Повешение сорока двух женщин (первый пункт почти ежедневной программы эвтаназии на Объекте Харон) прошло без сучка, без задоринки… а вот расстрел (второй пункт этой программы) меня утомил настолько быстро, что я попросил последнюю шестёрку согласиться на отсечение головы самурайским мечом.
Все женщины (причина их добровольной эвтаназии мне так и осталась неизвестной) на удивление быстро согласились, после чего я отправил их в лучший мир в стиле самого эффективного палача ХХ века Иоганна Райхарта (тот, правда, рубил головы гильотиной).
И настолько увлёкся процессом, который мне нравился несравнимо больше, чем любой другой вид эвтаназии (расстрел, виселица или гильотина), что был несказанно удивлён, когда услышал за спиной несколько хлопков в ладоши – а затем голос, принадлежавший женщине лет тридцати или около того.
Который – на правильном русском, но с заметным британским акцентом – с восхищением произнёс: «Браво, сэр Артур – Вашему мастерству позавидовали бы многие… даже очень многие палачи Европы моего времени…»
«Правда» – с усмешкой добавил голос, «у них не было такого идеального инструмента, как Ваш…»
Я обернулся. В нескольких шагах от меня передо мной стояла женщина действительно лет тридцати на вид (скорее всего, чуть постарше) – и действительно типично британской… скорее даже английской внешности.
Довольно высокого роста, стройная (хотя фигура и не идеальная), смуглая кожа, длинная шея, аристократичное овальное лицо, широкий рот (который, однако, её не портил), пухлые чувственные губы, небольшая грудь, красивые карие глаза, густые вьющиеся чёрные волосы почти до лопаток…
Не красавица, в общем – но по-своему привлекательна… даже притягательна. Загадочно-мистически притягательна – было в ней что-то от средневековой колдуньи… хотя и от королевы тоже. В частности, аура королевы.
Её королевскую ауру не портила даже её ну просто совсем не королевская одежда. Ибо одета она была… в точности как мужчина-пуританин времён Елизаветы Великой: белая рубашка под чёрной курткой, перехваченной широченным чёрным кожаным поясом; чёрные брюки и чёрные сапоги до колен.
Это всё было хоть и эксцентричным, но всё же не выходило за рамки современной одежды… а вот два других элемента выходили очень даже. Чёрная шляпа в стиле герцога Бекингэма… и внушительный меч примерно тех же времён на перевязи. К мечу прилагался не менее внушительный кинжал с противоположной стороны.
Пуританка-аристократка невозмутимо продолжала:
«Ваша катана сделана из композитного материала, имитирующего булат… ну, или дамасскую сталь – это одно и то же. Поэтому казнимые Вами женщины могут не убирать волосы с шеи – Ваш меч разрежет их так же легко, как сабля Саладина подброшенный шёлковый платок…»
Я кивнул – ибо был знаком с этой легендой, изложенной Вальтером Скоттом в его романе Талисман. Он тот ещё сказочник, конечно – но эта история, скорее всего, никакая не легенда, а самая настоящая быль.
Эта легенда (которая и не легенда вовсе) рассказывает о состязании между султаном Саладином и английским королем Ричардом Львиное Сердце. Во время состязания Ричард мечом разрубил на две части копье одного из рыцарей — все видели высокую прочность английской стали и страшную силу удара короля.
В ответ Саладин подбросил в воздух тонкое покрывало и рассек его саблей — убедительное доказательство остроты клинка и ловкости его владельца. Клинок султана был булатный.
Этой стали почти две с половиной тысячи лет – европейцы узнали о ней после походов Александра Македонского (булат родом из Индии). Однако более всего прославился производством булатного холодного оружия Дамаск – отсюда и второе название этого вида стали.
Булатные клинки ценились очень высоко во все времена. Персидский учёный Бируни, сообщая о различных видах индийских мечей, упоминает один из них — маджли: «Стоимость такого меча равна цене лучшего слона».
С начала III века нашей эры булатные мечи начали массово изготавливать в Западной Европе, откуда его позаимствовали русские мастера. Однако спустя семьсот лет секрет производства был утерян.
Потом снова найден, снова утерян… и так далее, пока тайну булатной стали не раскрыл российский металлург Павел Петрович Аносов. После многолетних опытов он в 1833 году изготовил в Златоусте первый булатный клинок – а потом развернул и массовое производство булатной стали.
