По материалам civitas.ru
--------------------------------------------------------------------------------------------------
Каждому из этих "четырёх сталинских мушкетёров" (ибо мушкет - это огнестрельное оружие) до палача номер один всех времён и народов Василия Блохина как до Луны... однако их "достижения" тоже впечатляют.
Дмитрий Успенский
Вряд ли начальник просветительско-воспитательного отдела Соловецкого лагеря особого назначения Дмитрий Успенский заслуживает место даже в первой сотне чекистов по числу казненных лично - да и по профессии он строитель и администратор ГУЛАГа (весьма эффективный, надо отметить), а не палач.
Его стоит отметить за энтузиазм: расстрелы никогда не были его обязанностью, он всегда выполнял обязанности палача совершенно добровольно - исключительно по собственной инициативе. Выражаясь языком психиатрии, был чёрным садистом-танатофилом (серийным массовым убийцей).
Биография его тоже весьма необычна для НКВД - Дмитрий Владимирович Успенский родился 20 июня 1902 года в семье... священника. Дьякона Николаевского храма села Снопот Мосальского уезда Калужской губернии. Ходили упорные слухи, что вскоре после октябрьского большевистского переворота Дмитрий убил своего отца якобы на почве классовой ненависти.
Так это или нет, сказать сложно (сам Успенский везде указывал, что его отец умер в 1905 году, когда Дмитрию было всего три года)... однако учитывая последующую явную танатофилию (болезненное влечение к процессу умирания живого существа), скорее всего, правы те, кто считает Дмитрия отцеубийцей.
Окончил 5-классное духовное училище в Калуге и в 1916 году поступил в Калужскую семинарию. Обучения и в том и в другом учебном заведении велось «на казённый счёт». В армию призван не был по причине юного возраста... впрочем, карьера священника у него тоже не задалась.
С июня 1918 года он работал делопроизводителем в Снопотском волисполкоме, с ноября 1920 заведующим районной лесозаготовительной артелью в Спас-Деменске, помощником бухгалтера лесозавода № 2 треста Брянсклес в Брянске (этот опыт впоследствии сильно ему пригодится в ГУЛАГе). В октябре 1924 года был призван в дивизию особого назначения при Коллегии ОГПУ СССР, где, по слухам, был в том числе и добровольным палачом.
Через год вступил в партию (странно было бе, если бы НЕ вступил), а в 1928 году отправился на Соловки, на должность... начальника воспитательно-просветительного отдела Соловецкого лагеря особого назначения (СЛОН). В 1930 году стал начальником Соловецкого и Кемского отделений Соловецкого лагеря, а в конечном итоге дослужился до начальника Сахалинлага и генерального директора объединения «Дальнефть». При такой впечатляющей карьере очевидно, что расстрелы для него были именно хобби (так сказать, "для души").
На Соловках, на печально знаменитой Секирной горе (местной Голгофе), этот симпатичный здоровяк изредка расстреливал небольшие партии заключенных, а всем запомнился казнью женщины-инвалида, жены поэта Ярославского. Справедливости ради надо отметить, что пулю в затылок она сама себе привезла (обычное дело для экзальтированных российских дамочек).
О Евгении Ярославской стоит сказать пару слов отдельно. Это была невероятная женщина. Гимназистка из дворянской семьи до встречи с поэтом Александром Ярославским увлекалась двумя вещами: революцией и блатной романтикой. Сначала она исследовала уголовный мир, мечтая написать о нем книгу, а потом даже... ходила на дело.
Несмотря на инвалидность (ей в молодости отрезало поездом обе ступни), пыталась воровать — правда, не слишком успешно. А вот к революции, точнее, к ее результату — Советскому государству, она охладела быстро. Знакомство с блатными помогло ей в конце 20-х, когда мужа арестовали (поэт как-то неправильно повел себя во время творческого турне по Европе) и отправили на Соловки. Евгения Ярославская нашла нужных людей, связалась с мужем и подготовила план побега.
Блатной мир она все же поняла недостаточно хорошо: в ночь побега урки сдали ее охране. Она была арестована и оказалась на тех же Соловках - в женском лагерном отделении. А ее мужа осудили и расстреляли. В СЛОНе была традиция: имена расстрелянных за попытку побега зачитывались по лагерному радио. Видимо, Дмитрию Успенскому была любопытна реакция Ярославской на такую новость и он специально для этого пришел в женский барак.
