Главы размножаются как кролики, так что осталось написать... 57 глав. Процесс размножения, похоже, подошёл к концу, так что вряд ли осталось более 60. Три главы в день... три недели примерно. Если пять-шесть, то и за десять можно. Я думаю, что будет где-то четыре... так что примерно через две недели планирую закончить... хотя не факт.
Я планирую подучить матчасть - и прочитать ещё пару книг по прачечным Магдалины (на это тоже уйдёт время). После чего могут появиться (и появятся) новые главы... так что, скорее всего, роман будет готов где-то примерно через месяц. Или около того.
Уже написаны 27 глав из ожидаемых 84... так что роман готов примерно на треть (неожиданно).
Другие главы повести Операция Магдалина
-
RolandVT
- Posts: 13893
- Joined: Fri Feb 09, 2024 10:42 am
- Has thanked: 224 times
- Been thanked: 3234 times
-
RolandVT
- Posts: 13893
- Joined: Fri Feb 09, 2024 10:42 am
- Has thanked: 224 times
- Been thanked: 3234 times
Re: Другие главы повести Операция Магдалина
После того, как роман будет закончен, я напишу уже non-fiction: историческое исследование "Magdelene laundries in 100 Facts"... или 150 (как получится). Ибо логично.
Scribo, ergo sum
-
RolandVT
- Posts: 13893
- Joined: Fri Feb 09, 2024 10:42 am
- Has thanked: 224 times
- Been thanked: 3234 times
Два вопроса - глава из повести Операция Магдалина
09 ноября 1941 года
Дублин, Ирландия
Колокольцев подъехал к логову О’Грэди через двадцать семь минут и просигналил, возвестив о своём прибытии. Через пару минут главный мафиози Ирландии материализовался и забрался на переднее пассажирское сидение Ровера Колокольцева, дабы не привлекать ненужного внимания.
«Завтра я еду в Киллили» - проинформировал Колокольцев.
«Я и не сомневался, что ты времени терять не будешь» - усмехнулся О’Грэди. «Чем я могу помочь?»
«Завтра тебе позвонит Ванда» - ответил Колокольцев. «По нашему паролю; представится моей женой; скажет, что мы приобрели дом в Киллили и нам нужны рабочие для ремонта, перестройки и так далее… для начала четверо…»
«Ты собираешься купить дом в Киллили?» - изумился мафиози.
Колокольцев кивнул: «У меня неограниченное финансирование от де Валера, да и сам я человек совсем не бедный…»
«Я в курсе» - усмехнулся Лиам. Колокольцев продолжил: «Четверо пусть будут наготове и ещё столько же в резерве…»
О’Грэди кивнул: «Я понял. Просьбы Ванды будут выполняться как твои…»
«Это лучшая подруга и в прошлом коллега моей жены» - проинформировал Колокольцев. «Мой зам по логистике - а до того четыре года старшая надзирательница женских концлагерей СС по прозвищу Прекрасное чудовище. И неофициальный палач Равенсбрюка – на ней более восьмидесяти жизней…»
«Понятно» - усмехнулся мафиози. «Сообщу ребятам, что вольности могут быть опасны для жизни...». И предсказуемо осведомился: «А второй вопрос?»
Колокольцев рассказал ему историю и пожелания Анны Дойл. О’Грэди внимательно выслушал, задумался, немного подумал и пожал плечами:
«Непрофессионалки в нашем бизнесе не редкость – в том числе и по такой причине – это я как дипломированный психолог говорю…»
С дипломом Оксфорда, если что.
«… и стриптиз танцуют, и голыми официантками работают – и трахаются очень даже качественно. Нередко вообще бесплатно – а иногда даже приплачивают, если могут себе это позволить; хотя на таких очень неплохой спрос – мы на этих… дамочках очень хорошо зарабатываем. Некоторые даже дочек приводят…»
«Чтобы обучить сексу?» - усмехнулся Колокольцев. Лиам кивнул и задумчиво произнёс: «Вся это благостная картина поголовной нерушимой католической семейной идиллии – чушь собачья… уж я-то знаю…»
Колокольцева это не удивило – ибо самые пуританские страны обычно самые аморальные и безнравственные… просто это скрывают (с переменным успехом).
О’Грэди продолжал: «И домашнее насилие, и проституция, и инцест, и добрачный и внебрачный секс, и гомосексуализм, и лесбиянство, и педофилия – вплоть до самой мелочи… и дикие оргии, и внебрачные беременности, и просто чудовищная насильственная смертность младенцев – всё это наша Ирландия…»
И продолжил: «И дочек мамочки только так в бордели сдают… а потом делят доходы… кстати, немалые доходы – за такое очень хорошо платят…»
Глубоко и грустно вздохнул – и задумчиво продолжил: «Такого экстрима, как твоя Аннета у меня не было…»
«Всё когда-то бывает в первый раз» - усмехнулся Колокольцев. «… особенно в твоём бизнесе». Мафиози продолжил: «Её хронологический возраст меня не беспокоит – у меня и моложе работают… очень успешно работают…»
Колокольцев доподлинно знал, что намного меньше – и его это сильно напрягало. Ибо ещё в тридцать третьем он сколотил зондеркоманду СС, которая весьма активно поучаствовала в ликвидации детской и подростковой проституции в столице Германии (которая стараниями веймарских дерьмократов приобрела какие-то совершенно инфернальные масштабы).
Клиентов, сутенёров и администрацию борделей либо убивали на месте, либо сдавали в Заксенхаузен – что было то же самое, только в рассрочку. Дети проходили реабилитацию (ибо достояние нации) – обычно успешную.
Лиам О’Грэди продолжал: «Понятно, что твоя девочка та ещё бомба – если с ней плохо обойтись, всё заведение разнесёт к известной маме… так что рискованное это дело…». Сделал небольшую паузу – и продолжил:
«С другой стороны, если её грамотно подать, то можно на ней очень неплохо заработать – и она очень хорошо заработает…»
Колокольцев покачал головой: «Она не из-за денег…»
Мафиози усмехнулся: «Я в курсе, сколько зарабатывают чиновники уровня её мамы – и сколько платят в SOE. Когда твоя Анна почувствует вкус денег… настоящих денег – то будет работать за деньги. И очень хорошо работать…»
Улыбнулся – и кивнул: «Поэтому вези. Я лично введу её в бизнес…»
Дублин, Ирландия
Колокольцев подъехал к логову О’Грэди через двадцать семь минут и просигналил, возвестив о своём прибытии. Через пару минут главный мафиози Ирландии материализовался и забрался на переднее пассажирское сидение Ровера Колокольцева, дабы не привлекать ненужного внимания.
«Завтра я еду в Киллили» - проинформировал Колокольцев.
«Я и не сомневался, что ты времени терять не будешь» - усмехнулся О’Грэди. «Чем я могу помочь?»
«Завтра тебе позвонит Ванда» - ответил Колокольцев. «По нашему паролю; представится моей женой; скажет, что мы приобрели дом в Киллили и нам нужны рабочие для ремонта, перестройки и так далее… для начала четверо…»
«Ты собираешься купить дом в Киллили?» - изумился мафиози.
Колокольцев кивнул: «У меня неограниченное финансирование от де Валера, да и сам я человек совсем не бедный…»
«Я в курсе» - усмехнулся Лиам. Колокольцев продолжил: «Четверо пусть будут наготове и ещё столько же в резерве…»
О’Грэди кивнул: «Я понял. Просьбы Ванды будут выполняться как твои…»
«Это лучшая подруга и в прошлом коллега моей жены» - проинформировал Колокольцев. «Мой зам по логистике - а до того четыре года старшая надзирательница женских концлагерей СС по прозвищу Прекрасное чудовище. И неофициальный палач Равенсбрюка – на ней более восьмидесяти жизней…»
«Понятно» - усмехнулся мафиози. «Сообщу ребятам, что вольности могут быть опасны для жизни...». И предсказуемо осведомился: «А второй вопрос?»
Колокольцев рассказал ему историю и пожелания Анны Дойл. О’Грэди внимательно выслушал, задумался, немного подумал и пожал плечами:
«Непрофессионалки в нашем бизнесе не редкость – в том числе и по такой причине – это я как дипломированный психолог говорю…»
С дипломом Оксфорда, если что.
«… и стриптиз танцуют, и голыми официантками работают – и трахаются очень даже качественно. Нередко вообще бесплатно – а иногда даже приплачивают, если могут себе это позволить; хотя на таких очень неплохой спрос – мы на этих… дамочках очень хорошо зарабатываем. Некоторые даже дочек приводят…»
«Чтобы обучить сексу?» - усмехнулся Колокольцев. Лиам кивнул и задумчиво произнёс: «Вся это благостная картина поголовной нерушимой католической семейной идиллии – чушь собачья… уж я-то знаю…»
Колокольцева это не удивило – ибо самые пуританские страны обычно самые аморальные и безнравственные… просто это скрывают (с переменным успехом).
О’Грэди продолжал: «И домашнее насилие, и проституция, и инцест, и добрачный и внебрачный секс, и гомосексуализм, и лесбиянство, и педофилия – вплоть до самой мелочи… и дикие оргии, и внебрачные беременности, и просто чудовищная насильственная смертность младенцев – всё это наша Ирландия…»
И продолжил: «И дочек мамочки только так в бордели сдают… а потом делят доходы… кстати, немалые доходы – за такое очень хорошо платят…»
Глубоко и грустно вздохнул – и задумчиво продолжил: «Такого экстрима, как твоя Аннета у меня не было…»
«Всё когда-то бывает в первый раз» - усмехнулся Колокольцев. «… особенно в твоём бизнесе». Мафиози продолжил: «Её хронологический возраст меня не беспокоит – у меня и моложе работают… очень успешно работают…»
Колокольцев доподлинно знал, что намного меньше – и его это сильно напрягало. Ибо ещё в тридцать третьем он сколотил зондеркоманду СС, которая весьма активно поучаствовала в ликвидации детской и подростковой проституции в столице Германии (которая стараниями веймарских дерьмократов приобрела какие-то совершенно инфернальные масштабы).
Клиентов, сутенёров и администрацию борделей либо убивали на месте, либо сдавали в Заксенхаузен – что было то же самое, только в рассрочку. Дети проходили реабилитацию (ибо достояние нации) – обычно успешную.
Лиам О’Грэди продолжал: «Понятно, что твоя девочка та ещё бомба – если с ней плохо обойтись, всё заведение разнесёт к известной маме… так что рискованное это дело…». Сделал небольшую паузу – и продолжил:
«С другой стороны, если её грамотно подать, то можно на ней очень неплохо заработать – и она очень хорошо заработает…»
Колокольцев покачал головой: «Она не из-за денег…»
Мафиози усмехнулся: «Я в курсе, сколько зарабатывают чиновники уровня её мамы – и сколько платят в SOE. Когда твоя Анна почувствует вкус денег… настоящих денег – то будет работать за деньги. И очень хорошо работать…»
Улыбнулся – и кивнул: «Поэтому вези. Я лично введу её в бизнес…»
Scribo, ergo sum
-
RolandVT
- Posts: 13893
- Joined: Fri Feb 09, 2024 10:42 am
- Has thanked: 224 times
- Been thanked: 3234 times
Капеллан СС - глава из повести Операция Магдалина
У отца Роберта Леваневского (именно такой была фамилия отца Роберта, данная ему при рождении) была совершенно уникальная биография. Он родился восьмого января 1894 года в польском городе Здуньска-Воля, находившемся тогда на территории Российской империи (у Колокольцева была та же история).
Он был фольксдойче-полукровкой (что впоследствии ему сильно помогло). Поляком он был по отцу (Юлиушу Леваневски), а его мать (Мария Фальке) была чистокровнейшей немкой, родившейся в Падерборне и попавшей на территорию «российской Польши» ... непонятно как.
В 1907 году Роберт и его старший брат Франтишек решили вступить во францисканский орден. Они нелегально перебрались через русско-австрийскую границу и поступили во францисканскую пред-семинарию, находившуюся во Львове. В 1910 году он получил монашеское облачение, годом позже принял первые обеты, а в 1914 году - уже вечные обеты.