И тут пуританка сбросила бомбу. Водородную. Мощностью с десяток Царь-Бомб.
Просто представившись: «Меня зовут Анна. Анна Болейн…»
Я изумлённо опустился на лавку для раздевания. Ибо этого просто не могло быть – потому, что этого не могло быть никогда. Анна Болейн не могла передо мной стоять – по совершенно очевидной причине.
Да, к этому времени я уже был осведомлён об успехах Баронессы (и Роланда фон Таубе) в спасении от, казалось бы, неизбежной смерти и последующем Преображении в «застрявших во времени» всемирно известных личностей.
Российская императорская семья. Софи Шолль. Эрвин Роммель. Одило Глобочник. Герман Геринг. Артур Небе. Роберт Риттер фон Грейм. Рауль Валленберг. Ханс Остер. Лаврентий Берия. Ева Браун – и это далеко не полный список. Гиммлер, Мюллер и Каммлер не в счёт – они спаслись сами, устроив операции прикрытия разной степени театральности.
Но во всех этих случаях спасение происходило без свидетелей – а казнь Анны Болейн; причём казнь путём отсечения головы – воочию наблюдали аж две тысячи представителей лондонской (и вообще английской) элиты того времени.
И, тем не менее, я даже не чувствовал – я знал, что передо мной действительно Анна Болейн. Как бы дико, фантастично и невозможно это ни звучало.
Формально до сих пор королева Англии – ибо она умерла вполне себе действующей королевой. Поэтому я глубоко вздохнул, поднялся со скамейки и церемонно поклонился: «Ваше Величество…»
Попутно отметив про себя, что менее, чем за полгода познакомился уже со второй королевой/царицей/императрицей… и что-то мне подсказывало, что этим дело не ограничится.
Анна звонко рассмеялась и махнула рукой: «Просто Анна – и на Ты. Я ничем не лучше Александры Фёдоровны – а она для тебя Аликс – и вы с ней на Ты…»
Что было чистой правдой – на этом настояла сама Аликс, объявив себя моей приёмной мамой… неясно, на каком основании.
«Вы, я так понимаю, знакомы?» – не столько спросил, сколько констатировал я.
Она снова рассмеялась: «Более, чем. Мы, как ни странно, быстро подружились…»
Я не нашёл в этом ничего странного – ибо у них было больше общего, чем у почти любой другой пары женщин. Статус королевы; чудесное спасение; Преображение в «застрявших во времени» … да и официально они обе были мертвы.
«Мы с ней в канасту играем раз в неделю» – проинформировала меня Анна.
«Но как вы… в смысле, ты…». Я запнулся. Она покачала головой:
«Чуть позже. Сейчас посмотришь, как я работаю…»
Я покорно прошёл за ней в соседнюю комнату для обезглавливания мечом. Там уже находилась женщина, которая стояла на коленях спиной к нам со связанными за спиной руками – однако полностью одетая.
Анна извлекла из ножен неожиданно двуручный меч, размахнулась – и одним сильным и точным ударом отсекла женщине голову. Полюбовалась результатом своей работы, аккуратно вытерла лезвие меча невесть откуда взявшейся тряпкой, вернула в ножны – и прокомментировала:
«Я не люблю синтетику – поэтому пользуюсь только инструментом, сделанным по спецификациям и процессом моего времени. И не приемлю наготу во время казни – для меня это просто недопустимо…»
Сделала небольшую паузу – и продолжила: «Я присутствовала… смотрела со стороны, как мне отрубают голову. Когда голова отлетела, у меня внутри что-то щёлкнуло – и я влюбилась в обезглавливание… на всю жизнь влюбилась»
«За тебя свою жизнь отдала другая женщина???» – изумился я. Анна покачала головой: «Чуть позже всё узнаешь – и всё поймёшь…»
И продолжила: «Сразу же после того, как меня официально казнили, я покинула Англию и перебралась во Францию. И немедленно вернулась в католическую веру, в которой была рождена и воспитана…»
«Так возненавидела и Англию, и англиканство?» – усмехнулся я. Что было совершенно логично, на самом деле… после такой-то истории.
