Поскольку всего Нюрнбергских процессов было аж «чёртова дюжина» (информация к размышлению), то необходимо уточнить, что в данной статье речь пойдёт только и исключительно о Главном («Большом») Нюрнбергском процессе. Иными словами, в данной статье будет рассматриваться и анализироваться (максимально объективно, разумеется), международный судебный процесс над (некоторыми) тогда уже бывшими руководителями гитлеровской Германии.
Процесс проходил с 10 часов утра 20 ноября 1945 по 1 октября 1946 года в так называемом Международном военном трибунале, разместившемся в «Зале 600» нюрнбергского Дворца юстиции.
Начну я с очень краткой характеристики этого процесса (которая, не сомневаюсь, неслабо удивит практически любого читателя). Затем я поговорю о целях этого... спектакля (любой судебный процесс на самом деле и спектакль тоже), а также желаемых (его организаторами, разумеется) и реальных уроках этого процесса.
После чего перейду к сути – как этот процесс должен был быть проведён (и почему) и как он был на самом деле проведён (и почему). И объясню почему, увы и ах, все без исключения подсудимые – вне зависимости от фактической виновности юридически невиновны. Для тех, кто знает английский – not guilty, а не innocent – это очень разные юридические понятия.
А поскольку подсудимые юридически невиновны (что, конечно же, недопустимо совершенно, учитывая масштаб и тяжесть совершённых преступлений), необходим пересмотр вынесенных приговоров. Иными словами, новое судебное разбирательство.
Краткая характеристика Нюрнбергского процесса
Нюрнбергский процесс был, мягко говоря, весьма неоднозначным и донельзя противоречивым юридическим (в меньшей степени) и политическим (в гораздо большей) событием ХХ века.
Поэтому совершенно неудивителен и колоссальный разброс характеристик этого события (хоть и сильно растянутое во времени, но это всё равно событие). От «величайшего торжества Правосудия» до «омерзительнейшего фарса» и «Суда Линча».
На самом деле, как я покажу ниже, это было ни то, и ни другое (как это и обычно бывает). Впрочем, определённые черты и того, и другого, как говорится, имели место быть.
К великому сожалению, Нюрнбергский процесс был по сути колоссальнейшим дурдомом (одно только «дело Юлиуса Штрайхера» чего стоит, а ведь были ещё «дело Ялмара Шахта», «дело фон Папена» и многое, многое другое).
Этакой «палатой №6», в которую просто чудовищная некомпетентность в самых элементарных юридических вопросах (и, что удивительно, непостижимая политическая недалёкость) его организаторов и «менеджеров» превратила «Зал 600» нюрнбергского Дворца юстиции (одного из немногих зданий, чудом уцелевших после варварских бомбёжек томми и янки).
Если быть более конкретным, то Нюрнбергский процесс был в высшей степени достойной и благородной, очень правильной и весьма своевременной идеей (хотя его организаторы – Рузвельт, Черчилль и Сталин, хотя вместо первых двух процессом рулили Гарри Трумэн и Клемент Эттли – об этом даже не задумывались).
Идеей, до невозможности извращённой (а зачастую – вообще превращённой в свою прямую противоположность) дико грязной и на удивление некомпетентной политикой руководителей стран так называемой «антигитлеровской» (на самом деле, антигерманской) коалиции.
Чтобы это понять, необходимо рассмотреть и как эта идея должна была быть реализована (в идеальном мире, разумеется) и как она на самом деле была реализована. Что и будет сделано в последующих разделах статьи.
Как это должно было произойти
В высшей степени достойная и благородная, очень правильная и весьма своевременная идея Нюрнбергского трибунала (точнее, судебного процесса над главными военными преступниками Второй мировой войны) может быть выражена очень кратко.
Всего двумя словами и одним восклицательным знаком: «Никогда больше!»
