Отличница - доп. глава из романа Запретные Хроники

[RolandVT]

Как я уже (возможно), говорила, Алла Андреевна (школьная учительница в Глушице) редко порола меня одну. Обычно нас было минимум двое (вторым был обычно Павел), трое, а то и четверо. Остальные во время порки стояли голышом на коленях (не на гречке и не на горохе – просто на полу на коленях) и покорно ждали своей очереди речь на лавку под розги Аллы Андреевны.

Однажды она порола меня вместе с (тогда ещё) незнакомой мне высокой, красивой, крупной, коротко стриженой девушкой-шатенкой пятнадцати (как потом выяснилось) лет.

Мою «подругу по несчастью» (хотя это ещё как посмотреть) звали Надежда; она была круглой отличницей (единственной в классе) в довольно необычной городской школе.

Необычной потому, что там (разумеется, с полного одобрения родителей учащихся) практиковали телесные наказания последних. Впрочем, учитывая ползучий «возврат к традиционным ценностям» в Российской пока ещё официально Федерации (хотя на самом деле, давно уже империи… точнее, недоимперии), эта школа становится всё менее и менее необычной.

В чём-то это школа была самой обычной… ибо шкодничали (зарабатывая порку) в ней практически все… кроме Надежды. Которая в этом плане тоже была отличницей – в том смысле, что отличалась от всего «коллектива».

Её это несколько (но не катастрофически) напрягало – в этом возрасте быть «белой вороной» крайне некомфортно; «коллектив» тоже… видимо, «напрягались» и учителя с администрацией.

Поэтому не так чтобы неожиданно, в один не очень прекрасный день (хотя это тоже как посмотреть), Надежду вызвала к себе в кабинет учительница математики (она же их классная руководительница, она же завуч школы) с вполне себе духоскрепным именем-отчеством Серафима Владимировна.

И объявила, что в их типа «общине» (школа была всё более и более «православнутой» и повёрнутой на «традиционных ценностях») отрываться от коллектива неправильно совсем. ИМХО, «ценности» скорее совковые (для меня слово «коллектив» всегда было ругательным) … впрочем, это кому как нравится.

В общем, всё это неважно… важно, что руководство школы (Серафима Дмитриевна и директор – кто бы сомневался – Евдокия Васильевна) решили выпороть и Надежду тоже. В «добровольно-принудительном порядке».

С единственным послаблением – поскольку отличница не совершила никакого прегрешения, её будут не сечь розгами (как всех прочих учеников и учениц), а пороть ремнём. Обычным офицерским ремнём, принадлежащим мужу Серафимы Владимировны (армейскому «настоящему полковнику» в отставке).

По слухам, именно этим ремнём он периодически лупцевал свою благоверную (в полном соответствии с «традиционными ценностями») … впрочем, возможно, что это всего лишь слухи.

Надежда сразу поняла, что ей не отвертеться – и она согласилась. Серафима Владимировна предложила, не откладывая дела в долгий (и даже не очень долгий) ящик, выпороть её здесь и сейчас …, и Надежда снова согласилась.

«Что я должна сделать?» - спросила она. Ибо дома её никто и пальцем не тронул; БДСМ она никогда не интересовалась; школьных подруг у неё не было (так что школьную порку было не с кем обсуждать) … и потому она понятия не имела, как это всё происходит.

Классная руководительница объяснила: «Подними юбку полностью вверх, ложись грудью на стол и слегка расставь ноги. Я сама спущу тебе трусики; оголю ягодицы… и выпорю. А Маша…»

«Маша!» - крикнула она. Дверь в кабинет открылась и вошла Маша – секретарь (секретарша – это жена секретаря) директора школы.

«Маша будет держать тебя за руки во время порки» - объяснила Серафима Владимировна. «Так тебе будет легче и спокойнее во время порки».

Надежда сделала всё в точности так, как ей было приказано; Маша взяла её за кисти рук…, и классная руководительница влепила ей аж полсотни довольно сильных ударов ремнём. Без скидок на то, что это у девушки первая порка.

Было очень больно и очень стыдно, Надежда громко кричала, стонала, плакала, ревела, слёзы текли по щекам Ниагарским водопадом, она чуть не потеряла сознание от боли и стыда… и вообще не понимала, как она это выдержала.

Когда истязание закончилось, Серафима Владимировна смазала иссечённые ягодицы девушки каким-то снадобьем (позже я узнала, что это был гель-нанорегенератор), Надежда вернула одежду на законное место… и без особого удивления, услышала, что так её будут пороть каждые две недели.

«Тебя обязательно нужно регулярно пороть» - неожиданно добавила классная.

Когда Надежда вернулась домой и рассказала обо всём маме, та пожала плечами:

«Я очень рада, что тебя, наконец, выпороли. Тебя давно уже надо регулярно пороть… чтобы не возгордилась своими достижениями…»

Потом этот типа диагноз подтвердила психолог; потом Надежду стала пороть ещё и её мама... ну, а потом девушка предсказуемо оказалась в Глушице. Где через две недели после порки у Аллы Андреевны, сама, добровольно встала под кнут…