Онирофильм генерала Каммлера. Огненные Девы

[RolandVT]

Когда костёр догорел, и похоронная команда отправила то, что осталось от Алёны (осталось немного) в крематорий Объекта Харон, я повернулся и совершенно без удивления обнаружил появление в огненном дворе высокой красивой женщины (белокожей – темнокожим явно был отец Алёны) и трёх тоже белокожих девушек примерно двадцатилетнего возраста. Явно подружек казнённой.

Не удивило это меня потому, что я с самого начала ожидал полного римейка – а, согласно церковной легенде (которая на этот раз оказалась правдой), на следующий день после казни мать Афры и три их служанки поместили останки Афры в склеп на кладбище в двух милях от города.

Предсказуемо засветились, были схвачены, устроили грандиозный скандал (подозреваю, что не обошлось без «начальника отдела провокации» Пулла), приговорены к смерти, жестоко выпороты и сожжены на том же кладбище.

Женщина представилась: «Я Алла – мама Алёны. Ваши сотрудницы любезно позволили нам наблюдать из здания за поркой и сожжением Алёны…»

Глубоко вздохнула и несколько неожиданно продолжила: «Я… мы все очень Вам благодарны. Вы сделали это очень красиво… и очень заботливо…»

Девушки кивнули: «Это было очень эстетично… очень».

«Вы хотите того же самого?» - не столько осведомился, сколько констатировал я. «Полный римейк?». Одна из девушек - видимо, лидер их суицидальной компании, покачала головой: «Дело не в римейке… хотя это так, конечно…»

И сбросила бомбу. Атомную. Хиросимской мощности:

«Мы только первые ласточки… скоро таких будет столько…»

«… что вам придётся вкопать столько столбов, сколько было в Бамберге на пике истерии охоты на ведьм…» - с усмешкой добавила симпатичная блондинка.

Я испуганно-изумлённо уставился на неё. Она объяснила:

«Мы члены Общества Огненных Дев. Пока нас немного – всего несколько десятков… но это число быстро растёт. Очень быстро…»

Лидер продолжила: «Образцом для нас стало движение самосожженцев XVI-XVIII веков, которое получило не совсем корректное название капитонство … хотя у нас несколько иная мотивация…»

Мне стало нехорошо. Сильно нехорошо. Ибо я знал, что общее число добровольно принявших огненную смерть старообрядцев, составляло не один десяток тысяч (сколько именно, до сих пор точно неизвестно).

Старообрядческое учение об «огненной смерти», приведшее к гибели нескольких тысяч приверженцев «древлего благочестия», не имеет конкретного места зарождения. Известно, что идейными предшественниками самосжигателей стали «морильщики» – проповедники и участники массовых самоубийств голодом, действовавшие в 1660-х в вологодских, костромских, муромских и иных лесах.

Они запирали себя в избы или норы, чтобы избежать соблазна спасения жизни, и там держались полного поста до последнего издыхания. Начинание получило массовую поддержку среди противников никоновских реформ, а практика добровольной голодной смерти постепенно трансформировалась в самосожжения (радикализация методов – обычное дело для религиозных фанатиков).

Первые небольшие самосожжения происходили почти одновременно в ряде местностей тогда ещё Руси. Так, в 1666 году (дата, однако) нижегородскому воеводе Прозоровскому поступило сообщение о том, что «в Нижегородском уезде чернецы, когда пришли стрельцы, запершись в кельях, зажгли их и сгорели».

В марте того же года из Вологды в Москву дошла весть, что и здесь произошло первое самосожжение: «Четыре человека, нанося в избу сена и запершись, и изнутри зажгли сами и сгорели; да семь человек, утаясь от людей, вышли из деревни ночью в поле и сели в срубе, и зажгли его, и в том срубе сгорели».

В 1675 году на Волге начались первые массовые самосожжения («гари»): в общей сложности добровольно сгорело до двух тысяч человек. В 1670–1680-х годах центром распространения гарей стало Пошехонье (местность по берегам реки Шексны (Шехоны), вытекающей из Белого озера и впадающей в Волгу).

Одна из наиболее отсталых территорий тогдашнего Российского государства, куда, отправлялись сжигаться не только местные жители, но даже москвичи, близко к сердцу принявшие проповедь «огненной смерти».

Сведения о числе погибших на этой территории в первых «гарях» различны: от двух до четырёх и даже пяти тысяч человек. На зловещее первенство мог претендовать и Арзамасский уезд: здесь значительные «гари» начались в 1675 году и продолжались три года.