Согласно её лагерному уголовному делу Евгения Ярославская отреагировала следующим образом:
«Заключенная ЯРОСЛАВСКАЯ… камнем-булыжником бросила в т. УСПЕНСКОГО, намереваясь попасть в висок, и только благодаря случайности удар был нанесен в грудь, не причинив вреда. В момент ухода т. УСПЕНСКОГО из барака, где находилась ЯРОСЛАВСКАЯ, последняя намеревалась нанести ему и второй удар в голову, и только быстрым ударом по ее руке присутствующим при этом начальником Отряда ВОХР т. ДЕГТЯРЕВЫМ кирпич был выбит из ее руки и удар был предотвращен».
Действия Ярославской были признаны попыткой совершения террористического акта, и она тоже была приговорена к расстрелу. В ожидании суда Евгения ходила по лагерю на своих протезах с самодельной табличкой на груди: «Смерть чекистам!» (тут вообще без комментариев). Дмитрий Успенский расстрелял её лично.
Поскольку он не был профессиональным палачом, неудивительно, что он прожил свою жизнь совершенно спокойно: в 1952 году вышел на чекистскую пенсию (уже из МГБ); в 1969 году на гражданскую пенсию; после чего прожил ещё двадцать лет (он умер в 1989 году в почтенном возрасте 87 лет).
Михаил Матвеев
Статистика капитана госбезопасности (эквивалент армейского подполковника) Михаила Матвеева тоже не сильно впечатляет — в НКВД работали десятки человек, расстрелявшие людей никак не меньше, чем он. Однако этого палача стоит отметить за его особую роль в истории НКВД: Матвеев первым в стране казнил больше тысячи человек сразу.
Михаил Родионович Матвеев родился в 1892 году (точная дата его рождения, как ни странно, неизвестна). С образованием у него как-то не задалось - он закончил всего два класса начальной школы. С карьерой тоже не особо - с 15 лет бурлак в Боровичах, с октября 1908 года — мальчик на побегушках в технической конторе в Санкт-Петербурге, с февраля 1909 года — истопник в гимназии, с мая 1912 года — швейцар в доходном доме на Невском проспекте, в 1913—1917 годах — подручный слесаря на Петроградском механическом и литейном заводе «Вулкан».
В общем, полный маргинал и люмпен, отбросы общества... поэтому неудивительно, что он двинул к большевикам.
В 1917 году вступил в Красную гвардию и даже участвовал в штурме Зимнего дворца. Так называемом потому, что не было никакого штурма - красногвардейцы и матросы заняли здание, практически не встретив сопротивления.
С марта 1918 года — начальник летучего отряда ЧК на Петроградской стороне. Член ВКП(б) с 1918 года. С 1918 года работал исполнителем смертных приговоров в различных отделах ОГПУ/НКВД с перерывом в 1923—1927 годах.
В 1933 году выдвинут на должность замначальника Адмхозуправления (сиречь главного палача) полпредства ОГПУ по Ленинградскому военному округу. С 1934 года Матвеев — замначальника административно-хозяйственного управления УНКВД по Ленинградской области.
Его звёздный час предсказуемо наступил уже в самом начале печально знаменитой "ежовщины". До того чекисты убивали (относительно) небольшими партиями; однако в 1937 году грянул Большой террор (он же Большая чистка) и было не менее предсказуемо решено очистить Соловецкий лагерь особого назначения (СЛОН) для приема новых узников.
Печально знаменитая ленинградская "тройка" утвердила смертные приговоры на 1825 заключенных (сразу списком, не заморачиваясь всякой там "революционной законностью"). Это был так называемый «первый соловецкий этап», ставший легендой ГУЛАГа. Потом зэки в лагерях и на пересылках друг другу рассказывали, что его вывезли на баржах в Белое море и там утопили.
На самом деле их расстреляли... впрочем, учёт вели из рук вон плохо (хуже было только у эйнзацгрупп СС во время Холокоста), так что, может быть, и утопили (ибо лень возиться). Эту ответственную задачу поручили человеку с большим опытом: Михаил Матвеев с 1918 года работал исполнителем смертных приговоров в различных отделах ЧК.
Однако, когда счет жертв пошел на тысячи, одной беспощадности стало недостаточно, потребовалась еще и эффективная организация рабочего процесса. А вот с этим у Советской власти в целом и у капитана Матвеева в частности были серьезные проблемы.
Часть заключенных вывезти с Соловков не успели — закончилась навигация. Место для расстрела (в городке Медвежьегорск) выбрали неудачно: рядом были жилые кварталы. Ни Москва, ни местные чекисты почему-то не горели желанием помогать бравому капитану, и ему пришлось самому искать грузовики, чтобы перевезти приговоренных из Медвежьегорска в глухой лес, в урочище Сандармох. Ныне почти столь же печально знаменитое, как Бутово, Коммунарка, Куропаты и Катынь.
