Тортури та Снаф

Когда я спросил Оксану, почему она хочет, чтобы мы сожгли ее живьём на костре, она спокойно ответила:

"Потому, что это самая красивая смерть из возможных"

"Почему ты не хочешь, чтобы мы тебя предварительно удушили или отравили ядом?" - спросил я. "Ведь это же просто нечеловечески больно?"

"Потому" - спокойно ответила Оксана, "что в сожжении мертвого тела нет ни эстетики, ни эротики, ни одухотворенности. Что же касается боли, то я потерплю. Терпели же те, кто добровольно сжигал себя..."

Мы сложили костер около столба, вкопанного в землю во внутреннем дворе Объекта Харон; Оксана спокойно разделась догола, красиво и величаво взошла на костер и прижалась спиной к столбу.

Мы привязали ее цепью к столбу и Шарлотта зажгла костер. Очень уверенно зажгла, видимо, вспомнив свои огненные эскапады времён восстания в Вандее.

Оксана действительно умирала очень красиво, да и вообще все зрелище было оглушительно, потрясающе, неотмирно, завораживающе, божественно прекрасно. Что очень странно, на самом деле, ибо обычно смерть на костре, мягко говоря, не особо эстетична...

Алевтину по ее просьбе сожгли живьём голой на (относительно) медленном огне. Когда пламя охватило ее ноги и поднялось до талии, она - до того не издавшая ни звука - взглядом подозвала меня к себе.

Когда я подошёл, она неожиданно спокойно произнесла:

"Это не так больно, как я думала... и мне никогда не было так хорошо, как сейчас..."

Глубоко вздохнула - и совершенно неожиданно умерла - видимо, ее сердце не выдержало болевого шока.

Алиса попросила сжечь ее живьём, привязав к лестнице и опустив в бушующее пламя костра. Известный сюжет снафф-картинок и видео на тему огненной казни... только вот в реальности так никогда не поступали. Ибо было банально лень возиться с лестницей и веревками, поэтому жгли только и исключительно привязав к столбу.

Когда я спросил Алису, зачем ей это нужно, она спокойно ответила:

"Я хочу уйти в пламя костра..."

Пришлось соорудить лестницу с поворотным механизмом (постаралась наш штатный механик Лина Беккер - автор Рассказов черной мазохистки).

Затем лестницу положили на землю, Алиса разделась догола, легла на лестницу на спину, мы с Шарлоттой Корде (с огнем обычно работала именно она - ибо накопила огромный опыт в Вандее и не только) ее привязали и перевели лестницу в вертикальное положение.

После чего разожгли перед лестницей внушительного размера костёр. Когда пламя достигло нужного размера, мы начали медленно и аккуратно опускать в огонь лестницу с привязанной к ней голой Алисой.

Когда пламя охватило ее тело, она предсказуемо закричала. Но это не был крик ужаса и боли - это был крик торжествующий.

Крик оборвался - видимо, раскаленный воздух выжег ей лёгкие и она не могла ни кричать, ни даже дышать. Она ушла в иной мир, как и хотела - через бушующее пламя...

Юлиану по ее просьбе сожгли на костре живьём, голую, связанную по рукам и ногам, опустив в бушующее пламя с помощью устройства типа Г-образного подъёмного крана, собранного нашим штатным механиком Линой Беккер.

На самом деле, дивайс был существенно более сложным, ибо нужно было, чтобы тертуллианка опускалась в огонь ровно, спокойно, не дергаясь и не трепыхаясь.

Поэтому Лина привязала к ногам Юлианы стальной трос, который пропустила через металлический блок в центре костра. И медленно тянула за его конец на безопасном расстоянии, постепенно опуская смертницу в костер строго вертикально.

Юлиана умерла спокойно, не проронив ни звука - и с абсолютно счастливым выражением лица - прекрасного даже в бушующем пламени.

Некоторые тертуллианки - видимо, слегка подвинутые на романе Айвенго Вальтера Скотта - просили их сжечь на гридироне. В прямом смысле инфернальном дивайсе, который никогда не использовался по прямому назначению, а только как средство психологического давления.

Гридирон - это обыкновенная металлическая решетка метра два в длину и около метра в ширину, установленная на жаровню на высоте с метр над оной. Этакий древний и средневековый мангал, короче. Только большого размера... очень.

Тертуллианка раздевалась догола - одежда тут была лишней совершенно - ложилась на спину на гридирон, после чего в жаровне зажигали огонь и женщина постепенно - причём медленно - сгорала.

Гридиронила тертуллианок всегда Шарлотта Корде, причём настолько умело и с таким удовольствием, что у меня не было сомнений: в вандейские времена она это проделывала много, много раз.

К моему великому ужасу, через несколько дней после сожжения Карины в электропечи, на Объект Харон заяаилась её старшая сестра Камилла и потребовала... зажарить её живьём на вертеле.

Предварительно нанизав её на вертел так, чтобы она умерла не от повреждения внутренних органов и не от потери крови, а от пламени костра.

Я впал в ступор, а Шарлотта Корде пожала плечами и усмехнулась: "Да не вопрос, сейчас организую. Догола раздевайся..."

Что вызвало у меня вполне обоснованно подозрения, что в вандейские времена она такое уже делала - и не раз.

Не присутствовать при этой... затейливой эвтаназии было бы трусостью, поэтому я вынужден был смотреть, как Шарлотта спокойно и уверенно сначала на специальном станке ввела в Камилла вертел пока он не вышел изо рта смертницы, а затем зажарила её... как овцу, например. Причём вообще без эмоций.

Когда Шарлотта убедилась, что тертуллианка мертва, она вызвала похоронную команду, которая отнесла останки Камиллы в крематорий.

Гастрономические снафф-фантазии Дольчетта оказались настолько популярными, что я совершенно не удивился, когда некая Карина попросила... нет, к счастью не зажарить её заживо и съесть.

Просто зажарить живьём в ресторанной... или промышленной электропечи.

Справедливо опасаясь, что в случае отказа она найдёт реального каннибала, мы были вынуждены её просьбу выполнить.

Карина разделась догола, мы связали ей руки и ноги и поместили в электропечь неясного происхождения и назначения. В которой даже не зажарили, а до угольев сожгли. Останки отправили в крематорий в соседнем здании.

Алёна Арапова была без ума от своей тезки Алёны Арзамасской - сподвижницы Степана Разина. Которая была сожжена в срубе в 1670 году как колдунья (последнее, скорее всего, соответствовало истине).

Пришлось соорудить кубический деревянный сруб два на два на два метра, поместить в него Алёну уже Арапову, заполнить сеном, соломой, паклей и прочими горячими материалами и поджечь с четырёх сторон.

Мне все это не нравилось категорически, но Алёна которая Арапова была настолько одержима идеей мученичества а-ля её тёзка, что и доктор Шварцкопф и отец Роберт беспомощно развели руками.

Пришлось выполнить эту а прямом смысле инфернальную просьбу...

Крематорий Объекта Харон почти всегда используется лишь для сожжения тел тертуллианок после того, как их души перейдут в Мир Иной.

Почти потому, что некоторые - к счастью, очень немногие - просят отправить их в печь живьём.

Женщина раздевается дргола, ложится на спину на доску на огнеупорной ленте транспортёра ногами к врагам печи, мы её привязывается и включаем транспортёр. Который очень медленно отправляет тертуллианку в бушующее пламя.

Зрелище... странное. Я так и не нашёл слов - ни в английском, ни в русском, ни в немецком языке, чтобы описать свои чувства и ощущения.

Хотя видел эту картину не один раз...