Отцы-преподаватели быстро разглядели в семинаристе недюжинные таланты, поэтому уже в 1912 году (за два года до принятия вечных обетов), его направили на учёбу в Рим, где он изучал философию, богословие... а также не очень понятно зачем математику и физику.
В 1915 году он защитил докторскую диссертацию по философии, а в 1919 получил докторскую степень и по богословию. Во время учёбы в Риме он часто видел бурные антипапские (сиречь антикатолические) демонстрации что вдохновило его создать особую церковную организацию — Militia Immaculata (Воинство Непорочной Девы).
Целью существования Воинства было объявлено обращение к Богу грешников и даже (если не в первую очередь) врагов Церкви при поддержке Пресвятой Девы Марии. К тому времени уже официально признанной Церковью Царицей Небесной, Королевой Ангелов и Святых... и Императрицей Вселенной.
В отличие от, мягко говоря, далёких от современной реальности церковных иерархов, отец Роберт считал, что для достижения этой цели необходимо использовать в первую очередь новейшие достижения науки и техники, прежде всего — технологии массовых коммуникаций. Благо сам он к тому времени уже был весьма опытным радиолюбителем-коротковолновиком.
В 1918 году он был рукоположен во священника, а ещё через год вернулся в теперь уже независимую Польшу, где принялся активно проповедовать свои идеи. Вскоре неподалёку от Варшавы на совершенно пустом месте (обычное дело в истории Церкви) он основал монастырь Непокалянув (Непорочной Девы).
Очень быстро монастырь превратился в гигантский промышленно-пропагандистский (по сути, миссионерский) комплекс, которому позавидовали бы и промышленные гиганты калибра Дженерал Электрик или Сименс.
Ибо в состав комплекса входили редакция журнала «Рыцарь Непорочной», семинария, радиостанция, оснащённая новейшим оборудованием типография, железнодорожная станция, автостоянка, пожарная команда, склады, сапожные, столярные, швейные, слесарные мастерские и даже небольшой аэродром.
Суммарный ежедневный тираж выпускаемых в Непокалянуве газет составлял 230 тысяч (!!) экземпляров, а общий тираж ежемесячно выходящих журналов — свыше миллиона.
Каждый монах был обязан овладеть хотя бы одной гражданской специальностью, благодаря чему в монастыре были свои лётчики, машинисты, наборщики, журналисты, радисты, водители, столяры, слесари, портные и так далее.
После начала Второй Великой Войны и последовавшей за этим оккупации Польши, большинство монахов покинули Непокалянув, опасаясь репрессий. Как очень скоро выяснилось, совершенно справедливо опасаясь, ибо все оставшиеся, в том числе отец Роберт, были арестованы гестапо в декабре 1939 года.
Им сильно повезло, ибо к тому времени в самом разгаре была очередная «акция умиротворения», в результате которой были расстреляны несколько десятков тысяч польских активистов (самых разных активистов, надо отметить).
Однако уже через пару недель после того, как Гейдрих сотоварищи поняли, что они, мягко говоря, несколько перегнули палку в области террора и репрессий (особенно против священников в насквозь католической стране) узников отпустили и даже позволили вернуться в монастырь.
Последствия оказались до боли предсказуемыми. Непокалянув стал прибежищем для тысяч беженцев, в том числе для двух тысяч (!) евреев, которых отец Роберт (настоятель монастыря) спрятал от нацистов.
Однако не в меру активный священник на этом не остановился. Он пошёл дальше – намного дальше. И в конце концов дошёл – до жуткой камеры смертников в Аушвице. Весной 1941 года в монастыре заработала нелегальная радиостанция, в передачах которой разоблачались зверства немецких оккупантов. В частности, массовые убийства польской интеллигенции, евреев, душевнобольных и так далее.
Радиостанция его и сгубила. Колокольцев не понимал, что за затмение разума нашло на опытного радиолюбителя-коротковолновика, что он забыл о том, как легко с помощью современных техсредств запеленговать его передатчик и вычислить его местоположение с точностью до десятка метров.
В начале мая варшавское гестапо решило, что с них довольно (уж больно их достали подпольные радиопередачи) ... и обратилось за помощью к «заклятым друзьям» из абвера – военной в данном случае контрразведки. Если быть более точным, то в их службу функабвера – радиоперехвата.
Поскольку передачи шли с регулярностью легальных (т.е. чуть ли не часами подряд), уже через несколько дней сотрудники абвера вычислили, что передача идёт с территории монастыря.
17 мая спецгруппа полиции безопасности и СД ворвалась в монастырь (надо отметить, не встретив ровно никакого сопротивления – в полном соответствии с христианским вероучением).
Отца Роберта и его соратников-подельников арестовали и отправили в печально известную тюрьму варшавского гестапо Павяк. А уже через неделю его перевели в Аушвиц (на удивление мягкое решение, ибо могли и расстрелять, и даже повесить – в оккупированной Польше можно было расстаться с жизнью и за гораздо меньшие прегрешения перед оккупантами).
Впрочем, как очень скоро выяснилось, не такое уж мягкое. Ибо в концлагере священника ожидал самый настоящий Ад. Охранники постоянно избивали его коваными сапогами, заставляли бегом носить неподъёмные тяжести (при том, что он, мягко говоря, не отличался богатырским здоровьем – сказывались осложнения после недавно перенесённой тяжёлой пневмонии), но он не только сохранял силу духа, но и как мог помогал другим.
Даже в таких бесчеловечных условиях он продолжал свою пастырскую деятельность — утешал (насколько это было вообще возможно в той ситуации), крестил, исповедовал, отпевал, шёпотом совершал богослужения.
Он сам попросил отвести ему место в самом грязном месте барака — у дверей, где стояла параша, чтобы всегда иметь возможность благословлять выносимых умерших узников.
22 июля 1941 года из блока № 14, в котором жил отец Роберт, исчез заключённый. Беглеца найти не удалось (позже выяснилось, что он утонул в выгребной яме). Тогда и.о. коменданта лагеря оберштурмфюрер СС Карл Фрицш (комендант Хёсс отбыл в очередной отпуск) отобрал десять человек, которым было суждено умереть голодной смертью в блоке № 11.
Это наказание Фрицш назначил в назидание и на устрашение заключённым, чтобы больше никто не пытался бежать. Всех обитателей барака построили, оставили без ужина (его у них на глазах вылили в канаву), а весь следующий день люди снова провели в строю под палящим солнцем.
Вечером пришёл Фрицш и стал отбирать десять смертников. Один из отобранных ими людей, польский сержант Франтишек Гаёвничек заплакал: «Неужели я больше не увижу жену и детей? Что же теперь с ними будет?»
И тогда отец Роберт вышел из строя и предложил Фрицшу свою жизнь в обмен на жизнь Гаёвничека. Фрицш принял его жертву, хотя запросто мог бы отправить на смерть обоих.
Сидя в зловонной камере и умирая от голода и обезвоживания, отец Роберт продолжал поддерживать товарищей по несчастью. Как и подобает христианам, они проводили отпущенное им время в песнях и молитвах.
Он был уже давно готов к встрече с Пресвятой Девой Марией... только вот Царица Небесная явно не была готова к встрече со своим верным слугой. Ибо случилось чудо – его мучения продолжались всего три дня.
На третий день его неожиданно из этого самого блока извлекли. Его отвели в душ, неожиданно вкусно накормили, выдали нижнее бельё и военную форму вермахта без погон и прочих знаков различия (причём всё новенькое, с иголочки). И отвели в одно из неприметных зданий городка СС, в котором обитало лагерное начальство. Причём очень так вежливо отвели.
А спустя очень недолгое время столь же вежливо усадили в роскошный лимузин (к тому времени он уже знал, что это было личное авто самого коменданта лагеря) ... и повезли куда-то в сторону Кракова.
Вела машину, как ни странно, женщина. Оглушительной, ослепительной, красоты женщина в серой униформе СС-Кригсхельферин – надзирательниц женской части концлагеря. Рядом с ней сидел какой-то белобрысый унтершарфюрер, который явно чувствовал себя ну совсем не в своей тарелке.
По дороге женщина протянула ему бумаги: «Читайте»
Он с удивлением взял бумаги и с не меньшим удивлением прочитал. Это был приказ о его безусловном освобождении и о снятии с него всех обвинений. Он был свободным человеком.
«Вы поступаете в распоряжение оберштурмбанфюрера СС Роланда фон Таубе» - спокойно и размеренно – и, вместе с тем жёстко прокомментировала женщина.
«Он личный помощник рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера. Судя по тому, как быстро и эффективно он поставил на уши всё наше немаленькое заведение...»
Она сделала многозначительную паузу.
«... вы ему для чего-то очень и очень нужны. Я его знаю очень и очень давно, поэтому могу Вас заверить, что он в высшей степени порядочный человек и закоренелый прагматик. Так что настоятельно рекомендую его просьбы - приказывать он Вам вряд ли будет - выполнять быстро, чётко и эффективно...»
И, не дав отцу Роберту опомниться, добавила:
«Он католик; более того, у него очень близкие отношения и с Апостольской нунциатурой в Берлине, и даже кое с кем весьма высокопоставленным в Ватикане. Так что, скорее всего, работая с ним, Вы будете приносить немалую пользу Святой Римско-Католической Церкви...»
И всё. Больше она не произнесла ни слова до приземления их самолёта в Берлине. Белобрысый «потерянный» унтершарфюрер, естественно, тоже.
Тогда отцу Роберту и в голову не могло прийти, что он полностью восстановит своё здоровье (постарается сверх-сверх человек – метагом – условно-женского пола) и обретёт неограниченно долгую жизнь в физическом теле («застряв во времени» в возрасте сорока семи лет).
Станет единственным в СС капелланом – Зондеркоманды К и совершенно секретного отдела IV-H Главного управления имперской безопасности… и действительно послужит Святой Римско-Католической Церкви; причём так, как никогда не служил ни один даже кардинал, не говоря уже о простом священнике.
Причём послужит вместе с женщиной, которая извлекла его из камеры смертников в Аушвице – старшей надзирательницей женского лагеря Вандой Бергманн. Совсем недавно переведённой из Равенсбрюка – ибо она свободно владела польским... и очень быстро сбежавшей в Зондеркоманду К.
Которая при духовной поддержке отца Роберта в августе-ноябре 1941 года закрыла девять ворот в Ад.
Он был фольксдойче-полукровкой (что впоследствии ему сильно помогло). Поляком он был по отцу (Юлиушу Леваневски), а его мать (Мария Фальке) была чистокровнейшей немкой, родившейся в Падерборне и попавшей на территорию «российской Польши» ... непонятно как.
В 1907 году Роберт и его старший брат Франтишек решили вступить во францисканский орден. Они нелегально перебрались через русско-австрийскую границу и поступили во францисканскую пред-семинарию, находившуюся во Львове. В 1910 году он получил монашеское облачение, годом позже принял первые обеты, а в 1914 году - уже вечные обеты.
Отцы-преподаватели быстро разглядели в семинаристе недюжинные таланты, поэтому уже в 1912 году (за два года до принятия вечных обетов), его направили на учёбу в Рим, где он изучал философию, богословие... а также не очень понятно зачем математику и физику.
В 1915 году он защитил докторскую диссертацию по философии, а в 1919 получил докторскую степень и по богословию. Во время учёбы в Риме он часто видел бурные антипапские (сиречь антикатолические) демонстрации что вдохновило его создать особую церковную организацию — Militia Immaculata (Воинство Непорочной Девы).
Целью существования Воинства было объявлено обращение к Богу грешников и даже (если не в первую очередь) врагов Церкви при поддержке Пресвятой Девы Марии. К тому времени уже официально признанной Церковью Царицей Небесной, Королевой Ангелов и Святых... и Императрицей Вселенной.
В отличие от, мягко говоря, далёких от современной реальности церковных иерархов, отец Роберт считал, что для достижения этой цели необходимо использовать в первую очередь новейшие достижения науки и техники, прежде всего — технологии массовых коммуникаций. Благо сам он к тому времени уже был весьма опытным радиолюбителем-коротковолновиком.
