06 апреля 1939 года
Москва, СССР
Сталин был краток: «В ноябре нам пришлось ликвидировать одно гнездо… теперь их два… свалилось на наши головы. В Москве и в окрестностях Свердловска. Их нужно найти и ликвидировать…»
Он внимательно посмотрел на Колокольцева. Тот уверенно ответил:
«Неделя. Через неделю их не будет… благо ресурсы теперь есть…»
«… значит, через неделю максимум. Промежуточные результаты мне не интересны, дел и без этого по горло – так что доложить по выполнении задания. Что же касается ресурсов…»
Колокольцев продемонстрировал наркому мандат Сталина.
«… то все ресурсы Советского Союза в вашем распоряжении. Свободны»
Берия предсказуемо прибыл на Ближнюю дачу на личном ЗиС-101, который вёл сам (благо водил очень даже неплохо – Колокольцев в этом не раз убедился). Охраны тоже не было – в силу особой секретности встречи.
Дело начали обсуждать в лимузине - прослушка автомобиля (пока) была из области ненаучной фантастики. Колокольцев бесстрастно объявил:
«В двадцати километрах от Свердловска находится так называемая Ганина Яма. Это общепринятое название заброшенного Исетского рудника, расположенного в поросшем берёзовым и сосновым лесом урочище Четыре брата…»
Берия сначала хотел прокомментировать, но счёл за лучшее промолчать. Колокольцев продолжил:
«Найди лучших следопытов… лучших из лучших, пусть обследуют район на расстоянии… до десяти километров от Ганиной Ямы… хотя я уверен, что два километра максимум… только незаметно. Совсем незаметно – если засветятся, то всё пропало. Всё…»
Нарком кивнул: «Не проблема… есть такие». И будничным тоном осведомился:
«Что нужно найти?». Колокольцев спокойно ответил:
«Языческое капище. Храм Молоха, если быть более точным. Лучший индикатор – над ним не летают птицы и к нему не подходят зверушки. Найти, взять под наблюдение, нанести на карту… на авиационную карту…»
Берия удивлённо посмотрел на партнёра. А Колокольцев осведомился:
«Ты, говорят, курируешь испытания иностранной авиатехники?»
Нарком кивнул - и спросил: «Тебя что-то конкретное интересует?»
«У меня есть информация» - улыбнулся Колокольцев, «что республиканцы презентовали ВВС РККА совершивший вынужденную посадку Хеншель-123»
Henschel Hs-123 стал первым в мире пикирующим бомбардировщиком, который использовался в боевых действиях – как раз во время Гражданской войны в Испании. По просьбе полковника Вольфрама фон Рихтхофена, начальника штаба легиона "Кондор", в начале 1937 года в Испанию были направлены пять Хеншелей для использования в качестве тактических бомбардировщиков.
С этой ролью бипланы не справились по причине невысокой бомбовой нагрузки (всего 450 килограмм) и небольшого радиуса действия (860 километров с подвесным топливным баком, резко снижавшим бомбовую нагрузку - без бака едва половину этого расстояния).
А вот когда его стали использовать в качестве пикировщика… республиканцам стало худо весьма. Ибо пилоты легиона Кондор укладывали все 450 кило (250-кг бомбу + четыре по 50 кило) в круг диаметром десять метров… кроме того, сбить Хеншель было почти нереально – он выдерживал прямые попадания в двигатель.
Националисты в Испании были впечатлены боевыми характеристиками Hs-123 (получившего прозвище Анхелито), закупили всю тестовую партию и заказали еще 11 самолетов в Германии. Один из самолётов попал к противнику… обычное дело на любой войне.
«Было такое» - подтвердил Берия. «Его в ЦАГИ как раз как пикировщик до сих пор испытывают… очень хвалят…»
«Кто именно испытывает?» - будничным тоном осведомился Колокольцев.
Нарком неожиданно рассмеялся: «Тебе это понравится… такое совпадение… или не совпадение…». Отсмеявшись, сообщил: «Он еврей – Марк Галлай…»
Церковь Молоха поголовно состояла из евреев – так сложилось исторически.
