Операция Карфаген - главы из романа
-
RolandVT
- Posts: 16936
- Joined: Fri Feb 09, 2024 10:42 am
- Has thanked: 260 times
- Been thanked: 4022 times
-
RolandVT
- Posts: 16936
- Joined: Fri Feb 09, 2024 10:42 am
- Has thanked: 260 times
- Been thanked: 4022 times
На зависть Голливуду
01 июня 1941 года
Берлин, Великогерманский рейх
Оберштурмбанфюрер СС, подполковник люфтваффе и старший правительственный и криминальный советник (оберрегирунгс- унд криминальрат) гестапо Михаил Евдокимович Колокольцев, известный в рейхе всем, кроме двоих людей, нескольких не-совсем-людей и совсем-не-людей как Роланд фон Таубе, привык к поздним визитам в его совсем-не-скромную обитель (одну из самых роскошных берлинских вилл).
Ибо таковые были неизбежной частью его работы в должности личного помощника рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера по особым поручениям. Обычно дверь открывал дворецкий Гюнтер, но сегодня он плохо себя чувствовал и лёг спать намного раньше, чем обычно.
Поэтому, как только Колокольцев услышал звонок в дверь (по сложной электрической системе срабатывали звонки в каждой комнате), он вздохнул – и отправился открывать главную входную дверь унаследованной им от покойных родителей виллы на берегу озера Большое Ванзее.
Открыл… и очень сильно удивился. Ибо перед ним стояла изысканно одетая (блузка и юбка лучших европейских дизайнеров, итальянские туфли Феррагамо), умело накрашенная, изящная, женственная, идеально сложенная (164/54, насколько ему было известно из её досье), спортивная (она была неплохой велосипедисткой), ухоженная (она очень заботилась о своей стройной и изящной фигуре), голубоглазая, круглолицая, пепельно-платиновая кудрявая блондинка.
Ева Анна Паула Браун. Вот уже почти десять лет как любовница (и пять лет как гражданская жена) фюрера Великогерманского рейха Адольфа Гитлера… и самая могущественная женщина Германии… если не вообще Европы.
Первое было известно очень ограниченному кругу лиц (и единицам за пределами ближнего круга фюрера)… второе же лишь троим - в силу должностных обязанностей (в широком смысле). Рейхсфюреру СС Генриху Гиммлеру; шефу РСХА Рейнгарду Гейдриху… и Колокольцеву.
Согласно официальной пропаганде, у фюрера не было и быть не могло никакой личной жизни (не говоря уже о романтических отношениях). Ибо он всецело посвятил себя Германии и немецкому народу (был «женат на Германии»).
Поэтому информация о наличии у фюрера многолетней спутницы жизни держалась в Германии за семью печатями – причём настолько успешно, что даже британская разведка (лучшая в мире с хорошим отрывом) все еще считала Еву Браун лишь одной из секретарш Гитлера.
О де-факто семейных отношениях Гитлера с 29-летней блондинкой на должности его личного секретаря в штате Бергхофа (резиденции фюрера в долине Берхтесгадена в Баварских Альпах) знал лишь очень ограниченный круг приближённых фюрера. В стране ходили слухи, что у Гитлера в Бергхофе есть женщина, но её имя было практически никому не известно.
Официальная биография Евы Браун была известна лишь тем, кто (опять-таки в силу должностных обязанностей) имел доступ к её досье, заботливо собранному профессионалами Инланд-СД (службы внутренней разведки СС).
Согласно этому досье, Ева Анна Паула Браун Ева Браун родилась 6 февраля 1912 года (в год чёрной крысы – очень умное животное), под знаком Водолея. Отец Евы Фриц Браун, служил учителем в ремесленном училище. Мать Франциска Браун, урождённая Кронбергер, дочь окружного ветеринара из Верхнего Пфальца, до замужества работала портнихой на мюнхенской текстильной фабрике.
У Евы была старшая сестра Ильза и младшая — Гретль. Все три дочери были крещены и воспитывались мамой (ревностной католичкой) в католической вере с согласия отца-протестанта (если его вообще спрашивали). Фриц Браун хотел, чтобы Ева тоже выучилась на портниху и работала в модном ателье в Берлине.
По воспоминаниям учителей, не по годам смышлёная девочка не отличалась прилежностью и никогда не делала домашних заданий, тем не менее в её аттестате зрелости было много хороших оценок.
Ева очень любила спорт, особенно лёгкую атлетику, и активные игры, и ни одна шалость в классе не обходилась без её участия. Она мечтала стать танцовщицей и актрисой – и таки стала. Причём актрисой такого уровня, что даже ярчайшим звёздам Голливуда до неё как до Луны пешком.
После окончания средней школы, родители отправили Еву учиться в богатый традициями католический институт «Мариенхёэ». Институт «Мариенхёэ» был учреждён в 1864 году при старинном женском монашеском ордене сестёр Лорето, основанном англичанкой Мэри Уорд, потому был известен в Германии как «Институт английских девиц», а по всему миру славился своими высокими стандартами женского образования.
Отправили по требованию самой Евы, которая заявила, что твёрдо намерена содержать себя сама и потому ей необходимо получить как минимум одну востребованную профессию.
Помимо домоводства и французского языка, Ева Браун обучалась бухгалтерии и машинописи, что в то время было редкостью среди девушек из мелкобуржуазной среды. 22 июля 1929 года она вернулась в родительский дом – но ненадолго.
Ибо уже в сентябре она обнаружила в одной из мюнхенских газет объявление о вакансии ученика в фотоателье Генриха Гофмана (как выяснилось, личного фотографа Гитлера). Гофман платил 120 рейхсмарок в месяц, что было достаточно для того, чтобы покинуть родное гнездо и начать самостоятельную жизнь.
Ева уже давно увлекалась фотографией; ни машинопись, ни бухгалтерия её не особо увлекали, поэтому она ответила на объявление… и получила работу. Тогда понятия не имея, кому она этим обязана.
Ева Браун начинала ученицей в фотолаборатории, а также помогала за прилавком, в конторе и на посылках по мелким поручениям. А спустя всего месяц, она познакомилась с Адольфом Гитлером.
В этот день Ева Браун наводила порядок в архиве, когда фюрер НСДАП вошёл в фотомастерскую вместе с Гофманом в тот момент, когда Ева забралась на лестницу, чтобы снять папку с верхней полки шкафа.
Гофман представил ей «господина Вольфа» и попросил её сходить в трактир неподалёку за пивом и бутербродами, чтобы угостить гостя. За столом незнакомец «постоянно пожирал её глазами» и предлагал подвезти её домой на своём Мерседесе, но девушка отказалась, соблюдая правила приличия.
Гофман спросил уходившую домой Еву, не догадалась ли она, кто такой этот господин Вольф? Ева никогда не рассматривала продававшиеся у Гофмана фотопортреты членов НСДАП (ибо политикой не инересовалась от слова совсем) и не узнала Гитлера, пока Гофман не сказал ей: «Это Гитлер, наш Адольф Гитлер».
Между Гитлером и Евой Браун сразу возникла взаимная симпатия, и с этого времени при каждом визите в фотоателье 40-летний Гитлер с «австрийским шармом» осыпал 17-летнюю девушку комплиментами, целовал ей руки, дарил ей цветы, шоколадки и безделушки.
На Рождество 1929 года Гитлер преподнёс Еве в подарок подписанный фотопортрет. Иногда он приглашал Еву Браун на обед или пикник за город, в кино или оперный театр.
На несовершеннолетнюю Еву демонстративные ухаживания известного политического деятеля производили неизгладимое впечатление. Чуть полноватая Ева села на диету, для сохранения фигуры зимой бегала на лыжах, летом занималась плаванием и гимнастикой, следила за последними веяниями моды и выбирала дорогую косметику.
В 1930 году Гитлер поручил Борману проверить арийское происхождение семьи Евы Браун. До 1932 года отношения между Гитлером и Браун оставались платоническими, хотя девушка всячески пыталась их форсировать и рассказывала всем подружкам подряд, что «Гитлер в неё влюбился и она добьётся, чтобы он на ней женился».
Но Гитлер не имел представления о намерениях Евы и не собирался вступать с ней в связь – ибо маленькая и изящная Ева Браун явно не соответствовала вкусу Гитлера, любившего высоких полноватых женщин.
При каждом удобном случае Гитлер в кругу товарищей по партии заявлял, что живёт исключительно политикой и отказывается от личной жизни, и вообще не планировал когда-либо вступать в брак.
В личной беседе с начальником штаба СА Отто Вагенером Гитлер заявил: «У меня другая невеста - Германия! Я повенчан с германской нацией, с её судьбой! Нет, я не могу жениться, я не имею на это права».
Фюрер НСДАП жил только работой и высказывался о личной жизни следующим образом: «От меня женщина вообще ничего не получит. Я не могу этим заниматься». Личному адъютанту Юлиусу Шаубу Гитлер откровенно признавался, что «никогда не женится», потому что у него «на это нет времени» и он «постоянно в разъездах».
Тем не менее, отношения между Гитлером и Браун после 1931 года стали укрепляться. Интимные отношения начались зимой 1931-1932 годов, после того, как Ева (прирождённая актриса) умело имитировала попытку самоубийства.
Причём настолько умело, что Гитлер счёл это высшим выражением верности, обожания и самопожертвования. По собственному признанию Гитлера, этот трагический случай показал ему, что девушка его действительно любит, а на нём лежит моральная ответственность заботиться о ней.
Несмотря на перемены в отношении Гитлера к Еве Браун после попытки самоубийства, её общественное положение не изменилось. О связи Гитлера с 20-летней девушкой по имени Ева Браун знали только считанные посвящённые. Гитлер возвёл вокруг этой темы «стену молчания» и в столице продолжал играть роль одинокого холостяка.
Ева Браун никогда не появлялась в официальном статусе рядом с Гитлером на публичных мероприятиях, её имя никогда не фигурировало в протокольных списках и о её существовании знали только самые близкие к фюреру люди.
Гитлер и Браун на людях держали дистанцию даже в узком кругу, где их отношения всё равно было не скрыть, и лишь поздно вечером вместе поднимались в верхние покои. На общие прогулки с Гитлером в Оберзальцберге Ева выходила только в сопровождении секретарш и занимала место в самом хвосте компании.
А потом Гитлер… влюбился. Влюбился в англичанку Юнити Валькирию Митфорд, которая превосходила Еву Браун практически по всем показателей. На два года моложе; намного красивее… и фанатичная национал-социалистка (Ева идеологией не интересовалась совсем).
Однако Ева совершенно не собиралась уступать фюрера теперь уже всея Германии какой-то там англичанке. И приняла радикальные меры, совершив вторую инсценировку попытки самоубийства.
Это подействовало – Гитлер впустил Еву Браун в свою жизнь пусть и только для того, чтобы обезопасить себя от дальнейших угроз самоубийства и оградить себя ею «как щитом от притязаний других назойливых дам»
В сентябре 1935 года Ева Браун вместе с семьёй Гофмана и другими сотрудниками его фотоателье впервые побывала на ежегодном съезде НСДАП в Нюрнберге. Ева появилась на съезде в дорогих мехах.
Через Гофмана она без хлопот получала дефицитные пригласительные билеты на самые главные мероприятия в программе съезда. Наравне с супругами других видных национал-социалистов Ева Браун, «эта молодая вздорная девица с недовольным взглядом», оказалась на трибуне для почётных гостей, что, по словам Гофмана, «повергло в абсолютный шок госпожу Геббельс и всех этих министерских жён». О, если бы они знали, что будет дальше…
В конце 1935 года Ева Браун уволилась с работы, а 30 марта 1936 года вместе с сестрой Гретль переехала в отдельный дом в стиле ар-деко с огороженным садом площадью 800 кв.м, приобретённый Гитлером через Гофмана за 35 тысяч рейхсмарок в элитном квартале в мюнхенском районе Богенхаузен.
По соседству с Евой Браун в Богенхаузене находились виллы самого Генриха Гофмана, а также Макса Амана, Генриха Гиммлера и Мартина Бормана. Ева обставила виллу с большим вкусом. Интерьер столовой, обставленной мебелью из экзотических пород дерева, спроектировал известный архитектор профессор Пауль Троост, столовое серебро украшала монограмма Гитлера.
На вилле имелся даже один из первых телевизоров, подарок Гитлера. В 1938 году по проекту Гитлера дом Евы Браун в 1938 году оборудовали бомбоубежищем, оснащённым вентилятором и мощной бронированной дверью.
Ева часто устраивала в доме вечеринки и принимала гостей, которые засиживались порой до полуночи. В отсутствие Гитлера Ева Браун делала всё то, что Гитлер не любил: она ужасно флиртовала с молодыми гостями, танцевала, пила и курила и вообще вела себя как ей вздумается.
В доме Евы проходили и семейные торжества: отец и дочь не только примирились, но и великолепно теперь ладили, потому что Фриц Браун превратился в поклонника и сторонника Гитлера.
1 мая 1937 года Фриц Браун вступил в НСДАП, а 8 ноября 1939 года находился в «Бюргербройкеллере», был ранен осколком бомбы, заложенной Георгом Эльзером, числился среди 63 жертв этого покушения, получил спецудостоверение и считался «старым бойцом».
В начале 1939 года Ева въехала в квартиру в рейхсканцелярии. Гитлер выделил под её апартаменты примыкавшую к его библиотеке бывшую спальню Гинденбурга с гигантским камином и огромным портретом Бисмарка.
Числившаяся секретарём Гитлера Ева Браун входила в здание рейхсканцелярии через служебный вход, и ей не разрешалось свободно передвигаться там по главным помещениям, где размещались высшие государственные и партийные инстанции. В рейхсканцелярии Еву редко видели рядом с Гитлером, он лишь изредка обедал с ней в библиотеке в присутствии ещё двух секретарш.
Вторым домом Евы Браун стал Бергхоф - резиденция Адольфа Гитлера в долине Берхтесгадена в Баварских Альпах – из которого фюрер бесцеремонно выставил свою сводную сестру Ангелу Раубаль, которая до того вела хозяйство и просто люто ненавидела Еву. Новой хозяйкой дома стала Ева Браун.
Персонал Бергхофа называл её «шефиней» и избегал на людях любого упоминания её имени. Во время политических и военных совещаний в Бергхофе Еве запрещалось появляться в большом зале, на обеды с участием столпов рейха Еву Браун не допускали, визиты иностранных официальных лиц в Бергхофе она пережидала в своей скромно обставленной спальне наверху.
В Бергхофе Ева Браун вплотную занялась фотографией и киносъёмками. В её распоряжении в Оберзальцберге имелась собственная фотолаборатория и дорогостоящая фототехника: несколько фотоаппаратов, а также 16-мм киноаппарат Siemens со съёмными объективами и кинопроектор Agfa Movector.
Фильмы Евы Браун о повседневной жизни в Обезальцберге — одни из первых цветных кинофильмов, снятых в Германии. Нередко Генрих Гофман выкупал у Евы Браун фотоснимки и цветные киноплёнки из частной жизни в Бергхофе и, по собственному признанию, за немалые деньги. Одна из фоторабот Евы Браун обошлась ему в 1940 году в астрономическую сумму в 20 тысяч рейхсмарок
Ева с юности мечтала сниматься в кино и гордилась удачными ролями в любительских спектаклях, но тогда отец не поддержал этой безумной по его мнению идеи дочери брать уроки пения и учить иностранные языки.
Гитлер также был против появлений Евы на сцене или экране, но якобы пообещал ей после победы разрешить поехать в Голливуд и сыграть там историю их с фюрером жизни.
Только три человека в рейхе знали, что эта «официальная биография Евы Браун» была, выражаясь уличным языком, галимым худлитом. И кем на самом деле была в Германии Ева Анна Паула Браун, которая для всего мира играла роль «девушки с конфетной коробки» на зависть Голливуду.
Стратегическим партнёром фюрера Великогерманского рейха Адольфа Гитлера… и баронессы Элины Ванадис фон Энгельгардт.
Берлин, Великогерманский рейх
Оберштурмбанфюрер СС, подполковник люфтваффе и старший правительственный и криминальный советник (оберрегирунгс- унд криминальрат) гестапо Михаил Евдокимович Колокольцев, известный в рейхе всем, кроме двоих людей, нескольких не-совсем-людей и совсем-не-людей как Роланд фон Таубе, привык к поздним визитам в его совсем-не-скромную обитель (одну из самых роскошных берлинских вилл).
Ибо таковые были неизбежной частью его работы в должности личного помощника рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера по особым поручениям. Обычно дверь открывал дворецкий Гюнтер, но сегодня он плохо себя чувствовал и лёг спать намного раньше, чем обычно.
Поэтому, как только Колокольцев услышал звонок в дверь (по сложной электрической системе срабатывали звонки в каждой комнате), он вздохнул – и отправился открывать главную входную дверь унаследованной им от покойных родителей виллы на берегу озера Большое Ванзее.
Открыл… и очень сильно удивился. Ибо перед ним стояла изысканно одетая (блузка и юбка лучших европейских дизайнеров, итальянские туфли Феррагамо), умело накрашенная, изящная, женственная, идеально сложенная (164/54, насколько ему было известно из её досье), спортивная (она была неплохой велосипедисткой), ухоженная (она очень заботилась о своей стройной и изящной фигуре), голубоглазая, круглолицая, пепельно-платиновая кудрявая блондинка.
Ева Анна Паула Браун. Вот уже почти десять лет как любовница (и пять лет как гражданская жена) фюрера Великогерманского рейха Адольфа Гитлера… и самая могущественная женщина Германии… если не вообще Европы.
Первое было известно очень ограниченному кругу лиц (и единицам за пределами ближнего круга фюрера)… второе же лишь троим - в силу должностных обязанностей (в широком смысле). Рейхсфюреру СС Генриху Гиммлеру; шефу РСХА Рейнгарду Гейдриху… и Колокольцеву.
Согласно официальной пропаганде, у фюрера не было и быть не могло никакой личной жизни (не говоря уже о романтических отношениях). Ибо он всецело посвятил себя Германии и немецкому народу (был «женат на Германии»).
Поэтому информация о наличии у фюрера многолетней спутницы жизни держалась в Германии за семью печатями – причём настолько успешно, что даже британская разведка (лучшая в мире с хорошим отрывом) все еще считала Еву Браун лишь одной из секретарш Гитлера.
О де-факто семейных отношениях Гитлера с 29-летней блондинкой на должности его личного секретаря в штате Бергхофа (резиденции фюрера в долине Берхтесгадена в Баварских Альпах) знал лишь очень ограниченный круг приближённых фюрера. В стране ходили слухи, что у Гитлера в Бергхофе есть женщина, но её имя было практически никому не известно.
Официальная биография Евы Браун была известна лишь тем, кто (опять-таки в силу должностных обязанностей) имел доступ к её досье, заботливо собранному профессионалами Инланд-СД (службы внутренней разведки СС).
Согласно этому досье, Ева Анна Паула Браун Ева Браун родилась 6 февраля 1912 года (в год чёрной крысы – очень умное животное), под знаком Водолея. Отец Евы Фриц Браун, служил учителем в ремесленном училище. Мать Франциска Браун, урождённая Кронбергер, дочь окружного ветеринара из Верхнего Пфальца, до замужества работала портнихой на мюнхенской текстильной фабрике.
У Евы была старшая сестра Ильза и младшая — Гретль. Все три дочери были крещены и воспитывались мамой (ревностной католичкой) в католической вере с согласия отца-протестанта (если его вообще спрашивали). Фриц Браун хотел, чтобы Ева тоже выучилась на портниху и работала в модном ателье в Берлине.
По воспоминаниям учителей, не по годам смышлёная девочка не отличалась прилежностью и никогда не делала домашних заданий, тем не менее в её аттестате зрелости было много хороших оценок.
Ева очень любила спорт, особенно лёгкую атлетику, и активные игры, и ни одна шалость в классе не обходилась без её участия. Она мечтала стать танцовщицей и актрисой – и таки стала. Причём актрисой такого уровня, что даже ярчайшим звёздам Голливуда до неё как до Луны пешком.
После окончания средней школы, родители отправили Еву учиться в богатый традициями католический институт «Мариенхёэ». Институт «Мариенхёэ» был учреждён в 1864 году при старинном женском монашеском ордене сестёр Лорето, основанном англичанкой Мэри Уорд, потому был известен в Германии как «Институт английских девиц», а по всему миру славился своими высокими стандартами женского образования.
Отправили по требованию самой Евы, которая заявила, что твёрдо намерена содержать себя сама и потому ей необходимо получить как минимум одну востребованную профессию.
Помимо домоводства и французского языка, Ева Браун обучалась бухгалтерии и машинописи, что в то время было редкостью среди девушек из мелкобуржуазной среды. 22 июля 1929 года она вернулась в родительский дом – но ненадолго.
Ибо уже в сентябре она обнаружила в одной из мюнхенских газет объявление о вакансии ученика в фотоателье Генриха Гофмана (как выяснилось, личного фотографа Гитлера). Гофман платил 120 рейхсмарок в месяц, что было достаточно для того, чтобы покинуть родное гнездо и начать самостоятельную жизнь.