В 1918 году он был рукоположен во священника, а ещё через год вернулся в теперь уже независимую Польшу, где принялся активно проповедовать свои идеи. Вскоре неподалёку от Варшавы на совершенно пустом месте (обычное дело в истории Церкви) он основал монастырь Непокалянув (Непорочной Девы).
Очень быстро монастырь превратился в гигантский промышленно-пропагандистский (по сути, миссионерский) комплекс, которому позавидовали бы и промышленные гиганты калибра Дженерал Электрик или Сименс.
Ибо в состав комплекса входили редакция журнала «Рыцарь Непорочной», семинария, радиостанция, оснащённая новейшим оборудованием типография, железнодорожная станция, автостоянка, пожарная команда, склады, сапожные, столярные, швейные, слесарные мастерские и даже небольшой аэродром.
Суммарный ежедневный тираж выпускаемых в Непокалянуве газет составлял 230 тысяч (!!) экземпляров, а общий тираж ежемесячно выходящих журналов — свыше миллиона.
Каждый монах был обязан овладеть хотя бы одной гражданской специальностью, благодаря чему в монастыре были свои лётчики, машинисты, наборщики, журналисты, радисты, водители, столяры, слесари, портные и так далее.
После начала Второй Великой Войны и последовавшей за этим оккупации Польши, большинство монахов покинули Непокалянув, опасаясь репрессий. Как очень скоро выяснилось, совершенно справедливо опасаясь, ибо все оставшиеся, в том числе отец Роберт, были арестованы гестапо в декабре 1939 года.
Им сильно повезло, ибо к тому времени в самом разгаре была очередная «акция умиротворения», в результате которой были расстреляны несколько десятков тысяч польских активистов (самых разных активистов, надо отметить).
Однако уже через пару недель после того, как Гейдрих сотоварищи поняли, что они, мягко говоря, несколько перегнули палку в области террора и репрессий (особенно против священников в насквозь католической стране) узников отпустили и даже позволили вернуться в монастырь.
Последствия оказались до боли предсказуемыми. Непокалянув стал прибежищем для тысяч беженцев, в том числе для двух тысяч (!) евреев, которых отец Роберт (настоятель монастыря) спрятал от нацистов.
Однако не в меру активный священник на этом не остановился. Он пошёл дальше – намного дальше. И в конце концов дошёл – до жуткой камеры смертников в Аушвице. Весной 1941 года в монастыре заработала нелегальная радиостанция, в передачах которой разоблачались зверства немецких оккупантов. В частности, массовые убийства польской интеллигенции, евреев, душевнобольных и так далее.
Радиостанция его и сгубила. Колокольцев не понимал, что за затмение разума нашло на опытного радиолюбителя-коротковолновика, что он забыл о том, как легко с помощью современных техсредств запеленговать его передатчик и вычислить его местоположение с точностью до десятка метров.
В начале мая варшавское гестапо решило, что с них довольно (уж больно их достали подпольные радиопередачи) ... и обратилось за помощью к «заклятым друзьям» из абвера – военной в данном случае контрразведки. Если быть более точным, то в их службу функабвера – радиоперехвата.
Поскольку передачи шли с регулярностью легальных (т.е. чуть ли не часами подряд), уже через несколько дней сотрудники абвера вычислили, что передача идёт с территории монастыря.
17 мая спецгруппа полиции безопасности и СД ворвалась в монастырь (надо отметить, не встретив ровно никакого сопротивления – в полном соответствии с христианским вероучением).
Отца Роберта и его соратников-подельников арестовали и отправили в печально известную тюрьму варшавского гестапо Павяк. А уже через неделю его перевели в Аушвиц (на удивление мягкое решение, ибо могли и расстрелять, и даже повесить – в оккупированной Польше можно было расстаться с жизнью и за гораздо меньшие прегрешения перед оккупантами).
Впрочем, как очень скоро выяснилось, не такое уж мягкое. Ибо в концлагере священника ожидал самый настоящий Ад. Охранники постоянно избивали его коваными сапогами, заставляли бегом носить неподъёмные тяжести (при том, что он, мягко говоря, не отличался богатырским здоровьем – сказывались осложнения после недавно перенесённой тяжёлой пневмонии), но он не только сохранял силу духа, но и как мог помогал другим.
Даже в таких бесчеловечных условиях он продолжал свою пастырскую деятельность — утешал (насколько это было вообще возможно в той ситуации), крестил, исповедовал, отпевал, шёпотом совершал богослужения.
Он сам попросил отвести ему место в самом грязном месте барака — у дверей, где стояла параша, чтобы всегда иметь возможность благословлять выносимых умерших узников.
22 июля 1941 года из блока № 14, в котором жил отец Роберт, исчез заключённый. Беглеца найти не удалось (позже выяснилось, что он утонул в выгребной яме). Тогда и.о. коменданта лагеря оберштурмфюрер СС Карл Фрицш (комендант Хёсс отбыл в очередной отпуск) отобрал десять человек, которым было суждено умереть голодной смертью в блоке № 11.
Это наказание Фрицш назначил в назидание и на устрашение заключённым, чтобы больше никто не пытался бежать. Всех обитателей барака построили, оставили без ужина (его у них на глазах вылили в канаву), а весь следующий день люди снова провели в строю под палящим солнцем.
Вечером пришёл Фрицш и стал отбирать десять смертников. Один из отобранных ими людей, польский сержант Франтишек Гаёвничек заплакал: «Неужели я больше не увижу жену и детей? Что же теперь с ними будет?»
И тогда отец Роберт вышел из строя и предложил Фрицшу свою жизнь в обмен на жизнь Гаёвничека. Фрицш принял его жертву, хотя запросто мог бы отправить на смерть обоих.
Сидя в зловонной камере и умирая от голода и обезвоживания, отец Роберт продолжал поддерживать товарищей по несчастью. Как и подобает христианам, они проводили отпущенное им время в песнях и молитвах.
Он был уже давно готов к встрече с Пресвятой Девой Марией... только вот Царица Небесная явно не была готова к встрече со своим верным слугой. Ибо случилось чудо – его мучения продолжались всего три дня.
На третий день его неожиданно из этого самого блока извлекли. Его отвели в душ, неожиданно вкусно накормили, выдали нижнее бельё и военную форму вермахта без погон и прочих знаков различия (причём всё новенькое, с иголочки). И отвели в одно из неприметных зданий городка СС, в котором обитало лагерное начальство. Причём очень так вежливо отвели.
А спустя очень недолгое время столь же вежливо усадили в роскошный лимузин (к тому времени он уже знал, что это было личное авто самого коменданта лагеря) ... и повезли куда-то в сторону Кракова.
Вела машину, как ни странно, женщина. Оглушительной, ослепительной, красоты женщина в серой униформе СС-Кригсхельферин – надзирательниц женской части концлагеря. Рядом с ней сидел какой-то белобрысый унтершарфюрер, который явно чувствовал себя ну совсем не в своей тарелке.
По дороге женщина протянула ему бумаги: «Читайте»
Он с удивлением взял бумаги и с не меньшим удивлением прочитал. Это был приказ о его безусловном освобождении и о снятии с него всех обвинений. Он был свободным человеком.
«Вы поступаете в распоряжение оберштурмбанфюрера СС Роланда фон Таубе» - спокойно и размеренно – и, вместе с тем жёстко прокомментировала женщина.
«Он личный помощник рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера. Судя по тому, как быстро и эффективно он поставил на уши всё наше немаленькое заведение...»
Она сделала многозначительную паузу.
«... вы ему для чего-то очень и очень нужны. Я его знаю очень и очень давно, поэтому могу Вас заверить, что он в высшей степени порядочный человек и закоренелый прагматик. Так что настоятельно рекомендую его просьбы - приказывать он Вам вряд ли будет - выполнять быстро, чётко и эффективно...»
И, не дав отцу Роберту опомниться, добавила:
«Он католик; более того, у него очень близкие отношения и с Апостольской нунциатурой в Берлине, и даже кое с кем весьма высокопоставленным в Ватикане. Так что, скорее всего, работая с ним, Вы будете приносить немалую пользу Святой Римско-Католической Церкви...»
И всё. Больше она не произнесла ни слова до приземления их самолёта в Берлине. Белобрысый «потерянный» унтершарфюрер, естественно, тоже.
Тогда отцу Роберту и в голову не могло прийти, что он полностью восстановит своё здоровье (постарается сверх-сверх человек – метагом – условно-женского пола) и обретёт неограниченно долгую жизнь в физическом теле («застряв во времени» в возрасте сорока семи лет).
Станет единственным в СС капелланом – Зондеркоманды К и совершенно секретного отдела IV-H Главного управления имперской безопасности… и действительно послужит Святой Римско-Католической Церкви; причём так, как никогда не служил ни один даже кардинал, не говоря уже о простом священнике.
Причём послужит вместе с женщиной, которая извлекла его из камеры смертников в Аушвице – старшей надзирательницей женского лагеря Вандой Бергманн. Совсем недавно переведённой из Равенсбрюка – ибо она свободно владела польским... и очень быстро сбежавшей в Зондеркоманду К.
Которая при духовной поддержке отца Роберта в августе-ноябре 1941 года закрыла девять ворот в Ад.
Scribo, ergo sum
-
RolandVT
- Posts: 13893
- Joined: Fri Feb 09, 2024 10:42 am
- Has thanked: 224 times
- Been thanked: 3234 times
Неумолимый закон - глава из повести Операция Магдалина
09 ноября 1941 года
Дублин, Ирландия
Выходя из кабинета, Колокольцев неожиданно столкнулся с Лидией Крамер и Ритой Малкиной. В некотором роде мачехой и падчерицей… с БДСМ-уклоном. Причём с хорошим таким уклоном… в черноту (чернее только чёрная дыра).
«Мы к тебе» - объявила почему-то падчерица. «У нас очень важное и срочное дело…». Колокольцев вздохнул, решил, что время пока терпит, капеллан подождёт, Святая Святых сейчас недопустимая роскошь… и пригласил женщин к себе в кабинет.
Он устроился в начальственном кресле за начальственным столом, а Рита с Лидией опустились на диван. После чего снова почему-то Рита с непоколебимой уверенностью заявила:
«Забудь про Акцию Т4 ирландского разлива, изоляцию и ликвидацию нежелательных элементов, Puritas Society и всё такое прочее. Всё гораздо проще, гаже и страшнее, чем ты рассказал на своей презентации…»
«Поясни» - потребовал Колокольцев. Рита вопросительно посмотрела на мачеху.
СС-Волчица тевтонски-бесстрастным (она была чистокровной немкой-фольксдойче) голосом объяснила… при этом начала немного издалека:
«Я на досуге прочитала книгу по предпринимательству – и вообще по управлению коммерческими структурами…»
Откуда у неё взялся досуг при столь бешеной загрузке (благодаря её уникальному таланту ведения допроса на неё постоянно претендовали берлинские гестапо и Крипо, не говоря уже о структурах Колокольцева), он так и не понял. Видимо, её способности к тайм-менеджменту тоже были уникальными.
Лидия Антоновна Крамер продолжала:
«Мы внимательно изучили досье на всю систему приютов Магдалины…»
Приют в Киллили был частью этой системы, поэтому досье на первое было неотъемлемой частью досье на второе.
«… и пришли к выводу, что Сёстры Доброго Пастыря…»
Которые ныне практически единолично рулили этой системой.
«… преследуют чисто коммерческие цели. Ничего личного, религиозного, общественного, государственного… их интересует только чистый денежный поток, генерируемый приютами Магдалины…»
Для биолога по образованию, массовой убийцы евреев, охотницы на волколаков и специалиста по ведению допросов (как с техническими средствами, так и без), СС-Волчица на удивление быстро разобралась в финансовом менеджменте.
«А поскольку постоянное расширение является неумолимым законом ведения бизнеса…» - падчерица явно тоже ознакомилась с вышеупомянутым учебником.
