Штутгартская Дева - глава из повести Зондерфюрерин
Posted: Thu May 23, 2024 3:42 pm
24 сентября 1943 года
Штутгарт, Германская империя
Магдалена София Паульсен была «двойной обратной тёзкой», ровесницей и землячкой Софи Магдалены Шолль, что в конечном итоге и определило её судьбу, хотя они никогда не встречались, а Магдалена узнала о существовании Софи только после того, как прочитала в газетах о казни последней на гильотине.
Магдалена Паульсен родилась девятого апреля 1921 года в городе Вальденбург близ Штутгарта в большой дружной католической семье мэра города Рихарда Паульсена и его супруги домохозяйки Гертруды, урождённой Миллер.
Город входил в состав того же района Хоэнлоэ, что и Форхтенберг, в котором родилась и выросла Софи Шолль. Более того, их отцы были коллегами – отец Софи был мэром Форхтенберг. Однако, несмотря на это, они практически не общались, а Магдалену происходившее в соседнем городе не интересовало совсем.
Кроме Магдалены, в семье Паульсен было ещё трое детей. Магдалена была третьим ребёнком – она появилась на свет после старшего брата Курта и сестры Ингрид. Год спустя после рождения Магдалены родился её младший брат Вальтер (его гибель в окопах Сталинграда и запустила лавину, которая и привела Магдалену на свидание с Штутгартской Девой). А ещё через три года – сестра Матильда, которая умерла, не дожив до года.
В отличие от своей «двойной обратной тёзки», Магдалена особо звёзд с неба не хватала, однако проявила те же способности - к рисованию, музыке и языкам. К последним немалые – кроме родного немецкого и английского, она к двадцати годам свободно владела французским и итальянским.
В отличие от Софи Шолль, Магдалена была просто образцово женственна – и даже едва не вышла замуж ещё до начала войны, благо претендентов на её руку и сердце было хоть отбавляй (она была ещё и сногсшибательно красива).
После прихода к власти НСДАП в 1933 году Рихард Паульсен, мягко говоря, не лучшим образом относившийся к фюреру сотоварищи ушёл в отставку с поста мэра города и вместе с семьёй перебрался в Штутгарт.
Он работал налоговым консультантом и государственным аудитором, его жена занималась домом и детьми, а дети учились в средней школе. Под влиянием мамы – большой поклонницы Папы Римского Льва XIII, основоположника современной социальной доктрины Церкви – Магдалена стала убеждённой сторонницей социальной справедливости (в представлении её матушки, разумеется), а благодаря отцу-либералу выросла весьма свободолюбивой девушкой.
Собственно, именно по последней причине она так и не вышла замуж… ну, а потом её жених Франц как ушёл на войну в первые же дни сентября 1939 года, так с неё толком и не вернулся.
Эгалитарный характер НСДАП, в считанные недели покончившей с социальным неравенством и создавшей невиданные до того в Германии социальные лифты сразу привлекли и Магдалену, и её братьев и сестёр. Немалую роль сыграло и создание BDM – Союза немецких девушек – в которой Софи могла реализовать свои спортивные наклонности (она была не только женственна, но и спортивна).
И организаторские способности – она очень быстро была назначена командиром группы и весьма эффективно занималась организацией всевозможных мероприятий – походов с ночёвками в палатках, экскурсий и так далее. По воспоминаниям тех, кто с ней тогда общался, она была фанатично предана фюреру и национал-социализму.
И сделала бы в рейхе блестящую карьеру… если бы полное отсутствие у неё даже намёков на юдофобию. Более того, будучи убеждённой сторонницей равноправия и социальной справедливости, она была категорически против любого ущемления прав евреев – и даже боролась за их соблюдение (пока это было возможно).
И предсказуемо быстро доигралась – в 1937 году все отпрыски семьи Паульсен были арестованы гестапо по подозрению в участии в антинацистской группе. В доме семьи прошёл обыск, были изъяты их дневники, журналы и так далее.
После чего Магдалену… отпустили в тот же день вместе с младшим братом Вальтером. Ингрид вышла на свободу через неделю, а Курт через две.
В сталинском СССР все были бы расстреляны спустя считанные дни – после того, как под дикими пытками признались бы в шпионаже в пользу планеты Набиру и оговорили всех родственников и знакомых (это к вопросу о том, какой режим был лучше для его подданных – и человечнее).
