Операция Магдалина. Спартанское воспитание

[RolandVT]

11 ноября 1941 года

Киллили, Ирландия

Этна изумлённо посмотрела на свою… то ли начальницу, то ли приёмную маму – она пока не поняла. СС-Хельферин властно объявила: «Домой ты уже не вернёшься… твоим родителям это очень доходчиво объяснят…»

Девушка кивнула: «Это я уже поняла…»

И не так уж и неожиданно усмехнулась: «Они будут рады-радёшеньки – с моим характером меня ни замуж не выпихнуть, ни в приют не запихнуть, ни на работу не устроить… даже в бордель…»

Ванда рассмеялась: «Ну почему же… в бордель как раз можно – если его совсем не жалко…» После чего усмехнулась: «Понятно. Они сразу свечку поставят – за избавление от лишнего прожорливого рта… у вас ведь не очень с деньгами?»

Этна кивнула: «У отца слабое здоровье; мама еле-еле с тремя детьми управляется… доходы мизерные…»

«Это мы поправим» - уверенно пообещала Ванда. «Так что за своё семейство не беспокойся – всем будет только лучше. Намного лучше…»

Как ни странно, Этна ей поверила, хотя ничего особо хорошего за последние годы в своей жизни не видела. Ванда хлопнула в ладоши: «Ладно, поедем закупать всё что тебе нужно для новой жизни…»

Ванда Мария Бергманн обладала уникальной способностью даже в самой жуткой дыре находить магазин вполне приемлемой женской одежды, обуви, аксессуаров и так далее.

Не стал исключением и Киллили – поэтому вместительные багажник и салон Austin 12, позаимствованного у «туристов», заботливо присланных Лиамом О’Грэди, были до отказа забиты всем вышеперечисленным… и не только.

«Вы на меня целое состояние потратили…» - изумлённо пробормотала Этна. «… ещё и денег дали… много»

СС-Хельферин покачала головой: «Мой муж – один из богатейших людей в Германии, так что мы точно не обеднеем…»

Тем более, что все счета – не задавая вопросов – оплатит Эймон де Валера, премьер-министр Ирландии. Точнее, республиканское казначейство.

«… кроме того, ты всё это отработаешь уже завтра – когда приведёшь к нам к часовне Бафомета»

«Почему Бафомета?» - удивилась Этна. «Это другое имя Молоха?»

Ванда кивнула: «Типа того»

Она привезла девушку… нет, пока не во вроде как в свой собственный дом в Ирландии, к которому относилась… пока непонятно как. Хотя уже задумывалась о том, чтобы попросить Роланда оформить дом на ирландский паспорт, который он ей за час оформит… если она попросит. Просто чтобы было…

Ибо, хотя она уже обставила дом минимальной мебелью, поставив на уши все мебельные магазины города (это она умела), условия там – на её женский взгляд - были пока не совсем подходящими для начала новой жизни Этны Фоули.

Поэтому она отвезла своё новое приобретение (в некотором роде) в гостиницу Клиуна. В пентхаузе которой она немедленно приказала девушке:

«Раздевайся. Примешь ванну, расслабишься – завтра будет очень тяжёлый день – переоденешься и мы поедем в нашу здешнюю штаб-квартиру – готовиться к завтрашнему походу…»

Однако сразу расслабиться не получилось – после того, как Этна разделась догола, Ванда увидела на её теле синяки, которые однозначно свидетельствовали о том, что девушку основательно выпороли – по спине, ягодицам и бёдрам – дня три-четыре назад.

«Это отец тебя так?» - осведомилась Ванда. Мысленно дав себе слово найти способ познакомить отца Этны с её флагелляционным искусством. Причём в самое ближайшее время.

Девушка покачала головой: «Мама. Она меня всегда совсем голую стегает – считает, что отец мою наготу видеть не должен…»

«Ещё лучше» - кровожадно подумала бывшая старшая надзирательница женских концлагерей СС. Заработавшая совершенно заслуженное – по обоим пунктам – прозвище Прекрасное чудовище.