Ева уже давно увлекалась фотографией; ни машинопись, ни бухгалтерия её не особо увлекали, поэтому она ответила на объявление… и получила работу. Тогда понятия не имея, кому она этим обязана.
Ева Браун начинала ученицей в фотолаборатории, а также помогала за прилавком, в конторе и на посылках по мелким поручениям. А спустя всего месяц, она познакомилась с Адольфом Гитлером.
В этот день Ева Браун наводила порядок в архиве, когда фюрер НСДАП вошёл в фотомастерскую вместе с Гофманом в тот момент, когда Ева забралась на лестницу, чтобы снять папку с верхней полки шкафа.
Гофман представил ей «господина Вольфа» и попросил её сходить в трактир неподалёку за пивом и бутербродами, чтобы угостить гостя. За столом незнакомец «постоянно пожирал её глазами» и предлагал подвезти её домой на своём Мерседесе, но девушка отказалась, соблюдая правила приличия.
Гофман спросил уходившую домой Еву, не догадалась ли она, кто такой этот господин Вольф? Ева никогда не рассматривала продававшиеся у Гофмана фотопортреты членов НСДАП (ибо политикой не инересовалась от слова совсем) и не узнала Гитлера, пока Гофман не сказал ей: «Это Гитлер, наш Адольф Гитлер».
Между Гитлером и Евой Браун сразу возникла взаимная симпатия, и с этого времени при каждом визите в фотоателье 40-летний Гитлер с «австрийским шармом» осыпал 17-летнюю девушку комплиментами, целовал ей руки, дарил ей цветы, шоколадки и безделушки.
На Рождество 1929 года Гитлер преподнёс Еве в подарок подписанный фотопортрет. Иногда он приглашал Еву Браун на обед или пикник за город, в кино или оперный театр.
На несовершеннолетнюю Еву демонстративные ухаживания известного политического деятеля производили неизгладимое впечатление. Чуть полноватая Ева села на диету, для сохранения фигуры зимой бегала на лыжах, летом занималась плаванием и гимнастикой, следила за последними веяниями моды и выбирала дорогую косметику.
В 1930 году Гитлер поручил Борману проверить арийское происхождение семьи Евы Браун. До 1932 года отношения между Гитлером и Браун оставались платоническими, хотя девушка всячески пыталась их форсировать и рассказывала всем подружкам подряд, что «Гитлер в неё влюбился и она добьётся, чтобы он на ней женился».
Но Гитлер не имел представления о намерениях Евы и не собирался вступать с ней в связь – ибо маленькая и изящная Ева Браун явно не соответствовала вкусу Гитлера, любившего высоких полноватых женщин.
При каждом удобном случае Гитлер в кругу товарищей по партии заявлял, что живёт исключительно политикой и отказывается от личной жизни, и вообще не планировал когда-либо вступать в брак.
В личной беседе с начальником штаба СА Отто Вагенером Гитлер заявил: «У меня другая невеста - Германия! Я повенчан с германской нацией, с её судьбой! Нет, я не могу жениться, я не имею на это права».
Фюрер НСДАП жил только работой и высказывался о личной жизни следующим образом: «От меня женщина вообще ничего не получит. Я не могу этим заниматься». Личному адъютанту Юлиусу Шаубу Гитлер откровенно признавался, что «никогда не женится», потому что у него «на это нет времени» и он «постоянно в разъездах».
Тем не менее, отношения между Гитлером и Браун после 1931 года стали укрепляться. Интимные отношения начались зимой 1931-1932 годов, после того, как Ева (прирождённая актриса) умело имитировала попытку самоубийства.
Причём настолько умело, что Гитлер счёл это высшим выражением верности, обожания и самопожертвования. По собственному признанию Гитлера, этот трагический случай показал ему, что девушка его действительно любит, а на нём лежит моральная ответственность заботиться о ней.
Несмотря на перемены в отношении Гитлера к Еве Браун после попытки самоубийства, её общественное положение не изменилось. О связи Гитлера с 20-летней девушкой по имени Ева Браун знали только считанные посвящённые. Гитлер возвёл вокруг этой темы «стену молчания» и в столице продолжал играть роль одинокого холостяка.
Ева Браун никогда не появлялась в официальном статусе рядом с Гитлером на публичных мероприятиях, её имя никогда не фигурировало в протокольных списках и о её существовании знали только самые близкие к фюреру люди.
Гитлер и Браун на людях держали дистанцию даже в узком кругу, где их отношения всё равно было не скрыть, и лишь поздно вечером вместе поднимались в верхние покои. На общие прогулки с Гитлером в Оберзальцберге Ева выходила только в сопровождении секретарш и занимала место в самом хвосте компании.
А потом Гитлер… влюбился. Влюбился в англичанку Юнити Валькирию Митфорд, которая превосходила Еву Браун практически по всем показателей. На два года моложе; намного красивее… и фанатичная национал-социалистка (Ева идеологией не интересовалась совсем).
Однако Ева совершенно не собиралась уступать фюрера теперь уже всея Германии какой-то там англичанке. И приняла радикальные меры, совершив вторую инсценировку попытки самоубийства.
Это подействовало – Гитлер впустил Еву Браун в свою жизнь пусть и только для того, чтобы обезопасить себя от дальнейших угроз самоубийства и оградить себя ею «как щитом от притязаний других назойливых дам»
В сентябре 1935 года Ева Браун вместе с семьёй Гофмана и другими сотрудниками его фотоателье впервые побывала на ежегодном съезде НСДАП в Нюрнберге. Ева появилась на съезде в дорогих мехах.
Через Гофмана она без хлопот получала дефицитные пригласительные билеты на самые главные мероприятия в программе съезда. Наравне с супругами других видных национал-социалистов Ева Браун, «эта молодая вздорная девица с недовольным взглядом», оказалась на трибуне для почётных гостей, что, по словам Гофмана, «повергло в абсолютный шок госпожу Геббельс и всех этих министерских жён». О, если бы они знали, что будет дальше…
В конце 1935 года Ева Браун уволилась с работы, а 30 марта 1936 года вместе с сестрой Гретль переехала в отдельный дом в стиле ар-деко с огороженным садом площадью 800 кв.м, приобретённый Гитлером через Гофмана за 35 тысяч рейхсмарок в элитном квартале в мюнхенском районе Богенхаузен.
По соседству с Евой Браун в Богенхаузене находились виллы самого Генриха Гофмана, а также Макса Амана, Генриха Гиммлера и Мартина Бормана. Ева обставила виллу с большим вкусом. Интерьер столовой, обставленной мебелью из экзотических пород дерева, спроектировал известный архитектор профессор Пауль Троост, столовое серебро украшала монограмма Гитлера.
На вилле имелся даже один из первых телевизоров, подарок Гитлера. В 1938 году по проекту Гитлера дом Евы Браун в 1938 году оборудовали бомбоубежищем, оснащённым вентилятором и мощной бронированной дверью.
Ева часто устраивала в доме вечеринки и принимала гостей, которые засиживались порой до полуночи. В отсутствие Гитлера Ева Браун делала всё то, что Гитлер не любил: она ужасно флиртовала с молодыми гостями, танцевала, пила и курила и вообще вела себя как ей вздумается.
В доме Евы проходили и семейные торжества: отец и дочь не только примирились, но и великолепно теперь ладили, потому что Фриц Браун превратился в поклонника и сторонника Гитлера.
1 мая 1937 года Фриц Браун вступил в НСДАП, а 8 ноября 1939 года находился в «Бюргербройкеллере», был ранен осколком бомбы, заложенной Георгом Эльзером, числился среди 63 жертв этого покушения, получил спецудостоверение и считался «старым бойцом».
В начале 1939 года Ева въехала в квартиру в рейхсканцелярии. Гитлер выделил под её апартаменты примыкавшую к его библиотеке бывшую спальню Гинденбурга с гигантским камином и огромным портретом Бисмарка.
Числившаяся секретарём Гитлера Ева Браун входила в здание рейхсканцелярии через служебный вход, и ей не разрешалось свободно передвигаться там по главным помещениям, где размещались высшие государственные и партийные инстанции. В рейхсканцелярии Еву редко видели рядом с Гитлером, он лишь изредка обедал с ней в библиотеке в присутствии ещё двух секретарш.
Вторым домом Евы Браун стал Бергхоф - резиденция Адольфа Гитлера в долине Берхтесгадена в Баварских Альпах – из которого фюрер бесцеремонно выставил свою сводную сестру Ангелу Раубаль, которая до того вела хозяйство и просто люто ненавидела Еву. Новой хозяйкой дома стала Ева Браун.
Персонал Бергхофа называл её «шефиней» и избегал на людях любого упоминания её имени. Во время политических и военных совещаний в Бергхофе Еве запрещалось появляться в большом зале, на обеды с участием столпов рейха Еву Браун не допускали, визиты иностранных официальных лиц в Бергхофе она пережидала в своей скромно обставленной спальне наверху.
В Бергхофе Ева Браун вплотную занялась фотографией и киносъёмками. В её распоряжении в Оберзальцберге имелась собственная фотолаборатория и дорогостоящая фототехника: несколько фотоаппаратов, а также 16-мм киноаппарат Siemens со съёмными объективами и кинопроектор Agfa Movector.
Фильмы Евы Браун о повседневной жизни в Обезальцберге — одни из первых цветных кинофильмов, снятых в Германии. Нередко Генрих Гофман выкупал у Евы Браун фотоснимки и цветные киноплёнки из частной жизни в Бергхофе и, по собственному признанию, за немалые деньги. Одна из фоторабот Евы Браун обошлась ему в 1940 году в астрономическую сумму в 20 тысяч рейхсмарок
Ева с юности мечтала сниматься в кино и гордилась удачными ролями в любительских спектаклях, но тогда отец не поддержал этой безумной по его мнению идеи дочери брать уроки пения и учить иностранные языки.
Гитлер также был против появлений Евы на сцене или экране, но якобы пообещал ей после победы разрешить поехать в Голливуд и сыграть там историю их с фюрером жизни.
Только три человека в рейхе знали, что эта «официальная биография Евы Браун» была, выражаясь уличным языком, галимым худлитом. И кем на самом деле была в Германии Ева Анна Паула Браун, которая для всего мира играла роль «девушки с конфетной коробки» на зависть Голливуду.
Стратегическим партнёром фюрера Великогерманского рейха Адольфа Гитлера… и баронессы Элины Ванадис фон Энгельгардт.
Scribo, ergo sum
-
RolandVT
- Posts: 16936
- Joined: Fri Feb 09, 2024 10:42 am
- Has thanked: 260 times
- Been thanked: 4022 times
Стратегический партнёр
09 июня 1941 года
Берлин, Великогерманский рейх
Колокольцев решительно не понимал, почему Общество Чёрного Солнца (для которого Общество Туле и Общество Вриль были не более, чем фасадами - прикрытиями) выбрали для своего великого (без иронии) фюрер-проекта именно Адольфа Алоизовича Гитлера.
Ибо по его (в данном случае действительно скромному) мнению трудно было найти менее подходящий объект (точнее, более неподходящий), чем этот уже в годах для таких… превращений 30-летний маргинал, законченный лузер и вообще серая посредственность… во всех смыслах.
Единственным рациональным объяснением был «эффект Гвидо фон Листа», как его назвал (не чуждый мистике после близкого общения с Колокольцевым) доктор психологии и психиатрии Вернер Шварцкопф.
Гвидо фон Лист был одним из самых загадочных персонажей германской истории конца XIX – начала XX века. Он не был посредственностью; более того, к началу ХХ столетия стал весьма успешным и довольно известным (правда, больше в узких кругах австрийских пангерманистов) поэтом и писателем.
Его достижения в области этнографии были существенно менее впечатляющими (официальная наука его всерьёз не воспринимала), однако в конце XIX века он издал книгу «Мистериальный язык индо-германцев», в которой утверждал, что нашёл в германской традиции следы духовности предков, обитавших в древности на континенте Арктогея. Столица этой древней земли называлась… Туле.
В общем, ничего радикально-прорывного фон Лист (приставка «фон» была чистым самозванством) не совершил до 1902 года – т.е. до 54-летнего возраста. Но, как говорится, «не было бы счастья - да несчастье помогло…»
Во время 11-месячной временной слепоты после операции по удалению катаракты на обоих глазах в 1902 году у него открылся «внутренний глаз». Который, в свою очередь, открыл ему Арманен-руны. Самую мощную – энергетически, магически и духовно – систему рун (ни старший, ни младший футарк и рядом не стояли).
Более того, после этого фон Лист (по слухам) стал одним из основателей Общества Вриль – и одним из вдохновителей создания Общества Туле… если не одним из его создателей (Общество Туле было официально создано 18 августа 1918 года – ровно за девять месяцев до смерти фон Листа).
Нечто подобное, видимо, произошло и с Адольфом Алоизовичем, который в октябре 1918 года стал жертвой газовой атаки. Он настолько сильно отравился ипритом (что занятно, немецкой разработки), что временно потерял зрение.
Похоже, в результате этой временной слепоты у него открылись достаточные мистические способности, чтобы стать подходящим «сырьём» для Общества Чёрного Солнца. Маги которого и вылепили из вышеперечисленного величайшего политического предпринимателя в новейшей истории и величайшего государственного деятеля (не обязательно в позитивном смысле).
Даже по сравнению со Сталиным, который опирался на систему, созданную Лениным, Троцким и другими – а Адольф Гитлер создал и НСДАП и свой Фюрерштаат практически с нуля.
Преображение Адольфа Гитлера было успешно осуществлено летом 1919 года… к великому сожаланию, одного Преображения было недостаточно. Недостаточно потому, что в новой ипостаси (точнее, в новой природе Адольфа Гитлера) через него пойдут духовные энергии такой мощности (иначе он просто не станет фюрером), что без внешнего стабилизатора просто в хлам разнесут сначала его психику, а потом и его физическое тело.
Таким стабилизатором могла стать только женщина… а вот с этим у Адольфа Алоизовича были проблемы просто грандиозные. Ибо он был асексуален… что, кстати, могло быть одной из причин, почему именно его для своего фюрер-проекта и выбрало Общество Чёрного Солнца.
Ибо сексуальные энергии – самые мощные; а у асексуальных людей такие энергии неизбежно сублимируют. Что даёт асексуалам решающие преимущества перед конкурентами. Наглядным примером был создатель Федерального Бюро Расследований США великий (реально великий) Джон Эдгар Гувер.
Хуже того, сексуальность Гитлера сублимировала не только в созидательную политическую деятельность… но и в категорически нездоровые отношения (этакий асексуальный Д/С… который впоследствии плавно перетёк в Л/С) с Ангелой (Гели) Раубаль.
Его «сводной племяницей» - дочерью сводной сестры Гитлера (тоже Ангелы), которая родилась в Браунау-на-Инне вторым ребёнком у отца Гитлера и его второй жены Франциски Матцельсбергер.
Её мать умерла на следующий год. Она и её брат Алоис Гитлер-младший были воспитаны отцом и его третьей женой Кларой, матерью Адольфа Гитлера. Её сводный брат Адольф Гитлер родился через шесть лет после неё.
В 1923 году Адольф Гитлер (после смерти отца Гели) был назначен опекуном Раубаль, но грянул Пивной путч… в результате чего они впервые встретились только в 1924 году в крепости Ландсберг-ам-Лех, где он отбывал тюремный срок.
В 1927 году по окончании школы Гели Раубаль начала изучать медицину и переехала в пансион недалеко от квартиры Гитлера. Вскоре после зачисления она бросила учёбу, чтобы стать певицей (уроки пения оплачивал её опекун).
В декабре Эмиль Морис - личный шофёр Гитлера - сообщил ему, что намеревается жениться на Гели (она ещё не достигла совершеннолетия и брак без согласия опекуна был невозможен). Гитлер… уволил Мориса без объяснения причин.
Колокольцева это не удивило, ибо он (спасибо его де-факто жене Ирме Бауэр) был достаточно хорошо знаком с БДСМ-отношениями, одним из вариантов которых (тогда ещё только Д/С) были отношения Гитлера и Гели.
Гели была собственностью опекуна, которую он категорически не хотел никому отдавать. Колокольцев не без оснований подозревал, что всю эту историю с несостоявшимся замужеством провернула сама Гели, чтобы покрепче привязать к себе своего верхнего (если использовать БДСМ-терминологию).
В 1929 году она и Гитлер стали жить вместе - в девятикомнатной квартире на Принцрегентенплац, 16. Д/С правно перетёк в Л/С… и Обществу стало совершенно очевидно, что это в самом прямом смысле безумие надо прекращать – пока больная на всю голову девица не угробила Гитлера.
А вместе с ним и всю европейскую цивилизацию – ибо только Гитлер мог спасти Европу от уничтожения большевистскими ордами во главе с Красным Тамерланом Иосифом Сталиным.
Проблема была в том, что Гитлер подсел на Гели как наркоман на кокс (если не на герыч), поэтому устранение девицы (что её придётся ликвидировать, стало ясно почти сразу) без полноценной замены немедленно свалило бы его в такую жуткую ломку, что либо убило бы, либо лишило рассудка.
В качестве полноценной замены была выбрана к тому времени 17-летняя (отношения Гитлера и Гели начались, когда последняя была именно в этом возрасте) Ева Браун.
Девушка попала «на карандаш» Общества Чёрного Солнца потому, что её отец Фриц в 1919 году освобождал Мюнхен от красных упырей в рядах фрайкора «Оберланд» - де-факто военного крыла Общества Туле (фрайкор был создан формальным президентом Общества фон Зеботтендорфом).
Фриц Браун не был членом Общества Туле, но был достаточно близок к нему, чтобы Общество Чёрного Солнца (Общество Туле к тому времени было уже давно распущено) обратило внимание на его дочь, когда возникла необходимость в полноценной замене.
Ева Браун была естественным выбором, ибо была симпатична, мила, женственна, очень хорошо воспитана, обладала высоким интеллектом, независимым характером, очень хотела добиться в жизни чего-то действительно выдающегося и была готова и пахать, и жертвовать многим ради этого. Но, самое главное, она была исключительно талантливой актрисой и прирождённым психологом.
Её начали готовить к тому, чтобы стать стратегическим партнёром (а не просто гражданской женой) Гитлера ещё в тесно связанном с Обществом институте сестёр Ларето, но в известность поставили только после его окончания.
Она понимала, на какие жертвы ей придётся пойти (к Гитлеру она относилась без восторга – как и к национал-социалистам, ибо была достаточно ревностной католичкой). Но согласилась – ибо уж очень хотела и стать самой могущественной женщиной в Германии… и активно поучаствовать в спасении Святой Римско-католической Церкви от уничтожения красными вурдалаками.
Её (не без участия уже давно работавшего на Общество Чёрного Солнца фотографа Гофмана) грамотно подставили Гитлеру, а после ликвидации Гели Раубаль она постепенно де-факто женила фюрера на себе.
Более того, стала для него совершенно незаменимой – причём не только в качестве любовницы (она сумела справиться с его асексуальностью), но и в качестве личного советника.
К последнему её подготовили люди Общества Чёрного Солнца… и Мартин Борман (к тому времени он уже был личным секретарём фюрера и потому был в курсе… да почти всего), с женой которого Гердой Ева быстро подружилась.
Борман был в некотором роде куратором Евы по поручению Гитлера, решая её финансовые и прочие проблемы. Они много и близко общались; устойчивость Бормана к чарам Евы оказалась так себе… в общем, неудивительно, что очень скоро она знала достаточно, чтобы стать личным советником фюрера.
А то, что ей не смог рассказать Борман – ибо просто не знал – ей рассказали… правильно, Генрих Гиммлер (её сосед в Мюнхене и креатура Общества Чёрного Солнца) и Рейнгард Гейдрих (в некотором роде завербованный Баронессой).
Гитлер был в курсе, кто ему подсунул фройляйн Еву (биографию её отца ему рассказал Борман)… только поделать ничего не смог, хотя и очень, очень старался. Ибо не смог сопротивляться вполне профессиональным чарам молодой феи (и талантливейшей актрисы вполне голливудского уровня).
Ему пришлось смириться… впрочем, вскоре он с удивлением понял, что нет худа без добра. Ибо Ева стала ещё и его психотерапевтом… и даже в некотором роде музой, радикально повысив его работоспособность и эффективность.
Более того, стала не только его де-факто женой и личным советником (и потому стратегическим партнёром), но ещё и помощницей по действительно особым поручениям стратегической, жизненной важности.
Одно из которых она и выполняла сейчас в Берлине, на вилле Роланда фон Таубе, в качестве чрезвычайной и полномочной представительницы фюрера Германии.
Берлин, Великогерманский рейх
Колокольцев решительно не понимал, почему Общество Чёрного Солнца (для которого Общество Туле и Общество Вриль были не более, чем фасадами - прикрытиями) выбрали для своего великого (без иронии) фюрер-проекта именно Адольфа Алоизовича Гитлера.
