ну а сейчас будет один более габаритных рассказов , на целый вечер. (но судя по комментам самой Автора и пользователей - эту работа она писала "чисто для себя самой" , в роли себя так сказать.
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
* * * * * * * * * * * *
Это было слишком долго, чтобы опубликовать все сразу. Часть 1 в основном несмертельная, я планирую часть 2 с некоторыми более ориентированными на нюхательный табак вещами. Если люди проявят интерес, я закончу и поделюсь. Если никого не волнует, я, вероятно, не буду беспокоиться. Наслаждаться!
Холодный и голодный ( * Cold And Hungry )
Джек смотрел в окно, наблюдая за дождем. Он всегда любил дождь. Тепло и безопасно в его доме, с ревущим огнем и горячим напитком, он успокаивался, глядя на падающую воду и на облака, бросающие город в странный свет. Все это очень успокаивало.
В двух кварталах отсюда и дюжиной этажей внизу, закутавшись в картонную коробку, с газетами вместо одеяла, Зоя совершенно НЕ любила дождь. Было холодно и скверно, и через ее картонную входную дверь промокло, ей нужно было найти новую коробку, чтобы отпугивать крыс и жуков, когда она спала. Но ей было не привыкать к дискомфорту, она могла справиться с холодом, даже когда дрожала и плакала, так холодно, что ей было больно. Она могла купить новую коробку, отсосать у человека, который владел магазином бытовой техники, и он дал ей большую коробку из-под холодильника, и она даже получила немного белка в своем рационе. Со всем этим можно было справиться. Но когда шел дождь, мусорные баки автоматически закрывались, поэтому они не заполнялись водой. Зои несла свою коробку, проверяла мусорные баки на наличие объедков, пыталась найти что-нибудь, хоть что-нибудь поесть, пока не начался дождь. Ее последним счетом был хлеб, на котором даже не было плесени, просто его было слишком трудно жевать, пока он не замочился в воде. У Зои было много воды, это был хороший день. Этого хлеба ей хватило на два дня…..и закончился 4 дня назад
Зоя ничего не нашла до того, как начался дождь, все, что она могла сейчас делать, это дрожать и плакать от голода и холода и молиться, чтобы это поскорее прекратилось. Она не могла пройти еще один день, она не могла пройти еще одну милю. Зои не думала, что если она не найдет еду в мусорном баке на Кипр-стрит, у нее не хватит сил добраться до Авеню Основателей.
Дождь продолжался всю ночь и до следующего утра. Зои было слишком холодно и голодно, чтобы спать, у нее так сильно болел живот, ей снились горячие блюда, которые она видела, как другие люди ели, Зоя вспомнила свой последний горячий обед. У нее их было всего несколько, и каждый из них был важным событием в ее жизни, гораздо более важным, чем день рождения. Зоя не могла вспомнить время до улиц или родителя. У нее никогда не было причин волноваться о Рождестве или Дне Благодарения. Хэллоуин был хорошим, она могла сделать пиратскую шляпу из газеты, и люди просто дарили ей конфеты. Дни горячего обеда были ее самыми большими праздниками. Последнее было два года назад, когда ей было десять. Она позволила повару в дешевой закусочной сделать ей задницу, а он накормил ее беконом и яйцами.
Она до сих пор вспоминала его с теплотой. С тех пор, как женщины потеряли все права еще до своего рождения, он мог сделать это, не спрашивая и уж точно не платя. Зои была худой, грязной и грустной, и ВСЕ ЕЩЕ заканчивалось тем, что ее трахали без просьб несколько раз в месяц. Некоторым мужчинам все еще нравилось получать согласие, но тот, кто ее за это накормит, да еще горячей едой, тот был хорошим человеком. При мысли о горячей еде и добром незнакомце Зое ненадолго стало теплее. Затем она вернулась в реальность и стала ждать, пока прекратится дождь, или собственной смерти. Зои не хотела активно умирать, она не прыгнула бы под машину, но если кто-нибудь ударит ее и навсегда покончит с голодом, она не будет возражать.
Через несколько часов дождь прекратился, и мусорные баки открылись. Зоя оставила обломки своего ящика и поспешила на Кипр-стрит так быстро, как только было способно ее изголодавшееся по сну и пище тело. Облака были еще темными, в любой момент мог снова пойти дождь. Что еще более важно, другие бездомные дети, вероятно, делали то же самое, что и она. Если бы они первыми добрались до Кипра и съели всю еду, у Зои не хватило бы сил добраться до мусорки в следующем квартале. Это была жизнь или смерть.