И вот тут-то Колокольцеву стало совсем нехорошо. Ибо до него дошло…
«Если мы их вовремя не остановим» - металлическим голосом заявила Лидия Крамер, «то эти феноменально алчные сестрички Дьявола покроют сетью своих вертепов Левиафана всю Ирландию…»
Согласно классической демонологии, Левиафан (один из семи князей Ада) был демоном алчности.
«… и закатают в них каждую вторую незамужнюю женщину, девушку и девочку – благо закатать можно кого угодно практически…» - закончила за неё Рита.
Колокольцев покачал головой: «Этого не будет. Не в мою смену…»
Благодарно кивнул: «Спасибо огромное – это ценнейшая информация…»
Которая по совершенно неясной причине не пришла ему в голову, хотя он владел и даже в определённой степени управлял гигантской транснациональной фирмой.
«Всегда пожалуйста» - усмехнулась Лидия… и вопросительно посмотрела на Колокольцева. Который вдруг понял, что в лице своей малой зондеркоманды приобрёл самый настоящий гарем… причём весьма требовательный гарем.
Он покачал головой: «После окончания операции. Сейчас свободны… пока».
«Ловлю на слове» - улыбнулась Лидия… и покинула кабинет вместе с Ритой.
Колокольцев немедленно позвонил капеллану СС и перенёс встречу на более позднее время. После чего набрал домашний номер Бориса Новицкого.
Когда его помощник по особым ликвидационным (и прочим деликатным) поручениям ответил, Колокольцев отдал боевой приказ:
«Ноги в руки – и молнией к Птицелову. Мне придётся тебя задействовать гораздо раньше, чем я планировал…»
«Уже в пути» - спокойно ответил Борис. И повесил трубку.
Дублин, Ирландия
Выходя из кабинета, Колокольцев неожиданно столкнулся с Лидией Крамер и Ритой Малкиной. В некотором роде мачехой и падчерицей… с БДСМ-уклоном. Причём с хорошим таким уклоном… в черноту (чернее только чёрная дыра).
«Мы к тебе» - объявила почему-то падчерица. «У нас очень важное и срочное дело…». Колокольцев вздохнул, решил, что время пока терпит, капеллан подождёт, Святая Святых сейчас недопустимая роскошь… и пригласил женщин к себе в кабинет.
Он устроился в начальственном кресле за начальственным столом, а Рита с Лидией опустились на диван. После чего снова почему-то Рита с непоколебимой уверенностью заявила:
«Забудь про Акцию Т4 ирландского разлива, изоляцию и ликвидацию нежелательных элементов, Puritas Society и всё такое прочее. Всё гораздо проще, гаже и страшнее, чем ты рассказал на своей презентации…»
«Поясни» - потребовал Колокольцев. Рита вопросительно посмотрела на мачеху.
СС-Волчица тевтонски-бесстрастным (она была чистокровной немкой-фольксдойче) голосом объяснила… при этом начала немного издалека:
«Я на досуге прочитала книгу по предпринимательству – и вообще по управлению коммерческими структурами…»
Откуда у неё взялся досуг при столь бешеной загрузке (благодаря её уникальному таланту ведения допроса на неё постоянно претендовали берлинские гестапо и Крипо, не говоря уже о структурах Колокольцева), он так и не понял. Видимо, её способности к тайм-менеджменту тоже были уникальными.
Лидия Антоновна Крамер продолжала:
«Мы внимательно изучили досье на всю систему приютов Магдалины…»
Приют в Киллили был частью этой системы, поэтому досье на первое было неотъемлемой частью досье на второе.
«… и пришли к выводу, что Сёстры Доброго Пастыря…»
Которые ныне практически единолично рулили этой системой.
«… преследуют чисто коммерческие цели. Ничего личного, религиозного, общественного, государственного… их интересует только чистый денежный поток, генерируемый приютами Магдалины…»
Для биолога по образованию, массовой убийцы евреев, охотницы на волколаков и специалиста по ведению допросов (как с техническими средствами, так и без), СС-Волчица на удивление быстро разобралась в финансовом менеджменте.
«А поскольку постоянное расширение является неумолимым законом ведения бизнеса…» - падчерица явно тоже ознакомилась с вышеупомянутым учебником.
И вот тут-то Колокольцеву стало совсем нехорошо. Ибо до него дошло…
«Если мы их вовремя не остановим» - металлическим голосом заявила Лидия Крамер, «то эти феноменально алчные сестрички Дьявола покроют сетью своих вертепов Левиафана всю Ирландию…»
Согласно классической демонологии, Левиафан (один из семи князей Ада) был демоном алчности.
«… и закатают в них каждую вторую незамужнюю женщину, девушку и девочку – благо закатать можно кого угодно практически…» - закончила за неё Рита.
Колокольцев покачал головой: «Этого не будет. Не в мою смену…»
Благодарно кивнул: «Спасибо огромное – это ценнейшая информация…»
Которая по совершенно неясной причине не пришла ему в голову, хотя он владел и даже в определённой степени управлял гигантской транснациональной фирмой.
«Всегда пожалуйста» - усмехнулась Лидия… и вопросительно посмотрела на Колокольцева. Который вдруг понял, что в лице своей малой зондеркоманды приобрёл самый настоящий гарем… причём весьма требовательный гарем.
Он покачал головой: «После окончания операции. Сейчас свободны… пока».
«Ловлю на слове» - улыбнулась Лидия… и покинула кабинет вместе с Ритой.
Колокольцев немедленно позвонил капеллану СС и перенёс встречу на более позднее время. После чего набрал домашний номер Бориса Новицкого.
Когда его помощник по особым ликвидационным (и прочим деликатным) поручениям ответил, Колокольцев отдал боевой приказ:
«Ноги в руки – и молнией к Птицелову. Мне придётся тебя задействовать гораздо раньше, чем я планировал…»
«Уже в пути» - спокойно ответил Борис. И повесил трубку.
Scribo, ergo sum
-
RolandVT
- Posts: 13893
- Joined: Fri Feb 09, 2024 10:42 am
- Has thanked: 224 times
- Been thanked: 3234 times
Первое и последнее - глава из повести Операция Магдалина
09 ноября 1941 года
Дублин, Ирландия
Борис Новицкий весьма неплохо разбирался в бизнесе, ибо вкладывал деньги, заработанные на выполнении заказов ирландской мафии (и не только ирландской, и не только мафии) в различные коммерческие проекты.
В психологии руководства женских монашеских орденов тоже – ибо его дядя по отцовской линии был весьма информированным варшавским ксёндзом. Поэтому, ознакомившись с выводами Лидии и Риты, кивнул:
«Согласен. Так оно и будет – если мы будем сидеть сложа руки. Но мы не будем - я прямо сейчас и займусь… превентивными мерами. Как зовут эту не в меру предприимчивую сестричку и где она обитает?»
Получив необходимую информацию, он покинул У Птицелова… а через час (ему пришлось заехать домой и переодеться в облачение католического священника) уже подъезжал к особняку, в котором находилась ирландская провинциальная штаб-квартира Сестёр Доброго Пастыря.
Дверь открыла та же самая шкафообразная мегера Равенсбрюк-стайл, что и Колокольцеву днём ранее. Борис представился:
«Я отец Виктор. У меня очень срочное и очень важное дело – в первую очередь, для вашей конгрегации и лично для вашей настоятельницы. Поэтому мне необходимо с ней переговорить прямо сейчас»
Это была чистая правда, звучало неотразимо-убедительно (Борис это умел); а в насквозь патриархальной Церкви даже настоятельница монашеского ордена испытывала глубокий пиетет даже к рядовому священнику.
Поэтому мегера повернулась и объявила: «Следуйте за мной»
Мать Мария святого Павла вежливо поздоровалась с Борисом (ибо священник), предложила стандартное угощение (он вежливо отказался) и объявила:
«Я Вас очень внимательно слушаю»
Её визави задал не столь уж и неожиданный вопрос… скорее даже, констатировал факт: «У Вашей конгрегации большой опыт работы с падшими женщинами, которые зарабатывают на хлеб, торгуя своим телом?»
Не то чтобы слова «проститутка» и «проституция» были совсем уж табу, но их старались не употреблять. Мать Мария кивнула: «Очень большой»
Борис задал следующий вопрос – уже несколько более неожиданный:
«Вы знаете, как устроен этот бизнес в Дублине… и вообще в Ирландии?»
Настоятельница поняла его вопрос по-своему и потому спокойно ответила:
«На самом нижнем уровне уличные женщины. Условия труда ужасные, работа очень опасная, зарабатывают немного… поэтому их нередко удаётся убрать с улиц, наставить на путь истинный и вернуть в нормальное общество…»
Сделала паузу – и продолжила: «Уровнем выше публичные дома для плебеев…»
Бори рассмеялся: «Хороший термин… я запомню». Мать Мария продолжала:
«Здесь условия на порядок лучше; доходы в разы… поэтому из этих заведений изъять женщину уже гораздо труднее… хотя иногда всё же удаётся…»
Глубоко и грустно воздохнула – и продолжила:
«На самом верхнем уровне элитные бордели. Там такие условия и такие доходы… в общем, ни одна женщина никогда ничего даже близкого не получит в нормальном обществе. Поэтому здесь без шансов… к сожалению»
Третий вопрос поверг настоятельницу в совершеннейшее изумление:
«Вы знаете, кто контролирует эту систему… из преступного мира?»
Мать Мария пожала плечами: «В Великобритании ирландская мафия; в США и Канаде тоже мафия… разная… у нас не знаю, но думаю, что тоже мафия…»
Борис кивнул: «Так и есть». И продолжил: «Мафия вкладывает доходы от проституции, азартных игр, наркотиков и так далее в легальный бизнес…»
Настоятельница кивнула: «Это называется отмывание денег…»
Её визави спокойно заявил: «Ваши приюты составляют опасную конкуренцию их бизнесу. Опасную потому, что ваши узницы работают бесплатно – по сути, на положении рабынь… а им приходится платить своему персоналу»
Мать Мария попыталась возразить, но Борис ей не позволил: «Мне поручено Вам передать, что если Вы откроете хотя бы ещё один такой приют, его не станет в считанные дни – а Вы пожалеете, что на свет родились…»
Сделал многозначительную паузу – и продолжил: «И умерьте рост численности узниц уже существующих приютов в разы. Иначе…»
Сделал ещё более значительную паузу – и осведомился: «Всё понятно?»
Мать Мария глубоко и грустно вздохнула: «Да». Грустно потому, что её мечтам – и местам её начальства в конгрегации точно уже не было суждено реализоваться.
Борис улыбнулся: «Вот и отлично… имейте в виду, что это было первое и последнее предупреждение». Поднялся, кивнул настоятельнице и быстрым шагом покинул штаб-квартиру Сестёр Доброго Пастыря.
Дублин, Ирландия
Борис Новицкий весьма неплохо разбирался в бизнесе, ибо вкладывал деньги, заработанные на выполнении заказов ирландской мафии (и не только ирландской, и не только мафии) в различные коммерческие проекты.
В психологии руководства женских монашеских орденов тоже – ибо его дядя по отцовской линии был весьма информированным варшавским ксёндзом. Поэтому, ознакомившись с выводами Лидии и Риты, кивнул:
«Согласен. Так оно и будет – если мы будем сидеть сложа руки. Но мы не будем - я прямо сейчас и займусь… превентивными мерами. Как зовут эту не в меру предприимчивую сестричку и где она обитает?»
Получив необходимую информацию, он покинул У Птицелова… а через час (ему пришлось заехать домой и переодеться в облачение католического священника) уже подъезжал к особняку, в котором находилась ирландская провинциальная штаб-квартира Сестёр Доброго Пастыря.
Дверь открыла та же самая шкафообразная мегера Равенсбрюк-стайл, что и Колокольцеву днём ранее. Борис представился:
«Я отец Виктор. У меня очень срочное и очень важное дело – в первую очередь, для вашей конгрегации и лично для вашей настоятельницы. Поэтому мне необходимо с ней переговорить прямо сейчас»
Это была чистая правда, звучало неотразимо-убедительно (Борис это умел); а в насквозь патриархальной Церкви даже настоятельница монашеского ордена испытывала глубокий пиетет даже к рядовому священнику.
