Мученичество вообще и христианское мученичество в частности – очень сложное явление. И потому очень интересное. Есть две крайние точки зрения на это явление. Согласно первой, все мученики были психически больны как минимум суицидальным синдромом – а как максимум, суицидальным «чёрным» мазохизмом.
Согласно второй, все мученики были психически здоровы и потому принимали решение о мученичестве совершенно здраво, осознанно и добровольно – из религиозных (например, христианские мученики), идеологических (пацифисты в Третьем рейхе) или политических соображений (разнообразные повстанцы).
На самом деле, и те, и другие и правы, и неправы. Ибо в реальности среди мучеников были и психически больные (суицидальным синдромом) – и вполне себе психически здоровые. Каких было больше сказать трудно – я лично подозреваю, что существенно больше всё-таки первых. Поэтому с них и начну.
Просто по определению, суицидальный синдром – это сильное желание уйти из жизни. Которое может стать непреодолимым – в этом случае синдром является неизлечимым, а больного помещают в психушку… навсегда. По закону.
Это если получится… а если не получится (или больной или больная упорно не хочет лечиться) ..., то подавляющее большинство суицидников рано или поздно неизбежно уходит из этой жизни. Просто уходит – без какого-либо мученичества.
Как правило, через самоповешение; однако и таблетки глотают, и с высоты прыгают, и газом травятся, и стреляются, и даже на дно водоёма уходят. Вены тоже вскрывают – случается.
Однако есть суицидники (их мало, но они есть), которые больны так называемым синдромом осмысленного суицида. С практической точки зрения это означает, что им нужно не просто уйти из жизни – им нужно, чтобы их уход имел смысл.
Что автоматически приводит их к мученичеству – ибо они выбирают способ, благодаря которому они умирают за веру, за идею, за людей, за страну, за человечество… или, например, за Христа.
Статистика по понятным причинам отсутствует, но чисто интуитивно есть подозрение, что значительная (если не подавляющая) часть из пяти тысяч христианских мучеников в Римской империи была больна этим синдромом.
Поэтому им было, по большому счёту, абсолютно всё равно, за кого и за что умирать… лишь бы их смерть имела смысл. Просто в силу специфики вероучения, христианство оказалось наиболее подходящим для осмысленного суицида.
В первую очередь потому, что Христос (давайте называть вещи своими именами) практически прямым текстом требовал от своих последователей принять мученическую смерть на Голгофе (которая у каждого своя).
А поскольку умереть, выполнив приказ самого Сына Божия – это самая достойная смерть из всех возможных, то совершенно неудивительно, что подавляющее большинство «осмысленных суицидников», если не вообще практически все, двинули именно в христианские мученики.
Особенно привлекательным это приказ стал для чёрных суицидальных мазохистов, которых очень и очень мало, но всё же они существуют. Привлекательным потому, что эти психически больные хотят не просто умереть со смыслом, а умереть в жутких мучениях.
А поскольку христианским фанатикам «светила» именно такая смерть (распятие, сожжение живьём на костре и всё такое прочее), неудивительно, что и эта публика в подавляющем большинстве двинула именно в христианские мученики… только вот далеко не все удалось добиться своей суицидальной цели.
Не удалось потому, что подавляющему большинству римских чиновников было абсолютно наплевать на христианский фанатизм. Любой… пока он ограничивался Словом. Ибо все они были воинами – и потому врагом считали только того, кто поднял на власть оружие. Остальных просто игнорировали.
Поэтому чёрным суицидальным мазохистам приходилось прибегать к насилию – например, публично и демонстративно разбивая статуи идолов в храмах… правда и это не всегда гарантировало смертную казнь (чаще банальную порку кнутом).
Или поднимать самый настоящий мятеж – а после победы христианства подаваться в еретики, подавляющее большинство из которых были именно больными на всю голову суицидальными мазохистами.
С психически больными разобрались – теперь давайте разбираться с психически здоровыми (насколько вообще можно всерьёз говорить о психическом здоровье христианских мучеников – термин христианство головного мозга появился не на пустом месте).
Первая категория очевидна – это так называемые одержимые Христом. Не в демоническом смысле (это понятно) – и не в медицинском. Ибо у этих персонажей никакого суицидального синдрома и близко не было.
А была абсолютная – и совершенно рациональная – убеждённость, что они были обязаны, просто обязаны повторить путь Христа, пусть и в несопоставимо более скромных масштабах.
