Копьё судьбы - главы из повести
-
RolandVT
- Posts: 22871
- Joined: Fri Feb 09, 2024 10:42 am
- Has thanked: 429 times
- Been thanked: 5380 times
-
RolandVT
- Posts: 22871
- Joined: Fri Feb 09, 2024 10:42 am
- Has thanked: 429 times
- Been thanked: 5380 times
Третья реликвия
26 ноября 1941 года
Берлин, Великогерманский рейх
После каждого успешно выполненного задания (неудач у них пока что не было) по борьбе с паранормальным противником, Колокольцеву и его зондеркоманде полагались три дня отпуска… плюс сколько надо, чтобы добраться до Берлина.
Полагались по причинам эмоционально-психологическим… точнее, энергетическим. Ибо каждое такое задание насосом высокого давления высасывало из них жизненную энергию, а на «перезарядку батареек» уходило как раз трое суток (это было установлено эмпирическим путём).
Трое суток заканчивались утром 28 ноября… однако война внесла свои коррективы. Поэтому Колокольцеву пришлось срочно выйти на работу, дабы разрулить очередной кризис… в результате после встречи с Мартой Эрлих он вернулся домой лишь к ужину.
К его немалому удивлению, в столовой его Виллы К в Ванзее обнаружился… его заклятый партнёр граф Вальтер фон Шёнинг. С которым он утром обсуждал нулевой вариант окончательного решения еврейского вопроса.
Обсуждал, как обычно, безрезультатно – оба остались на диаметрально противоположных позициях. Граф категорически за – он вообще был главной движущей силой нулевого варианта… а Колокольцев столь же категорически против (он старался спасти как можно евреев – и небезуспешно).
На самом деле, ничего особо удивительного в визите графа не было… и ничего хорошего тоже. Ибо на природе (утром они встречались в берлинском парке Тиргартен) граф только обсуждал… а в помещении - как правило, в доме Колокольцева – он выдавал последнему задания.
От имени настоящего работодателя Колокольцева (и графа, и даже рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера). Баронессы Элины Ванадис фон Энгельгардт – она же Лилит. Чрезвычайного и полномочного представителя Хранителей человеческой цивилизации, руководителя Общества Чёрного Солнца… и единственного известного Колокольцеву совсем-не-человека.
Граф милостиво позволил Колокольцеву поужинать, ибо был в курсе его русско-польско-ирландской привычки обсуждать дела лишь на очень сытый желудок, и обыденным тоном осведомился (ибо предпочитал начинать постановку задачи с вопроса): «Что ты знаешь о Копье Судьбы?»
Колокольцев пожал плечами: «Это один из трёх главных артефактов христианства – наряду со Святым Граалем… точнее, Священной Чашей…»
Которая – спасибо Колокольцеву, взводу бранденбуржцев и моторизованной дивизии вермахта – с конца июня находилась в руках Общества Чёрного Солнца.
«… и Ковчегом Завета…»
Который бесследно исчез после того, как в июле 586 года до н. э., после очередного восстания Иудеи, вавилонский царь Навуходоносор II захватил и уничтожил Иерусалим и разрушил Первый Храм. Искать Ковчег было бесполезно, ибо было доподлинно известно, что он позволит себя найти только тому, кого выберет сам… и это был совершенно точно не Колокольцев.
Колокольцев вздохнул – и продолжил:
«Согласно канонической христианской легенде, римский воин… или сотник – мнения разнятся - Лонгин вонзил это копьё в подреберье Иисуса Христа, распятого на кресте. По одной версии, чтобы гарантировать смерть… по другой из милосердия, дабы прекратить мучения распятого…»
Во второй вариант Колокольцеву не верилось категорически – ибо он, будучи историком по диплому, доподлинно знал, что «римский воин» и «милосердие» были понятиями категорически несовместимыми.
«… и потому является одной из трёх величайших реликвий христианства…»
Граф фон Шёнинг кивнул. Колокольцев вспомнил рассказ доктора Хайнца Грюна – доктора богословия, хотя уже давно директора Института изучения оккультных наук Анненербе (тот весьма интересовался Копьём Судьбы) и продолжил:
«Блаженный Августин утверждал, что, подобно тому, как из ребра спящего Адама была сотворена его невеста, Ева, из раны в боку спящего смертным сном Христа была создана Его невеста, христианская Церковь…»
Граф, лично знакомый с Блаженным Августином, кивнул: «Утверждал»
Колокольцев продолжил: «По Августину, вода и кровь — символы святых таинств Крещения и Евхаристии, поэтому в воспоминание этого перед совершением Евхаристии в Латинской церкви во время оффертория, а на Востоке — во время проскомидии в вино добавляется вода...»
Фон Шёнинг, в своё время рукоположенный в католические священники и возведённый в сан кардинала – как и Колокольцев столетия спустя (причём совсем недавно – всего месяц назад), кивнул: «Добавляется…»
Тайный кардинал продолжил: «В богослужении Православной церкви используется копие — обоюдоострый нож для изъятия частиц из просфор, который символизирует копьё Лонгина…»
Граф, мягко говоря, православие не жаловавший, вздохнул: «Используется»
И предсказуемо осведомился: «А что тебе известно о дальнейшей судьбе Копья?»
Колокольцев по диплому университета был историком со специализацией по истории древнего мира и археологии, поэтому уверенно ответил:
«В настоящее время существуют пять артефактов, каждый из которых претендует на то, что именно он является настоящим Копьём Лонгина…»
Обычное дело для христианских реликвий – из мощей каждого мало-мальски значимого святого можно собрать не одно человеческое тело.
«… Антиохское копьё… правда, в XVIII веке Папа Римский Бенедикт XIV признал его подделкой…»
Что ничего не значит, на самом деле…
«… а также армянское, ватиканское, краковское и венское…»
Глубоко вздохнул – и продолжил:
«Армянское копьё с XIII века хранится в городе Вагаршапате в сокровищнице Эчмиадзинского монастыря. До этого копьё находилось в Гегардаванке (в переводе с армянского — Монастырь копья), куда было принесено, по преданию, апостолом Фаддеем. Представители Армянской апостольской церкви не подвергают никаким сомнениям подлинность копья…»
Очень странно было бы, если бы подвергали.
«… на предложение учёных исследовать его подлинность, ответили: «Вы можете использовать копьё для того, чтобы удостовериться в подлинности вашего оборудования, а мы не нуждаемся в доказательстве подлинности копья»
Граф фон Шёнинг улыбнулся – а Колокольцев продолжил:
«Ватиканское копьё хранится в Базилике Святого Петра в Риме. Оно отождествляется с копьём, хранившимся в Константинополе, а прежде в Иерусалиме, по крайней мере с VI века…»
Сделал небольшую паузу – и продолжил: «В 614 году Иерусалим был захвачен персами, к ним же попали и все Страстные реликвии. Наконечник копья был отломан, и в том же 614 году оказался в Константинополе, где с тех пор хранился сначала в храме Святой Софии, а позже в церкви Фаросской Богоматери вместе с другими святынями христианства…»
Граф никак на это не отреагировал. Колокольцев продолжил:
«В Константинополе оно оставалось до 1492 года, когда было подарено султаном папе Иннокентию VIII, увезено в Рим и помещено в соборе Святого Петра. В настоящее время фрагмент копья находится в капелле этого собора над статуей святой Вероники и демонстрируются в пятое воскресенье Великого поста…»
Глубоко вздохнул – и продолжил: «Краковское копьё оказалось лишь копией копья венского, что совершенно не мешает полякам верить в его подлинность…»
Ибо вера в подтверждении не нуждается – а опровержения игнорирует.
«… что же касается Венского копья, то его ассоциация с Копьём Лонгина притянута за уши – другие версии его происхождения более правдоподобны»
Граф фон Шёнинг кивнул – и задал очевидный вопрос: «А о самом Лонгине?»
Колокольцев пожал плечами: «Согласно одному из преданий, сотник… или воин Лонгин раскаялся и обратился сразу после смерти Иисуса Христа, устрашённый последовавшими за ней затмением и землетрясением, стал проповедником христианства и был убит в Кесарии Каппадокийской в 58 году, откуда, по другим свидетельствам, и был родом…»
Сделал небольшую паузу – и продолжил:
«По преданию, Лонгин страдал катарактой. После того, как он ударил Христа копьём, кровь брызнула ему на глаза, и Лонгин исцелился. С этого момента он сам стал христианским проповедником. В качестве христианского великомученика он покровительствует всем страдающим глазными болезнями…»
Граф снова никак на это не отреагировал. Колокольцев продолжил:
«Лонгин отправился с проповедью на свою родину, в Каппадокию (вместе с ним пошли и два других воина, обращённых им в христианство). Пилат по убеждению иудейских старейшин направил в Каппадокию воинов с целью убить Лонгина и его сподвижников…»
Что было сильно непохоже на правду – ибо такая мелочь наместнику была пофиг.
«… посланный отряд прибыл в родное селение Лонгина; бывший сотник сам вышел навстречу воинам и привёл их в свой дом. За трапезой воины рассказали о своей цели, не зная, что хозяин дома — тот человек, которого они ищут.
Тогда Лонгин и его сподвижники назвали себя и просили изумлённых воинов, не смущаясь, исполнить свой воинский долг. Воины хотели отпустить святых и даже советовали им бежать, но сподвижники отказались это сделать, проявив твёрдую волю принять страдания за Христа.
Они были обезглавлены, тела погребли в родном селении Лонгина, а головы прислали Пилату, который распорядился бросить их на мусорную свалку. Главы мучеников были обретены слепой женщиной (исцелившейся от прикосновения к ним), которая погребла их в Каппадокии… обычная сказка, в общем…»
Закончил, улыбнулся и осведомился: «А как было на самом деле?»
Граф улыбнулся в ответ – и рассказал. Ибо был очевидцем тех событий.
Берлин, Великогерманский рейх
После каждого успешно выполненного задания (неудач у них пока что не было) по борьбе с паранормальным противником, Колокольцеву и его зондеркоманде полагались три дня отпуска… плюс сколько надо, чтобы добраться до Берлина.
Полагались по причинам эмоционально-психологическим… точнее, энергетическим. Ибо каждое такое задание насосом высокого давления высасывало из них жизненную энергию, а на «перезарядку батареек» уходило как раз трое суток (это было установлено эмпирическим путём).
Трое суток заканчивались утром 28 ноября… однако война внесла свои коррективы. Поэтому Колокольцеву пришлось срочно выйти на работу, дабы разрулить очередной кризис… в результате после встречи с Мартой Эрлих он вернулся домой лишь к ужину.
К его немалому удивлению, в столовой его Виллы К в Ванзее обнаружился… его заклятый партнёр граф Вальтер фон Шёнинг. С которым он утром обсуждал нулевой вариант окончательного решения еврейского вопроса.
Обсуждал, как обычно, безрезультатно – оба остались на диаметрально противоположных позициях. Граф категорически за – он вообще был главной движущей силой нулевого варианта… а Колокольцев столь же категорически против (он старался спасти как можно евреев – и небезуспешно).
На самом деле, ничего особо удивительного в визите графа не было… и ничего хорошего тоже. Ибо на природе (утром они встречались в берлинском парке Тиргартен) граф только обсуждал… а в помещении - как правило, в доме Колокольцева – он выдавал последнему задания.
От имени настоящего работодателя Колокольцева (и графа, и даже рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера). Баронессы Элины Ванадис фон Энгельгардт – она же Лилит. Чрезвычайного и полномочного представителя Хранителей человеческой цивилизации, руководителя Общества Чёрного Солнца… и единственного известного Колокольцеву совсем-не-человека.
Граф милостиво позволил Колокольцеву поужинать, ибо был в курсе его русско-польско-ирландской привычки обсуждать дела лишь на очень сытый желудок, и обыденным тоном осведомился (ибо предпочитал начинать постановку задачи с вопроса): «Что ты знаешь о Копье Судьбы?»
Колокольцев пожал плечами: «Это один из трёх главных артефактов христианства – наряду со Святым Граалем… точнее, Священной Чашей…»
Которая – спасибо Колокольцеву, взводу бранденбуржцев и моторизованной дивизии вермахта – с конца июня находилась в руках Общества Чёрного Солнца.
«… и Ковчегом Завета…»
Который бесследно исчез после того, как в июле 586 года до н. э., после очередного восстания Иудеи, вавилонский царь Навуходоносор II захватил и уничтожил Иерусалим и разрушил Первый Храм. Искать Ковчег было бесполезно, ибо было доподлинно известно, что он позволит себя найти только тому, кого выберет сам… и это был совершенно точно не Колокольцев.
Колокольцев вздохнул – и продолжил:
«Согласно канонической христианской легенде, римский воин… или сотник – мнения разнятся - Лонгин вонзил это копьё в подреберье Иисуса Христа, распятого на кресте. По одной версии, чтобы гарантировать смерть… по другой из милосердия, дабы прекратить мучения распятого…»
Во второй вариант Колокольцеву не верилось категорически – ибо он, будучи историком по диплому, доподлинно знал, что «римский воин» и «милосердие» были понятиями категорически несовместимыми.
«… и потому является одной из трёх величайших реликвий христианства…»
Граф фон Шёнинг кивнул. Колокольцев вспомнил рассказ доктора Хайнца Грюна – доктора богословия, хотя уже давно директора Института изучения оккультных наук Анненербе (тот весьма интересовался Копьём Судьбы) и продолжил:
«Блаженный Августин утверждал, что, подобно тому, как из ребра спящего Адама была сотворена его невеста, Ева, из раны в боку спящего смертным сном Христа была создана Его невеста, христианская Церковь…»
Граф, лично знакомый с Блаженным Августином, кивнул: «Утверждал»
Колокольцев продолжил: «По Августину, вода и кровь — символы святых таинств Крещения и Евхаристии, поэтому в воспоминание этого перед совершением Евхаристии в Латинской церкви во время оффертория, а на Востоке — во время проскомидии в вино добавляется вода...»
Фон Шёнинг, в своё время рукоположенный в католические священники и возведённый в сан кардинала – как и Колокольцев столетия спустя (причём совсем недавно – всего месяц назад), кивнул: «Добавляется…»
Тайный кардинал продолжил: «В богослужении Православной церкви используется копие — обоюдоострый нож для изъятия частиц из просфор, который символизирует копьё Лонгина…»
Граф, мягко говоря, православие не жаловавший, вздохнул: «Используется»
И предсказуемо осведомился: «А что тебе известно о дальнейшей судьбе Копья?»
Колокольцев по диплому университета был историком со специализацией по истории древнего мира и археологии, поэтому уверенно ответил:
«В настоящее время существуют пять артефактов, каждый из которых претендует на то, что именно он является настоящим Копьём Лонгина…»
Обычное дело для христианских реликвий – из мощей каждого мало-мальски значимого святого можно собрать не одно человеческое тело.
«… Антиохское копьё… правда, в XVIII веке Папа Римский Бенедикт XIV признал его подделкой…»
Что ничего не значит, на самом деле…
«… а также армянское, ватиканское, краковское и венское…»
Глубоко вздохнул – и продолжил:
«Армянское копьё с XIII века хранится в городе Вагаршапате в сокровищнице Эчмиадзинского монастыря. До этого копьё находилось в Гегардаванке (в переводе с армянского — Монастырь копья), куда было принесено, по преданию, апостолом Фаддеем. Представители Армянской апостольской церкви не подвергают никаким сомнениям подлинность копья…»
Очень странно было бы, если бы подвергали.
«… на предложение учёных исследовать его подлинность, ответили: «Вы можете использовать копьё для того, чтобы удостовериться в подлинности вашего оборудования, а мы не нуждаемся в доказательстве подлинности копья»
Граф фон Шёнинг улыбнулся – а Колокольцев продолжил:
«Ватиканское копьё хранится в Базилике Святого Петра в Риме. Оно отождествляется с копьём, хранившимся в Константинополе, а прежде в Иерусалиме, по крайней мере с VI века…»
Сделал небольшую паузу – и продолжил: «В 614 году Иерусалим был захвачен персами, к ним же попали и все Страстные реликвии. Наконечник копья был отломан, и в том же 614 году оказался в Константинополе, где с тех пор хранился сначала в храме Святой Софии, а позже в церкви Фаросской Богоматери вместе с другими святынями христианства…»
Граф никак на это не отреагировал. Колокольцев продолжил:
«В Константинополе оно оставалось до 1492 года, когда было подарено султаном папе Иннокентию VIII, увезено в Рим и помещено в соборе Святого Петра. В настоящее время фрагмент копья находится в капелле этого собора над статуей святой Вероники и демонстрируются в пятое воскресенье Великого поста…»
Глубоко вздохнул – и продолжил: «Краковское копьё оказалось лишь копией копья венского, что совершенно не мешает полякам верить в его подлинность…»
Ибо вера в подтверждении не нуждается – а опровержения игнорирует.
