Незваные гости - глава из романа Зондерфюрерин

[RolandVT]

11 апреля 1942 года

Берлин, Германская Империя

Ирма фон Таубе (в девичестве Бауэр) была женой одного из самых могущественных людей в СС и вообще в рейхе – личного помощника рейхсфюрера СС по особым поручениям Роланда фон Таубе.

И потому мало кто знал даже где она живёт – не говоря уже о том, чтобы заявиться к ней без приглашения и даже без предварительной договорённости. Особенно когда её супруг находился в заграничной служебной командировке.

Поэтому звонок в дверь её виллы (строго говоря, её мужа) в Ванзее в несколько неурочный час (близилась полночь) её насторожил. Насторожил ещё и потому, что в такое время приходят только те, кто категорически не хочет светиться – а это ничего хорошего не предвещало. Никогда.

Ирма уже готовилась ко сну в супружеской спальне, поэтому грустно вздохнула, достала из ящика прикроватной тумбочки «домашний» Вальтер РРК (лучше перебдеть, чем недобдеть), дослала патрон в патронник, опустила пистолет в карман «колониального» халата (подарок мужа – он привёз халат из Лондона ещё в тридцать восьмом) - и в высшей степени неохотно отправился открывать дверь.

Ибо дворецкий Гюнтер и домоправительница Эльза уже отправились спать – они поднимались ни свет, ни заря, чтобы приготовить отменный баварский завтрак супружеской чете фон Таубе.

Только для того, чтобы с некоторым удивлением (ибо она не любила открывать дверь, предоставляя эту обязанность либо мужу, либо слугам) обнаружить, что к ней заявились аж сразу три незваных гостя… точнее, два гостя и одна гостья.

Из которых она была знакома только с одним – им был официальный коллега её мужа – другой помощник рейхсфюрера СС по другим особым поручениям; обер-фюрер СС граф Вальтер фон Шёнинг. Который на самом деле был не граф, не Вальтер, не фон Шёнинг, не немец – и даже не совсем помощник рейхсфюрера (верным было скорее обратное).

На самом деле, её незваный и нежеланный гость по рождению был итальянцем (точнее, римлянином). В до сих пор весьма узких кругах эзотериков и оккультистов он был известен как граф Антуан да Сен-Жермен, а «при дворе» Генриха Гиммлера играл роль смотрящего за рейхсфюрером.

Смотрящего по поручению таинственных Хранителей человеческой цивилизации, которые, собственно, и сделали Гиммлера Гиммлером, осуществив в 1927 году Преображение, которое превратило весьма посредственного (хотя и не совсем бездарного) «курячьего фермера» в гениального организационного инженера, создателя уникальной (не обязательно в позитивном смысле) организации.

СС. Охранных отрядов. Государства в государстве - СС-Штаата внутри Третьего рейха (Фюрерштаата). Современной (и неоязыческой) реинкарнации Тевтонского ордена и его государства – Орденсштаата.

Понятно, что оставлять без присмотра такое Хранители просто не могли себе позволить, поэтому сразу же после Преображения прикрепили к Гиммлеру своего смотрящего. Который присматривал ещё и за фюрером (которого Преображение летом 1919 года превратило из маргинала, лузера и посредственности в самого успешного политического предпринимателя в новейшей истории).

Присматривал с переменным успехом, ибо фюрер не раз и не два категорически игнорировал советы фон Шёнинга (с предсказуемо катастрофическими для рейха последствиями – например, в Дюнкерке, битве за Англию или осенней кампании в Операции Барбаросса).

Гиммлер был птицей несколько иного полёта, чем фюрер, да и существенно большим прагматиком – и потому советам (больше напоминавшим руководящие указания) фон Шёнинга следовал.

Собственно, именно поэтому муж Ирмы ещё год назад капитальнейшим образом поссорился с графом. Ибо прямо на его глазах граф – разумеется, от имени Хранителей – прямым текстом приказал Гиммлеру и Гейдриху ликвидировать всё еврейское население подконтрольных рейху территорий.

Да ещё и предоставил чуть ли не богословское обоснование этого чудовищного приказа, оформленное в виде Меморандума Бернхарда Штемпфле (убитого Роландом фон Таубе в Мюнхене по приказу в конечном итоге того же фон Шёнинга первого июля 1934 года во время Ночи Длинных Ножей).

