Три монеты

Рассказы
Post Reply
User avatar
Dragon86
Posts: 244
Joined: Sat Sep 26, 2020 8:03 pm
Been thanked: 62 times

Три монеты

Post by Dragon86 »

Германия примерно 1600... в подземной тюрьме замка в одиночной камере прикована девушка, её обвинили в фальшивомонетничестве и скоро казнят.
----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Тяжелая дверь тюремного подземелья открылась со скрипом, раздавшимся на половину тюрьмы.

Эльза, услышав это, занервничала, и цепи ее оков издали чуть слышный лязг, её прикованные над головой руки затряслись от страха. Она хорошо знала что ее ждёт в этом городе за подделку государственных монет. Эти монеты попали к ней случайно, после какой то незначительной сделки. Эльза поняла что монеты не подлинные лишь тогда, когда стала расплачиваться ими в лавке одного торговца. Поняв что у нее в руках фальшивка Эльза напугалась и взяла монеты в рот, но не смогла проглотить. Лавочник показал ей в спину пальцем, когда она вышла за дверь его лавки, и закричал: "Фальшивомонетчица!". Эльза не догадалась выплюнуть эти три монеты, их заставил выплюнуть стражник, схвативший ее. Суд над ней был быстрый, к вечеру осуждённую бросили в тюрьму замка. Там, раздев догола, бросили в маленькую камеру, швырнув в лицо грубую одежду для заключённых, позже её приковали к стене камеры и объявили, что завтра в полдень она будет казнена. Она много слышала о ужасных казнях фальшивомонетчиков в Зальцбурге и до конца не верила, что это все происходит с ней.

Она вспоминала яркие детали казни, которые ей описывали знаковые купцы, торговавшие в этих землях, эти подробности не давали Эльзе уснуть всю ночь. Они действительно были ужасными, осуждённых пытали исключительно разогретыми докрасна инструментами, не стесняясь в методах. Палачи не щадили даже женщин, их подвергали иногда еще более изощрённым и жестоким пыткам, чем мужчин. Она представлял себя под ужасными пытками в назидание толпе.

В подземелье вошёл человек, Эльза чётко слышала его шаги вплоть до двери её камеры. Ключ в двери зашуршал и дубовая дверь ее камеры отворилась.

Эльза еле удержала крик, он застыл где то в её груди, к ней в камеру пришёл палач. Закрыв за собой дверь, от подошёл к прикованной у стены девушке, Эльза с тревогой посмотрела на него, когда он положил ей руки на талию, её тело задрожало. Палач поднял руки к её груди, Эльза повернула голову на бок, она почувствовала, как он положил руки ей на груди. "Не надо" — почти шёпотом произнесла девушка, когда палач зашел обоими руками ей под вырез одежды и взял её груди. "Не надо, прошу" — чуть громче произнесла Эльза. "Тихо, дай тебя рассмотреть" — неожиданно ответил ей палач. С этими словами он с силой разорвал перед её тюремной одежды, обнажив её груди.

Через секунду он дорвал её до пояса, а затем разорвал совсем. Эльза была нага, кроме этой одежды ей не дали ничего. Палач, взяв лохмотья, отошел на метр от неё и начал рассматривать ее тело.

"Верните, верните, господин, мне стыдно" — полушёпотом заговорила Эльза. Перед палачом была прекрасная молодая девушка двадцати пяти лет. Её груди были небольшими и идеально ложились в мужскую ладонь. Её ребра немного выступали, уходя вниз и переходя в стройную талию. Живот Эльзы был плоским и стройным, состоящим из двух половинок. Картину совершенного тела дополнял изящный впалый пупок и розовые ореолы сосков.

Её покрытый кудрявыми волосами лобок немного выдавался вперёд, сквозь волосы лобка виднелся небольшой клитор, по сторонам от него виднелись две половинки больших половых губ. Они постепенно краснели и набухали, выпуская наружу две гладких, покрытых соком полоски малых половых губ. Её гениталии вызвали особый интерес у палача. Он встал на колено и взяв одной рукой Эльзу под колено, поднял его, второй рукой он раскрыл её лоно. Эльза тяжело задышала, немного возбудившись, её малые половые губы заблестели от вагинального сока и блеснули тонкой красной полоской между двух набухших больших половых губ.