Иными словами, основополагающая цель данного процесса (которая и должна была определять всё остальное) должна была состоять в том, чтобы провести такой судебный процесс, чтобы никакому лидеру (будь он или она хоть трижды фюрер или генсек) никакой страны (даже крупнейшей и сильнейшей сверхдержавы) и в голову не могло прийти сотворить нечто даже отдалённо подобное «подвигам» главных военных преступников Второй мировой войны.
Ибо наказание будет неотвратимым, убийственным и, самое главное, юридически безупречным. К сожалению, это было бы возможно только в том случае, если бы наш в высшей степени несовершенный мир вдруг превратился бы в мир идеальный.
Не в результате Второго Пришествия Спасителя нашего Иисуса Христа (в этом случае нам всем «светили» бы совсем другие трибунал и процесс), а в результате... ну, например, высадки инопланетян с планеты Набиру.
Или хотя бы массового приходя в наш мир люденов – сверхлюдей, описанных братьями Стругацкими в их бессмертной повести «Волны гасят ветер». В общем, любой непреодолимой силы.
Настолько непреодолимой, что ей вынуждены были бы подчиниться все без исключения лидеры всех без исключения стран – даже сверхдержав – победительниц во Второй мировой войне.
Допустим, что это произошло – и попытаемся представить себе, как в этом случае должен был бы быть организован и проведён судебного процесса над главными военными преступниками Второй мировой войны (я сознательно пока не указываю страновую принадлежность оных).
Начнём с основы основ. Процесс должен был быть только и исключительно судебным процессом – объективным и беспристрастным. Поэтому никакой политики – только юриспруденция. Причём соответствующая наивысшим (сиречь англосаксонским) мировым стандартам.
Во-первых, чисто гражданский процесс – ибо как будет показано ниже, почти все подсудимые (за редким исключением) были гражданскими лицами. Поэтому никакого «военного трибунала», а международный уголовный суд по делам о геноцидах, демоцидах, массовых убийствах и прочих преступлениях против человечества.
Последнее гораздо понятнее и конкретнее, чем «преступления против человечности». А раз против человечества, да ещё и международный суд, то только под эгидой Организации Объединённых Наций, устав которой очень удачно вступил в силу 24 октября 1945 года.
Важнейшим принципом суда (в отличие от судилища) является его независимость, объективность и беспристрастность. Которые обеспечиваются надлежащими судебными правилами и процедурами.
Лучшей в мире по вышеперечисленным показателем является англосаксонская система (пожалуй, даже, американская). В смысле принятая в судах и правоохранительных органах Соединённых Штатов Америки.
В этой системе специальным решением Генеральной Ассамблеи ООН (в данном случае) назначается судебная коллегия из трёх судей – или же вообще один-единственный судья; так называемое «большое жюри», имеющее исключительное право выдвигать обвинения, а также специальный прокурор (точнее, Специальный Судебный Следователь), имеющий исключительное право вести расследование по делам в компетенции Трибунала.
Специальному прокурору подчиняется (немаленькая) группа специальных судебных дознавателей. Все, разумеется, гражданские (хотя желательно с опытом работы следователем в Вооружённых Силах). Включающая подгруппу для каждой из стран, на территории которых во время Второй мировой войны теоретически могли совершаться преступления против человечества.
Разумеется, правилами Трибунала должны были бы подразумевать очень жёсткую «фильтрацию доказательств» (как это принято в федеральных судах США), жёсткий перекрёстный допрос свидетелей – поэтому адвокаты должны быть «акулами из акул».
Вышеперечисленный требования автоматически подразумевают отсутствие конфликта интересов и личной заинтересованности в том или ином исходе процесса.
Поэтому и судьи, и прокуроры (следователь и дознаватели), и члены «большого жюри» (структуры, уполномоченной выдвигать обвинения), и прочие сотрудники суда, и судебные приставы (в частности, охрана) – и, конечно же, члены жюри присяжных - должны были быть гражданами нейтральных стран, не принимавших участия во Второй мировой войне.
