14 ноября 1941 года
Киллили, Ирландия
Благодаря Норе Хиггинс, Колокольцев совершенно точно знал распорядок дня в приютах Магдалины. Он не сомневался, что приют в Киллили не отличался от «обычных» приютов ровно ничем – ибо всем людям (и даже не-совсем-людям) свойственно лениться, а никаких оснований даже для дьяволопоклонниц вносить какие-либо изменения в стандартный распорядок дня попросту не было.
Ноябрь относился к зимним месяцам, поэтому сигнал к подъёму в общей камере узниц (если называть вещи своими именами) звучал в половине шестого утра.
После по-военному быстрого подъёма (Колокольцев сразу вспомнил Лихтенбург и Равенсбрюк с жизнью которых был хорошо знаком благодаря двум свои жёнам), дежурная по бараку немедленно начинала молитвы (Колокольцев отметил, что до славословий в адрес фюрера сразу после подъёма Теодор Эйке не додумался).
У него мелькнула мысль предложить эту идею своему подельнику по Ночи длинных ножей… но он сомневался, что законченный солдафон оценит иронию.
Молитва и одевание длилась четверть часа – столько же утренний туалет. Полчаса на завтрак; затем утренняя Святая Месса, которая длилась около часа. Ещё полчаса на подготовку к работе, после чего, ровно в восемь утра гонг возвещал о начале рабочего дня.
Работа с перерывами на молитвы и краткий отдых (что характерно, без обеда) продолжалась до восьми вечера. Полчаса на ужин, час на жёстко регламентированный «отдых» - по сути, «промывание мозгов» и в 9:30 отбой.
Ни о каком «исправлении», «подготовке к возвращению в общество» и даже об элементарной человечности речь и близко не шла – что делало приюты Магдалины стократно хуже женских концлагерей СС. Ибо Равенсбрюк и Лихтенбург (впоследствии и женские суб-лагеря в Дахау, Аушвице и прочих Бухенвальдах) были созданы с единственной целью – причём политической.
Превратить противников национал-социалистического режима в лояльных этому режиму граждан рейха. Просто лояльных – не более… но и не менее. Поэтому пребывание граждан Германии в этих «мозгоисправительных заведениях» редко длилось более полугода (ибо профи генерала Эйке дело своё знали зер гут).
Обычно считанные недели – формально заключение было бессрочным в обе стороны (военнопленные и заключённые с оккупированных территорий были совершенно отдельной историей).
Цель приютов Магдалины была совершенно иной – уничтожить Личность каждой узницы; превратить её сначала в покорную бессловесную (всё время работы узницы должны были хранить молчание – такое администрации концлагерей СС и в голову прийти не могло) рабыню.
А затем в не менее бессловесную и покорную монашку (узниц принуждали давать обеты, что превращало их заключение в приютах в пожизненное без права на УДО – хотя они не совершили вообще никаких преступлений).
Познакомившись с инфернальным ужасом, который творился в этих «приютах» - в сиротских приютах, «исправительных» школах, «домах матери и ребёнка» и прочих вертепах Сатаны явно было не лучше, Колокольцев искренне пожалел, что остановил оккупацию вермахтом Изумрудного острова.
Если бы он всё это знал хотя бы полтора года назад, то он бы сделал всё возможное (и даже на первый взгляд невозможное), чтобы высадка вермахта и ваффен-СС в Ирландии оказалась успешной.
После чего лично возглавил бы Эйнзацгруппу Эйре (самоназвание Ирландии), которая до дыр зачистила бы страну от этого кошмара… соответствующими методами. Ни секунды не колеблясь, он заставил бы всех этих… невест Христовых самим выкопать себе могилы, раздеться догола, после чего … нет, пули тратить на эту нечисть было бы жалко.
Закопал живьём. Вместе с подонками в рясах (и костюмах госчиновников и полиции), которые весь этот ужас покрывали. Не забыв и о тех, кто несчастных женщин, девушек, девочек и вообще детей в этот Ад отправлял. Родителей, директоров школ, судей… и так далее. А в соседних могилах живьём закопал бы педофилов в рясах – и в цивильном.
«Ничего» - усмехнулся Колокольцев. «… ещё не вечер. Вермахт ещё очень даже способен взять Москву, после чего коллапс Красной Армии, большевистской партии и советского государства произойдёт в считанные недели… если не дни.
После сокрушительной победы рейха на Восточном фронте Британия подпишет мир – ибо ловить уже нечего… одним из условий которого станет оккупация вермахтом Ирландии. Тогда и займёмся… тотальной зачисткой этих… конюшен»
Однако пока что это были лишь (весьма) благие пожелания и розовые мечты. На данный момент значение имело только одно – ровно в восемь утра завтрашнего дня, 15 ноября 1941 года, узницы приюта в Киллили на полную мощность откроют водопроводные краны.
Из которых в огромные стиральные чаны водопадом хлынет освящённая вода – об этом позаботится Колокольцев. Что в считанные минуты поставит жирную точку в истории Приюта Молоха (и ещё трёх демонов) в Киллили.
Навсегда.
Другие главы повести Операция Магдалина
-
RolandVT
- Posts: 14857
- Joined: Fri Feb 09, 2024 10:42 am
- Has thanked: 243 times
- Been thanked: 3666 times
-
RolandVT
- Posts: 14857
- Joined: Fri Feb 09, 2024 10:42 am
- Has thanked: 243 times
- Been thanked: 3666 times
Водные процедуры
15 ноября 1941 года
Киллили, Ирландия
В семь часов утра, незадолго до наступления утренних гражданских сумерек (когда искусственное освещение уже не требуется), Колокольцев взобрался по металлической лестнице на верхушку водонапорной башни примерно в полумиле от приюта в Киллили.
На таком расстоянии заметить его было нереально – особенно в специальном «сумеречном» маскхалате, входившем в комплект обмундирования бойцов Зондеркоманды К. И даже если бы его заметили, то приняли бы происходящее за некое срочное обследование специалистами местного водопровода.
От Томаса Кента он знал, что эта совсем небольшая башня была построена специально для приюта в Киллили (молохане явно не пожалели денег для своего… объекта).
Что было совершенно неудивительно, ибо водонапорная башня предназначена для регулирования напора и расхода воды в водопроводной сети, создания её запаса и выравнивания графика работы насосной станции.
Регулирующая роль башни заключается в том, что в часы уменьшения водопотребления избыток воды, подаваемой насосной станцией, накапливается в водонапорной башне и расходуется из неё в часы увеличенного водопотребления.
Что для приюта было жизненно необходимо, ибо разница между потреблением воды в рабочее время (промышленной стирки) и в нерабочее составляла порядка так два как минимум.
В самом прямом смысле убийственным (для приюта – а затем и для его инфернальной администрации) оружием Колокольцева было на этот раз внешне очень простое (и весьма внушительного размера) распятие, освящённое самым настоящим католическим святым.
Священником-францисканцем отцом Робертом Фальке – капелланом Зондеркоманды К и совершенно секретного отдела IV-H Главного управления имперской безопасности Германии… и единственным капелланом в СС.
Однако это было только полдела – завершить ритуал освящение воды в баке водонапорной башни представляло уже Колокольцеву. Благо он имел для этого необходимую духовную власть: 25 октября этого года он был рукоположен в католические священники (лично Его Святейшеством Папой Римским Пием XII), и в тот же день им же возведён в сан кардинала. Князя Церкви.
Рукоположен и возведён в соответствии с Каноном Михаила Архангела – совершенно секретным приложением к Кодексу канонического права Святой Римско-католической Церкви.
Который предоставлял Его Святейшеству право на всё вышеперечисленное, если это было необходимо для устранения экзистенциальной угрозы христианской Церкви и христианской Цивилизации. Что в настоящий момент было.
«На земле» было уже всё готово. По утверждению отца Брайана О’Лири - главного демонолога Дублинской архиепархии и всея Ирландии, которому Колокольцев полностью доверял, при одномоментном поступлении такого количества освящённой воды (в общей сложности, нескольких тонн), сестрички Вельзевула немедленно дадут дёру, обгоняя звуки собственного визга.
Кто через подземный ход – их примет отделение ваффен-СС, которое с вечера находилось в часовне Дьявола… ну, а все прочие через двери (а то и окна) приюта. Где их поджидал сюрприз – переодетый монахинями конгрегации Пресвятой Девы Марии Милосердия Доброго Пастыря (чтобы совсем сбить с толку инфернальных сестричек) Гарем Крылатого Маркграфа.
В лице Ирмы фон Таубе, Лидии Крамер, Анны Бернштейн-Дойл и Маргариты Александровны Малкиной (она же Маргарета Эссен). Минус Ванда Бергманн (она в данный момент мило беседовала с наркомом внутренних дел СССР Лаврентием Павловичем Берией) … и плюс Этна Фоули, Нора Хиггинс и Эвлин Фицпатрик.
Ирландок добавили потому, что ожидалось до дюжины перепуганных объектов, которые должны были быть изловлены и погружены в глубокий сон… поэтому каждая пара рук, способных сделать инъекцию снотворного мгновенного действия, была на счету.
Весь предыдущий день Ирма фон Таубе (медсестра от Бога, как и её заклятая подруга Ванда) гоняла аборигенок по полной программе – пока не убедилась, что они не подкачают.
К ним она бесцеремонно присовокупила инженер-майора Томаса Кента (ему нужно было лишь вспомнить приобретённые в Первую Великую войну навыки первой медицинской помощи) … и суперинтенданта Диллон Коннолли.
Последнему она объявила: «Ни одна из этих… особей не должна ускользнуть. Почти наверняка мы справимся… нашим маленьким женским коллективом, но всяко лучше перебдеть, чем недобдеть…»
Сделала небольшую паузу – и отдала боевой приказ: «Сидишь в засаде в начале дороги от приюта – через чащу они вряд ли будут ломиться. Хватаешь и тянешь за волосы – это настолько больно, что отключает способность соображать…»
Чем пользуются серийные насильники – если уметь, то можно изнасиловать любую женщину, даже если она десять лет занималась боевыми искусствами.
«… ставишь на колени и вводишь снотворное в шею…»
Ирма как в воду глядела – принять участие в задержании пришлось и инженер-майору, и суперинтенданту. Через сорок пять минут после того, как Колокольцев завершил ритуал освящения воды (опустив распятие в бак башни), узницы приюта (которые о происходящем были ни сном, ни духом), заполнили гигантские стиральные чаны освящённой водой общей массой с десяток тонн.
Что немедленно вызвало у инфернальных сестричек приступ такого животного страха – и это ещё очень мягко сказано – что они немедленно дали дёру со скоростью гоночного самолёта… куда глаза глядят.
Глаза, как и предполагал Колокольцев, глядели вовсе не в сторону люка в подземный ход. А гораздо ближе – на входную дверь приюта и окна первого этажа в противоположном крыле от собственно прачечной.