Поскольку одним из наиболее заметных наставников старообрядцев-самоубийц стал поволжский старец Капитон, то и учение об «огненной смерти» получило на Руси название капитонство.

На первых порах, в начале никоновских церковных реформ, Капитон проповедовал иные способы смерти. Его сторонников обвиняли в том, что они «живых в гроб кладут», запирают людей в кельях и морят голодом. В дальнейшем именно самосожжение стало излюбленным способом самоубийства среди противников никоновских реформ (которые они считали делом Антихриста).

С юга России учение о самосожжении, по выражению старообрядческого автора, «свирепо потекло» вверх по Волге и распространилось по Европейскому Северу. Быстрому распространению «самогубительной смерти» на значительной территории способствовала поддержка со стороны протопопа Аввакума (впоследствии сожжённого в срубе за ересь) и ряда других радикальных предводителей церковного раскола.

В последнее десятилетие XVII века по Европейскому Северу России прокатилась первая волна самосожжений. В Новгородском крае первое самосожжение состоялось в марте 1682 года в селе Федово Ново-Торжского уезда: погибло около полусотни человек во главе с местным священником-раскольником.

Встревоженные власти послали в это село пристава, чтобы остановить дальнейшее распространение самосожиганий. Но того ожидал решительный отпор: местные крестьяне спрятали священника и чуть не убили самого пристава.

Трагический ряд крупных самосожжений продолжили «гари» в Каргопольском уезде, в Дорах. Затем последовали крупнейшие в истории старообрядчества массовые самоубийства – Палеостровские 1687 и 1688 годах (в них, по преданиям, погибло до четырех тысяч человек) и Пудожская 1693 года (более тысячи).

Вскоре волна самосожжений достигла Сибири: 24 октября 1687 года произошло массовое самосожжение в Тюменском уезде, унесшее около 300 жизней. В том же году в Верхотурском уезде в огне погибло около 100 человек.

В 1688 году в своих домах в Тобольском уезде добровольно сожгли себя около 50 человек. Однако здесь самосожжения вскоре прекратились на полстолетия, и следующее состоялось в 1751 году, когда нашлись новые фанатики-руководители.

На Европейском Севере череда самосожжений не прерывалась на протяжении последней четверти XVII и всего XVIII века. Рецидивы самосожжений случались вплоть до середины XIX века. Последнее самосожжение старообрядцев, произошедшее в 1860 году в Олонецкой губернии, унесло 14 жизней.

В некоторых местностях Севера самосожжения повторялись регулярно. Так, с 1690 по 1753 годы в Верхнем Подвинье произошло восемь массовых самосожжений, в которых погибло 611 человек.

В Поморье идея «огненной смерти» нашла поддержку у весьма влиятельных и образованных проповедников – бывших соловецких монахов, чудом избежавших беспощадной расправы после взятия «честной обители» царскими войсками.

В Соловецком монастыре в период восстания старообрядцев 1668 - 1676 годов идеал страдания стал весьма популярным, причем в ходе бунта произошел переход от идеи пассивного страдания и непротивления насилию к практике вооруженной борьбы против «слуг Антихриста».

Постепенно идеи добровольного страдания и сопротивления власти слились воедино в поддержанном соловецкими монахами учении о самосожжениях. Протопоп Аввакум уверял своих учеников, что на том свете соловецкие иноки наказывают царя Алексея Михайловича за штурм православной святыни и собственные страдания, распиливая его тело и подвергая его другим мучениям (товарисч был тем ещё чёрным садистом).

Но и «на этом свете» участие соловецких монахов в борьбе против господствующей церкви вообще, и в организации самосожжений в частности, оставалось весьма и весьма активным.

В значительной степени это обстоятельство повлияло на дальнейшее распространение учения о «самогубительной смерти». На эту закономерность первым обратил внимание еще в конце XVII века старообрядческий писатель Семен Денисов в «Повести об осаде Соловецкого монастыря».

Так, самосожжением 1693 года в деревне Строкино Пудожской волости руководил бывший соловецкий монах Иосиф Сухой. Сам он был убит во время перебранки с гонителями, но его решительные сторонники все же довели до конца дело, начатое наставником: более 1200 человек добровольно сожгли себя.