Добравшись до Кипра, Зоя была готова броситься, лечь и уйти. Она увидела там других детей и пожалела, что никогда не пришла, что она забралась на здание и прыгнула на милосердную смерть внизу. Это были Барсуки, местная банда. Они предлагали защиту за плату и терроризировали тех, кто не платил. Правосудие в этой стране было беспощадным, и их повесили бы так же, как и всех остальных, если бы их поймали во время кражи со взломом или чего-то подобного. Но никто их не сдавал. Если ты им не платишь, они могут время от времени грабить тебя. Если бы вы были причиной того, что обмякший труп одного из них показался из уличного фонаря, они бы сожгли ваш магазин и дом.
Они были сильны и внушали страх, но владельцы магазинов терпели их, потому что барсуки никогда не грабили и не облагали налогами так, чтобы магазин разорялся, и они не пускали другие банды, которые были бы еще хуже. свежая пища. Им не нужен был мусорный бак, они держали его, чтобы взимать плату за проезд. С одной стороны, Зоя знала, что там будет еда. С другой стороны, платить ей было нечем. Публичная нагота не запрещалась и даже не поощрялась, и она с радостью отдала бы им одежду на спине, но ее одежда была рваной и истертой. Ничего другого у нее не было, ничего другого у нее не было, и она даже не могла им ничего обещать. У Зои не было ничего, кроме мусорных отходов и ее коробки, после бекона и яиц, и она бы умерла несколько раз, прежде чем дать им эту еду.
Несколько старших детей подошли к ней. Зоя была слишком слаба, чтобы бежать, она не смогла бы убежать от них даже после сна и нормального обеда, так что она и не пыталась. Она узнала Майка, того, что впереди. Он был ее ровесником пару лет, прежде чем его приняли в банду. Они занимались сексом несколько раз, а затем провели ночь, прижавшись друг к другу, чтобы согреться, но Зоя никогда ничего не чувствовала к нему, а он никогда ничего не показывал ей. Они были просто знакомыми. Это было до того, как он стал барсуком, ТЕПЕРЬ у него, казалось, были мысли, недобрые мысли.
— Ну-ну-ну, маленькая Зои, это было давно, — сказал Майк, широко улыбаясь. Его тон был дружелюбным, но выражение его глаз испугало ее. — Какие два года? Зоя кивнула: «Звучит правильно. Ты выглядишь здоровее, чем в прошлый раз, — кивнул он. — Да, быть барсуком имеет свои преимущества… два года с тех пор, как у меня был твой маленький узкий глоток. Теперь у Зои было ДЕЙСТВИТЕЛЬНО плохое предчувствие, темнее сгущающихся туч, но оно не было безнадежным. Она не возражала против того, чтобы трахнуть Майка за еду, она сделала больше за меньшие деньги. «Так что, я думаю, я пойду первым, а потом, когда все здесь закончат свою очередь, вы можете идти вперед и забрать мусорный контейнер», - продолжил он с злая ухмылка. Зои попятилась, их должна была быть дюжина, слишком много, и если они трахались, как Майк… «Пожалуйста… не делай этого со мной», и они были на ней.
Вся группа двинулась сразу. Зоя почувствовала, как с нее сорвали лохмотья, оторвали, обнажив тощее, в синяках и побоях, грязное тело. Четверо из них прижали ее четыре конечности к земле, и она почувствовала, как Майк раздвинул ее бедра и вошел в нее. Она вскрикнула, он безжалостно заколотил, оттянув губы, придавая ему дикий вид. Потом ее повернули, он вытащил, только нарушив свое место. Одна из девушек подошла со страпоном, который засунули ей в горло. Они преследовали ее больше часа, час, наполненный криками, мольбами, стуками и более чем одним ослиным ударом. Они продолжали вращаться, все три отверстия всегда были заняты. Они вошли сухими, вскоре ее кровь стала смазкой. На нее плевали, били, Зоя была почти уверена, что одно плечо вывихнуто, и знала, что у нее сотрясение мозга. Зоя тогда этого не понимала, но они также повредили ее матку, она никогда не сможет рожать детей. Когда их выносливость начала угасать, Майк достал морковку из мусорного бака и немного использовал ее. Наконец снова пошел дождь. Зои смутно осознавала, что мусорный бак закрывается. Вскоре они закончили с ней, и Майк бросил морковку на землю рядом с ней: «Хорошо, Зои, мусорный бак будет твоим, когда дождь прекратится, увидимся в следующий раз!» он сказал это бодро, как будто это была еще одна из их неважных ночей «трахаться и не замерзать» много