Ибо по его (в данном случае действительно скромному) мнению трудно было найти менее подходящий объект (точнее, более неподходящий), чем этот уже в годах для таких… превращений 30-летний маргинал, законченный лузер и вообще серая посредственность… во всех смыслах.
Единственным рациональным объяснением был «эффект Гвидо фон Листа», как его назвал (не чуждый мистике после близкого общения с Колокольцевым) доктор психологии и психиатрии Вернер Шварцкопф.
Гвидо фон Лист был одним из самых загадочных персонажей германской истории конца XIX – начала XX века. Он не был посредственностью; более того, к началу ХХ столетия стал весьма успешным и довольно известным (правда, больше в узких кругах австрийских пангерманистов) поэтом и писателем.
Его достижения в области этнографии были существенно менее впечатляющими (официальная наука его всерьёз не воспринимала), однако в конце XIX века он издал книгу «Мистериальный язык индо-германцев», в которой утверждал, что нашёл в германской традиции следы духовности предков, обитавших в древности на континенте Арктогея. Столица этой древней земли называлась… Туле.
В общем, ничего радикально-прорывного фон Лист (приставка «фон» была чистым самозванством) не совершил до 1902 года – т.е. до 54-летнего возраста. Но, как говорится, «не было бы счастья - да несчастье помогло…»
Во время 11-месячной временной слепоты после операции по удалению катаракты на обоих глазах в 1902 году у него открылся «внутренний глаз». Который, в свою очередь, открыл ему Арманен-руны. Самую мощную – энергетически, магически и духовно – систему рун (ни старший, ни младший футарк и рядом не стояли).
Более того, после этого фон Лист (по слухам) стал одним из основателей Общества Вриль – и одним из вдохновителей создания Общества Туле… если не одним из его создателей (Общество Туле было официально создано 18 августа 1918 года – ровно за девять месяцев до смерти фон Листа).
Нечто подобное, видимо, произошло и с Адольфом Алоизовичем, который в октябре 1918 года стал жертвой газовой атаки. Он настолько сильно отравился ипритом (что занятно, немецкой разработки), что временно потерял зрение.
Похоже, в результате этой временной слепоты у него открылись достаточные мистические способности, чтобы стать подходящим «сырьём» для Общества Чёрного Солнца. Маги которого и вылепили из вышеперечисленного величайшего политического предпринимателя в новейшей истории и величайшего государственного деятеля (не обязательно в позитивном смысле).
Даже по сравнению со Сталиным, который опирался на систему, созданную Лениным, Троцким и другими – а Адольф Гитлер создал и НСДАП и свой Фюрерштаат практически с нуля.
Преображение Адольфа Гитлера было успешно осуществлено летом 1919 года… к великому сожаланию, одного Преображения было недостаточно. Недостаточно потому, что в новой ипостаси (точнее, в новой природе Адольфа Гитлера) через него пойдут духовные энергии такой мощности (иначе он просто не станет фюрером), что без внешнего стабилизатора просто в хлам разнесут сначала его психику, а потом и его физическое тело.
Таким стабилизатором могла стать только женщина… а вот с этим у Адольфа Алоизовича были проблемы просто грандиозные. Ибо он был асексуален… что, кстати, могло быть одной из причин, почему именно его для своего фюрер-проекта и выбрало Общество Чёрного Солнца.
Ибо сексуальные энергии – самые мощные; а у асексуальных людей такие энергии неизбежно сублимируют. Что даёт асексуалам решающие преимущества перед конкурентами. Наглядным примером был создатель Федерального Бюро Расследований США великий (реально великий) Джон Эдгар Гувер.
Хуже того, сексуальность Гитлера сублимировала не только в созидательную политическую деятельность… но и в категорически нездоровые отношения (этакий асексуальный Д/С… который впоследствии плавно перетёк в Л/С) с Ангелой (Гели) Раубаль.
Его «сводной племяницей» - дочерью сводной сестры Гитлера (тоже Ангелы), которая родилась в Браунау-на-Инне вторым ребёнком у отца Гитлера и его второй жены Франциски Матцельсбергер.
Её мать умерла на следующий год. Она и её брат Алоис Гитлер-младший были воспитаны отцом и его третьей женой Кларой, матерью Адольфа Гитлера. Её сводный брат Адольф Гитлер родился через шесть лет после неё.
В 1923 году Адольф Гитлер (после смерти отца Гели) был назначен опекуном Раубаль, но грянул Пивной путч… в результате чего они впервые встретились только в 1924 году в крепости Ландсберг-ам-Лех, где он отбывал тюремный срок.
В 1927 году по окончании школы Гели Раубаль начала изучать медицину и переехала в пансион недалеко от квартиры Гитлера. Вскоре после зачисления она бросила учёбу, чтобы стать певицей (уроки пения оплачивал её опекун).
В декабре Эмиль Морис - личный шофёр Гитлера - сообщил ему, что намеревается жениться на Гели (она ещё не достигла совершеннолетия и брак без согласия опекуна был невозможен). Гитлер… уволил Мориса без объяснения причин.
Колокольцева это не удивило, ибо он (спасибо его де-факто жене Ирме Бауэр) был достаточно хорошо знаком с БДСМ-отношениями, одним из вариантов которых (тогда ещё только Д/С) были отношения Гитлера и Гели.
Гели была собственностью опекуна, которую он категорически не хотел никому отдавать. Колокольцев не без оснований подозревал, что всю эту историю с несостоявшимся замужеством провернула сама Гели, чтобы покрепче привязать к себе своего верхнего (если использовать БДСМ-терминологию).
В 1929 году она и Гитлер стали жить вместе - в девятикомнатной квартире на Принцрегентенплац, 16. Д/С правно перетёк в Л/С… и Обществу стало совершенно очевидно, что это в самом прямом смысле безумие надо прекращать – пока больная на всю голову девица не угробила Гитлера.
А вместе с ним и всю европейскую цивилизацию – ибо только Гитлер мог спасти Европу от уничтожения большевистскими ордами во главе с Красным Тамерланом Иосифом Сталиным.
Проблема была в том, что Гитлер подсел на Гели как наркоман на кокс (если не на герыч), поэтому устранение девицы (что её придётся ликвидировать, стало ясно почти сразу) без полноценной замены немедленно свалило бы его в такую жуткую ломку, что либо убило бы, либо лишило рассудка.
В качестве полноценной замены была выбрана к тому времени 17-летняя (отношения Гитлера и Гели начались, когда последняя была именно в этом возрасте) Ева Браун.
Девушка попала «на карандаш» Общества Чёрного Солнца потому, что её отец Фриц в 1919 году освобождал Мюнхен от красных упырей в рядах фрайкора «Оберланд» - де-факто военного крыла Общества Туле (фрайкор был создан формальным президентом Общества фон Зеботтендорфом).
Фриц Браун не был членом Общества Туле, но был достаточно близок к нему, чтобы Общество Чёрного Солнца (Общество Туле к тому времени было уже давно распущено) обратило внимание на его дочь, когда возникла необходимость в полноценной замене.
Ева Браун была естественным выбором, ибо была симпатична, мила, женственна, очень хорошо воспитана, обладала высоким интеллектом, независимым характером, очень хотела добиться в жизни чего-то действительно выдающегося и была готова и пахать, и жертвовать многим ради этого. Но, самое главное, она была исключительно талантливой актрисой и прирождённым психологом.
Её начали готовить к тому, чтобы стать стратегическим партнёром (а не просто гражданской женой) Гитлера ещё в тесно связанном с Обществом институте сестёр Ларето, но в известность поставили только после его окончания.
Она понимала, на какие жертвы ей придётся пойти (к Гитлеру она относилась без восторга – как и к национал-социалистам, ибо была достаточно ревностной католичкой). Но согласилась – ибо уж очень хотела и стать самой могущественной женщиной в Германии… и активно поучаствовать в спасении Святой Римско-католической Церкви от уничтожения красными вурдалаками.
Её (не без участия уже давно работавшего на Общество Чёрного Солнца фотографа Гофмана) грамотно подставили Гитлеру, а после ликвидации Гели Раубаль она постепенно де-факто женила фюрера на себе.
Более того, стала для него совершенно незаменимой – причём не только в качестве любовницы (она сумела справиться с его асексуальностью), но и в качестве личного советника.
К последнему её подготовили люди Общества Чёрного Солнца… и Мартин Борман (к тому времени он уже был личным секретарём фюрера и потому был в курсе… да почти всего), с женой которого Гердой Ева быстро подружилась.
Борман был в некотором роде куратором Евы по поручению Гитлера, решая её финансовые и прочие проблемы. Они много и близко общались; устойчивость Бормана к чарам Евы оказалась так себе… в общем, неудивительно, что очень скоро она знала достаточно, чтобы стать личным советником фюрера.
А то, что ей не смог рассказать Борман – ибо просто не знал – ей рассказали… правильно, Генрих Гиммлер (её сосед в Мюнхене и креатура Общества Чёрного Солнца) и Рейнгард Гейдрих (в некотором роде завербованный Баронессой).
Гитлер был в курсе, кто ему подсунул фройляйн Еву (биографию её отца ему рассказал Борман)… только поделать ничего не смог, хотя и очень, очень старался. Ибо не смог сопротивляться вполне профессиональным чарам молодой феи (и талантливейшей актрисы вполне голливудского уровня).
Ему пришлось смириться… впрочем, вскоре он с удивлением понял, что нет худа без добра. Ибо Ева стала ещё и его психотерапевтом… и даже в некотором роде музой, радикально повысив его работоспособность и эффективность.
Более того, стала не только его де-факто женой и личным советником (и потому стратегическим партнёром), но ещё и помощницей по действительно особым поручениям стратегической, жизненной важности.
Одно из которых она и выполняла сейчас в Берлине, на вилле Роланда фон Таубе, в качестве чрезвычайной и полномочной представительницы фюрера Германии.
Scribo, ergo sum
-
RolandVT
- Posts: 16936
- Joined: Fri Feb 09, 2024 10:42 am
- Has thanked: 260 times
- Been thanked: 4022 times
Чрезвычайная и полномочная
09 июня 1941 года
Берлин, Великогерманский рейх
«Я могу войти?» - осведомилась Ева Браун. Колокольцев кивнул: «Да, конечно»
Они прошли в гостиную. Обычно он решал вопросы в столовой или даже на кухне – после вкусной, сытной и обильной еды, по русскому обычаю – но Ева внимательно следила за своей фигурой и потому не позволяла себе поздний ужин.
Их отношения были чисто профессиональными (в своё время Колокольцев поучаствовал в обучении Евы), поэтому она сразу перешла к делу:
«Мне и мужу нужно, чтобы ты назвал точную дату, когда Сталин намерен нанести удар по нашим войскам на границах СССР… а также по финским и румынским…»
В общении с Колокольцевым Ева Браун почти никогда не называла Гитлера ни фюрером, ни Адольфом (на людях она обращалась к Гитлеру, как и все, «мой фюрер», но при этом на Ты и даже позволяла себе покритиковать его за столом за плохо подобранный к костюму галстук). Только мужем.
«Ты согласна с моими выводами?» - осведомился Колокольцев. Который ещё весной вычислил, что Сталин нанесёт удар не позднее первой декады июля и представил начальству соответствующую аналитическую записку. Которую прочитали и фюрер… и Ева Браун.
Ева кивнула. «А фюрер?». Она пожала плечами и вздохнула: «Он колеблется. Ты же знаешь, на него давят и генштаб, и абвер, и МИД…»
Которые – даже обычно вполне трезвомыслящий друг Колокольцева, второй человек в абвере полковник Ханс Остер – считали, что Красная Армия пока что недостаточно сильна для такой авантюры.
Ева продолжала: «Сейчас ему нужно принять самое важное решение в его жизни… вообще самое важное решение кого-либо в этом веке…»
Определить дату начала Операции Барбаросса – вторжения в СССР.
«… а для этого ему нужно точно знать, что замышляет Сталин…»
«Вы оба считаете меня ясновидящим?» - усмехнулся Колокольцев.
Ева спокойно ответила: «Мы оба считаем, что ты способен найти ответ на этот вопрос. Ты и только ты…»
И сбросила бомбу тонн на пять гексогена: «Какую спальню мне выделишь?»
Он ошалело посмотрел ан неё. Она спокойно объяснила: «Я вернусь в Бергхоф только с датой вторжения Сталина…»
Берлин, Великогерманский рейх
«Я могу войти?» - осведомилась Ева Браун. Колокольцев кивнул: «Да, конечно»
Они прошли в гостиную. Обычно он решал вопросы в столовой или даже на кухне – после вкусной, сытной и обильной еды, по русскому обычаю – но Ева внимательно следила за своей фигурой и потому не позволяла себе поздний ужин.
Их отношения были чисто профессиональными (в своё время Колокольцев поучаствовал в обучении Евы), поэтому она сразу перешла к делу:
«Мне и мужу нужно, чтобы ты назвал точную дату, когда Сталин намерен нанести удар по нашим войскам на границах СССР… а также по финским и румынским…»
В общении с Колокольцевым Ева Браун почти никогда не называла Гитлера ни фюрером, ни Адольфом (на людях она обращалась к Гитлеру, как и все, «мой фюрер», но при этом на Ты и даже позволяла себе покритиковать его за столом за плохо подобранный к костюму галстук). Только мужем.
«Ты согласна с моими выводами?» - осведомился Колокольцев. Который ещё весной вычислил, что Сталин нанесёт удар не позднее первой декады июля и представил начальству соответствующую аналитическую записку. Которую прочитали и фюрер… и Ева Браун.
Ева кивнула. «А фюрер?». Она пожала плечами и вздохнула: «Он колеблется. Ты же знаешь, на него давят и генштаб, и абвер, и МИД…»
Которые – даже обычно вполне трезвомыслящий друг Колокольцева, второй человек в абвере полковник Ханс Остер – считали, что Красная Армия пока что недостаточно сильна для такой авантюры.
Ева продолжала: «Сейчас ему нужно принять самое важное решение в его жизни… вообще самое важное решение кого-либо в этом веке…»
Определить дату начала Операции Барбаросса – вторжения в СССР.
«… а для этого ему нужно точно знать, что замышляет Сталин…»
«Вы оба считаете меня ясновидящим?» - усмехнулся Колокольцев.
Ева спокойно ответила: «Мы оба считаем, что ты способен найти ответ на этот вопрос. Ты и только ты…»
И сбросила бомбу тонн на пять гексогена: «Какую спальню мне выделишь?»
Он ошалело посмотрел ан неё. Она спокойно объяснила: «Я вернусь в Бергхоф только с датой вторжения Сталина…»
Scribo, ergo sum
-
RolandVT
- Posts: 16936
- Joined: Fri Feb 09, 2024 10:42 am
- Has thanked: 260 times
- Been thanked: 4022 times
Прикладная нумерология
09 июня 1941 года
Берлин, Великогерманский рейх
«Муж не взревнует?» - улыбнулся Колокольцев.
Ева покачала головой: «Он не воспринимает меня ни как жену, ни даже как свою собственность – истории с Гели Раубаль ему, видимо, хватило. Ему нужно лишь, чтобы я была рядом, когда это ему нужно и делала то, что ему нужно. Во всём остальном он даёт мне полную свободу…»
Это было похоже на правду, ибо Гитлер явно был в курсе лихих вечеринок… если вообще не оргий, которые его де-факто супруга закатывала в её мюнхенском доме.
«Ты любишь его?» - спросил Колокольцев. Ева на удивление спокойно ответила:
«Я люблю Германию и мою Церковь. И сделаю всё… даже жизнь отдам, если потребуется, чтобы защитить их от красной чумы…»
Глубоко вздохнула и продолжила: «Что же касается мужа, то он – хотя на данный момент и самый могущественный человек в Европе… Россия это всё-таки Азия…»
В последнем Колокольцев был с ней согласен чуть более, чем полностью.
«… он всё равно большой ребёнок. Он и его мама были очень близки… от её смерти он так толком и не оправился…»
«Понятно» - усмехнулся Колокольцев. «Эмоционально ты для него в первую очередь заботливая мама… несмотря на разницу в возрасте»
Аж двадцать три года… впрочем, у Достоевского было вообще двадцать шесть – и ничего, очень даже счастливо жили.
Ева кивнула и не так уж чтобы необычно объявила: «Я пойду с тобой в постель, если это тебе будет нужно для вдохновения… чтобы решить задачу…»
Колокольцев покачал головой – хотя подозревал, что это было не единственным её мотивом… и не самым важным. Ибо дело было не в том, что она могла дать ему в постели, а в том, что он мог дать ей…
И заговорщически улыбнулся: «У меня есть идея получше…». Ибо вспомнил.
Снял телефонную трубку и набрал домашний номер своего приятеля – доктора психологии и психиатрии, выпускника Сорбонны Вернера Шварцкопфа (в «еврейском девичестве» Вернера Блоха).
Когда тот снял трубку, Колокольцев спросил: «Книгу о Сталине уже закончил?»
В начале года, когда стало понятно, что война с СССР начнётся не позднее конца лета, Гиммлер, Риббентроп и Канарис заказали доктору Шварцкопфу книгу о Сталине. Ибо последний был – по своему менталитету и психотипу – главарём банды (пусть и грандиозного масштаба), а доктор Шварцкопф – одним из лучших криминальных психологов Европы.
«Закончил» - подтвердил психиатр. И с гордостью добавил: «Я назвал её Красный Тамерлан…». Колокольцев удивился: «Почему Тамерлан?»
Хотя удивляться было совершенно нечему.
Доктор Шварцкопф объяснил: «Во-первых, по отзывам его знакомых, Сталин с юности был просто одержим Тамерланом; во-вторых, он тоже хочет создать великую континентальную империю – только не под зелёным знаменем ислама, а под красным знаменем большевизма… который тоже, по сути, религия…»
С этим Колокольцев был полностью согласен. Психиатр продолжал:
«… в-третьих, Тамерлан считается одним из величайших полководцев в истории… у Сталина, несомненно, амбиции аналогичные…»
Что убедительно доказано подготовкой к захвату всей континентальной Европы.
«… а также одним из самых жестоких. По оценкам историков, его военные кампании привели к гибели миллионов людей…»
В этом Сталин, вполне возможно, уже превзошёл своего кумира – причём даже без великих военных походов.
«Кроме того» - вдохновенно продолжал доктор Вернер, «Тамерлан прославился как великий покровитель литературы, искусств и архитектуры; общался с ведущими интеллектуалами своего времени; его правление положило начало исламскому эквиваленту европейской Эпохи Возрождения…»
И в этом Сталин, возможно, уже перегнал своего кумира.
Колокольцев задумался… и тут у него внутри словно что-то щёлкнуло. Он быстро спросил: «Дата рождения Тамерлана?»
«Восьмое… или девятое, это точно неизвестно, апреля 1336 года» - удивлённо ответил психиатр. Колокольцев записал – и удовлетворённо вздохнул:
«Спасибо. Я перезвоню, если будут ещё вопросы». И повесил трубку.
После чего быстро провёл несколько вычислений – и с гордостью объявил:
«Сталин назначил вторжение в Европу на 23 июня этого года…»
От изумления Ева Браун чуть из кресла не выпала и потеряла дар речи.
Колокольцев объяснил: «Хотя он создал и усиленно культивирует имидж оголтелого материалиста, на самом деле Сталин очень серьёзно относится и к оккульту, и к эзотерике…»
Это Колокольцев наблюдал аж трижды – ибо все три его совместные со Сталиным операции на территории СССР проходили по категории «борьба с паранормальным противником» и все их участники (включая Сталина) были в оккульте и эзотерике по самые уши.
Однако даже фюреру (не говоря уже о Еве Браун) об этих операциях знать не полагалось, поэтому Колокольцев был вынужден сослаться на (на удивление подробное) досье Сталина, составленное абвером.
«Согласно утверждения некоторых одноклассников Сталина по семинарии, во время учёбы в тифлисской семинарии он довольно близко общался с Георгием Гурджиевым, который тоже учился в семинарии – только на один класс старше»
Ева удивлённо посмотрела на него. Было очевидно, что это имя она слышит впервые… впрочем, он знал, что весьма ревностная католичка Ева Браун не особо интересовалась оккультом и эзотерикой. Поэтому объяснил:
«Это российский… впрочем, уже лет двадцать как французский философ и мистик греко-армянского происхождения. Основатель оригинального мистического учения, которое носит его имя. Он и заразил юного Сталина… тогда ещё Джугашвили интересом к оккульту…»
Сделал небольшую паузу – и продолжил: «Сталин тот ещё параноик; к оккульту относится серьёзно, поэтому завёл себе даже личную ведьму…»
«Личную ведьму?» - удивилась Ева. Колокольцев кивнул и продолжил:
«Её звали Наталья Львова; она была известной… в определённых кругах ленинградской колдуньей. По приказу Сталина её перевезли в Москву, выделили трёхкомнатную квартиру и зачислили в штат его личной охраны…»
«И как она себя проявила?» - неожиданно заинтересованно спросила Ева.