У которых их и приняли бойцы малой зондеркоманды Колокольцева женского пола. Однако двум сестричкам Вельзевула всё же удалось проскочить… однако добежали они только до инженер-майора и суперинтенданта соответственно. Мужчины не подкачали – сработали на «отлично», погрузив оба объекта в глубокий сон.
Ожидаемо материализовавшийся граф Вальтер фон Шёнинг (Колокольцев к тому времени уже вернулся на объект, со стороны наблюдая за действиями своих подчинённых), неожиданно покачал головой и указал на спящих «монахинь»:
«Этих можешь забирать – они пока что люди… так что твоим волчицам по зубам вполне… да и мне не особо интересны». Глубоко-задумчиво вздохнул – и совсем уж неожиданно произнёс:
«А вот с объекта тебе придётся эвакуироваться – и дорогу сюда забыть…»
Колокольцев изумлённо посмотрел на партнёра. Граф ещё более грустно-задумчиво объяснил:
«Узницы этого… заведения не один день прожили в здании, где раз в неделю – если не чаще – совершались человеческие жертвоприношения… причём подвергались постоянному инфернальному психологическому воздействию»
Запнулся (что с ним случалось крайне редко) – и продолжил:
«Я боюсь даже подумать, в кого… или даже во что они превратились… и что нам придётся с ними сделать…»
Грустно покачал головой, глубоко вздохнул – и решительно зашагал ко входу в приют Вельзевула.
Киллили, Ирландия
В семь часов утра, незадолго до наступления утренних гражданских сумерек (когда искусственное освещение уже не требуется), Колокольцев взобрался по металлической лестнице на верхушку водонапорной башни примерно в полумиле от приюта в Киллили.
На таком расстоянии заметить его было нереально – особенно в специальном «сумеречном» маскхалате, входившем в комплект обмундирования бойцов Зондеркоманды К. И даже если бы его заметили, то приняли бы происходящее за некое срочное обследование специалистами местного водопровода.
От Томаса Кента он знал, что эта совсем небольшая башня была построена специально для приюта в Киллили (молохане явно не пожалели денег для своего… объекта).
Что было совершенно неудивительно, ибо водонапорная башня предназначена для регулирования напора и расхода воды в водопроводной сети, создания её запаса и выравнивания графика работы насосной станции.
Регулирующая роль башни заключается в том, что в часы уменьшения водопотребления избыток воды, подаваемой насосной станцией, накапливается в водонапорной башне и расходуется из неё в часы увеличенного водопотребления.
Что для приюта было жизненно необходимо, ибо разница между потреблением воды в рабочее время (промышленной стирки) и в нерабочее составляла порядка так два как минимум.
В самом прямом смысле убийственным (для приюта – а затем и для его инфернальной администрации) оружием Колокольцева было на этот раз внешне очень простое (и весьма внушительного размера) распятие, освящённое самым настоящим католическим святым.
Священником-францисканцем отцом Робертом Фальке – капелланом Зондеркоманды К и совершенно секретного отдела IV-H Главного управления имперской безопасности Германии… и единственным капелланом в СС.
Однако это было только полдела – завершить ритуал освящение воды в баке водонапорной башни представляло уже Колокольцеву. Благо он имел для этого необходимую духовную власть: 25 октября этого года он был рукоположен в католические священники (лично Его Святейшеством Папой Римским Пием XII), и в тот же день им же возведён в сан кардинала. Князя Церкви.
Рукоположен и возведён в соответствии с Каноном Михаила Архангела – совершенно секретным приложением к Кодексу канонического права Святой Римско-католической Церкви.
Который предоставлял Его Святейшеству право на всё вышеперечисленное, если это было необходимо для устранения экзистенциальной угрозы христианской Церкви и христианской Цивилизации. Что в настоящий момент было.
«На земле» было уже всё готово. По утверждению отца Брайана О’Лири - главного демонолога Дублинской архиепархии и всея Ирландии, которому Колокольцев полностью доверял, при одномоментном поступлении такого количества освящённой воды (в общей сложности, нескольких тонн), сестрички Вельзевула немедленно дадут дёру, обгоняя звуки собственного визга.
Кто через подземный ход – их примет отделение ваффен-СС, которое с вечера находилось в часовне Дьявола… ну, а все прочие через двери (а то и окна) приюта. Где их поджидал сюрприз – переодетый монахинями конгрегации Пресвятой Девы Марии Милосердия Доброго Пастыря (чтобы совсем сбить с толку инфернальных сестричек) Гарем Крылатого Маркграфа.
В лице Ирмы фон Таубе, Лидии Крамер, Анны Бернштейн-Дойл и Маргариты Александровны Малкиной (она же Маргарета Эссен). Минус Ванда Бергманн (она в данный момент мило беседовала с наркомом внутренних дел СССР Лаврентием Павловичем Берией) … и плюс Этна Фоули, Нора Хиггинс и Эвлин Фицпатрик.
Ирландок добавили потому, что ожидалось до дюжины перепуганных объектов, которые должны были быть изловлены и погружены в глубокий сон… поэтому каждая пара рук, способных сделать инъекцию снотворного мгновенного действия, была на счету.
Весь предыдущий день Ирма фон Таубе (медсестра от Бога, как и её заклятая подруга Ванда) гоняла аборигенок по полной программе – пока не убедилась, что они не подкачают.
К ним она бесцеремонно присовокупила инженер-майора Томаса Кента (ему нужно было лишь вспомнить приобретённые в Первую Великую войну навыки первой медицинской помощи) … и суперинтенданта Диллон Коннолли.
Последнему она объявила: «Ни одна из этих… особей не должна ускользнуть. Почти наверняка мы справимся… нашим маленьким женским коллективом, но всяко лучше перебдеть, чем недобдеть…»
Сделала небольшую паузу – и отдала боевой приказ: «Сидишь в засаде в начале дороги от приюта – через чащу они вряд ли будут ломиться. Хватаешь и тянешь за волосы – это настолько больно, что отключает способность соображать…»
Чем пользуются серийные насильники – если уметь, то можно изнасиловать любую женщину, даже если она десять лет занималась боевыми искусствами.
«… ставишь на колени и вводишь снотворное в шею…»
Ирма как в воду глядела – принять участие в задержании пришлось и инженер-майору, и суперинтенданту. Через сорок пять минут после того, как Колокольцев завершил ритуал освящения воды (опустив распятие в бак башни), узницы приюта (которые о происходящем были ни сном, ни духом), заполнили гигантские стиральные чаны освящённой водой общей массой с десяток тонн.
Что немедленно вызвало у инфернальных сестричек приступ такого животного страха – и это ещё очень мягко сказано – что они немедленно дали дёру со скоростью гоночного самолёта… куда глаза глядят.
Глаза, как и предполагал Колокольцев, глядели вовсе не в сторону люка в подземный ход. А гораздо ближе – на входную дверь приюта и окна первого этажа в противоположном крыле от собственно прачечной.
У которых их и приняли бойцы малой зондеркоманды Колокольцева женского пола. Однако двум сестричкам Вельзевула всё же удалось проскочить… однако добежали они только до инженер-майора и суперинтенданта соответственно. Мужчины не подкачали – сработали на «отлично», погрузив оба объекта в глубокий сон.
Ожидаемо материализовавшийся граф Вальтер фон Шёнинг (Колокольцев к тому времени уже вернулся на объект, со стороны наблюдая за действиями своих подчинённых), неожиданно покачал головой и указал на спящих «монахинь»:
«Этих можешь забирать – они пока что люди… так что твоим волчицам по зубам вполне… да и мне не особо интересны». Глубоко-задумчиво вздохнул – и совсем уж неожиданно произнёс:
«А вот с объекта тебе придётся эвакуироваться – и дорогу сюда забыть…»
Колокольцев изумлённо посмотрел на партнёра. Граф ещё более грустно-задумчиво объяснил:
«Узницы этого… заведения не один день прожили в здании, где раз в неделю – если не чаще – совершались человеческие жертвоприношения… причём подвергались постоянному инфернальному психологическому воздействию»
Запнулся (что с ним случалось крайне редко) – и продолжил:
«Я боюсь даже подумать, в кого… или даже во что они превратились… и что нам придётся с ними сделать…»
Грустно покачал головой, глубоко вздохнул – и решительно зашагал ко входу в приют Вельзевула.
Scribo, ergo sum
-
RolandVT
- Posts: 14857
- Joined: Fri Feb 09, 2024 10:42 am
- Has thanked: 243 times
- Been thanked: 3666 times
Сестрички Вельзевула
15 ноября 1941 года
Дублин, Ирландия
Граф оказался прав: электро-метод СС-Волчицы Лидии Крамер (и примкнувшей к ней Ирмы фон Таубе) оказался столь же эффективным при работе с сестричками Вельзевула (согласно легенде, на Место Силы, где находился приют в Киллили, с неба рухнул именно Вельзевул), как и при работе с обычными женщинами.
Через считанные (по пальцам одной руки) минуты после начала разговора по душам с электро-пристрастием сестрички выложили всё, что знали… и даже то, что не знали, что знали.
И о тайных комнатах в приюте, и о человеческих жертвоприношениях, и об их партнёрстве с Церковью Молоха (о которой они имели довольно смутное представление) … и даже о замурованной в нише жертве, которую удалось спасти.
И, самое главное, о том, как эта компания дошла до столь инфернальной жизни. Эта часть их повествования Колокольцева совершенно не удивила – ибо сестрички оказались… радикальными феминистками, которые в своей борьбе за права женщин (о которых они имели весьма искажённое представление) зашли очень, очень, очень далеко.
Настолько далеко, что стали поклоняться (с принесением в жертву женщин всех возрастов) аж сразу трём инфернальным кельтским демонам: Эзусу, Таранису и Тевтату. Ну и – для полного комплекта - Молоху. Ваалу. Люциферу. Дьяволу. Сатане. Князю Тьмы. Злейшему врагу рода человеческого… включая его прекрасную половину (о чём сестрички то ли не знали, то ли не хотели знать).
Не удивило это Колокольцева потому, что он – благодаря Ирме и Ванде, обработавшим не один десяток радикальных феминисток в Лихтенбурге и Равенсбрюке (они в самом прямом смысле выбили сие мировоззрение из оных) – был осведомлён, что Люциферу поклонялись… да почти что все феминистки.
Самая известная в мире женщина-эзотерик, чьи книги продавались сотнями тысяч экземпляров, назвала Люцифера вестником просвещения (не уточнив, какого именно «просвещения»).
В Париже поэтесса-лесбиянка опубликовала книгу, в которой восхваляла Сатану как творца женского рода (!!!), вдохновителя женской поэзии и лесбийской любви (насчёт последнего она, скорее всего, была права).