То есть, Швеции, Швейцарии, Ирландии, Португалии, Лихтенштейна, Андорры и даже, возможно, Ватикана.
Официальным языком процесса должен был бы стать немецкий (для минимизации непонимания подсудимыми происходящего). Поэтому Швейцария и Лихтенштейн (и, возможно, Швеция) были бы, наверное, оптимальным вариантом для отбора участников процесса.
Поскольку адвокат в англосаксонском праве лицо заинтересованное по определению, адвокаты могут быть любых национальностей. Ровно по тем же причинам процесс должен был быть проведён на «нейтральной» территории. То есть, в Стокгольме (мой выбор), Женеве или Дублине. Но уж никак не в Нюрнберге.
Важнейший вопрос – жюри присяжных. В силу тяжести предъявленных обвинений (как это принято в США), подсудимые имеют право на «суд равных». Что в данном случае означает, что единственной структурой, уполномоченной признать подсудимых виновными и выносить приговор, должно было быть жюри присяжных.
Причём жюри непростое. Дабы обеспечить реализацию важнейшего принципа «суда равных», в его состав должны были быть включены государственные, военные и политические деятели нейтральных стран, свободно владеющие немецким и английским языками (как минимум). И своими публичными высказываниями не позволяющие усомниться в своей непредвзятости.
Я категорический противник смертной казни. Даже для таких чудовищных преступников, как Геринг, Кальтенбруннер, Франк... или Сталин. Или Черчилль. Или Рузвельт. Или Берия. Или «сэр» Артур Харрис.
Поэтому мой выбор высшей меры наказания – LWOP. Life in prison without parole. Пожизненное заключение без права досрочного освобождения. Тем не менее, признавая реальности того времени, я не сомневаюсь, что выбор наказаний на «Стокгольмском процессе» должен был быть следующим:
Смертная казнь через повешение (хотя лично я голосовал бы за расстрел). Пожизненное заключение без права досрочного освобождения. Пожизненное заключение с правом досрочного освобождения через 25 или 15 лет. Ну, и различные сроки тюремного заключения. Именно тюремного – идею «трудовых лагерей» воскрешать не надо.
В каждой стране, принимавшей участие во Второй мировой войне, необходимо было назначить специального прокурора и создать комиссию по выявлению и расследованию военных преступлений и преступлений против человечности, совершённых против военнослужащих и населения этой страны.
Отдельного прокурора и комиссию необходимо было назначить для расследования Холокоста (как самого значительного и чудовищного преступления).
Результаты расследований должны были быть представлены «большому жюри» из представителей нейтральных стран, которое уже и приняло бы решение о предъявлении обвинений и избрании для обвиняемых меры пресечения.
При таком подходе к процессу (полностью соответствующим самым строгим канонам уголовного и международного права) никуда нацистские преступники не делись бы.
Им пришлось бы ответить и за Холокост, и за программу эвтаназии душевнобольных, и за медицинские эксперименты в концлагерях, и за расстрелы заложников, и за карательные антипартизанские меры, и за насильственный угон на принудительные работы в Германию населения оккупированных стран, и за грубейшие нарушения Женевской конвенции об обращении с военнопленными, и за стратегию «выжженной земли». И за многое другое.
Пришлось бы ответить и их союзникам-хорватам (за роль в Холокосте и массовые убийства сербов), и латышам, и литовцам, и румынам и всем прочим – за участие в Холокосте, расстрелах заложников и в карательных акциях. И бойцам УПА – за «Волынскую резню»; и боевикам Армии Крайовой – за «ответные меры» (ну, и за соучастие в Холокосте и за «бромбергскую резню», конечно).
Но! Пришлось бы ответить и бравым янки и томми (за 600 000 некомбатантов, погибших в огненном шторме Дрездена и Гамбурга; Берлина и Киля и за 110 000 незаконно интернированных японцев в США; и уж точно большевикам (за депортации целых народов, расстрелы 1940 года, варварский приказ №0428 и за многое другое).