Она кивнула: «Ты даже себе не представляешь, как – тебе просто воображения не хватит. Настолько возненавидела, что ступила на землю Англии… тогда уже почти два века как Великобритании только при королеве Виктории… а от англиканства и англикан меня до сих пор тошнит…»
Я кивнул: «Охотно верю». Анна Болейн продолжала:
«Мой отец был одарённым и опытным дипломатом; владел всеми основными европейскими языками; я у него очень многому научилась; я семь лет служила при французском королевском дворе…»
В связи со сменой политической обстановки и заключения союза с Францией, в 1514 году Томас Болейн организовал переезд 13-летней Анны в Париж, где она вместе со старшей сестрой Марией была зачислена в свиту принцессы Марии Тюдор, сестры короля Генриха VIII, которая в октябре 1514 года должна была выйти замуж за короля Франции Людовика XII.
В 1515 году Людовик XII умер – и вдовствующая королева Мария Тюдор вернулась в Англию, однако Анна Болейн ещё около семи лет жила и служила при французском дворе короля Франциска I в качестве фрейлины королевы Франции Клод Французской, старшей дочери Людовика XII и Анны Бретонской.
При дворе королевы Клод Анна завершила своё образование, изучая французский язык, французскую культуру, танцы, этикет, игру на музыкальных инструментах, проявляя интерес к искусству, моде, литературе, музыке, поэзии, философии религии и постигая тонкости великосветского флирта (что впоследствии немало помогло ей завоевать сердце Генриха VIII).
В Париже она познакомилась с сестрой короля Франциска I — Маргаритой Наваррской, покровительницей поэтов, ученых и гуманистов эпохи Возрождения, которая стало одной из первых женщин-писательниц во Франции… и одной из первых феминисток. Что оказало колоссальное влияние на Анну Болейн, наставницей которой несколько лет была Маргарита.
«… поэтому неудивительно, что Баронесса взяла меня на работу… точнее, на службу в качестве консультанта по соответствующим вопросам…»
«И палача?» – усмехнулся я. Анна покачала головой: «Нет, этим я занималась на стороне. Сначала я просто смотрела со стороны – я не пропускала ни одной казни мечом; работа топором мне была не так интересна…»
«Не столь эстетична?» – улыбнулся я. Она кивнула и продолжила:
«… потом я поняла, что просто сорвусь… черт-те во что, если не буду сама рубить головы. Граф помог мне получить должность палача…»
Теоретически работа палача была чисто мужской, как и военная служба и многое другое – однако на деле некоторые особо целеустремлённые женщины умудрялись проникать практически во все мужские профессии ещё задолго до времен Анны Болейн.
Которая продолжала: «в которой я работала пока повсеместно меч не заменила гильотина. Я попробовала – мне не понравилось… пришлось уйти…»
Она вздохнула: «… поэтому, когда некоторое время назад Общество Чёрного Солнца запустило проект Харон»
Программы добровольной эвтаназии – в том числе, и путём обезглавливания.
«… я с огромным удовольствием вернулась в профессию. Составив компанию доктору Кронбергеру…»
Официальному палачу Общества.
«… а теперь и тебе»
Строго говоря, это я составил ей компанию, а не наоборот… впрочем, это было уже неважно. Важным – даже очень важным – было совсем другое.
«Ты пообещала рассказать, как тебе удалось спастись» – напомнил я.
Она кивнула: «Да, конечно». И махнула рукой в сторону двери: «Пойдём в офис, я тебе кое-что покажу – тебя это впечатлит…»
«Не сомневаюсь» – мрачно подумал я. Но промолчал.
Мы прошли в офис. Анна Болейн освободилась от шляпы и перевязи с мечом и кинжалом, помести всё вышеперечисленное на офисный стол. После чего с помощью пульта дистанционного включила гигантский – на всю верхнюю половину стены напротив стола – плазменный монитор и прилагавшийся к нему компьютер… или просто хранилище видеофайлов.
А я подумал, что меня вряд ли что-то сможет впечатлить больше, чем королева Англии, которая на моих глазах в 20-х годах XXI столетия с помощью пульта дистанционного управления включает видеосистему… при том, что ей на глазах двух тысяч свидетелей отрубили голову в лондонском Тауэре 19 мая 1536 года.
Только если в дверь офиса прямо сейчас войдёт… ну, например, Жанна Д’Арк.
«Не войдёт» – улыбнулась Анна Болейн. «Она сейчас решает очередную невозможную задачу в очередной инфернальной дыре… где-то в Индии…»
И осведомилась: «Ты же сейчас об Орлеанской Деве подумал, так ведь?»
