Операция Карфаген. Тест на профпригодность

[RolandVT]

28 июля 1941 года

Минск, рейхскомиссариат Остланд

По дороге на место акции (проведения теста на профпригодность) Колокольцев отметил, что его Зондеркоманда К полностью сформирована (такой вот ранний подарок на его день рождения – 30 июля ему исполнялось тридцать шесть).

Три отделения стрелков по девять человек (под общим командованием гауптштурмфюрера СС Вальтера Мозеля – итого двадцать восемь); четыре огнемётчика – они же сапёры; четыре водителя БТР Ганомаг; он сам; его первый зам Герхард Штокингер; его партнёрша по отстрелу волколаков Ванда Бергманн; оберштурмфюрер Иоганн Бауэр… скорее всего, офицер связи… и капеллан отец Роберт Фальке. Плюс водитель командирского внедорожника.

Итого сорок один человек… если стрелки пройдут тест на профпригодность, конечно. Впрочем, Колокольцев в этом практически не сомневался – ибо ещё с польских «акций по умиротворению» был знаком с менталитетом стрелков эйнзацгрупп СС. Для них что взрослые, что дети – всё едино…

Для чистоты тестирования он убедился (спасибо информационной службе СД), что ни в Польше, ни в Белоруссии его стрелки не стреляли в детей… да и в женщин тоже навряд ли.

Ибо почти все подлежавшие «умиротворению» поляки были мужского пола (считалось, что полячки особой угрозы не представляют) … а «умиротворённые» белорусские евреи были поголовно мужчинами – ни одной женщины. Видимо, руководивший всем этим кошмаром Артур Небе строго придерживался приказа: только мужчин и только «военного» возраста: с 18 до 60.

В качестве транспортного средства он реквизировал в городской комендатуре (для разнообразия) внедорожник Mercedes-Benz 320WK с откидным верхом, мощным шестицилиндровым двигателем… и водителем, ефрейтором Клаусом.

Которого Колокольцев строго предупредил, что тот ничего не видел, ничего не слышал… в общем, в точности как до того шарфюрера Пауля. Когда они прибыли на место акции, Колокольцев приказал водиле:

«Пойди погуляй. Вернёшься, когда всё стихнет…»

Ибо такая заупокойная молитва была точно не для посторонних глаз. Раввин немедленно приступил к молитве (молитвенник и прочие необходимые объекты он изъял из тайника по дороге, надёжно обернув покрывалом), а Колокольцев выбрался из машины и осмотрелся.

Расстрельная команда была уже на месте – её доставил огромный трёхосный 50-местный автобус Büssing-NAG Type 900 T. Официально приказ об акции отдал Артур Небе, а Колокольцев (в смысле, Роланд фон Таубе) был только лишь наблюдателем… однако гауптштурмфюрер Вальтер Мозель явно был не новичок в сложной политике СС и потому сразу понял, кто тут кто в смысле властных полномочий и кто его настоящий начальник.

И потому быстро подошёл к Колокольцеву, вытянулся в струнку, козырнул (Небе его проинформировал об отношении приятеля к «Хайль Гитлер!»), представился и объявил: «Всё готово – и стрелки, и рабочие… ждём только объекты…»

В качестве рабочих были явно мобилизованы юдофобы местного разлива. Эта публика была не чета ни прибалтам, ни украинцам (которые с Западной), поэтому ничего более серьёзного, чем лопата, оккупанты им не доверяли.

Колокольцев бесстрастно осведомился: «Вас предупредили, что большинство дети, в том числе дошкольного возраста?». Гауптштурмфюрер кивнул: «Генерал Небе сразу объявил об этом и о том, что на этот раз только добровольцы…»

В отличие от полицай-батальонов, в которых участие в расстрелах в качестве стрелков было строго добровольным, бойцы эйнзацгрупп заранее знали, на что подписывались, когда в оные записывались. И потому не могли отказаться…

Мозель осторожно спросил: «Я могу узнать, почему отбор был таким странным? Католики, не порвавшие с Церковью…»

Гиммлер не без оснований считал католическое вероучение несовместимым с идеологией СС. И потому, как бы это помягче сказать, поощрял и офицеров, и нижних чинов СС покидать Церковь и переходить в Gottgläubig.