Еще бoльшую известность снискал Игнатий Соловецкий: он стал наставником старообрядцев, захвативших в 1687 году Палеостровский монастырь и совершивших самосожжение в его стенах.

Здесь погибло, по данным старообрядческого автора, 2700 человек. В этом же году обессмертил свое имя еще один соловецкий монах –Герман Коровка, организовавший самосожжение в деревне Березов Наволок

После гибели большинства соловецких монахов и их последователей самосожжения продолжались некоторое время по традиции, освященной гибелью «за древлее благочестие» старообрядческих проповедников и их последователей.

В царствование Петра I в распространении «самогубительной смерти» произошел перелом, но полному искоренению самосожжений помешало новое явление. Начиная с 1740-х годов во главе самосожигателей встали представители филипповского толка, одного из наиболее радикальных в старообрядчестве. Они отказывались совершать молитвы за императора, ограничивали контакты своих последователей с внешним миром и всегда были готовы к самосожжению.

Наставник филипповцев, старец Филипп и его ближайшие последователи погибли в огне организованного им же самосожжения в середине XVIII века личным примером вдохновив своих последователей на новые самоубийства.

Влияние филипповцев сохранялось на протяжении всего XVIII века на территории Русского Севера, вплоть до Урала, где и происходили «гари». Но все же их влияние (к счастью) значительно уступало неограниченному авторитету соловецких монахов.

До конца XVIII века в Тобольской губернии произошло 32 самосожжения, в Олонецкой – до 35, в Архангельской – 11, в Вологодской – до 10, в Новгородской – восемь, в Ярославской – четыре, в Нижегородской, Пензенской и Енисейской – по одному, а всего – 103 самосожжения.

Источники позволяют судить еще об одной особенности статистического учета самосожжений. Сведения о небольших, в том числе семейных, самосожжениях значительно реже проникали в делопроизводство органов власти, и, следовательно, эти данные о массовых самоубийствах остается недоступной. О том, что и такого рода «гари» имели место, свидетельствуют отрывочные данные.

В конце XVIII в. практика массовых самоубийств сходит на нет. Вполне вероятно, что к этому времени в огне самосожжений погибли почти все достаточно радикально настроенные старообрядцы – сторонники «огненной смерти».

Локализация самосожжений, на первый взгляд, представляется парадоксальной: в массовых самоубийствах участвовали жители тех губерний, где давление на старообрядцев не отличалось высокой интенсивностью.

Объяснение этому следует искать, во-первых, в наибольшем распространении влияния старообрядчества именно на той территории, где репрессии оставались менее ощутимыми.

Во-вторых, – в эффекте «последней капли»: эти земли стали последним пределом, куда мог скрыться от «слуг Антихристовых» приверженец «древлего благочестия». После этого, вновь подвергаясь преследованиям, он находил лишь одно спасение – огонь. Очистительное пламя.

Алла объяснила: «Мы согласны, что в этом мире спасти душу практически нереально – всю жизнь наш удел страдания, а после физической смерти – Ад…»

Это было не совсем так, но всё же, к сожалению, весьма близко к истине.

«… поэтому мы согласны с самосожженцами, что единственный способ спасти душу от вечных мучений…»

«… которые в миллионы раз хуже, чем очень кратковременные страдания в огне» - продолжила за неё лидер. Алла кивнула – и продолжила:

«… это очистительное пламя». Которое, согласно учению самосожженцев, сжигает все грехи и тем самым, открывает прямую дорогу в Царствие Небесное.

Я был с этим категорически не согласен, но промолчал. Ибо было совершенно очевидно, что переубедить этих фанатичных фурий не смог бы и отец Роберт.

Женщина продолжала: «Но мы не согласны с ними, что самосожжение… то есть, самоубийство, действительно является очистительным…»

Я кивнул: «И поэтому, наткнувшись в Даркнете на Проект Харон, вы сразу ухватились за эту возможность – ибо умрёте не от своей руки…»

Лидер кивнула – и уточнила: «Не только это – нам очень импонирует идея, что во время порки и казни…»

В вертикальном положении.

«… каждая из нас будет представлять собой мощную антенну, через которую в наш задыхающийся от духовной асфиксии и отравленный жуткой гадостью мир будет поступать живительная, очистительная, спасительная духовная энергия…»

Третья девушка – стройная шатенка среднего роста с симпатичными формами – вздохнула: «От гибели самосожженцев нашему миру ни жарко, ни холодно – извините за каламбур – а мы своей смертью принесём миру несравнимо больше пользы, чем своей жизнью…»

Это было спорное утверждение… теоретически. С практической же точки зрения она была совершенно права… к сожалению.

