Лара Морозова довольно предсказуемо выбрала огненную дорогу в мир иной (ибо в последнее время ее выбирала каждая вторая тертуллианка), однако выбранный ею вариант ухода по этой дороге поставил в тупик.. да, собственно, всех нас.
Видимо, она была большой поклонницей древнего (1976 года) французского фильма Старое ружье, ибо попросила, чтобы ее... сожгли струёй из огнемета. Ранцевого. Немецкого. Времён Второй Великой войны. Flammenwerfer 41, если максимально конкретно.
Никто понятия не имел, где раздобыть этот дивайс, ибо его не оказалось даже в оружейках киностудий. Ни в России, ни в Европе, ни даже в США (выяснилось, что даже в Голливуде есть не все).
Спасла положение Орлеанская Дева, ибо ее спецназ до сих пор весьма активно юзал этот в самом прямом смысле инфернальный инструмент - для выжигания в другом смысле инфернальной нечисти (последними по его струю попали гулы где-то в Иордании... вроде).
Если оставить за скобками столь необычный вариант огненного ухода, то в выборе Лары не было ничего такого уж удивительного, ибо самосожжение с использованием бензина не является чем-то из ряда вон. Причем обычно публичное... правда, обычно по политическим или подобным мотивам.
На огненном дворе Объекта Харон в землю вкопали деревянный столб высотой в полметра, к которому за лодыжки и запястья привязали голую Лару. После чего как ни странно Кира (видимо, вспомнив исторические реконструкции, в которых многократно участвовала) сожгла ее струёй из огнемета.
Получилось и необычно, и весьма эстетично - как ни странно, это оказалась очень красивая смерть. Тем не менее, с точки зрения эстетики, я все же выберу классику (у столба, на костре, в стиле Святой Инквизиции) десять раз из десяти).