На самом деле, зря отпустили – если бы ей организовали недельное пребывание в Лихтенбурге (Равенсбрюк появится через два года), это спасло бы их от смертного приговора спустя шесть лет. Ибо в том заведении девочкам-идеалисткам мозги вправляли сразу – и навсегда (Ирма фон Таубе не даст соврать).
Рихард и Гертруда Паульсен были несказанно удивлены тем, что их дети вернулись домой, а не отправились в концлагеря (по законам рейха туда могли определить с 14-летнего возраста).
Им и в голову не могло прийти, что всенепременно отправились бы… если бы в тот момент в городе в краткосрочной командировке не находился личный помощник рейхсфюрера СС по особым поручениям, СС-штурмбанфюрер Роланд фон Таубе. Который и порекомендовал гестапо дело закрыть, а детишек отправить по домам, подержав некоторое время под замком - для профилактики.
Уже тогда у него мелькнула мысль, что надо было бы всю эту дитячью компанию основательно выпороть… однако в Штутгарте у него просто не было нужных для этого ресурсов, а выписывать из Лихтенбурга Ирму Бауэр или Ванду Бергманн ему было просто элементарно лень. В результате… впрочем, об этом ниже.
После начала Второй великой войны Курт и Вальтер отправились на фронт – а Магдалена, весной 1940 года закончила школу и поступила на курсы подготовки воспитательниц детского сада.
Она надеялась, что работа в детском саду сможет заменить прохождение шестимесячной трудовой повинности в Имперской службе труда. Однако ей всё же пришлось отработать повинность, поскольку это было обязательным условием для поступления в университет – что в то время было совершенно разумно.
В мае 1942 года Шолль поступила в Штутгартский университет (один из лучших в рейхе) для изучения философии и биологии. Курт к тому времени уже вернулся с Восточного фронта и учился на медицинском факультете. Ибо после ранения был признан негодным к дальнейшей воинской службе.
Он познакомил сестру со своими друзьями, которые образовали тесный круг, связанный общими философскими, политическими, музыкальными, литературными и спортивными интересами.
Они посещали лекции, спектакли и концерты, ходили в походы, катались на лыжах и занимались альпинизмом… в общем, как сыр в масле катались, в то время, когда сотни тысяч их сверстников сражались на фронте, спасая Европу от уничтожения большевистской чумой – а мир от превращения в Ад на Земле.
Как известно, каждый видит только то, что хочет видеть, поэтому неудивительно, что фронтовики из их компании ничего из вышеперечисленного не видели – а видели только жуткие (реально жуткие) преступления СС и вермахта на территориях Польши и СССР.
Возможно, они так ничего бы и не предприняли… если бы рейхсфюрер послушал совета своего личного помощника о том, что делать с участниками подпольной студенческой организации Белая Роза, которую возглавляла «двойная обратная тёзка» Магдалены Паульсен.
18 февраля Софи Шолль и её подельники разбросали антиправительственные листовки в помещении одного из зданий Мюнхенского университета. Результат оказался предсказуемым – все до одной листовки были сданы в местное отделение гестапо… туда же отправились все члены организации, которые были арестованы на месте преступления.
Роланд фон Таубе (он же Михаил Колокольцев) узнал о происшествии уже через час после ареста Софи и компании – ибо положение обязывало.
Он немедленно проинформировал шефа и безапелляционно заявил, что если тот не хочет (а он точно не хочет) на пустом месте создать целую компанию мучеников и подарить врагам рейха мощный инструмент пропагандистской войны, то этих детей (с его кочки зрения, вконец зажравшихся мажоров) нужно до полусмерти высечь, на пару недель поместить кого в Равенсбрюк, кого в Дахау… ну, а потом девушек отправить в прифронтовые госпиталя, а юношей – в зенитные части люфтваффе, защищать детей и стариков от огненного шторма.
При этом, разумеется, установить полную информационную блокаду – сделать вид, что не было вообще ничего. Ни Белой Розы, ни листовок, ни ареста, ни следствия… ни-че-го.
Гиммлер согласился… однако упёрся Отто фон Тирак – рейхсминистр юстиции, в ведение которого Белая Роза в полном составе была передана после расследования гестапо. Которое длилось считанные часы, ибо расследовать было нечего – всё было как на ладони.
В результате детей предали суду, приговорили к смерти – и (по официальной версии) казнили на гильотине в мюнхенской тюрьме Штадельхайм. Софи Шолль, её старший брат Ганс и их подельник Кристоф Пробст были (по официальной версии) гильотинированы 22 февраля 1943 года, Александр Шморель и Курт Хубер тринадцатого июля, а Вилли Граф двенадцатого октября.