Палач ввел два пальца между этих блестящих полосок, по его кисти потёк сок, опустив её колено он вошёл в её лоно ещё двумя пальцами и слегка растянул.

"Ты не девственница, Эльза, я буду вынужден пытать тебя вагинально". "Нет, нет, нет, пожалуйста нет" — интуитивно на реплику палача ответила Эльза.

"Я вынужден, Эльза, ты преступница и должна ответить по всей строгости закона... Я загоню тебе в лоно раскалённый прут, по закону ты должна быть подвергнута такой пытке"

"Господин, не делайте этого со мной, я сделаю для вас всё, что вы хотите" — в порыве отчаяния проговорила Эльза. "Разве ты не слышала, что ждет женщин за подделку монет в этом городе?"

"Неееет, господин, я не чеканила их" — с надеждой на милость ответила Эльза.

"Может и не чеканила, но ты пыталась их скрыть" — отвечал палач, всё глубже погружаясь пальцами в её лоно, — "Ты пыталась их скрыть, значит не знаешь тех, кто тебе их дал"

"Господин, они попали ко мне случайно, я вам клянусь я не знала что это чеканка не государственного двора"

"Ты выдашь всех своих мастеров и прочий люд, когда в твоем влагалище окажется три раскаленных до красна прута"

Эльза застонала, из ее глаз потекли слезы.

Тем временем палач уже погрузил в её лоно руку целиком и сейчас ощупывал её шейку матки.

"Ты сознаешься во всем, ты городская неженка, твоя кожа даже не загорала, а твои половые губы очень нежные, тонкие и упругие, у тебя не было много любви. Твоё лоно не знало много боли, его не растягивали и не заходили глубоко ты будешь страдать в полной мере. Но твои пытки будут долгими, ты здоровая, ничем не болевшая женщина, к сожалению, твой конец будет не быстрым"

С этими словами палач резко вынул руку из её лона и встал с колена. Вынув из кармана набедренную повязку, он, почти обняв Эльзу, повязал её ей на талию.

Повязка была темно-зелёного цвета и издевательски маленькой, она еле-еле закрывала её треугольничек тёмных лобковых волос.

Я за тобой приду минут через десять, соберись с мыслями, тебя ждут долгие пытки и полная площадь народа, они ставят деньги на то, сколько ты продержишься.

С этими словами палач удалился.

Эльза не спала всю ночь.

Когда палач пришёл за ней утром, под ней уже была небольшая лужица вагинального сока. Всё это время она свыкалась с мыслью, что в её лоно вгонят раскалённый металл, лоно отвечало соком и судорогами, приносящими небольшое наслаждение, её малые половые губы окончательно вышли наружу, став ярко красными.

Палач освободил её чтобы снова сковать, на этот раз кандалы сковали её руки, шею, талию и ноги. Услышав гул толпы, Эльза попросила одежду, палач ей ответил, что казнь раскаленным железом производится только на голом теле. После этих слов Эльза почти зарыдала.

Палач взял её за цепи оков и повёл по лестнице вверх к двери. Открыв дверь, Эльза услышала гул приветствующей её толпы, они ждали её казни с самого утра.

Эльза оглядела толпу во дворе тюрьмы и увидела женщин и детей, они тоже пришли посмотреть на её казнь.

Глаза девушки широко раскрылись, когда её подвели к помосту, палач подтолкнул её первой и она поднялась по ступеням на его вершину и тут же упала на колени, не веря своим глазам.

Перед ней на помосте стоял огромный икс-образный крест со свисающими цепями, рядом стояла горизонтальная дыба и стол с орудиями пыток. Рядом с крестом в двух жаровнях уже раскалились два десятка острых щупов. Некоторые щупы были с гардой посередине, некоторые с гардой ближе к острому концу.

Прямо пред помостом стоял кол около пяти сантиметров в толщину.

