Динка
Posted: Mon Dec 11, 2023 1:04 am
Динка
Напечатанное на розовом бланке официальное название было несуразно длинным: временное разрешение на перевод учащегося по усмотрению уполномоченных опекунов для невозвратного использования целесообразно с общественными потребностями в учебно-хозяйственной и другой деятельности. А попросту - утиль-талон.
Получившие талон носили на испытательном месяце специальные браслеты. За это их дразнили исподтишка макулатурой, выбраковкой, а то и хуже, свинками или биомассой. Взрослые же грозили cдать на утилизацию за малейшее непослушание в школе и дома. Хотя теперь в любой день для этого достаточно было подписи классного руководителя или одного из родителей, за всё время исчезли только двое, и ещё девочка из параллельного класса.
Никто не знал точно, что именно происходит с теми, кого перевели. Оставшимся, если талон так и не использовался, снимали браслет, когда истекал срок наказания и объявляли новых кандидатов в утиль.
Когда направления с открытой датой раздали впервые, Динку Смирнову дома сразу же заставили самой позвонить на санстанцию и записаться для усыпления. Вдобавок, полностью заполнив и подписав талон, родители отказались с ней туда идти. В назначенный день одна Юля её провожала перед школой, чтобы подбодрить и утешить подругу. Вдвоём казалось не так страшно, да и самой любопытно было, что и как там делают.
Ничего особенного они не увидели. В просторном коридоре стояли и сидели на корточках десятка два мальчиков и девочек школьного возраста. В регистратуре сверили номер на браслете, отобрали направление и велели ожидать санитара. Девочки стояли, обнявшись на прощание, словно сёстры, и пугливо озираясь.
Большинство здесь были приютскими, они держались кучками по двое-трое в одинаковой одежде под присмотром своего воспитателя. Некоторые были с мамами, других, судя по обрывкам разговоров вполголоса, приводили соседи или знакомые родителей. Были и те, кто по-видимому тоже пришёл один.
Спустя некоторое время к ним вышли довольно симпатичный парень и молодая женщина, одетые в униформу. Подождав, пока стихнут разговоры, женщина объявила:
- перед тем, как они отправятся в раздевалки, можете попрощаться в последний раз.
Сопровождающие постепенно расходились. Школьников начали собирать в тупиковый конец коридора. Там их разделили, мальчиков направо, а девочек налево. Потом им велели построиться парами.
Юля не знала, что ей делать. Сама она тогда ещё не носила браслета, к тому же единственная из всех была с портфелем. Однако в общей кутерьме её тоже было загнали в накопитель, не обращая внимания на робкие попытки возразить. Она встала у левой стены вместе с подругой, крепко взявшись за руки.
В последний момент её всё же заметили и заставили выйти из ряда. Заплаканную Динку куда-то повели вместе с другими девочками. Помахав ей напоследок, Юля продолжала стоять одна в опустевшем вестибюле, сама толком не зная, зачем.
Собравшись с духом, она подошла снова к регистратуре:
- извините, а вы не подскажете, куда их повели?
- ты ведь слышала, в раздевалку.
- а потом куда?
Женщина в окошке оторвалась от бумаг, которые заполняла, и посмотрела непонимающе. Потом её лицо смягчилось.
- Ты вместо родителей пришла, сдавала кого-то? Как фамилия?
Юля едва не назвала свою фамилию, но вовремя спохватилась.
- Смирнова. Я просто...
Она запнулась. Медсестра просмотрела бумаги на столе:
- C твоей сестрёнкой всё в порядке, она в списке. Скоро её должны взять в процедурную. Тебе туда нельзя, но ты не бойся, всё будет хорошо. Ей там сделают усыпляющий укол, вот и всё.
Она протянула Юле корешок талона.
- Ты правильно сделала, что подошла. Скажи родителям, пусть приходят с этим, заберут её одежду и обувь. Теперь беги в школу, а то ещё и тебя накажут за опоздание.
Троллейбус как раз отъезжал, когда Юля выскочила на остановку, и к уроку она всё-таки немного опоздала. Запыхавшись, она подошла к учительнице. Она сказала, что Смирновой сегодня не будет, и потянулась в портфель, показать бумажку, которую ей дали. Но учительница только кивнула ей, чтобы садилась на своё место. После урока она отвела Юлю в сторонку, подробно выслушала, и велела больше об этом не болтать.