И рассказал краткую биографию лётчика-испытателя.
Марк Лазаревич Галлай родился 16 апреля 1914 в тогда ещё Санкт-Петербурге, в еврейской семье родом из Волковыска. Его отец, Лазарь Моисеевич Галлай, был инженером-энергетиком; мать, Зинаида Александровна в девичестве Левинсон - актрисой разговорного жанра. Дядя — кинорежиссёр Оскар Михайлович Галлай.
Работал токарем, учился в Ленинградском институте инженеров Гражданского воздушного флота. В 1937 году закончил Ленинградский политехнический институт и Школу пилотов ленинградского аэроклуба.
С 1935 года летал на планёрах и прыгал с парашютом в Ленинградском аэроклубе. С 1937 года работал инженером в ЦАГИ - Центральном аэрогидродинамическом институте; без отрыва от работы окончил лётную школу и в сентябре 1937 года стал лётчиком-испытателем ЦАГИ.
«Ты биографии всех лётчиков-испытателей ЦАГИ наизусть знаешь?» - улыбнулся Колокольцев. Берия снова рассмеялся:
«Да нет, конечно… просто лётчик-испытатель еврейской национальности… это покруче марсианина будет…»
«Мне нужно будет с ним поговорить» - объявил Колокольцев.
И объяснил изумлённому наркому:
«При всём моём - без иронии – огромном к тебе уважении, ты не лётчик… а я с 1931 года в небе…»
Берия кивнул: «Понятно». Колокольцев продолжил:
«Мне нужен твой самый лучший архивист, который иголку в сосновом лесу найдёт… в смысле информации…»
«Архивистка» - поправил его нарком. «Светлана Игнатьевна Маринина, 29 лет, не замужем, детей нет, младший лейтенант государственной безопасности…»
Колокольцева это не удивило – такую работу обычно поручают женщинам, как более тщательным, аккуратным и дотошным. Поэтому он распорядился:
«Давай на Лубянку – мне нужна машина… а эта приметная слишком…»
«Да уж» - усмехнулся Берия. Колокольцев продолжил:
«Пусть кто-то из твоих людей позвонит Галлаю, прикинет время, сообщит номер машины… пусть ждёт меня у проходной ЦАГИ для короткого разговора… а твой человек ждёт у телефона…»
Нарком удивлённо посмотрел на своего официально личного помощника по особым поручениям (для удобства работы у Колокольцева была эта должность). Что периодически вызывало у обоих ощущение, что хвост вертит собакой… впрочем, в известном смысле именно так это и было.
Колокольцев улыбнулся: «Я намерен назначить свидание твоей очаровательной архивистке на природе - благо погода способствует, а светиться в НКВД…»
Берия кивнул и улыбнулся: «Она красивая, кстати - даже форма её не портит…»
И направился на площадь Дзержинского - в штаб-квартиру НКВД.
Венценосное семейство - главы из романа
-
RolandVT
- Posts: 23865
- Joined: Fri Feb 09, 2024 10:42 am
- Has thanked: 461 times
- Been thanked: 5893 times
-
RolandVT
- Posts: 23865
- Joined: Fri Feb 09, 2024 10:42 am
- Has thanked: 461 times
- Been thanked: 5893 times
Венценосное семейство. Сыны Неба
06 апреля 1939 года
Москва, СССР
Берия выделил Колокольцеву обычную Эмку, что последнего устроило полностью – тем более, что номер её был в «белом списке», останавливать которые милиции было запрещено приказом наркома внутренних дел.
Благодаря резиденту Аусланд-СД, Колокольцев достаточно ориентировался в Москве и области, чтобы быстро и без проблем добраться до подмосковного Жуковского, где находился ЦАГИ.
Центральный аэрогидродинамический институт был основан вскоре после большевистского переворота - 1 декабря 1918 года (надо отдать им должное - большевики осознавали важность авиации в грядущих войнах) пионером российской авиации Николаем Жуковским на базе аэродинамической лаборатории МВТУ и авиационного расчётно-испытательного бюро.