«… что же касается Венского копья, то его ассоциация с Копьём Лонгина притянута за уши – другие версии его происхождения более правдоподобны»
Граф фон Шёнинг кивнул – и задал очевидный вопрос: «А о самом Лонгине?»
Колокольцев пожал плечами: «Согласно одному из преданий, сотник… или воин Лонгин раскаялся и обратился сразу после смерти Иисуса Христа, устрашённый последовавшими за ней затмением и землетрясением, стал проповедником христианства и был убит в Кесарии Каппадокийской в 58 году, откуда, по другим свидетельствам, и был родом…»
Сделал небольшую паузу – и продолжил:
«По преданию, Лонгин страдал катарактой. После того, как он ударил Христа копьём, кровь брызнула ему на глаза, и Лонгин исцелился. С этого момента он сам стал христианским проповедником. В качестве христианского великомученика он покровительствует всем страдающим глазными болезнями…»
Граф снова никак на это не отреагировал. Колокольцев продолжил:
«Лонгин отправился с проповедью на свою родину, в Каппадокию (вместе с ним пошли и два других воина, обращённых им в христианство). Пилат по убеждению иудейских старейшин направил в Каппадокию воинов с целью убить Лонгина и его сподвижников…»
Что было сильно непохоже на правду – ибо такая мелочь наместнику была пофиг.
«… посланный отряд прибыл в родное селение Лонгина; бывший сотник сам вышел навстречу воинам и привёл их в свой дом. За трапезой воины рассказали о своей цели, не зная, что хозяин дома — тот человек, которого они ищут.
Тогда Лонгин и его сподвижники назвали себя и просили изумлённых воинов, не смущаясь, исполнить свой воинский долг. Воины хотели отпустить святых и даже советовали им бежать, но сподвижники отказались это сделать, проявив твёрдую волю принять страдания за Христа.
Они были обезглавлены, тела погребли в родном селении Лонгина, а головы прислали Пилату, который распорядился бросить их на мусорную свалку. Главы мучеников были обретены слепой женщиной (исцелившейся от прикосновения к ним), которая погребла их в Каппадокии… обычная сказка, в общем…»
Закончил, улыбнулся и осведомился: «А как было на самом деле?»
Граф улыбнулся в ответ – и рассказал. Ибо был очевидцем тех событий.
Scribo, ergo sum
-
RolandVT
- Posts: 22871
- Joined: Fri Feb 09, 2024 10:42 am
- Has thanked: 429 times
- Been thanked: 5380 times
Свидетельство очевидца
26 ноября 1941 года
Берлин, Великогерманский рейх
И тут же сбросил бомбу: «История Копья, которое в конечном итоге получит название Копья Лонгина, Копья Судьбы, Священного Копья, началась за полтора тысячелетия до Рождества Христова…»
Сделал многозначительную паузу – и продолжил: «Согласно иудейскому преданию, Копьё было выковано по приказу одного из первосвященников Иудеи из куска металла, упавшего на Землю с небес… сиречь из метеорита»
Такое случалось – согласно уже христианскому преданию, так был выкован Меч Михаила Архангела, о котором, правда, было практически ничего не известно.
Граф фон Шёнинг продолжал: «Правильнее было бы назвать это оружие Копьём Силы – ибо именно с этим копьём в руках Иисус Навин приходит на Землю Обетованную и завоёвывает её, затем побеждает в битве при Рефиделе, штурмом берет Иерихон…»
Колокольцев кивнул: «Согласен». Граф продолжил: «Царь Соломон с помощью того же Копья изгоняет из Иудеи язычников. Ратные успехи царей Иудеи укрепили славу Копья как оружия, приносящего военную удачу…»
Колокольцев усмехнулся: «Однако копьё не спасло их ни от вавилонян, ни от Антиоха Эпифана, ни от римлян…»
Граф пожал плечами: «Копьё не являлось абсолютным оружием – оно могло склонить чашу весов на сторону израильтян… но не при абсолютно подавляющем превосходстве их противников». И улыбнулся:
«Кстати, о римлянах. После смерти Ирода Великого Копьё попадает к римским прокураторам Иудеи. Во времена Понтия Пилата оно оказывается в руках римского сотника Гая Кассия Лонгина…»
Ибо для Пилата это было просто копьё – пусть им и обладал царь Иудеи.
Граф продолжил: «Этот воин-здоровяк страдает катарактой обоих глаз и видит окружающий мир сквозь слегка мутную пелену. Воевать ему это существенно не мешает, но дискомфорт вызывает…»
Сделал многозначительную паузу и продолжил:
«Во время казни Христа и двух разбойников на Лонгина было возложено командование когортой, охранявшей Голгофу…»
Фактически батальоном в 360 человек – существенное повышение для сотника.
Граф продолжал: «Перед заходом солнца Лонгин должен был ударить распятых копьём в сердце, дабы гарантировать смерть…»
Ибо на следующий день был праздник иудейской Пасхи, поэтому оставлять распятых на кресте означало сильно обидеть евреев… а это Пилату было не нужно.
«… однако по неясной причине Христа он ударил раньше, чем тот умер…»
Колокольцев кивнул: «… и, таким образом, убил его и избавил от мук…»
Граф кивнул и продолжил:
«Кровь Христа брызжет римлянину в глаза, и тот прозревает. Копьё, теперь носящее его имя, попадает в руки снявшего с креста Иисуса и его последователя Иосифа Аримафейского… и более трёхсот лет остаётся в Иерусалиме…»
Колокольцев кивнул: «Похоже на правду».
Граф продолжил: «После того, как в 380 году Фессалоникийский эдикт сделал никейское христианство государственной религией Римской империи, копьё перевозят в Рим».
Что было совершенно логично. Граф продолжал:
«От римских императоров Копьё переходит к римским папам. С его помощью папа Лев III спас Рим от гуннов Атиллы. Затем Копьё попадает к германскому полководцу Одоакру, свергнувшему последнего римского императора…»
И это было вполне логично. Фон Шёнинг продолжал:
«Побывало Копьё в руках и предводителя готов Теодориха, захватившего Италию, и, наконец, византийского императора Юстиниана. Так Копьё вновь оказалось в Иерусалиме, входившим в ту пору в состав Византии. В 803 году, пытаясь заключить военный союз с могущественным императором франков Карлом Великим, патриарх Иерусалимский преподносит ему в дар Святое Копьё…»
Сделал многозначительную паузу – и продолжил:
«После этого Карл не проиграл ни одного из своих многочисленных сражений, а Копьё становится наследственной реликвией германских императоров. Оно переходит из рук в руки, упоминается в хрониках многих войн, вновь попадает к папе римскому, после чего след Копья Судьбы теряется…»
«Но ты знаешь, где Копьё Лонгина находится сейчас» - уверенно констатировал Колокольцев. Граф усмехнулся: «Конечно, знаю…»
И сбросил грандиозную бомбу: «В Подмосковье, на секретном Объекте 235, принадлежащем НКВД СССР…»
Берлин, Великогерманский рейх
И тут же сбросил бомбу: «История Копья, которое в конечном итоге получит название Копья Лонгина, Копья Судьбы, Священного Копья, началась за полтора тысячелетия до Рождества Христова…»
Сделал многозначительную паузу – и продолжил: «Согласно иудейскому преданию, Копьё было выковано по приказу одного из первосвященников Иудеи из куска металла, упавшего на Землю с небес… сиречь из метеорита»
Такое случалось – согласно уже христианскому преданию, так был выкован Меч Михаила Архангела, о котором, правда, было практически ничего не известно.
Граф фон Шёнинг продолжал: «Правильнее было бы назвать это оружие Копьём Силы – ибо именно с этим копьём в руках Иисус Навин приходит на Землю Обетованную и завоёвывает её, затем побеждает в битве при Рефиделе, штурмом берет Иерихон…»
Колокольцев кивнул: «Согласен». Граф продолжил: «Царь Соломон с помощью того же Копья изгоняет из Иудеи язычников. Ратные успехи царей Иудеи укрепили славу Копья как оружия, приносящего военную удачу…»
Колокольцев усмехнулся: «Однако копьё не спасло их ни от вавилонян, ни от Антиоха Эпифана, ни от римлян…»
Граф пожал плечами: «Копьё не являлось абсолютным оружием – оно могло склонить чашу весов на сторону израильтян… но не при абсолютно подавляющем превосходстве их противников». И улыбнулся:
«Кстати, о римлянах. После смерти Ирода Великого Копьё попадает к римским прокураторам Иудеи. Во времена Понтия Пилата оно оказывается в руках римского сотника Гая Кассия Лонгина…»
Ибо для Пилата это было просто копьё – пусть им и обладал царь Иудеи.
Граф продолжил: «Этот воин-здоровяк страдает катарактой обоих глаз и видит окружающий мир сквозь слегка мутную пелену. Воевать ему это существенно не мешает, но дискомфорт вызывает…»
Сделал многозначительную паузу и продолжил:
«Во время казни Христа и двух разбойников на Лонгина было возложено командование когортой, охранявшей Голгофу…»
Фактически батальоном в 360 человек – существенное повышение для сотника.
Граф продолжал: «Перед заходом солнца Лонгин должен был ударить распятых копьём в сердце, дабы гарантировать смерть…»
Ибо на следующий день был праздник иудейской Пасхи, поэтому оставлять распятых на кресте означало сильно обидеть евреев… а это Пилату было не нужно.
«… однако по неясной причине Христа он ударил раньше, чем тот умер…»
Колокольцев кивнул: «… и, таким образом, убил его и избавил от мук…»
Граф кивнул и продолжил:
«Кровь Христа брызжет римлянину в глаза, и тот прозревает. Копьё, теперь носящее его имя, попадает в руки снявшего с креста Иисуса и его последователя Иосифа Аримафейского… и более трёхсот лет остаётся в Иерусалиме…»
Колокольцев кивнул: «Похоже на правду».
Граф продолжил: «После того, как в 380 году Фессалоникийский эдикт сделал никейское христианство государственной религией Римской империи, копьё перевозят в Рим».
Что было совершенно логично. Граф продолжал:
«От римских императоров Копьё переходит к римским папам. С его помощью папа Лев III спас Рим от гуннов Атиллы. Затем Копьё попадает к германскому полководцу Одоакру, свергнувшему последнего римского императора…»
И это было вполне логично. Фон Шёнинг продолжал:
«Побывало Копьё в руках и предводителя готов Теодориха, захватившего Италию, и, наконец, византийского императора Юстиниана. Так Копьё вновь оказалось в Иерусалиме, входившим в ту пору в состав Византии. В 803 году, пытаясь заключить военный союз с могущественным императором франков Карлом Великим, патриарх Иерусалимский преподносит ему в дар Святое Копьё…»
Сделал многозначительную паузу – и продолжил:
«После этого Карл не проиграл ни одного из своих многочисленных сражений, а Копьё становится наследственной реликвией германских императоров. Оно переходит из рук в руки, упоминается в хрониках многих войн, вновь попадает к папе римскому, после чего след Копья Судьбы теряется…»
«Но ты знаешь, где Копьё Лонгина находится сейчас» - уверенно констатировал Колокольцев. Граф усмехнулся: «Конечно, знаю…»
И сбросил грандиозную бомбу: «В Подмосковье, на секретном Объекте 235, принадлежащем НКВД СССР…»
Scribo, ergo sum
-
RolandVT
- Posts: 22871
- Joined: Fri Feb 09, 2024 10:42 am
- Has thanked: 429 times
- Been thanked: 5380 times
Триумф и трагедия
26 ноября 1941 года
Берлин, Великогерманский рейх
Граф фон Шёнинг объяснил: «Объявленный папой Урбаном II 26 ноября 1095 года на соборе во французском городе Клермоне Первый крестовый поход был редкостной авантюрой даже по тем лихим временам…»
«… но у папы было секретное оружие – Копьё Силы» - задумчиво произнёс Колокольцев. «Было» - кивнул граф. И продолжил:
«Несмотря на, казалось бы, непреодолимые препятствия, 15 июля 1099 года крестоносцы взяли Иерусалим…»
«… но не сумели его удержать» - задумчиво произнёс Колокольцев.
Фон Шёнинг пожал плечами: «Если совершать катастрофические ошибки, то никакое Копьё Силы не поможет…»
Сдача Иерусалима войскам Саладина 2 октября 1187 года стала результатом катастрофического разгрома войск Иерусалимского христианского королевства в битве при Хаттине двумя месяцами ранее.
Саладин как по нотам разыграл операцию, заманившую христиан в ловушку, где они и были разгромлены. Сначала он осадил город Тивериаду, оплот графа Раймонда, до 1186 года регента Иерусалимского королевства – а потом выманил христиан из Иерусалима, спровоцировав их на поспешную, плохо обдуманную спасательную операцию.
Которая предсказуемо завершилась для них полной катастрофой (надо отметить, что львиная часть вины за решение о спасательной операции и последующую катастрофу лежит на гроссмейстере Ордена Тамплиеров Жераре де Ридфоре).
Король Иерусалимского королевства Ги де Лузиньян со своим войском выступил против мусульман утром в пятницу, 3 июля 1187 года, продвигаясь от Сеффурийских источников к Тивериадскому озеру.
Расстояние было небольшим — двадцать километров, но караван десятитысячной (по другим данным, в армии было чуть более двадцати тысяч человек) армии растянулся на несколько километров.
Знойный и засушливый июль Палестины делал своё дело, и войска крестоносцев, с трудом продвигаясь по выжженной местности под палящим солнцем, не успели дойти до воды к закату.
Поворачивать назад, к источникам, было слишком поздно и по совету графа Раймунда Триполийского они остановились на отдых в местности, называемой Рога Хаттина. Едва они разбили походные шатры, как Саладин приказал своим войскам поджечь сухой кустарник, растущий в изобилии на склонах гор.
Едкий дым застилал небо, затрудняя дыхание, и страдания измученных долгим переходом и солнечным зноем войск короля усугубились жаром пламени, горевшим вокруг лагеря.
В довершение этого султан скомандовал разместить возле лагеря кувшины, заполненные водой из Тивериадского озера, опустошая их на глазах измученных жаждой крестоносцев, а затем обстрелять лагерь из луков и арбалетов.
На военном совете, собранном королём Ги, было принято решение немедленно атаковать войска Саладина, и брат Ги де Лузиньяна — Амори — стал организовывать кавалерийские эскадроны для нападения.
Раймунд Триполийский возглавлял дополнительные войска, и по прибытии к лагерю стал со своим отрядом в авангарде. Согласно бывшей в те времена традиции, граф Триполийский, как сеньор Тивериадских земель, на которых происходила битва, принял на себя командование войсками, возглавляя первую дивизию. Балиан д’Ибелин и Жослен Эдесский со своими рыцарями прикрывали тылы, создав арьергард.
Однако, как только дивизии были выведены на позиции и построены в боевом порядке, шесть рыцарей из войска графа Триполийского, «охваченные дьявольским духом» (видимо, им очень хорошо заплатили), сбежали к Саладину.
Внезапно перейдя к сарацинам, они донесли им обо всех особенностях текущего положения, намерениях и ресурсах христиан, призывая султана напасть на крестоносцев быстро и неожиданно первым, дабы получить победу.
Услышав эти слова, Саладин приказал своим войскам выстроиться в боевой порядок и двинуться вперёд на рыцарей. Пехота королевского войска, увидев наступление сарацин, поднялась на вершину горы и отказалась сражаться, несмотря на команду короля, мольбы епископов и требования баронов.
Отряд Раймунда выступил навстречу эскадрону мусульман, но те, разделившись, создали сквозной проход, позволивший отряду рыцарей углубиться, а затем сомкнули свои ряды, окружив крестоносцев плотным кольцом.
Спастись удалось всего десяти-двенадцати рыцарям, в том числе самому графу Триполийскому и его четверым пасынкам. Из окружения вырвались также Балиан д’Ибелин и Жослен Эдесский.