Поэтому мегера повернулась и объявила: «Следуйте за мной»
Мать Мария святого Павла вежливо поздоровалась с Борисом (ибо священник), предложила стандартное угощение (он вежливо отказался) и объявила:
«Я Вас очень внимательно слушаю»
Её визави задал не столь уж и неожиданный вопрос… скорее даже, констатировал факт: «У Вашей конгрегации большой опыт работы с падшими женщинами, которые зарабатывают на хлеб, торгуя своим телом?»
Не то чтобы слова «проститутка» и «проституция» были совсем уж табу, но их старались не употреблять. Мать Мария кивнула: «Очень большой»
Борис задал следующий вопрос – уже несколько более неожиданный:
«Вы знаете, как устроен этот бизнес в Дублине… и вообще в Ирландии?»
Настоятельница поняла его вопрос по-своему и потому спокойно ответила:
«На самом нижнем уровне уличные женщины. Условия труда ужасные, работа очень опасная, зарабатывают немного… поэтому их нередко удаётся убрать с улиц, наставить на путь истинный и вернуть в нормальное общество…»
Сделала паузу – и продолжила: «Уровнем выше публичные дома для плебеев…»
Бори рассмеялся: «Хороший термин… я запомню». Мать Мария продолжала:
«Здесь условия на порядок лучше; доходы в разы… поэтому из этих заведений изъять женщину уже гораздо труднее… хотя иногда всё же удаётся…»
Глубоко и грустно воздохнула – и продолжила:
«На самом верхнем уровне элитные бордели. Там такие условия и такие доходы… в общем, ни одна женщина никогда ничего даже близкого не получит в нормальном обществе. Поэтому здесь без шансов… к сожалению»
Третий вопрос поверг настоятельницу в совершеннейшее изумление:
«Вы знаете, кто контролирует эту систему… из преступного мира?»
Мать Мария пожала плечами: «В Великобритании ирландская мафия; в США и Канаде тоже мафия… разная… у нас не знаю, но думаю, что тоже мафия…»
Борис кивнул: «Так и есть». И продолжил: «Мафия вкладывает доходы от проституции, азартных игр, наркотиков и так далее в легальный бизнес…»
Настоятельница кивнула: «Это называется отмывание денег…»
Её визави спокойно заявил: «Ваши приюты составляют опасную конкуренцию их бизнесу. Опасную потому, что ваши узницы работают бесплатно – по сути, на положении рабынь… а им приходится платить своему персоналу»
Мать Мария попыталась возразить, но Борис ей не позволил: «Мне поручено Вам передать, что если Вы откроете хотя бы ещё один такой приют, его не станет в считанные дни – а Вы пожалеете, что на свет родились…»
Сделал многозначительную паузу – и продолжил: «И умерьте рост численности узниц уже существующих приютов в разы. Иначе…»
Сделал ещё более значительную паузу – и осведомился: «Всё понятно?»
Мать Мария глубоко и грустно вздохнула: «Да». Грустно потому, что её мечтам – и местам её начальства в конгрегации точно уже не было суждено реализоваться.
Борис улыбнулся: «Вот и отлично… имейте в виду, что это было первое и последнее предупреждение». Поднялся, кивнул настоятельнице и быстрым шагом покинул штаб-квартиру Сестёр Доброго Пастыря.
Scribo, ergo sum
-
RolandVT
- Posts: 13893
- Joined: Fri Feb 09, 2024 10:42 am
- Has thanked: 224 times
- Been thanked: 3234 times
Re: Другие главы повести Операция Магдалина
Сформировалась совершенно необычная для меня структура романа: он фактически соткан из нескольких книг, которые объединяет (сшивает) Операция Магдалина (которая оказалась в разы более обширной, чем предполагалось ранее).
История человеческих жертвоприношений в Киллили (в события напрямую вмешивается Общество Чёрного Солнца и появляются "застрявшие во времени" Шарлотта Корде, Анна Болейн, Орлеанская Дева и Будика); один триллер - ликвидация приюта в Киллили (Колокольцев и доктор Шварцкопф); три детектива - поиск чёрных борделей (Ирма), штаб-квартиры Церкви Молоха (Ванда), расследование деятельности Puritas Society (Колокольцев и Лидия Крамер); акции наказания и устрашения (Борис Новицкий и Рита Малкина); алго-эскапады Бориса ("сверху") и Великой княжны Марии Николаевны ("снизу"); секскапады Анны Бернштейн-Дойл...
И что-то мне подсказывает, что могут появиться и другие книги. Ибо роман живёт и развивается своей собственной жизнью (обычное дело), упорно игнорируя мои собственные планы и представления.
История человеческих жертвоприношений в Киллили (в события напрямую вмешивается Общество Чёрного Солнца и появляются "застрявшие во времени" Шарлотта Корде, Анна Болейн, Орлеанская Дева и Будика); один триллер - ликвидация приюта в Киллили (Колокольцев и доктор Шварцкопф); три детектива - поиск чёрных борделей (Ирма), штаб-квартиры Церкви Молоха (Ванда), расследование деятельности Puritas Society (Колокольцев и Лидия Крамер); акции наказания и устрашения (Борис Новицкий и Рита Малкина); алго-эскапады Бориса ("сверху") и Великой княжны Марии Николаевны ("снизу"); секскапады Анны Бернштейн-Дойл...
И что-то мне подсказывает, что могут появиться и другие книги. Ибо роман живёт и развивается своей собственной жизнью (обычное дело), упорно игнорируя мои собственные планы и представления.
Scribo, ergo sum
-
RolandVT
- Posts: 13893
- Joined: Fri Feb 09, 2024 10:42 am
- Has thanked: 224 times
- Been thanked: 3234 times
Беглянка
10 ноября 1941 года
Дублин, Ирландия
Второй побег Норы Хиггинс из приюта Магдалины в Хай-Парке (крупнейшего в Ирландии) тоже оказался неудачным… хотя это как посмотреть. Ибо когда инспектор Деклан Уолш – начальник полиции в городке, куда Нору доставили после поимки в ближайшем лесу – уже снял трубку, и стал набирать номер приюта, к нему подошёл его зам сержант Хью Финли и осведомился:
«В приют звонишь… по поводу беглянки?»
Уолш кивнул… а сержант неожиданно покачал головой: «Положи трубку – поступила новая директива… ты просто не поверишь…»
И протянул начальнику секретную телеграмму из штаб-квартиры полиции графства Дублин, которой они подчинялись. Согласно этой директиве, всех пойманных беглянок из приютов святой Магдалины надлежало передать… главному суперинтенданту Гарды Шиханы Мартину Коллинзу. Номер дублинского телефона прилагался.
Его начальник пожал плечами, повесил трубку, снова снял, набрал номер…
Когда ему ответил мужской голос, инспектор представился и осведомился: «Я говорю с суперинтендантом Коллинзом?»
«Я его помощник» - ответил голос. «Суперинтендант скоро вернётся, я ему передам… собственно, в чём Ваш вопрос?»
«Мы задержали девушку… документов при ней не было, но по приметам это точно Нора Хиггинс, которая вчера сбежала из приюта Магдалины в Хай-Парке. Нам поступила директива передать её в Гарду… в директиве был этот номер…»
«Понятно» - ответил голос. И осведомился: «Девушка сейчас в общей клетке?»
«Как и положено по инструкции» - ответил Уолш. «В женской клетке, со всеми задержанными…»
«Свободная одиночка есть?» - осведомился голос.
«Одна есть» - ответил инспектор. Голос немедленно отдал боевой приказ:
«Немедленно изъять беглянку из клетки, поместить в одиночку, хорошо накормить и вообще обращаться вежливо и предупредительно. Уже оформили?»
«Нам лишние бумаги ни к чему» - ответил Уолш. «Таких беглянок мы не оформляем – сразу отправляем назад…»
«Это очень хорошо» - одобрительно произнёс голос. «После того, как мы её заберём, скажете вашим людям, что никого они не задерживали, а имя Нора Хиггинс им… и вам ничего не говорит. Всё понятно?»
«Так точно» - ответил Уолш. И повесил трубку.
Главный суперинтендант Коллинз появился в их участке через полтора часа. Предъявил удостоверение и потребовал немедленно привести к нему задержанную. Когда её привели (в наручниках) Коллинз потребовал:
«Браслеты снимите»
«Она буйная» - предупредил сержант. «Кусается, царапается, дерётся…»
«Снимайте» - повторил высокий гость. Сержант пожал плечами и выполнил его приказ. Девушка немедленно попыталась дать дёру… и тут же попала в крепкие руки Колокольцева (он же Мартин Коллинз). Попыталась вырваться, но быстро поняла, что это невозможно, обмякла и успокоилась.
«Глупостей не делай» - спокойно сказал Колокольцев девушке. «Я обучен задерживать мужчин раза в два крупнее тебя и раз в десять сильнее, так что шансов у тебя ровно ноль…»
Девушка злобно посмотрела на него, но больше попыток удрать не предпринимала – и даже спокойно (и довольно комфортно) устроилась на переднем сидении Ровера-14 Колокольцева (весьма впечатляющее авто для маленького городка).
Когда Ровер тронулся с места, Колокольцев проинформировал девушку:
«Успокойся – в приют ты больше не попадёшь…»
«А куда попаду?» - заинтересованно осведомилась девушка.
«В несопоставимо лучшие условия» - спокойно ответил Колокольцев. «В какие именно… для этого мне нужно узнать о тебе несколько больше, чем я знаю сейчас. Собственно, я знаю пока только твоё имя… ты же Нора Хиггинс?»
Она поняла, что её личность всё равно установят – Гарда Шихана не скобяная лавка – и кивнула.
«Ты голодная?» - заботливо осведомился Колокольцев. Нора кивнула:
«Со вчерашнего вечера… как сбежала, маковой росинки во рту не было. В полиции меня покормили… но всё равно есть хочется зверски просто…»
«Тогда едем… в общем, тебе понравится» - улыбнулся Колокольцев. Глубоко вздохнул – и продолжил: «На дорогу уйдёт полчаса… чтобы не терять времени, расскажи мне о себе…»
Девушка пожала плечами: «Я действительно Нора Хиггинс, мне шестнадцать лет, родилась и выросла в дыре… извините, в деревне в тридцати милях отсюда. Всегда была мальчишкой в юбке, хотя к девочкам меня никогда не тянуло…»
Вопреки заблуждению, активно распространяемому церковью, школой и государством, лесбийские отношения в Ирландии были достаточно распространены, чтобы о них было известно… да почти что любой старшекласснице даже в деревенской школе. Нора продолжала:
«… дралась постоянно – и с мальчиками, и с девочками… родители, директриса школы и наш приходской священник решили, что я прямым ходом иду в малолетние преступницы… хотя это было не так совсем…»
«… и приняли превентивные меры» - усмехнулся Колокольцев. «Запихнули тебя в Хай-Парк… где ты по понятным причинам не прижилась совсем…»
Девушка кивнула: «Я быстро поняла, что либо сбегу, либо сдохну, либо сойду с ума. Первый раз сбежала месяц назад, меня поймали, зверски выпороли… в карцер на неделю посадили… в общем, наказали по полной…»
Грустно вздохнула – и продолжила: «Меня предупредили, что за второй побег отправят в Киллили…»
«Что ты знаешь о приюте в Киллили?» - быстро спросил Колокольцев.
«Только то, что оттуда не возвращаются» - мрачно ответила Нора. «Говорят, что долго там не протягивают, что там какие-то совсем жуткие вещи творятся… но у нас что только не болтают… слухи какие только не ходят…»
Колокольцев покачал головой: «Это не слухи… к сожалению. Я выполняю задание премьер-министра де Валера… я его помощник по особым поручениям…»
Временный… и кто тут чей помощник было неясно совсем… но в данном случае это было совершенно неважно…
Девушка изумлённо уставилась на него. Колокольцев продолжал:
«Через два-три дня мы ликвидируем приют в Киллили и освободим его узниц – но нам нужна твоя помощь»
«Помогу чем смогу… хотя пока понятия не имею, чем я могу помочь» - уверенно заявила девушка. И в высшей степени жёстким тоном добавила: «Я бы вообще все эти чёртовы заведения разнесла к этой самой матери…»
Колокольцев с огромным удовольствием сделал бы то же самое… к сожалению, это было не в его силах.