Роланд фон Таубе этот, с позволения сказать, документ внимательно прочитал – и разнёс просто в хлам. В пух и прах разбив аргументы автора, который пытался доказать, что еврейский народ представляет собой экзистенциальную угрозу человеческой цивилизации – и потому должен быть уничтожен. Истреблён до последнего человека – включая мужчин, женщин, стариков, детей…

Однако (кто бы сомневался), к нему никто не прислушался. И буквально в считанные дни после начала Операции Барбаросса (если быть более точным, то уже 25 июня 1941 года) началась реализация окончательного решения еврейского вопроса на подконтрольных рейху территориях.

Реализация методом поголовного уничтожения – к тому времени одобренного и Герингом, и фюрером – что автоматически сделало их столь же виновными в этом геноциде, как и рейхсфюрер СС Гиммлер и начальник Главного управления имперской безопасности Рейнгард Гейдрих.

Роланд фон Таубе (Михаил Колокольцев) сделал (и продолжал делать) всё возможное – и даже, на первый взгляд, невозможное – чтобы спасти как можно больше еврейских жизней. Даже согласился стать генеральным инспектором фабрик смерти – Хелмно, Треблинки, Бельжеца, Собибора и Аушвица.

Прекрасно понимая ограниченность своих возможностей – ему удавалось спасти максимум тысячи, а счёт убитых только эйнзацгруппами уже шёл на сотни тысяч. А после того, как фабрики смерти выйдут на полную мощность – а это должно было случиться уже в ближайшие месяцы – то пойдёт уже на миллионы.

Собственно, из-за спасённых им тысяч – четырёх с половиной тысяч – они с графом с октября прошлого года почти не разговаривали и не подавали друг другу руки. Ибо Колокольцев – вместе со своей Зондеркомандой К (к тому времени уже Братством Крылатого Маркграфа) разработал и реализовал в стольном городе Киеве аферу тысячелетия.

Уже легендарную Операцию Элизиум, в результате которой четыре с половиной тысячи евреев отправились не в расстрельный ров кормить червей – как хотел граф фон Шёнинг – а в Палестину (как хотел и добился Колокольцев).

Где очень неплохо устроились – и даже основали город с характерным названием Харон. В который стараниями Колокольцева и его подельников только из фабрики смерти Хелмно каждый месяц прибывало около сотни евреев, спасённых от отравления в душегубках (спасибо его помощнику Борису - специалисту по деликатным операциям). Понятно, что капля в море – в Хелмно убивали по десятку тысяч в месяц, а то и больше – но всё равно лучше, чем никого…

Колокольцев обожал театр, поэтому каждый месяц шеф РСХА (в котором Борис официально числился под фамилией Виктор Краузе) по представлению Колокольцева выписывал его помощнику внушительную премию.

Даже и не подозревая, что начальник Главного управления имперской безопасности, обергруппенфюрер СС, каждый месяц выписывает премию ликвидатору Иностранного отдела НКВД (формально вполне себе действующему) за спасение почти сотни евреев от окончательного решения их вопроса.

Якобы графа сопровождали в некотором роде Дон Кихот и Санчо Панса берлинского разлива – только разнополые. Высокий крепкий блондин – истинный ариец - в фельдграу с петлицами оберштурмфюрера, ромбом СД на рукаве и погонами обер-лейтенанта СС… и невысокая внешне субтильная брюнетка в форме СС-Хельферин.

Брюнетка показалась Ирме странно знакомой – она была готова поклясться, что уже где-то когда-то видела её то ли вживую, то ли (что было гораздо более вероятно) на фотографии или даже на портрете.

Таких, как оберштурмфюрер она видела не один десяток… а вот брюнетка, которой на вид было около тридцати, её впечатлила. Ибо и таких особ она видела не одну – хотя и немного – и потому знала, что внешняя субтильность обманчива.

Знала ещё и потому, что и сама (правда, блондинка) была небольшого роста и выглядела слабой женщиной… однако выросла на ферме и потому отличалась совершенно не женской силой и выносливостью. Однажды даже взломала дверь горящего самолёта – и вытащила весь экипаж, за что получила лично из рук рейхсфюрера Крест «За военные заслуги».

