10 ноября 1941 года
Киллили, Ирландия
Когда Колокольцев подъехал к Клиуне, было уже совсем темно. Он припарковал машину, а когда уже подходил к двери гостиницы, из темноты к нему неожиданно шагнул силуэт. Что уж совсем удивительно, женский.
И уж к своему совершенно полному удивлению – ибо вот этого он совсем не ожидал ни при каком раскладе – он узнал в элегантной женщине в модном сером пальто и ещё более модной чёрной шляпке, украшенной перьями, цветами (искусственными) и вуалью… секретаршу мэра Киллили.
«Меня зовут Кива Долан» - робко произнесла девушка. Запнулась, затем собралась с силами и продолжила: «Мне нужно Вам кое-что показать… очень важное. Только внутри…»
Колокольцеву приходилось иметь дело с дамочками, которые пытались проникнуть в его постель ещё более наглым образом… но это явно был не тот случай. А вот что это был за случай, он пока что решительно не понимал.
«Ладно» - подумал он. «Разберёмся в процессе». И махнул рукой в сторону входной двери гостиницы: «Прошу…»
Когда они вошли в фойе, Кива указала ему взглядом на стойку и покачала головой. Он подошёл к стойке, взял ключ от пентхауса и жёстко уведомил ночного портье: «Ты никого не видел. Пискнешь – пожалеешь, что на свет родился…»
Портье слышал нечто подобное явно уже далеко не в первый раз – и потому кивнул. Когда они поднялись в пентхаус и Колокольцев закрыл и запер входную дверь в номер, девушка ожидаемо сняла пальто и шляпку… за которыми совершенно неожиданно последовало её модное платье.
Кива повернулась спиной… и у Колокольцева чуть волосы дыбом не стали от ужаса. Ибо комбинашки под платьем не было… а спина и бёдра девушки были в таком же состоянии, как и у Ирмы после жесточайшей порки плетью…
«Это мэр тебя так?» - не столько спросил, сколько констатировал Колокольцев.
Девушка кивнула. «За что?» - осведомился Колокольцев. И добавил:
«Меня это интересует чисто из любопытства – мэр уже не жилец, и мне плевать, что он мэр… а тебя я с собой забираю… прямо сейчас. Мы едем в Дублин, где ты будешь в полной безопасности»
Кива аж дар речи потеряла от изумления. Колокольцев улыбнулся:
«В психологии это называется синдром Лоэнгрина. Непреодолимое желание спасти попавшую в беду женщину… к счастью, у меня есть такая возможность»
Девушка вздохнула: «Он всегда найдёт, за что… думаю, ему просто нравится меня бить. Каждую субботу…»
Сегодня был понедельник, поэтому Колокольцев даже представить себе не мог, как Кива выглядела сразу после порки.
«… он заставляет меня прийти к нему в мэрию, зайти к нему в кабинет, раздеться догола, опереться о стену… и лупит. Хорошо ещё если розгами – у него в кладовке целый чан… а если ротанговой тростью…».
Она запнулась, затем продолжила: «Бьёт, пока я на пол не сползаю… потом насилует… всячески. Почти каждый день пощёчины, на колени ставит в угол с поднятой юбкой… иногда вообще на горох… ну, и секс, конечно, когда захочет»
«Почему не сбежала?» - осведомился Колокольцев. Хотя догадывался, почему… и не ошибся. Кива грустно вздохнула: «У него на меня такой компромат, что мне прямая дорога в тюрьму… или в приют. В один конец…»
Колокольцеву стало нехорошо: «В приют в Киллили?». Кива покачала головой:
«Нет, он их боится почему-то… он вообще тот ещё трус. В Хай-Парк… впрочем, это неважно. Там такая система, что если заплатить… меня быстро не будет, а до того небо с овчинку покажется…»
Что было чистой правдой – к сожалению. Колокольцев задал естественный вопрос, хотя примерно понимал, каким будет ответ – и снова не ошибся.
«Ты не ошиблась, я действительно вытащу… уже вытащил тебя из этого Ада - и этот подонок больше никогда никого не обидит… но как ты это поняла?»
Девушка спокойно ответила: «По работе я постоянно общаюсь с весьма влиятельными людьми и потому научилась их чувствовать. Вы… в общем, я почувствовала, что Вы обладаете в нашем городе… и не только абсолютной властью. Причём доброй властью… таких у нас нет вообще»
Колокольцев покачал головой: «Не только это… хотя это правда. Я помощник де Валера по особым поручениям… кроме много чего ещё…»
Кива кивнула: «Я не удивлена – я сразу поняла, что Вы гораздо больше, чем просто писатель и просто бизнесмен… пусть даже и крупный…»
Колокольцев улыбнулся: «И писатель, и бизнесмен тоже…»
Девушка вздохнула: «Каждое… существо мужского пола смотрит на меня либо похотливо, либо безразлично… если гомосек, конечно» - с улыбкой добавила она.
И продолжила: «Вы… вы единственный, кто смотрел на меня как…»
Она снова запнулась. «Как на свою приёмную дочь?» - улыбнулся Колокольцев.