Они подъехали к элитному магазину женской… собственно, в нём продавались все товары для женщин – от одежды и обуви до парфюмерии и косметики. Нора с ещё большим удивлением посмотрела на Колокольцева. Он спокойно объяснил:
«Мы едем в элитный ресторан… да, ты переоделась в гражданское…»
Готовясь к побегу, Нора раздобыла гражданскую одежду, ибо в одежде узницы приюта она бы и мили не прошла.
«… но дресс-код всё равно не пройдёшь…»
Когда они вошли в магазин, их встретила владелица – Алиса Мёрфи (она унаследовала бизнес от покойного мужа). С ней Колокольцев пару раз переспал, поэтому она фамильярно чмокнула его в щёку:
«Привет. Я вижу, у тебя новое приобретение…»
Нора сначала хотела возмутиться, но, окинув взглядом магазин, поняла, что быть приобретением человека, который может позволить себе купить ей такие вещи, наверное, не так уж и плохо. И потому промолчала.
Колокольцев кивнул в сторону девушки: «Два… лучше три полных комплекта. Два повседневных… один парадно-выходной. Добавь серёжки, браслетик, часы, колечки, духи… косметику всякую…»
Ибо в шестнадцать девушка уже взрослая совсем – здесь и в 14 замуж выходили.
На то, чтобы подобрать три комплекта плюс всё остальное, ушло ровно сорок шесть минут. Колокольцев расплатился, а когда они с Норой грузили новые приобретения в его Ровер, она опасливо осведомилась:
«Вы точно не собираетесь сдать меня в элитный бордель?»
После чего вздохнула - и покачала головой: «Хотя вряд ли – я там точно не пройду ни фейс-контроль, ни боди-контроль…»
Ибо её внешность была совершенно заурядной. Колокольцев рассмеялся:
«Могу, если ты очень захочешь – у меня есть нужные связи… но ты не захочешь»
«Почему не захочу?» - даже несколько обиженно спросила Нора. Он объяснил:
«У девушек, которые хотят, глаза игривые – гетеры, соблазнительницы… она хочет и мужчину ублажить, и сама получить удовольствие. У тебя глаза Немезиды – ты хочешь мстить этому миру… кому сможешь…»
«И куда мне… с такими глазами?» - грустно спросила Нора. Он спокойно ответил:
«Идёт война… большая война. Такие глаза и такая драчливость много, где востребованы – так что ты ещё и выбирать будешь…». И больше не произнёс ни одного слова до У Птицелова.
Дублин, Ирландия
Второй побег Норы Хиггинс из приюта Магдалины в Хай-Парке (крупнейшего в Ирландии) тоже оказался неудачным… хотя это как посмотреть. Ибо когда инспектор Деклан Уолш – начальник полиции в городке, куда Нору доставили после поимки в ближайшем лесу – уже снял трубку, и стал набирать номер приюта, к нему подошёл его зам сержант Хью Финли и осведомился:
«В приют звонишь… по поводу беглянки?»
Уолш кивнул… а сержант неожиданно покачал головой: «Положи трубку – поступила новая директива… ты просто не поверишь…»
И протянул начальнику секретную телеграмму из штаб-квартиры полиции графства Дублин, которой они подчинялись. Согласно этой директиве, всех пойманных беглянок из приютов святой Магдалины надлежало передать… главному суперинтенданту Гарды Шиханы Мартину Коллинзу. Номер дублинского телефона прилагался.
Его начальник пожал плечами, повесил трубку, снова снял, набрал номер…
Когда ему ответил мужской голос, инспектор представился и осведомился: «Я говорю с суперинтендантом Коллинзом?»
«Я его помощник» - ответил голос. «Суперинтендант скоро вернётся, я ему передам… собственно, в чём Ваш вопрос?»
«Мы задержали девушку… документов при ней не было, но по приметам это точно Нора Хиггинс, которая вчера сбежала из приюта Магдалины в Хай-Парке. Нам поступила директива передать её в Гарду… в директиве был этот номер…»
«Понятно» - ответил голос. И осведомился: «Девушка сейчас в общей клетке?»
«Как и положено по инструкции» - ответил Уолш. «В женской клетке, со всеми задержанными…»
«Свободная одиночка есть?» - осведомился голос.
«Одна есть» - ответил инспектор. Голос немедленно отдал боевой приказ:
«Немедленно изъять беглянку из клетки, поместить в одиночку, хорошо накормить и вообще обращаться вежливо и предупредительно. Уже оформили?»
«Нам лишние бумаги ни к чему» - ответил Уолш. «Таких беглянок мы не оформляем – сразу отправляем назад…»
«Это очень хорошо» - одобрительно произнёс голос. «После того, как мы её заберём, скажете вашим людям, что никого они не задерживали, а имя Нора Хиггинс им… и вам ничего не говорит. Всё понятно?»
«Так точно» - ответил Уолш. И повесил трубку.
Главный суперинтендант Коллинз появился в их участке через полтора часа. Предъявил удостоверение и потребовал немедленно привести к нему задержанную. Когда её привели (в наручниках) Коллинз потребовал:
«Браслеты снимите»
«Она буйная» - предупредил сержант. «Кусается, царапается, дерётся…»
«Снимайте» - повторил высокий гость. Сержант пожал плечами и выполнил его приказ. Девушка немедленно попыталась дать дёру… и тут же попала в крепкие руки Колокольцева (он же Мартин Коллинз). Попыталась вырваться, но быстро поняла, что это невозможно, обмякла и успокоилась.
«Глупостей не делай» - спокойно сказал Колокольцев девушке. «Я обучен задерживать мужчин раза в два крупнее тебя и раз в десять сильнее, так что шансов у тебя ровно ноль…»
Девушка злобно посмотрела на него, но больше попыток удрать не предпринимала – и даже спокойно (и довольно комфортно) устроилась на переднем сидении Ровера-14 Колокольцева (весьма впечатляющее авто для маленького городка).
Когда Ровер тронулся с места, Колокольцев проинформировал девушку:
«Успокойся – в приют ты больше не попадёшь…»
«А куда попаду?» - заинтересованно осведомилась девушка.
«В несопоставимо лучшие условия» - спокойно ответил Колокольцев. «В какие именно… для этого мне нужно узнать о тебе несколько больше, чем я знаю сейчас. Собственно, я знаю пока только твоё имя… ты же Нора Хиггинс?»
Она поняла, что её личность всё равно установят – Гарда Шихана не скобяная лавка – и кивнула.
«Ты голодная?» - заботливо осведомился Колокольцев. Нора кивнула:
«Со вчерашнего вечера… как сбежала, маковой росинки во рту не было. В полиции меня покормили… но всё равно есть хочется зверски просто…»
«Тогда едем… в общем, тебе понравится» - улыбнулся Колокольцев. Глубоко вздохнул – и продолжил: «На дорогу уйдёт полчаса… чтобы не терять времени, расскажи мне о себе…»
Девушка пожала плечами: «Я действительно Нора Хиггинс, мне шестнадцать лет, родилась и выросла в дыре… извините, в деревне в тридцати милях отсюда. Всегда была мальчишкой в юбке, хотя к девочкам меня никогда не тянуло…»
Вопреки заблуждению, активно распространяемому церковью, школой и государством, лесбийские отношения в Ирландии были достаточно распространены, чтобы о них было известно… да почти что любой старшекласснице даже в деревенской школе. Нора продолжала:
«… дралась постоянно – и с мальчиками, и с девочками… родители, директриса школы и наш приходской священник решили, что я прямым ходом иду в малолетние преступницы… хотя это было не так совсем…»
«… и приняли превентивные меры» - усмехнулся Колокольцев. «Запихнули тебя в Хай-Парк… где ты по понятным причинам не прижилась совсем…»
Девушка кивнула: «Я быстро поняла, что либо сбегу, либо сдохну, либо сойду с ума. Первый раз сбежала месяц назад, меня поймали, зверски выпороли… в карцер на неделю посадили… в общем, наказали по полной…»
Грустно вздохнула – и продолжила: «Меня предупредили, что за второй побег отправят в Киллили…»
«Что ты знаешь о приюте в Киллили?» - быстро спросил Колокольцев.
«Только то, что оттуда не возвращаются» - мрачно ответила Нора. «Говорят, что долго там не протягивают, что там какие-то совсем жуткие вещи творятся… но у нас что только не болтают… слухи какие только не ходят…»
Колокольцев покачал головой: «Это не слухи… к сожалению. Я выполняю задание премьер-министра де Валера… я его помощник по особым поручениям…»
Временный… и кто тут чей помощник было неясно совсем… но в данном случае это было совершенно неважно…
Девушка изумлённо уставилась на него. Колокольцев продолжал:
«Через два-три дня мы ликвидируем приют в Киллили и освободим его узниц – но нам нужна твоя помощь»
«Помогу чем смогу… хотя пока понятия не имею, чем я могу помочь» - уверенно заявила девушка. И в высшей степени жёстким тоном добавила: «Я бы вообще все эти чёртовы заведения разнесла к этой самой матери…»
Колокольцев с огромным удовольствием сделал бы то же самое… к сожалению, это было не в его силах.
Они подъехали к элитному магазину женской… собственно, в нём продавались все товары для женщин – от одежды и обуви до парфюмерии и косметики. Нора с ещё большим удивлением посмотрела на Колокольцева. Он спокойно объяснил:
«Мы едем в элитный ресторан… да, ты переоделась в гражданское…»
Готовясь к побегу, Нора раздобыла гражданскую одежду, ибо в одежде узницы приюта она бы и мили не прошла.
«… но дресс-код всё равно не пройдёшь…»
Когда они вошли в магазин, их встретила владелица – Алиса Мёрфи (она унаследовала бизнес от покойного мужа). С ней Колокольцев пару раз переспал, поэтому она фамильярно чмокнула его в щёку:
«Привет. Я вижу, у тебя новое приобретение…»
Нора сначала хотела возмутиться, но, окинув взглядом магазин, поняла, что быть приобретением человека, который может позволить себе купить ей такие вещи, наверное, не так уж и плохо. И потому промолчала.
Колокольцев кивнул в сторону девушки: «Два… лучше три полных комплекта. Два повседневных… один парадно-выходной. Добавь серёжки, браслетик, часы, колечки, духи… косметику всякую…»
Ибо в шестнадцать девушка уже взрослая совсем – здесь и в 14 замуж выходили.
На то, чтобы подобрать три комплекта плюс всё остальное, ушло ровно сорок шесть минут. Колокольцев расплатился, а когда они с Норой грузили новые приобретения в его Ровер, она опасливо осведомилась:
«Вы точно не собираетесь сдать меня в элитный бордель?»
После чего вздохнула - и покачала головой: «Хотя вряд ли – я там точно не пройду ни фейс-контроль, ни боди-контроль…»
Ибо её внешность была совершенно заурядной. Колокольцев рассмеялся:
«Могу, если ты очень захочешь – у меня есть нужные связи… но ты не захочешь»
«Почему не захочу?» - даже несколько обиженно спросила Нора. Он объяснил:
«У девушек, которые хотят, глаза игривые – гетеры, соблазнительницы… она хочет и мужчину ублажить, и сама получить удовольствие. У тебя глаза Немезиды – ты хочешь мстить этому миру… кому сможешь…»
«И куда мне… с такими глазами?» - грустно спросила Нора. Он спокойно ответил:
«Идёт война… большая война. Такие глаза и такая драчливость много, где востребованы – так что ты ещё и выбирать будешь…». И больше не произнёс ни одного слова до У Птицелова.