Что-то ей подсказывало, что и (пока) незнакомая ей гостья тоже была из крестьянской семьи – и тоже отличалась недюжинной силой. Более того, уже не раз убивала (Ирма служила детективом в убойном отделе берлинского Крипо) и потому убийц вычисляла безошибочно.

Её догадка подтвердилась буквально в следующее мгновение. Ибо брюнетка – которая внешне была скорее француженкой, чем немкой (Ирма провела не одну неделю в Париже и потому умела отличать одних от других) представилась:

«Шарлотта Вайсс. Неофициальный палач Штутгарта… и не только…»

Ирму это не удивило – ибо в последнее время так называемые «имперские народные суды» выносили смертные приговоры (иногда по делу, иногда нет) в таких количествах, что штатные палачи не справлялись и приходилось привлекать добровольных помощников. Или помощниц.

«Топором работать не приходилось?» - улыбнулась Ирма. Ибо увидела, насколько у брюнетки совершенно не по-женски сильные руки.

«Приходилось» - кивнула Шарлотта.

«Мясником?» - уточнила Ирма. «Или…»

«Или» - абсолютно спокойно ответила гостья. «В прошлой жизни…»

Что было чистейшей правдой, ибо Мари Анна Шарлотта Корде д’Армон (таким было её настоящее имя) начала свою нечеловечески долгую карьеру палача ещё тринадцатого июля 1793 года в Париже. С убийства кинжалом Жана-Поля Марата, которое она во всеуслышание объявила смертной казнью (было за что).

За эту террористическую выходку – давайте называть вещи своими именами – Шарлотта едва не лишилась головы на гильотине… и лишилась бы, если бы не феерическое шоу, устроенное Баронессой на Площади Революции (за 257 лет до того Лилит провернула ровно то же самое в Тауэре, в результате чего Анна Болейн занималась тем же самым, что и Шарлотта… только на два столетия дольше).

Однако не лишилась – ибо Лилит был необходим инструмент проведения «акций устрашения» и вообще расправ над республиканскими упырями, прежде всего в восставшей против Слуг Дьявола Вандее.

На эту роль Шарлотта Корде (именно под этим именем она обрела всемирную славу) подходила просто идеально; французских ррреволюционеров она любила просто безгранично… в общем, проще сказать, что она с ними не делала.

Её любимым методом устрашения было сдирание кожи живьём… впрочем, на медленном огне она сжигала тоже с немалым удовольствием. Как и сажала на кол – по старой недоброй восточной традиции.

В конце концов Франция успокоилась… но не успокоилась Шарлотта. Которая – в отличие от Анны Болейн, работавшей только и исключительно мечом – была всеядна (в смысле инструментов смертной казни).

И потому работала и мечом, и топором, и вешала… а в последнее время использовала гильотину (почти исключительно в Германии). В основном, в Штутгарте – поэтому не без оснований считала тамошнюю Штутгартскую Деву своей чуть ли не лучшей подругой.

«Гюнтер Лессинг» - представился истинный ариец. «Прикомандирован к Эйнзацгруппе В… точнее, к эйнзацкоманде 8. Место дислокации – Могилев…»

Ирме стало совсем нехорошо. Ибо появление в её доме аж сразу двух профессиональных палачей (эйнзацгруппы СС были самыми настоящими эскадронами смерти) не сулило ничего хорошего.

Особенно в компании – хуже того, под совершенно очевидным руководством графа, который за многие столетия работы в качестве теневого Великого Инквизитора Святого Престола отправлял на казнь каждый год многие сотни как минимум. А то и многие тысячи.

Колокольцев родился и вырос в Белостоке, в Российской империи, поэтому и сам гостей всегда вкусно и обильно кормил – даже если визит был кратким – и свою жену приучил к тому же.

Поэтому Ирма препроводила своих (теперь уже точно в высшей степени нежеланных) гостей не в гостиную, а в столовую. Где по-женски быстро накрыла на стол, организовав бутерброды и кофе.