Эпатируя американцев, двадцатилетняя жительница Бьютта (штат Монтана) написала роман, где символом свободы от консервативных общественных нравов являлся… Дьявол.
Радикальные феминистки из США и Европы сообща составили «Женскую Библию». В которой возносили хвалу Еве за то, что она вкусила от запретного плода в Эдемском саду, а Сатане, участвовавшему в этой библейской сцене, отводили роль мудрого наставника — вроде Сократа.
В другом произведении видная американская суфражистка представляла черные мессы, которые якобы справляли некоторые средневековые ведьмы (на самом деле совсем не якобы – Великий Инквизитор граф фон Шёнинг это подтвердил), актом феминистского неповиновения Богу, его священникам и мирским властителям, которые все как один попирали права женщин (последнее чушь полная – ибо в те времена у женщин не было, по сути, никаких прав).
В романе молодой англичанки, благожелательно встреченном критиками и имевшем коммерческий успех, добрый Сатана помогал главной героине самореализоваться и добиться независимости от родственников-мужчин.
То, что за это (вполне реальное) достижение ей придётся заплатить вечными мучениями в Аду, которые в миллион (реально в миллион) раз хуже самого ужасного мужского угнетения, она сообщить позабыла.
В этих и других феминистских… творениях Сатана был показан освободителем всего женского рода. Что было чушью полной – ибо настоящая свобода — это свобода от греха в этой жизни и от Ада в загробной… а у феминисток всё было ровно наоборот.
В феминистских мифах (а это именно мифы) Сатана представал союзником женщин в борьбе против патриархального уклада, опирающегося на Бога-Отца и его священников-мужчин. Вкушение Евой запретного плода было представлено как героический поступок — бунт против тирании Бога и Адама.
До оккупации многие парижанки охотно носили ювелирные украшения, чувственно изображающие тайный сговор Евы с дьяволом и вкушение запретного плода. После оккупации в момент перестали – после того, как с полдюжины таких феминисток уехали в Равенсбрюк, где с ними поступили… жёстко.
В точности как поступили с феминистками Германии, которых стараниями веймарских дерьмократов расплодилось просто великое множество. Ликвидировали это безобразие СС - быстро и в высшей степени эффективно.
По приснопамятному указу рейхспрезидента Пауля фон Гинденбурга от 28 февраля 1933 года их задерживали и отправляли – бессрочно – в ближайшие мозгоисправительные заведения.
Женские концлагеря СС, где феминистскую дурь из них выбивали первой же поркой. В любую погоду раздевали догола, привязывали к столбу для порки перед строем узниц концлагеря и пороли тяжёлой плетью до потери сознания.
После такого каждая феминистка – исключений не было – сразу подписывала покаянное отречение от своих заблуждений (впоследствии публиковавшееся рейхсминистерством пропаганды) и обязательство знать и соблюдать своё женское место (кухня-дети-церковь – последнее было обязательно) в патриархальном обществе Великогерманского рейха.
А также обязательство отработать… сколько скажут в качестве абсолютно послушной и покорной служанки… правильно, мужчины. На всё про всё уходило от силы три дня – именно столько в результате и длилось «бессрочное» мозгоисправительное заключение.
Администрация приюта в Киллили изначально представляла собой что-то вроде «ковена феминисток», а их радикализация стала результатом утверждений директрисы (настоятельницы) приюта.
Согласно которым такой «сатанинский феминизм» насчитывал многовековую историю – по её словам, немалое число так называемых ведьм было сожжено как раз за такие (вполне себе еретические – ибо еретичнее уже некуда) взгляды.
В частности, далёкий предок директрисы (у неё якобы были немецкие корни), которая в начале XVII века якобы была осуждена в замке Вевельсбург и сожжена у подножия соответствующего холма.
Стенограмма допроса была передана графу фон Шёнингу, который - к некоторому удивлению Колокольцева – подтвердил и существование таких «средневековых феминисток», и их преследование Церковью (он лично сжёг не один десяток) … и даже историю предка директрисы.
Колокольцев хорошо знал, что в Церковь Молоха можно попасть только по приглашению, поэтому его не удивило, что молохане вышли на контакт с этим «ковеном» (он им приглянулся родословной директрисы) и предложили поклоняться настоящему Дьяволу (в обличье Молоха), а не созданной феминистками мыслеформе, к Князю Тьмы не имеющей никакого отношения.
Приглашение было (явно с благодарностью) принято – видимо, патриархальное ирландское общество достало энергичных дамочек до невозможности… и в результате и появился приют Вельзевула в Киллили.
В котором эти «освободительницы женщин» наворотили такого (обычное дело для «освободителей» - одна только Великая французская бойня чего стоит), что вполне заслужили зачитанный и подписанный графом фон Шёнингом (он имел на это полномочия от самого фюрера) приговор Имперского народного суда.
«За совершение серии убийств с особой жестокостью [далее шёл список имён и фамилий сестричек] приговариваются к сожжению заживо. Приговор будет приведён в исполнение немедленно…»
Дублин, Ирландия
Граф оказался прав: электро-метод СС-Волчицы Лидии Крамер (и примкнувшей к ней Ирмы фон Таубе) оказался столь же эффективным при работе с сестричками Вельзевула (согласно легенде, на Место Силы, где находился приют в Киллили, с неба рухнул именно Вельзевул), как и при работе с обычными женщинами.
Через считанные (по пальцам одной руки) минуты после начала разговора по душам с электро-пристрастием сестрички выложили всё, что знали… и даже то, что не знали, что знали.
И о тайных комнатах в приюте, и о человеческих жертвоприношениях, и об их партнёрстве с Церковью Молоха (о которой они имели довольно смутное представление) … и даже о замурованной в нише жертве, которую удалось спасти.
И, самое главное, о том, как эта компания дошла до столь инфернальной жизни. Эта часть их повествования Колокольцева совершенно не удивила – ибо сестрички оказались… радикальными феминистками, которые в своей борьбе за права женщин (о которых они имели весьма искажённое представление) зашли очень, очень, очень далеко.
Настолько далеко, что стали поклоняться (с принесением в жертву женщин всех возрастов) аж сразу трём инфернальным кельтским демонам: Эзусу, Таранису и Тевтату. Ну и – для полного комплекта - Молоху. Ваалу. Люциферу. Дьяволу. Сатане. Князю Тьмы. Злейшему врагу рода человеческого… включая его прекрасную половину (о чём сестрички то ли не знали, то ли не хотели знать).
Не удивило это Колокольцева потому, что он – благодаря Ирме и Ванде, обработавшим не один десяток радикальных феминисток в Лихтенбурге и Равенсбрюке (они в самом прямом смысле выбили сие мировоззрение из оных) – был осведомлён, что Люциферу поклонялись… да почти что все феминистки.
Самая известная в мире женщина-эзотерик, чьи книги продавались сотнями тысяч экземпляров, назвала Люцифера вестником просвещения (не уточнив, какого именно «просвещения»).
В Париже поэтесса-лесбиянка опубликовала книгу, в которой восхваляла Сатану как творца женского рода (!!!), вдохновителя женской поэзии и лесбийской любви (насчёт последнего она, скорее всего, была права).
Эпатируя американцев, двадцатилетняя жительница Бьютта (штат Монтана) написала роман, где символом свободы от консервативных общественных нравов являлся… Дьявол.
Радикальные феминистки из США и Европы сообща составили «Женскую Библию». В которой возносили хвалу Еве за то, что она вкусила от запретного плода в Эдемском саду, а Сатане, участвовавшему в этой библейской сцене, отводили роль мудрого наставника — вроде Сократа.
В другом произведении видная американская суфражистка представляла черные мессы, которые якобы справляли некоторые средневековые ведьмы (на самом деле совсем не якобы – Великий Инквизитор граф фон Шёнинг это подтвердил), актом феминистского неповиновения Богу, его священникам и мирским властителям, которые все как один попирали права женщин (последнее чушь полная – ибо в те времена у женщин не было, по сути, никаких прав).
В романе молодой англичанки, благожелательно встреченном критиками и имевшем коммерческий успех, добрый Сатана помогал главной героине самореализоваться и добиться независимости от родственников-мужчин.
То, что за это (вполне реальное) достижение ей придётся заплатить вечными мучениями в Аду, которые в миллион (реально в миллион) раз хуже самого ужасного мужского угнетения, она сообщить позабыла.
В этих и других феминистских… творениях Сатана был показан освободителем всего женского рода. Что было чушью полной – ибо настоящая свобода — это свобода от греха в этой жизни и от Ада в загробной… а у феминисток всё было ровно наоборот.
В феминистских мифах (а это именно мифы) Сатана представал союзником женщин в борьбе против патриархального уклада, опирающегося на Бога-Отца и его священников-мужчин. Вкушение Евой запретного плода было представлено как героический поступок — бунт против тирании Бога и Адама.
До оккупации многие парижанки охотно носили ювелирные украшения, чувственно изображающие тайный сговор Евы с дьяволом и вкушение запретного плода. После оккупации в момент перестали – после того, как с полдюжины таких феминисток уехали в Равенсбрюк, где с ними поступили… жёстко.
В точности как поступили с феминистками Германии, которых стараниями веймарских дерьмократов расплодилось просто великое множество. Ликвидировали это безобразие СС - быстро и в высшей степени эффективно.
По приснопамятному указу рейхспрезидента Пауля фон Гинденбурга от 28 февраля 1933 года их задерживали и отправляли – бессрочно – в ближайшие мозгоисправительные заведения.
Женские концлагеря СС, где феминистскую дурь из них выбивали первой же поркой. В любую погоду раздевали догола, привязывали к столбу для порки перед строем узниц концлагеря и пороли тяжёлой плетью до потери сознания.
После такого каждая феминистка – исключений не было – сразу подписывала покаянное отречение от своих заблуждений (впоследствии публиковавшееся рейхсминистерством пропаганды) и обязательство знать и соблюдать своё женское место (кухня-дети-церковь – последнее было обязательно) в патриархальном обществе Великогерманского рейха.
А также обязательство отработать… сколько скажут в качестве абсолютно послушной и покорной служанки… правильно, мужчины. На всё про всё уходило от силы три дня – именно столько в результате и длилось «бессрочное» мозгоисправительное заключение.
Администрация приюта в Киллили изначально представляла собой что-то вроде «ковена феминисток», а их радикализация стала результатом утверждений директрисы (настоятельницы) приюта.
Согласно которым такой «сатанинский феминизм» насчитывал многовековую историю – по её словам, немалое число так называемых ведьм было сожжено как раз за такие (вполне себе еретические – ибо еретичнее уже некуда) взгляды.
В частности, далёкий предок директрисы (у неё якобы были немецкие корни), которая в начале XVII века якобы была осуждена в замке Вевельсбург и сожжена у подножия соответствующего холма.
