25 июля 1940 года
Берлин, Германская империя
«Не торопись» - усмехнулась Марта Эрлих. «Тебе нужно ещё немного отдохнуть… прежде, чем повторять пройдённое… на совсем другом уровне. Заодно расскажешь своему Лоэнгрину что он не знает… пока».
Колокольцев изумлённо уставился на неё. А Хельга Лауэри неожиданно сбросила… хорошую такую бомбочку. На полтонны амматола, не меньше.
«Я расстреляла Рихарда. И вообще всех тех, кто организовал мои злоключения…»
Он снова изумлённо уставился – теперь уже на неё. Хотя удивляться, было особо нечему – подобная «уличная справедливость» была вполне в духе графа фон Шёнинга… то есть, извините, Луция Корнелия Пулла. Ещё со времён его службы в тайной политической полиции (этаком гестапо) римского императора Тиберия.
Хельга Лауэри-Ламмерс предсказуемо осведомилась… точнее, констатировала:
«Ты же ведь не знаешь, что произошло после того, как бранденбуржцы передали этот… ковен графу и его людям?»
Колокольцев покачал головой: «Понятия не имею. На следующий день я, как ни в чём не бывало, вышел на работу…»
После ураганного секса с криминалькомиссарин Эрикой Фосс… впрочем, это Хельге Лауэри знать было совершенно необязательно. С другой стороны, она вполне могла уже знать... ибо после Преображения она способна и не на такое.
«… где рейхсфюрер дал мне понять, что дело закрыто... с подачи графа, конечно»
Она кивнула – и рассказала: «Спецназ абвера сработал, как и положено – практически мгновенно. Весь ковен положили лицом в пол – они даже ничего понять не успели…»
«Я так понимаю» - осторожно предположил Колокольцев, «что ты там была… в команде графа?»
«Луция» - поправила его Хельга. И объяснила: «Он предпочитает, чтобы я обращалась к нему по имени, данному ему при рождении…»
Колокольцева это не удивило – он уже давно знал, что Вилла Вевельсбург фактически представляет собой совершенно отдельный мир. Который живёт по правилам, мягко говоря, отличным от правил мира окружающего…
Она продолжала: «После этого команда графа тщательнейшим образом обыскала весь особняк сверху донизу… кстати, спасибо тебе за документацию из берлинского архива – она нам очень помогла…»
«Всегда пожалуйста» - усмехнулся Колокольцев. Что-то подсказывало ему, что его визави приняла не самое последнее участие в обыске логова Нордического кольца.
Хельга бесстрастно продолжала: «Выяснилось, что ты был прав – это был совершенно обычный особняк. Ни подземных ходов; ни какой-то системы безопасности… ничего особенного…»
Он удовлетворённо кивнул – всегда приятно оказаться правым. Она продолжала:
«… однако подвал оказался весьма удобным…»
«Для разговора по душам?» - улыбнулся он. Хельга кивнула: «Да, но не только…»
Колокольцев удивлённо посмотрел на неё. Она лукаво посмотрела куда-то вверх и загадочном тоном протянула: «Там ещё котельная оказалась… на удивление мощная. Впрочем, для инфернальной братии неудивительно…»
Его аж передёрнуло – ибо он сразу понял (ибо четыре года назад уже сталкивался с практически аналогичным агрегатом) как именно члены Нордического кольца покинули место своего сборища… и наш грешный мир. Ему оставалось только надеяться, что его визави не принимала участия в этом… перемещении… хотя стопроцентной уверенности у него не было. С неё ещё и не то станется…
Она бесстрастно продолжала: «Две тысячи лет опыта – дело серьёзное… да и команда у него ему под стать, поэтому вытряхнули они из этой братии всё, что им было нужно, в считанные часы…»
«А потом выстрел в затылок из малого калибра?» - усмехнулся Колокольцев. «В лучших традициях ВЧК-ОГПУ-НКВД?»
Что-то ему подсказывало, что тогда уже граф фон Шёнинг с этими традициями был знаком не понаслышке. Что-то весьма конкретное – во время учёбы в ИНО ОГПУ он не раз и не два слышал рассказы о таинственном и бесследном исчезновении расстрельных команд ВЧК – причём не в одном городе…
Она кивнула: «Маузер 1910. Очень удобная вещица – если умеючи…»
Колокольцев кивнул – он сам использовал именно этот «карманный» пистолет во время прохождения Спецкурса 7… а затем во время спецоперации в Испании (примерно в той же ситуации, что и граф сейчас).