Если более конкретно, то найти свою Голгофу – и принять на ней мученическую смерть во имя Иисуса Христа. Который – это Он прямо заявил в Святых Евангелиях – хочет отправить на Голгофу каждого человека. Абсолютно каждого – и если это Любовь, то я Майя Плисецкая.
И рано или поздно (когда рано, когда поздно) находили… собственно, до сих пор умудряются находить в некоторых «странах победившего ислама». Хотя и не только там.
Вторая категория «психически здоровых мучеников» — это те, кто возлюбил не столько Христа (с этим всё понятно из Евангелий), сколько всё человечество. Ближних своих – если выражаться евангельским языком.
Эти сабжи абсолютно убеждены, что их смерть принесёт их ближним (в широком смысле) гораздо больше пользы – духовной пользы – чем сколь угодно долгая жизнь. Что чисто теоретически есть чушь собачья, конечно.
Чисто теоретически потому, что практически любой человек (1) использует максимум одну десятую своего «естественного» потенциала по созданию совокупной ценности для его или её ближних; и (2) чисто теоретически может использовать более 100% - если включит сверхъестественные способности, которые есть у всех. И в результате будет несопоставимо полезнее живым.
Однако на практике это требует настолько грандиозных усилий, желания, целеустремлённости, дисциплины, дерзания, веры и силы Воли, что за это мало кто берётся – а удаётся это вообще единицам.
Поэтому в реальности, такие персонажи, как правило, поддавались искушению в прямом смысле смертного греха лени… и принимали мученическую смерть. Которая действительно приносила намного больше пользы человечеству, чем их сколько угодно долгая жизнь – в силу мощной инъекции Благодати Божьей в результате гибели на «индивидуальной Голгофе».
Третья категория добровольных мучеников – те, кто знает, просто знает, что не сможет жить в этом мире. Нет, это никакой не суицидальный синдром, ибо они совершенно не горят желанием умирать, тем более, мученической смертью.
Это совершенно рациональное даже не убеждение, а знание – основанное на изучении и мира посюстороннего, и мира потустороннего – что последнем они жить смогут (в виде бессмертной души, освободившейся от временного смертного тела) … а в первом нет. А поскольку единственный путь в мир второй лежит через Голгофу в мире первом… вот и получается мученик или мученица.
Четвёртая категория, родственная третьей – те, кто знает, что в этом мире жить сможет… просто не хочет. Настолько не хочет, что готов (или готова) даже пройти через мучительную смерть на «индивидуальной Голгофе» - лишь бы уйти в несопоставимо лучший мир… который для них именно такой. И таки проходит.
Этими четырьмя категориями, по большому счёту, исчерпываются так называемые добровольные мученики. Иными словами, те, кто сознательно искал мученическую смерть – и таки её нашёл.
Остались мученики (и мученицы) вынужденные. Иными словами, те, кто совершенно не собирался принимать мученическую смерть, но их вынудили. Вынудили враги, поставив перед жестоким выбором: или-или.
Или отречься от Христа (предать Христа) на словах или на деле – или принять смертную казнь (зачастую жуткую – как распятие или сожжение на костре). Или выдержать истязания – нередко ещё более жуткие – и либо умереть под ними, либо принять смерть после того, как палачи сочтут их дело безнадёжным.
На словах означает как минимум, произнести формулу отречения – а как максимум, обратиться в иную веру (язычество, иудаизм или ислам). На словах потому, что было и кое-где до сих пор есть такое явление, как крипто (крипто-мусульмане, крипто-иудеи, крипто-христиане и так далее).
Которые под страхом жуткой смерти и жутких пыток были вынуждены на словах отречься от христианства и перейти в другую веру, но на деле продолжали их исповедовать. Тайно исповедовать.
Отречься на деле означало совершить деяние, прямо запрещённое христианским вероучением – как правило, это было принесение жертвы (обычно символической) языческим идолам. Или же оскорбление христианских святынь (обычно икон), что было популярно у японских гонителей – они даже разработали для этого специальную религиозную процедуру.
Вопреки распространённому заблуждению, сразу отрекалось как минимум большинство – если не подавляющее большинство. Что неудивительно совсем, ибо в любой религии фанатиков, готовых принять муки и смерть за свою веру, не более десяти процентов. Впрочем, не обязательно фанатиков – некоторым отречься прямо запрещал личный кодекс чести, с религией не связанный никак.
Фанатики или просто люди чести решительно шли на жуткие муки – как правило, христиан сначала долго истязали, пытаясь болью добиться отречения (хотя бы формального) … только вот выдерживали их единицы. Которых потом и казнили. Остальные всё же отрекались… хотя иногда и умирали под пытками.