Газовые камеры Акции Т4

[RolandVT]

Перевод главы из книги "Hitler’s Forgotten Victims_ The Holocaust and the Disabled"

----------------------------------------------------------------------------------------------------------

Летом 1939 года Адольф Гитлер встретился с Леонардо Конти, руководителем здравоохранения рейха, Мартином Борманом, главой партийной канцелярии, и Гансом Генрихом Ламмерсом, главой рейхсканцелярии. Воодушевленный успехом программы убийства детей, Гитлер приказал этим людям разработать программу принудительной эвтаназии для уничтожения всех взрослых "неполноценных" в Германии.

Ламмерс позже свидетельствовал на суде, что Гитлер сказал, что "считает правильным избавляться от никчемных жизней тяжелобольных психических пациентов". По словам Ламмерса, Гитлер "сказал, что считает правильным прекратить бесполезную жизнь таких существ и что это приведет к значительной экономии средств на содержание больниц, врачей и медперсонала".

Хотя Гитлер первоначально назначил Конти руководителем программы эвтаназии для взрослых, его быстро заменили Филипп Бюлер, начальник личной канцелярии Гитлера, и Виктор Брак, ведущий нацистский врач, оба из которых, как уже отмечалось, были по самые уши вовлечены в программу эвтаназии детей.


Чтобы сделать это изменение официальным и расширить полномочия других нацистских врачей, которые могли бы принять в нем участие, Гитлер в октябре 1939 года издал секретное поручение, датированное 1 сентября 1939 года, чтобы создать впечатление, будто программа эвтаназии была необходимой мерой военного времени. Это поручение гласило:

Рейхсляйтеру Бюлеру и доктору Брандту поручается расширить полномочия врачей рейха таким образом, чтобы после самой тщательной оценки их здоровья, людям, страдающим от болезней, которые считаются неизлечимыми, была дарована милосердная смерть

Это секретное разрешение, которое никогда не было официально утверждено законом или опубликовано в каком-либо юридическом бюллетене, послужило основой для программы принудительной эвтаназии Акция T4, в рамках которой было убито, по разным данным, от ста до трёхсот тысяч взрослых "неполноценных".

Прибыв на место, Бюлер и Брак встретились с доктором Гербертом Линденом из рейхсминистерства внутренних дел. Вместе эти люди приступили к выполнению важнейшей задачи - вербовке врачей и сотрудников больниц для помощи в осуществлении эвтаназии.

На встрече, состоявшейся в конце июля 1940 года, эти специалисты были проинформированы об истинной цели программы. Бюлер объяснил, что необходимо уничтожить определенную часть душевнобольных пациентов в Германии, чтобы освободить место для раненых фронтовиков.

Он также заверил всех присутствующих, что никто из участников убийств не будет привлечен к ответственности за свои действия. Кроме де Криниса, который заявил, что у него много других дел, все присутствующие согласились принять участие. Затем врачи вернулись в свои учреждения, чтобы приступить к вербовке добровольных соучастников среди своего персонала.

Тем временем Бюлер, Конти и Брак начали поиск больниц, которые можно было бы быстро превратить в центры убийства. С этой целью Линден и Брак отправились в Самаритянский фонд для инвалидов Внутренней миссии в Графенеке, старинном замке эпохи Возрождения, расположенном высоко в Швабских Альпах. Осмотрев помещения, Линден и Брак согласились, что Графенек - идеальное место для центра эвтаназии.

Через несколько дней группа эсэсовцев начала переоборудовать учреждение в центр уничтожения людей. Работая по ночам, они оборудовали офисы, возвели высокие заборы с колючей проволокой и вывесили таблички, предупреждающие местных жителей держаться подальше от территории больницы из-за опасности "моровой язвы" и инфекционных заболеваний. В нескольких сотнях метров от замка были построены газовая камера и крематорий.

Первым центром принудительной эвтаназии, стал именно Графенек, работавший с января по декабрь 1940 года. По прибытии в Графенек пациентам приказывали раздеться догола, проводили одноминутный медосмотр, а затем направляли в герметичную комнату - якобы душевую.

Как только все пациенты оказывались внутри, герметичные двери запирали, и внутрь начинал поступать ядовитый газ (чистый моноксид углерода из баллонов). В течение пяти минут все пациенты теряли сознание. Еще через пять минут все пациенты были мертвы. Проветрив комнату, санитары извлекали трупы и отправляли их в крематорий, находившийся рядом.

Бранденбургский центр эвтаназии начал работу в январе 1940 года. Газовая камера в Бранденбурге располагались на первом этаже; там же были и несколько комнат, которые использовались для приема и обследования пациентов. Газовая камера в Бранденбурге была замаскирована под душевую, но поскольку душевые лейки были установлены не сразу, пациентам говорили, что они входят в "ингаляционную комнату" в терапевтических целях.