27 октября, пока капитан Матвеев пытался решить поставленную перед ним задачу, один из приговоренных сумел сбежать. Его быстро поймали и тут же убили, но это происшествие надломило психику палача. Он ушел в запой. Пил чекист почти неделю. 1 ноября он взял себя в руки, нашел-таки грузовики и, проявив творческий подход, организовал операцию, которая стала образцом для всех последующих советских массовых казней.
В Медвежьегорске приговоренных прогоняли через барак с тремя секциями. В первой сверяли личность со списком, во второй — связывали, в третьей — оглушали неожиданным ударом деревянной колотушки по затылку. В полубессознательном состоянии (профилактика побега!) их везли на грузовиках в лес, где сбрасывали в заранее вырытую яму. Там Матвеев стрелял каждому в затылок. Так он убивал по 200—250 человек в день.
4 ноября работа была закончена, всего расстреляли 1111 человек. Капитана Матвеева за «самоотверженную работу по борьбе с контрреволюцией» наградили орденом Красного Знамени, радиолой и путевкой в санаторий. Вытрезвляться.
Однако Большая чистка скоро закончилась, отмороженного на всю голову "батыра Ежова" сменил прагматик Берия... которому уже не столь бравый капитан чем-то не понравился. В 1939 году Михаил Матвеев был арестован и осуждён на 10 лет ИТЛ за «превышение служебных полномочий» и (внимание) «жестокое обращение с заключёнными». Тут уж точно без комментариев - ибо просто нет слов.
Лишён ордена Красной Звезды указом Президиума ВС СССР от 29.03.1941 года. Отбывал наказание в Рыбинске. Освобождён досрочно в начале Великой Отечественной войны, продолжил работу в органах госбезопасности в должности заведующего внутренней тюрьмой Ленинградского УНКВД-УНКГБ-УМГБ. Вышел на пенсию в декабре 1949 года, после чего прожил ещё более двадцати лет. Точная дата смерти неизвестна - известен только год (1971-й).
Сардион Надарая
Это, пожалуй, самый загадочный из сталинских палачей - известно только, что он родился в крестьянской семье в селе Сепиети Кутаисской губернии, в органах государственной безопасности с 1926 года и что он был особо доверенным лицом Лаврентия Берии.
С 1937 года являлся начальником внутренней тюрьмы ГУГБ НКВД Грузинской СССР. Во время Большого террора он и его команда работали с таким энтузиазмом, что некоторые сёла чуть ли не опустели. Дела заводились по самым абсурдным поводам, следствие проходило молниеносно, а расстреливать приходилось каждую ночь, поэтому, помимо непосредственных обязанностей по охране заключенных взял на себя заботу по их ликвидации.
Надарая вообще был склонен не ограничивать себя сухой должностной инструкцией. Начальник тюрьмы, бывало, и следствие вел, и пытал, и судил, и расстреливал. Универсальный был специалист, отличавшийся высокой производительностью.
Как-то раз за сутки расстрелял 521 человека. И ничего, вспоминал он позднее, только рука очень устала. Конечно, такое рвение было отмечено и вознаграждено... впрочем, гораздо большее значение имела его дружба с фактически диктатором Грузии Берией. После того, как последний возглавил НКВД СССР, Надарая был переведен в Москву, где стал личным телохранителем Берии, а в 1953-м возглавил всю его охрану.
В столице Надарая не засиживался, часто выезжал в рабочие командировки по особым поручениям шефа: то тут расстреливал, то там. С падением Берии закатилась и его звезда. Надарая был арестован, на следствии поначалу запирался, но после побоев и угрозы расстрелять семью сломался, подписав всё.
Получил меньше остальных «берианцев», лишь 10 лет с конфискацией. Срок отбывал в мордовских лагерях, после освобождения жил пенсионером в Грузии, добивался своей реабилитации как жертвы незаконных репрессий. Писал жалобы, напоминал о заслугах перед НКВД и партией. Ничего не добился и умер сильно разочарованным 26 февраля 1982, лишь немного не дожив до 80-летия.
Петр Магго
Танатофил par excellence; больной на всю голову похлеще Чикатило, латыш по национальности Пётр Магго получил в НКВД предсказуемую кличку Мага. Впрочем, у него была и другая кличка - "Чёрный ангел НКВД" Этот человек с внешностью провинциального бухгалтера, убивая людей, испытывал что-то вроде наркотической эйфории (или даже сладострастного оргазма). Каждый выстрел распалял его все больше, а под утро, бывало, Петра Ивановича распирало настолько, что он... бросался с наганом на коллег.
