Я убеждённый сторонник принципа «работать чтобы жить, а не жить, чтобы работать», поэтому выходные для меня реально выходные. Если, конечно, никому из моих клиентов не требуется скорая психологическая помощь. Что, к счастью, случается не часто.
В субботу я обедаю обычно в Московском Доме Учёных. В столовой на втором этаже, где кухня очень неплохая, а цены советские. В смысле, по меркам нынешней Москвы, просто смешные.
Помещение столовой разделено стеклянной стеной на две части – большую собственно столовую и небольшое кафе-бар. «Китайской стеной», если использовать терминологию инвестиционных банкиров, ибо клиентам кафе-бара не положено употреблять еду и напитки в столовой.
И наоборот, клиентам столовой не положено перемещаться в кафе-бар, пока их трапеза не закончена. Кроме того, современная Россия не СССР, столиков всегда больше чем клиентов, поэтому подсаживаться за столики к посторонним людям категорически не принято.
Поэтому я был весьма удивлён, когда к моему столику подошла элегантная женщина лет тридцати или около того с маленькой чашкой крепчайшего кофе в руках (о, кофе здесь варить действительно умели и на зёрнах не экономили!).
Женщина явно средиземноморской внешности. Точнее, израильской внешности.
Незнакомка была не просто элегантной. А красивой. Очень красивой. Царственно красивой. Красотой Клеопатры… впрочем, скорее, царицы Савской. Или, как минимум, Суламифи.
В этой царственной дочери избранного народа, как в роскошном зеркале, отразилось изысканное великолепие иудейской цивилизации. Не современной израильской, которая практична, функциональна и технологична (иначе ей не выжить в столь враждебном окружении), а именно древней, ветхозаветной. Цивилизации Давида и Соломона, Саула и Маккавеев, Эсфири и Вирсавии.
Одета дочь была просто и функционально. Небесно-голубая блузка с короткими рукавами (благо очень тёплая погода позволяла) подчёркивавшая великолепную грудь (твёрдая трёшка), явно не нуждавшуюся в push-up лифчике (у неё этот предмет гардероба был вполне традиционным).
Очень тёмно-синие, почти чёрные тонкие летние хлопчатобумажные брюки, плотно облегавшие длинные, стройные, очень красивые ноги. Удобные открытые мягкие летние туфли на очень низком каблуке (а то и вообще без оного). Белые спортивные носки. На шее почти пионерским галстуком завязанный бело-голубой платок – в цветах флага Государства Израиль.
Красивое овальное лицо. Тонкие, но явно очень чувственные губы. Немного смуглая кожа. Весёлые, озорные, игривые, карие глаза, обрамлённые длинными явно натуральными ресницами, излучали тепло и мягкий свет Средиземноморья. Длинные вьющиеся волосы брюнетки собраны в практичный (и вместе с тем элегантный) пучок.
Сильные руки спортсменки – или военнослужащей (в Земле Обетованной в вооружённых силах служат все – и мальчики, и девочки; и гетеро-, и гомо). Длинные тонкие элегантные пальцы пианистки. Коротко стриженные ногти покрыты скромным прозрачным лаком. Стройное пластичное гибкое тело пловчихи. Или танцовщицы.
«Вы позволите?» - с обворожительной улыбкой спросила незнакомка.
Я напрягся. Некоторое время назад за моим столиком в Доме Учёных уже появлялась женщина, причём несколько похожей внешности. До сих пор с последствиями разбираюсь – и не всегда успешно.
Но незнакомка явно была из тех, для кого ответа «Нет» не существует в принципе. И существовать не может. Поэтому я обречённо махнул рукой в сторону фирменно мягкого, чисто «академического» стула.
Суламифь (как я её окрестил про себя) мягко, изящно и по-женски грациозно опустилась на стул. Устроилась поудобнее, отхлебнула кофе из чашки. Всё это глядя мне прямо в глаза.
Взглад её уже был другим. Совсем другим. Заинтересованным. Оценивающим. Завораживающим. Чарующим. Колдовским. И неоспоримо властным. Из неё точно получилась бы выдающаяся БДСМ-госпожа. Впрочем, возможно, она уже и была королевой фемдома. Говорят, в Израиле Тема очень даже развита...