Стенограмма допроса была передана графу фон Шёнингу, который - к некоторому удивлению Колокольцева – подтвердил и существование таких «средневековых феминисток», и их преследование Церковью (он лично сжёг не один десяток) … и даже историю предка директрисы.
Колокольцев хорошо знал, что в Церковь Молоха можно попасть только по приглашению, поэтому его не удивило, что молохане вышли на контакт с этим «ковеном» (он им приглянулся родословной директрисы) и предложили поклоняться настоящему Дьяволу (в обличье Молоха), а не созданной феминистками мыслеформе, к Князю Тьмы не имеющей никакого отношения.
Приглашение было (явно с благодарностью) принято – видимо, патриархальное ирландское общество достало энергичных дамочек до невозможности… и в результате и появился приют Вельзевула в Киллили.
В котором эти «освободительницы женщин» наворотили такого (обычное дело для «освободителей» - одна только Великая французская бойня чего стоит), что вполне заслужили зачитанный и подписанный графом фон Шёнингом (он имел на это полномочия от самого фюрера) приговор Имперского народного суда.
«За совершение серии убийств с особой жестокостью [далее шёл список имён и фамилий сестричек] приговариваются к сожжению заживо. Приговор будет приведён в исполнение немедленно…»
Scribo, ergo sum
-
RolandVT
- Posts: 14857
- Joined: Fri Feb 09, 2024 10:42 am
- Has thanked: 243 times
- Been thanked: 3666 times
Эпилог. Свято Место
22 мая 1942 года
Берлин, Великогерманский рейх
Суперинтендант Диллон Коннолли прошёл трёхмесячную стажировку в Крипо, гестапо и секретном отделе IV-H, после чего предсказуемо создал и возглавил секретный отдел Гарды Шиханы по борьбе с паранормальным противником.
За почти три месяца работы у него (тоже предсказуемо) накопилось немало вопросов к его инструкторам, поэтому с ближайшей оказией (на уже легендарной Супер-Электре) он прибыл в Берлин.
Где немедленно и встретился… правильно, с (формальным) начальником отдела IV-H и командиром Зондеркоманды К теперь уже штандартенфюрером СС Роландом Риттером фон Таубе. Разумеется, в теперь уже берлинских «птичках» - закрытом ресторане для конфиденциальных встреч У Птицелова.
После обмена любезностями и поглощения вкуснейших блюд теперь уже баварской кухни (совладелец ресторана Генрих Гиммлер родился и вырос в Мюнхене), Коннолли лукаво-загадочно улыбнулся и осведомился:
«Хочешь узнать, что стало с зданием приюта в Киллили?». Колокольцев пожал плечами: «Для меня это уже древняя история… столько всего произошло…»
Дело пражских Големов, парижских Потрошителей и Охотника, предотвращение мега-теракта, дело ламий-мутантов… и это лишь верхушка паранормального айсберга. Кроме того, рейхсфюрер сделал Колокольцева генеральным инспектором лагерей смерти, что съедало уйму времени, сил и нервов.
«… хотя всё равно любопытно» - усмехнулся он. Суперинтендант вздохнул:
«Узницы бесследно исчезли – словно в параллельную Вселенную…».
Колокольцева это не удивило – ибо ликвидацией приюта Вельзевула занимался граф Вальтер фон Шёнинг, а он обитал в самом настоящем параллельном мире.
«… сестрички Люцифера были заживо сожжены в Каньоне Смерти в Бычьих горах – как катары в Монсегюре…».
И это Колокольцева не удивило – учитывая, что граф до сих пор числился Великим Инквизитором Святого Престола, его приговор (выносить который он имел полное право как от духовных, так и от светских властей) иным быть не мог.
«… как и молохане, которых взяли в их штаб-квартире…»
Аналогично. Колокольцев будничным голосом осведомился: «Здание приюта взорвали?». И получил совершенно неожиданный ответ.
«В том-то и дело, что нет…». Его визави изумлённо посмотрел на него. Диллон Конноли бесстрастно объяснил: «Взорвали здание штаб-квартиры Церкви Молоха, имитировав взрыв бытового газа… после чего залили освящённой водой»
Standard Operating Procedure в борьбе с молоханами. Коннолли продолжал:
«… а приют в этом здании работает до сих пор – только под новым руководством»
От изумления Колокольцев аж дар речи потерял. Суперинтендант продолжил: «И название новое – ныне это приют Святой Екатерины Александрийской…»
«Второй Остров Свободы?» - удивился Колокольцев. С создательницей и руководителем первого Острова Свободы (и Общества Святой Екатерины Александрийской) сестрой Клариссой он ни разу не встречался лично, но от Бориса Новицкого (который с ней спал) слышал о ней много лестного.
«И да, и нет» - уклончиво ответил Коннолли. «Это как?» - удивился Колокольцев.
Суперинтендант объяснил: «С одной стороны, у этих двух заведений много общего. Полная добровольность – обитательницы могут покинуть приют в любой момент – даже без объяснения причин…»
Колокольцев кивнул. Диллон Коннолли продолжил: «… никакой каторги в прачечных – девушки занимаются любимым делом, а Общество Святой Екатерины берёт на себя продажу их работ и привлечение клиентов…»
Сделал небольшую паузу – и вдохновенно продолжил: «Я общался с доктором Хайнцем Грюном…». Директором официально не существующего Института оккультных наук Анненербе – научно-исследовательской империи СС.
«… он утверждает, что у его института что-то вроде СП с этим приютом: Хайдерлагер Грюн…». Зелёный – с намёком и на Ирландию, и на фамилию.
Колокольцева это не удивило – надо же куда-то девать мистически одарённых ирландок, которые категорически не вписывались в ирландское общество.
Суперинтендант уверенно продолжал: «Теперь всё кошерно: птички опять летают – я лично проверял; зверушки тоже приходят – монахини и девушки их кормят… но есть нюанс… даже два…»
«А именно?» - обеспокоенно осведомился Колокольцев. Коннолли вздохнул – и сбросил бомбу: «Второй Остров Свободы – такая же франшиза первого, как приют в Киллили Сестёр Милосердия Доброго Пастыря…»
Сделал многозначительную паузу – и сбросил вторую бомбу:
«… и оттуда тоже не возвращаются. Причём в Хайдерлагер попадают не все…»
Колокольцев ошарашенно уставился на него.
Берлин, Великогерманский рейх
Суперинтендант Диллон Коннолли прошёл трёхмесячную стажировку в Крипо, гестапо и секретном отделе IV-H, после чего предсказуемо создал и возглавил секретный отдел Гарды Шиханы по борьбе с паранормальным противником.
За почти три месяца работы у него (тоже предсказуемо) накопилось немало вопросов к его инструкторам, поэтому с ближайшей оказией (на уже легендарной Супер-Электре) он прибыл в Берлин.
Где немедленно и встретился… правильно, с (формальным) начальником отдела IV-H и командиром Зондеркоманды К теперь уже штандартенфюрером СС Роландом Риттером фон Таубе. Разумеется, в теперь уже берлинских «птичках» - закрытом ресторане для конфиденциальных встреч У Птицелова.
После обмена любезностями и поглощения вкуснейших блюд теперь уже баварской кухни (совладелец ресторана Генрих Гиммлер родился и вырос в Мюнхене), Коннолли лукаво-загадочно улыбнулся и осведомился:
«Хочешь узнать, что стало с зданием приюта в Киллили?». Колокольцев пожал плечами: «Для меня это уже древняя история… столько всего произошло…»
Дело пражских Големов, парижских Потрошителей и Охотника, предотвращение мега-теракта, дело ламий-мутантов… и это лишь верхушка паранормального айсберга. Кроме того, рейхсфюрер сделал Колокольцева генеральным инспектором лагерей смерти, что съедало уйму времени, сил и нервов.
«… хотя всё равно любопытно» - усмехнулся он. Суперинтендант вздохнул:
«Узницы бесследно исчезли – словно в параллельную Вселенную…».
Колокольцева это не удивило – ибо ликвидацией приюта Вельзевула занимался граф Вальтер фон Шёнинг, а он обитал в самом настоящем параллельном мире.
«… сестрички Люцифера были заживо сожжены в Каньоне Смерти в Бычьих горах – как катары в Монсегюре…».
И это Колокольцева не удивило – учитывая, что граф до сих пор числился Великим Инквизитором Святого Престола, его приговор (выносить который он имел полное право как от духовных, так и от светских властей) иным быть не мог.
«… как и молохане, которых взяли в их штаб-квартире…»
Аналогично. Колокольцев будничным голосом осведомился: «Здание приюта взорвали?». И получил совершенно неожиданный ответ.
«В том-то и дело, что нет…». Его визави изумлённо посмотрел на него. Диллон Конноли бесстрастно объяснил: «Взорвали здание штаб-квартиры Церкви Молоха, имитировав взрыв бытового газа… после чего залили освящённой водой»
Standard Operating Procedure в борьбе с молоханами. Коннолли продолжал:
«… а приют в этом здании работает до сих пор – только под новым руководством»
От изумления Колокольцев аж дар речи потерял. Суперинтендант продолжил: «И название новое – ныне это приют Святой Екатерины Александрийской…»
«Второй Остров Свободы?» - удивился Колокольцев. С создательницей и руководителем первого Острова Свободы (и Общества Святой Екатерины Александрийской) сестрой Клариссой он ни разу не встречался лично, но от Бориса Новицкого (который с ней спал) слышал о ней много лестного.
«И да, и нет» - уклончиво ответил Коннолли. «Это как?» - удивился Колокольцев.
Суперинтендант объяснил: «С одной стороны, у этих двух заведений много общего. Полная добровольность – обитательницы могут покинуть приют в любой момент – даже без объяснения причин…»
Колокольцев кивнул. Диллон Коннолли продолжил: «… никакой каторги в прачечных – девушки занимаются любимым делом, а Общество Святой Екатерины берёт на себя продажу их работ и привлечение клиентов…»
Сделал небольшую паузу – и вдохновенно продолжил: «Я общался с доктором Хайнцем Грюном…». Директором официально не существующего Института оккультных наук Анненербе – научно-исследовательской империи СС.
«… он утверждает, что у его института что-то вроде СП с этим приютом: Хайдерлагер Грюн…». Зелёный – с намёком и на Ирландию, и на фамилию.
Колокольцева это не удивило – надо же куда-то девать мистически одарённых ирландок, которые категорически не вписывались в ирландское общество.
Суперинтендант уверенно продолжал: «Теперь всё кошерно: птички опять летают – я лично проверял; зверушки тоже приходят – монахини и девушки их кормят… но есть нюанс… даже два…»
«А именно?» - обеспокоенно осведомился Колокольцев. Коннолли вздохнул – и сбросил бомбу: «Второй Остров Свободы – такая же франшиза первого, как приют в Киллили Сестёр Милосердия Доброго Пастыря…»
Сделал многозначительную паузу – и сбросил вторую бомбу:
«… и оттуда тоже не возвращаются. Причём в Хайдерлагер попадают не все…»
Колокольцев ошарашенно уставился на него.
