Повесть История К

[RolandVT]

Вашингтон, округ Колумбия, США

10 июня 1980 года

Поздним утром в элитном доме в Джорджтауне, принадлежавшем Артуру Небе, снова собрались почти те же четыре человека. Гостями хозяина дома снова были Хорст Людвиг Энке и кардинал Роберт Малкольм Эш (он же Михаил Колокольцев) … однако доктора Вернера на этот раз не пригласили.

Не пригласили потому, что в его присутствии не было никакой необходимости… зато была жизненная необходимость в присутствии без пяти минут подполковника армии США Джоан Лайтнинг. Которая и делала отчётный доклад, ибо и в теме, и в Теме, и в ситуации разбиралась лучше остальных.

«Нами установлено» - уверенно начала майор Лайтнинг, «что заказчиком, главной движущей силой и генеральным спонсором проекта БДСМ-реинкарнации МК-Ультра является известный своими ультраправыми взглядами и гегемонистскими амбициями калифорнийский мультимиллиардер Томас Баллард. Его состояние оценивается примерно в три миллиарда долларов, что делает его одним из ста богатейших людей в США…»

Сделала небольшую паузу – и продолжила: «Легальным лицом, прикрытием и каналом финансирования проекта - напрямую и через обналичку – является базирующийся в Сан-Франциско Институт современной сексуальности…»

Глубоко вздохнула – и продолжила: «Нелегальной составляющей – это 90% проекта – управляет структура, скопированная с МК-Ультра. Там же был набран и персонал плюс отставники из ЦРУ, Пентагона, ФБР и полиции…»

Сделала ещё одну паузу – и продолжила: «Участников эксперимента используют вслепую. Верхних отбирают через БДСМ-сообщество; нижних похищают - тех, кого не будут искать… вспомогательный персонал нанимают дистанционно…»

Снова вздохнула – и резюмировала:

«Чтобы обрушить эту инфернальную инфраструктуру, нужно сначала вывести из игры Томаса Балларда… к сожалению, я понятия не имею, как это сделать. Перед законом он чист; предъявить ему нечего… а для силового воздействия он слишком мощная и заметная фигура. Нужен какой-то нестандартный ход…»

Колокольцев загадочно-заговорщически улыбнулся: «Есть у меня один специалист именно по таким нестандартным ходам…»

Снял телефонную трубку аппарата прямой международной связи и позвонил в Цюрих. Другу детства Янеку Гринбергу – ныне финансовому директору гигантской бизнес-империи Общества Чёрного Солнца.

[RolandVT]

Сан-Франциско, Калифорния, США

15 июня 1980 года

На очередном благотворительном сборище к Томасу Балларду подошёл человек неопределённого возраста – но явно европейской внешности - и представился:

«Меня зовут Иоганн Грюн. Я генеральный директор MDW - швейцарского инвестиционного банка со штаб-квартирой в Цюрихе. У меня к Вам очень серьёзное деловое предложение…»

Баллард о таком банке никогда раньше не слышал… но это ровным счётом ничего не значило. Ибо – особенно в Швейцарии - никому за пределами узкого круга неизвестные финансовые компании проворачивали никому кроме узкого круга неизвестные сделки на огромные суммы. Почти весь бизнес Балларда до сих пор был в Северной и Южной Америке; его давно интересовал европейский рынок, поэтому он кивнул.

Они сели за столик для приватного общения… и тут герр Грюн сбросил бомбу. Атомную. Хиросимской мощности.

«Мои клиенты поручили мне сделать Вам предложение о покупке всего Вашего бизнеса за три миллиарда долларов…»

Чувство опасности у Балларда было развито зер гут – иначе его давно уже не было бы в живых (стартовый капитал он накопил, мягко говоря, не совсем законными способами – не такая уж и редкость в его бизнесе и в его кругах).

Поэтому он спокойно осведомился: «А если я откажусь?». Банкир добыл из небольшой сумки через плечо небольшую папку и протянул Балларду:

«Ознакомьтесь». Тот взял папку, ознакомился… и понял, что интуиция его не подвела. Ибо в папке содержалось описание его проекта по БДСМ-реинкарнации МК-Ультра. Не без ошибок – но достаточно адекватное, чтобы его обеспокоить.

Он покачал головой: «В суде это не прокатит». Грюн спокойно ответил: «Половина Вашего бизнеса – с американскими госструктурами. Если это попадёт к ним, они сразу разорвут все контракты с вами. Из-за репутационного ущерба…»

Баллард понял, что попал под каток. И что это ещё цветочки - если он сдуру заупрямится, то в один совсем не прекрасный день просто не проснётся... в лучшем случае. Поэтому он кивнул: «Хорошо, я согласен. Присылайте ваших людей хоть завтра»

Поднялся и быстрым шагом покинул благотворительное сборище.

[RolandVT]

Вашингтон, округ Колумбия, США

20 июня 1980 года

Полковник армии США (генерала ему так и не дали и не дадут – после скандала с МК-Ультра ему это сообщили открытым текстом) Джереми Лофтон семьёй так и не обзавёлся. Ибо был слишком увлечён научной работой.

Впрочем, ему было и так хорошо… даже очень хорошо. Ибо в процессе работы над проектом МК-Ультра он настолько хорошо освоил технологии психологического манипулирования, что мог уложить (и укладывал) в постель уже на первом свидании практически любую женщину.

В свои пятьдесят он выглядел максимум на сорок – ибо и диету соблюдал, и физические и энергетические упражнения выполнял ежедневно… и вообще за собой следил очень внимательно. Поэтому на него постоянно вешались – и в форме, и в гражданском – женщины вдвое моложе… и даже более, чем вдвое.

Некоторые даже внаглую заявлялись к нему домой, поэтому его совершенно не удивило появление у него на пороге невысокой крепкой коротко стриженой блондинки в армейской форме с погонами старшего сержанта. На вид лет тридцати немецкой или скандинавской внешности… всё, как он любил, в общем.

Удивило его объявление, которое сделала Лора Крэйг (так она представилась):

«Мне поручено эскортировать Вас в аэропорт. Вам предписано прибыть в здание Пентагона в столице. Насколько я поняла, Вас ожидает новое назначение…»

И протянула ему приказ, подписанный начальником Управления психологических операций Вооружённых Сил США.

Это могло означать всё, что угодно… впрочем, никакого значения это не имело. Ибо это был прямой приказ, которому полковник Лофтон должен был немедленно подчиниться. Что он и сделал, быстро переодевшись в повседневную униформу и захватив с собой уже давно собранную дорожную сумку.

К его некоторому изумлению, старший сержант Крэйг доставила его в сектор бизнес-авиации к трапу Гольфстрима II с опознавательными знаками, не имевшими никакого отношения к Пентагону.

В ответ на незаданный вопрос Лора пожала соблазнительными плечами: «Вы давно уже должны были привыкнуть к особому режиму секретности…»

К ещё большему изумлению, на борту бизнес-джета его ожидал… бригадный генерал армии США – на вид примерно его ровесник (возможно, даже чуть моложе). Полковник был готов поклясться, что уже где-то его видел… причём не вживую, а на фото… только никак не мог вспомнить, где.

Когда самолёт поднялся в воздух и набрал высоту, генерал уже совсем неожиданно добыл из-под стола небольшую папку и протянул Лофтону.

«Ознакомьтесь»

Лофтон ознакомился… и его прошиб холодный пот. Ибо папка содержала на удивление подробное и точное описание БДСМ-реинкарнации проекта МК-Ультра… и той роли, которую в нём играл полковник Лофтон.

Убедившись, что его визави дочитал документ до конца, генерал (он так и не представился) бесстрастным тоном проинформировал полковника:

«Как Вам, наверняка, известно, некоторые проблемы армия США предпочитает решать непублично. Поэтому у Вас есть выбор из двух вариантов…»

Сделал многозначительную паузу – и продолжил:

«Либо Вы прямо здесь и сейчас рассказываете мне всё, что Вам известно о проекте МК-Ультра – дубль два и уходите в отставку по собственному желанию, благо пенсию уже давно заработали…»

Для того, чтобы заработать военную пенсию, нужно прослужить минимум двадцать лет. Джереми Лофтон прослужил уже двадцать восемь.

«… либо этот самолёт сделает небольшой крюк над океаном и совершит посадку уже без Вас… вы же знакомы с Операцией Кондор?»

Полковник Лофтон судорожно кивнул. Операция Кондор до сих пор проводилась в ряде латиноамериканских стран с целью ликвидации левацкой оппозиции. В Аргентине оппозицию обычно ликвидировали, выбрасывая с самолёта в океан. В силу специфики операции 4-я группа психологических операций армии США (и лично Джереми Лофтон) оказывала операции всестороннюю поддержку.

Полковник обречённо вздохнул – и кивнул: «Я всё расскажу…»

Ханс Пауль Остер (действительно генерал, только вермахта – роль американского генерала он согласился сыграть с большой неохотой), добыл из-под стола переносной кассетный магнитофон Sony TC-D5, вставил кассету и включил.

К моменту приземления Гольфстрима на ВПП ФБР США, у Группы Омега была практически полная информация об инфраструктуре и персонале проекта по БДСМ-реинкарнации МК-Ультра.

Томас Баллард был надёжно и навсегда выведен из игры… можно было приступать к молниеносной и безжалостной ликвидации.

[RolandVT]

Джереми Лофтон подал в отставку сразу же после прибытия в столицу США. Его просьба была немедленно удовлетворена, после чего он снова занялся научной работой – только уже на гражданке.

Его докторская степень давала ему право ещё и на преподавание; у него был огромный опыт работы; он был ветераном сразу двух войн (корейской и вьетнамской), поэтому он очень быстро получил пожизненный найм (tenure) в одном из престижных американских университетов.

Он опубликовал более десяти книг, не одну сотню статей, преподавал до последнего дня жизни и мгновенно умер от тромба на рабочем месте 27 октября 2017 года в возрасте 87 лет.