Вечером дежурила уже другая медсестра. Она равнодушно взяла квитанцию и взамен выдала пакет.
Юля заглянула в него, когда отошла подальше. Сверху лежал пухлый конверт. Она пролистнула бумаги, не вынимая их и читая только заголовки - акт приёмки, опись, ещё какие-то акты и протоколы. Она отодвинула скучный конверт и увидела знакомую кофту, платьице, а потом среди прочей одежды заметила трусики.
Динка их сбросила в раздевалке тем утром, а может, санитары с неё сняли в процедурной, когда уснула после укола? Об этом и о других подробностях Юля могла теперь лишь догадываться. Отметила только про себя, что оставляют в голом виде.
Она снова заглянула в конверт. В самом конце лежала глянцевая фотография в полный рост без одежды. Динка моргнула, когда её снимали. Почему-то Юлю это напугало и она поспешно всё сложила обратно. Больше она Динку не видела. Пакет из регистратуры она отнесла родителям бывшей подруги.
Позже Юля попробовала расспросить старших, но ей неизменно отвечали: "когда сама пойдёшь, сразу всё узнаешь". И она перестала спрашивать.
***
Иногда ей снилось, будто она идёт полностью раздетой по длинному коридору. Перед ней открывалась какая-то дверь, за которой была совершенно тёмная комната. Замирая от волнения, девочка входила туда, вспыхивал слепяще-яркий свет, - и она просыпалась, а потом ещё долго ворочалась в постели.
Юля всё чаще думала об этой таинственной комнате. Она досадовала, что не изучила как следует бумаги из конверта, быть может, среди них был ответ. А порой даже жалела, что отсутствие у неё браслета обнаружилось так быстро. В глубине души ей хотелось поскорее туда попасть и обо всём узнать.
Она украдкой прислушивалась, когда где-нибудь в углу шушукались о.ежегодной анатомической практике, передавали шёпотом самые невероятные слухи о школьной столовой, или о пугающих машинах и процедурах на санстанции. Хотя сама тема её крайне интересовала, она никогда не присоединялась к разговору и не очень-то верила глупым росказням. В конце концов, думала она, никто из досужих болтунов на самом деле там не бывал.
А однажды кто-то повесил возле учительской красочное объявление об акции для девочек в спа-салоне Dolcetti, получившем особую лицензию. В течение двух недель после дня рождения надо было принести действующий талон, чтобы провести совершенно бесплатно целый день с массажем и сауной.
Броский заголовок обещал, что праздничное настроение запомнится на всю жизнь. Мелким шрифтом уточнялось, что на подарочный пакет необходимо заранее записываться по телефону, а также требовалось присутствие одного из родителей.
Юля долго стояла, вглядываясь в фотографии счастливых именинниц, и шептала про себя красивое название. Брали туда начиная с четырнадцати лет, и направления всё равно не было.
***
В середине марта Юля не выучила домашку по истории и решилась просидеть весь урок в читальном зале, библиотекарше соврав о подготовке к олимпиаде. Разумеется, она должна была понимать, чем это грозит. В следующий раз ей пришлось снова не идти, чтобы историчка не спросила, почему отсутствовала. И когда в конце концов на общем собрании прозвучала её фамилия, и завуч защёлкнула на её руке браслет, Юля почувствовала какое-то облегчение.
Через неделю одного из её одноклассников попросили зайти после физкультуры, не одеваясь, в медпункт. Больше он в школу не приходил, и его вычеркнули из журнала. С нетерпеливым волнением Юля ожидала и своей очереди. Срок уже приближался к концу, а ничего так и не происходило.
В одно утро она пришла к серому зданию в третий раз и долго стояла у бокового крыльца. Если где-нибудь спрятать портфель, можно затеряться среди других пришедших. А потом уже в процедурной во всём признается. Так и не решившись войти, она поплелась в школу.
Наверное, надо было просто попросить у мамы, чтобы отвела туда или хотя бы подписала талон. Только вот Юля не знала, как об этом заговорить. Она боялась своих фантазий и стеснялась их, смутно опасаясь насмешки или наказания.