Прямо перед помостом стояла стела судейская стелла, на ней в чёрной одежде стоял судья с листом в руках. Эльза сразу поняла, что это был её приговор и, не вставая с колен, начала просить судью смиловаться над ней. Судья выслушав её две минуты, отрешённо начал читать её приговор.

"Властью данной мне советом города Зальцбурга, я, Герхарт Фон Альберт Штайнмаер, приговариваю тебя, Эльзу Креген, к публичной казни раскаленным железом за фальшивомонетничество"

Эльза обреченно опустила голову, толпа захлопала. Эльзу подняли с колен, с неё сняли оковы и подвели к кресту спиной.

Палач поднял вверх сначала её правую руку, приковав её, затем так же приковал её левую руку, Эльзу немножко растянуло.

Двое помощников подняли её на крест, потянув за цепи, Эльзу растянуло за руки и ноги. Её груди, ничем не прикрытые, открылись пред толпой.

Её ноги также растянули и закрепили снизу. Эльза зарыдала, палач подошёл к столу и взял с него банку с жиром, подойдя к Эльзе он намазал этим жиром её груди, попутно поиграв с ними на потеху толпе. Эльза рыдала, а толпа подшучивала над ней. Палач густо смазывал её белые, не знавшие загара груди, жиром. После того, как он закончил, толпа затихла. Палач подошел к жаровне и взял первый прут. Эльза закричала как бешеная, когда горячий металл коснулся её низа груди. Палач держал прут долгих три секунды пока кожа Эльзы горела под ним, пуская дымок, вскоре толпа почувствовала запах горелого жира. Когда прут был убран, под чувствительным низом груди Эльзы был глубокий красный ожог. Второй прут был поднесен через две минуты Эльза снова истошно заорала. Прут так же продержали три секунды, завершив обжигать низ её правой груди.

Эльза перестала кричать по прошествию тридцати секунд после того как прут был убран и брошен обратно в жаровню, и в первый раз горько и протяжно попросила пощады. Толпа захихикала. "Мы только начали, птичка" — доносилась из толпы. "Ты еще не готова" — кто то кинул ей с ухмылкой.

"Соски, вырвите ей соски" — опять донеслось из толпы. Увидев в жаровне раскаленные докрасна клещи, Эльза громко закричала: "Нет, нет, нееет!". Палач, взяв раскаленные докрасна клещи, с силой сжал её сосок и раздавил его. "Пщщщщщ" — в воздухе запахло горелой плотью девушки, Эльза кричала навзрыд и билась всем телом не кресте.

Палач, не отпуская её соска начал медленно оттягивать его, в пол помоста ударила струя мочи Эльзы. Палач увидев это отошел немного назад, ещё больше оттянув сосок клещами. "Аааа" — Эльза кричала протяжно и громко, когда клещи остыли, палач начал закручивать ими сосок пытуемой. Эльза в истерике верещала: "Пощадите, пощадите, господин". Через два оборота сосок провернулся и выскочил из остывших к тому моменту клещей.

Сосок был почти оторван,он повис и кровился. Помощники дали Эльзе воды, напоив её с половника, после небольшого перерыва палач продолжил, и площадь вновь услышала крики преступницы. Сейчас палач сжимал и оттягивал раскалённым металлом её нежную розовую кожу ореолы вокруг изуродованного соска. Клещи коснулись ореолы её правой груди, три раза превратив ее кружок в нечто страшное и обожжённое. Поскольку самые чувствительные участки были выжжены и дальше шёл жир, палач прекратил мучить её ореолу и перешёл на саму грудь. Он кусал её раз за разом несколькими клещами, поочерёдно нагревая их. К концу пытки её грудь была полностью искусана и где-то дымилась. Мучитель около пяти раз захватил и сжал её расплющенными и нагретыми докрасна клещами, остудив их.

Девушка всё это время кричала почти не переставая. Её пытка прекратилась только тогда когда на правой груди уже нечего было выжигать. На ней оставались лишь небольшие полоски необожжённой кожи.