Поглощение бизнеса Томаса Балларда было завершено в рекордные три месяца. Полученные деньги - по настоятельной рекомендации Иоганна Грюна – Баллард почти полностью вложил в европейский фонд прямых инвестиций.

Железобетонно надёжный, с очень хорошей доходностью… одна беда – теперь все активы Балларда контролировало Общество Чёрного Солнца. В результате продолжение финансирования МК-Ультра – дубль два стало невозможным.

Впрочем, это финансирование прекратилось сразу же после подписания контракта о продаже активов Балларда – это было первым условием в контракте. Поэтому уже через две недели и Институт современной сексуальности, и параллельная нелегальная инфраструктура прекратили существование… а с ними и БДСМ-реинкарнация проекта МК-Ультра.

Вся документация по проекту разными путями попала в Группу Омега. Выяснилось, что историй, подобных злоключениям К, оказалось действительно много: двадцать три.

Шесть завершились смертельным исходом (виновные были выявлены, осуждены Имперским Народным Судом и закопаны живьём на заброшенных кладбищах); семнадцать пленниц (три из них несовершеннолетние) были освобождены.

Виновные в похищениях, незаконном лишении свободы, нанесении тяжких телесных повреждений и так далее предстали перед обычными уголовными судами. Все были приговорены – по совокупности обвинений – к пожизненному заключению. Теоретически с правом на УДО… но лишь теоретически.

После излечения от физических травм освобождённые были направлены в реабилитационные центры для психологического восстановления. Семь удалось вернуть в мир; впоследствии с помощью Общества Чёрного Солнца они получили качественное образование, сделали неплохие карьеры, обзавелись счастливыми семьями и прожили (некоторые до сих пор живут) весьма счастливые жизни.

Пять девушек так и не смогли избавиться от зависимости от боли и подчинения и потому приняли предложения стать Священными Женщинами – алго-кедешами Общества Чёрного Солнца. Они прошли Преображение и навсегда поселились на Вилле Вевельсбург в одной из европейских стран.

Ещё пять в мир вернуть не удалось; болевой зависимости у них не было - более того, боль была им неприятна – поэтому они остались жить в соответствующих фактически психиатрических лечебницах, где и живут до сих пор.

Томас Баллард так и не смог окончательно отказаться от идеи мирового господства, поэтому согласился принять участие в программе построения Новой Цивилизации, которую осуществляет Общество Чёрного Солнца.

Ему удалось внести существенный вклад в этот проект, после чего он отошёл от дел и тихо скончался в Сан-Франциско в окружении любящей семьи 25 июля 2024 года в возрасте 91 года.

Убийца Клариссы Лайтнинг был захоронен живьём на одном из заброшенных кладбищ в штате Оклахома, где родились и выросли сёстры Лайтнинг. Джоан вырыла могилу (на его глазах), столкнула его в яму и быстро засыпала землёй, после чего Лидия Крамер профессионально замаскировала место захоронения.

Джоан Лайтнинг прошла переподготовку, после чего перешла на оперативную работу по выявлению и ликвидации особо инфернальных преступников, которые по разным причинам сумели избежать официального правосудия.

Она прошла Преображение, поэтому жива до сих пор, и не думает отходить от дел и весьма успешно ловит и ликвидирует всякую нечисть в партнёрстве с Лидией Крамер, Ирмой фон Таубе и Вандой Бергманн (она же Ванда Яновна Мазур).

Кэтлин Стэнли (ныне Кейт Стюарт) получила докторскую степень в области психиатрии… и осталась преподавать в Университете Чёрного Солнца. Она жива до сих пор, иногда консультирует Группу Омега по особо сложным делам и руководит транснациональной общественной организацией, которая помогает девушкам и женщинам, которые стали жертвой насилия со стороны мужчин.

Дженни Хантер добровольно согласилась на госпитализацию в психиатрическую лечебницу на неопределённый срок. В мир она так и не вернулась и тихо скончалась 28 января 2023 года в возрасте 65 лет.

Питер О’Нил служил шерифом до 70-летнего возраста. Выйдя в отставку в 2005 году, он прожил ещё 15 лет, занимаясь изучением истории США и умер в Ред Блафф 14 апреля 2020 года в окружении многочисленной любящей семьи.

Лиам Догерти занимался организованной преступной деятельностью до 75-летнего возраста, после чего отошёл от дел, перебрался в Ирландию и тихо скончался в Дублине 17 августа 2022 года в возрасте 82 лет.

[RolandVT]

Триллер-составляющая "Истории К" закончена (и Эпилог тоже). Осталось написать пять БДСМ-глав первой и последней частей (работы на пару дней, так что я это сделаю в этом году) - и можно будет приступать к (беллетризованному) описанию реальных проектов Артишок и МК-Ультра (часть 2), альтернативной Истории О (часть 3) м беллетризованной (альтернативной) Истории К.

Но это уже в новом году...

[RolandVT]

Город Ред Блафф, округ Техама, штат Калифорния, США

21 мая 1980 года

Энке интересовала исповедь Камерона на заданную (SSA) очень узкую тему. Точнее, его интересовал ответ на один-единственный экзистенциальный вопрос:

Был ли Камерон Хантер осознанным участником БДСМ-реинкарнации проекта МК-Ультра или его – как и К и Дженни – использовали вслепую?

Энке почти не сомневался, что имело место второе… однако ему было необходимо знать точно. Сам по себе мистер Хантер его не интересовал совершенно – довольно обычный сексуальный садист, коих за свою 45-летнюю практику Энке перевидал великое множество… на трёх континентах.

Причём в гораздо худшем варианте – Камерон был рабовладельцем, который получал сексуальное удовольствие от де-факто владения женщиной и от её боли, унижений, покорного подчинения и страданий… разве что его фетиш на ящик был необычным. А на ящик на голову – так и вовсе уникальным.

Энке почти всегда приходилось иметь дело с гораздо более инфернальными сабжами. С танатофилами, которые получали сексуальное удовольствие от процесса умирания живого существа… обычно красивой молодой женщины.

В Третьем рейхе таких особей без сантиментов отправляли на гильотину, на оккупированных территориях вешали… ну, а после войны было принято решение не беспокоить официальную юстицию.

Особей судил Имперский Народный Суд в лице графа Вальтера фон Шёнинга или Роланда фон Таубе (оба были назначены судьями приказом фюрера) … поэтому приговор мог быть каким угодно.

Вплоть до сожжения заживо или даже сдирания кожи живьём (и тот, и другой варианты с удовольствием и умением исполняла Шарлотта Корде – вследствие огромного опыта в Вандее и не только… красные комиссары не дадут соврать). Получившая совершенно заслуженное прозвище Ловиатар – по имени кошмарной финской богини смерти и нечеловеческой боли.

От Лиама Догерти Энке получил минимальную информацию о прошлом Камерона Хантера… которая ни на миллиметр не приблизила SSA к ответу на экзистенциальный вопрос.

На первый взгляд, ни в детстве, ни в юности Камерона не было ничего, что даже отдалённо намекало бы на садизм… тем более, сексуальный. Он вырос в крепкой, традиционной, теплой и заботливой семье, где не было ни жестокого обращения с детьми, ни скандальных разводов, ни избиений жены мужем (или наоборот – такое тоже случается). Не было даже серьезных ссор между родителями.

Камерон не страдал энурезом, не мучил животных, не устраивал поджогов (впрочем, корреляция этой триады с сексуальным садизмом на самом деле весьма сомнительна). В детстве Кэмерона не было ничего особенного, кроме непостоянства (что для ребёнка тот ещё стресс).

Камерон Хантер родился пятого ноября 1953 года под знаком Скорпиона (что неудивительно) в городе Альтурас, в округе Модок в Северной Калифорнии в семье, которая переехала из Арканзаса в поисках лучшей жизни.

Его родители Говард и Лори Хантер были простыми людьми, не обладавшими ни высокой квалификацией, ни хорошим образованием, и с трудом сводили концы с концами (ещё один стрессор для ребёнка).

Камерона вполне можно было назвать гражданским эквивалентом army brat – пока он рос, семья переезжала с места на места каждые два-три года: его отец работал на стройках или лесопилках, а мать обычно оставалась дома, чтобы заботиться о Камероне и его младшем брате Декстере.

Семейная жизнь мальчиков была стабильной, но они постоянно переезжали: собирали вещи, уходили из школы и прощались с друзьями, едва успев с ними подружиться. Тоже тот ещё стресс - дети военных не дадут соврать.

В детстве и юности Камерон был в целом тихим и замкнутым, хотя в начальной школе его описывали как веселого ребенка. Он развлекал других детей, притворяясь, что у него на спине есть кнопка, и, если кто-нибудь нажимал на нее, он падал на землю и притворялся мертвым. Это было очень популярно во время перемен, особенно среди хихикающих девочек.

Его общительность, похоже, пошла на убыль примерно в то время, когда его родители купили недвижимость к югу от Ред-Блафф в 1969 году и наконец-то остановилась на постоянном месте со своим мобильным домом.

Привыкший быть самым высоким ребенком в классе, в переходном возрасте теперь вырос еще больше, стал неуклюжим и худым. С его тяжелыми очками в роговой оправе, зубастой улыбкой и проблемами с координацией движений, он был отвергнут помешанной на спорте школьной элитой и вынужден был примкнуть к изгоям.

Но даже среди маргиналов Камерон не прижился – у него вообще не было друзей. Не взяли его ни в одну школьную организацию – не говоря уже о спортивных командах (по части физического развития у него было… не очень). Он быстро освоил мастерство механика, плотника и строителя… а вот со остальными знаниями и навыками у него было не ахти, что не добавило ему популярности.

К счастью для школы и не только, известная африканская поговорка Ребёнок, отвергнутый деревней, сожжёт её, чтобы согреться, оказалась неприменимой к Камерону Хантеру. Видимо, отваги не хватило… впрочем, Марии Спенсер от этого легче не стало… да и К было не особо легче. На них хватило.