И за все прочие преступления, педантично зафиксированные Бюро вермахта по расследованию военных преступлений и, без сомнения, выявленные бы соответствующими международными комиссиями.
Поэтому на скамье подсудимых рядом с Герингом должны были сидеть Сталин, Трумэн и Черчилль; рядом с Кальтенбруннером – Лаврентий Берия; рядом с Кейтелем – маршал авиации Артур Харрис. Только тогда можно было бы говорить о правосудии и справедливости. И только тогда был бы создан прецедент, который действительно смог бы предотвратить будущие преступления против человечности.
Но этого не случилось. Преступники-победители остались безнаказанными. Поэтому результат Нюрнбергского... процесса оказался вовсе не таким, каким его пытается представить советский, российский и западный агитпроп. Реальный урок был простым и понятным – «победителей не судят, судят победители». И поэтому судят вовсе не за преступления (которые совершали все участники войны), а за проигрыш войны.
И понеслось. Репрессии (сиречь военные преступления) в Восточной Европе и СССР, Китае и Северной Корее, Вьетнаме и Кампучии, в Руанде и других странах унесли в общей сложности десятки миллионов жизней.
Поэтому можно сделать совершенно однозначный вывод – никаким сдерживающим средством Нюрнбергский процесс так и не стал. Да такой цели никто перед собой и не ставил. Организаторов процесса не интересовали не правосудие, ни справедливость. Одна лишь чистая политика.
Кстати, об интересах. Точнее, о целях организаторов Нюрнбергского спектакля. Их мы и рассмотрим в следующем разделе данной статьи.
Цели организаторов Нюрнбергского процесса
Чтобы понять почему столь великолепная, достойная, важная, своевременная и в высшей степени полезная идея как судебный процесс над главными военными преступниками превратилась в столь феерический дурдом, как «Нюрнбергский спектакль», необходимо, разумеется, сначала понять, в чём состояли реальные цели его организаторов.
Именно реальные, а не декларированные. Ибо декларировали они много что... проблема только в том, что все без исключения политики лжецу par excellence. А политики калибра Сталина, Черчилля и Рузвельта – лжецы галактического масштаба. Впрочем и Гарри Трумэн с Клементом Эттли от них недалеко ушли... если вообще ушли.
К сожалению, понятно лишь то, что «дело ясное, что дело тёмное». Ясно лишь одно – «никогда больше!» целью не было точно. Ни Сталина, ни Рузвельта, ни Черчилля, ни Трумэна, ни Эттли.
По банальной причине – доблестные воины и СССР, и Великобритании, и США были в крови и грязи по самые уши. Не настолько, как их противники из Германии, но всё равно по уши.
Сталинские палачи к тому времени уже успели и Катынь учинить, и Восточную Германию ограбить и изнасиловать (ДВА МИЛЛИОНА только изнасилованных немок), и целые народы переселить на, мягко говоря, негостеприимные территории.
Причём настолько негостеприимные, что в результате чудовищных сталинских депортация погиб то ли каждый четвёртый, то ли каждый третий (историки до сих пор спорят).
Кроме того, к моменту начала Нюрнбергского спектакля уже полном ходом шли депортации немцев из Восточной Пруссии и Восточной Европы (постарались и Сталин и его марионетки в Польше, Чехословакии, Румынии и т.д.).
В результате которых были изгнаны из своих родных домов и со своей Родины от 12 до 16 миллионов немцев (по разным оценкам), из которых погибли ДВА МИЛЛИОНА.
Официально «пропали без вести», конечно, но все прекрасно знают (а МВД Германии знает точно и не скрывает) куда именно пропали эти несчастные. Пол-Холокоста, если брать нижнюю границу числа жертв оного.
Всё это чудовищное преступление против человечества происходило... аккурат во время Нюрнбергского процесса, на котором нацистских бонз судили... да ровно за то же самое. Я не всегда поклонник резких и грубых эпитетов, но в данном случае определение «постыдный и омерзительный фарс» отражает реальность чуть более, чем полностью.