Вторую грудь Эльзы ждала не менее жестокая пытка. Палач, дав жертве немного отдохнуть, надел на её левую грудь проволочную петлю. Подождав ещё пять минут, пока грудь разбухнет и станет круглой он взял из жаровни нагретый за это время ковшик с раскаленным маслом.

Девушка навзрыд просила о пощаде, когда первые капли кипящего масла упали на её разбухшую грудь. Её левая грудь вместе с соском и ореолой покрылась волдырями.

Боль девушки была сочной и яркой, она кричала навзрыд почти не переставая. Волдыри стали еще больше, когда помощники облили её грудь холодной водой.

Они принесли новое ведро воды, чтобы давать ей пить и поддерживать её силы. Они делали это, вливая в неё воду, иногда половником, а иногда кружкой.

После пыток грудей палач не стал отрезать их или пронзать раскалённым прутом. Он хотел сэкономить её силы для главной пытки.

Следующим местом пыток палач выбрал её пупок. Он густо набил его жиром, попутно растерев его по животу.

Первый раскаленный щуп, который коснулся её пупка, был довольно тонкий и напоминал шило. Он почти воткнулся в её пупок, углубляя его. Он обжег внутренний узелок белой кожи и ушёл между его складок, пустив дым. Пять секунд Эльза корчилась от новой боли в животе. Второй щуп был потолще и обжёг стенки пупка, также пустив пахнущий жиром дым. Третий щуп, вставленный практически без паузы, обжёг стенки пупка осужденной, вырвав новый крик и тщетные прошения пощады.

Пупок Эльзы превратился в черно красное опалённое отверстие. Палач взял винный штопор и поднес его к пупку. "Мааааа" — Эльза нечленораздельно закричала, когда штопор с хрустом начал вворачиваться в ее пупок. Помощники привязали ей талию к кресту, чтобы она не билась поясницей от нестерпимой боли. Сейчас в ее обожжённый пупок входил штопор. После того, как резьба штопора полностью вошла в пупок, палач потянул его на себя,весь живот Эльзы вышел вперёд. Постепенно всё, что было в её пупке, начало выходить наружу, когда палач вырвал штопор из её пупка пошла кровь, а сам пупок раскрылся кровавым цветком.

Палач этого и добивался, взяв из жаровни острый нагретый до алого цвета щуп, он резко вставил его в разорванный пупок, пройдя до самого живота.

Стопы Эльзы забились от боли её голова запрокинулась в крике. Щуп ушёл глубоко в живот, обжигая стенки пупка позади и оставляя незатягивающуюся рану.

Гарда посередине щупа оставила круглый ожог около пупка на животе, она не дала щупу полностью проскользнуть внутрь живота жертвы и вызвать внутреннее кровотечение. Палач снова дал ей отдохнуть, задумывая новую пытку.

Пока он намазывал жиром ее стопы, помощники тонкими щипцами потянули за вышедшие наружу складки пупка, сделав его ещё шире.

Пытки ее стоп начались с того, что палач начал почётно касаться их нагретым щупом, оставляя маленькие ожоги. Затем в ход пошли разогретые клещи ими мучитель сжимал и оттягивал кожу на её стопах.

После того как стопа была полностью искусана, по ней провели широким щупом. Пока палач мучил ее правую стопу, его помощники истязали левую.

Это заняло около двадцати минут, мучители придерживали её стопу горизонтально, чтобы она не дергалась. После выжигания стоп ей намазали жиром подмышки и двумя широкими клеймами по очереди прижгли их.

Эльза уже три раза обмочилась и почти сорвала голос, палачи решили дать ей большой перерыв перед финальной пыткой. Это длилась около получаса, за это время с тюремной площади вывели всех женщин и детей. Через сорок минут в жаровню кинули толстые конусообразные и овалообразные щупы. Когда с Эльзы сорвали набедренную повязку, она что было сил закричала: "Не пытайте мне влагалище!". Получив пощечину, они замолчала.