В битве, длившейся семь часов, погибло около 17 000 крестоносцев, а король Ги Лузиньян, его брат Амори (коннетабль королевства), магистр тамплиеров Жерар де Ридфор и многие другие попали в плен.
Поражение при Хаттине обескровило ордены тамплиеров и госпитальеров, которые были главными силами, сдерживающими продвижение сарацин под предводительством Саладина. После этой катастрофы падение Иерусалима стало лишь вопросом времени.
Балиан д’Ибелин, которому удалось спастись от плена, быстро возвратился в Иерусалим и собрал войска для его обороны. В сентябре 1187 года Саладин подступил к Иерусалиму.
Горожане думали сопротивляться, поэтому отвечали уклончиво на предложение Саладина сдать город под условием дарования осаждённым свободы. Но когда началась осада города, христиане, перед лицом превосходящей их числом армии сарацин, увидели всю невозможность сопротивления и обратились к Саладину с мирными переговорами.
Саладин согласился за выкуп даровать им жизнь и свободу, однако мужчины должны были заплатить выкуп по 10 золотых монет (безантов), женщины — по 5, дети — по 2.
Палестина – восточная территория, тут принято торговаться… в конечном итоге было решено, что Салах ад-Дин освободит 7 000 жителей за 30 000 безантов. Двум женщинам или десяти детям было разрешено занять место одного мужчины по той же цене. Брат Салах ад-Дина затем отпустил ещё 3 000 человек, не способных заплатить выкуп. Наконец, Салах ад-Дин сам освободил всех пожилых людей, не имевших средств для внесения выкупа.
«И как после всего этого Копьё Силы оказалось в Подмосковье, на секретном спецобъекте НКВД?» - осведомился Колокольцев.
Граф фон Шёнинг объяснил.
Берлин, Великогерманский рейх
Граф фон Шёнинг объяснил: «Объявленный папой Урбаном II 26 ноября 1095 года на соборе во французском городе Клермоне Первый крестовый поход был редкостной авантюрой даже по тем лихим временам…»
«… но у папы было секретное оружие – Копьё Силы» - задумчиво произнёс Колокольцев. «Было» - кивнул граф. И продолжил:
«Несмотря на, казалось бы, непреодолимые препятствия, 15 июля 1099 года крестоносцы взяли Иерусалим…»
«… но не сумели его удержать» - задумчиво произнёс Колокольцев.
Фон Шёнинг пожал плечами: «Если совершать катастрофические ошибки, то никакое Копьё Силы не поможет…»
Сдача Иерусалима войскам Саладина 2 октября 1187 года стала результатом катастрофического разгрома войск Иерусалимского христианского королевства в битве при Хаттине двумя месяцами ранее.
Саладин как по нотам разыграл операцию, заманившую христиан в ловушку, где они и были разгромлены. Сначала он осадил город Тивериаду, оплот графа Раймонда, до 1186 года регента Иерусалимского королевства – а потом выманил христиан из Иерусалима, спровоцировав их на поспешную, плохо обдуманную спасательную операцию.
Которая предсказуемо завершилась для них полной катастрофой (надо отметить, что львиная часть вины за решение о спасательной операции и последующую катастрофу лежит на гроссмейстере Ордена Тамплиеров Жераре де Ридфоре).
Король Иерусалимского королевства Ги де Лузиньян со своим войском выступил против мусульман утром в пятницу, 3 июля 1187 года, продвигаясь от Сеффурийских источников к Тивериадскому озеру.
Расстояние было небольшим — двадцать километров, но караван десятитысячной (по другим данным, в армии было чуть более двадцати тысяч человек) армии растянулся на несколько километров.
Знойный и засушливый июль Палестины делал своё дело, и войска крестоносцев, с трудом продвигаясь по выжженной местности под палящим солнцем, не успели дойти до воды к закату.
Поворачивать назад, к источникам, было слишком поздно и по совету графа Раймунда Триполийского они остановились на отдых в местности, называемой Рога Хаттина. Едва они разбили походные шатры, как Саладин приказал своим войскам поджечь сухой кустарник, растущий в изобилии на склонах гор.
Едкий дым застилал небо, затрудняя дыхание, и страдания измученных долгим переходом и солнечным зноем войск короля усугубились жаром пламени, горевшим вокруг лагеря.
В довершение этого султан скомандовал разместить возле лагеря кувшины, заполненные водой из Тивериадского озера, опустошая их на глазах измученных жаждой крестоносцев, а затем обстрелять лагерь из луков и арбалетов.
На военном совете, собранном королём Ги, было принято решение немедленно атаковать войска Саладина, и брат Ги де Лузиньяна — Амори — стал организовывать кавалерийские эскадроны для нападения.
Раймунд Триполийский возглавлял дополнительные войска, и по прибытии к лагерю стал со своим отрядом в авангарде. Согласно бывшей в те времена традиции, граф Триполийский, как сеньор Тивериадских земель, на которых происходила битва, принял на себя командование войсками, возглавляя первую дивизию. Балиан д’Ибелин и Жослен Эдесский со своими рыцарями прикрывали тылы, создав арьергард.
Однако, как только дивизии были выведены на позиции и построены в боевом порядке, шесть рыцарей из войска графа Триполийского, «охваченные дьявольским духом» (видимо, им очень хорошо заплатили), сбежали к Саладину.
Внезапно перейдя к сарацинам, они донесли им обо всех особенностях текущего положения, намерениях и ресурсах христиан, призывая султана напасть на крестоносцев быстро и неожиданно первым, дабы получить победу.
Услышав эти слова, Саладин приказал своим войскам выстроиться в боевой порядок и двинуться вперёд на рыцарей. Пехота королевского войска, увидев наступление сарацин, поднялась на вершину горы и отказалась сражаться, несмотря на команду короля, мольбы епископов и требования баронов.
Отряд Раймунда выступил навстречу эскадрону мусульман, но те, разделившись, создали сквозной проход, позволивший отряду рыцарей углубиться, а затем сомкнули свои ряды, окружив крестоносцев плотным кольцом.
Спастись удалось всего десяти-двенадцати рыцарям, в том числе самому графу Триполийскому и его четверым пасынкам. Из окружения вырвались также Балиан д’Ибелин и Жослен Эдесский.
В битве, длившейся семь часов, погибло около 17 000 крестоносцев, а король Ги Лузиньян, его брат Амори (коннетабль королевства), магистр тамплиеров Жерар де Ридфор и многие другие попали в плен.
Поражение при Хаттине обескровило ордены тамплиеров и госпитальеров, которые были главными силами, сдерживающими продвижение сарацин под предводительством Саладина. После этой катастрофы падение Иерусалима стало лишь вопросом времени.
Балиан д’Ибелин, которому удалось спастись от плена, быстро возвратился в Иерусалим и собрал войска для его обороны. В сентябре 1187 года Саладин подступил к Иерусалиму.
Горожане думали сопротивляться, поэтому отвечали уклончиво на предложение Саладина сдать город под условием дарования осаждённым свободы. Но когда началась осада города, христиане, перед лицом превосходящей их числом армии сарацин, увидели всю невозможность сопротивления и обратились к Саладину с мирными переговорами.
Саладин согласился за выкуп даровать им жизнь и свободу, однако мужчины должны были заплатить выкуп по 10 золотых монет (безантов), женщины — по 5, дети — по 2.
Палестина – восточная территория, тут принято торговаться… в конечном итоге было решено, что Салах ад-Дин освободит 7 000 жителей за 30 000 безантов. Двум женщинам или десяти детям было разрешено занять место одного мужчины по той же цене. Брат Салах ад-Дина затем отпустил ещё 3 000 человек, не способных заплатить выкуп. Наконец, Салах ад-Дин сам освободил всех пожилых людей, не имевших средств для внесения выкупа.
«И как после всего этого Копьё Силы оказалось в Подмосковье, на секретном спецобъекте НКВД?» - осведомился Колокольцев.
Граф фон Шёнинг объяснил.
Scribo, ergo sum
-
RolandVT
- Posts: 22871
- Joined: Fri Feb 09, 2024 10:42 am
- Has thanked: 429 times
- Been thanked: 5380 times
Копьё судьбы. Объект 235
26 ноября 1941 года
Берлин, Великогерманский рейх
«После Хаттинской катастрофы крестоносцы утратили веру в силу Копья» - бесстрастно констатировал граф, «… однако совсем уж выкидывать на свалку не стали. Просто отправили в Константинополь после сдачи Иерусалима…»
Сбыв с рук православным братьям во Христе.
Граф сделал небольшую паузу – и продолжил: «По неясной причине, Грааль не был вывезен при падении Константинополя в 1453 году, а хранился в тайной сокровищнице. Она переходила из рук в руки… а в 1928 году до неё добрался великий авантюрист Яков Блюмкин…»
Колокольцев от души рассмеялся: «Ну кто бы сомневался… куда ж без него в таких-то делах…»
Ибо Блюмкин был и любителем антиквариата (особенно с мистической репутацией), и выдающимся авантюристом даже по лихим меркам ВЧК-ОГПУ.
Яков Гиршевич Блюмкин родился 27 февраля 1900 года - ровесник Гиммлера - в Одессе (где ж ещё…) Его отец, Гирш Блюмкин, служил приказчиком в бакалейной лавке; мать, Хая-Ливша, была домохозяйкой. Еврей, понятное дело… авантюристы такого калибра в других нациях нечто практически невероятное.
По профессии он был, как ни странно, электротехником, однако уже в 17-летнем возрасте вступил в отряд еврейских террористов… извините, в отряд самообороны (где заканчивались такие команды и начинались бандиты типа Мишки Япончика, понять было решительно невозможно).
В ноябре 1917 года Блюмкин примкнул к отряду матросов, участвовал в боях с частями украинской Центральной Рады. Во время революционных событий в Одессе в 1918 году участвовал в экспроприации ценностей Государственного банка (ну я же говорил про бандитов).
В январе 1918 года, Блюмкин, совместно с Мишкой Япончиком (я же говорил) принимает активное участие в формировании в Одессе 1-го Добровольческого железного отряда. Входит в доверие к диктатору революционной Одессы Михаилу Муравьёву (летом того же года убит чекистами в Симбирске).
В мае 1918 года Блюмкин приезжает в Москву. Руководство партии левых эсеров направило его в ВЧК заведующим отдела по борьбе с международным шпионажем (однако… впрочем в те годы и не такое бывало). С июня 1918 года он заведует отделением контрразведывательного отдела по наблюдению за охраной посольств и их возможной преступной деятельностью.
Находясь в должности начальника «германского» отдела ВЧК, Блюмкин 6 июля 1918 года явился в посольство Германии в Денежном переулке, якобы для обсуждения судьбы дальнего родственника посла графа фон Мирбаха, австрийского офицера Роберта Мирбаха, которого арестовала ЧК.
Его сопровождал сотрудник того же отдела ЧК, эсер Николай Андреев. Около 14:40, после двадцатиминутного бессодержательного разговора, когда посол встал и собрался откланяться, Блюмкин несколько раз выстрелил в посла, а Андреев, убегая, кинул в гостиную две бомбы.
Посол погиб на месте, преступники скрылись. Террористы совершили множество ошибок: на месте происшествия они забыли портфель с удостоверениями на имя Блюмкина и Андреева, кроме того, остались в живых свидетели убийства Рицлер и Мюллер. В суматохе они даже оставили в посольстве… свои шапки.
История мутная донельзя; Колокольцев не без оснований подозревал, что Блюмкин бы в самом прямом смысле большевистским провокатором. Ибо спровоцировал левых эсеров на вооружённый мятеж.
Который с треском (и предсказуемо) провалился; в результате чего эсеры были разгромлены, а в России установилась однопартийная диктатуры большевиков (ради этого всё и затевалось).
С сентября 1918 года Блюмкин на Украине, где занимается… никто так и не понял, чем он там занимался. Скорее всего, просто дожидался, пока всё уляжется в Москве и можно будет спокойно вернуться.
Ждать пришлось полгода – за это время он умудрился попасть в плен к петлюровцам, которые жестоко избили Блюмкина, в частности, выбили ему передние зубы.
После месячного лечения в апреле 1919 года Блюмкин явился с повинной в ВЧК в Киеве. За убийство Мирбаха Блюмкин был приговорён военным трибуналом к расстрелу (что логично).
Но, во многом благодаря наркомвоенмору Троцкому Особая следственная комиссия, по согласованию с Президиумом ВЦИК и с одобрения председателя ВЧК Дзержинского, приняла решение об амнистии Блюмкина, заменив смертную казнь на «искупление вины в боях по защите революции».
Способствовало принятию этого решения и то, что он выдал многих своих прежних товарищей (провокатор уже в другом смысле), за что был приговорён левыми эсерами к смерти. На Блюмкина совершили три покушения, он был тяжело ранен, но сумел скрыться из Киева.
С 1919 воевал на Южном фронте: начальник штаба, и. о. командира 79 бригады, сотрудник Особого отдела 13-й армии, затем в составе Каспийской флотилии (авантюра par excellence).
В 1920 году Блюмкин предстал перед межпартийным судом (куда входили анархисты, левые эсеры, максималисты, боротьбисты) по делам, связанным с левоэсеровским восстанием.
Товарищеский суд возглавил Карелин — бывший член ВЦИКа РСФСР, лидер российских анархистов-коммунистов. Суд над Блюмкиным затянулся на две недели, но так и не вынес окончательного решения.
Когда был организован Конгресс угнетенных народов Востока (проект Коминтерна по началу большевизации и Востока тоже), Зиновьев, Карл Радек, Росмер (один из основателей французской компартии), Джон Рид, Бела Кун отправились в Баку на поезде, охрана которого была доверена Блюмкину.
Затем в секретариате Троцкого занимал должность начальника его личной охраны... что впоследствии вышло Блюмкину грандиозным боком.
А потом он развернулся по полной… настал его звёздный час, который длился почти десятилетие. В июне 1920 года Блюмкина под псевдонимом «Якуб-заде Султанов» направляют в Персию, где он 30 июля участвует в перевороте.
Свергает Кучек-хана (обвинив того в таких грехах, как «губит дело революции и не даёт ход фронту путём снабжения его вооружением, снаряжением и финансами, проявляет преступное отношение к борцам за свободу Ирана, поддерживает тайные связи с шахским правительством и англичанами).
И способствует приходу к власти хана Эхсануллы, которого поддержали местные «левые» и коммунисты. После переворота Блюмкин стал военным комиссаром штаба Гилянской Красной армии и членом ЦК Компартии Персии.
После переворота Блюмкин участвовал в создании на базе социал-демократической партии «Адалят» Иранской коммунистической партии. Он представлял Персию на Первом съезде угнетённых народов Востока, созванном большевиками в Баку в начале сентября 1920 года (см. выше). Однако большевизация Персии не удалась… и ему пришлось бежать в Россию.
После возвращения из Персии закончил специальные курсы при Военной академии РККА, после которых был переведён уже в ГПУ. Жил в Денежном переулке, на квартире Наркомпроса Луначарского (что занятно).
Вернувшись в Москву, по личной рекомендации Дзержинского в 1920 году вступил в РКП(б). Был направлен Троцким на учёбу в Академию Генштаба РККА на восточное отделение, где готовили работников посольств и разведчиков.
В Академии Блюмкин к знанию иврита добавил знание турецкого, арабского, китайского и монгольского языков, а также обширные военные, экономические и политические знания (что-то Колокольцеву это напоминало).
Параллельно Блюмкин был начальником штаба 79-й бригады, а позже - комбригом, планировал и осуществлял карательные акции против восставших крестьян Нижнего Поволжья при подавлении Еланского восстания. Осенью 1920 года Блюмкин командует 61-й бригадой, направленной на борьбу против отрядов барона Унгерна.
Осенью 1921 года Блюмкин занимается расследованием хищений в Гохране (поработал ещё и детективом). В октябре 1921 года он под псевдонимом Исаев (взят им по имени деда) едет в Ревель (Таллин) под видом ювелира и выявляет заграничные связи работников Гохрана (дело было успешно раскрыто).
В 1922 году после окончания Академии Блюмкин становится официальным адъютантом наркома по военным и морским делам Троцкого. Выполнял особо важные поручения и тесно сошёлся с наркомом (что впоследствии стало для Блюмкина фатальным). Блюмкин даже редактировал первый том программной книги Троцкого «Как вооружалась революция».