«За что?» - будничным тоном осведомилась Ванда. Этна усмехнулась:

«Меня всегда есть за что…». И неожиданно добавила: «Да я не в претензии – у нас всех девочек так… воспитывают. Чтоб из рамок не выходили – ну и к покорности приучают, конечно… и к терпению…»

И сбросила бомбу: «Я маме за это даже благодарна…»

«Вот как?» - удивилась Ванда. «И почему же?». Девушка объяснила:

«Меня в хорошую школу для девочек отдали, церковную… монахини те ещё стервы, конечно… порки нет, к счастью – мне дома хватает, но по рукам линейкой могут очень даже. За волосы оттаскать, в карцер на пару часов запихнуть…»

Сделала паузу - и продолжила: «Но образование дают первоклассное…»

«Это они тебя сподвигли на краеведческие изыскания?» - усмехнулась Ванда.

Которая быстро вычислила, что командой подростков рулила Этна. Что в их возрасте довольно типично (девушки на несколько лет психологически взрослее юношей того же хронологического возраста).

Девушка кивнула: «Да, в первую очередь именно они». И продолжила: «Сестра Маргарет – учительница истории – так вдохновенно рассказывала о Спарте, что я… в общем, мне очень захотелось стать такой, как спартанки…»

Ванда уже поняла, куда всё идёт, но промолчала. Она не ошиблась – ибо Этна вздохнула – и продолжила: «Она дала мне почитать книгу – там рассказывается, как девочек в Спарте воспитывали… регулярной поркой».

Историки до сих пор спорят, правда ли это или худлит галимый – однако Ванда из первых рук знала, что таки правда. Ибо знакомая ей Баронесса (тогда ещё просто Элина) ответственно заявила, что именно так всё оно и было… даже в чём-то ещё жестче. Ибо в Спарте прожила не один год – и воспитание спартанских девочек видела собственными глазами.

В этом по современным меркам... своеобразном государстве девочек воспитывали практически так же, как и мальчиков. В результате спартанки резко отличались от жительниц других древнегреческих государств, ибо были и спортивны, и образованы (и умели защитить себя, если потребуется). Во многом благодаря «болевому воспитанию» - сиречь порке.

Уже двух-трёхлетней девочке родителями (прежде всего отцом, разумеется) постоянно внушалась мысль, что она «должна быть похожа на быструю лань, а не на ленивую свинью». И не только внушалось.

Во дворе, почти у каждого дома, был «позорный столб» - к нему привязывали «в наказанье и назиданье» девочек возраста 9-11 лет и «спускали с них жир» – секли жестоко и в кровь. Секли только розгами – побегами молодых деревьев, обладающих, по мнению спартанцев, «живительной силой плодородия и роста».

В спартанских семьях существовал просто-таки культ порки. Девочек, начиная с раннего возраста, наказывали за самые незначительные проступки, видя в порке не столько телесное наказание, сколько тренировку в мужестве и умении спокойно переносить боль. Кричать и просить о снисхождении считалось позором.

Любая спартанская девочка знала, что розгой её не только наказывают, но и, что с каждым ударом в ней растёт «материнская сила». Что, чем её пятая точка, спина и ноги (секли и по бёдрам тоже) будут сильнее покрыты рубцами и шрамами, тем больше станут уважать подруги и взрослые. Дети, на которых не было заметно следов от розог, безжалостно высмеивались.

Порка входила в единую систему физического воспитания девочек: тренировки их тел в силе, ловкости, выносливости. Все без исключения спартанские девочки и девушки ежедневно по много часов занимались различными физическими упражнениями, совершенствуясь в беге, метании диска, копья; но, кроме этого, они тренировали себя и в мужественном перенесении боли.

Для этого были введены специальные тренировочные порки. Они никак не были связаны с наказаниями, и преследовали одну, ярко выраженную цель: «закалить» мальчиков и девочек, избавив их от страха перед болью. Результаты тренировочных порок проверялись на ежегодном «Дне бичеваний» - публичной порке 11-12-летних мальчиков и девочек у алтаря Артемиды Ортии.

«Тебя тоже розгами?» - не столько спросила, сколько констатировала Ванда.

Этна кивнула: «Мама не язычница, конечно… но в силу дерева верит…»

«Только порка?» - осведомилась Ванда. Догадываясь, каким будет ответ.

