Человек из Берлина. Улыбка Смерти

[RolandVT]

По неясной причине приговорённого решили расстрелять на закате (а не на рассвете, как обычно). Возможно, потому, что это было символично: закатилось солнце – закатилась жизнь…

Как бы то ни было, сразу же после нашего разговора Жак Башелье отправился копать себе могилу – обычное дело для приговорённого к смерти. Место было выбрано на окраине заброшенного деревенского кладбища; при этом было решено, что место захоронения никак не будет обозначено (обычная практика).

Смертник справился с работой на удивление быстро, так что у него ещё осталось время пообщаться с кюре – настоятелем городского храма святого Мартина Турского. Когда солнце начало клониться к закату, на место казни прибыла расстрельная команда – шесть солдат во главе с лейтенантом плюс врач.

К палачам присоединилась высокая сухощавая женщина лет шестидесяти или около того – видимо, мама жертвы, пожелавшая присутствовать при казни убийцы её дочери. Ей было дано такое право, что я немедленно включил в свою статью, заказанную мне дивизионным отделом пропаганды.

Увидев её, Жак Башелье подошёл к ней, опустился перед ней на колени и совершенно искренне – в этом у меня не было ни малейшего сомнения – раскаялся в содеянном и попросил у неё прощения. К моему удивлению, она кивнула: «Я прощаю тебя – умри с миром…»

Кюре добыл… не очень понятно, откуда молитвенник и приступил к чтению молитв. Читал по-латыни, с которой у меня было не ахти, поэтому я мало что понял. Смертник подошёл было к краю могилы, но командовавший расстрелом лейтенант покачал головой: «Три шага ко мне».

И объяснил: «Врач должен констатировать смерть – я не намерен Вас закопать живьём…». Жак Башелье кивнул – и выполнил приказ. Ему предложили завязать глаза – он отказался. Предложили спиртного, он покачал головой: «У меня от зелёного змия одни беды». Предложили расстрелять в спину – он снова отказался: «Хоть я и насильник, и убийца – но смерть встречу лицом к лицу…»

Встал в указанное ему место лицом к палачам, заложил руки за спину, усмехнулся… и тут я увидел Смерть. Огромного роста… метров пять в высоту ей было точно, она словно висела в воздухе на высоте где-то полутора-двух метров над землёй в паре метров за спиной приговорённого.

Она выглядела совершенно не так, как её описывает… да, собственно, любая мифология и традиция (пару лет назад я прочитал книгу Боги и богини смерти разных народов, в которой перечислены и описаны практически все).

И, тем не менее, я совершенно точно знал, что это была именно Смерть. Видения мне не свойственны… хотя пару раз я видел нечто неотмирное, когда мы с приятелями сдуру забрались в сильно неподходящее время (три часа ночи – ведьмин час) в сильно неподходящее место (тоже заброшенное кладбище).

Но там это было что-то очень странное (и потому реально неописуемое) … а сейчас на меня смотрела, хоть и огромная, но довольно симпатичная (хотя ни прекрасной, ни даже особо красивой я бы её не назвал) очень грустная девушка с бледной кожей и на удивление живыми глазами.

Более всего она была похожа на Хель - германо-скандинавскую богиню мёртвых. Что было совершенно неудивительно, учитывая, кто вынес смертный приговор – и кто приводил его в исполнение.

Кюре подошёл к смертнику и протянул ему распятие. Жак Башелье поцеловал крест, после чего кюре отошёл в сторону и кивнул лейтенанту.

«Готовсь!» - скомандовал лейтенант. Солдаты передёрнули затворы карабинов Маузера, загоняя патроны в патронники.

«Целься!». Солдаты вскинули карабины к плечам и прицелились точно в сердце смертника. Кюре перекрестил-благословил казнимого.

«Пли!». Ударил залп – и Жак Башелье повалился на землю. Военврач подошёл, проверил пульс и кивнул: «Он мёртв». Всё было кончено... на Земле. В тот же момент я увидел, как душа Башелье отлетела… и тут же прилетела к Смерти.

Которая забрала её… и неожиданно улыбнулась мне. Я совершенно ошарашенно уставился на неё… но она исчезла, так и не удосужившись ничего объяснить.

Я подошёл к кюре и спросил: «Как Вы думаете, этой епитимьи достаточно, чтобы его душа попала в Царствие Небесное?». Ответ опытного священника – ему было хорошо так за пятьдесят – меня удивил.

Ибо он пожал плечами и покачал головой: «Я не знаю. Даже в Чистилище… не уверен, что он даже этого заслуживает. С другой стороны, в Ад тоже вроде бы уже не за что…». Глубоко вздохнул - и неожиданно продолжил:

«Некоторые богословы считают, что в загробном мире есть место, куда попадают души таких вот… грешников. Это не Ад, не Царствие Небесное и не Чистилище».

«Шеол?» - осторожно осведомился я. Кюре пожал плечами: «Может быть»

Последний абзац моей статьи оказался неожиданно поэтичным: «С закатом солнца закатилась и жизнь Жака Башелье. Его бессмертная душа покинула наш грешный мир – и богиня Смерти приняла её в свой небесный чертог…»

Моим заказчикам это очень понравилось – а я вдруг понял, чем хочу заниматься всю свою жизнь. Брать интервью у приговорённых к смерти, присутствовать при их казни – и писать об этом газетные и журнальные статьи… и книги.