Жажда отмщения – естественное желание любого отвергнутого подростка (что мужского, что женского пола). За редчайшим исключением, это желание не реализуется никогда… ну, а в более зрелом возрасте оно само собой исчезает.

По неясной причине (по какой именно, Энке не интересовало – пусть криминальные психологи Группы Омега разбираются… Жанна Лизаразю такие дела любит), Камерон стал таким редчайшим исключением.

Видимо, внутри него случился какой-то серьёзный гормональный сбой, который в сочетании жажды мести и создал инфернальную синергию, результатом которой стала мученическая смерть Марии Спенсер, три года мучений К и… пока непонятно, сколько длились страдания Дженни Хантер.

Первым проявлением этой адской синергии стали БДСМ-фантазии. Лютые фантазии. Фантазии, в которых он обладал абсолютной властью над испуганными объектами своего желания (отвергнувшими его топ-девушками школы).

В его воображении этот неуклюжий, худощавый подросток, которого никто не замечал, был сильным, властным, мужественным. Он представлял себе обнаженных, связанных женщин. Беспомощных. В полной его власти.

Фантазии радикально усилились после того, как он открыл для себя БДСМ-порнографию. Верёвки, наручники, цепи, кляпы, повязки на глаза, розги, плети, кнуты… Бондаж, порку, зажимы… и всё такое прочее.

Об этих фантазиях Камерона-старшеклассника Догерти узнал от своих людей в БДСМ-тусовке в Сакраменто. С одним из которых Камерон разоткровенничался ещё задолго до похищения Марии Спенсер. Такие фантазии у каждого первого верхнего БДСМ-тусовщика, поэтому они не привлекли ничьего внимания.

Весьма возможно, что наиболее экстремальные, радикальные фантазии так и не были бы реализованы… если бы в 1973 году Камерон не встретил на тот момент идеальную жертву. Идеальную сабу, если на БДСМ-жаргоне. Дженни Гласс.

Однако до того он успел закончить школу и устроиться механиком по оборудованию на лесопильный завод. У Камерона были золотые руки; голова прекрасно разбиралась в механическом и электрооборудовании; плотник он был от Бога… неудивительно, что он очень быстро стал зарабатывать весьма неплохо.

Впрочем, доходы Камерона в те времена Энке не интересовали… а вот во времена нынешние интересовали очень даже. Как и ряд других вопросов… поэтому он безжалостно вытащил сабжа за длинные волосы из-под кровати. И начал допрос.

[RolandVT]

Город Ред Блафф, округ Техама, штат Калифорния, США

21 мая 1980 года

Энке усмехнулся: «Ты прям ясновидящий… организация, которой ты пугал свою пленницу, действительно существует…»

Сделал гейдриховскую паузу (благо был лично знаком) и продолжил:

«… только ты себя должен был ей пугать… вовремя. Тогда не оказался бы в столь плачевном положении. Ибо мы охотимся на такую нечисть, как ты…»

И уже гораздо более жёстким тоном продолжил:

«На мои вопросы отвечать быстро, чётко, ничего не утаивая - и не врать. Если я пойму, что врёшь или утаиваешь что – а я пойму, ибо таких подонков уже не один десяток лет допрашиваю… пожалеешь, что на свет родился. Всё понятно?»

Камерон судорожно кивнул – а Энке задал первый экзистенциальный вопрос:

«Как и от чего умерла Мария Спенсер?». Бывший доминатор покачал головой:

«Понятия не имею… я не врач. Утром запер её в ящике, вечером открыл, чтобы накормить и всё такое… а она холодная уже…»

«Где её тело?». Камерон снова покачал головой:

«Не помню. Мы с женой здорово струсили… да, я садист, не спорю… но не убийца ни разу… для меня потеря моей собственности сильный удар…». Запнулся, помолчал и продолжил:

«… завернули в простыню, загрузили в фургон, отвезли куда попало… у нас тут много заброшенных мест, закопали, вернулись…»

Глубоко вздохнул и продолжил: «Я слышал и читал про защитную амнезию… наверное, у меня это… можете на мне хоть эту вашу сыворотку правды попробовать… я всё равно не вспомню…»

С защитной амнезией Энке сталкиваться приходилось - Алексею Романову она вообще заблокировала практически всю память до чудесного (спасибо Баронессе сотоварищи) спасения из Ипатьевского дома, поэтому он промолчал.

И сразу задал следующий экзистенциальный вопрос (не имевший прямого отношения к Призракам… но тут уже сработал инстинкт следака):

«Сколько на тебе изнасилований?». Камерон изумлённо протянул: «Откуда Вы…»

И тут же получил сильный удар носком ботинка в бедро – и жёсткое предупреждение: «Здесь я задаю вопросы… ещё один задашь, получишь пулю в колено…». После чего неожиданно даже для себя усмехнулся:

«Но на этот отвечу. Ты настолько грамотно взял и упаковал твою пленницу, что, либо тебя этому учили… но это точно не так…»

Ибо такому – Энке знал это от Бориса Новицкого – учили только в одном месте. В учебке Иностранного отдела ОГПУ-НКВД… и уже не учат лет так тридцать. То есть, перестали учить ещё до рождения Камерона Хантера.

«… либо у тебя большой опыт такого обращения с женщинами. А это означает серию изнасилований, без вариантов…»

«Восемь» - честно ответил Камерон.

«В Сакраменто? Когда ты там посещал БДСМ-тусовку?». Хантер изумлённо посмотрел на SSA и кивнул: «Да».

«За год? Ещё до похищения Марии Спенсер?». Камерон снова кивнул.

Энке продолжил допрос: «Библиотека откуда?»

SSA обратил внимание на впечатляющую библиотеку по психологии, БДСМ и ведению допросов в гостиной мобильного дома.

«На распродаже купил… по дешёвке» - быстро ответил Хантер.

«Как узнал про распродажу?». Камерон вздохнул: «Рекламу в ящик кинули…»

Энке всё стало понятно – Хантера действительно использовали втёмную, манипулируя вот таким образом. Он продолжил допрос: «Откуда фетиш на ящик?».

Бывший доминатор пожал плечами: «Меня девушки игнорировали и в школе, и потом тоже… я хотел отомстить, запихнув их в гроб…»

«Похоронив заживо?». Камерон покачал головой: «Не в могиле… не насмерть… я не убийца, у меня духу не хватит намеренно взять чужую жизнь. Я хотел, чтобы она жила в ящике… годы. В моей полной власти…»

Энке уточнил: «Я не это имел в виду – ящик для головы… откуда идея?»

Ему было совершенно очевидно – с креативностью у Хантера никак совсем; он безнадёжно вторичен, поэтому мог только прочитать или подсмотреть. Гроб на кладбище, понятное дело… а вот ящик для головы…

Ответ бывшего доминатора был предсказуем: «Я у дантиста был… долго ждать пришлось… почему-то… на столики увидел роман – перевод книги… японца»

«Кобо Абэ» - помог ему Энке. «Человек-ящик». Камерон кивнул: «Точно. Меня это заинтересовало… я забрал книгу, прочитал… ну и загорелся…»

«Когда это было?» - спросил SSA. Хотя уже знал ответ. «В семьдесят шестом».

«Точнее» - потребовал Энке. Хантер напряг память и несколько неуверенно ответил: «В мае… да, точно, в конце мая…»

«Библиотеку когда приобрёл?». Камерон удивлённо ответил: «Примерно тогда же… нет, чуть раньше – в начале мая…»

«БДСМ-тусовку в Сакраменто когда посещать начал?»

«В конце 75-го… нет, в ноябре…»

«Какой у тебя был ник в сообществе?». Камерон вздохнул: «Ред Питер»

«Питер потому, что Пьер в Истории О?». Камерон кивнул.

«Почему Пьер?». Хантер пожал плечами: «Я фильм смотрел…»

Одноимённый фильм по роману был снят режиссёром Жюстом Жакеном и вышел в ограниченный показ в 1975 году.

«… там Пьер большой… как я…»

«Ред потому, что Ред Блафф?». Камерон кивнул.

«То есть, все в сообществе знали, что ты из Ред Блафф?»

Хантер снова пожал плечами: «Там все свои… настоящие имена не приняты, а остальное никто не скрывает… нам хватает шифрования в обычном мире…»

Всё прояснилось – но Энке решил задать ещё один вопрос: «Подвес-распятие в тусовке подсмотрел?». Ибо очень редкая практика. Хантер покачал головой:

«Не подсмотрел – там такое не практиковали. Прочитал… на столе нашёл типа выжимки из материалов суда по делу Сильвии Лайкенс…»

26 октября 1965 года 16-летняя Сильвия Лайкенс умерла от истязаний, которым её три месяца подряд подвергала некая Гертруда Банишевски, которой родители девушки сдали её на воспитание. В истязании активно участвовали сын и дочь Банишевски и два соседских мальчика. Банишевски была приговорена к пожизненному заключению (сидела до сих пор), остальные отделались мизерными сроками.

Энке сильно жалел, что не успел перехватить садистов – Шарлотта Корде уже точила ножи для снятия кожи живьём с Гертруды, а детишек ждал газваген имени Исая Берга.

Любимым истязанием упырей было подвесить жертву за разведённые в стороны руки… в точности как Камерон подвешивал К.

«Что дальше собирался делать с пленницей?». Хантер честно признался: «Понятия не имею. Думал, наиграюсь, поменяю на новую… эту отпущу…»

К спасла убогая фантазия Камерона. Призраки хотели аккуратно подвести Хантера к реализации их убийственного-самоубийственного плана в отношении К… но именно поэтому не смогли. Энке закончил допрос и отправился отдыхать.

[RolandVT]

Город Ред Блафф, округ Техама, штат Калифорния, США

21 мая 1980 года

Параллельно с исповедью Камерона Хантера на заданную Энке тему, в соседней комнате (в гостиной) его благоверную допрашивала Лидия Крамер. Допрашивала скорее из профессионального интереса – ибо уж очень редкий и уникальный случай – всё действительно необходимое её начальник извлекал из Камерона.