Scribo, ergo sum
-
RolandVT
- Posts: 14857
- Joined: Fri Feb 09, 2024 10:42 am
- Has thanked: 243 times
- Been thanked: 3666 times
Продолжение следует
22 ноября 1941 года
Берлин, Великогерманский рейх
Рейхсфюрер СС Генрих Луитпольд Гиммлер закончил читать отчёт Колокольцева об Операции Магдалина, отложил в сторону, снял пенсне (он никак не мог окончательно перейти на очки), и изумлённо покачал головой: «Твои операции становятся всё более успешными».
И с огромным уважением перечислил: «Ликвидация приюта Вельзевула, штаб-квартиры Церкви Молоха в Дублине и сети чёрных борделей; предотвращение уже третьей попытки переворота в Ирландии – никак они не уймутся…»
Сделал небольшую паузу и удовлетворённо кивнул: «Причём с нулевыми для нас финансовыми затратами - всё компенсировал де Валера – более того, ты очень, очень неплохо заработал…»
Монетизация доли Колокольцева в активах Дарины Иган принесла гораздо больший доход, чем предполагалось изначально. Который немедленно был превращён в немалое количество стратегических материалов, жизненно необходимых воюющему рейху.
«Ты забыл про священников-педофилов, которых мы существенно тормознули» - добавил его личный помощник по особым поручениям. Они сидели в просторной гостиной виллы Колокольцева – рейхсфюрер предпочитал проводить конфиденциальные встречи именно у него дома, а не У Птицелова.
Не потому, что опасался лишних ушей и глаз – для Гиммлера такой проблемы не существовало вообще - просто потому, что кормили лучше. Намного лучше.
Рейхсфюрер СС кивнул: «Да, конечно, это очень важно…»
Ибо ещё в 1937 году он – единственный в мире - нанёс сильнейший удар по педофилам в сутанах в рейхе; сотни подонков оказались в концлагерях СС, шансы выйти из которых живыми для них были мизерными.
И неожиданно осведомился: «У тебя нет ощущения, что наш мир только что радикально изменился?»
Его личный помощник усмехнулся: «Потому что эту операцию провернула совместная зондеркоманда евреев, русских, немцев и ирландцев? При содействии рейхсфюрера СС, премьера Ирландии, директора внешней разведки Британии и наркома внутренних дел СССР? При том, что мы воюем друг с другом?»
Гиммлер кивнул. Колокольцев покачал головой: «До этого ещё очень и очень далеко. Это было нечто вроде водяного перемирия у животных – только на человеческий лад…»
Согласно легенде (это именно легенда) о водяном перемирии, во время сильной засухи африканские хищники временно перестают охотиться у источника воды, где все животные утоляют жажду. На самом деле это миф – охотятся очень даже (у хищников просто нет стимула поступать иначе). Но легенда красивая.
Глубоко и грустно вздохнул – и продолжил: «Да, мы всё это время были в одном окопе… что совершенно не мешало нам параллельно убивать друг друга в более, чем промышленных масштабах. Что и продолжится – русские будут убивать немцев, немцы англичан, им будут платить той же монетой… ну, а массовые расстрелы евреев продолжатся – а потом вообще газовые камеры заработают»
Рейхсфюрер (понимая, что последнее было весьма увесистым булыжником в его СС-огород), покачал головой: «Ты прекрасно знаешь, что я руковожу составляющими проекта по окончательному решению еврейского вопроса чисто номинально. Все приказы отдаёт Гейдрих – у него прямой мандат фюрера…»
В силу фюрерпринципа, генеральным директором этого инфернального проекта по мандату формально Геринга (фактически, Гитлера) был шеф РСХА Рейнгард Гейдрих. Которому в рамках этого проекта подчинялись и эйнзацгруппы, и концлагеря, и полицай-батальоны, и руководители СС и полиции, которые были в номинальном подчинении рейхсфюрера СС.
«… и вообще я был против этого варианта окончательного решения».
Вопреки распространённому заблуждению, рачительный Гиммлер (всегда курячий фермер), считал массовое убийство евреев не просто иррациональным, а преступным в условиях дикой нехватки рабочих рук в рейхе и наличия канала обмена евреев на стратегические материалы для рейха (да и вообще он был против таких методов). Но приказ есть приказ – и он вынужден был подчиняться.
Рейхсфюрер СС вздохнул – и осторожно осведомился у помощника:
«Это вообще когда-нибудь прекратится? Мы когда-нибудь перестанем убивать друг друга?». Колокольцев снова грустно вздохнул и покачал головой:
«Только когда мы столкнёмся с такой экзистенциальной угрозой, что вынуждены будем навсегда прекратить вражду. Что вряд ли случится в обозримом будущем…»
Дверь в гостиную неожиданно распахнулась. На пороге стоял шеф РСХА собственной персоной. Прямо с аэродрома – ещё в форме майора люфтваффе.
«У меня очень плохие новости» - мрачно произнёс он. «Голем вернулся…»
Берлин, Великогерманский рейх
Рейхсфюрер СС Генрих Луитпольд Гиммлер закончил читать отчёт Колокольцева об Операции Магдалина, отложил в сторону, снял пенсне (он никак не мог окончательно перейти на очки), и изумлённо покачал головой: «Твои операции становятся всё более успешными».
И с огромным уважением перечислил: «Ликвидация приюта Вельзевула, штаб-квартиры Церкви Молоха в Дублине и сети чёрных борделей; предотвращение уже третьей попытки переворота в Ирландии – никак они не уймутся…»
Сделал небольшую паузу и удовлетворённо кивнул: «Причём с нулевыми для нас финансовыми затратами - всё компенсировал де Валера – более того, ты очень, очень неплохо заработал…»
Монетизация доли Колокольцева в активах Дарины Иган принесла гораздо больший доход, чем предполагалось изначально. Который немедленно был превращён в немалое количество стратегических материалов, жизненно необходимых воюющему рейху.
«Ты забыл про священников-педофилов, которых мы существенно тормознули» - добавил его личный помощник по особым поручениям. Они сидели в просторной гостиной виллы Колокольцева – рейхсфюрер предпочитал проводить конфиденциальные встречи именно у него дома, а не У Птицелова.
Не потому, что опасался лишних ушей и глаз – для Гиммлера такой проблемы не существовало вообще - просто потому, что кормили лучше. Намного лучше.
Рейхсфюрер СС кивнул: «Да, конечно, это очень важно…»
Ибо ещё в 1937 году он – единственный в мире - нанёс сильнейший удар по педофилам в сутанах в рейхе; сотни подонков оказались в концлагерях СС, шансы выйти из которых живыми для них были мизерными.
И неожиданно осведомился: «У тебя нет ощущения, что наш мир только что радикально изменился?»
Его личный помощник усмехнулся: «Потому что эту операцию провернула совместная зондеркоманда евреев, русских, немцев и ирландцев? При содействии рейхсфюрера СС, премьера Ирландии, директора внешней разведки Британии и наркома внутренних дел СССР? При том, что мы воюем друг с другом?»
Гиммлер кивнул. Колокольцев покачал головой: «До этого ещё очень и очень далеко. Это было нечто вроде водяного перемирия у животных – только на человеческий лад…»
Согласно легенде (это именно легенда) о водяном перемирии, во время сильной засухи африканские хищники временно перестают охотиться у источника воды, где все животные утоляют жажду. На самом деле это миф – охотятся очень даже (у хищников просто нет стимула поступать иначе). Но легенда красивая.
Глубоко и грустно вздохнул – и продолжил: «Да, мы всё это время были в одном окопе… что совершенно не мешало нам параллельно убивать друг друга в более, чем промышленных масштабах. Что и продолжится – русские будут убивать немцев, немцы англичан, им будут платить той же монетой… ну, а массовые расстрелы евреев продолжатся – а потом вообще газовые камеры заработают»
Рейхсфюрер (понимая, что последнее было весьма увесистым булыжником в его СС-огород), покачал головой: «Ты прекрасно знаешь, что я руковожу составляющими проекта по окончательному решению еврейского вопроса чисто номинально. Все приказы отдаёт Гейдрих – у него прямой мандат фюрера…»
В силу фюрерпринципа, генеральным директором этого инфернального проекта по мандату формально Геринга (фактически, Гитлера) был шеф РСХА Рейнгард Гейдрих. Которому в рамках этого проекта подчинялись и эйнзацгруппы, и концлагеря, и полицай-батальоны, и руководители СС и полиции, которые были в номинальном подчинении рейхсфюрера СС.
«… и вообще я был против этого варианта окончательного решения».
Вопреки распространённому заблуждению, рачительный Гиммлер (всегда курячий фермер), считал массовое убийство евреев не просто иррациональным, а преступным в условиях дикой нехватки рабочих рук в рейхе и наличия канала обмена евреев на стратегические материалы для рейха (да и вообще он был против таких методов). Но приказ есть приказ – и он вынужден был подчиняться.
Рейхсфюрер СС вздохнул – и осторожно осведомился у помощника:
«Это вообще когда-нибудь прекратится? Мы когда-нибудь перестанем убивать друг друга?». Колокольцев снова грустно вздохнул и покачал головой:
«Только когда мы столкнёмся с такой экзистенциальной угрозой, что вынуждены будем навсегда прекратить вражду. Что вряд ли случится в обозримом будущем…»
Дверь в гостиную неожиданно распахнулась. На пороге стоял шеф РСХА собственной персоной. Прямо с аэродрома – ещё в форме майора люфтваффе.
«У меня очень плохие новости» - мрачно произнёс он. «Голем вернулся…»
Scribo, ergo sum
-
RolandVT
- Posts: 14857
- Joined: Fri Feb 09, 2024 10:42 am
- Has thanked: 243 times
- Been thanked: 3666 times
Разумность и добровольность
15 ноября 1941 года
Киллили, Ирландия
После того, как тело последней казнённой было унесено на кладбище для захоронения, козлы отправлены на склад, а кровь на полу комнаты была тщательно замыта, Баронесса с некоторым ужасом (что ей было не свойственно), вдруг поняла, что ничего ещё не закончилось. Хуже того – всё только начиналось.
