Операция Карфаген. Приказ о комиссарах

[RolandVT]

24 июня 1941 года

Гаргждай, оккупированная вермахтом территория Литвы

Город Гаргждай (от gargždas — «крупный песок, галька») расположен на реке Миния (правый приток Немана), в 18 км от Клайпеды, которая с 23 марта 1939 года принадлежала Германии.

Город (точнее, поселение) был основан в 1253 году. В 1534 - 1540 годах был построен первый (ещё деревянный) костёл. В 1792 году, в период Курляндского герцогства, Гаргждай получил городские права от Речи Посполитой.

После включения Курляндии в 1795 году (после Третьего раздела Польши) в Российскую империю был передан во владение графа Игельстрома (до раздела Польши посла России в Речи Посполитой).

В этот период город записывался как «Горжды» и относился к Тельшевского уезду Ковенской губернии. После обретения Литвой независимости в 1920 году, Гаргждай стал волостным центром Кретингского уезда.

От Лиепаи (точнее, Гробини) до Клайпеды было всего ничего (100 км), однако «на земле» было всё ещё весьма неспокойно, поэтому граф (лётчик от Бога, по отзывам офицеров люфтваффе) бесцеремонно запихнул Лайму и Руту (благо мама и дочка были субтильными весьма) в безжалостно реквизированный им у вермахта штабной Fieseler Fi 156 Шторьх, присовокупил к ним Франца Кёнига… и через сорок пять минут приземлился на авиабазе люфтваффе в Клайпеде.

Где предъявил мандат фюрера и столь же бесцеремонно (теперь уже по отношению к люфтваффе) запихнул обеих в транспортный Юнкерс … и отправил в Берлин, на Виллу Вевельсбург. Пусть у Марты с Баронессой голова болит. А сам отправился в Гаргждай - благо было рукой подать… четверть часа на машине.

Шталекер поручил реализацию пилотного проекта Зондеркоманде Тильзит (город в Восточной Пруссии в 100 км от Клайпеды). Ибо он сам создал её в первый день Операции Барбаросса как раз для «умиротворения» в приграничной полосе Литвы шириной 25 километров (Гаргждай находился в этой зоне).

Зондеркоманда Тильзит была уникальным формированием для помешанного на фюрерпринципе Третьего рейха – ибо ей рулил триумвират в составе штандартенфюрера СС Ханса-Иоахим Бёме, оберфюрера СС Бернхарда Фишера-Шведера и штурмбаннфюрера СС Вернера Херсмана.

Как они между собой разбирались, было для графа глубокой загадкой… особенно если учесть, что к их и без того тёплой компании присоединился ещё и начальник Клайпедского комиссариата пограничной полиции Эрих Фрованн (как будто трёх старших офицеров СС было мало).

Видимо, как-то разобрались… причём разобрались весьма эффективно. Ибо уже вечером 23 июня все евреи и коммунисты (последними считались все, кто работал на Советское государство… сиречь на советских оккупантов) города и окрестностей были выявлены (спасибо местным националистам) и арестованы.

Около двухсот (201, если быть более точным) мужчин отвезли в деревню Лаугаляй, где их взяли под охрану немецкие пограничники, а около сотни женщин и детей поместили в сараи на берегу реки Миния.

Ещё в двух сараях разместили взятых в плен красноармейцев (целый батальон был захвачен без единого выстрела) … однако почти всех уже отправили в импровизированный лагерь военнопленных на другой стороне границы.

Остались политработники (один замполит батальона; три замполита рот; девять взводных политруков) … итого тринадцать человек… и аж восемь женщин (видимо, Советы так к обороне готовились, что и без того гигантская армия считалась недоукомплектованной – так что гребли и прекрасный пол тоже). Три санинструктора, две радистки и три телефонистки.

«Умиротворению» путём физической ликвидации подлежали минимум 214 человек, поэтому их общая могила должны была быть… соответствующая. Тяжёлой техники не было, инженеры вермахта совершенно не собирались её одалживать СС… более того, немедленно реквизировали найденные в городе оба бульдозера и экскаватор… поэтому ямы пришлось копать вручную.

Силами взвода военнопленных РККА (50 человек), к которым добавили два десятка крепких партсовработников и евреев, была выкопана яма примерно в 10х4х5 метров… как раз на 200 трупов или около того.

После этого возникла совершенно очевидная проблема – как организовать процесс, чтобы успеть примерно за шесть часов светового дня. Учитывая, что опыта массовых убийств и массового же захоронения тел у тильзитцев было ровно ноль. К счастью, очень вовремя материализовался граф фон Шёнинг, чей опыт и того, и другого насчитывал почти 1900 лет (с Первой Иудейской войны).

Первым делом он выстроил перед ямой весь имевшийся в наличии личный состав (двадцать «тильзитцев» и двадцать клайпедских полицейских) и сообщил:

«Согласно приказу рейхсфюрера СС Гиммлера, который назначен фюрером ответственным за безопасность на оккупированных территориях…»

Ибо начальник полиции всея Германии.

«… расстрелу в административном порядке, без суда, подлежат все работники партийно-советского аппарата… без различия пола, а также все евреи-мужчины в возрасте от 18 до 60 лет…»

Сделал паузу – и отдал экзистенциальный приказ: «Все, кто считает себя неспособным выполнить это задание… шаг вперёд…»

Никто даже не шелохнулся. Граф удовлетворённо кивнул, разделил палачей на четыре группы по десять человек – и приказал Бёме: «Веди комиссаров…»

Комиссаров привели на расстрел уже раздетых до нижнего белья. Не как в Римской империи, конечно (там перед казнью догола раздевали) … но сойдёт.

Фон Шёнинг объявил им приказ ОКВ Вермахта:

«Большевистская идеология является преступной…»

Что чистая правда.

«… поэтому на политработников РККА не распространяется действующая для военнопленных международно-правовая защита. С точки зрения международного права, вы бандиты, которые подлежат расстрелу в административном порядке…»

И приказал: «Встать на край ямы лицом к яме… стоять по стойке смирно…»

Привыкшие к тупому беспрекословному подчинению любой власти (генетическая память ещё со времён Ивана Грозного), политработники подчинились. Их было тринадцать; яма была рассчитана на десять в ряд… но как-то уместились.

Граф кивнул палачам; те выстроились за комиссарами на расстоянии около метра, вскинули карабины Маузера к плечам, целясь в сердце.

Фон Шёнинг махнул рукой, грянул залп - и политработники рухнули в яму лицом вниз. Военнопленные РККА быстро засыпали трупы негашёной известью (ибо жара) и слоем земли.

Ханс Бёме (он был похож на типичного магдебургского мясника, хотя родился в семье директора школы, ни дня не работал руками и вообще был по диплому юристом), подошёл к графу и одобрительно кивнул:

«Туда им и дорога… христопродавцам». Граф спокойно приказал:

«Десять человек на сопровождение… объектов от сарая к яме… Приводить по десять человек… сопровождающих и стрелков чередовать…»

Чтобы дать стрелкам отдых… от убийства. Полковник СС кивнул: «Есть!»

И отправил подчинённых за следующей партией… объектов.

После чего осторожно осведомился: «Может их лучше сразу всех вместе сюда привести… так намного быстрее будет?»

Фон Шёнинг покачал головой: «Им нечего терять… устроят бунт, погибнут наши солдаты… нам это не нужно совсем…»

Бёме вздохнул: «Наверное, вы правы…»

И остался ждать первой партии… для «умиротворения».