Граф любил вкусно покушать ещё с времён службы в тайной полиции римского императора Тиберия; Шарлотта Корде выросла на ферме; Гюнтер Лессинг прибыл из хлебосольной Белоруссии, поэтому предложение очень позднего ужина было с благодарностью принято.

Насытившись (было похоже, что сегодня он не только не ужинал, но и не обедал) граф глубоко вздохнул и предсказуемо объявил:

«У меня к тебе очень важное дело. Жизненно важное…»

Ирма усмехнулась: «Только у тебя или у вас с Баронессой?». Хотя уже прекрасно знала, каким будет ответ.

Баронесса Элина Ванадис фон Энгельгардт – она же Лилит – являлась чрезвычайным и полномочным представителем Хранителей (которых никто никогда не видел) в нашем мире.

Она не ошиблась. Ошиблась она в своих догадках о том, что графу и Баронессе от неё нужно. Ибо он в самом прямом смысле сбросил бомбу… тонн на пять тротила:

«Нам необходимо, чтобы ты организовала примерно ото же самое, что твой муж провернул в последнюю неделю сентября в Киеве… только в ином варианте…».

Ирма от души рассмеялась: «Вы слишком высокого обо мне мнения, Ваше Сиятельство. Провернуть вторую аферу тысячелетия мне не по силам…»

Шарлотта Корде-Вайсс покачала головой:

«Ни о какой второй афере тысячелетия речи не идёт. Нам необходимо, чтобы ты возглавила и реализовала операцию по полному – до последнего человека – уничтожению всех обитателей одного белорусского еврейского гетто. Все 3158 евреев должны быть расстреляны – в том числе и тобой лично – и захоронены в общей могиле за городом…»

«Почему я?» - совершенно искренне удивилась Ирма. «Почему не Роланд?»

Граф глубоко вздохнул – и спокойно ответил: «Во-первых, Роланд вне пределов досягаемости – и будет находиться там неизвестно как долго…»

Ибо прочно застрял в треугольнике Мадрид-Рим-Стокгольм, где решал проблемы поставок стратегических материалов в воюющий рейх. Решал в качестве своей второй ипостаси (из многих) – председателя правления торговой фирмы ЕМК Гмбх, которой владел на паях с рейхсфюрером СС.

«Во-вторых» - бесстрастно продолжал граф фон Шёнинг, «даже если бы каким-то чудом нам удалось найти Роланда и вернуть его в рейх в ближайшие 72 часа или около того, он всё равно не сможет преодолеть свой синдром Лоэнгрина…»

«… и потому постарается спасти как можно больше евреев» - закончила за него Шарлотта Вайсс. Которая явно была кем-то вроде правой руки графа – и не только в этом проекте. И добавила: «А нам нужно, чтобы были расстреляны все…»

«Почему 72 часа?» - удивилась Ирма. «Зачем такая спешка? И почему все?»

«Потому» - неожиданно наставительным тоном ответил граф, «что рейхскомиссар Белоруссии Вильгельм Кубе решил преподнести фюреру подарок ко дню рождения. Полностью – до последнего человека – ликвидировать еврейское гетто в одном из городов на вверенной ему территории…»

Ирма насторожилась – и сильно. Ибо, хотя она лично и не была знакома с Вильгельмом Кубе, но от своего мужа (который с Кубе был лично знаком) была о нём наслышана. А знаком он был потому, что Операция Карфаген по закрытию девяти ворот в Ад (в конечном итоге их оказалось аж целых двенадцать) началась именно на территории оккупированной Белоруссии, наместником фюрера в которой (официально в генеральном округе Белорутения) был Кубе.

И потому знала, что подобный жест был ну совсем не в характере руководителя гражданской оккупационной администрации Генерального округа Белоруссия (Белорутения, если быть более точным), гауляйтера и группенфюрера СС.

Во-первых, потому, что такое показное преклонение перед фюрером было ему совершенно чуждо (он вообще Гитлера как-то не особо любил), а, во-вторых, потому, что поголовная ликвидация всех евреев в гетто – в любом гетто – радикально противоречила фундаментальному принципу экономической целесообразности, которым Кубе руководствовался в своей политике по отношению к еврейскому населению Белоруссии.