«Полное имя?»

«Дженни… Дженнифер Хантер… в девичестве Гласс. Дженнифер Элизабет Гласс, если полностью»

«Дата и место рождения?»

«14 сентября 1957 года. Город Гамильтон, штат Калифорния… это рядом с Сан Хосе – пригород почти»

«Когда познакомилась с будущим мужем?»

«Весной… в апреле 1973 года. Брат моего одноклассника учился в Камероном, я ег знала, он нас и познакомил…»

«Что тебя в нём привлекло?». Дженни вздохнула, долго молчала, затем неожиданно спросила: «Закурить дадите? Я в юности баловалась, муж запрещал, бил меня, если ловил… но иногда очень хочется… как сейчас…»

Лидия – как и все в Группе Омега – не курила (и даже никогда не пробовала), но сигареты и зажигалку носила с собой всегда. Как раз на такой случай – причём и мужские, и женские.

Добыла из кармана и протянула Дженни зажигалку и пачку элитных Vogue. Миссис Хантер изумлённо покачала головой: «Хорошо же у вас платят…»

Лидия улыбнулась: «Не жалуюсь». Стартовый оклад оперативника Группы Омега составлял сто тысяч долларов в год. Со всевозможными надбавками и премиями выходило четверть миллиона… плюс официальная зарплата в ФБР.

И продолжила: «Кстати, насчёт платят. Я вижу, вы с мужем и сыном особо не бедствуете… даже на пленницу хватает. Как на жизнь зарабатываете?»

Дженни закурила и спокойно ответила:

«Муж контрактник – у него контракт с фирмой-посредником. Платят аванс, отправляют на объект, он выполняет работу… обычно механиком, хотя бывает и электриком, и плотником, ему выплачивают остальное. Наличными, так что налоги мы не платим – никакие…»

«Что за фирма?» - обыденным тоном спросила Стальная Волчица. Дженни пожала плечами: «Понятия не имею… да и муж не знает. Никаких бумаг, встречаются в общественном месте, вызывают по телефону…»

Абсолютно чёрная схема - неудивительно для реинкарнации МК-Ультра. Предлагают клиентам цену много ниже рыночной, исполнителю платят много выше… так и финансируют участников проекта. Которые ни сном, ни духом.

Никаких бумаг, а после сигнала тревоги от лаборантов просто растворятся в пространстве – и ищи ветра в поле. Очень грамотно – видна рука ЦРУ.

«А ты?» - осведомилась Лидия. Хотя уже догадывалась – и не ошиблась.

«Я официантка в ресторане… у меня хорошие чаевые… очень хорошие. С менеджерами делюсь, понятное дело, но всё равно выходит… много…»

«Особо щедрый постоянный клиент?» - усмехнулась Волчица. Дженни покачала головой: «Да нет, разные… начальство на меня просто молится…»

Весьма элегантная схема: договариваются с теми, кто ресторан не может себе позволить, дают наличные на очень вкусный обед или ужин с условием, что определённую сумму оставят на чай выбранной официантке. Ещё один канал чёрного финансирования… благо денег явно куры не клюют.

Глубоко вздохнула и начала свою исповедь… в некотором роде.

«Я нежеланный ребёнок - ни для мамы, ни для отца. Старшая сестра – Лорен – желанная, любимая и всё такое, а я…». Она запнулась.

«Мама залетела, не смогла или не захотела сделать аборт…» - снова усмехнулась Лидия. Дженни уточнила: «Второе. У меня семья серьёзно относится… к некоторым религиозным догмам, мы католики…»

Глубоко и грустно вздохнула и добавила: «У меня в раннем детстве были припадки… типа эпилепсии. Потом прошли, но…»

Лидия изумлённо покачала головой: «Но твои родители решили, что ты одержима бесом… что сильно ухудшило твою ситуацию…»

Дженни покачала головой: «Отец. Мама не столь религиозна, как он…»

И продолжила: «Лорен всё – тем более, что она талантливая, а я ничего особенного… а мне жалкие остатки. И денег, и внимания… мне почти открытым текстом дают понять, что лучше бы я вообще куда-нибудь исчезла… навсегда…»

«Тебя били?» - участливо осведомилась Лидия. «Наказывали?»

Дженни снова покачала головой: «Нет, но лучше бы пороли… наверное. Отец всё время на работе – у нас с деньгами не очень всегда было, а в семье две дочери…»

С соответствующими потребностями.

«… мама так на мозги давила, что лучше бы порола…»

Не такое уж и редкое явление.

«Сестрица немногим лучше была – меня ей фактически на воспитание сдали, когда она подросла…»

«А в школе?» - спросила Лидия. Хотя догадывалась. Дженни пожала плечами:

«Тихая посредственность, в смешных очках, внешне ничего выдающегося…»

«Тебя просто игнорили или…»

Дженни затянулась и усмехнулась: «Или… хотя девушки игнорили в основном – в свои компании не принимали. Парни издевались…»

«… пока в твоей жизни не появился Камерон…» - задумчиво констатировала Стальная Волчица. Ибо история стара как мир.

Дженни кивнула: «Мы договорились, что он зайдёт за мной в школу, он зашёл, увидел, как два парня надо мной издеваются…»

И усмехнулась: «… через мгновение оба уже на асфальте лежали. А он и их предупредил – и наказал остальным передать, что, если кто меня тронет, сильно пожалеет. Очень сильно…»

«И тебя больше не трогали» - констатировала Лидия. Дженни снова кивнула.

«… и ты в него по уши влюбилась» - улыбнулась Стальная Волчица.

«А Вы бы не влюбились?» - вопросом на вопрос ответила Дженни.

Лидия спокойно ответила: «Отец ветеран войны, от звонка до звонка в разведроте…». Она благоразумно не стала уточнять, что Первой мировой войны (Лидия родилась 22 мая 1914 года).

«… научил меня кое-чему. Меня однажды попытались изнасиловать двое – я в выпускном классе училась. На всю жизнь калеками остались…»

«Охотно верю» - усмехнулась миссис Хантер. «У Вас глаза убийцы…»

Убийцы почти четырёх тысяч человек, в общей сложности.

Дженни неожиданно продолжила: «Я рада, что Вы меня допрашиваете, а не мужа. Ваш партнёр не такой… убийца».

Что было чистой правдой – несмотря на… яркое прошлое Хорста Людвига Энке (гестапо, спецотдел IV-H РСХА, Группа Омега), на нём вообще не было крови. Все свои объекты он брал живьём, а смертная казнь была вообще не его епархией.

Дженни продолжала: «Я впервые в жизни почувствовала себя королевой. Огромный… просто огромный, я за ним как за каменной стеной, вежливый, симпатичный, с большой, теплой улыбкой, при деньгах – он уже тогда неплохо зарабатывал, с современной машиной…»

С нескрываемым восхищением вздохнула – и продолжила:

«… тоже носил очки, как и я; тоже был имплантом – он не из Ред Блафф. Мы катались по окрестностям, ходили по кафе, смотрели фильмы ужасов…»

«… а потом реализовали в жизни нечто похлеще иного ужастика» - усмехнулась Стальная Волчица. Дженни сначала хотела что-то сказать, но промолчала.

«Когда всё это началось?» - тихо спросила Лидия. «В смысле, Тема?»

Дженни вздохнула: «В сентябре… в конце сентября… через пять месяцев после нашего знакомства. Он сказал, что хочет подвесить меня голой к дереву за запястья… что это безопасно, что многие так делают, что он уже так делал…»

Последнее было наглой ложью – Дженни Гласс была его первой нижней.

«И ты согласилась…» - задумчиво констатировала Лидия. Дженни пожала плечами: «Я не хотела его потерять; я не скрывала, что я сделаю всё что угодно… такое точно сделаю, для того, кто меня любит… а он меня любил…»

Как и десятки миллионов нелюбимых девушек и женщин во всём мире.

Глубоко вздохнула и бесстрастно рассказала:

«Мы поехали… там холмистая местность, уединённая. Он нашёл подходящее дерево, мы вышли из машины, я разделась догола… мне было с ним комфортно голой, хотя до того у нас ничего не было, он меня голой не видел…»

Запнулась и продолжила: «Я протянула ему руки, он надел на меня кожаные наручники… он их сам сделал, привязал к ним верёвку, связал мне ноги в лодыжках, чтобы не болтались, перекинул через сук дерева и поднял меня… фута на два, наверное…»

«И как ощущения?» - осведомилась Лидия. Уже почти сорок лет не чуждая чёрному мазохизму – её и пороли кнутом до потери сознания, и на страппадо поднимали (на вывернутых руках – это совсем другая боль), и на горохе на коленях не одну ночь выстояла…

Дженни пожала плечами: «Сначала мне было страшно… очень страшно. Скорее, впрочем, от неожиданности и наготы – я воспитана в довольно консервативной семье – чем от боли… боль была вполне терпимой…»

Глубоко вздохнула и продолжила: «… и с непривычки наверное – в запястьях, руках, спине больно было очень… но потом я привыкла…»

«И сколько ты тогда провисела?» - заинтересованно спросила Лидия.

«Тогда мне показалось, что вечность» - усмехнулась Дженни. «На самом деле, минут двадцать – не больше. Когда он меня снял, он поцеловал меня, обнял, поблагодарил, погладил… был таким нежным и ласковым…»

Обычное дело для классического БДСМ-садиста после сессии с нижней.

«… и выглядел таким счастливым, что…». Она запнулась.

«… ты сказала ему, что сделаешь это когда он попросит?» - усмехнулась Лидия.

Дженни кивнула. «Что было дальше?» - спросила Лидия.

«Дальше…» - улыбнулась Дженни, «… дальше мы поехали к нему… он домик снимал …, и он сделал меня женщиной. Это было… в общем, мне понравилось. Очень понравилось…»

Глубоко вздохнула – и продолжила: «Потом мы повторяли пройденное два-три раза в месяц…»

«Тебе это нравилось?» - осведомилась Лидия. Дженни пожала плечами:

«Сами… сессии нет – я терпела это ради него… я ни разу не мазохистка. Но потом… потом он был таким милым, нежным, ласковым, заботливым… ну, и секс был шикарным, конечно…» - рассмеялась она.