Поэтому она немедленно материализовалась и заявила несколько изумлённому графу: «Это гораздо более скверное место, чем я предполагала – поэтому нам потребуется перманентный процесс – даже серии акций будет недостаточно…»
«Ты всерьёз считаешь, то в этом месте Вельзевул упал на Землю и пробил портал в Преисподнюю?» - удивился фон Шёнинг. Баронесса покачала головой:
«Это было в доисторические – в прямом смысле доисторические – времена, о которых ничего не известно даже мне, ибо я была сотворена тысячелетия спустя»
Глубоко вздохнула и продолжила: «Я знаю только, что очищение этого места займёт годы, если не десятилетия и потребует…»
«Понятно» - усмехнулся граф. «Новых христианских мучениц это потребует – причём в промышленных количествах…». Вздохнул и осведомился: «И как ты собираешься это организовать?». Баронесса уверенно ответила:
«Точно на условиях полной добровольности». Фон Шёнинг кивнул: «Это понятно – иначе получится жертвоприношение – и результат будет прямо обратный»
Лилит продолжала: «Прачечная Магдалины будет ликвидирована – вместо неё будет Остров Свободы номер два…»
«Ты хочешь создать на месте франшизы приютов Магдалины франшизу Общества Святой Екатерины Александрийской?» - удивился граф.
«Именно так» - подтвердила Баронесса. «А контингент набирать как?» - осведомился фон Шёнинг. Лилит уверенно ответила: «Там же, где набирали эти… сестрички Вельзевула. В других приютах – тех, что в патриархально-католическое общество Ирландии не вписывается и никогда не впишется…»
«Ты их всех собираешься… в мученицы?» - усмехнулся граф. Баронесса покачала головой: «Не более, чем каждую десятую. Остальные либо будут жить здесь – на римейке Острова Свободы – либо поедут в Зелёный Хайдерлагер…»
«Ты собираешься создать СП с Анненербе?» - изумился граф. Лилит кивнула – и отдала боевой приказ: «Зови Марту – для неё есть работа…»
Киллили, Ирландия
После того, как тело последней казнённой было унесено на кладбище для захоронения, козлы отправлены на склад, а кровь на полу комнаты была тщательно замыта, Баронесса с некоторым ужасом (что ей было не свойственно), вдруг поняла, что ничего ещё не закончилось. Хуже того – всё только начиналось.
Поэтому она немедленно материализовалась и заявила несколько изумлённому графу: «Это гораздо более скверное место, чем я предполагала – поэтому нам потребуется перманентный процесс – даже серии акций будет недостаточно…»
«Ты всерьёз считаешь, то в этом месте Вельзевул упал на Землю и пробил портал в Преисподнюю?» - удивился фон Шёнинг. Баронесса покачала головой:
«Это было в доисторические – в прямом смысле доисторические – времена, о которых ничего не известно даже мне, ибо я была сотворена тысячелетия спустя»
Глубоко вздохнула и продолжила: «Я знаю только, что очищение этого места займёт годы, если не десятилетия и потребует…»
«Понятно» - усмехнулся граф. «Новых христианских мучениц это потребует – причём в промышленных количествах…». Вздохнул и осведомился: «И как ты собираешься это организовать?». Баронесса уверенно ответила:
«Точно на условиях полной добровольности». Фон Шёнинг кивнул: «Это понятно – иначе получится жертвоприношение – и результат будет прямо обратный»
Лилит продолжала: «Прачечная Магдалины будет ликвидирована – вместо неё будет Остров Свободы номер два…»
«Ты хочешь создать на месте франшизы приютов Магдалины франшизу Общества Святой Екатерины Александрийской?» - удивился граф.
«Именно так» - подтвердила Баронесса. «А контингент набирать как?» - осведомился фон Шёнинг. Лилит уверенно ответила: «Там же, где набирали эти… сестрички Вельзевула. В других приютах – тех, что в патриархально-католическое общество Ирландии не вписывается и никогда не впишется…»
«Ты их всех собираешься… в мученицы?» - усмехнулся граф. Баронесса покачала головой: «Не более, чем каждую десятую. Остальные либо будут жить здесь – на римейке Острова Свободы – либо поедут в Зелёный Хайдерлагер…»
«Ты собираешься создать СП с Анненербе?» - изумился граф. Лилит кивнула – и отдала боевой приказ: «Зови Марту – для неё есть работа…»
Scribo, ergo sum
-
RolandVT
- Posts: 14857
- Joined: Fri Feb 09, 2024 10:42 am
- Has thanked: 243 times
- Been thanked: 3666 times
Новая франшиза
16 ноября 1941 года
Дублин, Ирландия
В Ирландии скорость стука заметно опережает скорость звука. Поэтому сестра Кларисса, основательница и гендиректор Общества Святой Екатерины Александрийской узнала о ликвидации приюта в Киллили ещё днём 15 ноября.
После чего почти сутки ожидала прибытия обещанных Борисом Новицким (известным ей как Шон О’Брайен) сорока или около того освобождённых узниц этого концлагеря для ни в чём не повинных женщин.
Но время шло – а девушки всё не появлялись. Сердобольная сестра Кларисса места себе не находила – и потому, как только ей доложили о прибытии вестей из Киллили, немедленно отреагировала: «Просите»
Носителем… точнее, носительницей вестей оказалась высокая, светловолосая, сногсшибательно красивая женщина в одновременно и неброском и явно весьма недешёвом облачении. Которая немедленно проинформировала:
«Приют в Киллили ликвидирован. Так называемые монахини – на самом деле отъявленные дьяволопоклонницы – задержаны, уже дали признательные показания и будут адекватно наказаны»
В ответ на вопросительный взгляд сестры Клариссы женщина бесстрастно изрекла: «В этом… вертепе Вельзевула на протяжении более двух лет регулярно совершались убийства с особой жестокостью. Что по закону Ирландии карается смертной казнью через повешение… и женщин тоже…»
Сестра Кларисса удовлетворённо кивнула. Блондинка продолжила: «Узницы освобождены, но к вам они не поступят. Мы нашли для них другое место…»
Её визави изумлённо посмотрела на неё. Блондинка невозмутимо продолжила: «Переданные Вам Шоном деньги возвращать не нужно – считайте, что это первый взнос за франшизу». Изумлению сестры Клариссы не было предела… а блондинка спокойно предъявила служебное удостоверение (одно из многих).
«Меня зовут Марта Эрлих – я работаю в системе Анненербе. Мы планируем расширить нашу программу работы с мистически и вообще одарёнными женщинами, которые не вписываются в патриархальное общество…»
Сестра Кларисса сразу всё поняла… по крайней мере, ей так показалось: «… а для этого вам нужна база в нейтральной стране с крышей… лучше церковной…»
Марта кивнула. «Хорошо» - вздохнула сестра Кларисса, «готовьте документы на франшизу. Я подпишу…»
Дублин, Ирландия
В Ирландии скорость стука заметно опережает скорость звука. Поэтому сестра Кларисса, основательница и гендиректор Общества Святой Екатерины Александрийской узнала о ликвидации приюта в Киллили ещё днём 15 ноября.
После чего почти сутки ожидала прибытия обещанных Борисом Новицким (известным ей как Шон О’Брайен) сорока или около того освобождённых узниц этого концлагеря для ни в чём не повинных женщин.
Но время шло – а девушки всё не появлялись. Сердобольная сестра Кларисса места себе не находила – и потому, как только ей доложили о прибытии вестей из Киллили, немедленно отреагировала: «Просите»
Носителем… точнее, носительницей вестей оказалась высокая, светловолосая, сногсшибательно красивая женщина в одновременно и неброском и явно весьма недешёвом облачении. Которая немедленно проинформировала:
«Приют в Киллили ликвидирован. Так называемые монахини – на самом деле отъявленные дьяволопоклонницы – задержаны, уже дали признательные показания и будут адекватно наказаны»
В ответ на вопросительный взгляд сестры Клариссы женщина бесстрастно изрекла: «В этом… вертепе Вельзевула на протяжении более двух лет регулярно совершались убийства с особой жестокостью. Что по закону Ирландии карается смертной казнью через повешение… и женщин тоже…»
Сестра Кларисса удовлетворённо кивнула. Блондинка продолжила: «Узницы освобождены, но к вам они не поступят. Мы нашли для них другое место…»
Её визави изумлённо посмотрела на неё. Блондинка невозмутимо продолжила: «Переданные Вам Шоном деньги возвращать не нужно – считайте, что это первый взнос за франшизу». Изумлению сестры Клариссы не было предела… а блондинка спокойно предъявила служебное удостоверение (одно из многих).
«Меня зовут Марта Эрлих – я работаю в системе Анненербе. Мы планируем расширить нашу программу работы с мистически и вообще одарёнными женщинами, которые не вписываются в патриархальное общество…»
Сестра Кларисса сразу всё поняла… по крайней мере, ей так показалось: «… а для этого вам нужна база в нейтральной стране с крышей… лучше церковной…»
Марта кивнула. «Хорошо» - вздохнула сестра Кларисса, «готовьте документы на франшизу. Я подпишу…»
Scribo, ergo sum
-
RolandVT
- Posts: 14857
- Joined: Fri Feb 09, 2024 10:42 am
- Has thanked: 243 times
- Been thanked: 3666 times
Выгодный контракт
16 ноября 1941 года
Дублин, Ирландия
После весьма насторожившего её визита «монсеньора Эша», провинциальная настоятельница Конгрегации Сестёр Доброго Пастыря в Ирландии (и настоятельница головного приюта) сестра Мария Святого Павла (в миру Арабелла Мэтлок) благоразумно решила, что лучше перебдеть, чем недобдеть.
И потому отправила двух своих особо доверенных монахинь… правильно, приглядывать за приютом Магдалины в Киллили. Поэтому узнала о весьма впечатляющей ликвидации этого приюта буквально через час после того, как якобы монахини было приняты «малой зондеркомандой» Роланда фон Таубе.
Сестра Мария была женщиной неглупой и ушлой и потому вот уже второй день ожидала визита чрезвычайного и полномочного представителя Силы, которая столь эффективно расправилась с… наверное, всё-таки Злом.
Силы явно зарубежного происхождения – ибо так жёстко и так эффективно местные не работали. И потому, что не умели – и потому, что духу ни у кого на такое и близко не было.
Представитель… точнее, представительница Силы материализовалась в облачении почему-то монахини (если их можно было таковыми назвать) Общества Святой Екатерины Александрийской.
При этом внутри облачения находилась совсем не монахиня – ибо было очевидно, что для представительницы ни чёрт был не брат, ни Бог не указ… не говоря уже о начальнице этого необычного Общества.
Гостья – сногсшибательно красивая блондинка, что не могло скрыть даже монашеское облачение - вежливо отказалась от угощения и сразу перешла к делу.
«Насколько мне известно, у Вас был контракт с… эээ… прошлым менеджментом приюта в Киллили на поставку им женщин, которых… в общем, те, кто отправил их в ваш приют, дали понять вам, что вернуться в мир они не должны…»
Арабелла внимательно посмотрела на гостью и поняла, что отвечать нужно сразу и правдиво… иначе будет больно. Очень больно. И потому кивнула.
«Сколько вам платили за каждую?». Приют терял работницу, приносившую деньги, которые нужно было компенсировать. Мария пожала плечами: «По-разному, но в среднем…». Она назвала сумму.
