Реальный снафф - глава из романа Мученицы
Posted: Sun Mar 24, 2024 11:18 am
Рабочий день прошёл как обычно – я выпорол шесть женщин (и двух девушек - по просьбе их мам); потом у меня были три посажения на кол, две порки флагрумом у столба (Виолетты Граниной и почему-то Хельги Лауэри) и одно колесование (Катрин Бартез подсела на это колесо как наркоши на совсем другие колёса).
После этого я плавно (спасибо моему Мерседесу и лейтенанту Фогелю – водиле от Бога) переместился на Объект Харон. Где, как обычно, перевыполнил план – причём в типично совковом стиле – на восемь процентов.
Сорок две повешенные; шестьдесят расстрелянных; две обезглавленные Штутгартской Девой (она меня, похоже, простила – и потому работала идеально); три моей катаной… и одну пришлось задушить шёлковым шарфом по её просьбе.
Я уже давно перестал задавать даже себе вопрос в самом прямом смысле экзистенциальный – откуда граф сотоварищи брали такой конвейер желающих уйти из этого мира в лучший.
Впрочем, если верить сёстрам Романовым (а я подозревал, что в реальности всё гораздо хуже), только в России потенциальных участниц программы добровольной эвтаназии (в смысле, женщин, которые хотя уйти в лучший мир прямо здесь и сейчас) … миллионов пять, как минимум (в возрастном диапазоне от 14 до 55). А ведь есть ещё и страны бывшего СССР...
Так что ничего удивительного в этом, на самом деле, не было - удивительным было появление в офисе графа Вальтера фон Шёнинга (ибо он меня своими визитами обычно не жаловал).
Появился граф сразу после того, как я закончил душить Новую Дездемону. Так я её сразу прозвал (хотя звали её Таня), как только услышал её просьбу – хотя я ни разу не Отелло ни по одному параметру (для начала – я вообще не ревнив и никогда не был, даже когда жил со второй женой на 27 лет меня моложе).
Граф внимательно осмотрел только что задушенную мной (её шёлковым шарфом – почему-то зелёного цвета) голую блондинку и уважительно кивнул:
«Чистая работа… причём даже красивая, как ни странно. Я много видел вживую таких казней… даже очень много…»
В бытность де-факто Великим Инквизитором Кастилии и Арагона, где казнь гарротой была стандартным способом исполнения смертного приговора.
«… но ничего даже отдалённо подобного по красоте не видел. Обычно – вопреки фантазиям художников – это зрелище малоприятное… отталкивающее даже»
Я пожал плечами: «Оно как-то само собой так получается… хотя ты прав, я эстет и потому всегда стараюсь работать красиво. Рад, что получается…»
Когда санитары забрали тело Татьяны Анатольевны для транспортировки в крематорий в соседнем здании, граф по-хозяйски устроился в гостевом кресле и задал вполне соответствующий сути Объекта Харон (но всё же совершенно для меня неожиданный) вопрос:
«Что ты знаешь о таком явлении, как снафф?»
Я пожал плечами, чувствуя себя школьником на экзамене у строгого профессора (впрочем, в некотором роде это так и было):
«Не моя тема совсем, поэтому немного. По определению, снафф-фильм или снафф-видео – это, как правило, порнофильм, в котором снято реальное убийство… иными словами, жертву действительно убивают – как правило, с особой жестокостью… ну, и реальное изнасилование, хотя и не обязательно. Снаффом называется и прямая трансляция реального убийства в Сети…»
Граф кивнул. Я продолжил:
«Снафф-фильм отличается от просто видеозаписи реального убийства – некоторые убийцы это делают – тем, что снафф-фильм снимают, а снафф-трансляцию организуют не для сексуального удовлетворения убийцы, а в чисто коммерческих целях – ради получения прибыли; по слухам немалой…»
«Совершенно верно» - подтвердил граф. Я продолжил:
«Те, кто всерьёз занимается изучением так называемых городских легенд – а официально снафф считается именно городской легендой…»
«Считается» - улыбнулся граф. Я выразительно посмотрел на него и продолжил:
«… утверждают, что не существует ни одного подтверждённого независимыми исследователями примера коммерческого снафф-фильма…»
«Не выявлено» - поправил меня фон Шёнинг. «Что вовсе не означает, что таких фильмов не существует…»
Я кивнул: «Согласен». И продолжил:
«Военные конфликты разной интенсивности и различного рода силовые операции (в том числе, и с человеческими жертвами) происходят постоянно, поэтому неудивительно, что в Сети навалом реального видео убийств, казней и просто гибели людей в результате таких операций и конфликтов…»
«Навалом» - вздохнул граф. «К сожалению…»
Я уже несколько более уверенно продолжил:
«Хватает и видео реальных убийств в, так сказать, мирное время… однако ни те, ни другие не совершались исключительно ради получения финансовой прибыли от съёмки и последующего распространения видео… поэтому это не есть снафф просто по определению…»
Фон Шёнинг покачал головой: «Это не всегда так… к сожалению. Нам известны случаи, когда во время конфликтов убивали именно в таких целях. И в Чечне – с обеих сторон; и в Сирии - там этим кто только не занимался, как и в Ираке; и в Судане; и в Сомали; и в той же Мьянме… да много где, увы и ах …»
Глубоко и грустно вздохнул – и добавил: «Хотя это всё произведения жутких дилетантов – а снафф всё же понимается как продукция профессионалов по профессиональной технологии…»
«… ибо это коммерческий продукт» - мрачно закончил за него я. И продолжил:
«Видео реальных избиений и истязаний, к сожалению, немало – причём как взрослых, так и детей…»
Меня аж передёрнуло, ибо я вспомнил жуткую историю австралийского маньяка Питера Герарда Скалли. Находясь на острове Минданао на Филиппинах, он организовал и возглавил международную преступную группу (что самое жуткое, в основном женского пола), которая демонстрировала в Даркнете по принципу Pay-per-view видеотрансляции пыток и сексуального насилия над детьми.
Жертвы поставлялись двумя его филиппинскими подружками либо другими женщинами-сообщницами. Наиболее шокирующей записью-трансляцией Скалли стала получившая название Daisy’s Destruction (Уничтожение Дейзи), проданная клиентам за десять тысяч долларов.
Сделанная в 2012 году запись, состоявшая из нескольких частей, была настолько экстремально жестокой, что некоторое время считалась городской легендой... каковой в настоящее время считается снафф.
На этой записи запечатлены пытки и насилие со стороны Скалли и нескольких его филиппинских сообщников по отношению к нескольким девочкам, которым было не более двенадцати лет.
При этом наиболее жестокой была 19-летняя сообщница Скалли, в прошлом жертва детской проституции… впрочем, превращение жертвы в насильника – обычное дело (особенно если насилие имело место в детском возрасте). Скалли и его подельницу вычислили, поймали и влепили совершенно заслуженное пожизненное в Аду филиппинской тюрьмы.
«… однако поскольку их жертвы – и жертвы прочих… кинодельцов такого сорта остались живы, фильм тоже снаффом не является – просто по определению» - закончил я.
Граф кивнул – и предсказуемо осведомился: «А что ты думаешь по поводу снаффа? Это действительно лишь городская легенда – или такие фильмы действительно существуют?»
Я пожал плечами: «Танатофилия – болезненное влечение к процессу умирания человека или другого живого существа…»
«Извращение, проще говоря» - усмехнулся фон Шёнинг. Я кивнул и продолжил:
«… не такое уж и редкое явление…»
«Увы» - мрачно усмехнулся граф. Я продолжил:
«… поэтому я практически не сомневаюсь, что существует весьма платежеспособный спрос на снафф-фильмы. А если есть спрос, всенепременно находится и предложение… поэтому я думаю – уверен даже – что такие фильмы действительно существуют. Просто создатели и потребители их не светятся…»
«Находятся, существуют и действительно не светятся» - грустно вздохнул граф.