"Наконец то можно надеть на тебя кляп, дрянь, как ты надоела своим криком"

Помощники запихали ей в рот тряпку и надели железный кляп. Её сняли с креста и тут же повесили на нем вверх ногами. Жаровню поднесли за крест, палач встал на небольшую специально для этого подставку и осмотрел собравшихся. Он искал юношей и женщин. Не найдя таковых, он начал свою работу. Взяв полупустую банку с жиром он густо измазал ей промежность Эльзы, не забыв про анус и низ живота.Большая часть жира пошла на смазку влагалища и половых губ.Палач делал это с профессиональной тщательностью, водя пальцами по кругу губ и лона. Но пытки были начаты с наложения прута вдоль всей её промежности. На этот раз девушка просто дергалась в путах, почти не издавая звуков.Д ва тяжелых широких прута остыли между её ягодиц, ещё два на её паху, по сторонам от половых губ. Пока палач чередовал щупы, помощники поставили несколько широких клейм на низ её живота, один ради удовольствия факелом поджёг её лобковые волосы.

"Ну что, милая, настало время настоящих пыток". Эльза не слышала это обращение палача, она даже не почувствовала как тот развел настежь её половые губы.

Через минуту Эльза закричала что есть сил, палач начал выжигать её большие половые губы, сжимая их широкими разогретыми докрасна клещами. Он сжал их по два раза, с каждой стороны принеся девушке невыносимую боль.

После небольшого перерыва мучитель надел на её лоно специальный пыточный конус, он не давал большим половым губам сомкнуться закрыв малые.

В горловине конуса зияла красная нежнейшая плоть вульвы девушки.

Палач приказал принести конусообразный толстый прут, его взяли из жаровни и подали палачу, палач поднес его вертикально к горловине воронки и медленно начал опускать. Весь крест заходил ходуном от неописуемых корчей девушки, когда палач коснулся ее вульвы раскаленным щупом.

Из лона донеслось шипение и пошел дымок, прут начал выжигать вульву жертвы, принося нечеловеческую боль.

Прут уже погрузился на пару сантиметров в ее лоно и Эльза буквально вырывала себе руки и ноги от боли.

Когда прут коснулся стенок ее влагалища, струя мочи залила все лоно, но воронка не дала ей затечь внутрь.