Осенью 1923 года по предложению Дзержинского Блюмкин становится сотрудником Иностранного отдела (ИНО) ОГПУ. В ноябре того же года решением руководства ИНО Блюмкин назначается резидентом нелегальной разведки в Палестине… однако уже в июне 1924 года был отозван в Москву, где был направлен на конспиративную работу в Коминтерн.
В 1924 году работал в Закавказье политическим представителем ОГПУ и членом коллегии Закавказского ЧК. Одновременно являлся помощником командующего войсками ОГПУ в Закавказье и уполномоченным по борьбе с контрабандой.
Блюмкин участвовал в подавлении антисоветского восстания в Грузии, а также командовал штурмом города Баграм-Тепе, захваченного персидскими войсками. Участвовал в пограничных комиссиях по урегулированию спорных вопросов между СССР, Турцией и Персией… мастер на все руки, короче (не такая уж редкость в те бурные годы).
В 1926 году Блюмкин был направлен представителем ОГПУ и Главным инструктором по государственной безопасности Монгольской республики. Выполнял спецзадания в Китае (в частности, в 1926—1927 годах был военным советником генерала Фэн Юйсяна), Тибете и Индии.
В 1927 году был отозван в Москву в связи с трениями с монгольским руководством. Видимо, у него был совершенно недопустимый для разведчика недостаток – крайне неуживчивый и конфликтный характер.
В 1928 году Блюмкин становится резидентом ОГПУ в Константинополе, откуда курирует весь Ближний Восток. По заданию ЦК ВКП(б) занимался организацией в Палестине разведывательной сети.
Работает то под видом набожного владельца прачечной в Яффо Гурфинкеля, то под видом азербайджанского еврея-купца Якуба Султанова. Блюмкин завербовал венского антиквара Якоба Эрлиха, и с его помощью обустроил резидентуру, законспирированную под букинистический магазин (обычное дело).
Помимо этого, Блюмкин наладил через каналы ЧК вывоз еврейских манускриптов и антиквариата из СССР. ОГПУ проделало огромную работу в западных районах СССР по сбору и изъятию старинных свитков Торы, а также 330 сочинений средневековой еврейской литературы.
Чтобы подготовить Блюмкину материал для успешной торговли, в еврейские местечки Проскуров, Бердичев, Меджибож, Брацлав, Тульчин направлялись экспедиции ОГПУ с целью изъятия старинных еврейских книг.
Блюмкин сам выезжал в Одессу, Ростов-на-Дону и украинские местечки, где обследовал библиотеки синагог и еврейских молитвенных домов. Книги изымались даже из государственных библиотек и музеев… ибо зарубежные евреи за них очень хорошо платили… а с валютой в СССР было не очень…
Закончилось это быстро… и как обычно – Блюмкин был выслан из Палестины английскими мандатными властями.
В 1929 году по заданию Сталина безуспешно пытался совершить покушение на бывшего сталинского секретаря Бориса Бажанова, бежавшего за границу. Летом Блюмкин вернулся в Москву, чтобы отчитаться о ближневосточной работе.
Его доклад членам ЦК партии о положении на Ближнем Востоке был одобрен членами ЦК и руководителем ОГПУ Менжинским, который в знак расположения даже пригласил Блюмкина на домашний обед.
Блюмкин с успехом проходит очередную партийную чистку благодаря отличной характеристике начальника иностранного отдела ОГПУ Трилиссера. Партийный комитет ОГПУ характеризовал Блюмкина как «проверенного товарища».
Однако неуживчивый и конфликтный характер (и склонность к авантюрам) снова дали о себе знать… и на этот раз сгубили Блюмкина окончательно. Ибо он… тайно установил связь с высланным из СССР Троцким.
В конце 1929 года состоялась их личная беседа в Турции. В беседе с Троцким Блюмкин высказал свои сомнения в правильности сталинской политики и спросил совета: оставаться ли в ОГПУ или уйти в подполье.
Троцкий убеждал Блюмкина, что, работая в ОГПУ, он больше пригодится оппозиции. В то же время он высказал сомнение, как мог троцкист, о взглядах которого было известно, удержаться в ОГПУ. Блюмкин ответил, что начальство считает его незаменимым специалистом... что вполне могло быть правдой.
После того, как следившая за ним в Стамбуле Елизавета Зарубина сообщила ОГПУ о его связях с Троцким, Блюмкин был арестован. Он попытался скрыться, но был схвачен после автомобильной погони со стрельбой на улицах Москвы (как же без этого) …
20 октября он написал собственноручные показания с подробным изложением своих бесед с Троцким и Львом Седовым и с заявлением о разрыве с оппозицией. Однако это его не спасло: 3 ноября 1929 года дело Блюмкина было рассмотрено на судебном заседании ОГПУ и приговорён к расстрелу.
Умер он в тот же день, как и положено заслуженному авантюристу: отбросив повязку с глаз, он сам скомандовал: «По революции, пли!».
Колокольцев с Блюмкиным никогда лично не пересекался (лишь однажды косвенно, когда расследовал дело о световой броне и невидимом самолёте), ибо они работали в разных Вселенных: Блюмкин на Востоке, а Колокольцев в Германии и других западных странах.
Но о нём знал, конечно… что было совершенно неудивительно - в 1920-е годы Блюмкин был одним из самых известных людей в СССР. Большая советская энциклопедия в своём первом издании уделила ему более тридцати строк (!).
Граф продолжал: «Летом 1929 года Блюмкин приехал в Москву, чтобы отчитаться о проделанной работе – он был резидентом ОГПУ на Ближнем Востоке. Там он пересёкся с Глебом Бокием, который, помимо своей основной работы начальника шифровального отдела ОГПУ, занимался паранормальными исследованиями…»
Колокольцев знал об этом не понаслышке – Бокий был одним из его инструкторов в учебке ИНО ОГПУ. Граф продолжил: «Блюмкин сдал ему на хранение реликварий… в котором находились и Грааль, и Копьё Лонгина…»
Колокольцев вздохнул: «Получается, что у архива Глеба Бокия были не две, а три части: первую я привёз из Москвы в 1938-м…»
В результате сделки между Гиммлером и Берией – и с одобрения Сталина.
«… вторую из Казимирска в конце июня… а третья обитает на этом таинственном Объекте 235…»
Граф фон Шёнинг покачал головой: «Нет там ничего таинственного - обычный архивный склад НКВД. Бокию удалось – прямо перед арестом – спрятать большую часть архива… её вы с Берией и нашли в 1938-м…»
Сделал небольшую паузу – и продолжил: «В разгар Большой чистки…»
Глеб Иванович Бокий был арестован прямо на рабочем месте 16 мая 1937 года, а уже 15 ноября расстрелян.
«… было не до архивов жертв – поэтому остатки архива Бокия просто раскидали по складам НКВД… так Грааль оказался в Казимирске…»
Ибо с кочки зрения НКВД это была просто старая металлическая чаша.
«… а Копьё Лонгина на подмосковном Объекте 235…»
Ибо просто старое ржавое лезвие (наконечник) копья.
Пришло время задать экзистенциальный вопрос… однако Колокольцев сначала задал два других… ибо ему было просто интересно:
«Это правда, что к обладанию копьём стремились Наполеон и Гитлер?»
Согласно легенде, захвативший Германию Наполеон распустил Священную Римскую империю и в 1805 году отправил имперские реликвии в Вену, ко двору своего тестя австрийского императора Франца Габсбурга.
Копьё Лонгина, однако, оставил при себе, веря, что обладание им даёт власть над миром. Перед походом в Россию Копьё Силы было таинственным образом выкрадено, а после поражения Наполеона оно присоединилось к другим реликвиям в Вене, где было выставлено в Хофбургском дворце.
Согласно другой легенде, Адольф Гитлер впервые увидел Копьё Силы в Вене. 20-летний Гитлер якобы часами стоял перед Копьём Судьбы. Уже в те годы зарождается в нём мечта о мировом господстве и вера в то, что Копьё Судьбы способно помочь осуществлению его великих идей.
Когда после аншлюса Австрии в марте 1938 года немецкие войска вошли в Австрию и вскоре были в Вене перед дворцом Хофбург. Гитлер поручил обеспечить прежде всего безопасность Копья Лонгина.
Он опасался, что этот исторический раритет может исчезнуть из дворца так же, как некогда он ускользнул от Наполеона. Майору Вальтеру Буху, тестю Мартина Бормана, было поручено организовать изъятие копья из сокровищницы и обеспечить его доставку в Нюрнберг. Вместе с Бухом Гитлер сам первым вошел в сокровищницу Хофбурга.
Граф Вальтер фон Шёнинг покачал головой:
«Наполеон – как и все французские революционеры – был отпетым материалистом и не верил ни в бога, ни в чёрта, ни в магическую силу предметов. Копьё для него было просто ещё одной имперской реликвией, имеющей лишь эмоциональную ценность…»
Сделал небольшую паузу – и продолжил: «Фюрер не оккультист; он мистик…»
Это очень разные вещи.
«… поэтому он тоже не верит в магическую силу Копья… тем более, что ему известно, что Венское копьё – это не Копьё Лонгина. Он просто помешан на собирательстве культурных ценностей в Германии – и Копьё – просто одно из таких ценностей. Культурная, но не магическая…»
«А рейхсфюрер?» - заинтересованно спросил Колокольцев.
Граф пожал плечами: «Интерес Гиммлера к Граалю сильно преувеличен. Да, он подрядил Отто Рана заниматься историческими исследованиями, но его гораздо больше интересовала история катаров…»
Тезис Рана (совершенно не соответствовавший реальности) о том, что катары были германским дуалистическим еретическим движением арийского происхождения, настолько впечатлил Гиммлера, что тот сразу предложил Рану заниматься его изысканиями под эгидой СС.
«… чем Священная чаша. А после того, как Ран так и не смог добыть ничего существенного, Гиммлер отправил его с глаз долой…»
После «пьяного гомосексуального дебоша» в 1938 году в качестве дисциплинарного взыскания Рана назначили охранником в концлагерь Бухенвальд, а затем в концлагерь Дахау.
Тонкая нежная душа историка-любителя этого не вынесла - 13 марта 1939 года тело Рана было найдено местными детьми в овраге недалеко от горы Куфштайн в тирольских Альпах в Австрии.
«… и разочаровался во всех этих поисках…»
«Правильно ли я понимаю» - усмехнулся Колокольцев, «что ты поручаешь мне повторить казимирскую авантюру – только в Подмосковье?»
Город Казимирск находился в Белоруссии, в Минской области.
Граф фон Шёнинг грустно вздохнул: «Я надеялся этого избежать… архив просто брошен – ибо ничего ценного с обыденной точки зрения там нет… мы думали, что вермахт вот-вот оккупирует это место…»
И ещё более грустно вздохнул:
«… но ты же знаешь, что только что произошло в тех краях…»
Берлин, Великогерманский рейх
«После Хаттинской катастрофы крестоносцы утратили веру в силу Копья» - бесстрастно констатировал граф, «… однако совсем уж выкидывать на свалку не стали. Просто отправили в Константинополь после сдачи Иерусалима…»
Сбыв с рук православным братьям во Христе.
Граф сделал небольшую паузу – и продолжил: «По неясной причине, Грааль не был вывезен при падении Константинополя в 1453 году, а хранился в тайной сокровищнице. Она переходила из рук в руки… а в 1928 году до неё добрался великий авантюрист Яков Блюмкин…»
Колокольцев от души рассмеялся: «Ну кто бы сомневался… куда ж без него в таких-то делах…»
Ибо Блюмкин был и любителем антиквариата (особенно с мистической репутацией), и выдающимся авантюристом даже по лихим меркам ВЧК-ОГПУ.
Яков Гиршевич Блюмкин родился 27 февраля 1900 года - ровесник Гиммлера - в Одессе (где ж ещё…) Его отец, Гирш Блюмкин, служил приказчиком в бакалейной лавке; мать, Хая-Ливша, была домохозяйкой. Еврей, понятное дело… авантюристы такого калибра в других нациях нечто практически невероятное.
По профессии он был, как ни странно, электротехником, однако уже в 17-летнем возрасте вступил в отряд еврейских террористов… извините, в отряд самообороны (где заканчивались такие команды и начинались бандиты типа Мишки Япончика, понять было решительно невозможно).
В ноябре 1917 года Блюмкин примкнул к отряду матросов, участвовал в боях с частями украинской Центральной Рады. Во время революционных событий в Одессе в 1918 году участвовал в экспроприации ценностей Государственного банка (ну я же говорил про бандитов).
В январе 1918 года, Блюмкин, совместно с Мишкой Япончиком (я же говорил) принимает активное участие в формировании в Одессе 1-го Добровольческого железного отряда. Входит в доверие к диктатору революционной Одессы Михаилу Муравьёву (летом того же года убит чекистами в Симбирске).
В мае 1918 года Блюмкин приезжает в Москву. Руководство партии левых эсеров направило его в ВЧК заведующим отдела по борьбе с международным шпионажем (однако… впрочем в те годы и не такое бывало). С июня 1918 года он заведует отделением контрразведывательного отдела по наблюдению за охраной посольств и их возможной преступной деятельностью.
Находясь в должности начальника «германского» отдела ВЧК, Блюмкин 6 июля 1918 года явился в посольство Германии в Денежном переулке, якобы для обсуждения судьбы дальнего родственника посла графа фон Мирбаха, австрийского офицера Роберта Мирбаха, которого арестовала ЧК.
Его сопровождал сотрудник того же отдела ЧК, эсер Николай Андреев. Около 14:40, после двадцатиминутного бессодержательного разговора, когда посол встал и собрался откланяться, Блюмкин несколько раз выстрелил в посла, а Андреев, убегая, кинул в гостиную две бомбы.
Посол погиб на месте, преступники скрылись. Террористы совершили множество ошибок: на месте происшествия они забыли портфель с удостоверениями на имя Блюмкина и Андреева, кроме того, остались в живых свидетели убийства Рицлер и Мюллер. В суматохе они даже оставили в посольстве… свои шапки.
История мутная донельзя; Колокольцев не без оснований подозревал, что Блюмкин бы в самом прямом смысле большевистским провокатором. Ибо спровоцировал левых эсеров на вооружённый мятеж.
Который с треском (и предсказуемо) провалился; в результате чего эсеры были разгромлены, а в России установилась однопартийная диктатуры большевиков (ради этого всё и затевалось).
С сентября 1918 года Блюмкин на Украине, где занимается… никто так и не понял, чем он там занимался. Скорее всего, просто дожидался, пока всё уляжется в Москве и можно будет спокойно вернуться.
Ждать пришлось полгода – за это время он умудрился попасть в плен к петлюровцам, которые жестоко избили Блюмкина, в частности, выбили ему передние зубы.
После месячного лечения в апреле 1919 года Блюмкин явился с повинной в ВЧК в Киеве. За убийство Мирбаха Блюмкин был приговорён военным трибуналом к расстрелу (что логично).
Но, во многом благодаря наркомвоенмору Троцкому Особая следственная комиссия, по согласованию с Президиумом ВЦИК и с одобрения председателя ВЧК Дзержинского, приняла решение об амнистии Блюмкина, заменив смертную казнь на «искупление вины в боях по защите революции».
Способствовало принятию этого решения и то, что он выдал многих своих прежних товарищей (провокатор уже в другом смысле), за что был приговорён левыми эсерами к смерти. На Блюмкина совершили три покушения, он был тяжело ранен, но сумел скрыться из Киева.
С 1919 воевал на Южном фронте: начальник штаба, и. о. командира 79 бригады, сотрудник Особого отдела 13-й армии, затем в составе Каспийской флотилии (авантюра par excellence).
В 1920 году Блюмкин предстал перед межпартийным судом (куда входили анархисты, левые эсеры, максималисты, боротьбисты) по делам, связанным с левоэсеровским восстанием.
Товарищеский суд возглавил Карелин — бывший член ВЦИКа РСФСР, лидер российских анархистов-коммунистов. Суд над Блюмкиным затянулся на две недели, но так и не вынес окончательного решения.
Когда был организован Конгресс угнетенных народов Востока (проект Коминтерна по началу большевизации и Востока тоже), Зиновьев, Карл Радек, Росмер (один из основателей французской компартии), Джон Рид, Бела Кун отправились в Баку на поезде, охрана которого была доверена Блюмкину.
