Всегда готовы

[yul]

Оля заканчивала восьмой класс круглой отличницей. Когда её посреди урока попросили зайти в директорский кабинет, она не удивилась. Как член президиума совета дружины, она привыкла к такому.

Школа носила имя пионера-героя Ани Кругловой. Портрет Ани, погибшей во время строительства школьного здания, рядом с портретом Владимира Ильича висел на стене приёмной. Здесь Оле велели подождать, пока придут так же сорванные с уроков Надя Гнедко и Карина Денисова.

Скамья ожидания, на которой Оля сейчас сидела, была обтянута кожей худшей ученицы той школы, где раньше училась Аня. Прикоснувшись рукой к гладкой поверхности, Оля невольно вспоминала кабинет биологии, и заспиртованные органы в банках, и стоящий в углу скелет. Имени несчастной двоечницы, превращённой в учебные пособия, никто не знал.

Наконец, весь актив был в сборе. Не зная, для чего их вызвали, и оттого немного волнуясь, три девочки гуськом вошли в кабинет. За длинным столом сидели председатель совета дружины, два старшеклассника с комсомольскими значками из городского штаба, а также инспектор из районо. После того, как все познакомились, заговорила директриса.

Эльвира Валентиновна была очень серьёзной и объяснила, что самых достойных избрали для очень важного и ответственного задания. Одной из них в конце учебного года предстоит погибнуть при заливке фундамента для новой школы. В порядке исключения рекомендацию в комсомол она получит посмертно. Если, конечно, они согласны и готовы.

- Всегда готовы! - дружно отсалютовали все трое.

Инспектор одобрительно кивнул.

- Эльвира Валентиновна, вы воспитали достойную смену. Пускай теперь девочки снимут одежду..

Вот к этому Оля, честно говоря, была не совсем готова. Да и Карина с Надей мялись. Они смущённо поглядывали то друг на друга, то на присутствующих.

- Ну, что же вы? Сюда никто посторонний не войдёт, - подбодрила их вожатая, - Ведь нам нужно выбрать из вас самую смелую и красивую...

Оля одёрнула себя: недостойно сейчас стыдиться старших товарищей. Ведь Аня Круглова для своего подвига раздевалась перед всей школой.

Решительно расстегнув сзади пуговички на юбке, Оля стянула её с себя, и начала расстёгивать блузку. Остальные последовали её примеру. Оставшись перед комиссией в одних трусиках, Оля снова замялась и встретилась взглядом с директрисой. Та ободряюще ей кивнула.

Оля вспомнила белые трусики под стеклом в школьном музее. И ещё вспомнила один из уроков мужества, когда все классы привезли на открытие нового бассейна во Дворце Пионеров.

* * *

После показательного выступления спортивной секции, пловцы построились шеренгой вдоль бортика. Старшая вожатая торжественно объявила:

- А сейчас, наша самая юная воспитанница Мария Орлова будет в порядке исключения досрочно принята в ряды пионерской организации и получит звание пионера-героя.

От группы отделилась тоненькая девочка, и оставшиеся тут же снова сомкнули ряд.

- Машенька, если ты передумала или боишься, можно отказаться. Я должна тебя спросить в последний раз: готова ли ты пожертвовать своей жизнью ради жизней товарищей и во имя Родины?

- Всегда готова! - отсалютовала та звонким голосом.

- Тогда приготовься к подвигу.

Маша за секунду сбросила свой купальный костюм и голышом замерла по стойке смирно, глядя прямо перед собой и порозовев от смущения.

Вожатая повязала ей алый галстук. Затем осторожно проколола кожу на груди булавкой пионерского значка. Выступила капелька крови, девочка закусила губу от боли, но не проронила ни звука и не шелохнулась. Отступив на шаг, вожатая одобрительно кивнула.

- Пионерка Орлова! За примерное поведение, успехи в учёбе, а также проявленные при открытии бассейна героизм, стойкость и самоотверженность, ты будешь навечно зачислена в списки дружины.

Тем временем у дальнего края бассейна в воду опустили стальную клетку.

* * *

В этот майский день Оля встала пораньше, чтобы проститься с родными. Больше они не увидятся, и сегодняшний звонок действительно станет для неё последним.

Оля много раз представляла, как придёт на линейку, у всех на глазах разденется полностью.... Дальше её фантазия сладко-тревожно замирала. Но на школьном дворе ожидали автобусы, а Олю отвели в сторону, где стоял фургон скорой помощи.

Внутри он оказался куда просторнее, чем выглядел снаружи. В углу даже нашлось место для душевой кабины. Оля быстро сбросила парадную пионерскую форму, включая трусики. Сперва она забралась на стол и раздвинула ножки, чтобы врач проверил девственность. Затем ей измерили температуру и артериальное давление. Снятую одежду тем временем бережно сложили в коробку, обтянутую кумачом.

- Боишься? - участливо спросила медсестра, снимая манжету.

- Нн-немного.

