Особо важное задание - глава из повести Зондерфюрерин

[RolandVT]

Войдя в комнату, Ирма сразу обратилась к девушке: «Пойдём погуляем…»

Та изумлённо посмотрела сначала на Ирму, потому на маму… однако покорно последовала за СС-Хельферин. Когда они вышли в коридор, Ирма невозмутимым тоном констатировала:

«У тебя есть двоюродная сестра Рива Гольдфарб, которая тебе намного ближе, чем иная родная…»

Сделала многозначительную паузу – и продолжила:

«Третьего дня она возглавила так называемый молодёжный еврейский партизанский отряд Нокмим – сиречь Мстители - численностью в пятьдесят девять человек из теперь уже бывших узников этого гетто...»

Что не было удивительно ни разу – некоторые еврейские девушки по части боевитости и организационного таланта сто очков вперёд дадут юношам.

«Почему так называемый?» - удивилась Катя. Ибо, будучи девушкой неглупой весьма, мгновенно поняла, что запираться бесполезно – немка всё знает.

«Об этом чуть позже» - улыбнулась Ирма. И продолжила:

«Я знаю, что тебе известно место дислокации отряда – и что ты поддерживаешь с ним связь. Я, конечно, могу узнать от тебя, где они находятся...»

«Вы уверены?» - с заметным вызовом в голосе осведомилась Катя. Ирма ответила вопросом на вопрос: «Тебе известно, что городское подполье Казимирска прекратило существование? Что все подпольщики и подпольщицы арестованы?»

Катя задумалась, затем кивнула. Ирма бесстрастным тоном объяснила:

«Подполье было разгромлено и арестовано благодаря навыкам моей подчинённой Лидии Крамер…»

На самом деле, её ученицы и нижней Риты Малкиной… но это было неважно.

«… в проведении допросов с грамотным применением технических средств… точнее, болевых воздействий…»

«Вы думаете, что я не выдержу?» - с ещё большим вызовом в голосе спросила десятиклассница. Ирма пожала плечами: «Дольше всего – двенадцать минут – у неё продержалась зрелая тридцатилетняя женщина. Лейтенант госбезопасности»

Аналог армейского капитана.

«… которая сама не одну собачью стаю съела на болевых допросах – и вообще великолепно подготовленная…»

Сделала многозначительную паузу – и продолжила:

«Вопреки распространяемому вашим агитпропом заблуждению, подполье на оккупированной территории существует либо там, где до него никому нет дела, ибо вреда от него ровно ноль…»

То есть, почти везде, где таковое имеется.

«… либо там, где нет профессионалов, необходимых для борьбы с оным…»

Профессионалы работали в основном в рейхе, в Западной Европе, в Югославии, Польше и так далее, которые справедливо считались более сложными, чем оккупированные территории СССР.

Ибо там приходилось иметь дело с креатурами британской разведки и британского Управления специальных операций, а эта публика была намного, несопоставимо компетентнее НКВД… да и к Германии это было поближе.

Ирма бесстрастно продолжала: «Профессионалы раскалывают даже кремнёвых мужиков и, извини, баб в считанные минуты – а такой ребёнок, как ты, продержится минуты две… в лучшем случае»

Катя захотела возразить, но вовремя прикусила язык. Ибо почувствовала, что немка права – она действительно запоёт практически сразу. И не ошиблась – ибо Ирма объяснила:

«Если бы мне нужно было узнать от тебя дислокацию этих ваших недоМстителей, тебя привязали бы к гинекологическому креслу – в этом здании такое есть, я недавно проверяла…»

Сделала хищную паузу – и продолжила: «… после чего Лидия прикрепила бы электроды генератора тока к самым чувствительным местам твоего тела…»

Катю аж передёрнуло – ибо она уже знала, что сейчас услышит. Ирма перечислила: «К соскам, большим и – особенно – малым половым губам… ну и ввела бы электрод во влагалище до соприкосновения с шейкой матки. А потом дала бы ток… для начала на половину максимума»

Катя дёрнулась – и кивнула: «Вы правы – от такого я бы сразу запела»

Ирма удовлетворённо улыбнулась – и продолжила:

«Но мне это не нужно… пока не нужно. Если будет нужно – надеюсь, что не будет – я узнаю из других источников…»