Scribo, ergo sum
-
RolandVT
- Posts: 13893
- Joined: Fri Feb 09, 2024 10:42 am
- Has thanked: 224 times
- Been thanked: 3234 times
Объект номер пять
13 сентября 1944 года
Временно оккупированная территория Франции
Всё произошло именно так, как и предсказывал Колокольцев, однако (надо отдать ей должное), Нора Хиггинс продержалась более двух лет. И всё же в конце концов попала в лапы жандармской ягдкоманды, которая сработала так быстро, что Нора и её соратники даже не успели оказать сопротивление.
Девушку обезоружили, скрутили и доставили в отделение ГФП (тайной полевой полиции) в пока ещё оккупированном Страсбурге – бывают же совпадения. Усталый обер-лейтенант (официально фельдполицайинспектор) вздохнул – и задал стандартные вопросы на почти идеальном французском (он явно был родом из этих мест – то есть, немецким эльзасцем):
«Имя? Фамилия? Звание? Подразделение? Выполняемые задачи?»
Нора спокойно ответила по-немецки (к тому времени она владела этим языком почти как родным английским): «Запишите берлинский номер…»
Обер-лейтенант неслабо удивился, но взял карандаш и блокнот и записал номер.
Нора бесстрастно продолжила: «Попросите, чтобы Вас соединили с этим номером прямо сейчас. Когда Вам ответят, назовите число 8543 и попросите пригласить к аппарату Роланда фон Таубе… он старший офицер СС, не знаю точно, в каком сейчас звании… что делать дальше, Вам скажут…»
Фельдполицайинспектор внимательно посмотрел на в высшей степени странную девушку… и полицай-интуиция (до войны он работал в отделе квартирных краж в Магдебурге, где приходилось иметь дело… много с кем) ему подсказала, что следует делать что она говорит, не задавая лишних вопросов.
Тем более, что о Роланде фон Таубе он слышал краем уха - парижские коллеги говорили, что тот якобы раскрыл какое-то очень важное дело и его связи в рейхе были чуть ли не на уровне рейхсфюрера, которому подчинялась ГФП.
Со связью были проблемы – ибо вокруг города было уже горячо весьма, поэтому Берлин ответил только через двадцать три минуты. Заказав разговор, обер-лейтенант освободил Нору от верёвок и осведомился – уже по-немецки:
«Есть хочешь?». Нора кивнула: «Не откажусь». Он добыл из шкафа бутерброды (с деревенским хлебом, сыром и ветчиной; очень вкусные) и термос с эрзац-кофе (те ещё помои, но за неимением лучшего и цикорий сойдёт) и поставил перед Норой.
Почти сразу же после того, как она насытилась, ответил Берлин. Обер-лейтенант снял трубку, передал информацию, внимательно выслушал инструкции, повесил трубку и объявил девушке:
«Не знаю, что ты за птица – и не уверен, что хочу знать…»
«Точно не хочешь» - уверенно ответила Нора.
«… но мне приказано немедленно доставить тебя на ближайший аэродром, откуда сразу отправить в Берлин к Роланду фон Таубе – он ныне бригадефюрер СС… на чём получится»
Получилось на ночном двухмоторном истребителе (хотя летели они днём) Bf-110 G-4, в котором Нора заняла место оператора радара (который видела первый раз в жизни и о котором не знала вообще ничего).
Первое время самолёт шёл на предельно малой высоте, дабы затруднить обнаружение истребителями-охотниками союзников, но затем взмыл свечкой в небо, быстро набрал высоту и через два часа после взлёта приземлился в берлинском аэропорту Темпельхоф.
Самолёт закатили в ангар – видимо, из соображений секретности – где не без труда выбравшуюся из кабины Zerstörer’а Нору встретила незнакомая ей невысокая крепкая блондинка в сером брючном костюме а-ля СС-Хельферин.
Когда они вышли из ангара и заняли соответствующие места в чёрном БМВ-326 с номерами СС (блондинка за рулём; Нора на переднем пассажирском сидении) и авто тронулась с места, блондинка представилась:
«Меня зовут Ирма – я жена Роланда. В ноябре сорок первого мы с тобой находились в одном городе – в Дублине – и работали над одним делом, хотя так и не встретились лицом к лицу…»
«Операция Магдалина?» - не столько спросила, сколько констатировала Нора.
Ирма кивнула: «Полученная от тебя информация нам сильно помогла…»
Нора пожала плечами: «Рада, что принесла пользу…»
Когда они вошли внутрь виллы в Ванзее, Ирма проводила Нору в столовую и объяснила: «Роланд родился и вырос в Белостоке в Российской империи… да и потом несколько лет жил в России… поэтому у него несносная привычка всё обсуждать в столовой…»
Колокольцев действительно находился в столовой, так и не переодевшись в домашнее (такое случалось). Нору весьма впечатлила и его генеральская форма, и его боевые награды, которыми он был увешан, как рождественская ёлка игрушками.
«У Роланда есть ещё две, которые по понятным причинам он носить не может» - прокомментировала Ирма. «Крест Виктории и орден За выдающиеся заслуги»
Ибо это британские награды (за Фенбридж и Операцию Магдалина), а Германия с Великобританией в данный момент воевала.
Покончив с изысканными десертами, заботливо приготовленными экономкой Эльзой, Нора уверенно заявила, обращаясь к Колокольцеву:
«Я с самого начала поняла, что ты не Мартин Коллинз…»
«С чего ты решила?» - осведомился он. Нора спокойно объяснила:
«Твои методы… так жёстко и так эффективно у нас никто не работает… да и вообще ты был… ну совсем не из нашего мира… в смысле, ирландского…»
Ни Колокольцев, ни Ирма на это заявление никак не отреагировали. Вместо этого он спросил: «С немецким у тебя как?»
Девушка пожала плечами: «Инструктора считают, что приемлемо… я тоже так думаю… во всяком случае, в поле проблем не было…»
«А с французским?». Нора вздохнула: «Удовлетворительно… с некоторой натяжкой – у меня он почему-то тяжело идёт…»
«Ты понимаешь, что для тебя война закончилась?» - спросила Ирма.
Девушка грустно кивнула: «Догадываюсь». Ибо уж очень привыкла и своей жизнью рисковать – и забирать чужие.
А Колокольцев отдал боевой приказ: «В Ирландии тебе ловить нечего – после твоей истории…». Нора кивнула: «Я туда больше ни ногой… мне вполне хватило»
Он продолжил: «Поэтому… раз уж ты моя типа приёмная дочь…»
Обе женщины удивлённо посмотрели на него. Он невозмутимо продолжил:
«… то поедешь в Цюрих, к моим типа приёмным родителям… только сначала заедем в посольство Ирландии; там мои друзья тебе в момент оформят паспорт на твоё настоящее имя – хватит тебе жить под псевдонимами…»
«Это точно» - согласилась девушка. Колокольцев продолжил: «Потом заедем на Тирпиц-уфер, там тебе сделают вид на жительство в Швейцарии. Липовый, но лучше настоящих… да и друзей там у меня достаточно, чтобы тебя не трогали…»
«В абвер?» - удивилась Нора. Колокольцев кивнул.
На следующий день её документы были готовы, после чего поезд умчал её в сторону швейцарской границы. На цюрихском вокзале её встречали Виктор и Луиза Валуа. Николай Александрович и Александра Фёдоровна Романовы.
Временно оккупированная территория Франции
Всё произошло именно так, как и предсказывал Колокольцев, однако (надо отдать ей должное), Нора Хиггинс продержалась более двух лет. И всё же в конце концов попала в лапы жандармской ягдкоманды, которая сработала так быстро, что Нора и её соратники даже не успели оказать сопротивление.
Девушку обезоружили, скрутили и доставили в отделение ГФП (тайной полевой полиции) в пока ещё оккупированном Страсбурге – бывают же совпадения. Усталый обер-лейтенант (официально фельдполицайинспектор) вздохнул – и задал стандартные вопросы на почти идеальном французском (он явно был родом из этих мест – то есть, немецким эльзасцем):
«Имя? Фамилия? Звание? Подразделение? Выполняемые задачи?»
Нора спокойно ответила по-немецки (к тому времени она владела этим языком почти как родным английским): «Запишите берлинский номер…»
Обер-лейтенант неслабо удивился, но взял карандаш и блокнот и записал номер.
Нора бесстрастно продолжила: «Попросите, чтобы Вас соединили с этим номером прямо сейчас. Когда Вам ответят, назовите число 8543 и попросите пригласить к аппарату Роланда фон Таубе… он старший офицер СС, не знаю точно, в каком сейчас звании… что делать дальше, Вам скажут…»
Фельдполицайинспектор внимательно посмотрел на в высшей степени странную девушку… и полицай-интуиция (до войны он работал в отделе квартирных краж в Магдебурге, где приходилось иметь дело… много с кем) ему подсказала, что следует делать что она говорит, не задавая лишних вопросов.
Тем более, что о Роланде фон Таубе он слышал краем уха - парижские коллеги говорили, что тот якобы раскрыл какое-то очень важное дело и его связи в рейхе были чуть ли не на уровне рейхсфюрера, которому подчинялась ГФП.
Со связью были проблемы – ибо вокруг города было уже горячо весьма, поэтому Берлин ответил только через двадцать три минуты. Заказав разговор, обер-лейтенант освободил Нору от верёвок и осведомился – уже по-немецки:
«Есть хочешь?». Нора кивнула: «Не откажусь». Он добыл из шкафа бутерброды (с деревенским хлебом, сыром и ветчиной; очень вкусные) и термос с эрзац-кофе (те ещё помои, но за неимением лучшего и цикорий сойдёт) и поставил перед Норой.
Почти сразу же после того, как она насытилась, ответил Берлин. Обер-лейтенант снял трубку, передал информацию, внимательно выслушал инструкции, повесил трубку и объявил девушке:
«Не знаю, что ты за птица – и не уверен, что хочу знать…»
«Точно не хочешь» - уверенно ответила Нора.
«… но мне приказано немедленно доставить тебя на ближайший аэродром, откуда сразу отправить в Берлин к Роланду фон Таубе – он ныне бригадефюрер СС… на чём получится»
Получилось на ночном двухмоторном истребителе (хотя летели они днём) Bf-110 G-4, в котором Нора заняла место оператора радара (который видела первый раз в жизни и о котором не знала вообще ничего).
Первое время самолёт шёл на предельно малой высоте, дабы затруднить обнаружение истребителями-охотниками союзников, но затем взмыл свечкой в небо, быстро набрал высоту и через два часа после взлёта приземлился в берлинском аэропорту Темпельхоф.
Самолёт закатили в ангар – видимо, из соображений секретности – где не без труда выбравшуюся из кабины Zerstörer’а Нору встретила незнакомая ей невысокая крепкая блондинка в сером брючном костюме а-ля СС-Хельферин.
Когда они вышли из ангара и заняли соответствующие места в чёрном БМВ-326 с номерами СС (блондинка за рулём; Нора на переднем пассажирском сидении) и авто тронулась с места, блондинка представилась:
«Меня зовут Ирма – я жена Роланда. В ноябре сорок первого мы с тобой находились в одном городе – в Дублине – и работали над одним делом, хотя так и не встретились лицом к лицу…»
«Операция Магдалина?» - не столько спросила, сколько констатировала Нора.
Ирма кивнула: «Полученная от тебя информация нам сильно помогла…»
Нора пожала плечами: «Рада, что принесла пользу…»
Когда они вошли внутрь виллы в Ванзее, Ирма проводила Нору в столовую и объяснила: «Роланд родился и вырос в Белостоке в Российской империи… да и потом несколько лет жил в России… поэтому у него несносная привычка всё обсуждать в столовой…»
Колокольцев действительно находился в столовой, так и не переодевшись в домашнее (такое случалось). Нору весьма впечатлила и его генеральская форма, и его боевые награды, которыми он был увешан, как рождественская ёлка игрушками.
«У Роланда есть ещё две, которые по понятным причинам он носить не может» - прокомментировала Ирма. «Крест Виктории и орден За выдающиеся заслуги»
Ибо это британские награды (за Фенбридж и Операцию Магдалина), а Германия с Великобританией в данный момент воевала.