Затем в секретариате Троцкого занимал должность начальника его личной охраны... что впоследствии вышло Блюмкину грандиозным боком.
А потом он развернулся по полной… настал его звёздный час, который длился почти десятилетие. В июне 1920 года Блюмкина под псевдонимом «Якуб-заде Султанов» направляют в Персию, где он 30 июля участвует в перевороте.
Свергает Кучек-хана (обвинив того в таких грехах, как «губит дело революции и не даёт ход фронту путём снабжения его вооружением, снаряжением и финансами, проявляет преступное отношение к борцам за свободу Ирана, поддерживает тайные связи с шахским правительством и англичанами).
И способствует приходу к власти хана Эхсануллы, которого поддержали местные «левые» и коммунисты. После переворота Блюмкин стал военным комиссаром штаба Гилянской Красной армии и членом ЦК Компартии Персии.
После переворота Блюмкин участвовал в создании на базе социал-демократической партии «Адалят» Иранской коммунистической партии. Он представлял Персию на Первом съезде угнетённых народов Востока, созванном большевиками в Баку в начале сентября 1920 года (см. выше). Однако большевизация Персии не удалась… и ему пришлось бежать в Россию.
После возвращения из Персии закончил специальные курсы при Военной академии РККА, после которых был переведён уже в ГПУ. Жил в Денежном переулке, на квартире Наркомпроса Луначарского (что занятно).
Вернувшись в Москву, по личной рекомендации Дзержинского в 1920 году вступил в РКП(б). Был направлен Троцким на учёбу в Академию Генштаба РККА на восточное отделение, где готовили работников посольств и разведчиков.
В Академии Блюмкин к знанию иврита добавил знание турецкого, арабского, китайского и монгольского языков, а также обширные военные, экономические и политические знания (что-то Колокольцеву это напоминало).
Параллельно Блюмкин был начальником штаба 79-й бригады, а позже - комбригом, планировал и осуществлял карательные акции против восставших крестьян Нижнего Поволжья при подавлении Еланского восстания. Осенью 1920 года Блюмкин командует 61-й бригадой, направленной на борьбу против отрядов барона Унгерна.
Осенью 1921 года Блюмкин занимается расследованием хищений в Гохране (поработал ещё и детективом). В октябре 1921 года он под псевдонимом Исаев (взят им по имени деда) едет в Ревель (Таллин) под видом ювелира и выявляет заграничные связи работников Гохрана (дело было успешно раскрыто).
В 1922 году после окончания Академии Блюмкин становится официальным адъютантом наркома по военным и морским делам Троцкого. Выполнял особо важные поручения и тесно сошёлся с наркомом (что впоследствии стало для Блюмкина фатальным). Блюмкин даже редактировал первый том программной книги Троцкого «Как вооружалась революция».
Осенью 1923 года по предложению Дзержинского Блюмкин становится сотрудником Иностранного отдела (ИНО) ОГПУ. В ноябре того же года решением руководства ИНО Блюмкин назначается резидентом нелегальной разведки в Палестине… однако уже в июне 1924 года был отозван в Москву, где был направлен на конспиративную работу в Коминтерн.
В 1924 году работал в Закавказье политическим представителем ОГПУ и членом коллегии Закавказского ЧК. Одновременно являлся помощником командующего войсками ОГПУ в Закавказье и уполномоченным по борьбе с контрабандой.
Блюмкин участвовал в подавлении антисоветского восстания в Грузии, а также командовал штурмом города Баграм-Тепе, захваченного персидскими войсками. Участвовал в пограничных комиссиях по урегулированию спорных вопросов между СССР, Турцией и Персией… мастер на все руки, короче (не такая уж редкость в те бурные годы).
В 1926 году Блюмкин был направлен представителем ОГПУ и Главным инструктором по государственной безопасности Монгольской республики. Выполнял спецзадания в Китае (в частности, в 1926—1927 годах был военным советником генерала Фэн Юйсяна), Тибете и Индии.
В 1927 году был отозван в Москву в связи с трениями с монгольским руководством. Видимо, у него был совершенно недопустимый для разведчика недостаток – крайне неуживчивый и конфликтный характер.
В 1928 году Блюмкин становится резидентом ОГПУ в Константинополе, откуда курирует весь Ближний Восток. По заданию ЦК ВКП(б) занимался организацией в Палестине разведывательной сети.
Работает то под видом набожного владельца прачечной в Яффо Гурфинкеля, то под видом азербайджанского еврея-купца Якуба Султанова. Блюмкин завербовал венского антиквара Якоба Эрлиха, и с его помощью обустроил резидентуру, законспирированную под букинистический магазин (обычное дело).
Помимо этого, Блюмкин наладил через каналы ЧК вывоз еврейских манускриптов и антиквариата из СССР. ОГПУ проделало огромную работу в западных районах СССР по сбору и изъятию старинных свитков Торы, а также 330 сочинений средневековой еврейской литературы.
Чтобы подготовить Блюмкину материал для успешной торговли, в еврейские местечки Проскуров, Бердичев, Меджибож, Брацлав, Тульчин направлялись экспедиции ОГПУ с целью изъятия старинных еврейских книг.
Блюмкин сам выезжал в Одессу, Ростов-на-Дону и украинские местечки, где обследовал библиотеки синагог и еврейских молитвенных домов. Книги изымались даже из государственных библиотек и музеев… ибо зарубежные евреи за них очень хорошо платили… а с валютой в СССР было не очень…
Закончилось это быстро… и как обычно – Блюмкин был выслан из Палестины английскими мандатными властями.
В 1929 году по заданию Сталина безуспешно пытался совершить покушение на бывшего сталинского секретаря Бориса Бажанова, бежавшего за границу. Летом Блюмкин вернулся в Москву, чтобы отчитаться о ближневосточной работе.
Его доклад членам ЦК партии о положении на Ближнем Востоке был одобрен членами ЦК и руководителем ОГПУ Менжинским, который в знак расположения даже пригласил Блюмкина на домашний обед.
Блюмкин с успехом проходит очередную партийную чистку благодаря отличной характеристике начальника иностранного отдела ОГПУ Трилиссера. Партийный комитет ОГПУ характеризовал Блюмкина как «проверенного товарища».
Однако неуживчивый и конфликтный характер (и склонность к авантюрам) снова дали о себе знать… и на этот раз сгубили Блюмкина окончательно. Ибо он… тайно установил связь с высланным из СССР Троцким.
В конце 1929 года состоялась их личная беседа в Турции. В беседе с Троцким Блюмкин высказал свои сомнения в правильности сталинской политики и спросил совета: оставаться ли в ОГПУ или уйти в подполье.
Троцкий убеждал Блюмкина, что, работая в ОГПУ, он больше пригодится оппозиции. В то же время он высказал сомнение, как мог троцкист, о взглядах которого было известно, удержаться в ОГПУ. Блюмкин ответил, что начальство считает его незаменимым специалистом... что вполне могло быть правдой.
После того, как следившая за ним в Стамбуле Елизавета Зарубина сообщила ОГПУ о его связях с Троцким, Блюмкин был арестован. Он попытался скрыться, но был схвачен после автомобильной погони со стрельбой на улицах Москвы (как же без этого) …
20 октября он написал собственноручные показания с подробным изложением своих бесед с Троцким и Львом Седовым и с заявлением о разрыве с оппозицией. Однако это его не спасло: 3 ноября 1929 года дело Блюмкина было рассмотрено на судебном заседании ОГПУ и приговорён к расстрелу.
Умер он в тот же день, как и положено заслуженному авантюристу: отбросив повязку с глаз, он сам скомандовал: «По революции, пли!».
Колокольцев с Блюмкиным никогда лично не пересекался (лишь однажды косвенно, когда расследовал дело о световой броне и невидимом самолёте), ибо они работали в разных Вселенных: Блюмкин на Востоке, а Колокольцев в Германии и других западных странах.
Но о нём знал, конечно… что было совершенно неудивительно - в 1920-е годы Блюмкин был одним из самых известных людей в СССР. Большая советская энциклопедия в своём первом издании уделила ему более тридцати строк (!).
Граф продолжал: «Летом 1929 года Блюмкин приехал в Москву, чтобы отчитаться о проделанной работе – он был резидентом ОГПУ на Ближнем Востоке. Там он пересёкся с Глебом Бокием, который, помимо своей основной работы начальника шифровального отдела ОГПУ, занимался паранормальными исследованиями…»
Колокольцев знал об этом не понаслышке – Бокий был одним из его инструкторов в учебке ИНО ОГПУ. Граф продолжил: «Блюмкин сдал ему на хранение реликварий… в котором находились и Грааль, и Копьё Лонгина…»
Колокольцев вздохнул: «Получается, что у архива Глеба Бокия были не две, а три части: первую я привёз из Москвы в 1938-м…»
В результате сделки между Гиммлером и Берией – и с одобрения Сталина.
«… вторую из Казимирска в конце июня… а третья обитает на этом таинственном Объекте 235…»
Граф фон Шёнинг покачал головой: «Нет там ничего таинственного - обычный архивный склад НКВД. Бокию удалось – прямо перед арестом – спрятать большую часть архива… её вы с Берией и нашли в 1938-м…»
Сделал небольшую паузу – и продолжил: «В разгар Большой чистки…»
Глеб Иванович Бокий был арестован прямо на рабочем месте 16 мая 1937 года, а уже 15 ноября расстрелян.
«… было не до архивов жертв – поэтому остатки архива Бокия просто раскидали по складам НКВД… так Грааль оказался в Казимирске…»
Ибо с кочки зрения НКВД это была просто старая металлическая чаша.
«… а Копьё Лонгина на подмосковном Объекте 235…»
Ибо просто старое ржавое лезвие (наконечник) копья.
Пришло время задать экзистенциальный вопрос… однако Колокольцев сначала задал два других… ибо ему было просто интересно:
«Это правда, что к обладанию копьём стремились Наполеон и Гитлер?»
Согласно легенде, захвативший Германию Наполеон распустил Священную Римскую империю и в 1805 году отправил имперские реликвии в Вену, ко двору своего тестя австрийского императора Франца Габсбурга.
Копьё Лонгина, однако, оставил при себе, веря, что обладание им даёт власть над миром. Перед походом в Россию Копьё Силы было таинственным образом выкрадено, а после поражения Наполеона оно присоединилось к другим реликвиям в Вене, где было выставлено в Хофбургском дворце.
Согласно другой легенде, Адольф Гитлер впервые увидел Копьё Силы в Вене. 20-летний Гитлер якобы часами стоял перед Копьём Судьбы. Уже в те годы зарождается в нём мечта о мировом господстве и вера в то, что Копьё Судьбы способно помочь осуществлению его великих идей.
Когда после аншлюса Австрии в марте 1938 года немецкие войска вошли в Австрию и вскоре были в Вене перед дворцом Хофбург. Гитлер поручил обеспечить прежде всего безопасность Копья Лонгина.
Он опасался, что этот исторический раритет может исчезнуть из дворца так же, как некогда он ускользнул от Наполеона. Майору Вальтеру Буху, тестю Мартина Бормана, было поручено организовать изъятие копья из сокровищницы и обеспечить его доставку в Нюрнберг. Вместе с Бухом Гитлер сам первым вошел в сокровищницу Хофбурга.
Граф Вальтер фон Шёнинг покачал головой:
«Наполеон – как и все французские революционеры – был отпетым материалистом и не верил ни в бога, ни в чёрта, ни в магическую силу предметов. Копьё для него было просто ещё одной имперской реликвией, имеющей лишь эмоциональную ценность…»
Сделал небольшую паузу – и продолжил: «Фюрер не оккультист; он мистик…»
Это очень разные вещи.
«… поэтому он тоже не верит в магическую силу Копья… тем более, что ему известно, что Венское копьё – это не Копьё Лонгина. Он просто помешан на собирательстве культурных ценностей в Германии – и Копьё – просто одно из таких ценностей. Культурная, но не магическая…»
«А рейхсфюрер?» - заинтересованно спросил Колокольцев.
Граф пожал плечами: «Интерес Гиммлера к Граалю сильно преувеличен. Да, он подрядил Отто Рана заниматься историческими исследованиями, но его гораздо больше интересовала история катаров…»
Тезис Рана (совершенно не соответствовавший реальности) о том, что катары были германским дуалистическим еретическим движением арийского происхождения, настолько впечатлил Гиммлера, что тот сразу предложил Рану заниматься его изысканиями под эгидой СС.
«… чем Священная чаша. А после того, как Ран так и не смог добыть ничего существенного, Гиммлер отправил его с глаз долой…»
После «пьяного гомосексуального дебоша» в 1938 году в качестве дисциплинарного взыскания Рана назначили охранником в концлагерь Бухенвальд, а затем в концлагерь Дахау.
Тонкая нежная душа историка-любителя этого не вынесла - 13 марта 1939 года тело Рана было найдено местными детьми в овраге недалеко от горы Куфштайн в тирольских Альпах в Австрии.
«… и разочаровался во всех этих поисках…»
«Правильно ли я понимаю» - усмехнулся Колокольцев, «что ты поручаешь мне повторить казимирскую авантюру – только в Подмосковье?»
Город Казимирск находился в Белоруссии, в Минской области.
Граф фон Шёнинг грустно вздохнул: «Я надеялся этого избежать… архив просто брошен – ибо ничего ценного с обыденной точки зрения там нет… мы думали, что вермахт вот-вот оккупирует это место…»
И ещё более грустно вздохнул:
«… но ты же знаешь, что только что произошло в тех краях…»
Scribo, ergo sum
-
RolandVT
- Posts: 22871
- Joined: Fri Feb 09, 2024 10:42 am
- Has thanked: 429 times
- Been thanked: 5380 times
Четвёртая стихия
24 ноября 1941 года
Московская область, СССР
Три стихии не помогли Красному Тамерлану защитить Москву от победоносного вермахта: укрепления на земле оказались… одно название, в общем; «огненный» приказ №0428 принёс больше вреда, чем пользы (пользы вообще никакой не было); от самой многочисленной в мире советской авиации (больше самолётов, чем во всех остальных странах, вместе взятых) стараниями вермахта остались рожки да ножки, ленд-лиз ещё толком не заработал…
А вот четвёртая стихия сработала на отлично. Сработала когда 24 ноября 1941 года – в действительно судьбоносный для всего мира день - танки группы армий «Центр» генерал-фельдмаршала Фёдора фон Бока вплотную подошли к рубежу Истринское водохранилище — река Истра.
Фёдор (не Теодор, а именно Фёдор) фон Бок в своё время принимал парад победоносных войск вермахта и ваффен-СС у Триумфальной арки в Париже и был совсем не прочь, как говорится, повторить пройденное у другой Триумфальной арки – только уже в Москве.
До Москвы оставались считанные километры. Шестьдесят километров, если быть более точным. Два часа (максимум) хода для немецких танков Panzer III и IV.
Ибо между танками фон Бока и столицей большевистской империи (к тому времени, правда, изрядно уменьшившейся) советских войск попросту... не было. По причине гениальности великого Сталина, настолько одержимого идеей мирового господства, что он не удосужился даже подумать о «плане Б» (что будет если Гитлер таки нападёт первым – и как на это реагировать).
А «октябрьская паника» 1941 года убедительно показала, что «великий советский народ» и не подумает защищать свою столицу от «немецко-фашистских оккупантов», а либо предпочтёт «унести свои подошвы» как почти везде до того (в лучшем случае), либо вообще встретит оккупантов хлебом-солью – как освободителей от чудовищной сталинской тирании. Как только немецкие танки в достаточном количестве появятся в городской черте Белокаменной.
Поэтому в Берлине падение Москвы (и неизбежный в результате этого коллапс РККА и всего СССР) считалось делом уже решённым. Как и, следовательно, победа в войне. Сначала на Восточном фронте, а вскоре после этого – и на Западном (тем более, что последнего, по сути, практически не было).
В руководстве вермахта и СС, рейхсканцелярии нацистской Германии, партийной канцелярии НСДАП и прочих министерствах и ведомствах Третьего рейха царила просто безудержная эйфория. Которую не разделяли очень и очень немногие.
Как очень скоро выяснилось, и правильно делали, что не разделяли. Ибо в рукаве Ставки Верховного Главнокомандования РККА оказались аж два козыря. Два рукотворных цунами.