Другое совершенно справедливое определение Нюрнбергского спектакля - «правилка». Воровской (точнее, мафиозный) суд. Когда одни бандиты и «воры в законе» (да ещё в каком законе!) судят других воров и бандитов.
«Британские джентльмены» (особенно сэр Артур Харрис – начальник всех бомберов Королевских ВВС и его покровители сначала Черчилль а потом и Эттли) тоже был такими же упырями (если не хуже).
Выполняя чудовищный приказ своего босса «сжечь живьём 24 миллиона немцев» (что как полагал Черчилль, позволит ему выиграть войну), он сжёг минимум 600 тысяч.
Причём «по науке» - британские профессора математики разрабатывали максимально эффективные методы сожжения людей живьём, а бомберы били специально по пожарным, чтобы не удалось погасить «огненный шторм». Ну и чем эти лучше разработчиков газовых камер и крематориев Освенцима?
На самом деле, много хуже – те хоть убивали газом практически мгновенно (хотя в Треблинке и других лагерях смерти смерть была медленнее и мучительнее – но всё же не гореть живьём). И сжигали уже трупы...
Разумеется, всё это было сделано при поддержке бравых янки из 8-й воздушной армии США. Правда, вот население Британии не оценило – даже для англичан, не любивших немцев совсем, это был перебор. Пришлось сэру Артуру покинуть Туманный Альбион... так сказать, во избежание.
Бравые янки на Европе не остановились. И учинили в Японии самый натуральный Ад на земле. Только за три дня – 10 марта, 6 и 9 августа только в трёх городах – Токио, Хиросиме и Нагасаки – было зверски убито больше мирных жителей, чем нацисты за полтора года в Собиборе.
Убили бы и больше (много больше), если бы Японию не спас... Сталин. Вторжение которого в Манчжурию (а вовсе не атомные бомбардировки и уж тем более не «обычные») сделало сопротивление Страны Восходящего Солнца бессмысленным от слова совсем.
Так что «никогда больше» - это точно не про этих упырей. У них были совершенно иные цели. Которые, разумеется, никогда не были объявлены публично – это всё проходило под грифом «совершенно секретно» (если вообще фиксировалось на бумаге, что далеко не факт).
Первой очевидной целью всех трёх организаторов была, разумеется, так называемая «денацификация». Точнее, существенный вклад в оную путём физической ликвидация (или как минимум, нейтрализации) ключевых носителей этой идеологии. Геринга, Гесса, Розенберга... и так далее.
Причём вовсе не потому, что идеология эта была преступной – большевизм был не лучше, да и все организаторы этого судилища были теми ещё бандитами с большой дороги (см. выше). Так что вопросы преступности идеологии (да и вообще всего нацистского режима) их не волновали от слова совсем.
А только и исключительно потому, что и Сталин, и его подельники в организации и проведении Нюрнбергского спектакля до смерти боялись, что мощнейшая (хотя и преступная, и, мягко говоря, не особо адекватная реальности) нацистская идеология снова – как и в 1930-е годы – поднимет Германию из руин и снова превратит её в экономическую, политическую и военную сверхдержаву. Правильно боялись, кстати.
Именно поэтому «под раздачу» попал бедолага Штрайхер, никаким боком не имевший никакого отношения ни к каким преступлениям нацистов. По банальной причине – его и его пошлую газетёнку в Третьем рейхе во время совершения этих преступлений уже никто не признавал всерьёз.
Да и крыша у него к тому времени уже поехала нехило. Поэтому его первой же психовозкой нужно было отправить в дурку, а не на виселицу. Причём возможно, что до конца жизни.
Странно (очень странно даже) что при этом трибунал оправдал Ганса Фриче – начальника отдела радио в рейхсминистерстве пропаганды (и потому весьма влиятельного нацистского пропагандиста). Несопоставимо более влиятельного, чем несчастный Штрайхер.