Девушка покачала головой: «Пощёчины… поле первой я должна встать на колени и подставлять щёки, пока маме не надоест меня бить по лицу. За волосы – ну, это вообще даже за наказание не считается…»

Глубоко вздохнула – и продолжила: «… в угол может поставить на колени – на всеобщее обозрение, поэтому в одежде…»

«На горох?». Этна покачала головой: «Это редко бывает – хотя я однажды всю ночь простояла, в своей комнате, голышом… чуть не умерла от боли…»

«Но гордишься, что выдержала?» - не спросила, а констатировала СС-Хельферин.

Девушка кивнула: «Я даже не плакала – я даже во время порки не реву. И не кричу… мама хотела однажды из меня крик выбить…»

«Безуспешно?» - усмехнулась Ванда. Этна вздохнула: «Она меня тогда до потери сознания засекла – единственный раз – но я так и не закричала…»

И неожиданно попросила: «Можно маму убедить, чтобы сестру больше не трогала? А то она её до дурки или до самоубийства доведёт – она не такая сильная, как я…». СС-Хельферин кивнула: «Никто твою сестру больше не тронет…»

Ванда отправила девушку в душ, сняла телефонную трубку (в пентхаусе была прямая связь с Дублином) и позвонила на базу Зондеркоманды К. Попросила позвать отца Роберта Фальке и приказала немедленно выехать в Киллили.

После чего позвонила… правильно, Борису Новицкому и объяснила ситуацию в семье Фоули. Ликвидатор РСХА (и ирландской мафии) внимательно выслушал и уверенно ответил: «Не вопрос. Завтра же и решу проблему…»

На следующий день в дом семьи Фоули без стука (двери в Киллили не запирались) вошёл человек симпатичной, но на удивление незапоминающейся внешности.

Предъявил изумлённому главе семьи удостоверение Гарды и махнул рукой в сторону двери: «Надо поговорить на природе… без лишних ушей…»

После чего неожиданно обратился к миссис Фоули: «И с Вами тоже…»

После того, как они вышли во двор, Борис Новицкий бесстрастным тоном проинформировал чету Фоули: «Этна домой не вернётся. Вчера у неё началась совершенно новая – и очень успешная и счастливая жизнь…»

Миссис Фоули облегчённо вздохнула: «Ну слава Богу и Пресвятой Деве Марии… наконец-то. Мы уже ничего не можем для неё сделать…»

Мистер Фоули кивнул: «Спасибо». И неожиданно осведомился: «Мы сможем её увидеть… когда-нибудь?». Борис пожал плечами: «Это она будет решать – на данный момент она не расположена с вами общаться…»

И продолжил: «Через несколько дней она покинет пределы Ирландии и переберётся на континент. Ваш адрес она знает; захочет – напишет. Идёт война, почта работает плохо… но есть возможность передать письмо с оказией…»

После чего жёстко продолжил: «Теперь о её младшей сестре… Файлин…»

Сделал многозначительную паузу – и металлическим голосом предупредил:

«Если я узнаю – а я узнаю – что вы её тронули хоть пальцем, закопаю обоих. Живьём – благо заброшенных кладбищ хватает. Детей определю в хорошую приёмную семью»

Чета Фоули изумлённо посмотрела на него – и поняла, что это сделает. Совершенно неожиданно для них Борис добыл из кармана весьма пухленький конверт и протянул мистеру Фоули.

«Что это?» - осведомился тот. Борис усмехнулся: «Деньги, как видите…»

И неожиданно тихим голосом объяснил: «Я не в восторге от ваших методов совсем, но вы воспитали в высшей степени достойную дочь. Сегодня она принесла огромную, колоссальную пользу Ирландии – это часть её гонорара…»

«Я могу узнать, какую именно?» - осторожно спросил мистер Фоули.

«Помогла закрыть ворота в Преисподнюю» - усмехнулся Борис. «Только помалкивайте об этом – по понятным причинам».

Мистер Фоули деньги взял. Борис добыл из кармана визитку и протянул ему:

«Поедете в Дублин по этому адресу. Этот человек примет Вас на работу… платить будет очень хорошо. Поможет продать этот дом, купить дом в столице, детей в хорошие школы устроить… всё, что нужно, сделает»

Повернулся и, не дожидаясь благодарностей, покинул дом Фоули.