лет назад, не акт насилия, шокирующий даже по современным меркам, тот, который оставил у Зои явное внутреннее кровотечение. Затем он ушел, оставив Зои истекающей кровью под дождем, Зоя потеряла сознание, молясь, чтобы не проснуться. Когда их выносливость начала угасать, Майк достал морковку из мусорного бака и немного использовал ее. Наконец снова пошел дождь. Зои смутно осознавала, что мусорный бак закрывается. Вскоре они закончили с ней, и Майк бросил морковку на землю рядом с ней: «Хорошо, Зои, мусорный бак будет твоим, когда дождь прекратится, увидимся в следующий раз!» он сказал это бодро, как будто это была еще одна из их неважных ночей «трахаться и не замерзать» много лет назад, не акт насилия, шокирующий даже по современным меркам, тот, который оставил у Зои явное внутреннее кровотечение. Затем он ушел, оставив Зои истекающей кровью под дождем, Зоя потеряла сознание, молясь, чтобы не проснуться. Когда их выносливость начала угасать, Майк достал морковку из мусорного бака и немного использовал ее. Наконец снова пошел дождь. Зои смутно осознавала, что мусорный бак закрывается. Вскоре они закончили с ней, и Майк бросил морковку на землю рядом с ней: «Хорошо, Зои, мусорный бак будет твоим, когда дождь прекратится, увидимся в следующий раз!» он сказал это бодро, как будто это была еще одна из их неважных ночей «трахаться и не замерзать» много лет назад, не акт насилия, шокирующий даже по современным меркам, тот, который оставил у Зои явное внутреннее кровотечение. Затем он ушел, оставив Зои истекающей кровью под дождем, Зоя потеряла сознание, молясь, чтобы не проснуться. Вскоре они закончили с ней, и Майк бросил морковку на землю рядом с ней: «Хорошо, Зои, мусорный бак будет твоим, когда дождь прекратится, увидимся в следующий раз!» он сказал это бодро, как будто это была еще одна из их неважных ночей «трахаться и не замерзать» много лет назад, не акт насилия, шокирующий даже по современным меркам, тот, который оставил у Зои явное внутреннее кровотечение. Затем он ушел, оставив Зои истекающей кровью под дождем, Зоя потеряла сознание, молясь, чтобы не проснуться. Вскоре они закончили с ней, и Майк бросил морковку на землю рядом с ней: «Хорошо, Зои, мусорный бак будет твоим, когда дождь прекратится, увидимся в следующий раз!» он сказал это бодро, как будто это была еще одна из их неважных ночей «трахаться и не замерзать» много лет назад, не акт насилия, шокирующий даже по современным меркам, тот, который оставил у Зои явное внутреннее кровотечение. Затем он ушел, оставив Зои истекающей кровью под дождем, Зоя потеряла сознание, молясь, чтобы не проснуться. тот, который оставил у Зои явное внутреннее кровотечение. Затем он ушел, оставив Зои истекающей кровью под дождем, Зоя потеряла сознание, молясь, чтобы не проснуться. тот, который оставил у Зои явное внутреннее кровотечение. Затем он ушел, оставив Зои истекающей кровью под дождем, Зоя потеряла сознание, молясь, чтобы не проснуться.
Зоя почти не осознавала, что казалось вечностью. Она помнила бессвязные моменты, когда появлялась и исчезала из мира бодрствования. Она вспомнила, как проснулась достаточно долго, чтобы съесть морковь, попробовав ее на себе. Это отняло у нее все силы, и ее голова болела так сильно, что казалось, что она горит, прежде чем она соскользнула под воду. Она вспомнила большую фигуру над ней, руку на ее шее. Она думала, как была бы благодарна, если бы эта рука задушила ее или свернула ей шею, но это, казалось, останавливало ее пульс. Она вспомнила голос, который для нее станет голосом Бога: «Хочешь прийти в мой гарем? Ты будешь принадлежать мне, но тепло, и у нас есть еда». и она согласилась, едва осознавая это, чувствуя, что парит в воздухе, наблюдая за своими страданиями. Она вспомнила, как ее подхватили сильные руки, руки, которые несли ее сквозь дождь куда-то в сухое место, потом она снова исчезла. Она вспомнила, как проснулась от острой боли в руке и прикосновении руки ко лбу. Она почувствовала… может это одеяло? А потом Зоя просто уснула.
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
Локи 07.07.19 (Вс) 10:12:04 № 16764
Мне это нравится! Вторая часть была бы шикарной. Бедная Зоя, она заслуживает немного утешения, даже если ее кончина не за горами…