Суламифь поставила миниатюрную чашку кофе на стол и представилась:
«Меня зовут Илана. Илана Лурье. В переводе с иврита моё имя означает древо. Древо жизни...»
«Красиво» - подумал я. «И очень мистично. Впрочем, иудаизм – вообще в высшей степени мистичная религия. Одна Каббала чего стоит...»
Она словно читала мои мысли
«... а в каббалистической традиции – трон Бога»
В это я был готов поверить немедленно, всецело и безоговорочно.
«А Вас...» - Илана сделала многозначительную паузу, «зовут Артур Михайлович Клодт. Широко известный в определённых – и не таких уж узких – кругах как доктор Клодт»
Она извлекла из бездонной (как у всех женщин) сумочки конверт и положила на стол. Примерно посередине между мной и ею.
«Что это?» - удивился я. Хотя, конечно, предполагал, что.
«Здесь две тысячи евро...» - спокойно объяснила Илана. «Они Ваши»
Мой стандартный гонорар за четыре часа психоанализа и психотерапии.
«Мне нужна порка» - спокойно сообщила Илана. «Долгая, сильная и очень болезненная. Немедленно. Прямо сейчас. Если Вы сочтёте, что за срочность нужно доплатить больше – я доплачу. Ибо зарабатываю очень хорошо...»
Меня эта просьба удивила – и сильно. Собственно, удивила не сама просьба – в последнее время спрос на очень жёсткие и длительные болевые воздействия по непонятным причинам вырос – и сильно. А то, что эта просьба исходила от такой женщины.
Не в смысле внешности – мне доводилось (и не раз) пороть и истязать до потери сознания женщин красоты просто оглушительной. А в смысле внутреннего содержания.
Такие воздействия – либо кокс или герыч для отпетых мазохисток (не мой вариант совсем – таких особ я обхожу за километр), либо инструмент алготерапии. Лечения болью.
Либо перепрограммирования подсознания (избавление от алкоголизма, наркомании, игромании и так далее), либо борьбы с искушениями (профилактическая порка и всё такое прочее), либо очищения тонких тел, отравленных нашим, мягко говоря, зело грешным миром, либо «перезарядки батареек», опустошенных стрессом, энергетическим вампиризмом и так далее.
Либо – что самое скверное – служение демоническим силам (была у меня одна такая клиентка, от которой меня с трудом отцепили – причём не без помощи бестелесных Сущностей).
Илана Лурье не попадала ни в одну из этих категорий. Было совершенно очевидно (мой опыт и мистические способности научили меня практически безошибочно «читать» клиенток), что мазохизмом тут и не пахнет, ни искушения, ни зависимости её явно не беспокоили, в перезарядке батареек и очистке тонких тел она тоже не нуждалась, и никакие демонические сущности вокруг неё тоже не вертелись.
И, тем не менее, я чувствовал, что истязание ей действительно было нужно очень. И действительно немедленно. Прямо сейчас. Как чувствовал и то, что Илана Лурье явно была одной из тех женщин, которые не мытьём, так катаньем добиваются своего всегда. Поэтому сопротивляться им бесполезно. От слова совсем.
Поэтому...
«Хорошо» - сказал я, закрывая свой MacBook Air (я недавно перешёл на продукцию фирмы Apple, о чём нисколько ни жалею). «Поехали».
Я подозвал официантку, расплатился, оставив, как обычно, очень щедрые чаевые, положил ноут в рабочую сумку, конверт с деньгами во внутренний карман своей лёгкой (очень лёгкой и очень тонкой) летней хлопковой куртки и последовал за царицей.
«Я на машине» - проинформировала меня Илана. «Адрес Вашей клиники я знаю».
Её машиной оказался белоснежный джип Хонда CR-V (лучший в своём классе по версии U.S. News & World Report). Она уверенно и грациозно опустилась на водительское сиденье, я уселся на пассажирское. С ней было удивительно легко и комфортно. Как за каменной стеной комфортно (хотя обычно это женщины так говорят о мужчинах, а не наоборот).
