«Мне периодически поступают заказы на женщин… в последнее время в этой области установилось почти что полное гендерное равенство…»
Почему-то меня это не удивляло… впрочем, понятно почему – это неизбежный результат так называемой эмансипации женщин.
«… и я предлагаю тебе стать моим партнёром…»
«В твоей работе ликвидатора?» – удивился я. Борис недоумённо пожал плечами:
«Почему тебя это удивляет? Ты и подготовку прошёл соответствующую…»
В жутковатом Спецкурсе Х.
«… и в качестве оператора дрона-убийцы отправил в иной мир не менее тысячи человек, включая малых детей…»
Ибо безжалостно топил шаланды с бешенцами, дабы остановить процесс колонизации Европы мусульманами. Экзистенциальную угрозу европейской цивилизации, иными словами.
«… а за один сегодняшний день убил больше женщин, чем я за годы…»
«И что я должен делать?» – удивился я. Хотя прекрасно знал, что.
Борис предсказуемо объяснил: «Я буду приводить тебе женщин, которых мне заказали, ты будешь рубить им головы мечом…»
«Теперь понятно, в чём смысл твоего первого подарка» – усмехнулся я.
Рабочего меча парижского палача Сансона Великого.
И осведомился: «Я буду знать, за что их заказали?». Борис покачал головой:
«Это крайне редко знаю даже я – так что нет… как правило»
«А если я откажусь?» – нахально осведомился я. Он пожал плечами:
«Тогда они умрут жуткой смертью – а ты получишь видео их казни…»
«Это шантаж» – растерянно произнёс я. Ликвидатор рассмеялся:
«Конечно, шантаж – а чего ещё ты ожидал от человека моей профессии…»
Строго говоря, людена… но это было точно неважно. Я глубоко вздохнул:
«Хорошо, я согласен». Ибо Борис просто не оставил мне выбора.
«Отлично» – он аж просиял. «Тогда пойдём к твоей первой ласточке»
«Пойдём?» – удивился я. Ликвидатор загадочно улыбнулся: «Увидишь»
Он привёл меня в подвал… точнее, во второй подвал дома Лидии… и тут я понял, почему она (на самом деле, наверняка Борис) купила, а не арендовала этот дом. Ибо убивать людей в подвале арендованного дома стремно – можно засветиться.
Когда мы вошли в подвал, я с изумлением увидел на полу у стены женщину, прикованную к стене цепью за шею (как собака). Её руки были связаны за спиной (скорее всего, всё-таки в наручниках); на ногах кандалы.
«Вы, я так понимаю, мой палач?» – усмехнулась женщина, обращаясь ко мне.
Я покачал головой: «Я твой Харон – ибо прямо сейчас отправлю тебя в намного лучший мир, чем этот»
«Неужели в Царствие Небесное?» – наигранно удивилась женщина. Оглядела меня с головы до ног и уверенно заявила: «На священника не похож… вроде»
На самом деле, я был рукоположен в католические священники согласно Канону Михаила Архангела – совершенно секретному приложению к кодексу канонического права Святой Римско-католической церкви… но об этом не было известно даже Борису (об этом знали только рукоположивший меня кардинал Роберт Малкольм Эш, баронесса и граф фон Шёнинг… и некая Майя, из-за которой это и произошло).
Я покачал головой: «Кроме Царствия Небесного, Ада и Чистилища в так называемом загробном мире есть ещё несколько… помещений. Вальхалла, Шеол и Эдем… в который ты сейчас и отправишься…»
«Звучит заманчиво» – протянула приговорённая. И тут же предсказуемо осведомилась: «И как Вы меня туда отправите?»
«Как в своё время отправили Анну Болейн – только самурайским мечом…»
Женщина неожиданно удовлетворённо кивнула: «Самая почётная смерть из возможных. Я думала, что будет хуже. Намного хуже. Что я должна сделать?»
«Раздеться догола и встать на колени» – спокойно ответил я.
«А догола зачем?» – удивилась женщина. «Что-то непохоже, чтобы вы хотели меня трахнуть перед тем, как отсечь мне голову…»
Я покачал головой: «Секс с приговорённой перед казнью табу. Это необходимо потому, что в Эдем можно попасть, только оставив в этом мире всё. Включая одежду и даже бельё…»
Женщина кивнула: «Логично». Борис освободил её от оков и цепи, после чего она абсолютно спокойно разделась догола. Я мягко приказал ей:
«Заведи руки за спину и повернись ко мне спиной. Мне нужно связать тебе руки за спиной в запястьях, чтобы ты глупостей не наделала… в последний момент»
Она покорно подчинилась. Я затянул ей запястья пластиковыми наручниками, любезно предоставленными Борисом – и помог опуститься на колени. После чего осведомился: «Глаза завязать?»
Она покачала головой: «Не нужно – я их просто закрою…»
Я кивнул – и приказал: «Стой ровно и строго вертикально. Вытяни шею как можно выше…»
Борис передал мне катану (действительно точную копию моей), уже заботливо извлечённую им из ножен. Я бесшумно размахнулся – и одним точным и достаточно сильным ударом как бритвой срезал голову приговорённой. Которая откатилась на удивление недалеко.
«Идеальное исполнение» – одобрительно констатировал Борис.