Хотя его антисемитизм был просто инфернальным даже по лихим меркам оккупационных администраций. Чего стоило только одно его высказывание:

Что чума и сифилис для человечества, то евреи для белой расы. Чума должна быть уничтожена.

Высказывание было реализовано в вполне себе инфернальных действиях – второго марта 1942 года по приказу Кубе несколько еврейских детей были закопаны живьём.

Однако из чисто экономических соображений Кубе был категорически против ликвидации как трудоспособных евреев (ибо это нанесло бы серьёзный ущерб экономике его комиссариата).

А также против уничтожения немецких евреев, которых отправили в Минское гетто как раз для этого. Особенно его возмутил приказ об убийстве евреев - участников Первой мировой войны, воевавших в кайзеровской армии и имевших военные награды.

Этот вопрос нужно было срочно прояснить. Поэтому…

«Какое это отношение имеет ко мне?» - наигранно-бесстрастно осведомилась Ирма. «Я ни разу никого не убивала… да и вообще, с чего вдруг на этом гетто свет клином сошёлся… тем более, что там всего три тысячи евреев…»

«Три тысячи сто пятьдесят восемь» - поправил её Гюнтер Лессинг.

Ирма махнула рукой: «Неважно». И театрально развела руками:

«Всё равно это совсем небольшая разовая акция… ну да, наломают дров, натворят всяких ужасов – но это происходит сплошь и рядом с прошлого лета. Причём в таких масштабах, что нужен с десяток таких, как мой муж… или я, чтобы сделать весь этот ужас хотя бы минимально милосердным по отношению к жертвам… вам ведь именно это нужно…»

Граф кивнул: «Не только это – но в первую очередь это, конечно…»

И сбросил бомбу. Тонн так на пять гексогена.

«Всё дело в том» - задумчиво произнёс он, «что это гетто находится в белорусском городе Казимирске…»

Ирму словно молнией ударило. Ибо именно в этом городе в самом конце июня 1941 года её муж и его зондеркоманда (тогда ещё не «К», да и состояла она из бойцов спецназа абвера, а не ваффен-СС) добыла из спецхрана горотдела НКВД некий артефакт, к которому прилагалась Книга Нефа (супруг Ирмы уже давно не сомневался, что именно эта книга была настоящей целью его операции).

К книге прилагалась карта, на которой были указаны… девять Ворот в Ад. Закрытие которых и стало целью Операции Карфаген и Зондеркоманды К. В процессе превратившейся в Братство Крылатого Маркграфа.

Шарлотта продолжила за своего начальника: «В отсутствие Роланда у нас нет возможности отменить или даже отложить выполнение приказа генерального комиссара – ибо формально все гетто подчиняются именно его администрации»

Ирма кивнула: «Понятно. В силу, скажем так, инфернальной специфики города Казимирска и его окрестностей вы считаете, что в результате состоится самое настоящее человеческое жертвоприношение. Которое откроет врата в Ад…»

Что едва не случилось в Киеве – только там приказ о поголовном расстреле евреев отдал лично фюрер. И случилось бы – если бы не своевременное вмешательство супруга Ирмы и его Зондеркоманды К.

«Совершенно верно» - подтвердил граф. «Поэтому нам необходимо вмешаться и опередить тех, кому будет поручено выполнение приказа рейхскомиссара…»

«Но почему всех?» - удивилась Ирма. «Может быть, кого-то всё-таки удастся спасти? В Палестину вывезти, например?»

Шарлотта (которая некомфортно для Ирмы знала слишком много о её муже и его делах, что вызывало у неё вполне обоснованные подозрения) спокойно ответила:

«Во-первых, без Роланда это невозможно. Только он способен организовать канал, по которому евреев – с помощью его фирмы, абвера и сионистов…»

Хаима Вейцмана и его Всемирной сионистской организации.

«… можно перевезти из оккупированной Белоруссии в Палестину или в Стокгольм… или в Испанию, например…»

«Во-вторых» - бесстрастно продолжил за неё граф, «все евреи, отвергнув Христа, тем самым неизбежно стали Слугами Дьявола, пусть и неосознанными…»

«Ибо в данном случае тот, кто не с нами, тот против нас» - неожиданно пояснил Гюнтер Лессинг. Явно гораздо лучше и глубже разбиравшийся в христианском богословии, чем это могло показаться на первый взгляд.