Колокольцев пожал плечами: «Достоверно известно лишь что по её совету Сталин приказал засекретить дату своего рождения, чтобы враги не смогли составить его подробный психологический портрет с помощью астрологии и нумерологии…»
«Это работает?» - удивилась правоверная католичка. Колокольцев кивнул:
«Ещё как работает – если за дело берётся профессионал…»
Составленные по заказу Колокольцева ещё в 1928 году известной берлинской оккультисткой – астрологом и нумерологом – психологические портреты Гитлера, Гиммлера, Геринга и Геббельса оказались стопроцентно точными.
Он продолжил: «Известно также, что именно она посоветовала Сталину никогда не смотреть прямо в камеру во время фото или киносъемки, дабы затруднить врагам наведение порчи. С тех пор вождь практически всегда фотографировался вполоборота… или фотографировали вообще двойников…»
«У Сталина были двойники?» - ещё сильнее удивилась Ева.
Колокольцев усмехнулся: «Были и есть… причём чуть ли не десяток. Этот параноик так боялся и боится покушений, что наплодил их просто немерено»
Что оказалось правильным решением – именно поэтому Колокольцев и не взялся за устранение Сталина в 1934 году… хотя это было вполне возможно.
«Звали?» - заинтересованно осведомилась Ева Браун. Колокольцев бесстрастно ответил: «Её больше нет среди нас – это всё, что я могу сказать…»
Через свою агентуру в московской и ленинградской богеме (Наталья Львова была близка, в частности, с Анной Ахматовой), Аусланд-СД узнала о её существовании и о её работе на Сталина.
Справедливо решив, что лучше перебдеть, чем недобдеть, Гиммлер и Гейдрих – руководители операции Blitzeinschlag – решили ещё до начала операции ликвидировать ведьму. Операцию осуществил Колокольцев, благо охраны у дамочки не было – Сталин решил, что такая ведьма сама защитит себя.
Не защитила – Колокольцев задушил её гарротой, а тело сжёг в одной из бесчисленных московских котельных. Как ни странно, её даже особо не искали – Сталин решил, что она просто сбежала (возможно, со страху), а найти сбежавшую ведьму не под силу даже НКВД СССР.
Колокольцев продолжал: «Сталин – мне это известно доподлинно…»
Ибо Красный Тамерлан это признал в личной беседе с ним практически открытым текстом.
«… знает об эффективности нумерологии… и вообще о силе чисел. Он одержим Тамерланом…»
«… поэтому дата вторжения в Европу основана на дате рождения Тамерлана» - закончила за него Ева. Которая – когда надо – соображала не просто быстро, а очень быстро. Что вызвало у Колокольцева вполне обоснованное подозрение, что она тоже прошла Преображение – только другого рода.
Он кивнул – и объяснил: «Необходимо использовать все цифры года рождения Тамерлана – это более важно, чем день и месяц…»
Ева кивнула: «Логично». Колокольцев продолжал: «6 – июнь; 3 – часть дня месяца…»
Ева Браун – видимо, сказался диплом бухгалтера - изумлённо покачала головой и хлопнула в ладоши: «3 минус 1 даёт 2. 2-3-6 – двадцать третье июня…»
Колокольцев кивнул: «Не только это. 1+9+4+1+2+3+6 даёт 26. 1+3+3+6+9+4 даёт тоже 26…»
Ева изумлённо покачала головой: «Просто невероятно…»
Колокольцев усмехнулся и продолжил: «2+6 даёт восьмёрку. В нумерологии это символ власти и бесконечности…»
«Власть над всем миром – к которой стремились и Тамерлан, и Сталин…» - прошептала Ева Браун.
Колокольцев кивнул: «Идеальное число для лидера планетарного масштаба…»
Неожиданно зазвонил телефон. Колокольцев снял трубку и с некоторым удивлением услышал голос доктора Шварцкопфа.
«Я подумал, что это может быть для тебя важно… очень важно…»
«Что именно?» - спросил Колокольцев. Психиатр вздохнул – и медленно-осторожно произнёс: «С Тамерланом связано много разных легенд…»
Колокольцев пожал плечами: «Обычное дело на Востоке…»
Доктор Вернер продолжил: «Согласно одной средневековой легенде, если вскрыть могилу Тамерлана и нарушить его покой, на третий день жди беды – Тимур вернётся с войной, какую ещё не видело человечество…»
Колокольцеву стало нехорошо – ибо он догадался, почему психиатр ему позвонил и что он сейчас услышит. И не ошибся. Ибо доктор Вернер в высшей степени обеспокоенным голосом продолжил: «Я попросил МИД, абвер и Аусланд-СД…»
VI управление РСХА – внешнюю разведку СС.
«… пересылать мне все сообщения, имеющие отношение к Тамерлану…»
«И?» - нетерпеливо спросил Колокольцев. Психиатр грустно вздохнул – и ответил: «Тамерлан похоронен в мавзолее Гур-Эмир в Самарканде – это город в Узбекской ССР…»
Колокольцев раздражённо бросил: «Я в курсе. Дальше».
Доктор Вернер продолжил: «Правительство СССР… на самом деле, конечно, лично Сталин приняли решение о вскрытии могилы Тамерлана. Говорят, по предложению известного антрополога Михаила Герасимова, который восстанавливает по черепам лица людей – у него уникальная методика…»
Запнулся – и сбросил десятитонную бомбу: «Раскопки начнутся 16 июня, а торжественное вскрытие гробницы состоится двадцатого числа…»
Берлин, Великогерманский рейх
«Муж не взревнует?» - улыбнулся Колокольцев.
Ева покачала головой: «Он не воспринимает меня ни как жену, ни даже как свою собственность – истории с Гели Раубаль ему, видимо, хватило. Ему нужно лишь, чтобы я была рядом, когда это ему нужно и делала то, что ему нужно. Во всём остальном он даёт мне полную свободу…»
Это было похоже на правду, ибо Гитлер явно был в курсе лихих вечеринок… если вообще не оргий, которые его де-факто супруга закатывала в её мюнхенском доме.
«Ты любишь его?» - спросил Колокольцев. Ева на удивление спокойно ответила:
«Я люблю Германию и мою Церковь. И сделаю всё… даже жизнь отдам, если потребуется, чтобы защитить их от красной чумы…»
Глубоко вздохнула и продолжила: «Что же касается мужа, то он – хотя на данный момент и самый могущественный человек в Европе… Россия это всё-таки Азия…»
В последнем Колокольцев был с ней согласен чуть более, чем полностью.
«… он всё равно большой ребёнок. Он и его мама были очень близки… от её смерти он так толком и не оправился…»
«Понятно» - усмехнулся Колокольцев. «Эмоционально ты для него в первую очередь заботливая мама… несмотря на разницу в возрасте»
Аж двадцать три года… впрочем, у Достоевского было вообще двадцать шесть – и ничего, очень даже счастливо жили.
Ева кивнула и не так уж чтобы необычно объявила: «Я пойду с тобой в постель, если это тебе будет нужно для вдохновения… чтобы решить задачу…»
Колокольцев покачал головой – хотя подозревал, что это было не единственным её мотивом… и не самым важным. Ибо дело было не в том, что она могла дать ему в постели, а в том, что он мог дать ей…
И заговорщически улыбнулся: «У меня есть идея получше…». Ибо вспомнил.
Снял телефонную трубку и набрал домашний номер своего приятеля – доктора психологии и психиатрии, выпускника Сорбонны Вернера Шварцкопфа (в «еврейском девичестве» Вернера Блоха).
Когда тот снял трубку, Колокольцев спросил: «Книгу о Сталине уже закончил?»
В начале года, когда стало понятно, что война с СССР начнётся не позднее конца лета, Гиммлер, Риббентроп и Канарис заказали доктору Шварцкопфу книгу о Сталине. Ибо последний был – по своему менталитету и психотипу – главарём банды (пусть и грандиозного масштаба), а доктор Шварцкопф – одним из лучших криминальных психологов Европы.
«Закончил» - подтвердил психиатр. И с гордостью добавил: «Я назвал её Красный Тамерлан…». Колокольцев удивился: «Почему Тамерлан?»
Хотя удивляться было совершенно нечему.
Доктор Шварцкопф объяснил: «Во-первых, по отзывам его знакомых, Сталин с юности был просто одержим Тамерланом; во-вторых, он тоже хочет создать великую континентальную империю – только не под зелёным знаменем ислама, а под красным знаменем большевизма… который тоже, по сути, религия…»
С этим Колокольцев был полностью согласен. Психиатр продолжал:
«… в-третьих, Тамерлан считается одним из величайших полководцев в истории… у Сталина, несомненно, амбиции аналогичные…»
Что убедительно доказано подготовкой к захвату всей континентальной Европы.
«… а также одним из самых жестоких. По оценкам историков, его военные кампании привели к гибели миллионов людей…»
В этом Сталин, вполне возможно, уже превзошёл своего кумира – причём даже без великих военных походов.
«Кроме того» - вдохновенно продолжал доктор Вернер, «Тамерлан прославился как великий покровитель литературы, искусств и архитектуры; общался с ведущими интеллектуалами своего времени; его правление положило начало исламскому эквиваленту европейской Эпохи Возрождения…»
И в этом Сталин, возможно, уже перегнал своего кумира.
Колокольцев задумался… и тут у него внутри словно что-то щёлкнуло. Он быстро спросил: «Дата рождения Тамерлана?»
«Восьмое… или девятое, это точно неизвестно, апреля 1336 года» - удивлённо ответил психиатр. Колокольцев записал – и удовлетворённо вздохнул:
«Спасибо. Я перезвоню, если будут ещё вопросы». И повесил трубку.
После чего быстро провёл несколько вычислений – и с гордостью объявил:
«Сталин назначил вторжение в Европу на 23 июня этого года…»
От изумления Ева Браун чуть из кресла не выпала и потеряла дар речи.
Колокольцев объяснил: «Хотя он создал и усиленно культивирует имидж оголтелого материалиста, на самом деле Сталин очень серьёзно относится и к оккульту, и к эзотерике…»
Это Колокольцев наблюдал аж трижды – ибо все три его совместные со Сталиным операции на территории СССР проходили по категории «борьба с паранормальным противником» и все их участники (включая Сталина) были в оккульте и эзотерике по самые уши.
Однако даже фюреру (не говоря уже о Еве Браун) об этих операциях знать не полагалось, поэтому Колокольцев был вынужден сослаться на (на удивление подробное) досье Сталина, составленное абвером.
«Согласно утверждения некоторых одноклассников Сталина по семинарии, во время учёбы в тифлисской семинарии он довольно близко общался с Георгием Гурджиевым, который тоже учился в семинарии – только на один класс старше»
Ева удивлённо посмотрела на него. Было очевидно, что это имя она слышит впервые… впрочем, он знал, что весьма ревностная католичка Ева Браун не особо интересовалась оккультом и эзотерикой. Поэтому объяснил:
«Это российский… впрочем, уже лет двадцать как французский философ и мистик греко-армянского происхождения. Основатель оригинального мистического учения, которое носит его имя. Он и заразил юного Сталина… тогда ещё Джугашвили интересом к оккульту…»
Сделал небольшую паузу – и продолжил: «Сталин тот ещё параноик; к оккульту относится серьёзно, поэтому завёл себе даже личную ведьму…»
«Личную ведьму?» - удивилась Ева. Колокольцев кивнул и продолжил:
«Её звали Наталья Львова; она была известной… в определённых кругах ленинградской колдуньей. По приказу Сталина её перевезли в Москву, выделили трёхкомнатную квартиру и зачислили в штат его личной охраны…»
«И как она себя проявила?» - неожиданно заинтересованно спросила Ева.
Колокольцев пожал плечами: «Достоверно известно лишь что по её совету Сталин приказал засекретить дату своего рождения, чтобы враги не смогли составить его подробный психологический портрет с помощью астрологии и нумерологии…»
«Это работает?» - удивилась правоверная католичка. Колокольцев кивнул:
«Ещё как работает – если за дело берётся профессионал…»
Составленные по заказу Колокольцева ещё в 1928 году известной берлинской оккультисткой – астрологом и нумерологом – психологические портреты Гитлера, Гиммлера, Геринга и Геббельса оказались стопроцентно точными.
Он продолжил: «Известно также, что именно она посоветовала Сталину никогда не смотреть прямо в камеру во время фото или киносъемки, дабы затруднить врагам наведение порчи. С тех пор вождь практически всегда фотографировался вполоборота… или фотографировали вообще двойников…»
«У Сталина были двойники?» - ещё сильнее удивилась Ева.
Колокольцев усмехнулся: «Были и есть… причём чуть ли не десяток. Этот параноик так боялся и боится покушений, что наплодил их просто немерено»
Что оказалось правильным решением – именно поэтому Колокольцев и не взялся за устранение Сталина в 1934 году… хотя это было вполне возможно.
«Звали?» - заинтересованно осведомилась Ева Браун. Колокольцев бесстрастно ответил: «Её больше нет среди нас – это всё, что я могу сказать…»
Через свою агентуру в московской и ленинградской богеме (Наталья Львова была близка, в частности, с Анной Ахматовой), Аусланд-СД узнала о её существовании и о её работе на Сталина.
Справедливо решив, что лучше перебдеть, чем недобдеть, Гиммлер и Гейдрих – руководители операции Blitzeinschlag – решили ещё до начала операции ликвидировать ведьму. Операцию осуществил Колокольцев, благо охраны у дамочки не было – Сталин решил, что такая ведьма сама защитит себя.
Не защитила – Колокольцев задушил её гарротой, а тело сжёг в одной из бесчисленных московских котельных. Как ни странно, её даже особо не искали – Сталин решил, что она просто сбежала (возможно, со страху), а найти сбежавшую ведьму не под силу даже НКВД СССР.
Колокольцев продолжал: «Сталин – мне это известно доподлинно…»
Ибо Красный Тамерлан это признал в личной беседе с ним практически открытым текстом.
«… знает об эффективности нумерологии… и вообще о силе чисел. Он одержим Тамерланом…»
«… поэтому дата вторжения в Европу основана на дате рождения Тамерлана» - закончила за него Ева. Которая – когда надо – соображала не просто быстро, а очень быстро. Что вызвало у Колокольцева вполне обоснованное подозрение, что она тоже прошла Преображение – только другого рода.
Он кивнул – и объяснил: «Необходимо использовать все цифры года рождения Тамерлана – это более важно, чем день и месяц…»
Ева кивнула: «Логично». Колокольцев продолжал: «6 – июнь; 3 – часть дня месяца…»
Ева Браун – видимо, сказался диплом бухгалтера - изумлённо покачала головой и хлопнула в ладоши: «3 минус 1 даёт 2. 2-3-6 – двадцать третье июня…»
Колокольцев кивнул: «Не только это. 1+9+4+1+2+3+6 даёт 26. 1+3+3+6+9+4 даёт тоже 26…»
Ева изумлённо покачала головой: «Просто невероятно…»
Колокольцев усмехнулся и продолжил: «2+6 даёт восьмёрку. В нумерологии это символ власти и бесконечности…»
«Власть над всем миром – к которой стремились и Тамерлан, и Сталин…» - прошептала Ева Браун.
Колокольцев кивнул: «Идеальное число для лидера планетарного масштаба…»
Неожиданно зазвонил телефон. Колокольцев снял трубку и с некоторым удивлением услышал голос доктора Шварцкопфа.
«Я подумал, что это может быть для тебя важно… очень важно…»
«Что именно?» - спросил Колокольцев. Психиатр вздохнул – и медленно-осторожно произнёс: «С Тамерланом связано много разных легенд…»
Колокольцев пожал плечами: «Обычное дело на Востоке…»
Доктор Вернер продолжил: «Согласно одной средневековой легенде, если вскрыть могилу Тамерлана и нарушить его покой, на третий день жди беды – Тимур вернётся с войной, какую ещё не видело человечество…»
Колокольцеву стало нехорошо – ибо он догадался, почему психиатр ему позвонил и что он сейчас услышит. И не ошибся. Ибо доктор Вернер в высшей степени обеспокоенным голосом продолжил: «Я попросил МИД, абвер и Аусланд-СД…»
VI управление РСХА – внешнюю разведку СС.
«… пересылать мне все сообщения, имеющие отношение к Тамерлану…»
«И?» - нетерпеливо спросил Колокольцев. Психиатр грустно вздохнул – и ответил: «Тамерлан похоронен в мавзолее Гур-Эмир в Самарканде – это город в Узбекской ССР…»
Колокольцев раздражённо бросил: «Я в курсе. Дальше».
Доктор Вернер продолжил: «Правительство СССР… на самом деле, конечно, лично Сталин приняли решение о вскрытии могилы Тамерлана. Говорят, по предложению известного антрополога Михаила Герасимова, который восстанавливает по черепам лица людей – у него уникальная методика…»
Запнулся – и сбросил десятитонную бомбу: «Раскопки начнутся 16 июня, а торжественное вскрытие гробницы состоится двадцатого числа…»
Scribo, ergo sum
-
RolandVT
- Posts: 16936
- Joined: Fri Feb 09, 2024 10:42 am
- Has thanked: 260 times
- Been thanked: 4022 times
Мандат фюрера
09 июня 1941 года
Берлин, Великогерманский рейх
Колокольцеву стало нехорошо. Сильно нехорошо. Ибо информация, только что переданная доктором Шварцкопфом, означала, что ситуация была даже не стократно – тысячекратно хуже, чем Колокольцеву представлялось даже в самом мрачном варианте. Если это «хуже» вообще можно было оценить в числах.
К счастью, радикальное ухудшение ситуации (хотя и не такого масштаба) в ходе его операций было обычным делом. Поэтому он быстро взял себя у руки и снял трубку аппарата правительственной связи, к которой он имел доступ как личный помощник и бизнес-партнёр рейхсфюрера СС.
После чего продиктовал номер, известный в рейхе лишь считанному числу особо посвящённых. И через минуту услышал в трубке на удивление приятный баритон (приватный голос его собеседника не имел ничего общего с публичным):
«Гитлер слушает».
«Добрый вечер, мой фюрер» - в высшей степени вежливо и доброжелательно поздоровался Колокольцев. Оба знали, что первая часть этой фразы соответствовала действительности (Колокольцев совершенно искренне желал доброго вечера фюреру Великогерманского рейха) ... и что вторая действительности не соответствовала категорически.
Ибо Колокольцев был одним из очень немногих в системе Фюрерштаата («государства фюрера»), для кого Адольф Гитлер фюрером не был. Последний прекрасно знал, что Колокольцев ведёт свою игру… но ничего поделать с этим не мог (как ничего не мог поделать и с Евой Браун). Ибо у обоих была крыша, которая была не по зубам даже фюреру Германии.
Вообще-то Колокольцеву (как и любому гражданину рейха) полагалось приветствовать фюрера стандартным «Хайль Гитлер!». Однако Гитлер был в курсе, что Колокольцев (как и его «малый шеф» Рейнгард Гейдрих) считал, что верность фюреру надо доказывать не истошными воплями, а делом.
А делом верность фюреру Роланд фон Таубе (Гитлеру его настоящее имя было, разумеется, неизвестно) доказал столько раз и настолько впечатляюще, что Гитлер не обращал внимание на несколько «неуставное» приветствие.
Он знал, что для Роланда фон Таубе девиз СС «Моя честь есть верность» означал верность Германии и её народу (а не лично фюреру – и уж тем более, не рейхсфюреру СС), но относился к этому спокойно.
Ибо с 1928 года, когда Колокольцев (по заданию его кураторов в ОГПУ) вступил в НСДАП и СС, верность Германии и верность фюреру были идентичны… и не было никаких оснований считать, что ситуация в обозримом будущем изменится.
«Добрый вечер, Роланд» - несколько раздражённо ответил Гитлер. Раздражённо потому, что Колокольцев был частью Силы, которой Гитлер был обязан вообще всем. Будучи не просто лютым эгоцентристом, но настоящим мегаломаньяком, фюрер крайне не любил, когда ему об этом напоминали (даже без слов).
И лишь чуть менее раздражённо вздохнул: «Я тебя внимательно слушаю…»
«Событие, которое Вас интересует» - с железобетонной уверенностью произнёс Колокольцев, «произойдёт 23 июня этого года…»
«Ты в этом уверен?» - удивлённо осведомился фюрер. Колокольцев ещё более уверенно подтвердил: «Абсолютно». И добавил:
«Наша общая знакомая представит Вам полное объяснение, почему»
Ева Браун кивнула. Колокольцев всё столь же уверенно продолжил:
«Однако ситуация настолько серьёзная и опасная, что превентивные меры необходимо принять ровно за сутки – 22 июня…»
«Почему ровно за сутки?» - ещё сильнее удивился Адольф Гитлер.
«Вам придётся поверить мне на слово… пока» - спокойно ответил Колокольцев. «Полное объяснение Вы получите от нашей общей знакомой завтра утром…»
От Берлина до Бергхофа (где был небольшой аэродром) было чуть более 700 км. Чуть менее трёх часов лёта на де-факто личном самолёте Евы. Таком же Тайфуне Bf-108, как у Колокольцева.