Девушка удивлённо посмотрела на неё. Зондерфюрерин пожала плечами:

«Здесь достаточно охотников, рыболов и прочих грибников, которые знают лес как свои пять пальцев. Рива и её подельники – городские дети; лес знают плохо, поэтому местные легко вычислят их местонахождение… особенно если им предоставить свободный выбор между тысячей рейхсмарок в карман и расстрелом всей семьи… впрочем, расстрел – это не самое худшее…»

Сделала многозначительную паузу – и хищно улыбнулась: «Можно жену, сестру и дочь – лучше малолетку – к Лидии отправить, например…»

Катя дёрнулась, сглотнула, но ничего не сказала. Ирма спокойно продолжала:

«У меня есть приказ ликвидировать… в смысле, убить всех обитателей вашего гетто. Всех без исключения – в том числе и этих ваших недоМстителей. Я привыкла приказы выполнять – какие бы препятствия мне не пришлось преодолеть для решения поставленной задачи…»

Сделала многозначительную паузу – и продолжила: «… поэтому я взяла с собой из Берлина взвод спецназа абвера… как раз на такой случай»

Легендарных бранденбуржцев, которых ей выделил близкий друг её мужа, второй человек в абвере, генерал-майор Ханс Пауль Остер. Выделил под честное слово использовать только для борьбы с партизанами и подпольщиками.

Ирма продолжала: «Это профессионалы высочайшего класса, которые – особенно совместно с асами облав и засад из жандармских ягдкоманд - возьмут твою кузину и её недоМстителей живыми и невредимыми легко и непринуждённо»

Сделала совсем уже хищную паузу – и продолжила:

«А поскольку такая… самодеятельность должна быть наказана, бранденбуржцы их отдадут другой моей подчинённой – Шарлотте Вайсс…»

Кате категорически не захотелось услышать продолжение… однако пришлось.

Ибо Ирма невозмутимо продолжала: «По её субтильному внешнему виду этого не скажешь, но это очень, очень жестокая женщина. Некоторое время назад…»

Если быть более точным, то… в самом конце XVIII века. В французской Вандее.

«… она много и плодотворно занималась разнообразными акциями по наказанию, возмездию и устрашению…»

Республиканских упырей и вурдалаков и прочих французских ррреволюционеров.

«В частности» - Ирма плотоядно улыбнулась, «она сдирала кожу живьём – это вообще она очень любила; сжигала на медленном огне; вспарывала животы и обвязывала кишками жертву…»

Катя в ужасе молчала, переваривая услышанное. Переваривалось очень плохо.

Ирма продолжала: «Но более всего я опасаюсь, что Рива и её подельники успеют убить или ранить кого-то из солдат вермахта. Тогда мне – поскольку я тут главный палач – придётся расстрелять ещё и пятьдесят человек за каждого раненого и сто – за каждого убитого немецкого военнослужащего. Обычных мирных жителей – причём нетрудоспособных – трудоспособные должны работать на рейх. Детей, стариков, беременных женщин…»

Катя глубоко и грустно вздохнула: «Я всё поняла. Что я должна сделать?»

Ирма пожала плечами: «Ничего особенного – всего-то прийти к твоей кузине и убедить её вернуться в гетто… точнее, к уже вырытым общим могилам – и сложить оружие. После этого все они разденутся догола и будут расстреляны – как и ты и твоя мама… тоже голыми»

«А если мы не вернёмся, вы отдадите маму Шарлотте?» - не столько спросила, сколько констатировала Катя. Ирма ничего не ответила.

Девушка вздохнула – и кивнула: «Я думаю, что сумею убедить сестру… но мне потребуется два дня минимум…»

Ирма кивнула: «Два дня у тебя есть – но не более. Через двое суток я отдам приказ спецназу абвера…»

«… и отдам твою маму Шарлотте» - мрачно подумала девушка. Ирма протянула ей пропуск, который заранее получила в комендатуре:

«Это так называемый вездеход. По нему тебя везде пропустят – и в любое время суток. Вермахт, жандармов и полицию я предупредила – всю вашу компанию пропустят к месту расстрела беспрепятственно…»

Катя обречённо кивнула, взяла пропуск – и покинула здание больницы.