«… а потом он взял в руку кнут…» - задумчиво констатировала Стальная Волчица.

Дженни кивнула: «Он стал пороть меня подвешенную… это было больно, но терпимо… следы исчезали через несколько дней…»

«У Вас было стоп-слово?» - спросила Лидия. Ибо не всегда.

«Да, конечно» - подтвердила Дженни. «Когда я уже не могла терпеть… такое иногда случалось …, и я его произносила, он сразу меня отпускал…»

В полном соответствии с неписаными правилами БДСМ.

Миссис Хантер внимательно посмотрела на Лидию: «У Вас ведь тоже был такой опыт?». Стальная Волчица кивнула: «Много лет – в обе стороны… я свитчер. Только С/М – всё это доминирование-подчинение не моё совсем…»

«А у Вашего партнёра?». Лидия бесстрастно ответила:

«У него это Л/С… в смысле, лайфстайл. Тоже чисто С/М. С женой – она его нижняя… он строго верхний, без колебаний…»

«Вас поэтому отправили расследовать наше дело?» - спросила Дженни.

Лидия металлическим голосом ответила: «Есть вещи, детка, которые тебе лучше не знать. Некоторыми знаниями можно отравиться похлеще, чем цианидом…»

И спросила: «Что-нибудь совсем необычное было?». Дженни кивнула:

«Однажды он связал меня по рукам и ногам… к тому времени я уже привыкла к бондажу… поставил на колени и окунул головой в очень холодный ручей. Я перепугалась и, когда он вынул меня из воды, сказала ему, чтобы он больше так не делал. Никогда»

«И он не делал?». Дженни кивнула.

«Твои родители… сестра догадывались?». Дженни покачала головой:

«Родителям всё пофиг было… они хотели, чтобы я вышла замуж за Камерона, как только закон позволит, а чем мы занимаемся, не их дело…»

«С глаз долой – из сердца вон?» - усмехнулась Лидия. «Именно так» - подтвердила Дженни. И продолжила: «Сестра… мне показалось, что она запала на Камерона, они ровесники почти… но он быстро дал ей от ворот поворот…»

«На тебе это не отразилось?». Дженни снова покачала головой: «Он дал Лорен понять, что…»

«Понятно» - усмехнулась Лидия. «То, что в школе дубль два»

Дженни продолжила: «Он много меня фоткал голой – и Полароидом, и обычной камерой… и в бондаже, и после порки… и ванильно…»

«Тебе это нравилось?» - спросила Лидия. Дженни пожала плечами: «Сначала не особо… но потом Камерон научил меня любить моё тело, убедил меня в том, что оно у меня очень красивое… для меня это было очень важно…»

Как и для любой женщины.

«… так что да, в конечном итоге нравилось, даже очень»

Глубоко вздохнула – и продолжила:

«На самом деле, БДСМ был лишь небольшой частью наших отношений. Камерон водил меня в места, где я никогда не была, научил меня ходить на лыжах, кататься на водных лыжах – мне это просто дико нравилось. У него прекрасно развито чувство юмора…»

Самая лучшая смазка в человеческих отношениях.

«… и вообще мне с ним было легко, спокойно, комфортно…»

«Даже когда он тебя порол?» - спросила Лидия. Дженни пожала плечами:

«Во время сессий… наверное, скорее нет, чем да… но после них… это были просто райские кущи. А вообще у нас были очень счастливые отношения… для обоих»

«Когда вы стали мужем и женой… официально?». Дженни вздохнула:

«Я хотела выйти за него замуж уже в шестнадцать… но он не торопился. Я получила разрешение на ранний брак, не дожидаясь восемнадцати лет…»

Она вздохнула: «Мы поженились 18 января 1975 года в городе Рено, в Неваде»

На самой границе с Калифорнией.

«И что было дальше?» - заинтересованно осведомилась Лидия.

Дженни снова вздохнула: «У него началась… психологи называют это эскалацией…». Лидия ещё более заинтересованно спросила:

«А конкретнее?». Дженни пожала плечами: «Его увлекла эротическая асфиксия. Руками, ремнём… даже маску противогаза попробовал… пороть стал сильнее, чаще и дольше…»

И неожиданно усмехнулась: «Потом я забеременела и ввела мораторий на все эти… игры».

«Когда это случилось?» - быстро спросила Лидия.

«В октябре 1975-го… вскоре он стал ездить в Сакраменто… регулярно. Я думала, он завёл любовницу, но однажды… в начале декабря он взял меня с собой - и я узнала, что он просто посещает подпольный БДСМ-клуб. Да, он порол там девицу… какую-то, но никакого секса… мне даже это было на руку…»

«И ты решила предложить ему взять постоянную нижнюю, чтобы у вас были нормальные ванильные отношения?» - констатировала Лидия.

Дженни покачала головой: «Не тогда – позже. В июле месяце я родила мальчика… к тому времени я уже узнала, что он хочет… в общем, он стал одержимым этим странным романом…»

«Человек-ящик?» - удивилась Лидия. «Японца Кобо Абэ?»

Дженни кивнула: «Да, именно им. Я сказала, что всё – больше никакого БДСМ в наших отношениях не будет; если он их хочет, пусть нижнюю заводит. Я не против даже, чтобы она жила с нами… хоть в ящике, хоть как угодно…»

«Только без вагинального секса?» - усмехнулась Стальная Волчица. «Чтобы она не родила ему ребёнка?». Дженни кивнула.

«Мария появилась у вас… когда?»

«В конце августа 1976 года» - уверенно ответила Дженни.

«Вы её похитили?». Дженни покачала головой: «Я в этом не участвовала. Муж привёл её как потом К… в смысле, Кэтлин… в наручниках, глаза завязаны, с кляпом во рту, ящик на голове…»

«… но у тебя сложилось впечатление, что это могла быть игра? Театр… а на самом деле всё было по доброму согласию?»

Дженни пожала плечами: «Возможно. Мария должна была соблюдать обет молчания, так что мы с ней не общались… в общем, я до конца не уверена…»

«Но Кэтлин вы всё же похитили?». Констатация очевидного факта.

Дженни задумчиво вздохнула: «И да, и нет…»

«В смысле?» - удивилась Лидия. Миссис Хантер объяснила:

«Кэтлин… тогда уже К однажды сказала мне, что, когда мы остановились на заправке по пути, она пошла в туалет. Внутренний голос сказал ей, что ей лучше не возвращаться к нам… но что это её свободный выбор. Она подумала…»

«… и вернулась» - усмехнулась Лидия. Дженни кивнула.

«И Камерон вот так просто позволил ей покинуть вас?» - удивилась Лидия.

Дженни спокойно ответила: «Я его об этом спросила… тогда. Он ответил, что пусть она сама решает. Если вернётся, она наша… если нет, то нет…»

И неожиданно задумчиво продолжила: «Я присутствовала при сессиях мужа с Марией… тогда уже М и К считанное число раз – по пальцам одной руки пересчитать можно…»

Запнулась, немного помолчала и продолжила: «Они переносили довольно жёсткую обработку… спокойно. Даже в ящик ложились... не столько покорно, сколько спокойно… голову в ящик помещали тоже совершенно спокойно…»

«Вы действительно трахались рядом с подвешенными?» - спросила Лидия.

«Всего трижды» - спокойно ответила Дженни. «Два раза с Марией, один раз с К… когда мы её привезли. Мужа это заводило дико – а мне не понравилось категорически… особенно с К. Я сказала, что больше этого делать не буду – Камерон не настаивал…»

И предсказуемо спросила: «Что теперь со мной будет… после всего этого?»

«А что бы ты хотела?» - улыбнулась Лидия. Дженни пожала плечами: «Я не уверена, что смогу вернуться в нормальный мир… в какую-нибудь психушку, наверное… с комфортными условиями… надолго…»

Лидия кивнула: «Думаю, мы это сможем устроить…». Дженни предсказуемо спросила: «А с Камероном?». Лидия пожала плечами: «Как ни крути, произошедшее с Марией убийство… впрочем, это не я буду решать».

И усмехнулась: «Пойдём подруга, передам тебя коллегам. Теперь ты с ними будешь общаться… некоторое время…». И указала миссис Хантер на дверь.

[RolandVT]

Вашингтон, округ Колумбия, США

22 мая 1980 года

Вернувшись домой, Энке подробно рассказал об Операции К своей жене. Рассказал потому, что она (в том же полковничьем звании, что и он) была в некотором роде его начальницей – и потому имела право знать. Ибо руководила оперативным отделом американского филиала Группы Омега, которому (теоретически) подчинялся спецотдел Хорста Людвига Энке.

Когда Энке закончил, его супруга покачала головой и улыбнулась:

«Занятно… надо будет попробовать такой подвес – такого у нас с тобой ещё не было… ну, и ящики, конечно…»

Энке совершенно не удивился такой реакции его благоверной. Ибо Ядвига Радванска, она же Эмма Кёниг, она же Эмма Кинг, она же Пражская Фурия, была личностью весьма колоритной даже по нехилым меркам Группы Омега.

Ядвига Радванска родилась 25 января 1917 года в польской Праге – это район Варшавы. Первые семнадцать лет своей жизни Ядвига ничем не отличалась от многих тысяч других польских девочек и девушек.

Дочь состоятельных, но не сверхбогатых умеренно религиозных родителей, она посещала католический детский сад, а затем поступила в католическую школу Святой Бригиты, в которой училась добросовестно и в целом неплохо, хотя с неба звёзд не хватала.

Регулярно посещала Святую Мессу, исповедовалась (хотя исповедоваться было, в общем-то, особо не в чем), принимала Святое Причастие и даже не без удовольствия участвовала в крестных ходах и прочих религиозных процессиях.