«Хорошо» - вздохнул фюрер Великогерманского рейха. «Я сам склонялся примерно к этой дате, так что подтверждение мне только на руку».
И уже совсем официальным тоном объявил:
«Можешь считать, что превентивные меры будут приняты двадцать второго… кстати, это как раз воскресенье – очень удобно…»
Ибо вероятность застигнуть РККА врасплох существенно возрастает.
«… посвящённым это будет объявлено завтра. Спокойной ночи»
И повесил трубку. Колокольцев внимательно посмотрел на Еву Браун.
Она закатила красивые голубые глаза к потолку: «Ты точно ясновидящий…»
Открыла сумочку, добыла из неё сложенный вчетверо лист писчей бумаги и протянула Колокольцеву. На листе гербовой бумаги с государственным золотым германским орлом (партийный смотрел в противоположную сторону) особо крупным шрифтом (Гитлер был близорук, но никогда не носил очки, считая это ниже своего достоинства) был напечатан мандат фюрера.
«Совершенно секретно. От руководителя и канцлера Германского рейха.
СС-оберштурмбанфюрер Роланд фон Таубе действует по моему прямому личному приказу в деле чрезвычайной важности для Великогерманского рейха. Он подотчетен только мне – и никому другому.
Все граждане и резиденты рейха и оккупированных территорий – военные и гражданские - без различия должностей и званий должны выполнять его распоряжения, как если бы это были мои приказы.
Адольф Гитлер
Бергхоф, 09 июня 1941 года»
Мандат был заверен личной печатью фюрера Великогерманского рейха.
«Я могу узнать, что это было… и почему?» - осведомилась Ева.
Колокольцев спокойно объяснил: «Мы все очень сильно недооценили Сталина… точнее, его решимость и умение использовать магию для достижения своих грандиозных целей…»
Сделал небольшую паузу – и продолжил: «Он вступил в контакт с духом Тамерлана – и договорился с ним, что он вскроет могилу его тела 20 июня…»
«… и начнёт войну 23-го» - закончила за него Ева. «В расчёте на то, что дух Тамерлана поможет ему победить… неужели поможет?» - испуганно спросила она.
Колокольцев весьма уверенно кивнул: «Дух Тамерлана - на самом деле, скорее всего, Абаддон. Демон массовых убийств… кстати очень тесно связанный с могилами – любыми. Это очень сильный демон, поэтому да, его помощь вполне может оказаться решающей… если Сталину позволят начать войну…»
И ещё более уверенно продолжил: «Абаддон питается энергиями смерти, боли, страданий и разрушений… он управляет эриниями – демонессами войн… но сам по себе он не может начать войну. Войну должен начать человек, который прямо попросит Абаддона о помощи и провести необходимый ритуал…»
«То есть, вскрыть могилу Тамерлана» - мрачно закончила за него Ева. Он кивнул.
«И что ты собираешься с этим делать?» - обеспокоенно спросила она. Колокольцев заговорщически улыбнулся: «Скоро узнаешь… на нашей встрече с рейхсфюрером…».
Перехватил её изумлённый взгляд и объяснил: «Мне всё равно нужно его уведомить – по телефону такие вопросы не решаются - а дважды повторять одно и то же мне лень…»
Берлин, Великогерманский рейх
Колокольцеву стало нехорошо. Сильно нехорошо. Ибо информация, только что переданная доктором Шварцкопфом, означала, что ситуация была даже не стократно – тысячекратно хуже, чем Колокольцеву представлялось даже в самом мрачном варианте. Если это «хуже» вообще можно было оценить в числах.
К счастью, радикальное ухудшение ситуации (хотя и не такого масштаба) в ходе его операций было обычным делом. Поэтому он быстро взял себя у руки и снял трубку аппарата правительственной связи, к которой он имел доступ как личный помощник и бизнес-партнёр рейхсфюрера СС.
После чего продиктовал номер, известный в рейхе лишь считанному числу особо посвящённых. И через минуту услышал в трубке на удивление приятный баритон (приватный голос его собеседника не имел ничего общего с публичным):
«Гитлер слушает».
«Добрый вечер, мой фюрер» - в высшей степени вежливо и доброжелательно поздоровался Колокольцев. Оба знали, что первая часть этой фразы соответствовала действительности (Колокольцев совершенно искренне желал доброго вечера фюреру Великогерманского рейха) ... и что вторая действительности не соответствовала категорически.
Ибо Колокольцев был одним из очень немногих в системе Фюрерштаата («государства фюрера»), для кого Адольф Гитлер фюрером не был. Последний прекрасно знал, что Колокольцев ведёт свою игру… но ничего поделать с этим не мог (как ничего не мог поделать и с Евой Браун). Ибо у обоих была крыша, которая была не по зубам даже фюреру Германии.
Вообще-то Колокольцеву (как и любому гражданину рейха) полагалось приветствовать фюрера стандартным «Хайль Гитлер!». Однако Гитлер был в курсе, что Колокольцев (как и его «малый шеф» Рейнгард Гейдрих) считал, что верность фюреру надо доказывать не истошными воплями, а делом.
А делом верность фюреру Роланд фон Таубе (Гитлеру его настоящее имя было, разумеется, неизвестно) доказал столько раз и настолько впечатляюще, что Гитлер не обращал внимание на несколько «неуставное» приветствие.
Он знал, что для Роланда фон Таубе девиз СС «Моя честь есть верность» означал верность Германии и её народу (а не лично фюреру – и уж тем более, не рейхсфюреру СС), но относился к этому спокойно.
Ибо с 1928 года, когда Колокольцев (по заданию его кураторов в ОГПУ) вступил в НСДАП и СС, верность Германии и верность фюреру были идентичны… и не было никаких оснований считать, что ситуация в обозримом будущем изменится.
«Добрый вечер, Роланд» - несколько раздражённо ответил Гитлер. Раздражённо потому, что Колокольцев был частью Силы, которой Гитлер был обязан вообще всем. Будучи не просто лютым эгоцентристом, но настоящим мегаломаньяком, фюрер крайне не любил, когда ему об этом напоминали (даже без слов).
И лишь чуть менее раздражённо вздохнул: «Я тебя внимательно слушаю…»
«Событие, которое Вас интересует» - с железобетонной уверенностью произнёс Колокольцев, «произойдёт 23 июня этого года…»
«Ты в этом уверен?» - удивлённо осведомился фюрер. Колокольцев ещё более уверенно подтвердил: «Абсолютно». И добавил:
«Наша общая знакомая представит Вам полное объяснение, почему»
Ева Браун кивнула. Колокольцев всё столь же уверенно продолжил:
«Однако ситуация настолько серьёзная и опасная, что превентивные меры необходимо принять ровно за сутки – 22 июня…»
«Почему ровно за сутки?» - ещё сильнее удивился Адольф Гитлер.
«Вам придётся поверить мне на слово… пока» - спокойно ответил Колокольцев. «Полное объяснение Вы получите от нашей общей знакомой завтра утром…»
От Берлина до Бергхофа (где был небольшой аэродром) было чуть более 700 км. Чуть менее трёх часов лёта на де-факто личном самолёте Евы. Таком же Тайфуне Bf-108, как у Колокольцева.
«Хорошо» - вздохнул фюрер Великогерманского рейха. «Я сам склонялся примерно к этой дате, так что подтверждение мне только на руку».
И уже совсем официальным тоном объявил:
«Можешь считать, что превентивные меры будут приняты двадцать второго… кстати, это как раз воскресенье – очень удобно…»
Ибо вероятность застигнуть РККА врасплох существенно возрастает.
«… посвящённым это будет объявлено завтра. Спокойной ночи»
И повесил трубку. Колокольцев внимательно посмотрел на Еву Браун.
Она закатила красивые голубые глаза к потолку: «Ты точно ясновидящий…»
Открыла сумочку, добыла из неё сложенный вчетверо лист писчей бумаги и протянула Колокольцеву. На листе гербовой бумаги с государственным золотым германским орлом (партийный смотрел в противоположную сторону) особо крупным шрифтом (Гитлер был близорук, но никогда не носил очки, считая это ниже своего достоинства) был напечатан мандат фюрера.
«Совершенно секретно. От руководителя и канцлера Германского рейха.
СС-оберштурмбанфюрер Роланд фон Таубе действует по моему прямому личному приказу в деле чрезвычайной важности для Великогерманского рейха. Он подотчетен только мне – и никому другому.
Все граждане и резиденты рейха и оккупированных территорий – военные и гражданские - без различия должностей и званий должны выполнять его распоряжения, как если бы это были мои приказы.
Адольф Гитлер
Бергхоф, 09 июня 1941 года»
Мандат был заверен личной печатью фюрера Великогерманского рейха.
«Я могу узнать, что это было… и почему?» - осведомилась Ева.
Колокольцев спокойно объяснил: «Мы все очень сильно недооценили Сталина… точнее, его решимость и умение использовать магию для достижения своих грандиозных целей…»
Сделал небольшую паузу – и продолжил: «Он вступил в контакт с духом Тамерлана – и договорился с ним, что он вскроет могилу его тела 20 июня…»
«… и начнёт войну 23-го» - закончила за него Ева. «В расчёте на то, что дух Тамерлана поможет ему победить… неужели поможет?» - испуганно спросила она.
Колокольцев весьма уверенно кивнул: «Дух Тамерлана - на самом деле, скорее всего, Абаддон. Демон массовых убийств… кстати очень тесно связанный с могилами – любыми. Это очень сильный демон, поэтому да, его помощь вполне может оказаться решающей… если Сталину позволят начать войну…»
И ещё более уверенно продолжил: «Абаддон питается энергиями смерти, боли, страданий и разрушений… он управляет эриниями – демонессами войн… но сам по себе он не может начать войну. Войну должен начать человек, который прямо попросит Абаддона о помощи и провести необходимый ритуал…»
«То есть, вскрыть могилу Тамерлана» - мрачно закончила за него Ева. Он кивнул.
«И что ты собираешься с этим делать?» - обеспокоенно спросила она. Колокольцев заговорщически улыбнулся: «Скоро узнаешь… на нашей встрече с рейхсфюрером…».
Перехватил её изумлённый взгляд и объяснил: «Мне всё равно нужно его уведомить – по телефону такие вопросы не решаются - а дважды повторять одно и то же мне лень…»
Scribo, ergo sum
-
RolandVT
- Posts: 16936
- Joined: Fri Feb 09, 2024 10:42 am
- Has thanked: 260 times
- Been thanked: 4022 times
Уведомление
09 июня 1941 года
Берлин, Великогерманский рейх
Светить Еву Браун в штаб-квартире СС было бы верхом безумия, поэтому они встретились у Гиммлера дома, на его вилле в элитном берлинском районе Далем (что занятно, его называли «немецким Оксфордом»).
Гиммлер внимательно выслушал Колокольцева и кивнул: «Логично».
После чего предсказуемо задал ровно тот же вопрос, что и Ева Браун за час до того: «И что ты собираешься со всем этим делать?»
«Заставить Абаддона работать на нас» - спокойно ответил Колокольцев.
От изумления его собеседники-подельники чуть из кресел не вывалились.
«Это как???» - изумлению Евы Браун не было предела. Колокольцев объяснил:
«Гробокопатели… извините, археологи вскроют могилу не 20-го, а 19-го. Операция Барбаросса начнётся 22-го – ровно через три дня после этого…»
«И этот… Абаддон будет нам помогать?» - удивился Гиммлер. Колокольцев кивнул: «Будет… никуда он не денется…».
«Почему?» - удивилась Ева Браун. Колокольцев пожал плечами:
«Абаддон питается энергиями войны, смерти, боли, страданий и разрушения. Ему абсолютно всё равно, кому и в какой войне помогать…»
Ева восхищённо кивнула: «… главное, чтобы война началась на третий день после вскрытия гробницы. А кто эту войну начал и кто гробницы вскрыл – ему абсолютно, категорически, совершенно безразлично…»
«Именно так» - подтвердил Колокольцев.
«Ты уверен, что они вскроют гробницу именно 20-го?» - обеспокоенно спросил рейхсфюрер СС. Колокольцев кивнул: «Абсолютно»
«И на чём основана твоя абсолютная уверенность?» - недоверчиво осведомилась Ева Браун. Колокольцев обворожительно улыбнулся: «Они это сделают потому, что я их об этом попрошу. А я могу быть очень… непреодолимо убедительным…»
«Я заметил» - фыркнул Гиммлер. А Ева изумлённо спросила: «Ты поедешь в этот… Самарканд?». Колокольцев кивнул: «Не позднее, чем послезавтра»
«Это не слишком рискованно?» - обеспокоенно осведомилась явно неравнодушная к нему Ева. Колокольцев заговорщически улыбнулся:
«У меня надёжная крыша… непробиваемая…»
Берлин, Великогерманский рейх
Светить Еву Браун в штаб-квартире СС было бы верхом безумия, поэтому они встретились у Гиммлера дома, на его вилле в элитном берлинском районе Далем (что занятно, его называли «немецким Оксфордом»).
Гиммлер внимательно выслушал Колокольцева и кивнул: «Логично».
После чего предсказуемо задал ровно тот же вопрос, что и Ева Браун за час до того: «И что ты собираешься со всем этим делать?»
«Заставить Абаддона работать на нас» - спокойно ответил Колокольцев.
От изумления его собеседники-подельники чуть из кресел не вывалились.
«Это как???» - изумлению Евы Браун не было предела. Колокольцев объяснил:
«Гробокопатели… извините, археологи вскроют могилу не 20-го, а 19-го. Операция Барбаросса начнётся 22-го – ровно через три дня после этого…»
«И этот… Абаддон будет нам помогать?» - удивился Гиммлер. Колокольцев кивнул: «Будет… никуда он не денется…».
«Почему?» - удивилась Ева Браун. Колокольцев пожал плечами:
«Абаддон питается энергиями войны, смерти, боли, страданий и разрушения. Ему абсолютно всё равно, кому и в какой войне помогать…»
Ева восхищённо кивнула: «… главное, чтобы война началась на третий день после вскрытия гробницы. А кто эту войну начал и кто гробницы вскрыл – ему абсолютно, категорически, совершенно безразлично…»
«Именно так» - подтвердил Колокольцев.
«Ты уверен, что они вскроют гробницу именно 20-го?» - обеспокоенно спросил рейхсфюрер СС. Колокольцев кивнул: «Абсолютно»
«И на чём основана твоя абсолютная уверенность?» - недоверчиво осведомилась Ева Браун. Колокольцев обворожительно улыбнулся: «Они это сделают потому, что я их об этом попрошу. А я могу быть очень… непреодолимо убедительным…»
«Я заметил» - фыркнул Гиммлер. А Ева изумлённо спросила: «Ты поедешь в этот… Самарканд?». Колокольцев кивнул: «Не позднее, чем послезавтра»
«Это не слишком рискованно?» - обеспокоенно осведомилась явно неравнодушная к нему Ева. Колокольцев заговорщически улыбнулся:
«У меня надёжная крыша… непробиваемая…»
Scribo, ergo sum
-
RolandVT
- Posts: 16936
- Joined: Fri Feb 09, 2024 10:42 am
- Has thanked: 260 times
- Been thanked: 4022 times
Надёжная крыша
09 июня 1941 года
Берлин, Великогерманский рейх
«Крыша» Колокольцева была из плоти и крови; её (точнее, его) звали Эрих Хаген; он был на два года старше Колокольцева (в их возрасте это сверстники) … и похож на него если не как две капли воды, то достаточно близко к тому.
Достаточно для того, чтобы в 1933 году (когда стало понятно, что Колокольцеву несколько раз в год придётся выполнять особые поручения Гиммлера на территории СССР), Эриха Хагена завербовала СД… и лично Колокольцев.
Сделав ему предложение, от которого он не смог отказаться. Согласиться на «заморозку» карьеры в качестве зама атташе по культуре в германском посольстве в Москве в обмен на то, чтобы приносить пользу Германии в сотни раз большую, чем дипломат уровня посла (и даже выше) … и зарабатывать в разы больше.
Предложение было сделано для того, чтобы дать возможность Колокольцеву пересекать границы СССР совершенно легально – и не привлекая внимания ОГПУ/НКВД. Работала эта схема следующим образом.
Когда у Колокольцева появлялась необходимость проникнуть на территорию СССР (два-три раза в год, не более), он отправлял шифровку послу (единственному в посольстве, кто был в курсе). Четыре цифры, которые зависели от даты и дня недели и сами по себе не значили ровным счётом ничего.
Получив шифровку, посол немедленно вызывал к себе Хагена, приобретал билеты на самолёт, после чего дипломат ближайшим рейсом (с посадками, а потом и с пересадками) вылетал в Берлин.
А через пару дней в обратном направлении следовал… правильно, Колокольцев. Который пересекал границу по точной копии паспорта Эриха Хагена (настоящей, выданной рейхсминистерством иностранных дел). Только со своим фото. Когда поручение было выполнено, схема работала в обратную сторону.
ОГПУ/НКВД было, разумеется, в курсе – однако считало, что Хаген выполняет работу дипкурьера, доставляя в Москву (или в Берлин) какие-то особо важные документы. Которые для них были вне пределов досягаемости – отношения с Германией были достаточно важными, поэтому дипломатический скандал руководство СССР просто не могло себе позволить.
Вопреки распространённому заблуждению, чекисты «висели на хвосте» далеко не у каждого иностранного дипломата – только у тех, кто представлял интерес для вербовки… или же считался «шпионом под дипломатическим прикрытием».
Эрих Хаген и его кураторы сделали всё возможное (и даже, на первый взгляд, невозможное), чтобы он не попал ни в одну из этих категорий. Позиционировав его как большого друга СССР… насколько это было вообще возможно в национал-социалистической Германии.
Он активно общался с писателями, поэтами, художниками и т.д. (исключительно с теми, кто был абсолютно лоялен Советской власти) и активно публиковал в Германии максимально просоветские (насколько это было вообще возможно) статьи, фотографии, брошюры и даже книги.
Его заметили (в этом плане) и позволяли ездить по стране вообще без присмотра – разумеется, только в официально разрешённые места. И вообще не обращали на него практически никакого внимания – чем и пользовался Колокольцев во время своего пребывания в Стране Советов.
До лета 1937 года Колокольцев летал на самолётах компании Дерулюфт - совместного советско-германского авиатранспортного предприятия. Перелет из Москвы в Берлин совершался за 8-10 часов (в зависимости от типа самолёта).
31 марта 1937 года воздушное сообщение между столицами Советского Союза и Германии, осуществляемое «Дерулюфтом», было прекращено. Пришлось летать через Стокгольм, что было, мягко говоря, неудобно.
Однако уже в январе 1940 года состоялся первый пробный полёт Москва-Берлин, а вскоре рейсы стали регулярными. Новая авиатрасса пролегла через Минск, Белосток, Кенигсберг и Данциг. Путь длиной 1855 километров самолёты (Ли-2 и Юнкерс-52) покрывали за 18 часов 10 минут (с учётом посадок).
Уведомив рейхсфюрера о том, что в ближайшие десять дней минимум он будет недоступен ни для каких поручений, Колокольцев отправился в центр связи с посольствами рейхсминистерства иностранных дел. По понятным причинам, Еву Браун пришлось оставить в машине… впрочем, ей было не привыкать.
В рейхсминистерстве он отправил шифровку послу Вернеру фон Шуленбургу, получил подтверждение о том, что Эрих Хаген вылетает завтра утренним рейсом (после подписания – не без участия Колокольцева - пакта Молотова-Риббентропа отношения СССР и Германии улучшились настолько, что рейсы Москва-Берлин выполнялись трижды в неделю), после чего заказал билеты на завтрашний рейс в Стокгольм (через территорию СССР шведы летали исправно).
Он с удовольствием вылетел бы в Москву уже завтра – ибо терпение времени было уже на исходе… но это было невозможно. Ибо нужно было блюсти легенду – а Эрих Хаген вылетал в Берлин только 10-го утром.
Обратно он мог вылететь только 12-го (сутки надо было пробыть в Берлине, дабы не вызвать подозрений) … и потому вернуться в Москву мог лишь 13-го. На самом деле 13-го вернётся Колокольцев с документами на имя Эрика Хагена… однако он решил воспользоваться оказией и порешать деловые вопросы с поставками стратегических материалов из Швеции. Ибо эти обязанности с него никто не снимал – и не собирался.
Вернувшись домой, Колокольцев выделил Еве одну из чуть ли не полудюжины гостевых спален, а сам принял душ и завалился спать в пустую супружескую постель. Пустую потому, что Ирма умотала в Лейпциг – раскрывать очередное невозможное дело.
Умотала потому, что умела раскрывать дела любой сложности менее чем за 24 часа – за что получила вполне заслуженное прозвище «фройляйн 24». Хотя вот уже месяц как была де-юре фрау (де факто уже десять лет как).
Однако уснуть ему не удалось – ибо уже через полчаса, сразу после душа, к нему в спальню заявилась Ева Браун, на которой, в силу её несколько больших габаритов, ночнушка Ирмы смотрелась несколько смешно.
