Как и все руководители коммунистической партии и советского государства, де-факто начальник ОГПУ Генрих Григорьевич Ягода был непоколебимым материалистом.
Однако - как и практически все начальники политической полиции (да и уголовной тоже) он был в курсе существования тонкого, невидимого, неосязаемого, нематериального (и, вместе с тем, весьма могущественного мира). А также людей, которые имеют доступ и к этому миру, и к его возможностям.
Он сразу понял, что его подчинённая, сержант госбезопасности Алевтина Васильевна Яхонтова - одна из таких людей. А также что она, скажем так, находится в весьма близких отношениях с одним из миров внутри этого мира - с миром Смерти. С миром Харона, если хотите... ну, или какого другого психопомпа (Ягода в них не особо разбирался).
Именно поэтому он немедленно и удовлетворил просьбу Алевтины, причем не просто удовлетворил, а отправил помилованную старшим сержантом женщину куда подальше.
В Берлин, к агенту Анна (он знал только этот его псевдоним). Именно к нему потому, что, по слухам, во время подготовки в учебке Иностранного отдела ОГПУ агент Анна весьма близко общался с Глебом Бокием и был в курсе его паранормальных то ли расследований, то ли исследований. Поэтому если кто и разберётся в произошедшем, то только агент Анна.
По той же причине Ягода счёл за благо удовлетворить в высшей степени необычную просьбу Алевтины... точнее, согласиться на в высшей степени необычное ее предложение.
Алевтина предложила раз в два-три месяца раскрывать контрреволюционно-террористическую группу (шпионаж, диверсии, вредительство и все такое прочее), причем такую, что их деятельность тянула на высшую меру по крайней мере для руководства. В обмен на приведение смертного приговора в исполнение ею лично.
Предложение было полностью в интересах Ягоды, ибо ещё четыре года назад, 9 июля 1928 года уже де-факто Хозяин СССР Иосиф Сталин публично заявил о том, что по мере продвижения к социализму классовая борьба будет только нарастать и усиливаться.
Что неизбежно должно было отразиться в росте и числа подпольных антисоветских организаций, и в серьезности угроз, которую они представляли. Следовательно. ОГПУ должно было регулярно отчитываться о раскрытиях... во избежание оргвыводов.
Однако в предложении имелась существенная деталь - Алевтина запросила разрешение на применение к подследственным болевых воздействий. Разумеется, не оставляющих следов.
Что по УК РФ того времени было уголовщиной лютой, за которую можно было схлопотать осень длинный срок где-нибудь на Соловках.
Однако возражать Ягода не стал, ибо прекрасно понимал, что такой запрос всего лишь знак уважения к начальству. Ибо Алевтина - с нее станется - все равно будет применять эти методы, а потом отаертится, даже если попадет под прокурорское расследование... что вряд ли (прокуратура уже тогда старалась с ОГПУ не связываться).
Параллельно с юрфаком МГУ Алевтина закончила курсы медсестер, поэтому прекрасно знала, как и куда нужно бить, чтобы причинить просто чудовищную боль, и не оставить следов.
Впрочем, обычно она обходилась банальной бастинадо - поркой по сути палкой по подошвам. Для этого она даже сконструировала и собрала (ее отец - по профессии заводской мастер - очень многому научил дочь, раз уж сын у него так и не родился) специальную П-образную раму.
Для усиления эмоционального воздействия она всякий раз заставляла подследственного раздеться догола (стандартная практика спецслужб). После чего лечь на спину и положить ноги на перекладину рамы.
Ей подчинялись беспрекословно и женщины и мужчины, даже весьма крупного телосложения. Ибо после встречи со Смертью аура Алевтины стала такой, что... в общем, с ней рядом было боязно даже могущественному шефу ОГПУ. Что уж говорить о простых смертных.
После этого она привязывала объект к раме за лодыжки - и приступала к порке. Била настолько умело и настолько больно, что практически всегда хватало всего нескольких ударов, чтобы объект признавался в чем угодно. А потом настаивал на своих признаниях на суде, ибо даже смерти боялся меньше, чем эту адскую фурию.
То, что смертный приговор в исполнение приводила тоже она, никого не удивило - удивило если бы кто-то другой. И мужчины, и женщины покорно становились на колени, сцепляли руки перед собой, наклоняли голову и получали в основание черепа пулю калибра .32, выпущенную из Вальтера РРК Алевтины (подарок отца на 20-летие).
Все умирали молча; только один из приговоренных, доцент философского факультета МГУ, который слышал об Алевтине, когда она ещё училась на юрфаке, совершенно искренне спросил:
"Зачем Вам все это? Ведь вы же нормальная, умная женщина и вообще не верите во всю эту коммунистическую ахинею. Почему вы служите... этим, хотя их презираете?"
Алевтина усмехнулась: "А с чего вы решили, что я служу им?"
Доцент ошалело уставился на нее. Она спокойно объяснила:
"Я служу Смерти - и только Ей. Мне все равно, кого убивать - если Она прикажет убивать... этих, буду убивать и их..."
Поставила доцента на колени - он так и не нашёлся, что на это сказать - и выстрелила ему в голову.