Святая Феодотия… которая совсем не Феодотия (Хроники Новых мучениц)

[RolandVT]

Эта история звучит (и выглядит) как совершенно ненаучная фантастика, однако она произошла в реальности. Правда, с существенными отличиями от версии церковных сказочников, которые мне перечислила главная участница тех событий. Выведенная в Житиях святых под именем Феодотия, а мне известная как Баронесса. Она же Лилит, она же Элина… подозреваю, что тогда её тоже так звали.

Согласно церковным сказкам, святая мученица Феодотия, родом из Каппадокии, пострадала в городе Никее при императоре Александре Севере (222–235). На самом деле, она произошла многими десятилетиями ранее – в период бурного роста христианства… ну, а при Александре Севере гонений на христиан не было вообще (по некоторым данным, он даже собирался возвести храм Иисуса Христа).

В то время правителем Каппадокии был назначен некто Симвликий (очень может быть – только история эта произошла не там совсем). Ему (якобы) донесли, что богатая женщина Феодотия исповедует Христа. И понеслось…

Это чушь полная, ибо даже при Александре Севере принадлежность к христианской общине не была преступлением – преступлением была проповедь христианства с целью обращение в оное (прозелитизма).

Именно этим Лилит тогда и занималась, причём громко весьма. И ладно бы только это – её бы как-нибудь заткнули… но она ещё и заявлялась в языческие храмы, огромной палкой била идолов как цветочные горшки… и вообще наносила культовым сооружениям существенный материальный ущерб. А вот за это вполне можно было и на костёр угодить.

Правитель призвал Лилит и (якобы) долго убеждал ее отречься от истинной веры (в реальности на веру Лилит – кстати, лично знакомой с Христом, ему было наплевать от слова совсем).

Он просто не хотел поднимать шум и долго её уговаривал перестать «бить горшки» (то есть идолов), наносить материальный ущерб храмам, компенсировать уже нанесённый (благо денег у неё было как грязи) … и вообще вести себя тихо.

Она отказалась – причём в таких выражениях, что (вообще-то довольно мягкий и толерантный) наместник просто осатанел. И он запустил её по стандартному мученическому пути порка-дыба-страппадо-угли.

Результата ноль. Тогда Лилит подвесили и начали рвать железными крючьями (та местность находилась под сильным персидским влиянием) … но она совсем не ощущала боли. Когда палачи устали, её заковали в цепи и отвели в темницу.

Неделю её не трогали, а когда вошли в её камеру, то тюремщиков чуть инфаркт с инсультом не хватил. Ибо на теле Лилит не было ни намёка на перенесённые истязания (ни следа ни от порки, ни от прижигания, ни от крючьев).

Правитель изумился и спросил ее: "Кто ты?" Она спокойно отвечала: "Если я расскажу, то ты лишишься рассудка". Что было чистой правдой – откровение о существовании метагомов может дать ещё и не такой результат.

Правитель, видимо, решил поэкспериментировать – и приказал бросить Лилит в раскаленную печь. С предсказуемо летальными последствиями… только не для Элины. Ибо из печи сразу вырвалось пламя и опалило стоявших возле неё; оставшиеся невредимыми закрыли печь и в страхе разбежались.

Через некоторое время пришли кочегары и открыли печь, чтобы развеять пепел мученицы, но они были сожжены внезапно вспыхнувшим пламенем (чем-то они Лилит не угодили); те же, кто уцелел, увидели Элину невредимой.

Никаких «двух юношей в белых одеждах» рядом с ней не было… впрочем, со страху ещё и не такое привидится. Господа она тоже не славила, ибо и к Отцу, и (особенно) к Сыну она относилась и относится без восторга.

Видение так устрашило язычников, что они упали как мертвые (при желании Лилит может такое видение организовать, что кого угодно кондратий хватит прямо сразу). Её снова поместили в темницу… точнее, она ушла туда сама, ибо её представление ещё не закончилось – а она обожает театр.

Когда о происшедшем доложили правителю, он предсказуемо не поверил – и приказал доставить узницу пред его не совсем светлые очи. Дабы самому убедиться в том, что происходит нечто из ряда вон, он приказал посадить её на раскалённую печь. Сказано-сделано… только она сидела как на скамейке – раскалённая печь не причиняла ей ни малейшего вреда.

Правитель оказался упёртым сабжем – и приказал перевезти Лилит в главный город провинции и привести в главный храм, дабы вынудить (не очень понятно, как) принести жертву идолам.

Результат был предсказуем – Лилит переколошматила всех идолов отобранным у стражников копьём… и нанесла храму прочий существенный материальный ущерб. Однако правитель не унимался (или просто был как кот любопытен) … в общем, следующим актом драмы-комедии имени Элины стала попытка её… перепилить. Пила прекратила существование, а к Лилит и прочим метагомам с тех пор намертво приклеилось прозвище непилимы.

Последним актом стала попытка обезглавить непонятное существо. С предсказуемым результатом: солдат сломал запястье, ибо шея Лилит оказалась твёрже гранита. Ну, а дальше был хэппи-энд: после такой демонстрации могущества Христа значительная часть города и провинции обратились в христианство… а Лилит чисто из любопытства переспала с правителем.

Баронесса рассказала мне эту историю, внезапно заявившись ко мне в офис Объекта Харон… и, как бы это помягче сказать, попросила (она никогда не приказывает – только просит) организовать реинкарнацию соответствующей мыслеформы (точнее, тульпы).

Когда я резонно заметил, что на этот раз и святая, и её мученичество – фейк галимый, Лилит не менее резонно отпарировала, что это не важно совершенно. Ибо мыслеформа Феодотии была создана и можно, и нужно осуществить её реинкарнацию… а кем была Феодотия, была ли она вообще и было ли мученичество – не имеет никакого значения. Вообще. Совсем.

Мне пришлось смириться с появлением на Объекте Харон… на этот раз Фионы. Стараниями Чёрной Мары, разумеется. Шарлотта и Кира (практически неразлучная парочка) раздели Фиону догола, привязали к ветке дерева и к колышкам, после чего основательно разодрали её тело железными крючьями.

Явно изготовленными специально для пыточных целей – подозреваю, что Анной Болейн, которая за 500 лет неплохо освоила кузнечное дело. Поскольку дерево росло прямо во дворе крематория, далеко ходить было не нужно – находившуюся в полубессознательном состоянии Фиону кое-как довели до пылающей печи, положили на транспортёр и отправили в бушующее пламя.

Крематорий был промышленной мощности, поэтому она сгорела без остатка.