24 ноября 1941 года на Волоколамском направлении была взорвана плотина Истринского гидроузла. Причем были взорваны водоспуски ниже уровня так называемой «мертвой отметки», когда спускается вода для сброса весеннего паводка. Огромные потоки воды в том месте, где наступали немецкие войска, обрушились на район наступления. Поток доходил практически до Москвы-реки.
Это был просто чудовищной силы поток (25 метров минимум), который смыл все на своем пути, затопляя дома и даже целые деревни. По другим оценкам, высота потока составила почти сорок метров (!!!).
Причём это был не единственный «великий подмосковный потоп». Был и второй – четыре дня спустя. Вернее, даже два, так как вторая операция проводилась в двух точках. Впрочем, если бы первый подрыв не удался, то толку от второго цунами было бы ровно ноль.
В тот день части вермахта заняли Калинин и подошли уже вплотную к рубежу канала «Москва-Волга». Сил для отражения этих атак уже не было, уже готовилась эвакуация, уже Сталин готовился эвакуироваться в Куйбышев было проведено ещё одно совершенно секретное совещание в Ставке Верховного главнокомандования,
На котором было принято решение спустить воду из всех шести водохранилищ к северу от Москвы – Химкинское, Икшинское, Пяловское, Пестовское, Пироговское, Клязьминское, и спустить воду из Иваньковского водохранилища, (Московское моря), с плотины у города Дубна.
Что привело к затоплению долин рек Сестра и Яхрома. Последняя поднялась на 4 метра, Сестра на 6 метров. На территории от Дмитрова до Конакова возникло «рукотворное море».
Делалось это для того, чтобы взломать лед и таким образом войска и тяжелая техника не смогли бы перейти Волгу и Московское море и не смогли бы перейти рубеж из шести подмосковных водохранилищ.
Что дало Красной Армии несколько дней спасительной передышки, позволив подтянуть резервы, в конечном итого спасшие Москву. Что характерно, вооружённые в основном британскими танками (своих уже почти не осталось, а новые ещё не успели наклепать).
Сколько человек погибло в результате, не знает никто. Осторожные оценки дают общее число погибших примерно в 50 000 человек. Разумеется, с военной точки зрения это было совершенно правильное решение – пожертвовать таким относительно небольшим (в масштабах гигантской страны) числом мирных жителей ради того, чтобы спасти многомиллионную столицу.
А в конечном итоге и всю страну (или, по крайней мере, её значительную часть) от крайне малоприятной колонизации германскими нацистами (даже безо всякого полумифического «Генерального плана Ост»).
Естественно, никто (кроме очень узкого круга лиц) об этом не знал и не узнал, ибо обе операции проходили под грифом «совершенно секретно». Потому что «советские ширнармассы», как говорится, могли и не понять. И не оценить. Поэтому после успешного декабрьского контрнаступления РККА под Москвой весь этот ужас... правильно, списали на «немецко-фашистских оккупантов».
Однако и четвёртая стихия не спасла бы Москву… если бы в вермахте своевременно разгадали людоедский (в данном случае, это было совершенно оправданно) замысел советского командования.
И отправили бы на противодействие пару рот бранденбуржцев, поддержанных десантом парашютистов, мощным ударом люфтваффе с воздуха и решительным рывком танков и мотопехоты.
Но этого сделано не было… что, в конечном итоге, весьма возможно, и привело Германию к сокрушительному поражению во Второй Великой войне.
Московская область, СССР
Три стихии не помогли Красному Тамерлану защитить Москву от победоносного вермахта: укрепления на земле оказались… одно название, в общем; «огненный» приказ №0428 принёс больше вреда, чем пользы (пользы вообще никакой не было); от самой многочисленной в мире советской авиации (больше самолётов, чем во всех остальных странах, вместе взятых) стараниями вермахта остались рожки да ножки, ленд-лиз ещё толком не заработал…
А вот четвёртая стихия сработала на отлично. Сработала когда 24 ноября 1941 года – в действительно судьбоносный для всего мира день - танки группы армий «Центр» генерал-фельдмаршала Фёдора фон Бока вплотную подошли к рубежу Истринское водохранилище — река Истра.
Фёдор (не Теодор, а именно Фёдор) фон Бок в своё время принимал парад победоносных войск вермахта и ваффен-СС у Триумфальной арки в Париже и был совсем не прочь, как говорится, повторить пройденное у другой Триумфальной арки – только уже в Москве.
До Москвы оставались считанные километры. Шестьдесят километров, если быть более точным. Два часа (максимум) хода для немецких танков Panzer III и IV.
Ибо между танками фон Бока и столицей большевистской империи (к тому времени, правда, изрядно уменьшившейся) советских войск попросту... не было. По причине гениальности великого Сталина, настолько одержимого идеей мирового господства, что он не удосужился даже подумать о «плане Б» (что будет если Гитлер таки нападёт первым – и как на это реагировать).
А «октябрьская паника» 1941 года убедительно показала, что «великий советский народ» и не подумает защищать свою столицу от «немецко-фашистских оккупантов», а либо предпочтёт «унести свои подошвы» как почти везде до того (в лучшем случае), либо вообще встретит оккупантов хлебом-солью – как освободителей от чудовищной сталинской тирании. Как только немецкие танки в достаточном количестве появятся в городской черте Белокаменной.
Поэтому в Берлине падение Москвы (и неизбежный в результате этого коллапс РККА и всего СССР) считалось делом уже решённым. Как и, следовательно, победа в войне. Сначала на Восточном фронте, а вскоре после этого – и на Западном (тем более, что последнего, по сути, практически не было).
В руководстве вермахта и СС, рейхсканцелярии нацистской Германии, партийной канцелярии НСДАП и прочих министерствах и ведомствах Третьего рейха царила просто безудержная эйфория. Которую не разделяли очень и очень немногие.
Как очень скоро выяснилось, и правильно делали, что не разделяли. Ибо в рукаве Ставки Верховного Главнокомандования РККА оказались аж два козыря. Два рукотворных цунами.
24 ноября 1941 года на Волоколамском направлении была взорвана плотина Истринского гидроузла. Причем были взорваны водоспуски ниже уровня так называемой «мертвой отметки», когда спускается вода для сброса весеннего паводка. Огромные потоки воды в том месте, где наступали немецкие войска, обрушились на район наступления. Поток доходил практически до Москвы-реки.
Это был просто чудовищной силы поток (25 метров минимум), который смыл все на своем пути, затопляя дома и даже целые деревни. По другим оценкам, высота потока составила почти сорок метров (!!!).
Причём это был не единственный «великий подмосковный потоп». Был и второй – четыре дня спустя. Вернее, даже два, так как вторая операция проводилась в двух точках. Впрочем, если бы первый подрыв не удался, то толку от второго цунами было бы ровно ноль.
В тот день части вермахта заняли Калинин и подошли уже вплотную к рубежу канала «Москва-Волга». Сил для отражения этих атак уже не было, уже готовилась эвакуация, уже Сталин готовился эвакуироваться в Куйбышев было проведено ещё одно совершенно секретное совещание в Ставке Верховного главнокомандования,
На котором было принято решение спустить воду из всех шести водохранилищ к северу от Москвы – Химкинское, Икшинское, Пяловское, Пестовское, Пироговское, Клязьминское, и спустить воду из Иваньковского водохранилища, (Московское моря), с плотины у города Дубна.
Что привело к затоплению долин рек Сестра и Яхрома. Последняя поднялась на 4 метра, Сестра на 6 метров. На территории от Дмитрова до Конакова возникло «рукотворное море».
Делалось это для того, чтобы взломать лед и таким образом войска и тяжелая техника не смогли бы перейти Волгу и Московское море и не смогли бы перейти рубеж из шести подмосковных водохранилищ.
Что дало Красной Армии несколько дней спасительной передышки, позволив подтянуть резервы, в конечном итого спасшие Москву. Что характерно, вооружённые в основном британскими танками (своих уже почти не осталось, а новые ещё не успели наклепать).
Сколько человек погибло в результате, не знает никто. Осторожные оценки дают общее число погибших примерно в 50 000 человек. Разумеется, с военной точки зрения это было совершенно правильное решение – пожертвовать таким относительно небольшим (в масштабах гигантской страны) числом мирных жителей ради того, чтобы спасти многомиллионную столицу.
А в конечном итоге и всю страну (или, по крайней мере, её значительную часть) от крайне малоприятной колонизации германскими нацистами (даже безо всякого полумифического «Генерального плана Ост»).
Естественно, никто (кроме очень узкого круга лиц) об этом не знал и не узнал, ибо обе операции проходили под грифом «совершенно секретно». Потому что «советские ширнармассы», как говорится, могли и не понять. И не оценить. Поэтому после успешного декабрьского контрнаступления РККА под Москвой весь этот ужас... правильно, списали на «немецко-фашистских оккупантов».
Однако и четвёртая стихия не спасла бы Москву… если бы в вермахте своевременно разгадали людоедский (в данном случае, это было совершенно оправданно) замысел советского командования.
И отправили бы на противодействие пару рот бранденбуржцев, поддержанных десантом парашютистов, мощным ударом люфтваффе с воздуха и решительным рывком танков и мотопехоты.
Но этого сделано не было… что, в конечном итоге, весьма возможно, и привело Германию к сокрушительному поражению во Второй Великой войне.
Scribo, ergo sum
-
RolandVT
- Posts: 22871
- Joined: Fri Feb 09, 2024 10:42 am
- Has thanked: 429 times
- Been thanked: 5380 times
Повторение пройденного
26 ноября 1941 года
Берлин, Великогерманский рейх
«Ты действительно считаешь, что Копьё обладает магической силой до сих пор?» - с некоторым удивлением осведомился Колокольцев. «Что оно может попасть во вражеские руки и нанести значительный ущерб рейху?»
«Я считаю, что лучше перебдеть, чем недобдеть» - бесстрастно ответил граф. «Я буду спокоен только когда Копьё будет заперто в сейфе на Вилле Вевельсбург»
В котором, по слухам, чего только не было… Святой Грааль точно был. Ибо в конце июня Колокольцев его туда доставил лично – из белорусского Казимирска.
И добавил: «Тебе тоже будет гораздо спокойнее…». Что было правдой, конечно.
И продолжил постановку задачи: «Объект 235 находится на расстоянии 11 километров от весьма условной линии фронта. В тех местах линии фронта как таковой нет; с той стороны почти пусто…»
Сделал небольшую паузу – и объяснил: «Там труднопроходимые леса – ни нашим танкам, ни Ганомагам, ни большим группам не пробраться…»
«Понятно» - усмехнулся Колокольцев. «У красных сейчас на том фронте людей раз два и обчёлся – он всех на танкоопасные направления кидают…»
Без особого успеха, надо отметить. Граф продолжал: «Малая группа незаметнее… да и сквозь бурелом легче пробраться; противника, по сути, нет, объект пустой…».
Колокольцев кивнул: «Шести человек за глаза хватит – я и пять бранденбуржцев из моей казимирской группы…». И осведомился: «А твои люди не смогут?»
Ибо знал, что у графа были свои оперативники – они работали с ним в Берлине (с Нордическим кольцом) и в Дублине… и не только. Граф покачал головой: «Они чистая разведка – брать под контроль объекты не обучены – даже пустые… кроме того, их всего четверо… красных задавить в случае чего не смогут…»
А вот шесть спецназовцев взвод РККА положат легко и непринуждённо… а больше там вряд ли материализуется – при нехватке людей с той стороны это уже из области ненаучной фантастики. Граф продолжал:
«Я договорился – тебе предоставят транспортный Юнкерс-88 из KG-200. У него скорость почти как у Яка… впрочем, вы всё одно ночью полетите…»
И объяснил удивлённому Колокольцеву: «По нашу сторону леса вполне приличная – и хорошо замаскированная - ВПП. Как услышат гул ваших движков, мои люди зажгут костры…». И совершенно искренне вздохнул: «Удачи тебе…»
Кивнул Колокольцеву, поднялся и покинул Виллу К.
Берлин, Великогерманский рейх
«Ты действительно считаешь, что Копьё обладает магической силой до сих пор?» - с некоторым удивлением осведомился Колокольцев. «Что оно может попасть во вражеские руки и нанести значительный ущерб рейху?»
«Я считаю, что лучше перебдеть, чем недобдеть» - бесстрастно ответил граф. «Я буду спокоен только когда Копьё будет заперто в сейфе на Вилле Вевельсбург»
В котором, по слухам, чего только не было… Святой Грааль точно был. Ибо в конце июня Колокольцев его туда доставил лично – из белорусского Казимирска.
И добавил: «Тебе тоже будет гораздо спокойнее…». Что было правдой, конечно.
И продолжил постановку задачи: «Объект 235 находится на расстоянии 11 километров от весьма условной линии фронта. В тех местах линии фронта как таковой нет; с той стороны почти пусто…»
Сделал небольшую паузу – и объяснил: «Там труднопроходимые леса – ни нашим танкам, ни Ганомагам, ни большим группам не пробраться…»
«Понятно» - усмехнулся Колокольцев. «У красных сейчас на том фронте людей раз два и обчёлся – он всех на танкоопасные направления кидают…»
Без особого успеха, надо отметить. Граф продолжал: «Малая группа незаметнее… да и сквозь бурелом легче пробраться; противника, по сути, нет, объект пустой…».
Колокольцев кивнул: «Шести человек за глаза хватит – я и пять бранденбуржцев из моей казимирской группы…». И осведомился: «А твои люди не смогут?»
Ибо знал, что у графа были свои оперативники – они работали с ним в Берлине (с Нордическим кольцом) и в Дублине… и не только. Граф покачал головой: «Они чистая разведка – брать под контроль объекты не обучены – даже пустые… кроме того, их всего четверо… красных задавить в случае чего не смогут…»
А вот шесть спецназовцев взвод РККА положат легко и непринуждённо… а больше там вряд ли материализуется – при нехватке людей с той стороны это уже из области ненаучной фантастики. Граф продолжал:
«Я договорился – тебе предоставят транспортный Юнкерс-88 из KG-200. У него скорость почти как у Яка… впрочем, вы всё одно ночью полетите…»
И объяснил удивлённому Колокольцеву: «По нашу сторону леса вполне приличная – и хорошо замаскированная - ВПП. Как услышат гул ваших движков, мои люди зажгут костры…». И совершенно искренне вздохнул: «Удачи тебе…»
Кивнул Колокольцеву, поднялся и покинул Виллу К.
Scribo, ergo sum
-
RolandVT
- Posts: 22871
- Joined: Fri Feb 09, 2024 10:42 am
- Has thanked: 429 times
- Been thanked: 5380 times
Зондеркоманда Т
26 ноября 1941 года
Берлин, Великогерманский рейх
Граф предсказуемо не забыл оставить Колокольцеву полный комплект необходимых документов для Операции 235: подробную схему объекта (где он её раздобыл, Колокольцев не имел ни малейшего представления); подробную карту местности; а также позывные, частоты и время выхода в эфир его разведгруппы.
Колокольцев ознакомился с документами, удовлетворённо кивнул – и позвонил командиру полка особого назначения Бранденбург-800 подполковнику Паулю Хелингу фон Ланценауэру.
Что занятно, профессиональному полицейскому - при Веймарской республике он служил в полиции в Карлсруэ, а в 1924 году в чине гауптмана полиции получил должность в министерстве внутренних дел Бадена.
Однако он был и профессиональным военным - военную службу он начал в 1915 году лейтенантом 109-го Лейб-гренадерского полка. Фронтовик Великой войны – был ранен, награждён Железными крестами обоих классов, а также орденом Церингенского льва (рыцарский орден Великого княжества Баден) с мечами.
В 1934 году он вернулся на военную службу в (тогда ещё) рейхсвер, а 30 ноября 1940 года в звании подполковника был назначен командиром полка особого назначения вермахта Бранденбург-800.
Операция Колокольцева в Казимирске (тот командовал взводом бранденбуржцев) подполковника впечатлила; о (без иронии) подвигах офицера СС в Испании ему было известно… в общем, рабочие отношения у них были идеальные.
Поэтому подполковник быстро собрал в штабе полка на Гогенцоллерндамм, 7 пять лучших (по его мнению) спецназовцев из имевшихся – трое из которых работали с Колокольцевым в Казимирске, а ещё один в Испании.
Поставив задачу подчинённым и оставив их планировать детали – тактическое командование он перепоручил лейтенанту Хайнце как не в пример более компетентному – он позвонил на аэродром Темпельхоф.