Напечатанное на розовом бланке официальное название было несуразно длинным: временное разрешение на перевод учащегося по усмотрению уполномоченных опекунов для невозвратного использования целесообразно с общественными потребностями в учебно-хозяйственной и другой деятельности. А попросту - утиль-талон.
Получившие талон носили на испытательном месяце специальные браслеты. За это их дразнили исподтишка макулатурой, выбраковкой, а то и хуже, свинками или биомассой. Взрослые же грозили cдать на утилизацию за малейшее непослушание в школе и дома. Хотя теперь в любой день для этого достаточно было подписи классного руководителя или одного из родителей, за всё время исчезли только двое, и ещё девочка из параллельного класса.
Никто не знал точно, что именно происходит с теми, кого перевели. Оставшимся, если талон так и не использовался, снимали браслет, когда истекал срок наказания и объявляли новых кандидатов в утиль.
Когда направления с открытой датой раздали впервые, Динку Смирнову дома сразу же заставили самой позвонить на санстанцию и записаться для усыпления. Вдобавок, полностью заполнив и подписав талон, родители отказались с ней туда идти. В назначенный день одна Юля её провожала перед школой, чтобы подбодрить и утешить подругу. Вдвоём казалось не так страшно, да и самой любопытно было, что и как там делают.
Ничего особенного они не увидели. В просторном коридоре стояли и сидели на корточках десятка два мальчиков и девочек школьного возраста. В регистратуре сверили номер на браслете, отобрали направление и велели ожидать санитара. Девочки стояли, обнявшись на прощание, словно сёстры, и пугливо озираясь.
Большинство здесь были приютскими, они держались кучками по двое-трое в одинаковой одежде под присмотром своего воспитателя. Некоторые были с мамами, других, судя по обрывкам разговоров вполголоса, приводили соседи или знакомые родителей. Были и те, кто по-видимому тоже пришёл один.
Спустя некоторое время к ним вышли довольно симпатичный парень и молодая женщина, одетые в униформу. Подождав, пока стихнут разговоры, женщина объявила:
- перед тем, как они отправятся в раздевалки, можете попрощаться в последний раз.
Сопровождающие постепенно расходились. Школьников начали собирать в тупиковый конец коридора. Там их разделили, мальчиков направо, а девочек налево. Потом им велели построиться парами.
Юля не знала, что ей делать. Сама она тогда ещё не носила браслета, к тому же единственная из всех была с портфелем. Однако в общей кутерьме её тоже было загнали в накопитель, не обращая внимания на робкие попытки возразить. Она встала у левой стены вместе с подругой, крепко взявшись за руки.
В последний момент её всё же заметили и заставили выйти из ряда. Заплаканную Динку куда-то повели вместе с другими девочками. Помахав ей напоследок, Юля продолжала стоять одна в опустевшем вестибюле, сама толком не зная, зачем.
Собравшись с духом, она подошла снова к регистратуре:
- извините, а вы не подскажете, куда их повели?
- ты ведь слышала, в раздевалку.
- а потом куда?
Женщина в окошке оторвалась от бумаг, которые заполняла, и посмотрела непонимающе. Потом её лицо смягчилось.
- Ты вместо родителей пришла, сдавала кого-то? Как фамилия?
Юля едва не назвала свою фамилию, но вовремя спохватилась.
- Смирнова. Я просто...
Она запнулась. Медсестра просмотрела бумаги на столе:
- C твоей сестрёнкой всё в порядке, она в списке. Скоро её должны взять в процедурную. Тебе туда нельзя, но ты не бойся, всё будет хорошо. Ей там сделают усыпляющий укол, вот и всё.
Она протянула Юле корешок талона.
- Ты правильно сделала, что подошла. Скажи родителям, пусть приходят с этим, заберут её одежду и обувь. Теперь беги в школу, а то ещё и тебя накажут за опоздание.
Троллейбус как раз отъезжал, когда Юля выскочила на остановку, и к уроку она всё-таки немного опоздала. Запыхавшись, она подошла к учительнице. Она сказала, что Смирновой сегодня не будет, и потянулась в портфель, показать бумажку, которую ей дали. Но учительница только кивнула ей, чтобы садилась на своё место. После урока она отвела Юлю в сторонку, подробно выслушала, и велела больше об этом не болтать.