Блондинка кивнула и положила на стол конверт с деньгами. «Здесь аванс за пять… нежелательных. Первая ласточка мне нужна прямо сейчас»
Дублин, Ирландия
После весьма насторожившего её визита «монсеньора Эша», провинциальная настоятельница Конгрегации Сестёр Доброго Пастыря в Ирландии (и настоятельница головного приюта) сестра Мария Святого Павла (в миру Арабелла Мэтлок) благоразумно решила, что лучше перебдеть, чем недобдеть.
И потому отправила двух своих особо доверенных монахинь… правильно, приглядывать за приютом Магдалины в Киллили. Поэтому узнала о весьма впечатляющей ликвидации этого приюта буквально через час после того, как якобы монахини было приняты «малой зондеркомандой» Роланда фон Таубе.
Сестра Мария была женщиной неглупой и ушлой и потому вот уже второй день ожидала визита чрезвычайного и полномочного представителя Силы, которая столь эффективно расправилась с… наверное, всё-таки Злом.
Силы явно зарубежного происхождения – ибо так жёстко и так эффективно местные не работали. И потому, что не умели – и потому, что духу ни у кого на такое и близко не было.
Представитель… точнее, представительница Силы материализовалась в облачении почему-то монахини (если их можно было таковыми назвать) Общества Святой Екатерины Александрийской.
При этом внутри облачения находилась совсем не монахиня – ибо было очевидно, что для представительницы ни чёрт был не брат, ни Бог не указ… не говоря уже о начальнице этого необычного Общества.
Гостья – сногсшибательно красивая блондинка, что не могло скрыть даже монашеское облачение - вежливо отказалась от угощения и сразу перешла к делу.
«Насколько мне известно, у Вас был контракт с… эээ… прошлым менеджментом приюта в Киллили на поставку им женщин, которых… в общем, те, кто отправил их в ваш приют, дали понять вам, что вернуться в мир они не должны…»
Арабелла внимательно посмотрела на гостью и поняла, что отвечать нужно сразу и правдиво… иначе будет больно. Очень больно. И потому кивнула.
«Сколько вам платили за каждую?». Приют терял работницу, приносившую деньги, которые нужно было компенсировать. Мария пожала плечами: «По-разному, но в среднем…». Она назвала сумму.
Блондинка кивнула и положила на стол конверт с деньгами. «Здесь аванс за пять… нежелательных. Первая ласточка мне нужна прямо сейчас»
Scribo, ergo sum
-
RolandVT
- Posts: 14857
- Joined: Fri Feb 09, 2024 10:42 am
- Has thanked: 243 times
- Been thanked: 3666 times
Ласточка по имени Блин
16 ноября 1941 года
Киллили, Ирландия
Улла Молуни с первых минут пребывания в приюте Хай-Парк знала, что она не вернётся в мир и что всю оставшуюся жизнь проведёт в стенах этого… заведения. Не знала только, как долго ей осталось и чего она больше хочет – цепляться за жизнь или позволить этим… сестричкам Христовым свести её в могилу.
Приказ настоятельницы о переводе в другой приют (в какой именно, ей не сообщили), она восприняла совершенно спокойно. Ибо один приют был ничем не лучше и не хуже другого… за исключением приюта в Киллили.
Ибо – по слухам – оттуда не возвращались (Уллу такая же судьба ждала в любом другом приюте, поэтому это её не беспокоило) и долго не протягивали - причём смерть, по слухам, могла быть совершенно ужасной.
Ни то, ни другое Уллу не пугало – в последнее время она склонялась к тому, что чем раньше, тем лучше… и что лучше уж ужасный конец, чем ужасы повседневной жизни (которая и не жизнь вовсе) в приюте в течение десятилетий.
Её привезли именно в приют в Киллили, что её не сказать, чтобы уж очень удивило. Ибо она была нежеланной никем – не вписалась в патриархально-католическое общество, а такие (по слухам) скорее раньше, чем позже оказывались именно в Киллили.
В приют её привезла незнакомая ей (впрочем, круг её знакомств был весьма ограничен) сногсшибательно красивая блондинка в совершенно не подходившем для неё облачении монахини.
Она же привела её в небольшой кабинет, в котором Улла с изумлением увидела стол, заставленный такими яствами, которые девушка раньше не то, что не пробовала – даже не видела.
К великому изумлению Уллы, блондинка махнула рукой в сторону стола:
«Угощайся». Улла и до приюта питалась не ахти (семья была небогатой весьма, поэтому при первой же возможности избавилась от лишнего прожорливого – по мнению её родителей - рта), а уж в приюте… говорят, в немецких концлагерях кормили гораздо лучше. Поэтому на еду просто набросилась.
Когда она насытилась… точнее, сполна насладилась едой, блондинка представилась: «Я Марта… точнее, сестра Марта… можешь называть меня и так, и так – мне без разницы…»
Улла изумлённо посмотрела на неё – ибо подобные… вольности были совершенно немыслимы в до невозможности жёстком и формальном мире монахинь.
Марта невозмутимо продолжала: «Я временная настоятельница приюта – предыдущая администрация в полном составе в данный момент даёт показания… точнее, чистосердечное признание в бесконечных своих преступлениях…»
От такого откровения у Уллы аж глаза на лоб полезли. Марта вздохнула:
«Думаю, тебе будет интересно и полезно узнать историю… этого места».
Девушка машинально кивнула… и Марта рассказала ей историю Места Силы со времён друидов до сегодняшнего дня. В прямом смысле сегодняшнего…
Как ни странно, эта феерия Уллу не особо удивила. Она прокомментировала услышанное очень спокойно:
«Несмотря на запреты, я тайком читала антикатолическую литературу. И английских протестантов… и французских атеистов и кальвинистов… благо свободно владею французским… монахини в школе постарались».
Сделала небольшую паузу – и продолжила: «Такого, как Вы рассказали, там, конечно, не было… но достаточно близко, чтобы в Ваш рассказ поверить…»
Марта удивлённо кивнула – и продолжила: «Всё это в прошлом. Прачечная будет ликвидирована, оборудование продано…»
«А этот приют превратится в филиал приюта Святой Екатерины?» - к величайшему изумлению Марты, осведомилась девушка.
«С чего ты взяла?» - несколько растерянно спросила Марта. Улла ответила:
«Я вспомнила, где я видела такое облачение, как у Вас. К нам приезжали монахини Общества, отбирали девушек к себе. Со мной даже не разговаривали… ибо им нужны таланты, а я самая обычная простая девушка…»
Марта никак на это утверждение не отреагировала. Просто продолжила: «В отличие от всех прочих приютов, мы строго соблюдаем принцип добровольности. Все ограждения и всё такое прочее уже ликвидированы – ты можешь покинуть приют в любой момент, без объяснения причин…»
Улла покачала головой и грустно вздохнула: «Мне некуда идти…»
«Тогда у тебя три варианта» - проинформировала её Марта. «Филиал Острова Свободы… так в просторечии именуют приют Святой Екатерины…»
Девушка кивнула: «Слышала краем уха». И покачала головой: «Не мой вариант – у меня просто нет необходимых талантов…». Марта продолжала:
«… Зелёный Хайдерлагер…». Улла изумлённо посмотрела на неё. Блондинка объяснила. Улла снова покачала головой:
«Аналогично – я бесконечно далека от какой-либо мистики… да и к религии не особо близка, несмотря на старания моих набожных родителей, нашего приходского священника и монахинь в школе и в приюте Магдалины… так что остаётся третий вариант…»
Марта озвучила. Девушка внимательно выслушала, немного подумала – и кивнула: «Да, наверное, это самый лучший вариант. Я читала, что некоторые преступники требовали – и добивались – замены пожизненного заключения на смертную казнь, даже весьма жестокую…»
Запнулась, немного помолчала – и продолжила: «… ибо для многих лучше… намного лучше даже ужасный конец, чем ужас без конца… и для меня, наверное, тоже намного лучше…»
Глубоко вздохнула – и продолжила: «Что касается христианских мучениц… да, я всегда восхищалась их мужеством, стойкостью и силой их веры… хотя для меня они никогда не были образцом для подражания. С другой стороны…»
Она снова запнулась, немного помолчала и продолжила: «Я всегда хотела принести хоть какую-нибудь пользу этому миру – и если это единственный способ, то я его принимаю». И спокойно-уверенно добавила: «Я готова»
После чего предсказуемо осведомилась: «Как я должна умереть?»
«А ты как думаешь?» - вопросом на вопрос ответила Марта. Улла вздохнула:
«Как Спаситель на Голгофе? Порка с последующим распятием?». Марта кивнула.
«Я согласна» - спокойно сказала девушка. И немного неожиданно добавила: «Можно на андреевском кресте – так красивее будет…». Марта кивнула: «Можно».
«Где меня похоронят?» - неожиданно будничным тоном спросила Улла. Марта ответила: «На кладбище приюта. Будет лучше, если ты сама выроешь могилу…»
Девушка кивнула. Ей выдали лопату, она отправилась на кладбище, выбрала место – на краю кладбища, под раскидистым деревом – и приступила к работе. Она выросла на ферме, поэтому справилась быстро… только вот не покидало её ощущение, что за ней кто-то наблюдает. Хотя вокруг вроде никого не было.
Закончив работу, Улла вернулась в приют. Её проводили в комнату, где уже были приготовлены крест для распятия и столб для порки.
«Раздевайся догола» - приказала Марта. «Тебя будут пороть по всему телу…»
«Не будут» - совершенно неожиданно раздался неожиданно женский голос. «Этого не будет – я этого не допущу. Не в мою смену…»
Киллили, Ирландия
Улла Молуни с первых минут пребывания в приюте Хай-Парк знала, что она не вернётся в мир и что всю оставшуюся жизнь проведёт в стенах этого… заведения. Не знала только, как долго ей осталось и чего она больше хочет – цепляться за жизнь или позволить этим… сестричкам Христовым свести её в могилу.
Приказ настоятельницы о переводе в другой приют (в какой именно, ей не сообщили), она восприняла совершенно спокойно. Ибо один приют был ничем не лучше и не хуже другого… за исключением приюта в Киллили.
Ибо – по слухам – оттуда не возвращались (Уллу такая же судьба ждала в любом другом приюте, поэтому это её не беспокоило) и долго не протягивали - причём смерть, по слухам, могла быть совершенно ужасной.
Ни то, ни другое Уллу не пугало – в последнее время она склонялась к тому, что чем раньше, тем лучше… и что лучше уж ужасный конец, чем ужасы повседневной жизни (которая и не жизнь вовсе) в приюте в течение десятилетий.
Её привезли именно в приют в Киллили, что её не сказать, чтобы уж очень удивило. Ибо она была нежеланной никем – не вписалась в патриархально-католическое общество, а такие (по слухам) скорее раньше, чем позже оказывались именно в Киллили.