Обслуга ему доложила, что в его личном ангаре (спасибо его боевому товарищу рейхсмаршалу Герингу) появилась четвёртая птичка – в дополнение к Bf-108, Bf-109 и Bf-110. Обещанный графом спецсамолёт Юнкерс-88.
Убедившись, что птичка готова к вылету в любой момент, он отдал приказ:
«Вылет назначаю на полночь с 27 на 28 ноября – подготовиться надо тщательно. Встречаемся в моём ангаре – охрана вас проводит – ровно в половине двенадцатого вечера 27 ноября». И отправился домой – отдыхать и готовиться.
Берлин, Великогерманский рейх
Граф предсказуемо не забыл оставить Колокольцеву полный комплект необходимых документов для Операции 235: подробную схему объекта (где он её раздобыл, Колокольцев не имел ни малейшего представления); подробную карту местности; а также позывные, частоты и время выхода в эфир его разведгруппы.
Колокольцев ознакомился с документами, удовлетворённо кивнул – и позвонил командиру полка особого назначения Бранденбург-800 подполковнику Паулю Хелингу фон Ланценауэру.
Что занятно, профессиональному полицейскому - при Веймарской республике он служил в полиции в Карлсруэ, а в 1924 году в чине гауптмана полиции получил должность в министерстве внутренних дел Бадена.
Однако он был и профессиональным военным - военную службу он начал в 1915 году лейтенантом 109-го Лейб-гренадерского полка. Фронтовик Великой войны – был ранен, награждён Железными крестами обоих классов, а также орденом Церингенского льва (рыцарский орден Великого княжества Баден) с мечами.
В 1934 году он вернулся на военную службу в (тогда ещё) рейхсвер, а 30 ноября 1940 года в звании подполковника был назначен командиром полка особого назначения вермахта Бранденбург-800.
Операция Колокольцева в Казимирске (тот командовал взводом бранденбуржцев) подполковника впечатлила; о (без иронии) подвигах офицера СС в Испании ему было известно… в общем, рабочие отношения у них были идеальные.
Поэтому подполковник быстро собрал в штабе полка на Гогенцоллерндамм, 7 пять лучших (по его мнению) спецназовцев из имевшихся – трое из которых работали с Колокольцевым в Казимирске, а ещё один в Испании.
Поставив задачу подчинённым и оставив их планировать детали – тактическое командование он перепоручил лейтенанту Хайнце как не в пример более компетентному – он позвонил на аэродром Темпельхоф.
Обслуга ему доложила, что в его личном ангаре (спасибо его боевому товарищу рейхсмаршалу Герингу) появилась четвёртая птичка – в дополнение к Bf-108, Bf-109 и Bf-110. Обещанный графом спецсамолёт Юнкерс-88.
Убедившись, что птичка готова к вылету в любой момент, он отдал приказ:
«Вылет назначаю на полночь с 27 на 28 ноября – подготовиться надо тщательно. Встречаемся в моём ангаре – охрана вас проводит – ровно в половине двенадцатого вечера 27 ноября». И отправился домой – отдыхать и готовиться.
Scribo, ergo sum
-
RolandVT
- Posts: 22871
- Joined: Fri Feb 09, 2024 10:42 am
- Has thanked: 429 times
- Been thanked: 5380 times
Mittelpunkt der Welt
27 ноября 1941 года
Берлин, Великогерманский рейх
Копьё Судьбы напомнило Колокольцеву треугольный в плане замок Вевельсбург (который сверху был действительно похож на наконечник копья – Колокольцев видел это каждый раз, когда подлетал к Падерборну).
Напомнило в том числе и потому, что ходили упорные слухи, что Гиммлер выбрал этот замок для своего гранд-проекта (который пока что был только проектом) именно из-за его ассоциации с Копьём Судьбы.
Колокольцев считал эти слухи – как и почти все слухи о Гиммлера – чушью собачьей. Ибо, будучи личным помощником Гиммлера (да и вообще они с рейхсфюрером были весьма близки), о таком он бы точно знал. Ему вообще не было известно о каком-либо интересе Гиммлера к Копью Лонгина.
В самом замке Колокольцев был всего один раз, в самом конце октября – причём не по собственной инициативе (внутрь одноимённой виллы в Берлине его тоже совершенно не тянуло). Затащила его в замок Ванда Бергманн - после многократной – и успешной – охоты на волколаков его походно-полевую жену всерьёз потянуло в мистику.
Внешняя реальность замка существенно отличалась от ожиданий Колокольцева – и от многочисленных фотографий этого… объекта. Во-первых, замок оказался на удивление невысоким. Во-вторых, не обособленным на высоком холме, а идеально и естественно вписанным в деревню (правда, с краю).
В-третьих, рядом с замком (метрах в ста, не более), обнаружился вполне себе действующий католический храм (округ Падерборн абсолютно католический) святого Йодокуса, о котором Колокольцев раньше не слышал от слова совсем.
Оказалось, что это малоизвестный французский святой VII века (бывший король). Чем он заслужил причисление к лику святых решительно непонятно…, впрочем, как и почти всё, что имеет хоть какое-то отношение к замку Вевельсбург.
В-четвёртых, ощущение и в деревне, и возле замка было очень странное. Спокойное, светлое, тёплое и умиротворённое. Да и сам замок ощущался абсолютно земным, естественным – никакой мистики, иномирности и так далее.
Колокольцев был знаком с историей замка – и мог сказать лишь что дело ясное, что дело тёмное. Есть официальная история, решительно непонятная с точки зрения здравого смысла (концы с концами не сходятся), и есть история тайная… которую, похоже, не знает никто. А если кто-то и знает (Баронесса, граф, Марта Эрлих… возможно, уже и Хельга Лауэри), то помалкивает.
Для начала, никто нигде и никогда не строил треугольных замков (кроме Вевельсбурга и ещё одного в Шотландии, но там остров, форма которого и определила форму замка) ибо и жить, и обороняться в высшей степени неудобно. Никакого рационального объяснения выбора этой формы (в этом виде замок начали строить в самом начале XVII века) нет и не предвидится.
А дальше ещё интереснее. Оказывается, Вевельсбург был фактической столицей княжества Падерборн, которым управлял католический князь-епископ (в то время такое «совмещение постов» было обычным делом в германских княжествах). И, таким образом, сыграл важнейшую роль в так называемое «время огня» («охоты на ведьм»).
Что-то подсказывало Колокольцеву, что граф Вальтер фон Шёнинг - в то время по-прежнему Великий Инквизитор, а до того близкий знакомый авторов Молота Ведьм (по слухам, он был чуть ли не соавтором этого опуса) сыграл в этом далеко не последнюю роль.
Официальная точка зрения на эти события состоит в том, что у католических иерархов и светских властей вдруг ни с того ни с сего поехала крыша (сразу у всех) и они начали жечь несчастных баб направо и налево, устраивая геноцид по половому признаку в масштабе целых населённых пунктов.
Но есть и другая точка зрения. Которая состоит в том, что в конце XV века демоническая активность (которая никогда не прекращалась) в Европе достигла таких масштабов, что стала угрожать самому существованию христианской цивилизации. Которой к тому же приходилось отбиваться от внешней экзистенциальной угрозы ислама.
Поэтому и Церкви, и светским властям пришлось идти на крайние меры, в результате которых действительно пострадало немало ни в чём не повинных людей. Впрочем, таковых было лишь 20% от общего числа казнённых.
Слишком много, конечно, но вовсе не тот кошмар, который представлен во всевозможных антикатолических произведениях. Сооружение Вевельсбурга началось в 1603 году – когда война с ведьмами достигла своего пика...
С нынешним периодом истории замка у Колокольцева ясности было ещё меньше. Что там делали СС, и тем более зачем – об этом те, кто был в курсе, глухо молчали. Колокольцев знал о гранд-проекте Гиммлера, связанном с этим замком, но пока что не было и намёка на его реализацию.
Известно, что за несколько дней до 22 июня 1941 года, Гиммлер собрал в Вевельсбурге совещание высших руководителей СС. Хотя ни до, ни после таких совещаний там не проводилось. Совсем. О чём там говорили, какие решения были приняты – тайна, покрытая мраком, даже для личного помощника Гиммлера.
В конце октября 1941 года замок представлял собой огромную стройку - относительно завершёнными были лишь два помещения (видимо, самые важные) в Северной Башне замка. Через которую, согласно легенде, проходила Axis Mundi – Ось Мироздания.
Так называемый крипт в подвале и расположенный прямо над ним Зал Обергруппенфюреров. К которому в реальности генералы СС не имели никакого отношения – это Колокольцев знал точно.
Впечатление от пребывания внутри этих комнат было... неотмирное. Вполне сравнимое и с базиликой Святого Сердца в Париже, и с куполом храма Святого Павла в Лондоне. Только энергии были другие. Совсем. Колокольцев не был силён в легендах об Axis Mundi… но ощущения были как раз из этой оперы.
Как ни странно, будущее замка было известно гораздо, несопоставимо лучше, чем его настоящее. Ибо Колокольцев был знаком с гранд-проектом Гиммлера, который рейхсфюрер (в отличие от того, что происходило в замке прямо сейчас), совершенно не скрывал.
Планировалось возвести стену высотой от 15 до 18 метров в форме трехчетвертного круга с 18 башнями, включающую собственно территорию замка с центром в Северной башне замка, диаметром 860 метров. Внутри замка планировалось построить помещения исключительно для рейхсфюрера СС.
Главная дорога деревни СС также должна была быть сосредоточена на Северной башне замка диаметром 1270 м. Эта дорога должна была быть соединена тремя радиальными дорогами и воротами с территорией замка.
Жилой район должен был располагаться на северо-западе, центр деревни - на севере, а казармы СС - на западе замковой территории; между казармами и деревней - вилла-колония для высшего руководства СС; на юго-западе - фермы.
Поместье действительно имело форму копья, направленного на север; подъездная аллея длиной два километра с четырьмя рядами деревьев выглядит как древко копья с выходом на рейхсавтобан Ринерн - Кассель на юге.
Планы также предусматривали Зал Верховного суда СС, улицы, парковые дорожки, великолепные здания, плотину с электростанцией, подъезды к автострадам и даже небольшой аэропорт.
Строительство должно было быть завершено в течение двадцати лет. На строительство поместья было выделено 250 миллионов рейхсмарок.
Хотя прямо это не было сказано, Гиммлер планировал превратить Вевельсбург в этакий «СС-Ватикан»; духовно-административный центр «религии СС», которую рейхсфюрер намеревался создать… возможно, на основе Ковчега Завета.
Однако изначально для создания этой религии он выбрал в высшей степени странного персонажа по имени Карл Мария Вилигут. Который впоследствии получил прозвище «Придворный маг Гиммлера».
Берлин, Великогерманский рейх
Копьё Судьбы напомнило Колокольцеву треугольный в плане замок Вевельсбург (который сверху был действительно похож на наконечник копья – Колокольцев видел это каждый раз, когда подлетал к Падерборну).
Напомнило в том числе и потому, что ходили упорные слухи, что Гиммлер выбрал этот замок для своего гранд-проекта (который пока что был только проектом) именно из-за его ассоциации с Копьём Судьбы.
Колокольцев считал эти слухи – как и почти все слухи о Гиммлера – чушью собачьей. Ибо, будучи личным помощником Гиммлера (да и вообще они с рейхсфюрером были весьма близки), о таком он бы точно знал. Ему вообще не было известно о каком-либо интересе Гиммлера к Копью Лонгина.
В самом замке Колокольцев был всего один раз, в самом конце октября – причём не по собственной инициативе (внутрь одноимённой виллы в Берлине его тоже совершенно не тянуло). Затащила его в замок Ванда Бергманн - после многократной – и успешной – охоты на волколаков его походно-полевую жену всерьёз потянуло в мистику.
Внешняя реальность замка существенно отличалась от ожиданий Колокольцева – и от многочисленных фотографий этого… объекта. Во-первых, замок оказался на удивление невысоким. Во-вторых, не обособленным на высоком холме, а идеально и естественно вписанным в деревню (правда, с краю).
В-третьих, рядом с замком (метрах в ста, не более), обнаружился вполне себе действующий католический храм (округ Падерборн абсолютно католический) святого Йодокуса, о котором Колокольцев раньше не слышал от слова совсем.
Оказалось, что это малоизвестный французский святой VII века (бывший король). Чем он заслужил причисление к лику святых решительно непонятно…, впрочем, как и почти всё, что имеет хоть какое-то отношение к замку Вевельсбург.
В-четвёртых, ощущение и в деревне, и возле замка было очень странное. Спокойное, светлое, тёплое и умиротворённое. Да и сам замок ощущался абсолютно земным, естественным – никакой мистики, иномирности и так далее.
Колокольцев был знаком с историей замка – и мог сказать лишь что дело ясное, что дело тёмное. Есть официальная история, решительно непонятная с точки зрения здравого смысла (концы с концами не сходятся), и есть история тайная… которую, похоже, не знает никто. А если кто-то и знает (Баронесса, граф, Марта Эрлих… возможно, уже и Хельга Лауэри), то помалкивает.
Для начала, никто нигде и никогда не строил треугольных замков (кроме Вевельсбурга и ещё одного в Шотландии, но там остров, форма которого и определила форму замка) ибо и жить, и обороняться в высшей степени неудобно. Никакого рационального объяснения выбора этой формы (в этом виде замок начали строить в самом начале XVII века) нет и не предвидится.
А дальше ещё интереснее. Оказывается, Вевельсбург был фактической столицей княжества Падерборн, которым управлял католический князь-епископ (в то время такое «совмещение постов» было обычным делом в германских княжествах). И, таким образом, сыграл важнейшую роль в так называемое «время огня» («охоты на ведьм»).
Что-то подсказывало Колокольцеву, что граф Вальтер фон Шёнинг - в то время по-прежнему Великий Инквизитор, а до того близкий знакомый авторов Молота Ведьм (по слухам, он был чуть ли не соавтором этого опуса) сыграл в этом далеко не последнюю роль.
Официальная точка зрения на эти события состоит в том, что у католических иерархов и светских властей вдруг ни с того ни с сего поехала крыша (сразу у всех) и они начали жечь несчастных баб направо и налево, устраивая геноцид по половому признаку в масштабе целых населённых пунктов.
Но есть и другая точка зрения. Которая состоит в том, что в конце XV века демоническая активность (которая никогда не прекращалась) в Европе достигла таких масштабов, что стала угрожать самому существованию христианской цивилизации. Которой к тому же приходилось отбиваться от внешней экзистенциальной угрозы ислама.
Поэтому и Церкви, и светским властям пришлось идти на крайние меры, в результате которых действительно пострадало немало ни в чём не повинных людей. Впрочем, таковых было лишь 20% от общего числа казнённых.
Слишком много, конечно, но вовсе не тот кошмар, который представлен во всевозможных антикатолических произведениях. Сооружение Вевельсбурга началось в 1603 году – когда война с ведьмами достигла своего пика...
С нынешним периодом истории замка у Колокольцева ясности было ещё меньше. Что там делали СС, и тем более зачем – об этом те, кто был в курсе, глухо молчали. Колокольцев знал о гранд-проекте Гиммлера, связанном с этим замком, но пока что не было и намёка на его реализацию.
Известно, что за несколько дней до 22 июня 1941 года, Гиммлер собрал в Вевельсбурге совещание высших руководителей СС. Хотя ни до, ни после таких совещаний там не проводилось. Совсем. О чём там говорили, какие решения были приняты – тайна, покрытая мраком, даже для личного помощника Гиммлера.
В конце октября 1941 года замок представлял собой огромную стройку - относительно завершёнными были лишь два помещения (видимо, самые важные) в Северной Башне замка. Через которую, согласно легенде, проходила Axis Mundi – Ось Мироздания.
Так называемый крипт в подвале и расположенный прямо над ним Зал Обергруппенфюреров. К которому в реальности генералы СС не имели никакого отношения – это Колокольцев знал точно.
Впечатление от пребывания внутри этих комнат было... неотмирное. Вполне сравнимое и с базиликой Святого Сердца в Париже, и с куполом храма Святого Павла в Лондоне. Только энергии были другие. Совсем. Колокольцев не был силён в легендах об Axis Mundi… но ощущения были как раз из этой оперы.