К удивлению Колокольцева, несмотря на до смешного малый калибр (ноль-двадцать – 6,35 миллиметра) Маузер 1910 стал табельным оружием во многих организациях - и не только в Германии. Причём настолько популярным, что их уже наклепали более трёхсот тысяч штук…
Хельга бесстрастно продолжала: «Выяснилось, что, кроме Рихарда, я своими злоключениями была обязана ещё троим из присутствовавших на сборище… »
Примерно так он и предполагал. Усмехнулся – и задал естественный вопрос… точнее, констатировал факт:
«И граф… то есть, Луций их отдал тебе?»
Она кивнула – и спокойно продолжила: «Я их поставила на колени – и расстреляла в затылок…»
Именно так и учили в Спецкурсе 7. Впрочем, это был довольно стандартный метод расстрела – и не только в СССР. В Испании так работали и республиканские палачи, и их коллеги по другую сторону линии фронта.
«И что сказал Рихард?» - в высшей степени заинтересованно осведомился Колокольцев. Она покачала головой: «Ничего»
«Вообще ничего?» - удивился он. Она усмехнулась: «После разговора по душам с заплечных дел мастерами из команды Луция…»
Что-то подсказывало Колокольцеву, что с опытом ещё с времён Альбигойских войн и вообще Святой Инквизиции как минимум.
«… он хотел только одного…»
«Чтобы всё это как можно быстрее закончилось» - закончил за неё Колокольцев.
Она кивнула. «А что ты ему сказала?». Ещё один естественный вопрос.
Хельга Лауэри-Ламмерс пожала плечами: «Тоже ничего…»
«Совсем ничего?» - снова удивился он. Хотя удивляться было нечему – своим родителям, отправившим её сначала в психушку, а затем едва не определившим в газовую камеру центра принудительной эвтаназии в Бранденбурге, она тоже ничего не сказала. Просто спокойно смотрела на то, как Колокольцев и его криминалькомиссары их приняли. Прекрасно понимая, куда они её родителей отправят… и сколько те проживут.
Она кивнула – и объяснила: «Всё мало-мальски важное он уже рассказал людям Луция. Если мне будет интересно, они расскажут…»
«Но тебе не интересно?». Ещё одна констатация очевидного факта.
Она покачала головой: «Абсолютно. Это Луцию и его людям нужно знать, почему. А мне вполне достаточно знать, кто…»
«И что было потом?» - автоматически спросил он… и тут же об этом пожалел. Ибо Хельга невозмутимо-бесстрастно ответила: «У тебя же было очень похожее дело… так что ты уже знаешь…»
И усмехнулась: «Нам повезло – ветер дул в сторону от домов…»
Она была права – у него было очень похожее дело. В тридцать шестом. Поэтому он действительно хорошо – очень хорошо – знал, что было дальше. Сначала всех членов Нордического кольца ликвидировали выстрелом в затылок без суда, следствия и Святого Причастия (с его кочки зрения, и правильно сделали – хотя это была в чистом виде уличная справедливость, а не правосудие).
Затем граф… в смысле, Луций и его команда грамотно расчленили трупы (Колокольцев не сомневался, что специально для этой цели они захватили с собой клеёнку – а то ещё и брезент – нужной площади), после чего неторопливо сожгли в печи котельной особняка.
Ветер дул куда надо, так что за пределами особняка никто ничего не заметил… и не почувствовал. Колокольцев не сомневался, что легенда об исчезновении двух десятков врачей и учёных-евгеников (расовых гигиенистов, чтоб их) уже обнародована… а сам особняк доживает считанные дни.
Колокольцев был осведомлён о легендарной способности графа… то есть, Луция договориться с кем угодно о чём угодно (сам брал у него уроки по искусству ведения переговоров).
Поэтому он не сомневался, что граф (договорившись с полковником Остером) уже раздобыл у бранденбуржцев взрывчатку в количестве, достаточном (в соответствии с заветами инженеров армии США), чтобы особняк Нордического кольца просто исчез с лица земли – как будто его и не было.
Более того, уже грамотно заминировал это инфернальное логово (Колокольцев не сомневался, что люди графа умели и это тоже) … и теперь ждёт лишь достаточно массового налёта на Берлин британских королевских ВВС. Чтобы дистанционно привести в действие адскую машину…
В данном случае, правда, анти-адскую… поэтому Колокольцев не сомневался, что граф договорился и с апостольским нунцием архиепископом Чезаре Орсениго. На предмет… в общем, Колокольцев не сомневался, что для духовной очистки оставшегося от особняка пепелища будет использована целая пожарная машина святой воды…
Рассказ Хельги пробудил в нём настолько мрачные и неприятные воспоминания, что он счёл лучшее радикально сменить тему:
«Как новенькие обустроились? В смысле Ирена и Эрика?»