Человек из Берлина

[RolandVT]

[RolandVT]

О существовании доктора Франца Кёнига и работе, которую он выполнял для Генриха Гиммлера, нам стало известно из нескольких написанных им отчётов, обнаруженных в захваченном союзниками по антигитлеровской коалиции архиве личного штаба рейхсфюрера СС – после того, как к ним открыли доступ историкам.

Франц Кёниг бесследно исчез в самом конце Второй мировой войны, поэтому до самого мы понятия не имели ни о масштабах его деятельности, ни о том, что он не только вёл весьма подробный дневник (фактически, хронику окончательного решения еврейского вопроса, впоследствии известного как Холокост или Шоа), но и фактически написал мемуары, которые покрывают весь период его профессиональной деятельности в качестве криминального журналиста.

Как это иногда бывает, рукопись мемуаров Франца Кёнига (включающая его «дневник эмиссара рейхсфюрера СС») была обнаружена совершенно случайно. При сносе частного дома, построенного на месте особняка доктора Кёнига в Далеме (разрушенного то ли при бомбёжке, то ли при штурме Берлина Красной Армией), был обнаружен тайник, в котором находилась эта рукопись.

Рукопись была выставлена на продажу на онлайн-аукционе, который нам не без труда удалось выиграть, после чего мы получили возможность её опубликовать. Практически без редакторской правки – что неудивительно, учитывая, что её автор был профессиональным журналистом.

Рукопись состоит из четырёх частей: первая охватывает период Веймарской республики (до января 1933 года); вторая – довоенные годы Третьего рейха (с января 1933 года по конец августа 1939-го); третья – первые два года войны (с сентября 1939 года по 22 июня 1941-го) и, наконец, четвёртая – с 22 июня 1941-го по конец апреля 1945-го.

Хотя контент книги весьма специфический – автор специализировался на освещении процедур смертной казни (во время войны – ещё и массовых убийств, совершавшихся эйнзацгруппами СС, полицейскими батальонами, местными коллаборантами, а также персоналом фабрик смерти), мы считаем, что она будет интересна и полезна и профессиональным историкам, и студентам и аспирантам соответствующих специальностей, и всем, кто интересуется историей Второй великой войны и Германии межвоенного периода.

Петер Лангевег,

Генеральный директор издательства Eher-Verlag

[RolandVT]

22 апреля 1945 года

Берлин, Германия

Меня зовут Франц Кёниг. Франц Ксавер Кёниг, если полностью. Доктор Франц Ксавер Кёниг – если совсем полностью (в 1935 году я зачем-то получил докторскую степень в области литературоведения).

Которая мне, однако, помогла – мой заказчик, рейхсминистр пропаганды Йозеф Геббельс тоже получил аналогичную степень в этом же университете. Правда, он написал докторскую диссертацию о драматурге романтического направления XIX века… а темой моей была история криминальной журналистики и документальных детективов, но, тем не менее, это нас существенно сблизило.

Хотя я всю жизнь, сколько себя помню, занимался литературным трудом, это моя единственная книга… возможно так и останется единственной, учитывая, что сейчас происходит в Берлине и куда всё катится.

Всё остальное – отчёты моему основному заказчику, рейхсфюреру СС Генриху Гиммлеру, статьи для газет и журналов, брошюры, памфлеты и прочие «малые формы», выражаясь языком литературоведения.

По своему роду занятий и призванию, я криминальный журналист. Причём с весьма необычной специализацией – я пишу статьи о приговорённых к смертной казни преступниках (если удаётся, беру у них интервью) и подробно описываю процесс приведение в исполнение смертного приговора.

Я хорошо (даже очень хорошо) известен в соответствующих не таких уж узких кругах – публика во всей Европе обожает такие истории (страх и скандал – в моих статьях хватает обоих – делают основные деньги для прессы).

Именно поэтому рейхсфюрер СС и сделал мне предложение, от которого не смог отказаться. Стать его в некотором роде придворным журналистом с родственной моей специализацией. Присутствовать при индивидуальных и (в основном) массовых акциях, после чего готовить о них статьи… для одного читателя.

Моего одноклассника Генриха Гиммлера. Я, как и он, ровесник века (я родился второго августа 1900 года); тоже родился в Мюнхене и закончил ту же самую гимназию в Ландсхуте, директором которой был его отец.

Нет, мы не дружили, но были достаточно близко знакомы, чтобы он доверил мне эту… службу. Ибо начал войну в звании штурмбанфюрера, а заканчиваю в чине штандартенфюрера СС. Всё это время я тайком вёл дневник, который - вместе с моими предыдущими статьями и составил данную книгу. Хронику смертных казней, массовых убийств и окончательного решения еврейского вопроса.

[RolandVT]

Получается абсолютно нехарактерное для меня произведение. Тем интереснее над ним работать.

[RolandVT]

Я начну свои мемуары… нет, даже не с рассказа о самом начале моей первой жизни (с рождения до прихода к власти Адольфа Гитлера и его НСДАП в январе 1933 года). А с ответов на два вопроса: почему моя книга называется «Человек из Берлина» и каким был Генрих Гиммлер в его школьные годы.

Ответ на первый вопрос простой и очевидный – это прозвище прилипло ко мне почти сразу после того, как в начале 1930-х годов я начал ездить по Европе и по всему миру, чтобы присутствовать при публичных казнях (удавалось и в приватных – в тюремных стенах).

А потом снова прилипло – когда я уже в качестве эмиссара Гиммлера стал путешествовать по Великогерманскому рейху, оккупированным территориям и территориям союзников Германии во Второй Великой войне.

Что же касается Гиммлера, то мы с ним мало общались… даже очень мало. Во-первых, мы принадлежали к разным «слоям социального пирога»: мой отец был крупным финансистом, а отец Гиммлера – всего лишь директором гимназии (хотя и с немалыми связями – он был наставником принца Генриха Баварского).