«Мы раздеваемся?» - осведомилась лидер. Видимо, им всем не терпелось покинуть наш несовершенный грешный мир и навсегда поселиться в… Баронесса сотоварищи называют эту часть тонкого мира Новым Эдемом.

Если им верить (а я вполне склонен им верить), не Царствие Небесное, конечно (и уж точно не Вальхалла) … но несопоставимо лучше нашего мира.

«Вас не напрягает полная нагота?» - осведомился я. Ибо уж больно православнуто звучали их речи. Алла покачала головой: «Голыми пришли в этот мир, голыми уйдём… всё правильно и праведно…»

И начала раздеваться. Раздевшись догола, она попросила у меня разрешения отправить СМС другим членам Общества Огненных Дев. Я кивнул, ибо знал, что какое-то сообщение всё равно уйдёт. Написав сообщение, она показала его мне.

«Алёна уже выпорота и сожжена живьём. Всё было очень красиво, правильно и праведно. Мы следующие – всё закончится в течение часа или около того…»

И действительно закончилось – ибо я немедленно вызвонил Шарлотту Корде, Лидию Крамер и Киру Жданову – чтобы у каждой Огненной Девы был свой палач.

Голые Девы покорно поднялись на заранее приготовленные костры (кто-то предусмотрительно вкопал аж семь столбов и заполнил кладовку достаточным количеством горючего материала), крепко их обняли, мы их привязали и очень сильно выпороли (я порол, разумеется, Аллу).

После чего освободили от верёвок, повернули спиной к столбам, привязали и надели на них железные ошейники. После чего обложили вязанками хвороста до колен (они хотели умирать как можно дольше) и зажгли костры. Когда пламя охватило их голые тела, они запели какой-то религиозный гимн и пели пока не потеряли сознание.

А после того, как они умерли, ко мне неожиданно подошёл… Ханс Каммлер.

[RolandVT]

Я изумлённо посмотрел на заклятого партнёра и осведомился: «С каких пор ты заинтересовался Проектом Харон?»

Ибо Ханс Каммлер за 125 лет жизни никого и пальцем не тронул, никого никогда не приговаривал даже к телесным наказаниям (не говоря уже о смертной казни) и был (что неудивительно при его образовании работе) отпетым материалистом.

Он не верил ни в Бога, ни в чёрта, ни вообще в сверхъестественное; Баронессу считал пришелицей из параллельной Вселенной (в существовании которых убеждены едва ли не все физики-теоретики); а Преображение – как и многие людены – результатом пробуждения Великой Змеи Кундалини внутри человеческого тела.

Генерал СС покачал головой: «Ни с каких – я уже давно бросил попытки понять, зачем Баронессе её безумные проекты и почему она с таким маниакальным упорством бесцеремонно тащит в них профессионалов в совершенно иных областях, которые принесут много большую пользу в совсем других проектах…»

Например, в ИТ-проектах его Управления Специальных Проектов, в которых мы и были… заклятыми партнёрами.

«… и потому уже давно ими не интересуюсь вообще. Что же касается этих…»

Он махнул рукой в сторону догоравших останков четырёх женщин у столбов.

«… то я считаю их на всю голову больными религиозными фанатичками, которым место не на костре, а в дурке… пожизненно…»

Как и едва ли не подавляющему большинству еретиков, сожжённых Церковью – что католической, что православной, что протестантами.

«Кстати» - усмехнулся Каммлер, «ты в курсе, что массовые самосожжения на религиозной почве являются исключительной особенностью русского народа; в других странах, у других народов и близко не было таких жутких проявлений столь оголтелого религиозного фанатизма?»

Я кивнул. Попутно отметив, что, в отличие от его шефа и его коллег по Die Neue SS, взгляды которых за 85 лет стали существенно более адекватными реальности, Ханс Фридрих Карл Франц Каммлер так и остался непоколебимым национал-социалистом. Чуть ли не правовернее самого ныне покойного фюрера.

«Тогда почему?» - удивился я. Он ответил: «Я посмотрел на всё это… действо и решил, что для тебя пилотной серией Ониро-сериала генерала Каммлера – как его уже успели окрестить - должна стать история Афры Аугсбургской…»

И усмехнулся: «А Иоанн Предтеча подождёт… пока».