Существо с другой стороны - глава из романа Запретные Хроники

[RolandVT]

По официальным данным, во время Большого террора (ежовщины) в 1937-38 годах было расстреляно 681 692 человека. Реальное число жертв существенно выше - около миллиона. По целому ряду причин.

Во-первых, сотни тысяч не попали в официальную статистику расстрелянных - либо в приговоре было указано "десять лет без права переписки", а потом выписано свидетельство о смерти от болезни; либо жертва была убита вообще без суда (не обязательно расстреляна - случалось, и топорами рубили)... либо дело было строго засекречено и не рассекречено до сих пор.

Причем засекречены были не только отдельные дела, но и целые категории дел - в частности, закончившиеся смертными приговорами дела несовершеннолетних в возрасте от 12 до 17 лет включительно.

Ещё 20 апреля 1935 года Прокуратура и Верховный Суд СССР издали совершенно секретный циркуляр, который позволял применять высшую меру социальной защиты (да-да, именно социальной защиты, а не наказания) по отношению к несовершеннолетним от 12 лет, которые совершили особо тяжкие уголовные преступления.

А поскольку в СССР того времени политические преступления (антисоветская деятельность и все такое) всегда считались более тяжкими, чем уголовные, неудивительно, что во время ежовщины смертные приговоры выносились и несовершеннолетним тоже.

Причем по той же схеме, что и взрослым - заочно, нередко даже без возбуждения уголовного дела (по семейным спискам, когда признавалось целесообразным ликвидировать всю семью "врагов народа").

А ближе к концу Большого террора репрессивная машина НКВД настолько слетела с катушек, что одну за другой "раскрывала террористические группы" в детских домах и школах.

Шарлотту Корде это не удивило совершенно, ибо это было точной копией того, что происходило во Франции в 1793 году, в разгул безумия террора якобинцев (весьма почитавшихся в сталинском СССР).

Чтобы не раздражать население, все расстрельные дела несовершеннолетних строго засекретили... однако возникла непредвиденная проблема.

Вопреки распространенному заблуждению, тогдашние палачи НКВД были людьми сложными и неоднозначными и потому наотрез отказались расстреливать малолеток.

Спасла ситуацию... правильно, Черная Мара - в то время младший лейтенант госбезопасности Алевтина Васильевна Яхонтова. Которая абсолютно добровольно взялась расстреливать... да кого поручат, на самом деле.

И расстреливала - как хорошо отлаженная машина для убийства. Расстреливала и в подвалах, и на полигонах; и мужчин, и женщин, и детей... в смысле, несовершеннолетних от 12 лет (по слухам, и более раннего возраста).

Она не пила, не курила, не испытывала вообще никаких эмоций и могла работать чуть ли не сутками. И потому (по слухам) именно она была палачом номер один во время Большого террора. С немалым отрывом.

Об этом практически никому не известно лишь потому, что после того, как она перешла на работу в сверхсекретный Отдел С НКГБ СССР (борьба с паранормальным противником), ее личное дело переместилось в личный сейф Лаврентия Берии, а все упоминания о ней исчезли из всех официальных документов - даже совершенно секретных.

И не только расстреливала. Когда гениальный изобретатель Исай Берг (завхоз Управления НКВД по Московской области и по совместительству комендант расстрельного полигона в Бутово) сконструировал первый в истории газваген осенью 1937 года, в полный рост встал экзистенциальный вопрос о водиле этого инфернального транспортного средства.

Ибо ни один водитель НКВД не согласился на такое - а работа палача всегда была делом совершенно добровольным (ибо принуждение в таком деле может привести к крайне нежелательным последствиям).

И снова положение спасла Алевтина Васильевна. Более того, она самолично заставляла приговоренных к смерти раздеться догола, забивала ими газваген, закрывала герметичные двери, после чего совершенно спокойно отвозила к братским могилам в Бутово. А потом повторяла пройденное - иногда чуть ли не каждый день.

Несовершеннолетних к ней привозили со всего необъятного СССР, иногда вместе с мамами, которых она тоже расстреливала. Именно оттуда и растут ноги ее выбора объектов для смертоносного гипноза... ну, а ее расстрельно-газовый опыт прекрасно объясняет странный выбор двух последних групп в ее "партийной программе".

Когда я спросил Ванду, с какого бодуна она взяла на работу в Отдел С это совершенно инфернальное существо, она спокойно ответила:

"Вопреки распространенному заблуждению, успешно бороться с паранормальной нечистью... собственно, даже просто уцелеть в столкновении с оной может только тот, кто до того сам побывал на другой стороне..."

Глубоко вздохнула - и перечислила:

"Роланд в пятнадцать лет расстрелял и утопил в болоте шестерых чекистов. Анна Дойл в 15 лет ушла в британский спецназ и так там зажигала, что у моих соотечественников кровь стыла в жилах. Я, как ты знаешь, четыре года отработала в Равенсбрюка, три из них неофициальным палачом. О подвигах Лидии Крамер на оккупированных Восточных территориях тебе известно..."

Меня аж передёрнуло. Ибо мне это было действительно очень хорошо известно. Ванда продолжила:

"На другой стороне приходится делать... совершать немыслимое. Реально немыслимое. После этого в тебе пропадает страх. Вообще. Совсем. Ибо после такого тебе уже ничего не страшно. Ничто и никто не страшен..."

Я вздохнул: "Понятно".

И вернулся к чтению мемуаров Черной Мары.