И неожиданно рассмеялся: «Меня просто умиляют аргументы Snopes.com…»
Я удивлённо посмотрел на него. Он спокойно объяснил:
«По мнению так называемых экспертов Snopes.com, утверждения о якобы существовании студий снафф-фильмов, тайно производящей подобные развлечения с целью получения колоссальной прибыли, абсурдны, поскольку снимать убийство на плёнку было бы в лучшем случае безрассудством…»
Я от души расхохотался:
«Ну и знатоки… им, видимо, неведомо, что за изготовление и распространение даже просто видеопорнухи с детишками – не говоря уже об истязании детей – положено, причём справедливо положено, точно такое же наказание, как за снафф. Пожизненное заключение… и ничего, снимают – причём десятилетиями»
Граф, похоже, решил меня основательно повеселить (за что я ему был весьма благодарен, учитывая, чем я занимался весь Божий день). Ибо процитировал этих… экспертов по городским легендам:
«Только ненормальный сохранит для суда идеальную видеозапись преступления, за которое он может пойти к палачу. Даже если он будет держаться подальше от камеры, в такой фильм попадёт слишком много информации о том, кто убийца, как и где было совершено убийство, и эти детали быстро приведут полицию к двери видеостудии преступников…»
Я снова рассмеялся:
«Феерический бред – хоть бы с видео-криминалистами поговорили, что ли – и с криминальными психологами. Во-первых, продюсеры снаффа психически больные по определению – психически здоровый человек такое снимать не будет ни за какие деньги…»
Фон Шёнинг кивнул: «Не будет, конечно». Я вдохновенно продолжал:
«… во-вторых, далеко не факт, что к палачу – де-факто смертная казнь мало где осталась – да и где осталась, её ожидают десятилетиями…»
«Так и есть» - подтвердил граф. «И нередко так и умирают, не дождавшись…»
Я продолжил: «В-третьих, сейчас можно снять и отредактировать видео так, что ни фига не поймёшь. Ни где снимали, ни кто снимал… что же касается полиции, то в мире достаточно мест, где её можно купить на корню. В России, например…»
«Твой вердикт?» - в высшей степени заинтересованно осведомился фон Шёнинг.
Я пожал плечами: «Более всего это похоже на крайне неуклюжую попытку создать дымовую завесу. Дабы скрыть от ширнармасс… да и от элит тоже крайне неприятный факт существования студий снафф-фильмов…»
Граф кивнул: «Так и есть. Такие студии действительно существуют… правда, недолго. Ибо Группа Омега научилась довольно быстро их вычислять и отлавливать как производителей, так и потребителей этой жути…»
«И тех, и других потом Будике сдаёте?» - усмехнулся я. Что было совершенно логичным предположением, учитывая… эээ… определённый специфический опыт кельтской королевы в акциях возмездия.
В 61 году от Рождества Христова в качестве акции возмездия римлянам… много за что, армия Будики последовательно сровняла с землёй три римских города в Британии. Камулодун (современный Колчестер), Лондиний (современный Лондон) и Веруламий (современный Сент-Олбанс).
Методы были… вполне в духе римских оккупантов, которые сами себе всё это привезли своей чудовищной (и совершенно неоправданной) жестокостью по отношению к местному населению.
Закон бумеранга неумолим, так что совершенно неудивительно, что Будика сотоварищи расправились с римлянами и местными коллаборационистами аналогично. Их сжигали, сажали на кол, распинали на крестах… в общем, проще сказать, чего с ними не делали. С тех пор утекли почти два тысячелетия, но, пообщавшись с Будикой, я понял, что принципиально ничего не изменилось.
Фон Шёнинг кивнул: «Ну да – они это заслужили по полной…»
А я задумался – всерьёз задумался. Ибо всё это было, конечно, интересно и занимательно… только я решительно не понимал, какое отношение всё это имело ко мне, к тому, чем я занимался на Объекте Харон – и вообще к этому объекту.
Объяснение не заставило себя ждать.
«Прежде, чем отправиться к Будике - в свой последний путь в качестве живого существа» - неожиданно загадочным тоном произнёс граф, «каждому из этих персонажей приходится исповедаться у одной нашей общей знакомой…»
У Лидии Антоновны Крамер. Главного специалиста по допросам с применением технических средств Die Neue SS (и, по совместительству, Группы Омега). Насколько мне известно, больше двенадцати минут на её допросе не продержался никто – и это был совершенно исключительный случай.
Я кивнул: «Разумно». Граф по-прежнему загадочно-задумчиво продолжил:
«Ну так вот, все они утверждали одно и то же. Хотя признавали, что большую часть своих жертв они заполучили с помощью обмана и насилия и никакая добровольность и рядом не стояла…»
Сделал театральнейшую паузу – явно научился у какого-то древнеримского оратора – и сбросил бомбу мощности с десяток Тунгусок:
«… но существенная часть умерла совершенно добровольно – причём многие в жутких мучениях. Они прекрасно знали, что их ждёт – и всё равно сами добровольно пришли на эту… снафф-Голгофу»
У меня возникло непреодолимое желание покрутить пальцем у виска; я даже начал поднимать руку… но на полпути остановился и вернул руку в исходное положение. Ибо вспомнил, сколько времени и сил потратил на то, чтобы истребить в себе подсаженное мне Господом Богом сильнейшее желание умереть на Голгофе. Не в прямом смысле – но всё равно в жутких мучениях.