Родители уже начали подыскивать ей подходящего жениха… как вдруг, в один день вся её до того спокойная, размеренная и счастливая жизнь рассыпалась в прах. Остались только боль, страх, стыд… И ненависть. Холодная яростная ненависть.

Её изнасиловали. Четверо ошалевших от вседозволенности и безнаказанности сынков богатых и влиятельных родителей подкараулили её на улице, схватили, затолкали в роскошный «Мерседес», и отвезли в особняк.

Где в течение нескольких часов насиловали и издевались над ней всеми возможными и невозможными способами, осыпая её эпитетами «дрянь», «шлюха», «тварь», «корова» и сами разнообразными комбинациями нецензурных польских ругательств. А затем вывезли на просёлочную дорогу и выбросили из машины.

Так она стала женщиной. К счастью, обошлось без травм, беременности и венерических заболеваний. Она не помнила, как добралась до дома и сколько времени пролежала на кровати в полузабытьи, не в силах ни пошевелиться, ни произнести хотя бы слово. Потом, когда к ней вернулись силы, она рассказала всё родителям.

На следующий же день отец обратился в полицию, но деньги родителей этих подонков оказались более убедительным аргументом для окружного полицейского комиссара и дело замяли.

Ей с мамой стоило огромного труда отговорить её отца от самосуда, буквально повиснув на нём, когда он выходил из дома, положив в карман девятимиллиметровый Люгер, оставшийся у него со времён Великой войны[1]. После всего пережитого потерять ещё отца… это добило бы их окончательно.

Чтобы избежать насмешек и издевательств со стороны одноклассниц (девушки в этом возрасте могли быть просто невероятно жестокими), она ушла из школы. Родители наняли ей преподавателей - и она перешла на домашнее обучение.

А потом она встретила Его. И её жизнь снова круто изменилась. Только теперь уже в гораздо лучшую сторону.

Его звали Тадеуш Сверчевский. Майор Тадеуш Сверчевский. Командир отдельного парашютно-десантного батальона Войска Польского. Сероглазый, рослый, тридцатилетний красавец-шатен.

Он подошёл к ней, когда она в очередной раз бесцельно бродила по аллеям одного из парков, которым так славилась Варшава. Просто подошёл к ней и спросил:

«Девушка, у Вас такие печальные глаза… Я могу Вам чем-нибудь помочь?»

Она взглянула в его бездонные серые глаза… и выложила всё, как на духу. Он слушал внимательно, не перебивая. И слышал.

Закончив свой повествование, она прямо спросила его:

«Вы отомстите за меня?»

Он покачал головой: «Я солдат, а не убийца. Они своё получат – и в этой жизни, и после неё. Бог отомстит за Вас»

У неё упало сердце Она не смогла скрыть своего разочарования.

«Но я знаю, как помочь Вам. Я научу Вас защищаться. Чтобы никто никогда не смог Вас унизить и причинить Вам боль. Если Вас устраивает такой вариант, то… завтра в полшестого утра за Вами заедут»

Она согласно кивнула. Это было лучше, чем ничего. Гораздо лучше.

Он проводил её домой. А на следующее утро за ней на маленьком чёрном Рено заехал весёлый рыжеволосый младший сержант в полевой армейской форме. Он отвёз её в военный городок парашютистов, начальником которого и был майор Сверчевский.

И началась учёба.

Ей выдали комплект армейской формы без погон и знаков различия и выделили персональных инструкторов, которые учили её всему тому, чему учат парашютистов-десантников.

Она бегала длиннейшие кроссы, стреляла из пистолетов, карабинов, автоматов и даже пулемётов, метала гранаты, плавала в Висле на умопомрачительные дистанции. И осваивала премудрости рукопашного боя.

Вот только прыгнуть с парашютом ей так и не дали – всё ограничилось лишь прыжками с вышки. Так она научилось смело и решительно шагать в пустоту, доверяя страховке.

Она научилась метать ножи, попадать из пистолета в подброшенную монету, за полсотни метров сбивать из карабина влёт ворону, рисовать на мишени «восьмерку» из советского «ДП-27», немецкого «MG-34» и английского «Брена»; за несколько секунд «переводить в горизонтальное положение» и «выключать» троих здоровенных мужчин…

Но самое главное, она победила страх. Она уже больше никого и ничего не боялась. Однажды, когда она возвращалась с воскресной прогулки домой, какой-то пьяный идиот набросился на неё, пытаясь затащить в кусты и изнасиловать. Он сделал большую ошибку.

Ядвига резким и умелым движением вырвалась из его «объятий», после чего сильнейшим ударом туфли, носок которой был усилен полукруглой железкой, на мелкие кусочки разнесла ему коленную чашечку.

От чудовищной боли он взвыл и начал медленно заваливаться на землю. Она перехватила его за левую руку и ловким и страшным приёмом переломила ему руку в локте. Затем столкнула на землю, плюнула в физиономию, развернулась и ушла.

Она была влюблена в Тадеуша, как кошка, а он демонстративно относился к ней как к одному из своих учеников. Ни лучше, ни хуже. Она понимала, «откуда ноги растут» - она была ещё несовершеннолетней, а по его неписаному «кодексу чести» несовершеннолетние девушки были off limits[2].

Но ей от этого было не легче. Она боготворила его за то, кем он был, была бесконечно благодарна ему за то, что он сделал для неё… и люто ненавидела за то, что он игнорировал её как женщину. Впрочем, игнорировали её все парашютисты – за все несколько месяцев учёбы с ней не попытался даже пофлиртовать никто.

А все её попытки даже пофлиртовать с кем-либо немедленно и безжалостно пресекались. Она прекрасно знала почему – для них она была младшей сестрёнкой их командира и, следовательно, их младшей сестрой. И всё.

Она любила их как братьев и наставников, была благодарна им за заботу и «науку» … и ненавидела их за то, что они упорно отказывались видеть в ней женщину.

А потом всё неожиданно закончилось. Его батальон перевели в Вестерплятте. Он обещал прислать ей адрес своей армейской почты, но так и не прислал. На все её запросы чиновники Министерства Обороны только качали головами и пожимали плечами. А в конце концов и вовсе «дали от ворот поворот».

Ей показалось, что вся её жизнь рухнула во второй раз. И теперь она считала, что безвозвратно. Она снова вернулась к своим бесцельным прогулкам по аллеям парков. Причём теперь уже выбирала самые глухие и отдалённые уголки. Научившись сражаться и победив страх, она искала… даже не приключений, а боя.

И нашла. Во время одной из таких прогулок - в парке Королевские Лазенки - она увидела, как два негодяя повалили на землю женщину и уже приготовились её насиловать.

В несколько длинных прыжков преодолев разделявшее их расстояние, Ядвига обрушила всю силу своего удара на голову подонка, уже изготовившегося проникнуть в женщину. Удар сломал ему шейный позвонок. Он умер мгновенно. Инструктора майора Сверчевского своё дело знали.

Второго мерзавца, сидевшего на корточках и державшего распростёртую женщину за руки, она ударила в висок носком туфли. Тем самым, усиленным железкой. С вполне предсказуемым результатом – на землю свалилось уже мёртвое тело.

Ядвига помогла женщине подняться. Та, казалось, потеряла дар речи. Причём не столько от пережитого страха, сколько от столь неожиданного спасения. Приведя себя в порядок (насколько это было возможно), спасённая удивлённо оглядела Ядвигу и спросила, не скрывая глубочайшего изумления:

«Где Вы всему этому научились?»

«Неважно» - отрезала Ядвига. «Важно, что научилась»

«Тоже верно» - согласно кивнула женщина. «Я Вам так благодарна…»

«Пустое» - снова отрезала Ядвига. «Я просто выполняла свой долг»

Эту фразу во время занятий в военном городке повторяли настолько часто, что она навсегда врезалась в подсознание Ядвиги.

«Меня зовут Марыля» - представилась спасённая.

«Ядвига»

«Вот и познакомились» - вздохнула Марыля.

Они двинулись по аллее парка в сторону более «обжитых» мест.

«А эти?» - Марыля кивнула в сторону несостоявшихся насильников.

«Мертвы, скорее всего» - пожала плечами Ядвига. «Меня учили бить насмерть. Мало ли, что у них там в карманах…»

Марыля снова пристально оглядела свою новую знакомую. Только теперь уже заинтересованно.

«А не насмерть – могли бы?» - таинственно осведомилась она.

«То есть?» - непонимающе посмотрела на неё Ядвига.

«Я хочу Вам кое-что рассказать» - уже гораздо более уверенно сообщила Марыля. «Точнее, предложить. Уверена, что Вас это заинтересует»

Марыля привела её в фешенебельный ресторан Бельведер, расположенный в том же парке, в исторических интерьерах Новой оранжереи. Пожалуй, самый фешенебельный в Варшаве.

«Плачу я» - пресекая возможные вопросы, сразу же заявила Марыля. Ядвига не возражала.

Ужин был шикарный - белый борщ на ветчине и белых грибах, корейка из мяса косули в соусе из слив, вареники с малиной. На десерт – нежнейшее и вкуснейшее тирамису и просто великолепный кофе.

То, что Ядвига услышала от своей новой знакомой, её поразило. Она никогда ни о чём подобном не слышала. Она даже и не подозревала о существовании такого. И, надо сказать, это ей очень понравилось.

«Видите ли, Ядвига» - говорила Марыля, не забывая отдавать должное всяческим вкусностям, «в нашей стране – да и в любой другой стране – есть очень много мужчин, которым настолько надоедает всегда и всеми командовать, что они просто жаждут возможности сбросить с себя эти оковы и надеть совсем другие оковы – подчинения сильной, умной, красивой и очаровательной женщине. Психологи называют это компенсационными практиками»

Что такое «компенсационные практики», Ядвигу интересовало мало. А вот возможность получить мужчину в своё полное подчинение и поквитаться со всей мужской половиной человечества за её боль и страдания, за игнорирование её женственности… это её очень интересовало. И привлекало. Поэтому она без колебаний приняла предложение Марыли стать её ассистенткой.