Только позже были добавлены имитаторы душевых леек. Недалеко от газовой камеры находился крематорий, состоящий из двух передвижных печей, прикрепленных к дымоходу здания. Но дымовая труба была слишком низкой для этой задачи, и пламя часто вырывалось наружу", испуская дурно пахнущее облако, которое накрывало город. Примерно в июле 1940 года крематорий был перенесен из-за этих проблем. Передвижные печи были установлены в изолированном доме, расположенном примерно в трех милях от города, а трупы по ночам привозили туда в почтовом фургоне.

Когда профессор Юлиус Халлеворден из Института неврологии кайзера Вильгельма узнал о множестве трупов, которые ежедневно кремировали в Бранденбурге, он счел позором, что столько "научного материала" пропадало зря. Халлеворден, который в итоге собрал коллекцию из более чем шестисот мозгов, полученных от пациентов, убитых в Бранденбурге, позже рассказал о том, как он действовал:

Я услышал, что они собираются отправить всех этих пациентов на эвтаназию, поэтому я подошел к ним и сказал: "Послушайте, ребята , если вы собираетесь убить всех этих людей, то хотя бы выньте мозги, чтобы материал мог быть использован в научных целях". Они спросили меня: "Сколько вы можете исследовать?", и я сказал им: "Неограниченное количество - чем больше, тем лучше".

Я дал им фиксаторы, баночки и коробочки, инструкции по извлечению и фиксации мозгов, а потом они приехали и привезли их, как фургон из мебельной компании. Благотворительная транспортная компания для больных привозила мозги партиями по 150-250 штук за раз... Среди этих мозгов был прекрасный материал разнообразных умственных дефектов, пороков развития и ранних младенческих заболеваний. Я, конечно, принял эти мозги. Откуда они взялись и как попали ко мне, меня не касалось.

Замок Хартхайм стал третьим введённым в эксплуатацию центром 'dnfyfpbb. Он располагался в деревне Альковен в Австрии. Хартхайм был построен в XIX веке и использовался как психиатрическая больница до 1939 года, когда его прибрала к рукам команда Акции Т4, превратившие его в фабрику смерти. Переоборудование было завершено в апреле 1940 года, и уже через месяц сюда были переведены первые пациенты-инвалиды для уничтожения.

Офисы и помещения для персонала располагались на верхних этажах замка Хартхайм, в то время как газовая камера занимала первый этаж. Высокий забор у западных ворот. закрывал обзор для посторонних, а забор внутри двора скрывал крематорий от прибывающих пациентов.

Во дворе замка располагались различные помещения для приема, осмотра и раздевания пациентов. Газовая камера, расположенная на восточной стороне двора, была замаскирована под душевую и вмещала до ста пятидесяти человек (однажды она была заполнена полностью - были отравлены газом 150 душевнобольных сразу). Газовая камера была настолько переполнена, что находившиеся в ней люди едва могли упасть, а трупы были так зажаты друг другом, что санитары могли раздвинуть их только с большим трудом.

Трупы извлекали из камеры сотрудники, известные как "кочегары" или "дезактиваторы". Эти молодые крепкие ребята разбирали трупы и тащили их из камеры в типа морг, где их складывали в кучу в ожидании кремации. Тяжелый дым от двух крематориев был виден на многие километры, а запах горящей плоти покрывал все вокруг. Ночью кочегары вывозили пепел и сбрасывали его в Дунай.

Хартхайм служил не только центром эвтаназии, но и научным полигоном для совершенствования технологии серийных массовых убийств. Молодые нацистские врачи экспериментировали с различными смесями газов, пытаясь найти наиболее смертоносные комбинации.

Во время этих экспериментов врачи с секундомерами наблюдали за умирающими пациентами через "смотровое окно" в двери камеры, и длительность процесса смерти засекалась с точностью до десятой доли секунды. Также делались замедленные снимки для последующего изучения экспертами-психиатрами в штаб-квартире Акции Т4 в Берлине. Мозг многих жертв был извлечен во время вскрытия, а затем продан тем, кто больше заплатит.

Четвертый центр эвтаназии начал работу в июне 1940 года в замке Зонненштайн в городе Прина, недалеко от Дрездена. Этот центр был единственным из шести, который не занимал всю территорию больницы, что делало невозможным соблюдение секретности.

Когда пациенты прибывали в Зонненштайн, их просили раздеться. Затем их осматривал врач и отправлял в газовую камеру группами примерно по семьдесят пять человек. После того как пациенты умирали, их трупы вскрывали и отправляли в крематорий.