Она кивнула. Колокольцев покачал головой, грустно вздохнул – и участливо осведомился: «Тебе сейчас очень больно?»
Девушка кивнула: «Очень. Через день после такого весь день на жёстком стуле – он специально мне такой подобрал, чтобы больнее было… пытка как в гестапо»
Колокольцев улыбнулся: «Не надо верить анти-немецкой пропаганде. Гестапо без пыток обходится… а в крайних случаях больше пяти минут болевое воздействие никогда не длится. Ибо незачем – все поют как в опере…»
И махнул рукой: «Ладно, это к делу не относится. Руку давай…»
Она доверчиво протянула ему левую руку. Он добыл из кармана ампулу с анальгетиком, пузырёк со спиртом и шприц – никогда не знаешь, когда понадобится, поэтому он всегда носил с собой… и быстро ввёл Киве в вену лошадиную дозу анальгетика мгновенного действия.
По тому, как изменилось лицо девушки, стало понятно, что лекарство подействовало, как и обещал доктор Кронбергер. Мгновенно.
«Вы ещё и врач?» - удивилась Кива. Колокольцев покачал головой: «Жена медсестра… причём компетентнее иных врачей будет, вот и научился кое-чему»
Обе его жены - и Ирма, и Ванда - были медсёстрами высшей пробы.
И добавил: «Я воевал в Испании на стороне националистов – там и привык всегда носить с собой мини-аптечку…»
«Спиной повернись» - приказал Колокольцев. «Будем твою красоту поруганную восстанавливать…». Девушка покорно подчинилась.
Он добыл из дорожной сумки уже полноценную аптечку, достал из неё мазь имени доктора Кронбергера (даже самые жуткие синяки исчезают через три-четыре дня) – и аккуратно, но тщательно смазал иссечённую спину Кивы.
Она аж замурлыкала: «Как приятно…». Обработав спину девушки, Колокольцев приказал: «Теперь займёмся твоими бёдрами… спускай чулки до коленей»
Кива снова подчинилась… с нескрываемым удовольствием. Что Колокольцева несколько насторожило. Он обработал бёдра Кивы, которые были не в лучшем состоянии, чем её спина, после чего осведомился: «Ягодицам так же досталось?»
«Ещё хуже» - усмехнулась она. «Они у меня красивые очень… и пороть удобно»
Колокольцев вздохнул: «Тогда спускай трусы. Будем твою пятую точку ремонтировать…». Кива взялась за резинку трусов, но сразу отпустила и покачала головой: «Лучше Вы… я не могу… мне стыдно очень…»
Колокольцев закатил глаза к потолку, ибо никогда не понимал, почему женщины стесняются своего красивого тела… но ягодицы девушке оголил. Выглядели они – даже двое суток спустя после порки – настолько кошмарно, что в Берлине Айдан Суини попал бы на свидание с бисексуальной Вандой Бергманн чуть быстрее, чем сразу. После чего был бы забит плетью насмерть, пожалев, что вообще родился.
Однако здесь был не Берлин… впрочем, Колокольцев не сомневался, что его помощник по особо деликатным поручениям Борис Новицкий найдёт способ адекватно наказать это инфернальное существо.
Закончив работы с пятой точкой мисс Долан, Колокольцев вернул её трусы на их законное место, после чего приказал: «Одевайся. Мы едем в Дублин прямо сейчас». Ибо в Киллили ему делать было уже совершенно нечего (более того, начальство обычно только мешает) … а в столице работы было выше крыши.
Пока девушка одевалась, он снял телефонную трубку (в пентхаусе была прямая связь с Дублином) и позвонил Алисе Мёрфи.
Когда женщина ответила, он приказал: «Магазин открой. Через час я буду у тебя. Очень хорошо заработаешь…»
Заработала она действительно хорошо – ибо Колокольцев привёл Киву в магазин, обвёл помещение и объявил совершенно ошарашенной девушке:
«Выбирай, что твоей душе угодно. О моих финансах не беспокойся – я весь этот магазин могу скупить… и мой банковский счёт этого даже не заметит…»
«Не заметит» - подтвердила миссис Мёрфи. Ибо была примерно в курсе масштабов бизнеса Колокольцева в Ирландии.
Весь магазин Кива, конечно, не скупила… но в немаленького размера салон и багажник Ровера приобретённое ею поместилось с немалым трудом.
Когда он тронулся с места, она растерянно пробормотала: «У меня просто слов нет. Вообще. Никаких…». Колокольцев вздохнул:
«Шоппинг-терапия работает – это тебе подтвердит мой друг, один из лучших психологов Европы». Доктор Вернер Шварцкопф.
И продолжил: «Если бы я не сделал тебе инъекцию любви галактического масштаба максимально понятным женщине способом, у тебя от накопленных психологических травм уже крыша уехала бы… в дальние дали»
«Она у меня уже уехала» - мрачно ответила Кива.
«В смысле?» - удивился Колокольцев. И тут девушка сбросила бомбу:
«Ты можешь меня сдать в бордель? Лучше элитный, конечно…»
«Они что, сговорились?» - раздражённо подумал Колокольцев. Ибо третьего дня к нему с точно такой же просьбой обратилась Анна Бернштейн-Дойл. Биологически ровесница Кивы.