Через полчаса или около того джип остановился на парковке моей клиники. Я не сомневался, что всё это время за нами незаметно следовала автомашина Конторы (почти сразу же после нашего знакомства Магдалена Эва-Мария ван Хоорн зачем-то обеспечила меня то ли охраной, то ли наружным наблюдением). И что сейчас наружка (или охрана) припаркована где-то рядом.
День был формально выходным, поэтому место совсем не благочестивой Марты пустовало. Может, и хорошо, что пустовало. Мы прошли в мой кабинет, где Илана немедленно, без приказа, разделась догола.
Разделась спокойно, уверенно и даже как-то обыденно, словно в сауне или в фитнес-центре (и уж точно не в стрип-клубе). И, вместе с тем, элегантно, грациозно и женственно.
Тело царицы было впечатляющим. Не знаю, насколько царственным, но очень впечатляющим. Явно очень сильное, гибкое, ловкое и очень выносливое (что для предстоящего действа было просто идеально), оно вместе с тем было очень красивым, женственным и чувственным. Эротичным. И безумно сексуальным.
Я начал с истязания довольно для меня необычного. Жёсткого. Жестокого даже. Почувствовав, что ей необходимо именно это. Уложил Илону на спину на кушетку (да-да, и у меня в кабинете есть этот приснопамятный предмет мебели, введённый в обиход лично Зигмундом Фрейдом), поставил ей на соски стальные зажимы, соединённые цепочкой...
И утыкал её тело прищепками. Обычными деревянными прищепками. Великолепные груди, плоский живот пловчихи, переднюю поверхность бёдер до колен. Прищепки были нанизаны на тонкую цепочку, к которой я прикрепил полуфунтовый (225 грамм) грузик, дабы усилить боль.
Надел на её царственную шею ошейник с длинной цепочкой, затем приказал подняться с кушетки и почти непрерывно двигаться. Прекрасно понимая, что каждое движение причиняет ей сильнейшую боль.
Водил за собой за цепочку, заставлял переносить дивайсы с места на место, садиться, ложиться и подниматься... Когда почувствовал, что она вот-вот свалится от нестерпимой боли, связал ей руки за спиной и поставил на колени не на гречку и даже не на горох, а на стиральную доску.
В течение всего этого первого акта истязания Илоны у меня было странное ощущение удивительной близости с царицей. Хотя внешне всё это действо выглядело просто кошмарно для незнакомых с Темой, внутренне я ощущал его как сексуальный акт между бесконечно близкими друг другу мужчиной и женщиной.
Что было очень и очень странно, ибо все мои возлюбленные (и отношения с ними) до сего дня были абсолютно ванильными. Хотя я и не сомневался в существовании Иной Любви (в смысле любви тематической), но сам себя тематиком не считал ни разу. И, пожалуй, им действительно не был.
Когда я увидел, что ещё пара минут – и Илана свалится на пол без чувств, я поднял её с колен, снял прищепки (от острой боли она чуть не отключилась) и развязал ей руки. Она немедленно плюхнулась в ближайшее кресло.
«Однако» - она покачала головой, «Такого со мной ещё не делали...»
Я воспринял это как комплимент, хотя из того, как она это произнесла, этого вовсе не обязательно следовало.
Я дал Илане минут десять на то, чтобы отдохнуть и прийти в себя, а затем приступил ко второму акту СМ-пьесы. Ибо никакой алготерапией сие действо, разумеется, не было ни разу.
Я отвёл её в пыточную, привязал за идеальные изящные руки к блоку под потолком, развёл длинные, стройные, царственные ноги в стороны. Привязал за лодыжки к ввинченным в пол кольцам.
И тшательно выпорол по внешней и внутренней стороне её роскошных бёдер. Наслаждаясь вернувшимся ко мне ощущением удивительной близости с царицей.
Мне вдруг (совершенно непонятно, почему) дико захотелось услышать, как она кричит от боли. Возможно, мне показалось, что это ещё больше нас сблизит. Почему я так решил (если таки решил), было для меня полнейшей загадкой.
Заставить её закричать (оставаяясь в рамках БРД) можно было только одним способом. И то не факт. Но попробовать стоило. Я дал Илане отдохнуть минут пять, после чего усадил в навороченное гинекологическое кресло (сделанное, разумеется, по спецзаказу). Надежно зафиксировал (привязал, то есть).