Фон Шёнинг бесстрастно продолжил, словно прочитав мои мысли:
«Мы сначала тоже не поверили, однако, познакомившись с работами нашего общего знакомого доктора Шварцкопфа…»
Который настолько привык к своей новой фамилии, что даже после войны не поменял её обратно на Блоха.
«… в области психологии мученичества и исповедничества – в первую очередь, христианского – а также виктимологии домашнего насилия, серийных и прочих убийств, радикально поменяли наше мнение по этому вопросу…»
К своему стыду, я так и не прочитал ни одной работы доктора по этим вопросам – хотя уже давно следовало бы. Граф бесстрастно продолжал:
«Наш общий знакомый считает – и весьма убедительно это доказал – что все без исключения христианские мученики и исповедники добровольно пошли и на жуткие мучения, и на мученическую смерти вовсе не из любви к Иисусу Христу…»
«… а потому, что были психически больны?» - изумлённо закончил за него я. «Больны суицидальным мазохизмом в особо извращённой форме комплекса мученика, одержимого жаждой чудовищной боли и страданий – и жуткой мученической смерти?»
«Именно поэтому» - уверенно подтвердил граф. Я задумался, немного подумал – и кивнул: «Похоже на правду – учитывая, что мученики и исповедники были не только в христианстве…»
И тут меня осенило: «Правильно ли я понимаю, что когда умереть в жутких мучениях за Христа стало проблематично, а суицидальный мазохизм в особо извращённой форме никуда не делся…»
«… больные двинули туда, где это было очень даже возможно. В еретики, язычники, мятежники и так далее…» - уверенно закончил за меня фон Шёнинг.
«… а когда и эти возможности стали недоступны, они двинули к снафф-продюсерам???» - изумился я.
Граф кивнул: «И к этим тоже – хотя и не только к ним. Во всяческие деструктивные, а то и вовсе суицидальные культы; в жуткое домашнее насилие – или просто к бойфрендам-истязателям; к серийным убийцам…»
Сделал многозначительную паузу – и продолжил:
«По оценкам доктора, восемь из десяти вышеперечисленных сами себе всё это дело привезли – причём привезли либо просто чёрным мазохизмом…»
Грубо нарушающим фундаментальные принципы Безопасности и Разумности.
«… либо суицидальным мазохизмом в особо извращённой форме. Правда,» - наставительным тоном добавил он, «обычно они привозят себе весь этот ужас подсознательно, сами не отдавая себе в этом отчёт…»
«А в снафф-студии они приходят добровольно и осознанно???» - изумился я.
«Совершенно верно» - бесстрастно подтвердил граф. «Осознанно и добровольно»
«И как они друг друга находят?» - удивился я. Ибо не сомневался, что и снафф-продюсеры ищут таких… алго-камикадзе. «В Даркнете?»
Совершенно естественное предположение.
Фон Шёнинг кивнул: «Именно там. Оказывается, там есть сообщество, в котором эти суицидальные мазохистки общаются – точнее, ищут наилучший способ удовлетворить своё непреодолимое желание мученической смерти…»
Мне стало нехорошо… точнее, очень сильно нехорошо. Ибо я, наконец, понял, при чём тут Объект Харон – и лично я.
Граф бесстрастно продолжал: «Производителей и потребителей этого жуткого контента мы, конечно, ликвидировали… но одержимых – а это реальная одержимость – синдромом Тертуллиана оказалось на удивление много…»
«Почему Тертуллиана?» - удивился я. Граф пожал плечами и процитировал этого великого христианского богослова: Кровь мучеников есть семя Церкви…
После чего объяснил: «Синдром мученика – слишком общее понятие, в него кого только не включают; а тут сразу ясно, о ком и о чём речь…»
Сделал небольшую паузу – и продолжил: «А поскольку этот синдром оказался неизлечимым от слова совсем…»
«Экзорцизм не пробовали?» - осведомился я. Граф глубоко и грустно вздохнул:
«Пробовали, конечно… что мы только не пробовали – но всё бесполезно…»
«Понятно» - мрачно усмехнулся я. «Придётся мне сыграть роль Диоклетиана»
Римского императора, отдавшего приказ о Великом Гонении на христиан.