Верующих в Бога, если дословно – без указания, в какого именно бога (атеистов в СС не брали). Однако по разным причинам в открытую конфликтовать с Церковью не хотел… поэтому большинство членов СС эту рекомендацию проигнорировали (с требованием вступить в брак и обзавестись многочисленным потомством дело обстояло немногим лучше).

Колокольцев спокойно ответил: «После акции всё узнаете».

Обречённые на эвтаназию прибыли через считанные минуты. Люди Иоганна Бауэра частично помогли евреям (почти исключительно пожилым и детям) выбраться из грузовиков и собраться, частично оцепили территорию.

Колокольцев приказал Мозелю: «Прикажи всем раздеться догола…». Гауптштурмфюрер изумлённо посмотрел на него. Колокольцев отрезал: «Делай, что говорят…». Мозель вздохнул и усмехнулся: «Голыми пришли, голыми уйдут… наверное, правильно…»

После чего по-русски (видимо, в его роду были фольксдойче из России) приказал обречённым раздеться догола… после чего приступил к организации процесса. Организации на удивление грамотной.

Естественным образом разделил стрелков на три группы по девять (стандартная численность пехотного отделения в вермахте и ваффен-СС), после чего – хотя с детьми ни разу не имел дело, Колокольцев это точно знал – назначил двух женщин из обречённых, которые будут помогать детям сделать что нужно.

И запустил конвейер смерти (конвейер Абаддона, как его про себя окрестил Колокольцев). Ибо чувствовал незримое присутствие этой… сущности над местом проведения акции.

Мозель предусмотрительно начал с детей. Группами по девять их отводили на край ямы непонятного происхождения, выстраивали лицом к яме, после чего стрелки опускались на колено (так удобнее из-за малого роста) и стреляли обречённым в спину точно в сердце с расстояния не более пары метров.

Хотя Артур Небе предусмотрительно включил в расстрельную команду врача (майора медицинской службы СС), работы для того не было никакой. Дети, хоть и с трудом, но на ногах держались и передвигались, а смерть была мгновенной (за сотню метров пуля из Маузера 98(к) валит медведя).

На каждую партию уходило менее пяти минут – менее, чем через час всё было кончено. Могильщики резво забросали яму землёй и отбыли восвояси; а Колокольцев подозвал к себе однофамильца Ирмы:

«Назначь старшего, пусть соберёт твоих людей и отправит в место постоянной дислокации. Ты поступаешь в моё распоряжение…»

Оберштурмфюрер козырнул и отправился выполнять приказ, а к Колокольцеву совершенно неожиданно подошёл… военврач СС. Козырнул (явно тоже был в курсе) и представился: «Штурмбанфюрер Мартин Беккер. Медицинская служба СС. Прикомандирован к Эйнзацгруппе В в качестве военврача…»

Положенного каждому батальону ваффен-СС. И неожиданно осведомился… на чистом французском: «Это ведь была эвтаназия, так ведь?»

Колокольцев изумлённо спросил: «С чего Вы взяли?». Мартин Беккер пожал плечами: «Я врач… и учился в Сорбонне у доктора Шварцкопфа…»

Колокольцев сразу всё понял – ибо доктор Шварцкопф (в «еврейском девичестве» доктор Вернер Блох) был его приятелем… почти другом. И потому приказал: «С этого момента поступаешь в моё распоряжение – с генералом Небе я всё улажу…».

Ибо решил, что врач ему не помешает… особенно такой врач. Майор СС козырнул: «Есть!», а Колокольцев обратился к стрелкам: «Благодарю за службу!».

И сбросил бомбу: «С этого момента вы все поступаете в моё распоряжение. Всем через полчаса собраться на пустыре у…»

Он назвал адрес гостевого дома фон дем Баха и улыбнулся: «Добро пожаловать в Зондеркоманду К…»