Вечером дежурила уже другая медсестра. Она равнодушно взяла квитанцию и взамен выдала пакет.
Юля заглянула в него, когда отошла подальше. Сверху лежал пухлый конверт. Она пролистнула бумаги, не вынимая их и читая только заголовки - акт приёмки, опись, ещё какие-то акты и протоколы. Она отодвинула скучный конверт и увидела знакомую кофту, платьице, а потом среди прочей одежды заметила трусики.
Динка их сбросила в раздевалке тем утром, а может, санитары с неё сняли в процедурной, когда уснула после укола? Об этом и о других подробностях Юля могла теперь лишь догадываться. Отметила только про себя, что оставляют в голом виде.
Она снова заглянула в конверт. В самом конце лежала глянцевая фотография в полный рост без одежды. Динка моргнула, когда её снимали. Почему-то Юлю это напугало и она поспешно всё сложила обратно. Больше она Динку не видела. Пакет из регистратуры она отнесла родителям бывшей подруги.
Позже Юля попробовала расспросить старших, но ей неизменно отвечали: "когда сама пойдёшь, сразу всё узнаешь". И она перестала спрашивать.
***
Иногда ей снилось, будто она идёт полностью раздетой по длинному коридору. Перед ней открывалась какая-то дверь, за которой была совершенно тёмная комната. Замирая от волнения, девочка входила туда, вспыхивал слепяще-яркий свет, - и она просыпалась, а потом ещё долго ворочалась в постели.
Юля всё чаще думала об этой таинственной комнате. Она досадовала, что не изучила как следует бумаги из конверта, быть может, среди них был ответ. А порой даже жалела, что отсутствие у неё браслета обнаружилось так быстро. В глубине души ей хотелось поскорее туда попасть и обо всём узнать.
Она украдкой прислушивалась, когда где-нибудь в углу шушукались о.ежегодной анатомической практике, передавали шёпотом самые невероятные слухи о школьной столовой, или о пугающих машинах и процедурах на санстанции. Хотя сама тема её крайне интересовала, она никогда не присоединялась к разговору и не очень-то верила глупым росказням. В конце концов, думала она, никто из досужих болтунов на самом деле там не бывал.
А однажды кто-то повесил возле учительской красочное объявление об акции для девочек в спа-салоне Dolcetti, получившем особую лицензию. В течение двух недель после дня рождения надо было принести действующий талон, чтобы провести совершенно бесплатно целый день с массажем и сауной.
Броский заголовок обещал, что праздничное настроение запомнится на всю жизнь. Мелким шрифтом уточнялось, что на подарочный пакет необходимо заранее записываться по телефону, а также требовалось присутствие одного из родителей.
Юля долго стояла, вглядываясь в фотографии счастливых именинниц, и шептала про себя красивое название. Брали туда начиная с четырнадцати лет, и направления всё равно не было.
***
В середине марта Юля не выучила домашку по истории и решилась просидеть весь урок в читальном зале, библиотекарше соврав о подготовке к олимпиаде. Разумеется, она должна была понимать, чем это грозит. В следующий раз ей пришлось снова не идти, чтобы историчка не спросила, почему отсутствовала. И когда в конце концов на общем собрании прозвучала её фамилия, и завуч защёлкнула на её руке браслет, Юля почувствовала какое-то облегчение.
Через неделю одного из её одноклассников попросили зайти после физкультуры, не одеваясь, в медпункт. Больше он в школу не приходил, и его вычеркнули из журнала. С нетерпеливым волнением Юля ожидала и своей очереди. Срок уже приближался к концу, а ничего так и не происходило.
В одно утро она пришла к серому зданию в третий раз и долго стояла у бокового крыльца. Если где-нибудь спрятать портфель, можно затеряться среди других пришедших. А потом уже в процедурной во всём признается. Так и не решившись войти, она поплелась в школу.
Наверное, надо было просто попросить у мамы, чтобы отвела туда или хотя бы подписала талон. Только вот Юля не знала, как об этом заговорить. Она боялась своих фантазий и стеснялась их, смутно опасаясь насмешки или наказания.