Когда прут вошел наполовину, он остыл и его медленно вынули. Влагалище Эльзы после пытки было багрово красным, её узкое лоно сошлось не до конца, его стенки были обожжены.
Палач решил на время отложить выжигание её лона и перейти на пах, он опасался что девушка не выдержит таких пыток и не подарит толпе сидение на колу.
Он вспомнил про ковшик с раскалённым маслом, который уже успел нагреться снова. Мучитель приказал не трогать девушку десять минут, а после притянуть ее талию и живот веревками к пыточному кресту, как они это уже делали.
По прошествию десяти минут, корчи почти прекратились Эльза задышала. Её пах был выжжен только по краям и на нём ещё оставались чувствительные участки вульвы. Палач решил исправить это.
"Не будем вырывать ей клитор" сказал палач своим помощникам.
"Она потеряет много крови и не досидит до вечера на колу, я просто обожгу её клитор маслом"
Эльза не слышала слов её мучителя. Она почувствовала его руки у себя на заднем проходе, палач вставлял туда распирающий конус.
Его задумка была в том чтобы обжигать её промежность маслом постепенно, капля за каплей, продлевая мучения и не нанося особого вреда.
Он уже проделывал это много раз и знал толк в причинении боли женскому телу горячими каплями.
К его услугам не раз прибегали незамужние аристократки, он капал на них горячим воском, пока те представляли себя на казни.
Палач снова встал на подставку с ковшиком горячего масла. Талия преступницы была уже привязана и готова к пыткам.
Первая капля, зачерпнутая чайной ложкой, упала в её раскрытый почти до предела анус.
Истошный стон боли донеся вместе с поскрипыванием пыточного креста. Пытуемая корчилась, с силой натягивая цепи оков.
Её вторая капля заставила её елозить вверх-вниз. Пытуемая мотала головой и корчилась всем телом, её прямая кишка пыталась извергнуть орудие пытки и сомкнутся, но это было тщетно.
Её глаза наполнились кровью от долгого висения вниз головой, из истерзанной груди пошло немного крови.
Когда в неё влили пять чайных ложек горячего масла, её корчи превратились в судороги и озноб. Масло проникало всё глубже и глубже принося боль где-то глубоко.
Наконец, палач прекратил эту муку и снова отошёл от девушки.
"Оттяните ей клитор" — скомандовал палач помощникам.
Один из них взял клещи и, подойдя к жертве спереди, закусил её нежную женскую плоть, оттянул её на сколько смог.
Масло уже немного остыло... но муки девушки невозможно было представить, когда палач начал выливать ей масло на капюшон клитора.
Масло стало растекаться вокруг конуса, обжигая тонкие полоски малых половых губ, которые облегали его. Судороги боли заставили мышцы бёдер сокращаться с такой силой, что их было видно вплоть до колен.
Остывшее на вульве масло стекло в обожжённый анус. Её гениталии начали распухать, они были ярко красными и блестели от масла.
Палач решил что с них достаточно. К концу пытки Эльза упала в глубокий обморок. Мучители всерьёз заволновались, что она не выдержала пыток и скончалась, им понадобилось долгих двадцать минут, чтобы привести её в чувство.
Помощники несколько раз ходили за вёдрами с холодной водой, чтобы облить её. Они промыли ей промежность, не прикасаясь к ней, и дали понюхать нюхательную соль, чтобы она пришла в себя.
Палачи ждали ещё пол часа пока, преступница ровно не задышит.
Через сорок минут это произошло, и к ее лону опять подошёл палач. Девушка тряслась то ли от холода, то ли от судорог боли, а может и того и другого.
Палач поглубже вставил конус в её лоно, ему подали первый раскаленный сантиметровый щуп с деревянной ручкой.
По закону он должен был вставить в лоно три таких щупа, только после этого пытка считалась оконченной.
Палач не стал медлить а просто опустил щуп до конца в ее лоно. Он тут же уперся в шейку матки и зашипел... "Пщщщщ". "Ааааа" — новый протяжный стон растаял где-то внизу.
Второй щуп — "Пщщщщ", "Умммааа" — прижёг шейку матки рядом, лоно изо всех сил сокращалось, пытаясь извергнуть из себя орудие страданий. Третий щуп потеснил первые два и тоже шипя пустил дымок.
В лоне преступницы остывали три раскалённых щупа. Корчи Эльзы двигали щупы вверх-вниз, они тёрлись друг о друга с металлическим скрежетом. Они встали вкось и обжигали стенки её лоно в самом низу и по бокам.
Палач стал немного смещать их в стороны, к счастью, они уже остыли. Двигая щупами, мучитель проминал её лоно вниз, вскоре один из щупов пошел в её матку и заметно провалился.
Эльза очень хорошо почувствовала, как два других щупа идут следом в её матку, растягивая вход.
Вскоре все три щупа достигли свода матки и уперлись в неё. Палач оставил их на несколько минут, чтобы растянуть вход в матку.
Он вынул их примерно через полчаса, когда на помост уже принесли узкую клетку. Палач передумал сажать её на кол, он хотел выставить свою работу на всеобщее обозрение. Эльзу отковали от креста и аккуратно положили на дыбу. На дыбе ей вырвали плечевые и тазобедренные суставы. К сожалению для Эльзы, это дыбование было обязательным пунктом казни.
Её руки связали локоть к локтю за спиной, а ноги с выломанными суставами свели за шеей, связав вместе. Когда её тело поместили сидя в узкую клетку, её лоно раскрылось и палачи увидели свою работу. Оно было багровым с подтеками крови, вульва была обожжена, а малые половые губы опухли. Стенки ее влагалища были в разводах от горячих щупов, а из разорванной шейки матки сочилась кровь.
Её ноги привязали к бокам и усаженной в клетку подняли на высоту человеческого роста на городской площади. Эльза страдала всю ночь.
На утро многие смущенно смотрели на ее истерзанное лоно, в неловкости отворачиваясь. Эльза была ещё жива и находилась в сознании, терпя боль. Говорят она была жива ещё два дня.
Post Reply