Достал из шкафа с дивайсами небольшой генератор электротока (тоже сделанный по спецзаказу). Подключил к ноутбуку. Включил ноут, запустил программу, специально написанную для генератора. Выбрал режим максимальной боли.
Илана всё поняла. Попросила освободить ей руки (я, разумеется, просьбу выполнил немедленно). Сама прикрепила электроды к самым чувствительным местам своего царственного тела – соскам, клитору, половым губам. Ввела электроды во влагалище и анус достаточно глубоко, чтобы ток причинял максимальную боль.
Я снова зафиксировал её руки... и запустил программу. Она продержалась ровно две минуты и пятьдесят семь секунд. После чего закричала. Кричала просто дико две с половиной минуты, после чего компьютер (точнее, искусственный интеллект программы, оценивавший состояние истязаемой), автоматически отключил ток.
Илана приходила в себя долго. Минут пятнадцать, не меньше. Наконец, отдышавшись, усмехнулась:
«Браво, герр доктор. Вам удалось сделать невозможное. До сего дня я от боли не кричала ни разу. Хотя со мной случалось такое, по сравнению с которым эта... сессия просто нежные ласки»
«Охотно верю» - подумал я. После чего освободил Илану и приступил к последнему акту пьесы. К стандартной порке (в смысле, по ягодицам и спине). Исходя из желаний царицы, её надо было бы выпороть кнутом, но я так и не сумел в достаточной степени овладеть этим сложным дивайсом, чтобы чувствовать себя уверенно.
Поэтому, привязав Илану к андреевскому Х-образному кресту (в последнее время я всё чаще и чаще предпочитал его стандартной лавке), я взял в руку флагрум (он же флагеллум). Трёхвостую плеть, сделанную точно по римским спецификациям.
За исключением, разумеется, свинцовых шариков и овечьих косточек, вплетённых в кончики ремней. Ибо не БРД. Именно такой плетью во времена Христа наказывали... кто знает, возможно, и цариц тоже. В те годы и в царских семьях мужья жён пороли очень даже.
Лупил я её... долго. Любая другая клиентка точно уже давно отключилась бы. Но не Илана. Так и не потеряла сознание. И даже не стонала (не говоря уже о том, чтобы закричать). Видимо, самообладание и самоконтроль после... электроигр у неё восстановились полностью.
Закончив порку, я отвязал Илану, помог добраться до лавки (которая никуда не делась, разумеется). Уложил на живот, принёс мазь для обработки синяков и «коктейль Марты» (сочетание мощного анальгетика и не менее мощного стимулятора – приводит в чувство в считанные минуты даже после жёсткого истязания).
Царица помотала головой: «Возьми в моей сумочке пластиковый пакет. Там мои средства...»
Пакет действительно имел место быть. Я смазал всё тело Иланы снадобьем неопределённого цвета и весьма приятного запаха явно средиземноморского происхождения. Расворил таблетку неизвестного препарата (контейнер был без опознавательных знаков) в стакане воды, протянул женщине.
Буквально через пять минут она уверенно и энергично поднялась с лавки. Как будто и не было жестокого, почти нечеловеческого истязания. Одеваться не торопилась, просто вернулась в мой кабинет. Встала у моего стола, оперлась на него царственной ладошкой. Явно провоцируя меня на эксзистенциальный вопрос.
Пришлось удовлетворить её невысказанную просьбу (или выполнить приказ?).
«А теперь ответьте мне пожалуйста, уважаемая леди Лурье...»
Она звонко рассмеялась: «Леди Лурье... так меня ещё не называли. Всё больше геверет – госпожа в переводе с иврита...»
Я это её высказывание проигнорировал. Просто закончил вопрос:
«... зачем вам всё это» - я обвёл правой рукой свой кабинет, «было нужно. И кто Вы такая, собственно, на самом деле?»
Илана пожала царственными плечами:
«Пожалуйста. Меня действительно зовут Илана Лурье. Илана Ароновна Лурье. Я капитан резерва ЦАХАЛ – Армии Обороны Израиля – и кадровый сотрудник Моссад. Внешней разведки Государства Израиль. Точнее...»
Она сделал многозначительную паузу:
«Совершенно секретной группы Голем...»