«Спасибо» – улыбнулся я. И осведомился: «И что теперь ты будешь делать с её телом?». Он спокойно ответил: «Расчленю по максимуму, уложу в деревянную бочку – специально приобрёл, отвезу в крематорий и сожгу…»
«Ну ты и наглец» – усмехнулся я. «Казнить женщину в обычном особняке хоть и поодаль, но всё же в посёлке; потом по Подмосковью ездить с бочкой, набитой частями теля казнённой…»
Он рассмеялся: «С нашей крышей я могу это делать хоть в центре столицы… а номер у меня в белом списке – машину запрещено останавливать…»
И неожиданно добавил: «Это ведьма… была. Самая настоящая ведьма – её взяли за минуты до запланированного ей жертвоприношения младенца. Мы собрали консилиум священников и светских демонологов, пришли к выводу, что она безнадёжна – и приговорили. А ты только что исполнил приговор…»
Я с огромным облегчением вздохнул и осведомился: «Почему ты мне это не сказал до казни? Мне было бы гораздо спокойнее…»
Борис спокойно ответил: «Мне было нужно, чтобы ты подчинялся мне беспрекословно, не задавая вопросов… хотя в некоторых случаях я тебе буду предоставлять даже уголовные дела…»
«В каких случаях?» – удивился я. Он спокойно ответил:
«По российскому законодательству, уголовная ответственность за умышленное убийство – даже с отягчающими обстоятельствами – наступает только в четырнадцать лет… да и потом много лет приговорить к пожизненному нереально… к сожалению…»
Я кивнул. Ибо в России на удивление мягкое отношение к убийцам – дают десять лет преступнику, который в США получил бы пожизненное без права на УДО. Что даёт некое представление о ценности человеческой жизни здесь и там…
И усмехнулся: «Поэтому вы решили взять правосудие в свои руки… и мне предстоит рубить головы и малолеткам тоже…»
«Они это заслужили» – бесстрастно констатировал Борис. «В некоторых штатах США вообще нет нижнего предела уголовной ответственности – там пожизненное без УДО может получить и десятилетний… если будет признан неисправимым – или если совершит такое, что не заслуживает ничего другого»
Что будет совершенно правильно, учитывая, на что способны некоторые детишки.
«… просто до совершеннолетия будет отбывать в соответствующей тюряге, и только после достижения оного будет переведён во взрослую тюрьму».
Что (ИМХО) и правильно, и праведно. В чём можно убедиться, ознакомившись даже с очень коротким списком жутких преступлений, совершённых мелочью.
Три подростка, возрастом 12, 15 и 16 лет, вломились в дом женщины в благополучном районе города. Они влезли через открытое окно с целью ограбления… но, когда обнаружили в доме спящую 30-летнюю женщину, решились на более тяжкое преступление. Каждый из них по очереди изнасиловал ее (и двенадцатилетний тоже), пока двое других держали несчастную под прицелом пистолета.
Его ровесник решил, что лучший способ навсегда избавиться от выполнения домашних обязанностей – застрелить в маму… благо идиот-отчим научил его пользоваться приобретённым мамой стволом.
Ещё один 12-летний убил своих дедушку и бабушку. В тот день у Кристофера случились проблемы в школе, его за это отчитали дедушка с бабушкой, и ночью он взял пистолет и застрелил обоих, пока они спали. Потом собрался в путь и поджег дом… но был быстро задержан.
Их ровесник зарезал ножом не понравившегося ему девятилетнего мальчика – прямо на детской площадке. На год младше было убийце, который из дробовика 20-го калибра застрелил невесту своего отца, которая скоро должна была стать мальчику мачехой – и была на восьмом месяце беременности (так что имело место двойное убийство). Застрелив спящую в затылок, он как ни в чем не бывало сел в школьный автобус и отправился в школу.
11-летний Митчелл Джонсон и 13-летний Эндрю Голден набили автомобиль родительскими оружием и патронами, прибыли в школу, включили пожарную сигнализацию… и хладнокровно расстреляли вышедших на улицу учеников.
Девятилетняя девочка ударила одиннадцатилетнюю подругу ножом в грудь и убила ее после того, как они не поделили… мячик. Восьмилетний мальчик застрелил своего отца и его приятеля… причём непонятно, за что.
Шестилетний Дедрик Оуэнс украл у отца пистолет и застрелил свою ровесницу в школе потому, что она ему… не понравилась. Четырёхлетний ребёнок застрелил отца. Двое десятилетних детей зверски убили двухлетнего малыша.
12-летний шестиклассник из подмосковного Королева убил своего отца ударом ножа в сердце, за то, что тот в воспитательных целях перерезал интернет-кабель. Тринадцатилетняя девочка заказала своему парню убийство всей своей семьи –заказ был исполнен. Её ровесник убил одноклассника из-за конфликта в соцсети.
Поэтому я уверенно кивнул: «Я исполню убийцу любого возраста – хоть четырёхлетнего. И любого пола…»
«Отлично» – Борис аж просиял. А я осведомился:
«Ведьму мечом потому, что так было принято в Германии?»
В ходе печально известной охоты на ведьм, развязанной князьями-епископами Вюрцбурга и Бамберга в 1620-1631 годах, приговоренным к костру ведьмам сначала отрубали голову, и лишь потом сжигали их тела в «очищающем огне».
Борис покачал головой: «Потому, что на расстрел у меня аллергия…»
Что было совершенно неудивительно после киевской трагедии конца сентября сорок первого года.
«… а с виселицей и гильотиной слишком много возни. Так что только твой меч»
Глубоко вздохнул – и объявил: «Её телом потом займусь – Лидия в курсе, поэтому заходить не будет… а больше никто сюда не сунется…»
Ибо иметь дело с нашей крышей вредно для здоровья и опасно для жизни.
«… поэтому давай я тебя прямо сейчас отвезу куда скажешь…»