Видимо, кукловоды процесса посчитали, что осуждение (тем более, казнь) двоих заведомо невиновных это уже перебор – тем более, что процесс и так уже выглядит как позорный фарс.
Второй целью кукловодов (давайте называть вещи своими именами) Нюрнбергского процесса было физическое устранение – или как минимум нейтрализация – потенциальных лидеров Германии, которые могли бы вернуть ей независимость (как это весьма успешно сделали нацисты в 1930-е).
Оккупантам (снова давайте называть вещи своими именами) нужны были покорные и сервильные персонажи типа Аденауэра, которые не смогли бы сопротивляться превращению Германии в протекторат англо-американцев на Западе и сталинского СССР на Востоке. А наоборот, верно служили бы своим хозяевам.
Кстати, именно для этого (а вовсе не для наказания военных преступников) и были организованы и «12 малых Нюрнбергских процессов» и многие и многие другие аналогичные процессы.
Результат, правда, оказался немного не таким, как хотелось бы (нынешняя Германия безусловный лидер Евросоюза и континентальной Европы), но всё же точно лучше (для победителей) чем полностью независимая страна.
Следующей целью был что-то типа «пожара на складе» (ну, или, крика «держи вора», по крайней мере), который скрыл бы их многочисленные преступления - и совершённые победителями, и совершаемые аккурат во время проведения этого «процесса» и будущие; и их немалую роль в развязывании Второй мировой войны; и преступную сущность сталинского режима в СССР (никак не менее преступную, чем сущность режима нацистского). Этакий «Версаль-2»...
Последнее нужно было и англо-американцам, дабы избежать вполне справедливых обвинений в сотрудничестве с инфернальным Злом, да ещё и намеревавшимся захватить весь мир («по дороге» закопав бывших союзничков).
Последняя цель была чисто американской (Сталину было на это наплевать совершенно). «Кинуть кость» западным ширнармассам («общественности»), которую привели в ужас чудовищные преступления нацистов.
Поэтому и было принято решение «во всём разобраться и наказать кого попало». Точнее, тех кто попался под руку. Только этим и объясняется, мягко говоря, странный набор обвиняемых (точнее, присутствие в нём Шахта, фон Папена и Дёница с Рёдером, а также Роберта Лея, которые уж точно никакого отношения к преступлениям против человечества не имели даже близко).
С Мартином Борманом вообще вышел полный бред, ибо ко времени начала процесса уже было доподлинно известно (хотя подтверждено ДНК-анализом только десятилетия спустя) что его нет в живых.
Цели были... нормально-политические. Где-то достойные (денацификация), где-то явно преступные (прикрытие собственных преступлений), где-то «серые» (не допустить нового превращения Германии в сверхдержаву). Могло быть и хуже...
Декларированные и реальные уроки Нюрнбергского процесса
Цель определяет не только средства (хотя и их тоже), но и результаты. В том числе, и уроки. Уроки декларированные – которые полагалось извлечь из Нюрнбергского процесса и уроки реальные, которые были извлечены из оного.
Декларированный (организаторами процесса) урок нёс в себе следующее послание лидерам и руководителям государств: Не совершайте преступлений против человечества. Если вы их будете совершать, вы будете свергнуты, арестованы, судимы, признаны виновными, и приговорены к смерти, пожизненному заключению или длительным тюремным срокам
Реальный же урок был, разумеется, радикально иным: Не проигрывайте войну. Если вы проиграете войну, то вы будете свергнуты, арестованы, судимы, признаны виновными, и приговорены к смерти, пожизненному заключению или длительным тюремным срокам – вне зависимости от того, совершали ли вы преступления против человечества или нет.
А исключительно в зависимости от того, что ваши противники, победившие в войне, сочтут целесообразным. Победители, которые совершали точно такие же преступления...
А если вы выиграете войну, то вам сойдут с рук любые преступления против человечества. Более того, вы будете судить проигравших – и делать с ними что вам заблагорассудится...