«Ты мысли умеешь читать – или я настолько предсказуем?» – изумился я.
«Второе» – спокойно ответила Анна. И продолжила:
«Жанна действительно была марионеткой Иоланды Арагонской; она действительно потеряла берега и стала совершенно неуправляемой – поэтому её пришлось вывести из игры так, чтобы она уже точно не смогла в неё вернуться…»
«Однако она попыталась…» – задумчиво констатировал я.
«Попыталась – причём не раз» – подтвердила королева. «В конце концов Иоланде это надоело, и она приказала устранить Жанну – на этот раз по-настоящему…»
«Но вмешалась Баронесса» – задумчиво протянул я. Анна кивнула:
«Ей как раз нужна была совершенно отмороженная и абсолютно бесстрашная марионетка; она вправила Жанне мозги… насколько это было возможно…»
Я рассмеялся. Королева укоризненно посмотрела на меня и продолжила:
«… инсценировала смерть Жанны – достаточно убедительно для Иоланды…»
«… после чего Орлеанская Дева прошла Преображение и с тех пор работает на Лилит специалистом по решению невозможных задач» – закончил за неё я.
Анна кивнула. На экране появилась гильотина, к которой подошли Баронесса и доктор Кронбергер. Лилит легла на доску, просунула голову в ошейник, доктор Кристиан привёл в действие механизм гильотины…
И предсказуемо не произошло ни-че-го. Лезвие просто остановилось на шее баронессы. Причём совершенно беззвучно остановилось, будучи не в состоянии перерубить шею метагома (последней нипочём и снаряд гаубицы).
Кристиан поднял лезвие, снова привёл механизм в действие… но на этот раз голова Лилит отлетела, как и у самого обычного человека. Крови, правда, не было совсем (у человека она хлещет фонтаном из перерубленных артерий).
А затем началась реальная жуть. Ибо обезглавленная Лилит… поднялась с доски, подобрала свою голову… и водрузила её на надлежащее место на своём теле.
«Глаза закрой» – приказала Анна Болейн.
Я подчинился. Последовала беззвучная вспышка неземного света (видимая и через веки) … и милостивое разрешение королевы: «Можешь открыть»
Я открыл глаза. Баронесса смотрела на нас с экрана монитора… как будто ничего и не было. Полная и спонтанная регенерация в стиле робота Т-1000 из голливудского блокбастера «Терминатор-2».
«Понятно» – усмехнулся я. «Тебя подменила Баронесса, загримированная под тебя и одетая в ту же одежду; которая до того, оставаясь невидимой, тебя настолько хорошо изучила, что никто не заметил подмены…»
«Именно так» – подтвердила она. Я продолжил: «… потом она вернула голову на место, а себя заменила… женских трупов подходящей внешности тогда хватало…»
«Хватало» – усмехнулась Анна Болейн. А я осведомился: «У Баронессы был к тебе только профессиональный интерес, или…»
«Или» – снова усмехнулась королева. «Она почему-то сильно невзлюбила Генриха; кроме того, сочла, что позволить ему отрубить мне голову будет неправильно совсем… вот и устроила маленькую бячку…»
«А со мной ты решила познакомиться по приказу свыше – или…»
«Или» – улыбнулась Анна. И сбросила очередную бомбу: «Ты совершенно прав – я действительно хотела прибрать к рукам и Генриха и Англию… но не вышло…»
Я аж расхохотался: «А теперь хочешь прибрать к рукам и меня, и Новую Цивилизацию… и считаешь, что на этот раз у тебя получится???»
«Конечно, получится» – рассмеялась она. И объяснила: «Генрих был помешан на власти – а для тебя она обуза. Поэтому ты очень скоро сам мне её отдашь – да ещё и благодарен будешь, что я тебя избавила от этой тяжкой ноши…»
«Посмотрим» – усмехнулся я. Она пожала плечами, выключила систему и объявила: «Сейчас мы едем ко мне – с твоей благоверной я договорилась…»
Я изумлённо уставился на неё. Анна Болейн усмехнулась: «Рита не против делить тебя с королевой Англии…». Она неожиданно запнулась – затем махнула рукой:
«Ладно, скоро сам увидишь… богиню Смерти… с которой мы будем тебя делить»
Эту ночь мы провели в её реально королевской постели, а когда я вернулся домой, то в гостиной обнаружил не Маргариту Александровну Романову.
А самую настоящую Богиню Смерти.