«Я боюсь» - честно призналась она. «Я очень боюсь… дрожу от страха просто»
И робко осведомилась: «Можно я с тобой… просто рядом…»
Колокольцев кивнул. Ева забралась под одеяло и по-детски доверчиво прижалась к нему. Он обнял её и погладил по голове.
«Я очень боюсь» - вздохнула она. «За себя, за мужа, за Германию, за Церковь…»
Её страх был совершенно обоснованным – более чем – и снять его можно было лишь одним. Верой. Непоколебимой верой.
Поэтому он спокойно и с железобетонной уверенностью заявил:
«Ничего не бойся. Ни с тобой, ни с Германией, ни с Европой ничего непоправимого не случится. Вермахт – мощнейшая армия мира с хорошим отрывом; у нас крепкие союзники… да и я не из скобяной лавки. Не в мою смену…»
Она отстранилась, заглянула ему прямо в душу бездонными голубыми глазами и тихо, почти шёпотом спросила:
«Ты понимаешь, что ты сейчас единственный, кто стоит между всем, что нам бесконечно дорого и самым настоящим Адом? Что без тебя мы не справимся… несмотря на самую мощную армию мира… и нашего великого фюрера?»
Колокольцев пожал плечами:
«Я никогда не думаю о таких высоких материях. Я просто делаю, что должен… и знаю только, что не в мою смену…»
Она нежно чмокнула его в щёку, повернулась спиной и мгновенно уснула.
Утром он отвёз Еву на аэродром, где её уже ожидал её де-факто личный пилот, потом собрал дорожную сумку и отправился в берлинский аэропорт Темпельхоф. Из которого в 10:30 утра на «тётушке Ю» шведской авиакомпании AB Aerotransport вылетел в Стокгольм.
Берлин, Великогерманский рейх
«Крыша» Колокольцева была из плоти и крови; её (точнее, его) звали Эрих Хаген; он был на два года старше Колокольцева (в их возрасте это сверстники) … и похож на него если не как две капли воды, то достаточно близко к тому.
Достаточно для того, чтобы в 1933 году (когда стало понятно, что Колокольцеву несколько раз в год придётся выполнять особые поручения Гиммлера на территории СССР), Эриха Хагена завербовала СД… и лично Колокольцев.
Сделав ему предложение, от которого он не смог отказаться. Согласиться на «заморозку» карьеры в качестве зама атташе по культуре в германском посольстве в Москве в обмен на то, чтобы приносить пользу Германии в сотни раз большую, чем дипломат уровня посла (и даже выше) … и зарабатывать в разы больше.
Предложение было сделано для того, чтобы дать возможность Колокольцеву пересекать границы СССР совершенно легально – и не привлекая внимания ОГПУ/НКВД. Работала эта схема следующим образом.
Когда у Колокольцева появлялась необходимость проникнуть на территорию СССР (два-три раза в год, не более), он отправлял шифровку послу (единственному в посольстве, кто был в курсе). Четыре цифры, которые зависели от даты и дня недели и сами по себе не значили ровным счётом ничего.
Получив шифровку, посол немедленно вызывал к себе Хагена, приобретал билеты на самолёт, после чего дипломат ближайшим рейсом (с посадками, а потом и с пересадками) вылетал в Берлин.
А через пару дней в обратном направлении следовал… правильно, Колокольцев. Который пересекал границу по точной копии паспорта Эриха Хагена (настоящей, выданной рейхсминистерством иностранных дел). Только со своим фото. Когда поручение было выполнено, схема работала в обратную сторону.
ОГПУ/НКВД было, разумеется, в курсе – однако считало, что Хаген выполняет работу дипкурьера, доставляя в Москву (или в Берлин) какие-то особо важные документы. Которые для них были вне пределов досягаемости – отношения с Германией были достаточно важными, поэтому дипломатический скандал руководство СССР просто не могло себе позволить.
Вопреки распространённому заблуждению, чекисты «висели на хвосте» далеко не у каждого иностранного дипломата – только у тех, кто представлял интерес для вербовки… или же считался «шпионом под дипломатическим прикрытием».
Эрих Хаген и его кураторы сделали всё возможное (и даже, на первый взгляд, невозможное), чтобы он не попал ни в одну из этих категорий. Позиционировав его как большого друга СССР… насколько это было вообще возможно в национал-социалистической Германии.
Он активно общался с писателями, поэтами, художниками и т.д. (исключительно с теми, кто был абсолютно лоялен Советской власти) и активно публиковал в Германии максимально просоветские (насколько это было вообще возможно) статьи, фотографии, брошюры и даже книги.
Его заметили (в этом плане) и позволяли ездить по стране вообще без присмотра – разумеется, только в официально разрешённые места. И вообще не обращали на него практически никакого внимания – чем и пользовался Колокольцев во время своего пребывания в Стране Советов.
До лета 1937 года Колокольцев летал на самолётах компании Дерулюфт - совместного советско-германского авиатранспортного предприятия. Перелет из Москвы в Берлин совершался за 8-10 часов (в зависимости от типа самолёта).
31 марта 1937 года воздушное сообщение между столицами Советского Союза и Германии, осуществляемое «Дерулюфтом», было прекращено. Пришлось летать через Стокгольм, что было, мягко говоря, неудобно.
Однако уже в январе 1940 года состоялся первый пробный полёт Москва-Берлин, а вскоре рейсы стали регулярными. Новая авиатрасса пролегла через Минск, Белосток, Кенигсберг и Данциг. Путь длиной 1855 километров самолёты (Ли-2 и Юнкерс-52) покрывали за 18 часов 10 минут (с учётом посадок).
Уведомив рейхсфюрера о том, что в ближайшие десять дней минимум он будет недоступен ни для каких поручений, Колокольцев отправился в центр связи с посольствами рейхсминистерства иностранных дел. По понятным причинам, Еву Браун пришлось оставить в машине… впрочем, ей было не привыкать.
В рейхсминистерстве он отправил шифровку послу Вернеру фон Шуленбургу, получил подтверждение о том, что Эрих Хаген вылетает завтра утренним рейсом (после подписания – не без участия Колокольцева - пакта Молотова-Риббентропа отношения СССР и Германии улучшились настолько, что рейсы Москва-Берлин выполнялись трижды в неделю), после чего заказал билеты на завтрашний рейс в Стокгольм (через территорию СССР шведы летали исправно).
Он с удовольствием вылетел бы в Москву уже завтра – ибо терпение времени было уже на исходе… но это было невозможно. Ибо нужно было блюсти легенду – а Эрих Хаген вылетал в Берлин только 10-го утром.
Обратно он мог вылететь только 12-го (сутки надо было пробыть в Берлине, дабы не вызвать подозрений) … и потому вернуться в Москву мог лишь 13-го. На самом деле 13-го вернётся Колокольцев с документами на имя Эрика Хагена… однако он решил воспользоваться оказией и порешать деловые вопросы с поставками стратегических материалов из Швеции. Ибо эти обязанности с него никто не снимал – и не собирался.
Вернувшись домой, Колокольцев выделил Еве одну из чуть ли не полудюжины гостевых спален, а сам принял душ и завалился спать в пустую супружескую постель. Пустую потому, что Ирма умотала в Лейпциг – раскрывать очередное невозможное дело.
Умотала потому, что умела раскрывать дела любой сложности менее чем за 24 часа – за что получила вполне заслуженное прозвище «фройляйн 24». Хотя вот уже месяц как была де-юре фрау (де факто уже десять лет как).
Однако уснуть ему не удалось – ибо уже через полчаса, сразу после душа, к нему в спальню заявилась Ева Браун, на которой, в силу её несколько больших габаритов, ночнушка Ирмы смотрелась несколько смешно.
«Я боюсь» - честно призналась она. «Я очень боюсь… дрожу от страха просто»
И робко осведомилась: «Можно я с тобой… просто рядом…»
Колокольцев кивнул. Ева забралась под одеяло и по-детски доверчиво прижалась к нему. Он обнял её и погладил по голове.
«Я очень боюсь» - вздохнула она. «За себя, за мужа, за Германию, за Церковь…»
Её страх был совершенно обоснованным – более чем – и снять его можно было лишь одним. Верой. Непоколебимой верой.
Поэтому он спокойно и с железобетонной уверенностью заявил:
«Ничего не бойся. Ни с тобой, ни с Германией, ни с Европой ничего непоправимого не случится. Вермахт – мощнейшая армия мира с хорошим отрывом; у нас крепкие союзники… да и я не из скобяной лавки. Не в мою смену…»
Она отстранилась, заглянула ему прямо в душу бездонными голубыми глазами и тихо, почти шёпотом спросила:
«Ты понимаешь, что ты сейчас единственный, кто стоит между всем, что нам бесконечно дорого и самым настоящим Адом? Что без тебя мы не справимся… несмотря на самую мощную армию мира… и нашего великого фюрера?»
Колокольцев пожал плечами:
«Я никогда не думаю о таких высоких материях. Я просто делаю, что должен… и знаю только, что не в мою смену…»
Она нежно чмокнула его в щёку, повернулась спиной и мгновенно уснула.
Утром он отвёз Еву на аэродром, где её уже ожидал её де-факто личный пилот, потом собрал дорожную сумку и отправился в берлинский аэропорт Темпельхоф. Из которого в 10:30 утра на «тётушке Ю» шведской авиакомпании AB Aerotransport вылетел в Стокгольм.
Scribo, ergo sum
-
RolandVT
- Posts: 16936
- Joined: Fri Feb 09, 2024 10:42 am
- Has thanked: 260 times
- Been thanked: 4022 times
Командировочное предписание
13 июня 1941 года
Москва, СССР
Первая заповедь агента-нелегала ОГПУ/НКВД гласила: «Прежде, чем куда-то влезть, пойми, как вылезать будешь…». Иными словами, при инфильтрации на враждебную территорию (а в данном случае, Самарканд для Колокольцева был, безусловно, территорией враждебной) сначала проработай план выхода – и только потом план проникновения.
С планом проникновения всё было понятно – из Москвы в Ташкент аж трижды в неделю летал самолёт (ПС-84, пассажирская версия лицензионной копии знаменитого Дугласа ДС-3).
Летал потому, что Узбекская ССР, столицей которой был Ташкент, была основной хлопковой базой Страны Советов, а хлопок имел стратегическое значение при подготовке «освободительного похода в Европу».
Стратегическое не только потому, что многие миллионы красных упырей и вурдалаков носили военную форму из хлопчатобумажной ткани (знаменитое х/б), но и потому, что из хлопка получают нитроцеллюлозу, которая используется в производстве бездымного пороха и различных видов взрывчатки.
А поскольку учёт и контроль (особенно учитывая легендарную историческую коррупцию в Узбекистане) были в данном случае необходимы просто жизненно, неудивительно, что московские эмиссары постоянно «челночили» в Ташкент.
От Ташкента до Самарканда около 300 километров – максимум четыре часа на такси (знаменитой Эмке). Формально такой «межгород» был строго запрещён, но поскольку «теневая экономика» процветала (ибо от Москвы аж 3400 км), а Колокольцев платил полноценными британскими фунтами… в общем, понятно.
14 июня как раз был такой рейс… ну, а 13-го из Стокгольма в Москву (через Ленинград) вылетала «тётушка Ю» шведской авиакомпании AB Aerotransport. Примерно через семь часов Юнкерс-52 приземлялся на Ходынском поле, где располагался Центральный аэродром имени М. В. Фрунзе.
Утром 14-го ПС-84 отправлялся в 15-часовой рейс в Ташкент (с одной посадкой для дозаправки) … ну, а днём 15-го Колокольцев уже с полными на то основаниями рассчитывал прибыть в столицу Тимуридов.
Никаких сбоев не ожидалось (впрочем, в силу особой важности задания, Колокольцев подготовил «план Б») … чего нельзя было сказать об обратной дороге. Ибо из Ташкента ПС-84 вылетал только в субботу, 21 июня, утром (Колокольцев должен был проконтролировать вскрытие могилы Тамерлана 19-го, поэтому на рейс в этот день уже не успевал).
И потому неизбежно пропускал рейс в Берлин, который вылетал в 19:00 21 июня. А поскольку на рассвете 22-го начнётся Операция Барбаросса, то границы СССР в тот же день закроются наглухо. Да, у него было «окно» на финской границе, но это было слишком рискованно.
Поэтому Колокольцев нанял чартерный якобы почтовый рейс той же компании AB Aerotransport (такие рейсы не были редкостью, поэтому ни у кого подозрения не вызывали).
Грузовая «тётушка Ю» должна была прибыть в Москву 20 июня утром и отбыть глубокой ночью с 20 на 21 июня. Отбыть с Колокольцевым на борту в Стокгольм через Хельсинки, где Колокольцева будет ждать двухмоторный Bf-110D с встроенным дополнительным топливным баком «живот таксы».
Ёмкости которого за глаза хватит для беспосадочного перелёта в Берлин, даже не заходя в воздушное пространство Советского Союза. Оставалась одна небольшая проблема: как добраться из Самарканда в Москву до вечера 20 июня?
По расчётам Колокольцева, вскрытие могилы Тамерлана должно состояться во второй половине дня 19 июня. К вечеру 19-го он будет в Ташкенте, откуда нужно будет каким-то образом добраться до Москвы максимум за сутки.
Ответ на этот вопрос Колокольцев получил ещё весной 1939 года, когда (были на то основания) получил доступ к составу и размещению (на удивление немаленького) авиапарка НКВД СССР.
Справедливо рассудив, что в силу радикально выросшей стратегической важности столицы Советского Узбекистана этот авиапарк скорее вырастет (и уж точно не уменьшится), Колокольцев не сомневался, что численность 8-й отдельной авиационной эскадрильи Среднеазиатского Управления Погранвойск НКВД СССР (обслуживавшей не только пограничников) только вырастет.
И потому к двум транспортникам Ли-2, постоянно дислоцировавшимся на ташкентском аэродроме в секторе НКВД, скорее всего, добавится что-нибудь ещё весьма интересное и полезное для Колокольцева (он не ошибся).
Правда, к этим транспортным средствам нужно было ещё получить доступ, но с этим у Колокольцева проблем не было (спасибо профессионалам службы подделки документов на Тирпиц-уфер… и Лаврентию Берии).
Колокольцев вылетел на «тётушке Ю» из Стокгольма в 9:30 утра и почти ровно через восемь часов приземлился в Москве, на Ходынском поле. Без осложнений прошёл паспортный контроль, взял такси (знаменитую Эмку – стандартный советский таксомотор) и в семь часов вечера прибыл в германское посольство.
После чего немедленно прошёл в кабинет посла Вернера фон дер Шуленбурга. Доктора Шуленбурга – если совсем официально (в 1900 году будущий дипломат получил степень доктора права). Ибо знал, что тот работает допоздна.
Фридрих-Вернер Эрдманн Маттиас Иоганн Бернгард Эрих фон дер Шуленбург был классическим германским дипломатом – разве что с весьма существенным «восточным» уклоном.
Шуленбург был уже в годах – 18 ноября 1940 года ему исполнилось шестьдесят пять лет, из которых ровно сорок он провёл на дипломатической службе (он поступил на службу в германский МИД в 1901 году).
Потомственный военный (его отец был подполковником германской армии), Шуленбург закончил элитную гимназию Вильгельма в Брауншвейге. В 1895 году поступил вольноопределяющимся (добровольцем в армии Германии, комплектовавшейся по призыву) в 9-й Потсдамский полк.
После выхода в запас изучал государственное право в университетах Лозанны, Мюнхена и Берлина. Однако выбрал карьеру не юриста, а дипломата, которая была… разнообразной.
В 1903 году он был назначен вице-консулом в Барселоне. Затем находился на аналогичных постах в Праге и Неаполе. В 1906 году он был назначен на должность вице-консула в Варшаве, входившей тогда в состав Российской империи. Спустя пять лет стал уже консулом - в Тифлисе.
Будучи патриотом до мозга костей, сразу же после начала Первой Великой войны Шуленбург вернулся в Германию и поступил на военную службу в чине капитана резерва в артиллерийский полк (благо опыт уже у него был).
Был назначен командиром артиллерийской батареи (за военные заслуги был награждён Железным крестом). В 1915 году перешёл на службу офицера связи с турецкой армией в Эрзеруме, где участвовал в организации «Грузинского легиона», в который входили добровольцы-грузины, воевавшие против России.
В 1917 году вернулся на дипломатическую службу и последовательно возглавлял германскую консульскую службу в Бейруте и Дамаске. В 1918 году был направлен в Грузинскую демократическую республику в составе германской делегации.
Участвовал в переговорах с социал-демократическим («меньшевистским») правительством, сыграв значительную роль в подготовке грузино-германского договора, гарантирующего независимость Грузии.
Который предсказуемо оказался пустым обещанием – в результате вторжения большевиков весной 1921 года Грузинская демократическая республика была ликвидирована. На её территории была установлена Советская власть и провозглашена Социалистическая Советская Республика Грузия
После окончания войны он был интернирован английскими оккупационными властями на острове Бююкада, в 1919 году вернулся на родину и занял пост советника министерства иностранных дел. В 1922—1931 годах был послом в Тегеране; в 1931—1934 годах в Бухаресте.
Как и (очень) многие немецкие госчиновники, он приветствовал приход к власти национал-социалистов (он даже вступил в НСДАП). Ибо справедливо полагал, что только Гитлер сотоварищи смогут решить экзистенциальные проблемы страны.
Однако его прусское воспитание и опыт работы в типично прусских (даже не веймарских) учреждениях вскоре взяли верх – и он (совершенно напрасно) разочаровался в Гитлере, НСДАП и их политике.
Тем не менее, в 1934 году он был назначен послом Германии в Москве – в то время это был один из ключевых постов за пределами Германии. Будучи горячим поклонником Отто фон Бисмарка (как и едва ли не все прусские чиновники), он считал, что двумя самыми большими ошибками внешней политики Германии могут стать война на два фронта и война с Россией.
И потому выступал за сотрудничество Германии и Советского Союза – и активно участвовал в заключении германо-советского пакта о ненападении от 23 августа 1939 года и договора о дружбе и границе от 28 сентября 1939 года.
Участие в последних двух проектах были здравым весьма… а вот следование принципам Отто фон Бисмарка было глупостью несусветной. Ибо Бисмарк говорил об императорской России, а фюрер Великогерманского рейха имел дело с радикально иным государством – большевистским монстром.
Война с которым (вне зависимости от желания или нежелания Берлина) была неизбежна; более того, превентивный удар был единственным способом спасти и Германию, и Европу от уничтожения большевистскими ордами.
Будучи прусским чиновником до мозга костей, Шуленбург превратил посольство в типично прусское учреждение – лишь с минимальными намёками на национал-социализм. В кадровом составе никаких изменений не произошло; более того, ни Шуленбург не требовали от подчинённых доказательств лояльности НСДАП.
Шуленбург не писал речи, которые он должен был произносить в официальных случаях (даже в день рождения фюрера), а поручал секретарю парткома НСДАП подготовить подходящий текст, который потом зачитывал со скучающим видом.
Он категорически выступал против войны с СССР (с кочки зрения Колокольцева, уже одно это вполне тянуло на государственную измену – ибо СССР представлял собой экзистенциальную угрозу рейху).
По слухам, он якобы передал послу СССР в Германии Деканозову совершенно секретную информацию о подготовке Гитлером Операции Барбаросса, однако проведённая гестапо проверка эти слухи опровергла.
Ибо у руководства рейха хватило ума держать просоветского посла в полном неведении относительно планов вторжения в СССР. Шуленбург действительно встречался с Деканозовым пятого и двенадцатого мая 1941 года, однако поделился с ним лишь своими ощущениями. Которые, как известно, к делу не пришьёшь.
Как и многие в СС, Колокольцев считал Шуленбурга полезным идиотом… однако полезным в первую очередь его делу. Ибо просоветская позиция посла полностью совпадала с (официально) такой же позицией Эриха Хагена
Который в реальности ненавидел большевиков лютой ненавистью – ибо родился и вырос в Республике немцев Поволжья, и на художества красных упырей насмотрелся сполна.
Он и в посольство-то в Москве пошёл работать, чтобы красным насолить – и с тех пор насолил очень даже (без его «крыши» Колокольцеву было бы затруднительно причинить СССР столь грандиозный ущерб).
Однако роль «большого друга СССР» играл вдохновенно, пленительно и настолько убедительно, что в ГУГБ его считали креатурой и ближайшим сподвижником посла (что было не так совсем). И обеспечили режим наибольшего благоприятствования… что и было нужно Колокольцеву.
Шуленбург был в курсе «схемы Хагена-Колокольцева» с 1934 года и с того же года был лично знаком с Роландом фон Таубе. Которого, с одной стороны, мягко говоря, не любил – за прямо противоположные взгляды на Советский Союз… с другой же безмерно уважал за военные заслуги (Железные кресты первого и второго классов, Испанский крест в серебре и в золоте, Рыцарский крест – и аж сорок пять воздушных побед в небе Норвегии, Франции и Бельгии).