И снова началась учёба. Ядвига училась повелевать и командовать; допрашивать и навязывать свою волю; красиво, артистично, больно и безопасно пороть плетьми, розгами, кнутом и верёвкой; красиво и эффектно связывать и привязывать; вводить под кожу иголки; капать на тело воск; ставить зажимы на тело, соски и гениталии мужчины… И ставить на колени – одним своим взглядом - даже самого влиятельного, богатого и сильного мужчину.

Через несколько месяцев Марыля сказала ей:

«Всё, моя дорогая, ты уже освоила всё, что нужно. Ты уже не ученица и не ассистентка, но Госпожа. Поэтому я отпускаю тебя в свободное плавание. И, поверь мне, ты очень и очень скоро превзойдёшь свою наставницу. И я буду очень этому рада. Я даже не буду передавать тебе своих рабов – не пройдёт и пары недель, когда у тебя их будет гораздо больше, чем ты сможешь переварить»

И как в воду глядела. В тот же самый день Ядвига получила аж два предложения стать её рабами. Пришлось, как говорится, ставить дело на широкую ногу. Первое время она арендовала «темницу» и инструменты у Марыли, а затем приобрела уже свои собственные устройства.

Она хотела снять дом, но её родители и слышать об этом не хотели. Они сочли, что их дочь настрадалась достаточно для того, чтобы всю оставшуюся жизнь жить, как душа пожелает.

Поэтому они купили ей дом – особняк на Торговой улице и положили на её имя в Купеческом банке настолько солидную сумму, что на одни проценты с неё она могла безбедно существовать до конца своих дней.

Ядвига стразу отделила себя от своих коллег по цеху. Её позиционирование было простым и хлёстким – «жёстче меня только палач». Она сразу и во всеуслышание заявила, что у неё будут самые жестокие и болезненные истязания и самые беспощадные и безжалостные унижения. На её сеансах кричать будут все и терять сознание тоже все. Причём, возможно, не один раз.

Что удивительно, это только притягивало мужчин. То ли в силу безрассудной тяги к крайностям, свойственной большинству мужчин, то ли в силу желания «испытать себя», но желающих «пройти через её сеанс» отбоя не было. Их было так много, что им приходилось записываться к ней на месяцы вперёд.

Так она получила своё прозвище Пражская Фурия – за неистовую ярость, жестокость и беспощадность своих сеансов.

Родители в её дела носа не совали, полиция – тоже (не в последнюю очередь потому, что среди её клиентов было много полицейских). Их она истязала с особой жестокостью и особым удовольствием, помня о том, как эти продажные твари отказались предать справедливому суду её насильников.

Когда 27 сентября 1939 года немцы вошли в Варшаву, на её жизни и занятиях это не отразилось практически никак. Пришлось оформить аусвайс, да немецкие патрульные жандармы иногда приставали к ней с явным намерением познакомиться. Но, столкнувшись с её взглядом, поспешно возвращали ей её аусвайс и отпускали восвояси.

Её мир (уже в третий раз) рухнул 9 апреля 1940 года. Точнее, он был разрушен… Хорстом Людвигом Энке. В то время гауптштурмфюрером СС и криминалькомиссаром варшавского гестапо (на самом деле, полиции безопасности) … впрочем, это было неважно. Важно, что разрушен.

Впрочем, Энке её скорее спас, ибо её занятия, запрещённые в Третьем рейхе сразу же после прихода к власти НСДАП, подводили ей под Акцию Танненберг – и потому под пулю эйнзацгрупп СС. Она ещё легко отделалась - по его приказу её лишь жестоко выпороли, уничтожили все её дивайсы… и отпустили восвояси.

Однако Энке был сыщиком, причём весьма любознательным сыщиком даже по неслабым меркам политической полиции рейха. Поэтому он докопался до причин превращения обычной варшавской девчушки в Первую домину Речи Посполитой. Благо она особо не скрывала… а вот результат её откровения поверг её в глубочайшее изумление и настоящий шок.

Хорст Людвиг Энке слушал внимательно. Очень внимательно. Как и все хорошие полицейские (а он, безусловно, был очень хорошим полицейским), он умел слушать. Слушать и анализировать.

«Вы что-то недоговариваете» - уверенно сказал он. «Впрочем, это не важно. Вы стали жертвой действительно ужасного преступления, которое осталось безнаказанным. Впрочем, это не удивительно – чего ещё можно ожидать от полицейских, принадлежащих к низшей расе…»

Он вздохнул и продолжил:

«Придётся восстановить поруганную справедливость. Для офицера СС это дело чести. Кроме того, лица, совершившие такое преступление, безусловно подпадают под акцию умиротворения. Вы, конечно, помните их имена, фамилии и адреса?»

Как она могла их забыть? Она и на смертном одре сможет их назвать…

«Войцех Цибульский… Лешек Стец… Яцек Бальцерович… Кароль Щепковский…»

Гауптштурмфюрер аккуратно записал имена и адреса.

«Только… ведь прошло уже шесть лет…»

«Мы сделаем всё, что сможем, чтобы они получили по заслугам» - спокойно ответил Энке. «а можем мы многое. Очень многое»

Он нажал кнопку звонка. Через минуту открылась дверь и на пороге материализовался рыжий шарфюрер[3] СС.

«Heil Hitler!» - шарфюрер выбросил вперёд и вверх правую руку в нацистском салюте и одновременно щёлкнул каблуками.

«Хайль!» - небрежно махнул правой рукой гауптштурмфюрер.

«Вот что, Гюнтер» - произнёс Энке, протягивая шарфюреру лист бумаги с именами и адресами. «Проверьте, живут ли эти… персонажи по указанным адресам. Если да, то немедленно берите их и доставьте сюда»

«Jawohl, Hauptsturmführer!» - гаркнул рыжий шарфюрер. «Heil Hitler!»

И тут же исчез, бесшумно прикрыв за собой дверь. Энке не счёл нужным как-то отреагировать на вторичное нацистское приветствие. Вместо этого обратился к Пражской Фурии:

«А Вам, пани Ядвига, придётся подождать результатов наших поисков в камере. Хоть мне и приятно Ваше общество, но у меня ещё очень много дел» - с обворожительной улыбкой объявил гауптштурмфюрер.

Энке снова нажал кнопку звонка. На этот раз на пороге комнаты появился длинный и худой, как жердь, весьма болезненного вида эсэсман.

«Heil Hitler!» - вяло произнёс он, не столько выбросив, сколько подняв вверх правую руку. Его попытка щёлкнуть каблуками оказалась неудачной.

«Хайль!» - небрежно махнул правой рукой гауптштурмфюрер. Было видно, что все эти ритуалы ему порядком надоели. Он был человеком дела, а не ритуала.

«Мартин, отведите пани Ядвигу в свободную одиночную камеру» - приказал ему Энке. «И снимите с неё наручники – только в камере. Пусть отдохнёт»

Она не знала, сколько она просидела в этой камере. Час, два, пять, десять, двадцать… Время остановилось. У неё совершенно пропал аппетит, а жажду она удаляла из краника над умывальником. Наконец дверь одиночки распахнулась. На пороге стоял всё тот же эсэсман Мартин. В руках у него были наручники.

Ядвига встала с кровати, отбросила одеяло, подошла к Мартину, повернулась к нему спиной и покорно подставила руки. Он защёлкнул на её запястьях наручники, вывел её из камеры и повёл по коридору.

К её большому удивлению, он привёл её не в комнату для допросов, а в какую-то странно узкую комнату на том же этаже. В центре противоположной стены комнаты находилась закрытая дверь, в верхней части которой на уровне глаз располагалось маленькое окошко, закрытое створкой.

В комнате её встретил гауптштурмфюрер Энке. Почти сразу же вслед за ней в комнату вошёл Цвюнше. Мартин бесшумно ретировался.

«Докладываю вам результаты наших поисков Ваших насильников» - без малейшей иронии проинформировал её Хорст Энке. «Мы нашли и арестовали Войцеха Цибульского и Яцека Бальцеровича. Они сейчас находятся в соседней комнате – вот за этой дверью» - он указал на плотно закрытую дверь в противоположной стене.

«Лешек Стец и Кароль Щепковский, как ни странно, поступили на службу в Войско Польское и, по нашим сведениям, в сентябре прошлого года попали в плен к Красной Армии. Думаю, что их либо уже нет в живых, либо не будет в самое ближайшее время. В любом случае, они находятся вне пределов нашей досягаемости. В отличие от двух других»

Он сделал паузу, потеребил левое ухо и продолжил: «Осталась одна небольшая формальность. Вы должны их опознать. Через вот это окошко. Оно маленькое, поэтому Вашего лица они не увидят. Впрочем» - добавил он, «даже если увидят, это не будет иметь никакого значения. Ни для Вас, ни для них»

Гауптштурмфюрер снял со стены трубку внутреннего переговорного устройства и коротко приказал: «Начинайте»

И повесил трубку.

Цвюнше открыл окошко, сдвинув створку вправо. Затем взял Ядвигу за локоть и осторожно подвёл её к окошку. Она увидела другую – более просторную – комнату, вдоль дальней стены которой стояли в ряд пять мужчин, каждый из которых держал перед собой табличку с номером.

Она сразу узнала и Войцеха, и Яцека. Войцех был первым номером, Яцек – четвёртым.

«Первый и четвёртый» - уверенно заявила Ядвига. И уточнила: «Войцех Цибульский – первый, Яцек Бальцерович - четвёртый»

Энке кивнул и снова снял трубку внутреннего переговорного устройства:

«Оставьте первого и четвёртого. Остальные свободны»

Цвюнше неожиданно снял с неё наручники. Видимо, они решили, что в его присутствии она не опасна.

Цвюнше распахнул дверь и жестом пропустил Ядвигу вперёд. Она вошла в комнату и остановилась в нескольких метрах от тех, кто шесть лет назад оскорбил, унизил и изнасиловал её. За ней вошли обершарфюрер Цвюнше и Хорст Энке.