- Ну-ка, давай укол сделаем, чтобы у тебя разрыв сердца раньше времени не случился. - Она отошла и зазвенела склянками. Игла вошла в ягодицу, и совсем скоро Оля почувствовала умиротворение.

Ехать к строительной площадке было недолго. Оля надела белые гольфы и туфельки, ей заново повязали алый галстук, потом дали накинуть белый медицинский халат. Плотно запахнув халат, под которым ничего не было, школьница и вышла на улицу навстречу своей судьбе. Вместо неё в медицинский фургон тут же завели Карину.

Фундамент был уже почти готов, в нём оставили только предусмотренную типовым проектом полость для строительной жертвы. На асфальтированной площадке рядом выстроилась торжественная линейка. Немного в стороне стояла торчком, удерживаемая на крюке, бетонная плита в форме буквы П. Крановщик курил, лениво облокотясь на колесо машины. После замечания вожатого он тут же затушил сигарету и выпрямился.

- Сегодня, - торжественно объявила директриса, - наша ученица 8-Б класса, пионерка Оля Скворцова, добровольно согласилась героическим подвигом укрепить новое школьное здание.

Дождавшись, пока стихнут аплодисменты, директриса велела Оле приготовиться к подвигу. Девочка встала спиной к плите, и краснея от смущения, сбросила халат. Она быстро завела руки в поперечные скобы за спиной и сцепила в замок. Вожатый тут же связал их сзади клейкой лентой, от локтя до локтя. Оля развела ноги, нащупала арматурные скобы внизу и встала на них.

На секунду ей стало вдруг очень стыдно и страшно вот так стоять на виду перед всеми. Лишь пионерский галстук трепыхался от ветра на голой груди. С ним пионер не расстаётся никогда.

Подумав о галстуке, она снова почувствовала гордость: единственная из всей школы она станет героем. Её будут ставить в пример, её вещи будут вечно храниться в школьном музее.

Раздался привычно-волнующий сигнал горна, а вслед.за ним - пионерский барабан.

Загудела лебёдка. Плита, к которой Оля была привязана, плавно поднялась в воздух и закачалась. Стрела крана повернулась, нависнув над котлованом. Оле показалось, что она летит, и она засмеялась от нахлынувшего счастья. Ярко сияло солнце, и ветер гладил её волосы.

Двое рабочих следили, чтобы медленно опускающаяся плита попала точно в предназначенную для неё полость.

Наконец, крюк отцепили. Оля находилась, крепко привязанная, в бетонном колодце двухметровой глубины. Даже если развязать руки, выбраться всё равно не получится, - мелькнула мысль, и тут же Оля отругала себя за малодушие.

Подъехала бетономешалка. Загудел насос и густой раствор медленно стал заполнять колодец. Оля нервно переминалась с ноги на ногу, чувствуя вязкое сопротивление, потом привстала на цыпочки, когда раствор защекотал её между ножек.

Оля опять вспомнила бассейн.

* * *

Всем собравшимся приказали встать, чтобы почтить погибшего товарища минутой молчания. Пловцы встали вокруг бассейна почетным караулом, отдавая салют. Вожатая подала сигнал горнистам и барабанщику.

Под звуки марша только что принятая пионерка медленно приближалась кроллем по центральной дорожке к покрытой водой клетке с узким входом.

Девочка поднырнула, просунула в клетку руки и следом вошла головой. Она обеими руками обхватила рычаг, и, чуть помедлив, потянула его вниз. Створки сдвинулись, плотно обхватив тельце за подмышки. Ловушка захлопнулась.

Вожатая снова взмахнула рукой, и всё стихло. В абсолютной тишине слышны были даже легкие всплески, когда обреченная малышка стала задыхаться и задергала ножками. Она извивалась всем телом, головой билась в решетку, но выбраться уже не могла. Наверх поднимались пузырьки воздуха. Наконец, последняя судорога затихла.

* * *

Закрыв глаза, Оля глубоко дышала. Её залили цементом уже по грудь, когда вдруг и насос и барабан смолкли. Оля задрала голову, ловя солнышко сквозь закрытые веки. Может что-то сломалось и казнь отложат, мелькнула мысль, заставившая её снова устыдиться. Не казнь, а подвиг.

Она почувствовала, как дрожат колени. Хорошо, что этого уже не видит никто. Ещё чуть-чуть осталось вытерпеть.

- Пионерка Скворцова!

Оля недоумённо моргнула. Над колодцем стоял вожатый.

- Согласно пункту первому статьи четвёртой устава почётного сводного отряда пионеров-героев, совершение подвига является строго добровольным. Согласна ли ты, Ольга Скворцова, подарить своё имя новой пионерской дружине?

Когда Оля осознала, о чём её спрашивают, ком подкатил к горлу. Можно отказаться от подвига? Можно отмыть раствор, одеться, вернуться за парту вместе со всеми.... И всегда помнить, как парила над ними в ослепительной, торжествующей наготе - а потом струсила, подвела, предала. Вместо неё погибнет Карина. Вот оно, самое страшное испытание.