Второе для ветерана Первой Великой войны в офицерском звании было намного важнее первого, поэтому он принял гостя в высшей степени радушно. И сразу же перешёл к делу, вручив Колокольцеву конверт и прокомментировав.
«Билеты до Ташкента – туда 14-го; обратно 21-го…»
То, что обратно Колокольцев будет добираться другим путём, послу знать не полагалось категорически.
«… билет в Берлин на 23 июня…»
Шуленбург понятия не имел, что этот билет точно не понадобится.
«… командировочное предписание – на празднование 500-летия со дня рождения великого узбекского поэта Алишера Навои…»
Праздничные торжества проходили в Самарканде, что было весьма странно. Ибо Низомиддин Мир Алишер - тюркский (а не узбекский) поэт, суфий, и государственный деятель родился, жил и умер в афганском Герате.
«Я могу узнать» - неожиданно тихо спросил посол, «твоя… командировка имеет какое-то отношение к вскрытию могилы великого Тамерлана?»
Колокольцев покачал головой: «Не можете». Забрал конверт, развернулся и быстрым шагом покинул посольство.
Москва, СССР
Первая заповедь агента-нелегала ОГПУ/НКВД гласила: «Прежде, чем куда-то влезть, пойми, как вылезать будешь…». Иными словами, при инфильтрации на враждебную территорию (а в данном случае, Самарканд для Колокольцева был, безусловно, территорией враждебной) сначала проработай план выхода – и только потом план проникновения.
С планом проникновения всё было понятно – из Москвы в Ташкент аж трижды в неделю летал самолёт (ПС-84, пассажирская версия лицензионной копии знаменитого Дугласа ДС-3).
Летал потому, что Узбекская ССР, столицей которой был Ташкент, была основной хлопковой базой Страны Советов, а хлопок имел стратегическое значение при подготовке «освободительного похода в Европу».
Стратегическое не только потому, что многие миллионы красных упырей и вурдалаков носили военную форму из хлопчатобумажной ткани (знаменитое х/б), но и потому, что из хлопка получают нитроцеллюлозу, которая используется в производстве бездымного пороха и различных видов взрывчатки.
А поскольку учёт и контроль (особенно учитывая легендарную историческую коррупцию в Узбекистане) были в данном случае необходимы просто жизненно, неудивительно, что московские эмиссары постоянно «челночили» в Ташкент.
От Ташкента до Самарканда около 300 километров – максимум четыре часа на такси (знаменитой Эмке). Формально такой «межгород» был строго запрещён, но поскольку «теневая экономика» процветала (ибо от Москвы аж 3400 км), а Колокольцев платил полноценными британскими фунтами… в общем, понятно.
14 июня как раз был такой рейс… ну, а 13-го из Стокгольма в Москву (через Ленинград) вылетала «тётушка Ю» шведской авиакомпании AB Aerotransport. Примерно через семь часов Юнкерс-52 приземлялся на Ходынском поле, где располагался Центральный аэродром имени М. В. Фрунзе.
Утром 14-го ПС-84 отправлялся в 15-часовой рейс в Ташкент (с одной посадкой для дозаправки) … ну, а днём 15-го Колокольцев уже с полными на то основаниями рассчитывал прибыть в столицу Тимуридов.
Никаких сбоев не ожидалось (впрочем, в силу особой важности задания, Колокольцев подготовил «план Б») … чего нельзя было сказать об обратной дороге. Ибо из Ташкента ПС-84 вылетал только в субботу, 21 июня, утром (Колокольцев должен был проконтролировать вскрытие могилы Тамерлана 19-го, поэтому на рейс в этот день уже не успевал).
И потому неизбежно пропускал рейс в Берлин, который вылетал в 19:00 21 июня. А поскольку на рассвете 22-го начнётся Операция Барбаросса, то границы СССР в тот же день закроются наглухо. Да, у него было «окно» на финской границе, но это было слишком рискованно.
Поэтому Колокольцев нанял чартерный якобы почтовый рейс той же компании AB Aerotransport (такие рейсы не были редкостью, поэтому ни у кого подозрения не вызывали).
Грузовая «тётушка Ю» должна была прибыть в Москву 20 июня утром и отбыть глубокой ночью с 20 на 21 июня. Отбыть с Колокольцевым на борту в Стокгольм через Хельсинки, где Колокольцева будет ждать двухмоторный Bf-110D с встроенным дополнительным топливным баком «живот таксы».
Ёмкости которого за глаза хватит для беспосадочного перелёта в Берлин, даже не заходя в воздушное пространство Советского Союза. Оставалась одна небольшая проблема: как добраться из Самарканда в Москву до вечера 20 июня?
По расчётам Колокольцева, вскрытие могилы Тамерлана должно состояться во второй половине дня 19 июня. К вечеру 19-го он будет в Ташкенте, откуда нужно будет каким-то образом добраться до Москвы максимум за сутки.
Ответ на этот вопрос Колокольцев получил ещё весной 1939 года, когда (были на то основания) получил доступ к составу и размещению (на удивление немаленького) авиапарка НКВД СССР.
Справедливо рассудив, что в силу радикально выросшей стратегической важности столицы Советского Узбекистана этот авиапарк скорее вырастет (и уж точно не уменьшится), Колокольцев не сомневался, что численность 8-й отдельной авиационной эскадрильи Среднеазиатского Управления Погранвойск НКВД СССР (обслуживавшей не только пограничников) только вырастет.
И потому к двум транспортникам Ли-2, постоянно дислоцировавшимся на ташкентском аэродроме в секторе НКВД, скорее всего, добавится что-нибудь ещё весьма интересное и полезное для Колокольцева (он не ошибся).
Правда, к этим транспортным средствам нужно было ещё получить доступ, но с этим у Колокольцева проблем не было (спасибо профессионалам службы подделки документов на Тирпиц-уфер… и Лаврентию Берии).
Колокольцев вылетел на «тётушке Ю» из Стокгольма в 9:30 утра и почти ровно через восемь часов приземлился в Москве, на Ходынском поле. Без осложнений прошёл паспортный контроль, взял такси (знаменитую Эмку – стандартный советский таксомотор) и в семь часов вечера прибыл в германское посольство.
После чего немедленно прошёл в кабинет посла Вернера фон дер Шуленбурга. Доктора Шуленбурга – если совсем официально (в 1900 году будущий дипломат получил степень доктора права). Ибо знал, что тот работает допоздна.
Фридрих-Вернер Эрдманн Маттиас Иоганн Бернгард Эрих фон дер Шуленбург был классическим германским дипломатом – разве что с весьма существенным «восточным» уклоном.
Шуленбург был уже в годах – 18 ноября 1940 года ему исполнилось шестьдесят пять лет, из которых ровно сорок он провёл на дипломатической службе (он поступил на службу в германский МИД в 1901 году).
Потомственный военный (его отец был подполковником германской армии), Шуленбург закончил элитную гимназию Вильгельма в Брауншвейге. В 1895 году поступил вольноопределяющимся (добровольцем в армии Германии, комплектовавшейся по призыву) в 9-й Потсдамский полк.
После выхода в запас изучал государственное право в университетах Лозанны, Мюнхена и Берлина. Однако выбрал карьеру не юриста, а дипломата, которая была… разнообразной.
В 1903 году он был назначен вице-консулом в Барселоне. Затем находился на аналогичных постах в Праге и Неаполе. В 1906 году он был назначен на должность вице-консула в Варшаве, входившей тогда в состав Российской империи. Спустя пять лет стал уже консулом - в Тифлисе.
Будучи патриотом до мозга костей, сразу же после начала Первой Великой войны Шуленбург вернулся в Германию и поступил на военную службу в чине капитана резерва в артиллерийский полк (благо опыт уже у него был).
Был назначен командиром артиллерийской батареи (за военные заслуги был награждён Железным крестом). В 1915 году перешёл на службу офицера связи с турецкой армией в Эрзеруме, где участвовал в организации «Грузинского легиона», в который входили добровольцы-грузины, воевавшие против России.
В 1917 году вернулся на дипломатическую службу и последовательно возглавлял германскую консульскую службу в Бейруте и Дамаске. В 1918 году был направлен в Грузинскую демократическую республику в составе германской делегации.
Участвовал в переговорах с социал-демократическим («меньшевистским») правительством, сыграв значительную роль в подготовке грузино-германского договора, гарантирующего независимость Грузии.
Который предсказуемо оказался пустым обещанием – в результате вторжения большевиков весной 1921 года Грузинская демократическая республика была ликвидирована. На её территории была установлена Советская власть и провозглашена Социалистическая Советская Республика Грузия
После окончания войны он был интернирован английскими оккупационными властями на острове Бююкада, в 1919 году вернулся на родину и занял пост советника министерства иностранных дел. В 1922—1931 годах был послом в Тегеране; в 1931—1934 годах в Бухаресте.
Как и (очень) многие немецкие госчиновники, он приветствовал приход к власти национал-социалистов (он даже вступил в НСДАП). Ибо справедливо полагал, что только Гитлер сотоварищи смогут решить экзистенциальные проблемы страны.
Однако его прусское воспитание и опыт работы в типично прусских (даже не веймарских) учреждениях вскоре взяли верх – и он (совершенно напрасно) разочаровался в Гитлере, НСДАП и их политике.
Тем не менее, в 1934 году он был назначен послом Германии в Москве – в то время это был один из ключевых постов за пределами Германии. Будучи горячим поклонником Отто фон Бисмарка (как и едва ли не все прусские чиновники), он считал, что двумя самыми большими ошибками внешней политики Германии могут стать война на два фронта и война с Россией.
И потому выступал за сотрудничество Германии и Советского Союза – и активно участвовал в заключении германо-советского пакта о ненападении от 23 августа 1939 года и договора о дружбе и границе от 28 сентября 1939 года.
Участие в последних двух проектах были здравым весьма… а вот следование принципам Отто фон Бисмарка было глупостью несусветной. Ибо Бисмарк говорил об императорской России, а фюрер Великогерманского рейха имел дело с радикально иным государством – большевистским монстром.
Война с которым (вне зависимости от желания или нежелания Берлина) была неизбежна; более того, превентивный удар был единственным способом спасти и Германию, и Европу от уничтожения большевистскими ордами.
Будучи прусским чиновником до мозга костей, Шуленбург превратил посольство в типично прусское учреждение – лишь с минимальными намёками на национал-социализм. В кадровом составе никаких изменений не произошло; более того, ни Шуленбург не требовали от подчинённых доказательств лояльности НСДАП.
Шуленбург не писал речи, которые он должен был произносить в официальных случаях (даже в день рождения фюрера), а поручал секретарю парткома НСДАП подготовить подходящий текст, который потом зачитывал со скучающим видом.
Он категорически выступал против войны с СССР (с кочки зрения Колокольцева, уже одно это вполне тянуло на государственную измену – ибо СССР представлял собой экзистенциальную угрозу рейху).
По слухам, он якобы передал послу СССР в Германии Деканозову совершенно секретную информацию о подготовке Гитлером Операции Барбаросса, однако проведённая гестапо проверка эти слухи опровергла.
Ибо у руководства рейха хватило ума держать просоветского посла в полном неведении относительно планов вторжения в СССР. Шуленбург действительно встречался с Деканозовым пятого и двенадцатого мая 1941 года, однако поделился с ним лишь своими ощущениями. Которые, как известно, к делу не пришьёшь.
Как и многие в СС, Колокольцев считал Шуленбурга полезным идиотом… однако полезным в первую очередь его делу. Ибо просоветская позиция посла полностью совпадала с (официально) такой же позицией Эриха Хагена
Который в реальности ненавидел большевиков лютой ненавистью – ибо родился и вырос в Республике немцев Поволжья, и на художества красных упырей насмотрелся сполна.
Он и в посольство-то в Москве пошёл работать, чтобы красным насолить – и с тех пор насолил очень даже (без его «крыши» Колокольцеву было бы затруднительно причинить СССР столь грандиозный ущерб).
Однако роль «большого друга СССР» играл вдохновенно, пленительно и настолько убедительно, что в ГУГБ его считали креатурой и ближайшим сподвижником посла (что было не так совсем). И обеспечили режим наибольшего благоприятствования… что и было нужно Колокольцеву.
Шуленбург был в курсе «схемы Хагена-Колокольцева» с 1934 года и с того же года был лично знаком с Роландом фон Таубе. Которого, с одной стороны, мягко говоря, не любил – за прямо противоположные взгляды на Советский Союз… с другой же безмерно уважал за военные заслуги (Железные кресты первого и второго классов, Испанский крест в серебре и в золоте, Рыцарский крест – и аж сорок пять воздушных побед в небе Норвегии, Франции и Бельгии).
Второе для ветерана Первой Великой войны в офицерском звании было намного важнее первого, поэтому он принял гостя в высшей степени радушно. И сразу же перешёл к делу, вручив Колокольцеву конверт и прокомментировав.
«Билеты до Ташкента – туда 14-го; обратно 21-го…»
То, что обратно Колокольцев будет добираться другим путём, послу знать не полагалось категорически.
«… билет в Берлин на 23 июня…»
Шуленбург понятия не имел, что этот билет точно не понадобится.
«… командировочное предписание – на празднование 500-летия со дня рождения великого узбекского поэта Алишера Навои…»
Праздничные торжества проходили в Самарканде, что было весьма странно. Ибо Низомиддин Мир Алишер - тюркский (а не узбекский) поэт, суфий, и государственный деятель родился, жил и умер в афганском Герате.
«Я могу узнать» - неожиданно тихо спросил посол, «твоя… командировка имеет какое-то отношение к вскрытию могилы великого Тамерлана?»
Колокольцев покачал головой: «Не можете». Забрал конверт, развернулся и быстрым шагом покинул посольство.
Scribo, ergo sum
-
RolandVT
- Posts: 16936
- Joined: Fri Feb 09, 2024 10:42 am
- Has thanked: 260 times
- Been thanked: 4022 times
Прогрессоры
14 июня 1941 года
Борт самолёта ПС-84
С исторической кочки зрения, подчинение Самарканда Москве было полным нонсенсом. Ибо Самарканд — один из древнейших существующих городов мира, основанный аж в VIII веке до н. э. Таким образом, город ровесник Рима и Нанкина – и аж на два тысячелетия (и даже больше) старше Москвы – про Санкт-Петербург и говорить нечего. Про Берлин тоже, конечно.
Самарканд (Мараканда) был столицей Согдианы – древнего государства, описанного в священной книге зороастризма — Авесте, как часть земель Аирьяшаяна, обиталища ранних индоиранцев (ариев).
В сочинениях римских и греческих историков впервые упоминается под именем Мараканда, которое использовали Квинт Курций Руф, Арриан, Страбон и другие биографы Александра Македонского, который в 329 году до н. э. завоевал Самарканд, бывший к этому времени хорошо развитым и укреплённым городом.
В 712 году уже нашей эры Самарканд был захвачен арабскими (мусульманскими) завоевателями во главе с Кутейбой ибн Муслимом. В 875 году образовалось Государство Саманидов, которым правила персоязычная династия. Саманидское государство было вассалом Арабского халифата.
Сразу после его образования столицей был выбран Самарканд (он снова стал столичным городом), который являлся ею вплоть до 892 года. В 892 году столицей огромного государства стала Бухара, но Самарканд всё равно оставался одним из главных городов.
После падения государства Саманидов в конце 900-х годов ему на смену пришло Государство Караханидов, где правила тюркская династия. Её основатель Ибрахим Тамгач-хан снова сделал Самарканд столичным городом.
Хан был правителем, выдающимся даже на фоне тогдашних исламских стран, в которых система государственного устройства способствовала выдвижению наверх лучших из лучших.
В первую очередь, именно это и стало причиной столь успешной мусульманской экспансии и их побед над христианами (государства которых, мягко говоря, эффективной кадровой политикой не отличались).
При Тамгач-хане, в Самарканде были учреждены общественный госпиталь (бемористан) и медресе, где велось обучение и по медицине. При госпитале была создана поликлиника (нимак бемористан), где получали медицинскую помощь больные, не нуждавшиеся в стационарном лечении. Врачебное дело в Самарканда было поставлено на весьма высоком уровне даже по мусульманским меркам.
Хан беспощадно боролся с коррупцией и преступностью в государстве. Он установил строгий контроль за ценами на продукты на рынках страны (как ни странно, это работало).
Благодаря политике централизации, борьбе с политической раздробленностью и поддержанию стабильной мирной обстановки, воцарившейся в государстве, в повествованиях средневековых авторов Ибрагим предстаёт идеалом справедливого государя (в современной терминологии, ещё и прогрессором).
И, в общем-то, совершенно по делу: он навсегда покончил с феодальной раздробленностью, став единственным каганом. Он уничтожил многоступенчатую политическую иерархию с многочисленными князьями и изменил порядок престолонаследия, сделав его прямым, от отца к сыну.
Караханиды построили в Самарканде и Бухаре ряд грандиозных архитектурных сооружений. Но в отличие от Бухары, где до наших дней сохранились постройки времён Караханидов (например, минарет Калян), в Самарканде остался только минарет в комплексе Шахи-Зинда (остальные разрушил Чингисхан).
Наиболее известной постройкой Караханидов в Самарканде являлось медресе, а также большой дворец Ибрахима Хусейна, который согласно воспоминаниям современников, был богато расписан разнообразными узорами и сюжетами.
В эпоху правления Караханидов в Самарканд ко двору Шамс аль-Мулька из Нишапура был приглашён Омар Хайям (который был не только великий поэт, но и великий математик).
Именно в Самарканде он написал свой главный труд по алгебре (Трактат о доказательствах задач алгебры и аль-мукабалы, в котором дал классификацию уравнений и описал методы решения уравнений 1-й, 2-й и 3-й степеней).
После падения Караханидского государства в 1212 году, Самарканд вошёл в состав Хорезма (Государства Хорезмшахов). Но ненадолго – уже в 1220 году после всего трёхдневной осады город был взят войсками Чингисхана.
Самарканд был полностью разорён – его население сократилось вчетверо. Во время нашествия монголов были разрушены почти все архитектурные шедевры, построенные в эпоху Саманидов, Караханидов и Хорезмшахов.
Возрождение города в полной мере началось лишь 150 лет спустя – при Тамерлане, который… правильно, снова сделал город столицей государства. На этот раз могучей империи Тимуридов.
Это был период наивысшего развития Самарканда – ибо Тимур ревностно заботился о процветании своей столицы, которую хотел видеть столицей мира (что-то Колокольцеву это напоминало).
Ремесла и архитектура развивались во многом за счёт насильно пригнанных мастеров из завоёванных стран. В городе возводились величественные дворцы, мечети, мусульманские школы — медресе, усыпальницы.
Здания Самарканда строились как монументы, прославляющие государство и его создателя (Тамерлана), отсюда и грандиозные размеры, и роскошь убранства. Чтобы подчеркнуть величие столицы, Тимур дал окрестным селениям названия крупнейших городов Востока: Багдад, Шираз, Дамаск, Миср. Он стремился собрать (и собирал) видных поэтов, музыкантов, учёных из разных стран.
Тамерлан сделал Самарканд одним из центров торговли в Центральной Азии. Так как в городе не было специальных рядов, где бы удобно было торговать, он приказал проложить через город улицу, по обеим сторонам которой были бы лавки и палатки для продажи товаров.
Очень большое внимание Тамерлан уделял развитию исламской культуры и благоустройству священных для мусульманина мест. Он возвёл много бань, мечетей, медресе, обителей дервишей, караван-сараев.
Возведённый раньше из глины, Самарканд перестроили, возведя здания из камня. Парковые комплексы города были открыты для простых горожан, которые проводили там дни отдыха.
В области науки и просвещения получили распространение юриспруденция, медицина, богословие, математика, астрономия, история, философия, музыковедение, литература и наука о стихосложении.
В общем и целом, несмотря на чудовищную жестокость, Тамерлан был, вне всякого сомнения, не только великим полководцем и правителем. Но и великим прогрессором.
Его дело продолжил его внук Улугбек (выдающийся математик, астроном, просветитель и поэт, который основал одну из важнейших обсерваторий средневековья).
В эпоху Улугбека Самарканд стал одним из центров мировой науки. Здесь были построены новые высшие учебные заведения — медресе и обсерватория. Лучшие научные умы мусульманского мира работали в Самарканде.
В первой половине XV века вокруг Улугбека возникла целая научная школа, объединившая видных астрономов и математиков. В Самарканде в то время жили историк Хафизи Абру, написавший фундаментальный труд по истории Средней Азии, знаменитый медик Мавлоно Нафис, поэты Сиражиддин Самарканди, Саккаки, Лутфи, Бадахши и другие.
Основным интересом Улугбека в науке была астрономия. В 1428 году было завершено строительство обсерватории Улугбека. Её главным инструментом был стенной квадрант, которому не было равных в мире.
В обсерватории Улугбека к 1437 году был составлен Гурганский зидж — каталог звёздного неба, в котором были описаны 1018 звёзд. Главным научным трудом Улугбека по праву считаются «Новые Гурагановы астрономические таблицы».