Они оба сразу же узнали её. Войцех в ужасе закрыл лицо руками. Яцек презрительно сплюнул. Если у нацистского правосудия в лице гауптштурмфюрера Хорста Энке ещё оставались какие-то сомнения, то теперь они полностью исчезли.

Энке кивнул палачу. Ядвига услышала два хлопка, почти слившихся в один и оба её насильника с глухим стуком свалились на пол. Они были мертвы. Пули, умело выпущенные обершарфюрером Цвюнше из Вальтера РРК, оснащённого глушителем, попали им точно между глаз.

Как ни странно, она ничего не почувствовала. Ни триумфа, ни облегчения. Вообще ничего. Разве что… жалость к уже мёртвым негодяям. Ей было их просто жаль.

Её вдруг охватило странное чувство. Она словно увидела каким-то странным внутренним зрением, что и два других насильника, разрушивших её жизнь шесть лет назад, либо уже мертвы, либо вот-вот умрут.

Причём той же самой смертью, что эти двое. Она увидела лес, железную дорогу, грузовики неизвестной марки… И огромные, просто невероятного, невозможного размера ямы…

Видение её не обмануло. Но она узнает об этом только через три года. Когда ознакомится со списками польских офицеров, расстрелянных весной 1940 года в урочище Козьи Горы. Списками, которые ей передаст её будущий начальник.

Обер-фюрер СС, регирунгс- унд криминальдиректор полиции безопасности, полковник госбезопасности СССР, кардинал Святой Римско-Католической Церкви Михаил Евдокимович Колокольцев.

Известный в рейхе всем, кроме очень небольшого числа не-совсем-людей и совсем-не-людей (а также одного человека – рейхсфюрера СС Генриху Гиммлера) только как Роланд фон Таубе.

Лешек Стец и Кароль Щепковский были расстреляны НКВД у братской могилы в урочище Козьи Горы под Смоленском 8 апреля 1940 года – за день до того, как их подельников – тоже без суда и следствия – расстреляли в Варшаве. По приказу гауптштурмфюрера Хорста Людвига Энке в соответствии с Акцией Танненберг.

Ядвига очень долго себе в этом не признавалась, но в тот день она влюбилась в Энке раз и навсегда. А жестокая порка, которой её в тот же день подвергли по его приказу, скорее усилила это и без того вулканическое чувство (ибо Фурия). Впрочем, она давно хотела свитченуть – столь же радикально, как порола сама…

Когда её отпустили на следующий день, она поняла три неоспоримых (для неё) факта. Что её мир (в третий раз за шесть лет!) полностью разрушен; что за это она будет оккупантам мстить – жестоко, эффективно, с горячим сердцем и холодной головой… и что она выйдет замуж только за Хорста Людвига Энке.

Мстила она три года – до апреля 1943 года, когда очередной поворот Судьбы забросил её… в катынский могильник. Где ей пришлось, прикрывая СС-обер-фюрера Роланда фон Таубе, серебряными пулями из Вальтера РРК завалить четырёх оборотней-волколаков. Милых зверушек два метра длиной, полтора в холке, с огненными глазами, огненной пастью… всё, как полагается.

Понятно, что после такого у неё была одна дорога – в совершенно секретный отдел IV-H (вскоре он стал IX Управлением РСХА) по борьбе с паранормальным противником. Благо немецким она владела точно не хуже фюрера.

Она не сомневалась, что в конечном итоге снова встретится с Энке… и не ошиблась. Они встретились 17 марта 1944 года в Берлине (Энке был уже оберштурмбанфюрером СС, а Ядвига – тогда уже Эмма Кёниг – криминалькомиссарин гестапо). И больше уже не расставались.

Они обвенчались девятого апреля 1944 года, ровно четыре года спустя после их первой встречи, в Риме, в Соборе Святого Петра; а обвенчал их (по настоятельной просьбе кардинала Роланда фон Таубе) лично Его Святейшество Пий XII.

На следующий день после условно-брачной-ночи (они жили вместе с 17 марта), Ядвига/Эмма спокойно положила на стол перед несколько изумлённым мужем плеть, сплетённую из телефонных проводов. Точную копию той, которой её пороли по его приказу ровно четыре года назад. И объявила:

«Я хочу, чтобы ты меня выпорол этой плетью в точности, как меня пороли тогда по твоему приказу. Только на этот раз сам, своими руками…»

Кто тут сверху, было очевидно с первой минуты их встречи в марте, поэтому он обречённо кивнул… и выпорол теперь уже законную жену. И продолжал регулярно пороть – разными дивайсами – вот уже тридцать шесть лет.

И не только пороть – весьма насыщенные алго-сессии у них были не реже, чем раз в две недели. Очередная будет уже сегодня, прямо сейчас…

Ибо это была их любовь. Иная любовь…

[RolandVT]

Борт самолёта Группы Омега Gulfstream II

22 мая 1980 года

Нора – ибо ирландка – купила Кэтлин длинное, почти до щиколоток, роскошное зелёное платье, обильно расшитое традиционными узорами из золотых нитей (такое носили в древности кельтские королевы – Мария Нолан не даст соврать).

К платью прилагалось явно недешёвое и не менее роскошное бельё (Энке в этом не сомневался, ибо вкус у мисс Хиггинс был отменным), изящные туфли на низком каблуке (стандарт оперативниц Группы Омега) … и по-мужски широкий кожаный ремень с огромной золотой пряжкой-трилистником – символом Ирландии. Ибо, несмотря на, мягко говоря, некомфортные детство и юность на Изумрудном острове, Нора горячо любила свою родную страну.

Весьма симпатичное личико (без макияжа Кэтлин была привлекательна, но не более того), девушке нарисовала явно Лидия Крамер. Заразившаяся этим увлечением от своей в то время коллеги Ванды Бергманн.

Ныне – под именем Ванды Яновны Мазур – фройляйн Бергманн была коллегой Хорста Людвига Энке. Ибо с мая 1943 года (на работу её принял лично Лаврентий Павлович Берия по прямому приказу Сталина) возглавляла Спецотдел Х – борьба с паранормальным противником. Ныне тоже в звании полковника - в КГБ СССР.

Гольфстрим II – обычное дело для бизнес-джетов – был переоборудован в соответствии с пожеланиями заказчика. Де-факто Группы Омега, хотя формально он принадлежал никому не известной компании-прокладке. Одним из изменений был на удивление просторный кабинет для приватного общения в хвосте самолёта – с двумя то ли большими креслами, то ли маленькими диванами.

Когда самолёт (на удивление быстро) набрал крейсерскую высоту, диван-кресла заняли соотвественно Хорст Людвиг Энке и Кэтлин Стэнли (последнее, впрочем, ненадолго – официально она вскоре исчезнет по программе защиты свидетелей).

Кэтлин сразу взяла инициативу в свои на удивление цепкие руки (после таких злоключений, как у неё, такое хоть и очень редко, но случается). И осведомилась:

«Я видела, что в грузовой отсек загрузили какой-то контейнер… там, случайно, не мои ящики… и остальные дивайсы, которые Камерон на мне юзал?»

Энке кивнул: «И они тоже». Кэтлин предсказуемо объявила:

«Я хочу в своей новой обители провести ночь в ящике»

«В полном или на голову?» - без малейшего удивления спросил Энке.

Девушка пожала плечами: «Без разницы – на твоё усмотрение…»

Энке эта просьба не удивила потому, что Кэтлин слишком привыкла к лайфстайлу БДСМ-рабыни. А рабыня хочет не свободы – рабыня хочет хорошего хозяина.

Что Кэтлин (ещё не совсем бывшая К) немедленно и подтвердила: «Я слишком привыкла к ящику, порке, подчинению… если я резко вернусь в так называемый нормальный мир, у меня будет нервный срыв… или приступ психоза…»

«Ты разговаривала с Вернером?» - осведомился Энке.

Доктор Вернер (ныне снова Блох) был, пожалуй, крупнейшим в мире специалистом по БДСМ-психологии. Кэтлин кивнула:

«Он сейчас в Городе Ангелов… лекции читает в UCLA… я ему рассказала по телефону, в общих чертах, о моих приключениях… он сказал, что мне нужно избавляться от этой зависимости постепенно, без резких рывков в течение… по его предварительной оценке, двух месяцев или около того…»

По опыту Энке, имевшему дело с такими злоключениями, это было похоже на правду. Поэтому он кивнул – а девушка не так уж неожиданно продолжила управление снизу. С которым Энке (его жена была его С/М нижней) имел дело дома вот уже тридцать шесть лет.

Кэтлин сняла ремень и протянула ему: «Выпори меня. Прямо сейчас. Меня давно не пороли… мне некомфортно…»

Энке взял ремень, ибо знал, откуда ноги растут. Вынужденный лайфстайл К так перепрограммировал её энергетику, что без регулярной порки у неё наступит энергетическая асфиксия.

Психологам и психиатрам это было известно давно - по их компетентному мнению, БДСМ-лайфстайл вызывает у обоих партнёров зависимость наподобие наркотической – с неизбежной ломкой в случае долгого воздержания.

«Тебя всегда ремнём пороли?» - осведомился он. Она покачала головой: «Только за провинности… для развлечения Камерон меня кнутом лупил…».

Она запустила руки под платье, спустила трусики до колен, задрала платье до талии и встала на колени в кресло-диван. После чего приказала: «Надень мне браслеты на запястья и лодыжки… я хочу в полную силу… сколько захочешь…»

Он подчинился… и очень сильно влепил ей полсотни ударов. Она даже не застонала – только глубоко и тяжело дышала. Ибо была привычная…

Закончив порку, Энке добыл из аптечки мазь имени доктора Кронбергера (боль исчезнет мгновенно, а следы от порки через пять дней максимум) и смазал иссечённые ягодицы девушки. Снял с неё браслеты, она вернула платье и трусики на законное место, удобно устроилась в кресле и улыбнулась:

«Теперь я готова к серьёзному разговору». И начала свой рассказ.