Покончив с изысканными десертами, заботливо приготовленными экономкой Эльзой, Нора уверенно заявила, обращаясь к Колокольцеву:
«Я с самого начала поняла, что ты не Мартин Коллинз…»
«С чего ты решила?» - осведомился он. Нора спокойно объяснила:
«Твои методы… так жёстко и так эффективно у нас никто не работает… да и вообще ты был… ну совсем не из нашего мира… в смысле, ирландского…»
Ни Колокольцев, ни Ирма на это заявление никак не отреагировали. Вместо этого он спросил: «С немецким у тебя как?»
Девушка пожала плечами: «Инструктора считают, что приемлемо… я тоже так думаю… во всяком случае, в поле проблем не было…»
«А с французским?». Нора вздохнула: «Удовлетворительно… с некоторой натяжкой – у меня он почему-то тяжело идёт…»
«Ты понимаешь, что для тебя война закончилась?» - спросила Ирма.
Девушка грустно кивнула: «Догадываюсь». Ибо уж очень привыкла и своей жизнью рисковать – и забирать чужие.
А Колокольцев отдал боевой приказ: «В Ирландии тебе ловить нечего – после твоей истории…». Нора кивнула: «Я туда больше ни ногой… мне вполне хватило»
Он продолжил: «Поэтому… раз уж ты моя типа приёмная дочь…»
Обе женщины удивлённо посмотрели на него. Он невозмутимо продолжил:
«… то поедешь в Цюрих, к моим типа приёмным родителям… только сначала заедем в посольство Ирландии; там мои друзья тебе в момент оформят паспорт на твоё настоящее имя – хватит тебе жить под псевдонимами…»
«Это точно» - согласилась девушка. Колокольцев продолжил: «Потом заедем на Тирпиц-уфер, там тебе сделают вид на жительство в Швейцарии. Липовый, но лучше настоящих… да и друзей там у меня достаточно, чтобы тебя не трогали…»
«В абвер?» - удивилась Нора. Колокольцев кивнул.
На следующий день её документы были готовы, после чего поезд умчал её в сторону швейцарской границы. На цюрихском вокзале её встречали Виктор и Луиза Валуа. Николай Александрович и Александра Фёдоровна Романовы.
Scribo, ergo sum
-
RolandVT
- Posts: 13893
- Joined: Fri Feb 09, 2024 10:42 am
- Has thanked: 224 times
- Been thanked: 3234 times
Взгляд изнутри
10 ноября 1941 года
Дублин, Ирландия
В ресторане, который немало впечатлил Нору (ибо простая деревенская девушка раньше ничего подобного не видела), их ожидала Анна Бернштейн-Дойл. Когда они вошли в личный кабинет Колокольцева, Анна сняла пиджак, показав гостье рукоятку Браунинга Hi-Power в наплечной кобуре.
Нора опустилась на диван напротив своей хронологически почти сверстницы (Колокольцев устроился рядом с Анной) и изумлённо покачала головой:
«Вы не из Гарды… там нет женщин-детективов… да и оружия никто не носит»
Как и британская полиция, Гарда Шихана была невооружённой структурой правопорядка – за исключением отдельных (и весьма редких) случаев, её сотрудники оружия не носили – а применяли вообще чрезвычайно редко.
«Это Анна» - объявил Колокольцев. «Моя приёмная дочь… в некотором роде»
Анна кивнула – и объяснила: «Ты права – я действительно не имею никакого отношения к ирландской Гарде. Я работаю… точнее, служу в другой конторе»
«А можно я тоже буду… Вашей приёмной дочерью?» - осторожно спросила Нора, «Я тоже хочу… такую игрушку и работать… служить в такой организации»
И быстро добавила: «Я буду хорошей дочкой… послушной и всё такое…»
Колокольцев вопросительно посмотрел на «дочку». Анна пожала плечами:
«Если ты её сюда привёл, значит, девочка достойная. Возьму с собой; если пройдёт входное тестирование и сдаст экзамены после обучения, будет служить…»
«Я выросла на ферме» - неожиданно бесстрастно заявила Нора, «поэтому крепкая, сильная и выносливая. Дом почти на озере стоит… там примерно миля от берега до берега, я без отдыха туда-обратно вплавь… и совсем не устаю…»
Сделала небольшую паузу – и вдохновенно продолжила: «Отец всегда сына хотел… но получились три дочки…»
«Понятно» - усмехнулась Анна. «Ты младшая – и он тебя решил, как мальчишку воспитать… тем более, что у тебя явно задатки были…»
Не то, чтобы Нора была совсем мужеподобной, но с женственностью у неё было… ну как-то совсем не очень. Девушка кивнула – и продолжила:
«… он меня уже давно с собой на охоту берёт… и на рыбалку… в озере и в лесу много чего водится полезного…»
Глубоко вздохнула – и продолжила: «Птицу… разную влёт, зайца… без промаха… кабана даже однажды завалила… да, и ножи меня отец кидать научил – у него хобби такое. Дерусь с мальчишками моего возраста на равных» - с нескрываемой гордостью добавила она.
«Тогда у тебя очень хорошие шансы» - уверенно заявила Анна. А Колокольцев задал экзистенциальный вопрос:
«Когда готовилась к побегу, приют до мелочей изучила?»
Чтобы найти оптимальный путь к свободе. Нора кивнула.
«Схему сможешь сейчас нарисовать?». Девушка снова кивнула: «Не вопрос»
Именно ради этого Колокольцев и отдал приказ приводить к нему всех беглянок.
Подробнейшая схема приюта была готова через полчаса. Анна, освоившая и стенографию тоже, зафиксировала и комментарии Норы тоже.
Колокольцев объяснил девушке: «Чтобы быстро покончить с приютом в Киллили, нам нужно знать, как он устроен. Эта публика ленивая весьма, поэтому сначала воспроизвели стандартную схему, которую затем модифицировали, добавив помещения, в которых они творят жуть жуткую…»
Нора моментально сообразила – на ферме всегда много всякого строительства – и кивнула: «Я поняла. Чтобы найти эти… места, вам нужно знать, где искать… а чтобы знать, где искать, вам нужна стандартная схема. Вы отправите в Киллили свою… инспекцию; они увидят отличия – и вы будете знать, где копать…»
Анна одобрительно кивнула: «Умная девочка. Сообразительная. Наш человек»
«Куда теперь?» - осведомилась Нора. Анна вопросительно посмотрела на шефа.
«К Борису» - спокойно ответил Колокольцев. «Не надо её светить перед всеми…»
Ибо ревности в его «гареме» и без того хватало, да и новый человек по любому отвлекает от работы. «… поэтому пусть Лидия с ней пообщается у Бориса…»
«Лидия?» - удивилась Нора. Колокольцев объяснил: «Лидия специалист по допросам… директрисе твоего приюта предстоит малоприятное общение с ней»
«Надеюсь, что как в гестапо» - фыркнула Нора. «Эта дрянь этого заслужила…»
Нора понятия не имела, что Лидия Крамер была криминалькомиссарин гестапо.
«Расскажешь ей что рассказала нам» - приказал Колокольцев. «Ей надо хорошо подготовиться к допросу, чтобы враньё настоятельницы пресекать сразу…»
Нора кивнула. Они покинула ресторан; и она снова встретилась с Колокольцевым лишь в сентябре 1944 года. Когда она была уже опытным полевым агентом SOE.
Дублин, Ирландия
В ресторане, который немало впечатлил Нору (ибо простая деревенская девушка раньше ничего подобного не видела), их ожидала Анна Бернштейн-Дойл. Когда они вошли в личный кабинет Колокольцева, Анна сняла пиджак, показав гостье рукоятку Браунинга Hi-Power в наплечной кобуре.
Нора опустилась на диван напротив своей хронологически почти сверстницы (Колокольцев устроился рядом с Анной) и изумлённо покачала головой:
«Вы не из Гарды… там нет женщин-детективов… да и оружия никто не носит»
Как и британская полиция, Гарда Шихана была невооружённой структурой правопорядка – за исключением отдельных (и весьма редких) случаев, её сотрудники оружия не носили – а применяли вообще чрезвычайно редко.
«Это Анна» - объявил Колокольцев. «Моя приёмная дочь… в некотором роде»
Анна кивнула – и объяснила: «Ты права – я действительно не имею никакого отношения к ирландской Гарде. Я работаю… точнее, служу в другой конторе»
«А можно я тоже буду… Вашей приёмной дочерью?» - осторожно спросила Нора, «Я тоже хочу… такую игрушку и работать… служить в такой организации»
И быстро добавила: «Я буду хорошей дочкой… послушной и всё такое…»
Колокольцев вопросительно посмотрел на «дочку». Анна пожала плечами:
«Если ты её сюда привёл, значит, девочка достойная. Возьму с собой; если пройдёт входное тестирование и сдаст экзамены после обучения, будет служить…»
«Я выросла на ферме» - неожиданно бесстрастно заявила Нора, «поэтому крепкая, сильная и выносливая. Дом почти на озере стоит… там примерно миля от берега до берега, я без отдыха туда-обратно вплавь… и совсем не устаю…»
Сделала небольшую паузу – и вдохновенно продолжила: «Отец всегда сына хотел… но получились три дочки…»
«Понятно» - усмехнулась Анна. «Ты младшая – и он тебя решил, как мальчишку воспитать… тем более, что у тебя явно задатки были…»
Не то, чтобы Нора была совсем мужеподобной, но с женственностью у неё было… ну как-то совсем не очень. Девушка кивнула – и продолжила:
«… он меня уже давно с собой на охоту берёт… и на рыбалку… в озере и в лесу много чего водится полезного…»
Глубоко вздохнула – и продолжила: «Птицу… разную влёт, зайца… без промаха… кабана даже однажды завалила… да, и ножи меня отец кидать научил – у него хобби такое. Дерусь с мальчишками моего возраста на равных» - с нескрываемой гордостью добавила она.
«Тогда у тебя очень хорошие шансы» - уверенно заявила Анна. А Колокольцев задал экзистенциальный вопрос:
«Когда готовилась к побегу, приют до мелочей изучила?»
Чтобы найти оптимальный путь к свободе. Нора кивнула.
«Схему сможешь сейчас нарисовать?». Девушка снова кивнула: «Не вопрос»
Именно ради этого Колокольцев и отдал приказ приводить к нему всех беглянок.
Подробнейшая схема приюта была готова через полчаса. Анна, освоившая и стенографию тоже, зафиксировала и комментарии Норы тоже.
Колокольцев объяснил девушке: «Чтобы быстро покончить с приютом в Киллили, нам нужно знать, как он устроен. Эта публика ленивая весьма, поэтому сначала воспроизвели стандартную схему, которую затем модифицировали, добавив помещения, в которых они творят жуть жуткую…»
Нора моментально сообразила – на ферме всегда много всякого строительства – и кивнула: «Я поняла. Чтобы найти эти… места, вам нужно знать, где искать… а чтобы знать, где искать, вам нужна стандартная схема. Вы отправите в Киллили свою… инспекцию; они увидят отличия – и вы будете знать, где копать…»
Анна одобрительно кивнула: «Умная девочка. Сообразительная. Наш человек»
«Куда теперь?» - осведомилась Нора. Анна вопросительно посмотрела на шефа.
«К Борису» - спокойно ответил Колокольцев. «Не надо её светить перед всеми…»
Ибо ревности в его «гареме» и без того хватало, да и новый человек по любому отвлекает от работы. «… поэтому пусть Лидия с ней пообщается у Бориса…»
«Лидия?» - удивилась Нора. Колокольцев объяснил: «Лидия специалист по допросам… директрисе твоего приюта предстоит малоприятное общение с ней»
«Надеюсь, что как в гестапо» - фыркнула Нора. «Эта дрянь этого заслужила…»
Нора понятия не имела, что Лидия Крамер была криминалькомиссарин гестапо.
«Расскажешь ей что рассказала нам» - приказал Колокольцев. «Ей надо хорошо подготовиться к допросу, чтобы враньё настоятельницы пресекать сразу…»
Нора кивнула. Они покинула ресторан; и она снова встретилась с Колокольцевым лишь в сентябре 1944 года. Когда она была уже опытным полевым агентом SOE.
Scribo, ergo sum