В 1919 году была присоединена кучинская аэродинамическая лаборатория, созданная Дмитрием Рябушинским (учёного-гидроаэродинамика после ареста чекистами, эмигрировавшего во Францию); оснащённая лучше, чем лаборатория МВТУ, она позволила расширить объём экспериментальных работ.
Институт быстро вышел во флагманы отечественной авиационной науки, объединил вокруг себя цвет отечественных учёных и специалистов. В семинаре теоретического отдела ЦАГИ под руководством Сергея Чаплыгина была воспитана плеяда учёных, внёсших выдающийся вклад в математику и механику.
Марк Галлай был типично еврейской внешности, что Колокольцеву (да и Роланду фон Таубе тоже) было совершенно безразлично. Он сразу перешёл к делу:
«Ни этой встречи, ни полученного Вами от меня задания никогда не было. Ваше начальство известят – у Вас будет зелёный свет…». Галлай с некоторым испугом кивнул. Колокольцев продолжил:
«До особого распоряжения занимаетесь только одним: тренируетесь поражать стационарные цели… здания, проще говоря, всем бомбовым комплектом Хеншеля 123. Бомб будет сколько надо… но норматив люфтваффе соизвольте выполнить…»
Галлай изумлённо посмотрел на него. Колокольцев объяснил: «Все бомбы должны лечь в круг диаметром в десять метров…»
Лётчик-испытатель вздохнул – и кивнул. Его визави продолжил: «Вам предстоит самое важное задание вашей жизни. Ликвидировать базу злейших врагов рода человеческого…». Распахнул пассажирскую дверь, отправил Галлая работать – и отправился на рекогносцировку.
В Голосов овраг.
Москва, СССР
Берия выделил Колокольцеву обычную Эмку, что последнего устроило полностью – тем более, что номер её был в «белом списке», останавливать которые милиции было запрещено приказом наркома внутренних дел.
Благодаря резиденту Аусланд-СД, Колокольцев достаточно ориентировался в Москве и области, чтобы быстро и без проблем добраться до подмосковного Жуковского, где находился ЦАГИ.
Центральный аэрогидродинамический институт был основан вскоре после большевистского переворота - 1 декабря 1918 года (надо отдать им должное - большевики осознавали важность авиации в грядущих войнах) пионером российской авиации Николаем Жуковским на базе аэродинамической лаборатории МВТУ и авиационного расчётно-испытательного бюро.
В 1919 году была присоединена кучинская аэродинамическая лаборатория, созданная Дмитрием Рябушинским (учёного-гидроаэродинамика после ареста чекистами, эмигрировавшего во Францию); оснащённая лучше, чем лаборатория МВТУ, она позволила расширить объём экспериментальных работ.
Институт быстро вышел во флагманы отечественной авиационной науки, объединил вокруг себя цвет отечественных учёных и специалистов. В семинаре теоретического отдела ЦАГИ под руководством Сергея Чаплыгина была воспитана плеяда учёных, внёсших выдающийся вклад в математику и механику.
Марк Галлай был типично еврейской внешности, что Колокольцеву (да и Роланду фон Таубе тоже) было совершенно безразлично. Он сразу перешёл к делу:
«Ни этой встречи, ни полученного Вами от меня задания никогда не было. Ваше начальство известят – у Вас будет зелёный свет…». Галлай с некоторым испугом кивнул. Колокольцев продолжил:
«До особого распоряжения занимаетесь только одним: тренируетесь поражать стационарные цели… здания, проще говоря, всем бомбовым комплектом Хеншеля 123. Бомб будет сколько надо… но норматив люфтваффе соизвольте выполнить…»
Галлай изумлённо посмотрел на него. Колокольцев объяснил: «Все бомбы должны лечь в круг диаметром в десять метров…»
Лётчик-испытатель вздохнул – и кивнул. Его визави продолжил: «Вам предстоит самое важное задание вашей жизни. Ликвидировать базу злейших врагов рода человеческого…». Распахнул пассажирскую дверь, отправил Галлая работать – и отправился на рекогносцировку.
В Голосов овраг.
Scribo, ergo sum