Родился в 1879 году (точная дата рождения неизвестна). Как и Михаил Матвеев, окончил лишь два класса сельской школы (тенденция, однако). Участник Первой мировой войны. В 1917 году вступил в ВКП(б). С апреля 1918 года — боец Свеаборгского отряда ВЧК, 1-й отдельной роты при ВЧК. С октября 1919 — надзиратель внутренней тюрьмы ВЧК. С 1920 года — начальник внутренней тюрьмы ВЧК, комендант дома № 11 на Большой Лубянке. Тогда же и началась его карьера красного палача.
Положение большевиков в начале Гражданской было непрочным, на прощение после трех лет террора чекистам рассчитывать не приходилось, и в случае падения Советской власти они готовились держать на Лубянке круговую оборону. Они заняли в том квартале все огромные каменные дома-крепости, в большие подвалы которых было удобно помещать ежедневный улов "врагов революции" (в фильме "Чекист" это показано весьма реалистично).
Свидетель Ф. Нежданов в 1920 году посетил Большую Лубянку и описал ее: «Все эти помещения и дома окружены рогатками, сторожевыми постами; окна взяты в железные решетки; вокруг и около — несметное количество большевистских шпиков; и легко себе представить, с каким старанием москвичи обходят эти улицы и переулки ужаса и крови». Петр Магго сделал в этих переулках отличную карьеру. Он быстро стал комендантом тюрьмы с единственной должностной обязанностью — исполнение смертных приговоров.
Свидетель Нежданов описал и его: «Центральная фигура Большой Лубянки, 11. Мага — латыш со зверским злым лицом, уже немолодой, никогда почти не разговаривающий с заключенными; молчание свое Мага прерывает только для ругани и угроз. Их невольно страшатся, зная, что Мага — главный палач В.Ч.К., что в «гараже расстрела» он, Мага, — главное действующее лицо. Когда в В.Ч.К. нет занятий по случаю праздничного дня, Мага все тоскливо бродит по камерам, не находя себе места. Но особенно оживлен Мага в дни, предшествующие ночным расстрелам; по оживлению палача ожидающие расстрела очень часто определяют, и безошибочно, что сегодня их «возьмут на мушку».
Некоторые палачи наотрез отказывались расстреливать женщин, а Мага, напротив, очень любил это делать - причём перед расстрелом всегда заставлял их раздеваться. В Гражданскую это было обычным делом - чисто из шкурных соображений (с одеждой было не просто плохо, а очень плохо); потом это безобразие практически прекратилось, поэтому раздевали (кстати, не всегда только женщин) только больные на всю голову эротоманы... или пси-садисты.
Мага расстреливал в Москве все двадцатые и тридцатые, получив за это ордена Ленина, Красной Звезды и Красного Знамени. И нагрудный знак «Почетный работник ВЧК-ГПУ», конечно. Когда руководство ЧК вручило Петру Ивановичу золотые часы, в наградной характеристике о нем было сказано скупо, но емко: «К работе относится серьезно. По особому заданию провел много работы».
Мага был несомненно психически болен с детства, поэтому неудивительно, что танато-экстрим в конечном итоге его добил окончательно. Причём в чисто российском стиле - вскоре после окончания Большого террора он (как и ряд других палачей НКВД), откровенно спился. Тем более, что ещё до революции сильно задружился с зелёным змием.
Палачам на работе пить никто не запрещал - ибо никак иначе снимать стресс (корме уникумов типа Василия Блохина) они просто не умели. Наоборот, специально для них рядом с местом казни всегда накрывали небольшой стол: водка, колбаса, хлеб. Пили они в перерывах между партиями приговоренных.
К 1940-му году Магго сильно опустился и стал настолько ненормален, что его вынужденно уволили. Через год, 26 апреля 1941 года, Мага застрелился, галлюцинируя в приступе белой горячки.
Как и Василий Блохин, он тоже преподавал на курсах молодых палачей НКВД. И от него тоже остались конспекты его лекций. В которых, в частности, был вот такой пассаж:
"У того, кого ведешь расстреливать, руки обязательно связаны сзади проволокой. Велишь ему следовать вперед, а сам за ним. Где нужно, командуешь «вправо», «влево», пока не выведешь к месту. Там ему дуло к затылку и трррах! И одновременно даешь крепкий пинок под задницу. Чтобы кровь не обрызгала гимнастерку и чтобы жене не пришлось опять ее отстирывать"
Как говорится, занавес. Вообще без комментариев.