Граф продолжал: «Опять же в силу инфернальной специфики города Казимирска и его окрестностей мы имеем основания считать, что все без исключения евреи Казимирска находятся под настолько плотным контролем Князя Тьмы, что представляют собой экзистенциальную угрозу…»

«Даже крещёные?» - спросила Ирма. Хотя и знала, каким будет ответ.

Шарлотта усмехнулась: «Ты же отлично знаешь, зачем евреи переходят в христианство… редчайшие исключения только подтверждают правило…»

Ирма кивнула – ибо действительно знала (в первую очередь по опыту работы в Лихтенбурге и Равенсбрюке), что евреи принимают крещение – хоть в католичестве, хоть в православии, хоть в лютеранстве – из чисто шкурных, меркантильных соображений. Чтобы иметь равные права с христианами.

А верить продолжают либо в своего Яхве, либо… да во что угодно, кроме Христа.

«И всё-таки, почему я?» - в высшей степени заинтересованно спросила Ирма.

Ответила предсказуемо Шарлотта: «Для успеха Операции Вепрь – так мы её назвали – нужно, чтобы её руководителем и главным исполнителем был человек с определённой энергетикой. Роланд – идеальная кандидатура, но он недосягаем, да и его Синдром Лоэнгрина в данном случае неприемлем категорически…»

«Понятно» - усмехнулась Ирма. «Я его официальная жена; у нас с ним одно духовное тело…»

На самом деле вот уже десять лет – ибо Ирма стала женой Колокольцева де-факто ещё в 1931 году. Хотя повела его под венец (при мощной поддержке Гиммлера и Гейдриха) только менее года назад – в мае 1941 года.

«… поэтому и энергетика у нас почти одинаковая…»

Граф кивнул: «Поэтому ты для него почти идеальная замена – в данном случае вообще идеальная. Даже в чём-то сильно улучшенная…»

«Потому, что я не страдаю Синдромом Лоэнгрина?» - мрачно усмехнулась Ирма.

На самом деле, это было не совсем так… точнее, совсем не так – просто у неё не было и малой толики возможностей её супруга. Поэтому она просто не могла спасти ни одного еврея – хотя и очень хотела.

Присутствующие кивнули. Ирма глубоко вздохнула – и тоже кивнула: «Я согласна». А что ей ещё оставалось делать?

Граф удовлетворённо-довольно улыбнулся:

«Вот и отлично. Гетто уже передано СС, его комендант унтерштурмфюрер Ульрих Шмитц предупреждён о приезде ликвидационной зондеркоманды… он пока единственный, кто в курсе Операции Вепрь…»

«Когда вылетаем?» - будничным тоном осведомилась Ирма.

«Немедленно» - ответил граф. «Официально ты назначена зондерфюрерин – гражданским специалистом, прикомандированным к Эйнзацгруппе В…»

Строго говоря, зондерфюрерин в эйнзацгруппах не было и быть не могло, но с лёгкой руки супруга Ирмы этот запрет уже обходили все, кому не лень. А по причине просто жуткого кадрового голода (мужчин полноводным потоком пожирал фронт) не лень было практически всем.

«… поэтому тебе придётся тряхнуть стариной и снова облачиться в униформу СС-Хельферин. Благо тебе приказом рейхсфюрера только что присвоено звание лагерфюрерин…»

Де-факто высшее звание в системе СС-Хельферин – для Ирмы прыжок через ступень с её звания Erstaufseherin, с которым она ушла из лагерей в Крипо.

А Лессинг неожиданно сбросил бомбу: «Только мы летим сначала в Осташков. В белорусский Осташков – город с тем же именем есть ещё и в России…»

Ирма изумлённо уставилась на него. Оберштурмфюрер спокойно объяснил:

«Для того, чтобы ты смогла руководить Операцией Вепрь с необходимой эффективностью, тебе нужна генеральная репетиция. На послезавтра намечена ликвидация Осташковского гетто – оно совсем небольшое, всего 987 обитателей -для генеральной репетиции просто идеально…»

Ирма обречённо кивнула – и отправилась в спальню за уже давно собранным «командировочным чемоданчиком».