Как я уже неоднократно рассказывал, некоторые обеспеченные и изобретательные тертуллианки привозили с собой орудие эвтаназии. Нюрнбергскую Деву, электрический стул... одна даже в кабине газвагена Хелмно-стайл приехала (при этом фургон Опель-Блиц был настоящим, 1938 года выпуска).
Во всех случаях, кроме одного, мне удавалось уговорить не в меру экзальтированную дамочку не покидать наш мир... ну, а инструмент эвтаназии беззастенчиво забирала Ванда Бергманн в свою личную кунсткамеру.
По отзывам посетителей, жуть жуткая, поэтому я так никогда и не сподобился, хотя заслуженная зондерфюрерин СССР, как Ванда со смехом себя называла (совершенно справедливо, надо отметить), меня неоднократно и настойчиво приглашала.
За одним исключением. Исключение звали Марина Коровина (кто бы сомневался), ей было тридцать девять лет, она владела небольшой фирмой по производству крупногабаритных изделий из стали и цветных металлов.
С какой дури она решила покинуть наш мир (к тому же столь экзотическим способом), она мне объяснить не соблаговолила. Было очевидно лишь, что мотивация была... мощная, иначе она не стала бы городить такое.
Такое представляло собой почти точную копию знаменитого Медного быка - инструмента сожжения живьём, изобретённого и сконструированного на Сицилии в VI веке до нашей эры по приказу местного сатрапа Фалариса (явно больного на всю голову сабжа) медником-скульптуром Перилаем.
Как это иногда случалось, оба впоследствии были сожжены живьём именно вот в этом самом металлическом животном. Столетия спустя бык (к тому времени уже давно не использовавшийся по назначению, был вывезен в Рим в качестве экзотического трофея, а затем по неясной причине был переправлен в Константинополь.
Где, по легенде, снова стал использоваться в качестве орудия казни... впрочем, это всего лишь легенда. На самом деле, бык хранился в императорском музее, а приговоренных к огненной смерти сжигали в медных цистернах. В банальных закрытых бочках, проще говоря.
Бык Марины Коровиной был примерно в два раза больше по размеру, чем среднестатистическая живая корова и отличался от оригинала наличием дверцы в боку не из меди, а из огнеупорного стекла. Что позволяло наблюдать за происходившим внутри. Доставили его на совершенно гигантском грузовике - раньше я ничего подобного не видел.
Источник огня был тоже современный - впечатляющего размера газовая горелка, питавшаяся из аж четырех стандартных баллонов с пропаном... или что там сейчас используют. К быку прилагалась стремянка, по которой Марина намеревалась подняться, чтобы забраться внутрь этого инфернального существа.
И забралась. Разделась догола и забралась, после чего Лидия Крамер поднялась по стремянке, связала Марине руки в запястьях, а ноги в лодыжках огнеупорной веревкой, после чего повернула ее на спину, прикрепила к телу казнимой огнеупорный датчик пульса (стекло пропускало радиосигнал), закрыла и заперла дверцу... и зажгла горелку. После чего подняла мощность факела до максимальной.
Смерть наступила быстро - намного быстрее, чем при сожжении на костре (возможно, именно в этом и был смысл использования этого зверя). После того, как бык остыл, похоронная команда извлекла из него останки Марины и унесла их в крематорий через дорогу. Для сожжения теперь уже до пепла.
Мне этот вариант огненного ухода не понравился категорически - ибо уж очень напоминал жертвоприношение Молоху, гениально описанное Гюставом Флобером в романе Саламбо. Поэтому бык отправился в кунсткамеру Ванды Бергманн и никогда более не использовался.