Во-вторых, у нас были очень разные интересы – Гиммлер более всего увлекался историей и языками (он свободно владел четырьмя), а меня всегда тянуло к литературе (в первую очередь, криминального жанра).

В-третьих, Гиммлер был прилежным учеником… я же учился как получится, ибо отец уже определил для меня будущее, которому школьное образование скорее мешало, чем помогало. Как и очень многие необычные люди, всё, что мне было нужно, я либо узнал сам… либо меня этому научили родители.

И, наконец, у меня было крепкое здоровье - и я был прирождённым спортсменом (бокс, борьба, плавание, лёгкая атлетика), а у Гиммлера со здоровьем было не очень (слабое зрение, хронические боли в желудке и другие недуги).

Нас сблизило только одно – хотя почти все считали Гиммлера посредственностью, я придерживался прямо противоположного мнения. Я увидел в нём стальную волю, неукротимое желание добиться успеха, фанатичную целеустремлённость, железную дисциплину, дерзание каких поискать, непоколебимую веру в успех и блестящие организаторские способности.

Однажды я прямо сказал Генриху: «Однажды ты станешь великим человеком - и я буду гордиться тем, что учился с тобой в одном классе…». И не ошибся.

Тогда это никак не повлияло на наши отношения, но двадцать лет спустя… впрочем, об этом чуть позже.

[RolandVT]

Мне нравится мой новый главный герой Франц Кёниг... даже очень нравится. Хотя он совершенно непохож на Колокольцева... возможно, именно поэтому и нравится.

[RolandVT]

Я ещё с шестилетнего возраста зачитывался рассказами Артура Конан-Дойла о Шерлоке Холмсе и статьями криминальной хроники и уже с первых классов гимназии знал, кем я хочу быть… точнее, что я хочу делать.

Писать статьи и книги о реальных преступлениях (с воображением у меня было не очень – да и реальность круче любой фантазии). Последнее я понял, сравнив рассказы Конан-Дойла (и прочую криминальную беллетристику) и криминальную хронику столицы Баварии.

Когда я заявил об этом отцу, тот покачал головой: «Это очень хорошее хобби – тут я спорить не буду… но совершенно неподходящая для мужчины профессия…»

И объяснил: «Ты, наверное уже понял – именно для этого я и поощрял твои увлечения криминальной хроникой, несмотря на твой очень юный возраст – что наш мир очень, очень жестокий…»

Я кивнул. Отец продолжал: «Этот мир тебя раздавит, слопает со всеми потрохами, если ты от него не защитишься…»

Сделал многозначительную паузу – и продолжил: «А защитить тебя могут только … даже не деньги, ибо их легко потерять – особенно во время неизбежных периодических кризисов и войн…»

Сделал ещё одну паузу – и продолжил: «… а способность их зарабатывать. Много, очень много зарабатывать – в любой обстановке. Война, мир, подъём, спад, даже экономическая катастрофа… всегда можно заработать. Очень хорошо заработать»

«Но для этого нужно уметь творить деньги буквально из воздуха – причём самостоятельно и независимо» - уверенно резюмировал отец.

Я вздохнул: «А для этого мне нужно стать финансистом – и создать свой собственный бизнес… как это сделал ты»

Отец ещё в прошлом веке буквально с нуля создал финансово-инвестиционную империю и стал весьма влиятельным предпринимателем не только в Баварии.

Он кивнул и продолжил: «Мне абсолютно безразличны твои успехи в школе – наше школьное образование скорее мешает, чем помогает…»

Отец не закончил даже среднюю школу – в 16 лет ушёл в бизнес. И лично знал многих отличников учёбы, влачивших жалкое существование.

«… я сам дам тебе все необходимые знания и связи - и стартовый капитал для того, чтобы начать свой бизнес...». После чего улыбнулся – и махнул рукой:

«Ладно, получи свой Abitur…»

Аттестат о среднем образовании, который давал право на поступление в университет.

«… а то твоя мама меня со свету сживёт…»

Я получил Abitur – за счёт способностей (с прилежанием у меня всегда было… не очень). Но полезное образование и, самое главное, опыт, я получил за стенами гимназии.

Отец не стал препятствовать моим занятиям криминальной журналистикой – когда мне исполнилось 14, он основал юношескую газету (и стал её основным спонсором), в которой я… правильно, вёл раздел криминальной хроники. Главредом стал сын друга нашей семьи, который впоследствии быстро стал заместителем главного редактора влиятельной Frankfurter Zeitung.

Однако фактически дал мне второе образование – финансово-экономическое. Когда мне исполнилось десять, он нанял мне домашних учителей… ну, а с 14 лет принял меня на работу в свой бизнес в качестве стажёра.

Зарплаты как таковой у меня не было, но в конце каждого месяца мой куратор составлял перечень выполненных мной работ, которые оплачивались по обычным ставкам. Ибо отец свято следовал фундаментальному принципу каждая работа должна быть оплачена.

Все знали, что я сын владельца бизнеса, но относились ко мне не хуже и не лучше, чем к любому другому стажёру – отец строго за этим следил. К 18 годам я, по его мнению, был готов к тому, чтобы уйти в свободное плавание.

Поэтому почти сразу после заключения Версальского договора мы вместе разработали план моего финансового бизнеса (отец научил меня делать деньги буквально из воздуха), он выделил мне начальные инвестиции… и на свет Божий появилась фирма Франц Кёниг и партнёры… точнее, партнёр (отец был пассивным инвестором, не вмешиваясь в управление бизнесом).

Правда, до этого я успел провести три месяца на фронте… и влюбиться в Смерть.