В приют её привезла незнакомая ей (впрочем, круг её знакомств был весьма ограничен) сногсшибательно красивая блондинка в совершенно не подходившем для неё облачении монахини.
Она же привела её в небольшой кабинет, в котором Улла с изумлением увидела стол, заставленный такими яствами, которые девушка раньше не то, что не пробовала – даже не видела.
К великому изумлению Уллы, блондинка махнула рукой в сторону стола:
«Угощайся». Улла и до приюта питалась не ахти (семья была небогатой весьма, поэтому при первой же возможности избавилась от лишнего прожорливого – по мнению её родителей - рта), а уж в приюте… говорят, в немецких концлагерях кормили гораздо лучше. Поэтому на еду просто набросилась.
Когда она насытилась… точнее, сполна насладилась едой, блондинка представилась: «Я Марта… точнее, сестра Марта… можешь называть меня и так, и так – мне без разницы…»
Улла изумлённо посмотрела на неё – ибо подобные… вольности были совершенно немыслимы в до невозможности жёстком и формальном мире монахинь.
Марта невозмутимо продолжала: «Я временная настоятельница приюта – предыдущая администрация в полном составе в данный момент даёт показания… точнее, чистосердечное признание в бесконечных своих преступлениях…»
От такого откровения у Уллы аж глаза на лоб полезли. Марта вздохнула:
«Думаю, тебе будет интересно и полезно узнать историю… этого места».
Девушка машинально кивнула… и Марта рассказала ей историю Места Силы со времён друидов до сегодняшнего дня. В прямом смысле сегодняшнего…
Как ни странно, эта феерия Уллу не особо удивила. Она прокомментировала услышанное очень спокойно:
«Несмотря на запреты, я тайком читала антикатолическую литературу. И английских протестантов… и французских атеистов и кальвинистов… благо свободно владею французским… монахини в школе постарались».
Сделала небольшую паузу – и продолжила: «Такого, как Вы рассказали, там, конечно, не было… но достаточно близко, чтобы в Ваш рассказ поверить…»
Марта удивлённо кивнула – и продолжила: «Всё это в прошлом. Прачечная будет ликвидирована, оборудование продано…»
«А этот приют превратится в филиал приюта Святой Екатерины?» - к величайшему изумлению Марты, осведомилась девушка.
«С чего ты взяла?» - несколько растерянно спросила Марта. Улла ответила:
«Я вспомнила, где я видела такое облачение, как у Вас. К нам приезжали монахини Общества, отбирали девушек к себе. Со мной даже не разговаривали… ибо им нужны таланты, а я самая обычная простая девушка…»
Марта никак на это утверждение не отреагировала. Просто продолжила: «В отличие от всех прочих приютов, мы строго соблюдаем принцип добровольности. Все ограждения и всё такое прочее уже ликвидированы – ты можешь покинуть приют в любой момент, без объяснения причин…»
Улла покачала головой и грустно вздохнула: «Мне некуда идти…»
«Тогда у тебя три варианта» - проинформировала её Марта. «Филиал Острова Свободы… так в просторечии именуют приют Святой Екатерины…»
Девушка кивнула: «Слышала краем уха». И покачала головой: «Не мой вариант – у меня просто нет необходимых талантов…». Марта продолжала:
«… Зелёный Хайдерлагер…». Улла изумлённо посмотрела на неё. Блондинка объяснила. Улла снова покачала головой:
«Аналогично – я бесконечно далека от какой-либо мистики… да и к религии не особо близка, несмотря на старания моих набожных родителей, нашего приходского священника и монахинь в школе и в приюте Магдалины… так что остаётся третий вариант…»
Марта озвучила. Девушка внимательно выслушала, немного подумала – и кивнула: «Да, наверное, это самый лучший вариант. Я читала, что некоторые преступники требовали – и добивались – замены пожизненного заключения на смертную казнь, даже весьма жестокую…»
Запнулась, немного помолчала – и продолжила: «… ибо для многих лучше… намного лучше даже ужасный конец, чем ужас без конца… и для меня, наверное, тоже намного лучше…»
Глубоко вздохнула – и продолжила: «Что касается христианских мучениц… да, я всегда восхищалась их мужеством, стойкостью и силой их веры… хотя для меня они никогда не были образцом для подражания. С другой стороны…»
Она снова запнулась, немного помолчала и продолжила: «Я всегда хотела принести хоть какую-нибудь пользу этому миру – и если это единственный способ, то я его принимаю». И спокойно-уверенно добавила: «Я готова»
После чего предсказуемо осведомилась: «Как я должна умереть?»
«А ты как думаешь?» - вопросом на вопрос ответила Марта. Улла вздохнула:
«Как Спаситель на Голгофе? Порка с последующим распятием?». Марта кивнула.
«Я согласна» - спокойно сказала девушка. И немного неожиданно добавила: «Можно на андреевском кресте – так красивее будет…». Марта кивнула: «Можно».
«Где меня похоронят?» - неожиданно будничным тоном спросила Улла. Марта ответила: «На кладбище приюта. Будет лучше, если ты сама выроешь могилу…»
Девушка кивнула. Ей выдали лопату, она отправилась на кладбище, выбрала место – на краю кладбища, под раскидистым деревом – и приступила к работе. Она выросла на ферме, поэтому справилась быстро… только вот не покидало её ощущение, что за ней кто-то наблюдает. Хотя вокруг вроде никого не было.
Закончив работу, Улла вернулась в приют. Её проводили в комнату, где уже были приготовлены крест для распятия и столб для порки.
«Раздевайся догола» - приказала Марта. «Тебя будут пороть по всему телу…»
«Не будут» - совершенно неожиданно раздался неожиданно женский голос. «Этого не будет – я этого не допущу. Не в мою смену…»
Scribo, ergo sum
-
RolandVT
- Posts: 14857
- Joined: Fri Feb 09, 2024 10:42 am
- Has thanked: 243 times
- Been thanked: 3666 times
Женская солидарность
16 ноября 1941 года
Киллили, Ирландия
Улла и Марта обернулись как ужаленные – и увидели перед собой весьма впечатляющую картину… и это ещё очень мягко сказано. Перед ними стояли две женщины – невысокая коротко стриженая брюнетка явно французского производства с высокой грудью и большим родимым пятном за правым ухом и высокая (на голову выше) статная рыжеволосая зеленоглазая кельтская королева.
Их… наверное, всё же охраняли два здоровенных лба ростом хорошо так за шесть футов и весом существенно за пару сотен фунтов. Вся четвёрка была облачена в военную форму британского образца без знаков различия. Все были вооружены британскими же автоматами Стен и пистолетами в кобурах на ремне. На голове у каждого и каждой залихватский малиновый берет парашютиста.
Француженка указала на Уллу: «Я её забираю». Та изумлённо уставилась на… пока ещё непонятно кого для неё. Женщина (она явно командовала всей этой компанией) представилась: «Я Орлеанская Дева. Добро пожаловать в параллельный мир…»
«Она действительно Жанна д’Арк» - мрачным тоном подтвердила Марта. Жанна продолжала, обращаясь к Улле: «Мне плевать, что ты о себе думаешь – тем более, что о тебе думают другие. Я тебя отправлю в учебку УСО – там мои друзья-инструктора и не из таких делают грозу вермахта и ваффен-СС… не говоря уже о каких-то там коллаборантах…»
«Управления Специальных Операций» - прокомментировала Марта. «Она же Тайная армия Уинстона Черчилля…». Кельтская королева махнула рукой в сторону двери: «Следуй за мной – мы летим в Лондон…». Повернулась и пошла к двери. Улла покорно последовала за ней.
Когда дверь за женщинами закрылась, Жанна бесстрастно проинформировала Марту: «В подвале тонна гексогена с неизвлекаемым взрывателем и радиоподрывом – не только красные это умеют…»
Сделала многозначительную паузу – и продолжила: «Если я узнаю – а я узнаю – что вы решили тут устроить римейк Великого гонения Диоклетиана сотоварищи, взорву к известной матери всех. Как хотите, так и чистите этот свинарник Сатаны… только не такими методами…»
Марта усмехнулась: «Женская солидарность?». И тут же осведомилась: «Как узнала?». Жанна пожала плечами: «Я слишком хорошо знаю Лилит… и да, можешь считать, что именно солидарность… избежавшей костра»
Повернулась и быстрым шагом покинула подвал приюта.
Киллили, Ирландия
Улла и Марта обернулись как ужаленные – и увидели перед собой весьма впечатляющую картину… и это ещё очень мягко сказано. Перед ними стояли две женщины – невысокая коротко стриженая брюнетка явно французского производства с высокой грудью и большим родимым пятном за правым ухом и высокая (на голову выше) статная рыжеволосая зеленоглазая кельтская королева.
Их… наверное, всё же охраняли два здоровенных лба ростом хорошо так за шесть футов и весом существенно за пару сотен фунтов. Вся четвёрка была облачена в военную форму британского образца без знаков различия. Все были вооружены британскими же автоматами Стен и пистолетами в кобурах на ремне. На голове у каждого и каждой залихватский малиновый берет парашютиста.
Француженка указала на Уллу: «Я её забираю». Та изумлённо уставилась на… пока ещё непонятно кого для неё. Женщина (она явно командовала всей этой компанией) представилась: «Я Орлеанская Дева. Добро пожаловать в параллельный мир…»
«Она действительно Жанна д’Арк» - мрачным тоном подтвердила Марта. Жанна продолжала, обращаясь к Улле: «Мне плевать, что ты о себе думаешь – тем более, что о тебе думают другие. Я тебя отправлю в учебку УСО – там мои друзья-инструктора и не из таких делают грозу вермахта и ваффен-СС… не говоря уже о каких-то там коллаборантах…»
«Управления Специальных Операций» - прокомментировала Марта. «Она же Тайная армия Уинстона Черчилля…». Кельтская королева махнула рукой в сторону двери: «Следуй за мной – мы летим в Лондон…». Повернулась и пошла к двери. Улла покорно последовала за ней.
Когда дверь за женщинами закрылась, Жанна бесстрастно проинформировала Марту: «В подвале тонна гексогена с неизвлекаемым взрывателем и радиоподрывом – не только красные это умеют…»
Сделала многозначительную паузу – и продолжила: «Если я узнаю – а я узнаю – что вы решили тут устроить римейк Великого гонения Диоклетиана сотоварищи, взорву к известной матери всех. Как хотите, так и чистите этот свинарник Сатаны… только не такими методами…»
Марта усмехнулась: «Женская солидарность?». И тут же осведомилась: «Как узнала?». Жанна пожала плечами: «Я слишком хорошо знаю Лилит… и да, можешь считать, что именно солидарность… избежавшей костра»
Повернулась и быстрым шагом покинула подвал приюта.
Scribo, ergo sum