На самом же деле казнены были лишь последние трое; остальные члены Белой Розы отделались тюрьмой и концлагерем… что же касается брата и сестры Шолль и их подельника Пробста… впрочем, об этом чуть ниже.
Роланд фон Таубе как в воду глядел – мёртвые члены Белой Розы нанесли несопоставимо больший вред рейху, чем живые. Уже 6 марта 1943 года заметка о казни Софи и Ганса Шолль и Кристофа Пробста появилась в Красной звезде.
В апреле в New York Times была опубликована информация о студенческой оппозиции в Мюнхене. В июне 1943 года Томас Манн в передаче Би-би-Си, ориентированной на немцев, рассказал о Белой Розе.
Текст одной из листовок Софи Шолль предсказуемо попал к англичанам, которые напечатали оную во многих тысячах экземплярах и разбрасывали над рейхом вместе с бомбами.
Незадолго до безумной (реально безумной) выходки Белой Розы Магдалена получила сразу две похоронки – на формально всё ещё жениха и младшего брата. В гибели обоих она сразу обвинила фюрера и его режим (то, что Германию начать превентивную войну вынудил Сталин, ей в голову не пришло) … поэтому неудивительно, что, узнав о «подвиге» своей «двойной обратной тёзки», она решила отомстить фюреру аналогичным образом.
Правда, на этот раз никакой реинкарнации Белой Розы не случилось – Магдалена в целях конспирации ограничилась чисто семейным предприятием. Иными словами, их неформальная организация состояла лишь из одного брата и двух сестёр Паульсен.
Организация занялась ненасильственным сопротивлением - в полном соответствии с христианскими убеждениями её членов. Уже в апреле они начали печатать и тайно распространять листовки в Штутгарте и окрестностях, призывая однокурсников и других немцев к сопротивлению режиму.
Сначала листовки только высылали по почте профессорам, книготорговцам, писателям и другим. Адреса находили в телефонной книге и писали от руки на каждом конверте. В дальнейшем тысячи листовок были отправлены в домохозяйства Германии.
С предсказуемо нулевым результатом – за редчайшим исключением граждане Германии полностью поддерживали режим. Ибо, в отличие от взбесившихся (реально взбесившихся) с жиру мажоров адекватно воспринимали реальность. Мало кто сомневался, что режим творил Зло… только вот Зло большевистское было стократно хуже – отсюда и такая поддержка.
Увидев, что индивидуальные рассылки не дают результата (даже гестапо было на это по большому счёту наплевать), они решили разбрасывать листовки в людных местах. В точности как их кумиры из Белой Розы.
Что и сделали двадцатого сентября – и тоже с предсказуемым результатом. Их немедленно изловили и отправили в гестапо. Где – вопреки вранью агитпропа – их никто и пальцем не тронул. Ибо незачем – вещдоков и так было выше крыши.
Более того, прокуратура – которой явно прочистили мозги, рассказав о последствиях казни членов Белой Розы - пообещала Паульсенам сохранить им жизнь в случае публичного покаяния (вы можете себе представить такое в НКВД СССР???). Но у девочки крыша уже совсем уехала в дальние дали; на полную мощность включился суицидальный синдром.
В «лучших традициях» своей «двойной обратной тёзки» она заявила адвокату: Если моего брата приговорят к смерти, вы не должны позволить вынести мне более мягкий приговор, потому что я виновата точно так же, как и он.
В общем, Народной судебной палате пришлось вынести всем троим смертный приговор. Что и было сделано 24 сентября 1943 года. В качестве последнего желания они попросили, чтобы им дали возможность выкурить последнюю сигарету (сохранившееся с времён Веймарской республики право осуждённого на смерть) вместе – без свидетелей.
Их просьба была удовлетворена… за исключением «без свидетелей». Ибо когда за ними закрылась дверь небольшой комнатки (соседнего с гильотиной помещения), шторки распахнулись - и они увидели…
Нет, не гильотину – печально знаменитая Штутгартская Дева находилась слева – вне пределов видимости. Они увидели палача – как полагается, во фраке, чёрных штиблетах, с галстуком-бабочкой и даже с шляпой-цилиндром на голове.
В этом ничего неожиданного не было… кроме того, что палач был женского пола.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
Штутгарт, Германская империя
Магдалена София Паульсен была «двойной обратной тёзкой», ровесницей и землячкой Софи Магдалены Шолль, что в конечном итоге и определило её судьбу, хотя они никогда не встречались, а Магдалена узнала о существовании Софи только после того, как прочитала в газетах о казни последней на гильотине.