Как ни странно, будущее замка было известно гораздо, несопоставимо лучше, чем его настоящее. Ибо Колокольцев был знаком с гранд-проектом Гиммлера, который рейхсфюрер (в отличие от того, что происходило в замке прямо сейчас), совершенно не скрывал.
Планировалось возвести стену высотой от 15 до 18 метров в форме трехчетвертного круга с 18 башнями, включающую собственно территорию замка с центром в Северной башне замка, диаметром 860 метров. Внутри замка планировалось построить помещения исключительно для рейхсфюрера СС.
Главная дорога деревни СС также должна была быть сосредоточена на Северной башне замка диаметром 1270 м. Эта дорога должна была быть соединена тремя радиальными дорогами и воротами с территорией замка.
Жилой район должен был располагаться на северо-западе, центр деревни - на севере, а казармы СС - на западе замковой территории; между казармами и деревней - вилла-колония для высшего руководства СС; на юго-западе - фермы.
Поместье действительно имело форму копья, направленного на север; подъездная аллея длиной два километра с четырьмя рядами деревьев выглядит как древко копья с выходом на рейхсавтобан Ринерн - Кассель на юге.
Планы также предусматривали Зал Верховного суда СС, улицы, парковые дорожки, великолепные здания, плотину с электростанцией, подъезды к автострадам и даже небольшой аэропорт.
Строительство должно было быть завершено в течение двадцати лет. На строительство поместья было выделено 250 миллионов рейхсмарок.
Хотя прямо это не было сказано, Гиммлер планировал превратить Вевельсбург в этакий «СС-Ватикан»; духовно-административный центр «религии СС», которую рейхсфюрер намеревался создать… возможно, на основе Ковчега Завета.
Однако изначально для создания этой религии он выбрал в высшей степени странного персонажа по имени Карл Мария Вилигут. Который впоследствии получил прозвище «Придворный маг Гиммлера».
Scribo, ergo sum
-
RolandVT
- Posts: 22871
- Joined: Fri Feb 09, 2024 10:42 am
- Has thanked: 429 times
- Been thanked: 5380 times
Придворный маг Гиммлера
27 ноября 1941 года
Берлин, Великогерманский рейх
Карл Мария Вилигут родился в Вене 10 декабря 1866 года в семье католического военного. Его отец и дед служили в армии, поэтому неудивительно, что в возрасте 14 лет он был зачислен в Императорскую кадетскую академию Брейтензее. После ее окончания он был призван в пехотный полк, через четыре дня стал ефрейтором. В 1888 году он был произведен в лейтенанты.
Карл рано проявил интерес к движению Völkisch. В 1889 году он вступил в квази-масонскую "Schlaraffia-Loge", а в 1903 году опубликовал свою первую книгу, Seyfrieds Runen, сборник стихов и рассказов о древних германских рунах.
В 1908 году он опубликовал свою вторую книгу "Девять заповедей Гот", посвященную ирминизму. Вилигут утверждал, что является потомком древнего рода богов-царей, восходящего к 228 000 лет до н. э., и что он способен видеть прошлые жизни своих предков.
Во время Первой мировой войны Вилигут служил на итальянском и восточном фронтах. Он служил в 30-м пехотном полку в Карпатских горах, а затем командовал учебным подразделением под Зальцбургом в Австро-Венгрии.
Вилигут был награжден за храбрость, а 1 августа 1917 года получил звание полковника. В мае 1918 года он был отправлен в тыл и стал комендантом лагерем для выздоравливающих под Львовом.
После почти 40 лет военной службы он вышел в отставку 1 января 1919 года с безупречным послужным списком и переехал в Морцг под Зальцбургом, где посвятил свое время оккультным исследованиям.
Он возобновил знакомство с Теодором Чеплом из Ордена Новых Тамплиеров (к тамплиерам не имевшего ровным счётом никакого отношения), который зимой 1920/21 года провел семь недель в доме Вилигута.
Чепл составил отчет для архива O.N.T., в котором описывает Вилигута как "человека с военным обликом, который явил себя носителем тайной линии германских королей". Чушь полная, в общем.
В 1906 году Вилигут женился на Мальвине (хорошее имя) Леурс фон Треуенринген, которая родила ему родились двух дочерей - Гертруду и Лотту.
Брат-близнец одной из девочек умер в младенчестве, что стало ужасной трагедией для Вилигута, который отчаянно нуждался в наследнике мужского пола, которому он мог бы передать свои "тайные знания", что отдалило его от жены... и стало первопричиной серьёзных неприятностей.
Жену Вилигута не впечатляли претензии мужа на королевскую власть; обвиняя его в их нищете (видимо, справедливо), поэтому она добилась его помещения в психиатрическую больницу.
29 ноября 1924 года, когда он был в кафе с друзьями, полиция арестовала Вилигута, и он был отправлен в местную психиатрическую лечебницу, где находился в заключении в течение нескольких лет. Видимо, и психиатров не впечатлили… или, наоборот, впечатлили его претензии на королевскую власть и прочая галиматья, которую он постоянно нёс.
Медицинская карта Вилигута описывает насилие в семье, включая угрозы убить жену, грандиозные проекты, эксцентричное поведение и оккультные интересы. После ареста в 1924 году ему был поставлен диагноз "шизофрения и мания величия" (второе соответствовало действительности; первое вряд ли).
Зальцбургский суд признал его юридически недееспособным и поместил в зальцбургскую психушку, где он находился до 1927 года. В 1932 году Вилигут бросил жену и семью (логично – после такой подлянки) и эмигрировал из в Германию, поселившись в Мюнхене.
Известно, что он переписывался со многими поклонниками и учениками, включая Эрнста Рюдигера (австрийского националиста и вице-канцлера) и членов Ордена новых тамплиеров.
Вилигут сделал себе имя в оккультных кругах Германии и в конце концов привлек внимание главы СС Генриха Гиммлера. Вскоре после знакомства с Гиммлером в сентябре 1933 года на конференции Северного общества (отдел пропаганды национал-социализма в скандинавских странах) Вилигут был принят в СС (под псевдонимом "Карл Мария Вайстор").
И немедленно возглавил отдел древнейшей и древней истории (хотя образования историка у него и близко не было), специально созданный для него в Главном управлении СС по вопросам расы и колонизации (RuSHA).
В апреле 1934 года он получил звание СС, эквивалентное армейскому званию в СС (штандартенфюрер), а в октябре 1934 года стал начальником отдела VIII (архивы) в RuSHA. В ноябре 1934 года последовало повышение в звании до оберфюрера (бригадира), а весной 1935 года Вилигут был переведен в Берлин для работы в личном штабе Гиммлера. В сентябре 1936 года ему было присвоено звание бригадефюрера (генерал-майора).
Ходили слухи, что именно Карл Мария Вилигут убедил Гиммлера использовать замок не только как школу, но и как культовое место; якобы Вилигут был вдохновлен старой вестфальской легендой о битве у березы.
Эта легенда повествует о будущей "последней битве у березы", в которой "огромная армия с Востока" будет решительно разбита "Западом". В 1935 году Вилигут якобы предсказал Гиммлеру, что Вевельсбург станет "бастионом" в большом конфликте между Азией и Европой.
Эти слухи пустил граф фон Шёнинг (он был большой дока по этой части), которому нужно было скрыть тот факт, что это он (а никакой не Вилигут) привёл Гиммлера в замок Вевельсбург. И был как минимум соавтором плана по превращению замка в «СС-Ватикан».
Колокольцев вообще не сомневался, что этот «городской сумасшедший» был лишь ширмой, прикрытием совместной работы Гиммлера и Общества Чёрного Солнца (как и самого общества) по созданию новой религии для СС-Штаата.
Сам Колокольцев встречался с Вилигутом лишь однажды, в октябре 1938 года, когда «хвост» решил немного «повертеть собакой» и попытался внаглую влезть в дела Института изучения оккультных наук Анненербе.
Директор Института доктор Хайнц Грюн пожаловался Колокольцеву (в некотором роде «крыше» Института); тот провёл воспитательную беседу с зарвавшимся генералом СС; Вилигут (вроде бы) успокоился… однако личного помощника рейхсфюрера это не убедило.
Колокольцев направил Гиммлеру официальную докладную записку, в которой убедительно показал, что Вилигут необратимо потерял берега (в этом ему помог психиатр доктор Шварцкопф) и что во избежание серьёзного ущерба СС и рейху его нужно как можно быстрее отправить на уже давно заслуженный отдых.
Рейхсфюрер (на этот раз) внял доводам своего помощника – и по его приказу был разыгран целый спектакль. В ноябре 1938 года начальник Личного штаба Гиммлера - и потому начальник Вилигута - генерал СС Карл Вольф (якобы) посетил жену Вилигута и (якобы) узнал о том, что ранее Вилигута недобровольно поместили в психиатрическую лечебницу, что (якобы) было весьма неудобным для Гиммлера.
На самом деле Гиммлер был в курсе «психиатрического» прошлого Вилигута – ибо СД свой хлеб ело не зря – но решил разыграть эту карту только сейчас.
Сотрудники Вилигута были уведомлены о том, что его "прошение" об отставке по возрасту и состоянию здоровья было удовлетворено в феврале 1939 года, а официальная отставка была датирована 28 августа 1939 года, всего за несколько дней до начала Второй мировой войны.
Берлин, Великогерманский рейх
Карл Мария Вилигут родился в Вене 10 декабря 1866 года в семье католического военного. Его отец и дед служили в армии, поэтому неудивительно, что в возрасте 14 лет он был зачислен в Императорскую кадетскую академию Брейтензее. После ее окончания он был призван в пехотный полк, через четыре дня стал ефрейтором. В 1888 году он был произведен в лейтенанты.
Карл рано проявил интерес к движению Völkisch. В 1889 году он вступил в квази-масонскую "Schlaraffia-Loge", а в 1903 году опубликовал свою первую книгу, Seyfrieds Runen, сборник стихов и рассказов о древних германских рунах.
В 1908 году он опубликовал свою вторую книгу "Девять заповедей Гот", посвященную ирминизму. Вилигут утверждал, что является потомком древнего рода богов-царей, восходящего к 228 000 лет до н. э., и что он способен видеть прошлые жизни своих предков.
Во время Первой мировой войны Вилигут служил на итальянском и восточном фронтах. Он служил в 30-м пехотном полку в Карпатских горах, а затем командовал учебным подразделением под Зальцбургом в Австро-Венгрии.
Вилигут был награжден за храбрость, а 1 августа 1917 года получил звание полковника. В мае 1918 года он был отправлен в тыл и стал комендантом лагерем для выздоравливающих под Львовом.
После почти 40 лет военной службы он вышел в отставку 1 января 1919 года с безупречным послужным списком и переехал в Морцг под Зальцбургом, где посвятил свое время оккультным исследованиям.
Он возобновил знакомство с Теодором Чеплом из Ордена Новых Тамплиеров (к тамплиерам не имевшего ровным счётом никакого отношения), который зимой 1920/21 года провел семь недель в доме Вилигута.
Чепл составил отчет для архива O.N.T., в котором описывает Вилигута как "человека с военным обликом, который явил себя носителем тайной линии германских королей". Чушь полная, в общем.
В 1906 году Вилигут женился на Мальвине (хорошее имя) Леурс фон Треуенринген, которая родила ему родились двух дочерей - Гертруду и Лотту.
Брат-близнец одной из девочек умер в младенчестве, что стало ужасной трагедией для Вилигута, который отчаянно нуждался в наследнике мужского пола, которому он мог бы передать свои "тайные знания", что отдалило его от жены... и стало первопричиной серьёзных неприятностей.
Жену Вилигута не впечатляли претензии мужа на королевскую власть; обвиняя его в их нищете (видимо, справедливо), поэтому она добилась его помещения в психиатрическую больницу.
29 ноября 1924 года, когда он был в кафе с друзьями, полиция арестовала Вилигута, и он был отправлен в местную психиатрическую лечебницу, где находился в заключении в течение нескольких лет. Видимо, и психиатров не впечатлили… или, наоборот, впечатлили его претензии на королевскую власть и прочая галиматья, которую он постоянно нёс.
Медицинская карта Вилигута описывает насилие в семье, включая угрозы убить жену, грандиозные проекты, эксцентричное поведение и оккультные интересы. После ареста в 1924 году ему был поставлен диагноз "шизофрения и мания величия" (второе соответствовало действительности; первое вряд ли).
Зальцбургский суд признал его юридически недееспособным и поместил в зальцбургскую психушку, где он находился до 1927 года. В 1932 году Вилигут бросил жену и семью (логично – после такой подлянки) и эмигрировал из в Германию, поселившись в Мюнхене.
Известно, что он переписывался со многими поклонниками и учениками, включая Эрнста Рюдигера (австрийского националиста и вице-канцлера) и членов Ордена новых тамплиеров.
Вилигут сделал себе имя в оккультных кругах Германии и в конце концов привлек внимание главы СС Генриха Гиммлера. Вскоре после знакомства с Гиммлером в сентябре 1933 года на конференции Северного общества (отдел пропаганды национал-социализма в скандинавских странах) Вилигут был принят в СС (под псевдонимом "Карл Мария Вайстор").
И немедленно возглавил отдел древнейшей и древней истории (хотя образования историка у него и близко не было), специально созданный для него в Главном управлении СС по вопросам расы и колонизации (RuSHA).
В апреле 1934 года он получил звание СС, эквивалентное армейскому званию в СС (штандартенфюрер), а в октябре 1934 года стал начальником отдела VIII (архивы) в RuSHA. В ноябре 1934 года последовало повышение в звании до оберфюрера (бригадира), а весной 1935 года Вилигут был переведен в Берлин для работы в личном штабе Гиммлера. В сентябре 1936 года ему было присвоено звание бригадефюрера (генерал-майора).
Ходили слухи, что именно Карл Мария Вилигут убедил Гиммлера использовать замок не только как школу, но и как культовое место; якобы Вилигут был вдохновлен старой вестфальской легендой о битве у березы.
Эта легенда повествует о будущей "последней битве у березы", в которой "огромная армия с Востока" будет решительно разбита "Западом". В 1935 году Вилигут якобы предсказал Гиммлеру, что Вевельсбург станет "бастионом" в большом конфликте между Азией и Европой.
Эти слухи пустил граф фон Шёнинг (он был большой дока по этой части), которому нужно было скрыть тот факт, что это он (а никакой не Вилигут) привёл Гиммлера в замок Вевельсбург. И был как минимум соавтором плана по превращению замка в «СС-Ватикан».
Колокольцев вообще не сомневался, что этот «городской сумасшедший» был лишь ширмой, прикрытием совместной работы Гиммлера и Общества Чёрного Солнца (как и самого общества) по созданию новой религии для СС-Штаата.
Сам Колокольцев встречался с Вилигутом лишь однажды, в октябре 1938 года, когда «хвост» решил немного «повертеть собакой» и попытался внаглую влезть в дела Института изучения оккультных наук Анненербе.
Директор Института доктор Хайнц Грюн пожаловался Колокольцеву (в некотором роде «крыше» Института); тот провёл воспитательную беседу с зарвавшимся генералом СС; Вилигут (вроде бы) успокоился… однако личного помощника рейхсфюрера это не убедило.
Колокольцев направил Гиммлеру официальную докладную записку, в которой убедительно показал, что Вилигут необратимо потерял берега (в этом ему помог психиатр доктор Шварцкопф) и что во избежание серьёзного ущерба СС и рейху его нужно как можно быстрее отправить на уже давно заслуженный отдых.
Рейхсфюрер (на этот раз) внял доводам своего помощника – и по его приказу был разыгран целый спектакль. В ноябре 1938 года начальник Личного штаба Гиммлера - и потому начальник Вилигута - генерал СС Карл Вольф (якобы) посетил жену Вилигута и (якобы) узнал о том, что ранее Вилигута недобровольно поместили в психиатрическую лечебницу, что (якобы) было весьма неудобным для Гиммлера.
На самом деле Гиммлер был в курсе «психиатрического» прошлого Вилигута – ибо СД свой хлеб ело не зря – но решил разыграть эту карту только сейчас.
Сотрудники Вилигута были уведомлены о том, что его "прошение" об отставке по возрасту и состоянию здоровья было удовлетворено в феврале 1939 года, а официальная отставка была датирована 28 августа 1939 года, всего за несколько дней до начала Второй мировой войны.
Scribo, ergo sum