Красная великомученица Татьяна Соломаха

[RolandVT]

История мученичества Татьяны Соломахи интересна тем, что стопроцентно списана с великомучениц христианских - изменено лишь время (1918 год), гонимые (красные вместо христиан) и гонители ("белые"). А так точно такая же сказка... почти.

Ибо была красная великомученица Татьяна... красным комиссаром по продразвёрстке в Ставропольском крае. А по сравнению с этой публикой даже головорезы Оскара Дирлевангера (не говоря уже о эйнзацгруппах и полицейских батальонах СС) просто святые праведники.

Ибо применяли красные комиссары "чрезвычайные методы получения хлеба" - как это стыдливо именует официальная история. В реальности это были чудовищные пытки (особенно любили пытать детей на глазах у родителей), не менее чудовищные казни "укрывателей зерна"... и всё такое прочее. Продкомиссарши (женщин среди этой братии хватало - в основном еврейской национальности) были ещё более жестокими, чем мужчины.

Поэтому неудивительно, что мстили крестьяне продкомиссарам... вандейскими методами ("белые", надо отдать им должное, работали по законам военного времени - вешали и расстреливали). И потому я практически не сомневаюсь, что "житие красной великомученицы Татьяны Соломахи" - чистая сказка, основанная (вероятнее всего) на действительно жуткой смерти продкомиссара, попавшего в руки самых настоящих народных мстителей (у Шолохова в "Донских рассказах" описано нечто подобное).

Вот эта сказка (привожу полностью - по книге Григория Соломахи «Красные партизаны»).

---------------------------------------------------------------------------------------------------

Привезли с Казминки, захваченную в плен тифознобольную, продовольственного комиссара Татьяну Соломаха. К Соломахе ненависть белых была особенно жестокой, ее пороли шомполами больше всех. Когда мать ее, Наталья, принесла смену белья (старое белье присохло к телу с кровью и бередило раны) старуху также избили до полусмерти.

Товарищи, сидевшие вместе с Татьяной, рассказывали: "Ни одного стона или жалобы о пощаде не могли палачи вырвать у Соломахи. Ее пороли ежедневно шомполами, не осталось на теле места живого, при порке мясо отлетало кусками, но Татьяна, закусив губы, была в это время, как камень. Она узнавала в лицо всех, кто издевался над ней, посылала проклятия, грозила и насмехалась"

На допросе она однажды сказала, что никакой пощады не просит и что на ее место встанет много девушек, подобных ей. 

Младшей сестренке Раисе удалось проникнуть в каземат. Без слов, без слез Татьяна прижала головку сестры к изорванной своей сорочке и замерла. И сестры попрощались навсегда.

Татьяна тихо сказала Раисе: «Должно быть, сегодня. Казликин и Калина грозили… Ты скажи там дома, что мне не страшно. Я хочу, чтобы белые видели, как умеют умирать большевики».

Очевидцы-казаки — Юник Иван, Глотов Иван, рассказывают: «На рассвете 7 ноября 1918 года белые пришли за арестованными. Соломаха успела крикнуть: «Прощайте, товарищи! Пусть эта кровь на стенах не пропадет даром, скоро придут Советы!.. Мы сейчас идем показать палачам, как умирают коммунисты»...

Как только вышли из каземата, Татьяна первая начала:

Вставай проклятьем заклейменный

Весь мир голодных и рабов!

За ней все осужденные восемнадцать товарищей дружно подхватили:

Кипит наш разум возмущенный

И в смертный бой вступить готов…

И от этой песни мы наполнились бодростью, мы радовались за стойкость ушедших друзей. Запели все товарищи, оставшиеся в каземате».

Подводчик старик Казак Адаменко рассказывал:

"Выгнали меня белые в подводы везти большевиков, которые не могли уж идти сами. Ноябрьская ночь темная, холодная, срывался снег; осужденные шли раздетые и босые. Всю дорогу арестованные пели, но их прикладами и плетьми пытались заставить замолчать. Они шли, поддерживая друг друга; передние товарищи шли, взявшись руками за драбины мажары, а мажара ехала пустая, ибо никто из больных не пожелал лечь, совершая свой последний предсмертный путь.

Никогда я не видел за свой век такого страшного шествия. А что было у самой могилы на выгоне — страшно передать. Как прощались товарищи, этого мне не забыть никогда. Татьяну рубили частями. У нее, еще живой, сначала отрубили руки, потом ноги, а затем голову. Верная своему слову, она не просила пощады у палачей..."

-------------------------------------------------------------------------

Я изучил не один десяток историй христианских мучеников и могу со знанием дела констатировать: точно такая же сказка - только переписанная "по-красному". Так что это такой же галимый худлит... точнее, агитпроп (только красный, а не церковный... кстати, таких красных агитпроповских сказок тоже немало).

В реальности, скорее всего, было примерно как описал Николай Островский в "Как закалялась сталь": Татьяну изнасиловали, выпороли шомполами (не без этого) и повесили на площади, заткнув рот кляпом (чтобы на эшафоте не занималась красной пропагандой).

На части продкомиссаров (и продкомиссарш) рубили, конечно... и живьём жгли, и кожу сдирали, и в котлах варили, и пилой двуручной на козлах распиливали, и кишки наматывали... на что придётся - только крестьяне, которым было за что столь жестоко мстить краснопузым собакам (как поётся в песне "Дон"). Именно поэтому вооружённое сопротивление крестьян большевикам в России и получило неофициальное название "Русская Вандея..."