Улугбек завершил это произведение в 1444 году после тридцати лет кропотливой работы и астрономических наблюдений. Астрономический справочник вскоре был переведён на латинский язык и наряду с «Альмагестом» Клавдия Птолемея и астрономическими таблицами кастильского короля Альфонсо X стал главным пособием по астрономии во всех обсерваториях Европы.
Таким образом, Улугбек подтвердил мнение некоторых психологов – о том, что «гены передаются через поколение». Ибо стал прогрессором, вполне сравнимым со своим великим дедом.
В 1533 году Убайдулла-хан перенёс столицу государства в Бухару. Самарканд стал вторым по значимости городом государства (примерно, как Ленинград в СССР) и столицей области Самарканд. Тем не менее, все правители Бухарского ханства по-прежнему короновались именно в Самарканде, во дворце Куксарай, хотя столицей являлась уже Бухара.
В 1740 году на Самарканд напал иранский шах — Надир-шах в заключительной части своего военного похода в Центральную Азию. Согласно одной из легенд, после этого войска Надир-шаха покинули город, захватив с собой нефритовое надгробие Тамерлана.
По преданию после страшного сна Надир-шаха во время возвращения в Хорасан, когда ему приснился встревоженный дух Тамерлана и его страну охватили бедствия (сильные землетрясения и последующие голод и эпидемии холеры и чумы, а также один за другим произошли покушения на него, в том числе со стороны его старшего сына),
Надир-шах распорядился немедленно вернуть украденное нефритовое надгробие Тамерлана в Самарканд и поставить на прежнее место в мавзолее Гур-Эмир. Бедствия немедленно прекратились.
Вскоре после этого из-за междоусобиц, экономического кризиса и нападения северных кочевников Самарканд был покинут населением. В городе не осталось никого, кроме некоего суфия, жившего в одиночестве среди развалин семь лет.
Возрождение города началось в 1756 году, в правление основателя узбекской династии мангытов Мухаммада Рахимбия, который прославился своими волевыми качествами и военным искусством.
Однако в полной мере восстановление произошло лишь тридцать лет спустя – при эмире Шахмураде. Для возрождения шелкоткачества в 1780-х годах в город была переселена масса шиитов-иранцев из Мерва.
Шахмурад совершил походы на Ура-тюбе, Ходжент, Хавас, Заамин, Ям и переселил часть их населения в Самарканд, основав 24 отдельных квартала (гузара) с мечетями. Тоже очень даже прогрессорство…
При эмире Насрулле в Самарканде возник квартал, где поселились бухарские евреи. Руководил кварталом калонтар (староста), назначенный обществом. Квартал имел свой общественный центр, баню, синагогу, чайхану, ремесленные мастерские (главным образом, красильщиков, сапожников, ткачей), небольшой базарчик, начальную школу-хедер.
В 1843 году квартал получил официальный статус, так как эмир Насрулла продал бухарским евреям землю, где они образовали свой квартал.
Длившаяся более тысячи лет мусульманская эра в истории Самарканда закончилась второго мая 1868 года, когда Самарканд был взят русскими войсками под руководством генерала фон Кауфмана (он стал затем градоначальником) и присоединён к Российской империи. Самарканд стал центром Зеравшанского округа, преобразованного в 1887 году в Самаркандскую область.
Началась новая эра прогрессорства – на этот раз христианского. Что убедительно доказало превосходство христианской идеологии, религии и системы политического, государственного и общественного устройства над исламским.
Примерно до XVI века ситуация была прямо противоположной, однако христианский мир сумел достаточно быстро и эффективно реформироваться… а вот исламский так и остался в «продвинутом средневековье».
В 1888 году к вокзалу города была подведена Закаспийская железная дорога, которая впоследствии была продолжена на восток и стала называться Самарканд-Андижанская; впоследствии после объединения двух дорог образовалась Средне-Азиатская железная дорога.
В городе открылись первые гостиницы, рестораны, трактиры европейского образца, первая сеть магазинов; появились почтовая связь и телеграф. Несколько позднее появились больницы и медицинские пункты были малочисленны и появились много позднее.
Фон Кауфман утвердил в 1870 году генеральный план, который и положил основу современного облика нового Самарканда. Так возник «европейский» Самарканд — город с широкими улицами, административными зданиями, училищами, банками, казёнными домами и православными храмами.
Особое внимание уделялось не только строительству административных зданий, но и озеленению города. На относительно небольшой территории новой части Самарканда было заложено сразу пять зелёных парков и скверов
Последняя – на этот раз чисто светская… богоборческая даже – эра прогрессорства наступила 30 апреля 1918 года, когда Самарканд вошёл в состав Туркестанской АССР (столицей тогда был Ташкент). Впрочем, традиция столичного города продолжилась: в 1925-1930 годах Самарканд был столицей Узбекской ССР.
Колокольцев не просто люто ненавидел большевиков – он при каждом удобном случае старался причинить им максимальный ущерб (ибо весьма обоснованно считал большевизм экзистенциальной угрозой всей человеческой цивилизации).
Но не мог не признать очевидный факт - к началу ХХ века ислам стал не просто мощным тормозом общественного прогресса, а самым натуральным мракобесием (хотя изначально был самой прогрессивной идеологией своего времени).
Поэтому и «западные» реформы Ататюрка в Турции (крушение Османской империи ознаменовало окончательную победу христианства над исламом – и мощный реванш за поражение христиан в крестовых походах), и реформы большевистские были явлением, несомненно, прогрессивным, от которого население исламских стран только выиграло.
В начале 1920-х годов по проектам немецких архитекторов были построены Республиканская больница и главное здание университета. В Самаркандский университет по всесоюзному конкурсу были набраны преподаватели из лучших вузов Советского союза (обычное дело при Советах).
В 1927 году в Самарканде был образован Узбекский педагогический институт - первое светское высшее образовательное учреждение в истории города, которое в 1930 году было переименовано в Узбекскую государственную педагогическую академию, а в 1933 году — в Узбекский государственный университет.
В городе были созданы и другие ВУЗы: Самаркандский государственный медицинский институт, Самаркандский кооперативный институт, Самаркандский государственный педагогический институт имени Садриддина Айни, Самаркандский государственный архитектурно-строительный институт, Самаркандский сельскохозяйственный институт и другие.
Что почти со всех кочек зрения было существенным шагом вперёд по сравнению с мусульманскими медресе.
В 1930 году Самарканд (как это было уже не раз в его истории) потерял статус столицы и остался лишь центром Самаркандской области, а столицей Узбекской СССР стал город Ташкент.
В котором Колокольцев и приземлился после 15-часового перелёта, который прошёл совершенно буднично. Поскольку была уже глубокая ночь (в город он вышел около полуночи), он взял такси и попросил отвезти его в гостиницу «Националь» (по отзывам, лучшей в городе), где у него был заказан номер.
Поужинал (еда, хоть и непривычная, была выше всяких похвал) - и немедленно завалился спать. Ибо 15-часовой перелёт оказался на удивление утомительным.
Борт самолёта ПС-84
С исторической кочки зрения, подчинение Самарканда Москве было полным нонсенсом. Ибо Самарканд — один из древнейших существующих городов мира, основанный аж в VIII веке до н. э. Таким образом, город ровесник Рима и Нанкина – и аж на два тысячелетия (и даже больше) старше Москвы – про Санкт-Петербург и говорить нечего. Про Берлин тоже, конечно.
Самарканд (Мараканда) был столицей Согдианы – древнего государства, описанного в священной книге зороастризма — Авесте, как часть земель Аирьяшаяна, обиталища ранних индоиранцев (ариев).
В сочинениях римских и греческих историков впервые упоминается под именем Мараканда, которое использовали Квинт Курций Руф, Арриан, Страбон и другие биографы Александра Македонского, который в 329 году до н. э. завоевал Самарканд, бывший к этому времени хорошо развитым и укреплённым городом.
В 712 году уже нашей эры Самарканд был захвачен арабскими (мусульманскими) завоевателями во главе с Кутейбой ибн Муслимом. В 875 году образовалось Государство Саманидов, которым правила персоязычная династия. Саманидское государство было вассалом Арабского халифата.
Сразу после его образования столицей был выбран Самарканд (он снова стал столичным городом), который являлся ею вплоть до 892 года. В 892 году столицей огромного государства стала Бухара, но Самарканд всё равно оставался одним из главных городов.
После падения государства Саманидов в конце 900-х годов ему на смену пришло Государство Караханидов, где правила тюркская династия. Её основатель Ибрахим Тамгач-хан снова сделал Самарканд столичным городом.
Хан был правителем, выдающимся даже на фоне тогдашних исламских стран, в которых система государственного устройства способствовала выдвижению наверх лучших из лучших.
В первую очередь, именно это и стало причиной столь успешной мусульманской экспансии и их побед над христианами (государства которых, мягко говоря, эффективной кадровой политикой не отличались).
При Тамгач-хане, в Самарканде были учреждены общественный госпиталь (бемористан) и медресе, где велось обучение и по медицине. При госпитале была создана поликлиника (нимак бемористан), где получали медицинскую помощь больные, не нуждавшиеся в стационарном лечении. Врачебное дело в Самарканда было поставлено на весьма высоком уровне даже по мусульманским меркам.
Хан беспощадно боролся с коррупцией и преступностью в государстве. Он установил строгий контроль за ценами на продукты на рынках страны (как ни странно, это работало).
Благодаря политике централизации, борьбе с политической раздробленностью и поддержанию стабильной мирной обстановки, воцарившейся в государстве, в повествованиях средневековых авторов Ибрагим предстаёт идеалом справедливого государя (в современной терминологии, ещё и прогрессором).
И, в общем-то, совершенно по делу: он навсегда покончил с феодальной раздробленностью, став единственным каганом. Он уничтожил многоступенчатую политическую иерархию с многочисленными князьями и изменил порядок престолонаследия, сделав его прямым, от отца к сыну.
Караханиды построили в Самарканде и Бухаре ряд грандиозных архитектурных сооружений. Но в отличие от Бухары, где до наших дней сохранились постройки времён Караханидов (например, минарет Калян), в Самарканде остался только минарет в комплексе Шахи-Зинда (остальные разрушил Чингисхан).
Наиболее известной постройкой Караханидов в Самарканде являлось медресе, а также большой дворец Ибрахима Хусейна, который согласно воспоминаниям современников, был богато расписан разнообразными узорами и сюжетами.
В эпоху правления Караханидов в Самарканд ко двору Шамс аль-Мулька из Нишапура был приглашён Омар Хайям (который был не только великий поэт, но и великий математик).
Именно в Самарканде он написал свой главный труд по алгебре (Трактат о доказательствах задач алгебры и аль-мукабалы, в котором дал классификацию уравнений и описал методы решения уравнений 1-й, 2-й и 3-й степеней).
После падения Караханидского государства в 1212 году, Самарканд вошёл в состав Хорезма (Государства Хорезмшахов). Но ненадолго – уже в 1220 году после всего трёхдневной осады город был взят войсками Чингисхана.
Самарканд был полностью разорён – его население сократилось вчетверо. Во время нашествия монголов были разрушены почти все архитектурные шедевры, построенные в эпоху Саманидов, Караханидов и Хорезмшахов.
Возрождение города в полной мере началось лишь 150 лет спустя – при Тамерлане, который… правильно, снова сделал город столицей государства. На этот раз могучей империи Тимуридов.
Это был период наивысшего развития Самарканда – ибо Тимур ревностно заботился о процветании своей столицы, которую хотел видеть столицей мира (что-то Колокольцеву это напоминало).
Ремесла и архитектура развивались во многом за счёт насильно пригнанных мастеров из завоёванных стран. В городе возводились величественные дворцы, мечети, мусульманские школы — медресе, усыпальницы.
Здания Самарканда строились как монументы, прославляющие государство и его создателя (Тамерлана), отсюда и грандиозные размеры, и роскошь убранства. Чтобы подчеркнуть величие столицы, Тимур дал окрестным селениям названия крупнейших городов Востока: Багдад, Шираз, Дамаск, Миср. Он стремился собрать (и собирал) видных поэтов, музыкантов, учёных из разных стран.
Тамерлан сделал Самарканд одним из центров торговли в Центральной Азии. Так как в городе не было специальных рядов, где бы удобно было торговать, он приказал проложить через город улицу, по обеим сторонам которой были бы лавки и палатки для продажи товаров.
Очень большое внимание Тамерлан уделял развитию исламской культуры и благоустройству священных для мусульманина мест. Он возвёл много бань, мечетей, медресе, обителей дервишей, караван-сараев.
Возведённый раньше из глины, Самарканд перестроили, возведя здания из камня. Парковые комплексы города были открыты для простых горожан, которые проводили там дни отдыха.
В области науки и просвещения получили распространение юриспруденция, медицина, богословие, математика, астрономия, история, философия, музыковедение, литература и наука о стихосложении.
В общем и целом, несмотря на чудовищную жестокость, Тамерлан был, вне всякого сомнения, не только великим полководцем и правителем. Но и великим прогрессором.
Его дело продолжил его внук Улугбек (выдающийся математик, астроном, просветитель и поэт, который основал одну из важнейших обсерваторий средневековья).
В эпоху Улугбека Самарканд стал одним из центров мировой науки. Здесь были построены новые высшие учебные заведения — медресе и обсерватория. Лучшие научные умы мусульманского мира работали в Самарканде.
В первой половине XV века вокруг Улугбека возникла целая научная школа, объединившая видных астрономов и математиков. В Самарканде в то время жили историк Хафизи Абру, написавший фундаментальный труд по истории Средней Азии, знаменитый медик Мавлоно Нафис, поэты Сиражиддин Самарканди, Саккаки, Лутфи, Бадахши и другие.
Основным интересом Улугбека в науке была астрономия. В 1428 году было завершено строительство обсерватории Улугбека. Её главным инструментом был стенной квадрант, которому не было равных в мире.
В обсерватории Улугбека к 1437 году был составлен Гурганский зидж — каталог звёздного неба, в котором были описаны 1018 звёзд. Главным научным трудом Улугбека по праву считаются «Новые Гурагановы астрономические таблицы».
Улугбек завершил это произведение в 1444 году после тридцати лет кропотливой работы и астрономических наблюдений. Астрономический справочник вскоре был переведён на латинский язык и наряду с «Альмагестом» Клавдия Птолемея и астрономическими таблицами кастильского короля Альфонсо X стал главным пособием по астрономии во всех обсерваториях Европы.
Таким образом, Улугбек подтвердил мнение некоторых психологов – о том, что «гены передаются через поколение». Ибо стал прогрессором, вполне сравнимым со своим великим дедом.
В 1533 году Убайдулла-хан перенёс столицу государства в Бухару. Самарканд стал вторым по значимости городом государства (примерно, как Ленинград в СССР) и столицей области Самарканд. Тем не менее, все правители Бухарского ханства по-прежнему короновались именно в Самарканде, во дворце Куксарай, хотя столицей являлась уже Бухара.
В 1740 году на Самарканд напал иранский шах — Надир-шах в заключительной части своего военного похода в Центральную Азию. Согласно одной из легенд, после этого войска Надир-шаха покинули город, захватив с собой нефритовое надгробие Тамерлана.
По преданию после страшного сна Надир-шаха во время возвращения в Хорасан, когда ему приснился встревоженный дух Тамерлана и его страну охватили бедствия (сильные землетрясения и последующие голод и эпидемии холеры и чумы, а также один за другим произошли покушения на него, в том числе со стороны его старшего сына),
Надир-шах распорядился немедленно вернуть украденное нефритовое надгробие Тамерлана в Самарканд и поставить на прежнее место в мавзолее Гур-Эмир. Бедствия немедленно прекратились.
Вскоре после этого из-за междоусобиц, экономического кризиса и нападения северных кочевников Самарканд был покинут населением. В городе не осталось никого, кроме некоего суфия, жившего в одиночестве среди развалин семь лет.
Возрождение города началось в 1756 году, в правление основателя узбекской династии мангытов Мухаммада Рахимбия, который прославился своими волевыми качествами и военным искусством.
Однако в полной мере восстановление произошло лишь тридцать лет спустя – при эмире Шахмураде. Для возрождения шелкоткачества в 1780-х годах в город была переселена масса шиитов-иранцев из Мерва.
Шахмурад совершил походы на Ура-тюбе, Ходжент, Хавас, Заамин, Ям и переселил часть их населения в Самарканд, основав 24 отдельных квартала (гузара) с мечетями. Тоже очень даже прогрессорство…
При эмире Насрулле в Самарканде возник квартал, где поселились бухарские евреи. Руководил кварталом калонтар (староста), назначенный обществом. Квартал имел свой общественный центр, баню, синагогу, чайхану, ремесленные мастерские (главным образом, красильщиков, сапожников, ткачей), небольшой базарчик, начальную школу-хедер.
В 1843 году квартал получил официальный статус, так как эмир Насрулла продал бухарским евреям землю, где они образовали свой квартал.
Длившаяся более тысячи лет мусульманская эра в истории Самарканда закончилась второго мая 1868 года, когда Самарканд был взят русскими войсками под руководством генерала фон Кауфмана (он стал затем градоначальником) и присоединён к Российской империи. Самарканд стал центром Зеравшанского округа, преобразованного в 1887 году в Самаркандскую область.
Началась новая эра прогрессорства – на этот раз христианского. Что убедительно доказало превосходство христианской идеологии, религии и системы политического, государственного и общественного устройства над исламским.
Примерно до XVI века ситуация была прямо противоположной, однако христианский мир сумел достаточно быстро и эффективно реформироваться… а вот исламский так и остался в «продвинутом средневековье».
В 1888 году к вокзалу города была подведена Закаспийская железная дорога, которая впоследствии была продолжена на восток и стала называться Самарканд-Андижанская; впоследствии после объединения двух дорог образовалась Средне-Азиатская железная дорога.
В городе открылись первые гостиницы, рестораны, трактиры европейского образца, первая сеть магазинов; появились почтовая связь и телеграф. Несколько позднее появились больницы и медицинские пункты были малочисленны и появились много позднее.
Фон Кауфман утвердил в 1870 году генеральный план, который и положил основу современного облика нового Самарканда. Так возник «европейский» Самарканд — город с широкими улицами, административными зданиями, училищами, банками, казёнными домами и православными храмами.
Особое внимание уделялось не только строительству административных зданий, но и озеленению города. На относительно небольшой территории новой части Самарканда было заложено сразу пять зелёных парков и скверов
Последняя – на этот раз чисто светская… богоборческая даже – эра прогрессорства наступила 30 апреля 1918 года, когда Самарканд вошёл в состав Туркестанской АССР (столицей тогда был Ташкент). Впрочем, традиция столичного города продолжилась: в 1925-1930 годах Самарканд был столицей Узбекской ССР.
Колокольцев не просто люто ненавидел большевиков – он при каждом удобном случае старался причинить им максимальный ущерб (ибо весьма обоснованно считал большевизм экзистенциальной угрозой всей человеческой цивилизации).
Но не мог не признать очевидный факт - к началу ХХ века ислам стал не просто мощным тормозом общественного прогресса, а самым натуральным мракобесием (хотя изначально был самой прогрессивной идеологией своего времени).
Поэтому и «западные» реформы Ататюрка в Турции (крушение Османской империи ознаменовало окончательную победу христианства над исламом – и мощный реванш за поражение христиан в крестовых походах), и реформы большевистские были явлением, несомненно, прогрессивным, от которого население исламских стран только выиграло.
В начале 1920-х годов по проектам немецких архитекторов были построены Республиканская больница и главное здание университета. В Самаркандский университет по всесоюзному конкурсу были набраны преподаватели из лучших вузов Советского союза (обычное дело при Советах).
В 1927 году в Самарканде был образован Узбекский педагогический институт - первое светское высшее образовательное учреждение в истории города, которое в 1930 году было переименовано в Узбекскую государственную педагогическую академию, а в 1933 году — в Узбекский государственный университет.
В городе были созданы и другие ВУЗы: Самаркандский государственный медицинский институт, Самаркандский кооперативный институт, Самаркандский государственный педагогический институт имени Садриддина Айни, Самаркандский государственный архитектурно-строительный институт, Самаркандский сельскохозяйственный институт и другие.
Что почти со всех кочек зрения было существенным шагом вперёд по сравнению с мусульманскими медресе.
В 1930 году Самарканд (как это было уже не раз в его истории) потерял статус столицы и остался лишь центром Самаркандской области, а столицей Узбекской СССР стал город Ташкент.
В котором Колокольцев и приземлился после 15-часового перелёта, который прошёл совершенно буднично. Поскольку была уже глубокая ночь (в город он вышел около полуночи), он взял такси и попросил отвезти его в гостиницу «Националь» (по отзывам, лучшей в городе), где у него был заказан номер.
Поужинал (еда, хоть и непривычная, была выше всяких похвал) - и немедленно завалился спать. Ибо 15-часовой перелёт оказался на удивление утомительным.
Scribo, ergo sum