- Всег... - Оля сглотнула. Только бы не опозориться, не разреветься. - ...да. Я готова.

Ковш опрокинулся. Жидкий бетон накрыл девочку с головой, лез в ноздри, в глаза, как ни зажмуривай их. Она задерживала дыхание сколько могла.

Через полторы минуты несколько крупных пузырей поднялись на поверхность и лопнули.

* * *

А ничего не понимающая Карина тем временем послушно разделась догола, вымылась под душем. Она сначала подумала, когда её осматривали, что станет для Оли дублёром на подстраховке. После этого какое-то время она ждала на табуретке, не одеваясь. Несмотря на успокоительный укол, ей было не по себе.

Наконец ей велели снова вскарабкаться на стол. На запястье установили катетер, приготовили капельницу, но пока не подключали. Дверь отъехала в сторону и вошёл вожатый.

- Пионерка Денисова! Когда лекарство начнёт поступать в кровь, ты больше не сможешь двигаться и говорить. Ты будешь жива, пока твоё тело не закончат препарировать. Тебе будет, возможно, чуточку больно, и очень страшно. Готова ли ты совершить такой подвиг?

Карина нервно заёрзала:

- С меня что, снимут кожу, сделают наглядные пособия? Как из той? Но почему?

- Ты заслужила право присутствовать при этом. Твой героизм и твоё самопожертвование станут примером для всех, - если ты согласна и готова.

- И я могу отказаться?

- Тогда сразу уснёшь, и всё закончится быстро. Только имя будет вымарано из всех документов, и вслух говорить о тебе будет запрещено, будто такой пионерки никогда не было. Лишь тебе решать, - умереть с позором или с честью.

Карина всё поняла наконец. Худшей ученицей считалась та, что струсила, предала, не оправдала доверия. Она больше не боялась, и твердо решила воспользоваться неожиданно подвернувшейся возможностью проявить себя.

- Сейчас я должен в последний раз спросить. Пионерка Денисова, согласна ли ты добровольно пожертвовать своё тело для новой школы?

Она отсалютовала свободной второй рукой:

- Всегда готова!

* * *

Школьники разошлись по автобусам, и на обратном пути оживлённо обсуждали произошедшее сегодня. О незаметном, но не менее героическом, втором подвиге им тоже сообщили. Лица у всех сейчас светились гордостью и восхищением. Только Надя Гнедко сидела одна, уставившись в окно.

Надя знала, что выбрали достойных. Что в её заслугах перед организацией никто не сомневается, и она тоже не должна сомневаться в правильности выбора. И всё же её снедали обида и зависть всякий раз, когда представляла строгую вывеску над входом и золотую табличку в вестибюле. Там будут стоять имена Скворцовой и Денисовой, а не её собственное. Она понимала, что в ней говорят пережитки троцкизма, но ничего не могла с собой поделать.

Именно стыд за это эгоистическое, мелкобуржуазное чувство не позволял сейчас Наде Гнедко смотреть в глаза товарищам. Наставники правы, c горечью думала она, я действительно недостойна заветов вождя.

[RolandVT]

Славный рассказ. Понятно, что стёб, экстрим, гротеск и всё такое - но идеологический дурдом советской пионерии и культ мученичества в СССР (нагло скраденный у христианской Церкви) передаёт очень точно. Надо будет как-нибудь что-то такое про пионерок сварганить... тем более, что мой новый роман "Мученицы" как раз на эту тему. Про бетон понравилось - надо будет такую же главу написать.

Вообще шикарный и очень талантливый рассказ - ничего подобного раньше не читал. И название в точку... и аллегории что надо (с Великой китайской стеной и культовым фильмом "Мученицы" 2008 года) ... и про пережитки троцкизма улыбнуло. Почти шедевр, в общем.

[yul]

Спасибо!

В пионерском сеттинге очень естественно получается выразить то, что нравится мне, момент "осознанной необходимости". Я старалась везде отстраиваться от "сорокинского" гротеска, лишь в финальных ремарках сознательно позволила ему выявиться. При этом, комическим персонажем я считаю скорее Карину, даже приглушила тон и убрала некоторые яркие детали о ней.

А вот Надя, вопреки откровенно издевательской вербализации, действительно живёт в православной парадигме и несёт неразрешимую внутреннюю драму. Её эгоизм формально равен Олиному альтруизму, и чувство вины внутри-него и одновременно за-него становится самоподдерживающимся.

[RolandVT]

А вот Надя, вопреки откровенно издевательской вербализации, действительно живёт в православной парадигме и несёт неразрешимую внутреннюю драму. Её эгоизм формально равен Олиному альтруизму, и чувство вины внутри-него и одновременно за-него становится самоподдерживающимся.

Так большевизм и есть извращённое православие. У Бердяева это хорошо показано в его работе "Истоки и смысл русского коммунизма"