«… только исполнителя, а не заказчика». И ещё более мрачно осведомился:
«С кого и с чего начнём?». Фон Шёнинг грустно усмехнулся:
«С подражательницы Христу. С бичевания флагрумом и распятия…»
После этого я плавно (спасибо моему Мерседесу и лейтенанту Фогелю – водиле от Бога) переместился на Объект Харон. Где, как обычно, перевыполнил план – причём в типично совковом стиле – на восемь процентов.
Сорок две повешенные; шестьдесят расстрелянных; две обезглавленные Штутгартской Девой (она меня, похоже, простила – и потому работала идеально); три моей катаной… и одну пришлось задушить шёлковым шарфом по её просьбе.
Я уже давно перестал задавать даже себе вопрос в самом прямом смысле экзистенциальный – откуда граф сотоварищи брали такой конвейер желающих уйти из этого мира в лучший.
Впрочем, если верить сёстрам Романовым (а я подозревал, что в реальности всё гораздо хуже), только в России потенциальных участниц программы добровольной эвтаназии (в смысле, женщин, которые хотя уйти в лучший мир прямо здесь и сейчас) … миллионов пять, как минимум (в возрастном диапазоне от 14 до 55). А ведь есть ещё и страны бывшего СССР...
Так что ничего удивительного в этом, на самом деле, не было - удивительным было появление в офисе графа Вальтера фон Шёнинга (ибо он меня своими визитами обычно не жаловал).
Появился граф сразу после того, как я закончил душить Новую Дездемону. Так я её сразу прозвал (хотя звали её Таня), как только услышал её просьбу – хотя я ни разу не Отелло ни по одному параметру (для начала – я вообще не ревнив и никогда не был, даже когда жил со второй женой на 27 лет меня моложе).
Граф внимательно осмотрел только что задушенную мной (её шёлковым шарфом – почему-то зелёного цвета) голую блондинку и уважительно кивнул:
«Чистая работа… причём даже красивая, как ни странно. Я много видел вживую таких казней… даже очень много…»
В бытность де-факто Великим Инквизитором Кастилии и Арагона, где казнь гарротой была стандартным способом исполнения смертного приговора.
«… но ничего даже отдалённо подобного по красоте не видел. Обычно – вопреки фантазиям художников – это зрелище малоприятное… отталкивающее даже»
Я пожал плечами: «Оно как-то само собой так получается… хотя ты прав, я эстет и потому всегда стараюсь работать красиво. Рад, что получается…»
Когда санитары забрали тело Татьяны Анатольевны для транспортировки в крематорий в соседнем здании, граф по-хозяйски устроился в гостевом кресле и задал вполне соответствующий сути Объекта Харон (но всё же совершенно для меня неожиданный) вопрос:
«Что ты знаешь о таком явлении, как снафф?»
Я пожал плечами, чувствуя себя школьником на экзамене у строгого профессора (впрочем, в некотором роде это так и было):
«Не моя тема совсем, поэтому немного. По определению, снафф-фильм или снафф-видео – это, как правило, порнофильм, в котором снято реальное убийство… иными словами, жертву действительно убивают – как правило, с особой жестокостью… ну, и реальное изнасилование, хотя и не обязательно. Снаффом называется и прямая трансляция реального убийства в Сети…»
Граф кивнул. Я продолжил:
«Снафф-фильм отличается от просто видеозаписи реального убийства – некоторые убийцы это делают – тем, что снафф-фильм снимают, а снафф-трансляцию организуют не для сексуального удовлетворения убийцы, а в чисто коммерческих целях – ради получения прибыли; по слухам немалой…»
«Совершенно верно» - подтвердил граф. Я продолжил:
«Те, кто всерьёз занимается изучением так называемых городских легенд – а официально снафф считается именно городской легендой…»
«Считается» - улыбнулся граф. Я выразительно посмотрел на него и продолжил:
«… утверждают, что не существует ни одного подтверждённого независимыми исследователями примера коммерческого снафф-фильма…»