Эти вскрытия обеспечивали молодым врачам профессиональную подготовку и позволяли чиновникам Акции Т4 забирать органы, которые продавались в исследовательские лаборатории и университеты для научного изучения. Пациенты с ценными зубными протезами также были специально помечены. Кочегары обычно вынимали изо рта жертв золотые пломбы, а затем отправляли их в центральный офис Акции Т4 в Берлине. Золото забирал Германский рейх, но сотрудники программы Т4 получали премии и зачисляли их в свой бюджет в зависимости от количества золота, которое они извлекали из тел своих жертв.

Утилизация трупов оказалась технически более сложной, чем сами убийства (это вообще всегда так). Иногда трупы скапливались так высоко, что кочегарам приходилось работать всю ночь, чтобы кремировать всех пациентов, убитых накануне. Иногда объем работы был настолько велик, что трупы начинали разлагаться раньше, чем их успевали кремировать.

После кремации кочегары использовали мельницу, чтобы перемолоть кости, оставшиеся после пожара. Часть пепла помещали в урны для захоронения. Когда родственники убитых пациентов получили извещение о смерти своего любимого через несколько месяцев, им сказали, что они могут получить урну с прахом своего родственника. Однако кочегары просто выгребали прах из огромной кучи и заполняли урны в случайном порядке, как на конвейере, поэтому прах не обязательно принадлежал тому, чье имя значилось на урне.

Пятым и шестым центрами эвтаназии Акции Т4 были Бернбург и Хадамар. Бернбург заменил Бранденбург в сентябре 1940 года. До 1940 года это учреждение служило Бернбергской государственной больницей и домом престарелых. Центр эвтаназии Хадамар, открывшийся в январе 1941 года, заменил центр в Графенеке.

Изначально Хадамар тоже был государственной больницей и домом престарелых, которые функционировали с середины XIX века. После того как он было преобразовано в центр эвтаназии, тысячи взрослых инвалидов были уничтожены там путем массового отравления газом. Большинство детей, отправленных туда, были убиты с помощью смертельной инъекции.

Когда пациенты прибывали в Хадамар, их встречал сотрудник, который вел их в приемную, где им приказывали раздеться догола. Затем пациентов взвешивали и по одному заводили в небольшую комнату, где врач проводил краткий осмотр. Каждому пациенту присваивался номер, который либо штамповался на теле, либо прикреплялся к спине скотчем.

После этого пациенты переходили в другую комнату, где их фотографировали спереди, сбоку и сзади. Эти фотографии составляли окончательную запись о пациенте и использовались немецкими врачами для демонстрации "физической неполноценности" убитых пациентов.

После завершения процесса регистрации пациентов собрали в комнате для задержанных и повели в газовую камеру. Большинство пациентов были готовы к "душевым", потому что, пока они раздевались, медсестры говорили им, что их будут мыть. Большинство пациентов принимали объяснения медсестер и добровольно входили в камеру.

Когда все пациенты оказывались в камере, сотрудник запирал дверь и герметично закрывал вентиляционные шахты. Затем химик в соседней комнате открывал клапан баллона со сжатым газом, и в камеру начал поступать смертоносный газ. В течение десяти минут все пациенты были мертвы.

Убийство десятитысячной жертвы в Хадамаре летом 1941 года было отмечено праздничным фуршетом. Весь персонал госпиталя присутствовал на празднике, где подавали пиво и вино. После "коктейльного часа" персонал отправился в подвал, чтобы стать свидетелями сожжения десятитысячной жертвы.

Обнаженный труп жертвы был украшен живыми цветами, расположенными вокруг флагов с нацистской свастикой. Один из врачей обратился к присутствующим с ободряющей речью о важности их работы в Хадамаре. Затем тело поместили в печь, и в этот момент персонал разразился бурными аплодисментами. Несколько сотрудников произнесли шуточную надгробную речь над жертвой, а остальные танцевали под музыку местного ансамбля.

[Людовик ХХХ]

Простите за личное мнение. Но это не рассказы. И их стоило бы перенести в отдельную тему исторических дискурсов. А в рассказах оставить одни рассказы

[yul]

Простите за личное мнение. Но это не рассказы. И их стоило бы перенести в отдельную тему исторических дискурсов. А в рассказах оставить одни рассказы

Мне тоже кажется правильным разделение fiction и non-fiction прозы. Быть может, имело бы смысл завести отдельную категорию документалистики ?

[bf-109]

Это фикшн. Псевдоисторический фикшн. Просто изложенный в форме напонимающей документалистику. Тут документалистики не больше, чем у Юлиана Семенова. А автор, похоже, уже понял, что попал не в ту дверь.

[Anna]

Жаль, что выгнали автора

[bf-109]

Если вдруг кому интересно, то сайт автора тут
https://proza.ru/avtor/holtmann