Хотя ничего удивительного в этом не было – у обеих был просто жуткий накопленный стресс (правда, по разным причинам). Который можно было снять только радикальной секс-терапией.
Кива столь же мрачным тоном объяснила: «После того, что этот урод со мной сделал… я никогда не смогу стать ни женой, ни матерью… да и на любую работу устроиться уже боюсь. В борделе хоть платят хорошо…»
«Очень хорошо» - поправил её Колокольцев. И покачал головой: «Это для тебя не выход. Там тебе психику доломают окончательно – ты либо повесишься, либо сопьёшься, либо на наркоту сядешь. Что то же самое – только в рассрочку…»
«И что же мне делать?» - удивилась девушка. Колокольцев пожал плечами:
«Как закончу дела здесь – мне нужно несколько дней – полетишь со мной в Берлин, где я постоянно обитаю. Там разберёмся…»
Кива внимательно посмотрела на него… и вдруг по-девичьи звонко рассмеялась и захлопала в ладошки: «Ну он и попал… в смысле садист этот. Мне и в голову не могло прийти, что им займутся СС… и поделом…»
«С чего ты решила, что я СС?» - совершенно искренне удивился Колокольцев.
Девушка объяснила: «Мэр меня однажды взял на какой-то приём в Дублин. Там был немецкий дипломат… полковник СС. У него такая же аура абсолютной власти, как у Вас…». И неожиданно мрачно продолжила:
«Мне очень стыдно это признать… это вообще безумие… но когда ты меня лечил, я вдруг поняла, что, если бы меня сначала били и издевались, а потом так ласкали…». Она запнулась.
Он покачал головой: «Это не безумие. Это эротизация боли и насилия – защитная реакция твоей психики. Чтобы не сойти с ума, ты полюбила боль и унижения…»
«И что мне теперь делать?» - растерянно спросила Кива. Колокольцев спокойно ответил: «Отведу тебя к моему другу – он психиатр, выпускник Сорбонны, крупнейший специалист по психологии боли и насилия… он с тобой пообщается – тогда и решишь, что и как дальше делать…»
«Мы к тебе едем?» - с надеждой в голосе осведомилась девушка.
Колокольцев покачал головой: «У меня дом сейчас нечто вроде штаб-квартиры проекта, над которым я сейчас работаю…»
И одновременно место обитания гарема Колокольцева. В котором типа наложницы Колокольцева (хотя скорее гетеры) запросто могут устроить Киве такое, что садизм мэра покажется нежными ласками.
«… так что там дурдом просто жуткий. Поживёшь пока у моего помощника – там ты будешь в большей безопасности, чем Гитлер в фюрербункере…»
Борис встретил их в домашнем халате. «У тебя гости?» - осведомился Колокольцев, чувствительным Львиным носом учуяв тонкий изысканный аромат баснословно дорогих духов.
Ликвидатор кивнул: «Бренна. Но она не ревнива – да и дрыхнет без задних ног после наших эскапад…»
Бренна Гелдоф была типа приходящей женой Бориса, когда он находился в Дублине… и настолько чёрной мазохисткой, что произошедшее третьего дня с Кивой для неё было бы лёгким разогревом.
«… а утром я её вообще отправлю восвояси… не до неё сейчас»
Колокольцев кивнул головой в сторону спутницы: «Это Кива… мне пришлось её забрать из Киллили – во избежание совсем уже печальных последствий…»
Борис кивнул: «Понятно. У меня спален на взвод хватит - так что пусть живёт, сколько надо… тут ей ничего не угрожает…».
Колокольцев протянул ему пачку купюр: «На прокорм…»
К его удивлению, его помощник отказался: «Не обеднею». И предсказуемо осведомился: «У тебя ко мне дело?». Его шеф кивнул.
Борис обратился к Киве: «Я Шон. Поговорим завтра – а пока в душ и спать».
Девушка кивнула – и исчезла в направлении ванной комнаты. Борис и Колокольцев прошли в гостиную, где Колокольцев рассказал помощнику о злоключениях Кивы. Ликвидатор кивнул: «Сделаю… как со всем этим закончу»
Через несколько дней Киллили облетело жуткое известие: мэр города сгорел живьём в собственном доме (его семья гостила у родителей жены). Расследование установила, что причиной пожара стала неисправная электропроводка.
В Берлине Кива сразу же попала на приём к доктору Вернеру. Он долго общался с девушкой, после чего сразу же отправил её на Виллу Вевельсбург. Где уже вечером её, стоя, голую, привязанную к столбу, жестоко порола плетью Марта Эрлих.
После чего Баронесса положила Киве руки на голову – и все следы от порки мгновенно исчезли… а Кива отправилась работать в Ашрам фрау Ульрих. Элитный бордель вермахта и ваффен-СС.
И, тем самым, стала Священной Женщиной Общества Чёрного Солнца.
Операция Магдалина. Ночная гостья
- RolandVT
- Posts: 15688
- Joined: Fri Feb 09, 2024 10:42 am
- Has thanked: 249 times
- Been thanked: 3821 times