«Не выявлено» - поправил меня фон Шёнинг. «Что вовсе не означает, что таких фильмов не существует…»
Я кивнул: «Согласен». И продолжил:
«Военные конфликты разной интенсивности и различного рода силовые операции (в том числе, и с человеческими жертвами) происходят постоянно, поэтому неудивительно, что в Сети навалом реального видео убийств, казней и просто гибели людей в результате таких операций и конфликтов…»
«Навалом» - вздохнул граф. «К сожалению…»
Я уже несколько более уверенно продолжил:
«Хватает и видео реальных убийств в, так сказать, мирное время… однако ни те, ни другие не совершались исключительно ради получения финансовой прибыли от съёмки и последующего распространения видео… поэтому это не есть снафф просто по определению…»
Фон Шёнинг покачал головой: «Это не всегда так… к сожалению. Нам известны случаи, когда во время конфликтов убивали именно в таких целях. И в Чечне – с обеих сторон; и в Сирии - там этим кто только не занимался, как и в Ираке; и в Судане; и в Сомали; и в той же Мьянме… да много где, увы и ах …»
Глубоко и грустно вздохнул – и добавил: «Хотя это всё произведения жутких дилетантов – а снафф всё же понимается как продукция профессионалов по профессиональной технологии…»
«… ибо это коммерческий продукт» - мрачно закончил за него я. И продолжил:
«Видео реальных избиений и истязаний, к сожалению, немало – причём как взрослых, так и детей…»
Меня аж передёрнуло, ибо я вспомнил жуткую историю австралийского маньяка Питера Герарда Скалли. Находясь на острове Минданао на Филиппинах, он организовал и возглавил международную преступную группу (что самое жуткое, в основном женского пола), которая демонстрировала в Даркнете по принципу Pay-per-view видеотрансляции пыток и сексуального насилия над детьми.
Жертвы поставлялись двумя его филиппинскими подружками либо другими женщинами-сообщницами. Наиболее шокирующей записью-трансляцией Скалли стала получившая название Daisy’s Destruction (Уничтожение Дейзи), проданная клиентам за десять тысяч долларов.
Сделанная в 2012 году запись, состоявшая из нескольких частей, была настолько экстремально жестокой, что некоторое время считалась городской легендой... каковой в настоящее время считается снафф.
На этой записи запечатлены пытки и насилие со стороны Скалли и нескольких его филиппинских сообщников по отношению к нескольким девочкам, которым было не более двенадцати лет.
При этом наиболее жестокой была 19-летняя сообщница Скалли, в прошлом жертва детской проституции… впрочем, превращение жертвы в насильника – обычное дело (особенно если насилие имело место в детском возрасте). Скалли и его подельницу вычислили, поймали и влепили совершенно заслуженное пожизненное в Аду филиппинской тюрьмы.
«… однако поскольку их жертвы – и жертвы прочих… кинодельцов такого сорта остались живы, фильм тоже снаффом не является – просто по определению» - закончил я.
Граф кивнул – и предсказуемо осведомился: «А что ты думаешь по поводу снаффа? Это действительно лишь городская легенда – или такие фильмы действительно существуют?»
Я пожал плечами: «Танатофилия – болезненное влечение к процессу умирания человека или другого живого существа…»
«Извращение, проще говоря» - усмехнулся фон Шёнинг. Я кивнул и продолжил:
«… не такое уж и редкое явление…»
«Увы» - мрачно усмехнулся граф. Я продолжил:
«… поэтому я практически не сомневаюсь, что существует весьма платежеспособный спрос на снафф-фильмы. А если есть спрос, всенепременно находится и предложение… поэтому я думаю – уверен даже – что такие фильмы действительно существуют. Просто создатели и потребители их не светятся…»
«Находятся, существуют и действительно не светятся» - грустно вздохнул граф.