Неудивительно, что результатом этих уроков стали ПЯТЬДЕСЯТ МИЛЛИОНОВ загубленных жизней (и это как минимум). В Восточной Европе, в материковом Китае, в Северной Корее, во Вьетнаме, в Камбодже, в Индонезии, в Руанде...
Вот реальные – и жуткие, инфернальные последствия Нюрнбергского фарса...
Как это произошло на самом деле – к сожалению
А на самом деле ещё раз подтвердилась правота великого католического святого Игнатия Лойолы. Основателя знаменитого Общества Иисуса - Ордена Иезуитов (который ныне, увы, лишь бледная, почти незаметная тень былого величия).
Цель определяет средства. Именно поэтому в организации и проведении процесса произошло столь грубое надругательство над правосудием (иначе и не скажешь), что его масштабы однозначно позволяют поставить Нюрнбергский позор в один ряд со сталинскими показательными процессами 30-х годов. Неудивительно, ибо «обвинитель» Руденко активно поучаствовал и там, и тут.
Доказательства? Пожалуйста. Был грубо нарушен принцип независимости, беспристрастности, и объективности суда. Победители судили побеждённых. Конфликт интересов во всей красе.
Далее. Подсудимым были предъявлены неслыханные ранее обвинения, не имеющие никакого юридического смысла – «Преступления против мира» и «Подготовка агрессивной войны». В которых Советы были по самые уши (одни только оккупация Финляндии и Польши чего стоят - а на 23 июня 1941 года Сталин планировал удар по Германии).
Продолжим. Согласно общепризнанным принципам уголовного права, виновные в аналогичных преступлениях не могут быть судьями. Иначе это будет не цивилизованный судебный процесс, а воровская правилка.
А поскольку на Нюрнбергском процессе судьями были представители стран, виновных в практически аналогичных преступлениях (некоторые из которых совершались аккурат во время процесса), именно такой правилкой и был этот «трибунал». И ничем иным.
Далее. Адвокатам подсудимых был запрещен перекрёстный допрос свидетелей; независимая экспертиза психической вменяемости свидетелей не проводилась, как не проводилась и независимая экспертиза предъявляемых доказательств.
Уже позднее, в ходе оглушительного скандала, вызванного печально известным «делом Мальмёди», выяснилось, что к свидетелям на Нюрнбергском процессе применяли физические и психологические пытки (!).
Вскрылся и тот факт, что уже до начала процесса (!!) было известно кто какой приговор получит и кто будет оправдан (в результате были и осуждены невиновные, и оправдан очень даже виновный Фриче). В полном соответствии с практикой сталинских показательных политических процессов. Тоже не имевших ничего общего ни с правосудием, ни с юриспруденцией.
В результате с точки зрения международного права вердикт Нюрнбергского процесса не имеет никакой юридической силы. Ни малейшей. С юридической точки зрения все без исключения подсудимые невиновны; их казнь была бессудным и противозаконным убийством; а тюремное заключение – незаконным лишением свободы.
К этому можно относиться как угодно (и принимать какие угодно законы), но сие есть неоспоримый юридический факт. Поэтому никакие ссылки на результаты этого процесса не являются юридически значимыми и не могут служить основанием для юридической (правовой) оценки поступков подсудимых.
Что в высшей степени печально, ибо нет никаких сомнений в том, что большинство подсудимых действительно были виновны в чудовищных преступлениях против человечности.
Но, как известно любому, кто хоть что-нибудь понимает в юриспруденции, виновность фактическая и виновность юридическая – вещи очень и очень разные. Иногда диаметрально противоположные, как в случае с Нюрнбергским позорным судилищем.
Организаторов Нюрнбергского позорища можно поздравить с оглушительным провалом – виновные де-факто невиновны де-юре. Что, кстати, создаёт железобетонные основания для их юридической реабилитации (и что-то мне подсказывает, что сие отнюдь не является невозможным).