Казнь пронзанием мечом в Древнем Риме

[RolandVT]

Пронзание (закалывание) мечом или кинжалом применялось намного реже, чем обезглавливание, ибо являлось в некотором роде "исключительной мерой наказания". Исключительно почётной, если быть более точным - ибо считалось почти эквивалентом гибели в бою (в то время меч был оружием пости исключительно колющим - рубящим был топор или секира). Приговорённый, которого пронзали мечом, тем самым возвышался и в собственных глазах, и в глазах общественности.

Почётной не силе праведности (это в древнем Риме было огромной редкостью) а в силу социального статуса. Типичный пример - казнь запятнавшей себя чудовищным развратам (что было великим достижением - мораль в Риме пала на дно Марианской впадины) Валерии Мессалины, третьей жены императора Клавдия.

Услышав смертный приговор, она предсказуемо впала в глубокое отчаяние. Вот как описывал её последние минуты историк Тацит:

"Не было конца её слезам и бесплодным жалобам, как вдруг распахнулись ворота, и пред нею предстали безмолвный трибун и осыпавший её площадными ругательствами вольноотпущенник. Лишь тогда впервые осознала она неотвратимость своего конца и схватила кинжал; прикладывая его дрожащей рукой то к горлу, то к груди, она не решалась себя поразить [такую возможность людям её круга предоставлял закон], поэтому трибуну пришлось пронзить её ударом меча"

В отличие от неё бывшая жена императора, Агриппина (Младшая), отравившая перед тем своего супруга встретила палачей с несгибаемым мужеством: «…когда центурион стал обнажать меч, чтобы её умертвить, она, подставив ему живот, воскликнула: “Поражай чрево!”, — и тот прикончил её, нанеся ей множество ран».

Ещё одна бесстрашная древнеримская матрона, жена Лукцея Альбина, прокуратора Мавритании Цезарейской и Тингитанской, сама подставила грудь ножам палачей и была зарезана.

Любопытно, что бессудное убийство Гая Юлия Цезаря группой заговорщиков впоследствии было признано смертной казнью, осуществлённой максимально почётным способом (его зарезали кинжалами). Понятно, что это было лютое враньё, но, как говорится, "пергамент всё стерпит".