И неожиданно рассмеялся: «Меня просто умиляют аргументы Snopes.com…»
Я удивлённо посмотрел на него. Он спокойно объяснил:
«По мнению так называемых экспертов Snopes.com, утверждения о якобы существовании студий снафф-фильмов, тайно производящей подобные развлечения с целью получения колоссальной прибыли, абсурдны, поскольку снимать убийство на плёнку было бы в лучшем случае безрассудством…»
Я от души расхохотался:
«Ну и знатоки… им, видимо, неведомо, что за изготовление и распространение даже просто видеопорнухи с детишками – не говоря уже об истязании детей – положено, причём справедливо положено, точно такое же наказание, как за снафф. Пожизненное заключение… и ничего, снимают – причём десятилетиями»
Граф, похоже, решил меня основательно повеселить (за что я ему был весьма благодарен, учитывая, чем я занимался весь Божий день). Ибо процитировал этих… экспертов по городским легендам:
«Только ненормальный сохранит для суда идеальную видеозапись преступления, за которое он может пойти к палачу. Даже если он будет держаться подальше от камеры, в такой фильм попадёт слишком много информации о том, кто убийца, как и где было совершено убийство, и эти детали быстро приведут полицию к двери видеостудии преступников…»
Я снова рассмеялся:
«Феерический бред – хоть бы с видео-криминалистами поговорили, что ли – и с криминальными психологами. Во-первых, продюсеры снаффа психически больные по определению – психически здоровый человек такое снимать не будет ни за какие деньги…»
Фон Шёнинг кивнул: «Не будет, конечно». Я вдохновенно продолжал:
«… во-вторых, далеко не факт, что к палачу – де-факто смертная казнь мало где осталась – да и где осталась, её ожидают десятилетиями…»
«Так и есть» - подтвердил граф. «И нередко так и умирают, не дождавшись…»
Я продолжил: «В-третьих, сейчас можно снять и отредактировать видео так, что ни фига не поймёшь. Ни где снимали, ни кто снимал… что же касается полиции, то в мире достаточно мест, где её можно купить на корню. В России, например…»
«Твой вердикт?» - в высшей степени заинтересованно осведомился фон Шёнинг.
Я пожал плечами: «Более всего это похоже на крайне неуклюжую попытку создать дымовую завесу. Дабы скрыть от ширнармасс… да и от элит тоже крайне неприятный факт существования студий снафф-фильмов…»
Граф кивнул: «Так и есть. Такие студии действительно существуют… правда, недолго. Ибо Группа Омега научилась довольно быстро их вычислять и отлавливать как производителей, так и потребителей этой жути…»
«И тех, и других потом Будике сдаёте?» - усмехнулся я. Что было совершенно логичным предположением, учитывая… эээ… определённый специфический опыт кельтской королевы в акциях возмездия.
В 61 году от Рождества Христова в качестве акции возмездия римлянам… много за что, армия Будики последовательно сровняла с землёй три римских города в Британии. Камулодун (современный Колчестер), Лондиний (современный Лондон) и Веруламий (современный Сент-Олбанс).
Методы были… вполне в духе римских оккупантов, которые сами себе всё это привезли своей чудовищной (и совершенно неоправданной) жестокостью по отношению к местному населению.
Закон бумеранга неумолим, так что совершенно неудивительно, что Будика сотоварищи расправились с римлянами и местными коллаборационистами аналогично. Их сжигали, сажали на кол, распинали на крестах… в общем, проще сказать, чего с ними не делали. С тех пор утекли почти два тысячелетия, но, пообщавшись с Будикой, я понял, что принципиально ничего не изменилось.
Фон Шёнинг кивнул: «Ну да – они это заслужили по полной…»
А я задумался – всерьёз задумался. Ибо всё это было, конечно, интересно и занимательно… только я решительно не понимал, какое отношение всё это имело ко мне, к тому, чем я занимался на Объекте Харон – и вообще к этому объекту.
Объяснение не заставило себя ждать.
«Прежде, чем отправиться к Будике - в свой последний путь в качестве живого существа» - неожиданно загадочным тоном произнёс граф, «каждому из этих персонажей приходится исповедаться у одной нашей общей знакомой…»
У Лидии Антоновны Крамер. Главного специалиста по допросам с применением технических средств Die Neue SS (и, по совместительству, Группы Омега). Насколько мне известно, больше двенадцати минут на её допросе не продержался никто – и это был совершенно исключительный случай.
Я кивнул: «Разумно». Граф по-прежнему загадочно-задумчиво продолжил:
«Ну так вот, все они утверждали одно и то же. Хотя признавали, что большую часть своих жертв они заполучили с помощью обмана и насилия и никакая добровольность и рядом не стояла…»
Сделал театральнейшую паузу – явно научился у какого-то древнеримского оратора – и сбросил бомбу мощности с десяток Тунгусок:
«… но существенная часть умерла совершенно добровольно – причём многие в жутких мучениях. Они прекрасно знали, что их ждёт – и всё равно сами добровольно пришли на эту… снафф-Голгофу»
У меня возникло непреодолимое желание покрутить пальцем у виска; я даже начал поднимать руку… но на полпути остановился и вернул руку в исходное положение. Ибо вспомнил, сколько времени и сил потратил на то, чтобы истребить в себе подсаженное мне Господом Богом сильнейшее желание умереть на Голгофе. Не в прямом смысле – но всё равно в жутких мучениях.
Фон Шёнинг бесстрастно продолжил, словно прочитав мои мысли:
«Мы сначала тоже не поверили, однако, познакомившись с работами нашего общего знакомого доктора Шварцкопфа…»
Который настолько привык к своей новой фамилии, что даже после войны не поменял её обратно на Блоха.
«… в области психологии мученичества и исповедничества – в первую очередь, христианского – а также виктимологии домашнего насилия, серийных и прочих убийств, радикально поменяли наше мнение по этому вопросу…»
К своему стыду, я так и не прочитал ни одной работы доктора по этим вопросам – хотя уже давно следовало бы. Граф бесстрастно продолжал:
«Наш общий знакомый считает – и весьма убедительно это доказал – что все без исключения христианские мученики и исповедники добровольно пошли и на жуткие мучения, и на мученическую смерти вовсе не из любви к Иисусу Христу…»
«… а потому, что были психически больны?» - изумлённо закончил за него я. «Больны суицидальным мазохизмом в особо извращённой форме комплекса мученика, одержимого жаждой чудовищной боли и страданий – и жуткой мученической смерти?»
«Именно поэтому» - уверенно подтвердил граф. Я задумался, немного подумал – и кивнул: «Похоже на правду – учитывая, что мученики и исповедники были не только в христианстве…»
И тут меня осенило: «Правильно ли я понимаю, что когда умереть в жутких мучениях за Христа стало проблематично, а суицидальный мазохизм в особо извращённой форме никуда не делся…»
«… больные двинули туда, где это было очень даже возможно. В еретики, язычники, мятежники и так далее…» - уверенно закончил за меня фон Шёнинг.
«… а когда и эти возможности стали недоступны, они двинули к снафф-продюсерам???» - изумился я.
Граф кивнул: «И к этим тоже – хотя и не только к ним. Во всяческие деструктивные, а то и вовсе суицидальные культы; в жуткое домашнее насилие – или просто к бойфрендам-истязателям; к серийным убийцам…»
Сделал многозначительную паузу – и продолжил:
«По оценкам доктора, восемь из десяти вышеперечисленных сами себе всё это дело привезли – причём привезли либо просто чёрным мазохизмом…»
Грубо нарушающим фундаментальные принципы Безопасности и Разумности.
«… либо суицидальным мазохизмом в особо извращённой форме. Правда,» - наставительным тоном добавил он, «обычно они привозят себе весь этот ужас подсознательно, сами не отдавая себе в этом отчёт…»
«А в снафф-студии они приходят добровольно и осознанно???» - изумился я.
«Совершенно верно» - бесстрастно подтвердил граф. «Осознанно и добровольно»
«И как они друг друга находят?» - удивился я. Ибо не сомневался, что и снафф-продюсеры ищут таких… алго-камикадзе. «В Даркнете?»
Совершенно естественное предположение.
Фон Шёнинг кивнул: «Именно там. Оказывается, там есть сообщество, в котором эти суицидальные мазохистки общаются – точнее, ищут наилучший способ удовлетворить своё непреодолимое желание мученической смерти…»
Мне стало нехорошо… точнее, очень сильно нехорошо. Ибо я, наконец, понял, при чём тут Объект Харон – и лично я.
Граф бесстрастно продолжал: «Производителей и потребителей этого жуткого контента мы, конечно, ликвидировали… но одержимых – а это реальная одержимость – синдромом Тертуллиана оказалось на удивление много…»
«Почему Тертуллиана?» - удивился я. Граф пожал плечами и процитировал этого великого христианского богослова: Кровь мучеников есть семя Церкви…
После чего объяснил: «Синдром мученика – слишком общее понятие, в него кого только не включают; а тут сразу ясно, о ком и о чём речь…»
Сделал небольшую паузу – и продолжил: «А поскольку этот синдром оказался неизлечимым от слова совсем…»
«Экзорцизм не пробовали?» - осведомился я. Граф глубоко и грустно вздохнул:
«Пробовали, конечно… что мы только не пробовали – но всё бесполезно…»
«Понятно» - мрачно усмехнулся я. «Придётся мне сыграть роль Диоклетиана»
Римского императора, отдавшего приказ о Великом Гонении на христиан.
«… только исполнителя, а не заказчика». И ещё более мрачно осведомился:
«С кого и с чего начнём?». Фон Шёнинг грустно усмехнулся:
«С подражательницы Христу. С бичевания флагрумом и распятия…»