Магдалена Паульсен родилась девятого апреля 1921 года в городе Вальденбург близ Штутгарта в большой дружной католической семье мэра города Рихарда Паульсена и его супруги домохозяйки Гертруды, урождённой Миллер.
Город входил в состав того же района Хоэнлоэ, что и Форхтенберг, в котором родилась и выросла Софи Шолль. Более того, их отцы были коллегами – отец Софи был мэром Форхтенберг. Однако, несмотря на это, они практически не общались, а Магдалену происходившее в соседнем городе не интересовало совсем.
Кроме Магдалены, в семье Паульсен было ещё трое детей. Магдалена была третьим ребёнком – она появилась на свет после старшего брата Курта и сестры Ингрид. Год спустя после рождения Магдалены родился её младший брат Вальтер (его гибель в окопах Сталинграда и запустила лавину, которая и привела Магдалену на свидание с Штутгартской Девой). А ещё через три года – сестра Матильда, которая умерла, не дожив до года.
В отличие от своей «двойной обратной тёзки», Магдалена особо звёзд с неба не хватала, однако проявила те же способности - к рисованию, музыке и языкам. К последним немалые – кроме родного немецкого и английского, она к двадцати годам свободно владела французским и итальянским.
В отличие от Софи Шолль, Магдалена была просто образцово женственна – и даже едва не вышла замуж ещё до начала войны, благо претендентов на её руку и сердце было хоть отбавляй (она была ещё и сногсшибательно красива).
После прихода к власти НСДАП в 1933 году Рихард Паульсен, мягко говоря, не лучшим образом относившийся к фюреру сотоварищи ушёл в отставку с поста мэра города и вместе с семьёй перебрался в Штутгарт.
Он работал налоговым консультантом и государственным аудитором, его жена занималась домом и детьми, а дети учились в средней школе. Под влиянием мамы – большой поклонницы Папы Римского Льва XIII, основоположника современной социальной доктрины Церкви – Магдалена стала убеждённой сторонницей социальной справедливости (в представлении её матушки, разумеется), а благодаря отцу-либералу выросла весьма свободолюбивой девушкой.
Собственно, именно по последней причине она так и не вышла замуж… ну, а потом её жених Франц как ушёл на войну в первые же дни сентября 1939 года, так с неё толком и не вернулся.
Эгалитарный характер НСДАП, в считанные недели покончившей с социальным неравенством и создавшей невиданные до того в Германии социальные лифты сразу привлекли и Магдалену, и её братьев и сестёр. Немалую роль сыграло и создание BDM – Союза немецких девушек – в которой Софи могла реализовать свои спортивные наклонности (она была не только женственна, но и спортивна).
И организаторские способности – она очень быстро была назначена командиром группы и весьма эффективно занималась организацией всевозможных мероприятий – походов с ночёвками в палатках, экскурсий и так далее. По воспоминаниям тех, кто с ней тогда общался, она была фанатично предана фюреру и национал-социализму.
И сделала бы в рейхе блестящую карьеру… если бы полное отсутствие у неё даже намёков на юдофобию. Более того, будучи убеждённой сторонницей равноправия и социальной справедливости, она была категорически против любого ущемления прав евреев – и даже боролась за их соблюдение (пока это было возможно).
И предсказуемо быстро доигралась – в 1937 году все отпрыски семьи Паульсен были арестованы гестапо по подозрению в участии в антинацистской группе. В доме семьи прошёл обыск, были изъяты их дневники, журналы и так далее.
После чего Магдалену… отпустили в тот же день вместе с младшим братом Вальтером. Ингрид вышла на свободу через неделю, а Курт через две.
В сталинском СССР все были бы расстреляны спустя считанные дни – после того, как под дикими пытками признались бы в шпионаже в пользу планеты Набиру и оговорили всех родственников и знакомых (это к вопросу о том, какой режим был лучше для его подданных – и человечнее).
На самом деле, зря отпустили – если бы ей организовали недельное пребывание в Лихтенбурге (Равенсбрюк появится через два года), это спасло бы их от смертного приговора спустя шесть лет. Ибо в том заведении девочкам-идеалисткам мозги вправляли сразу – и навсегда (Ирма фон Таубе не даст соврать).
Рихард и Гертруда Паульсен были несказанно удивлены тем, что их дети вернулись домой, а не отправились в концлагеря (по законам рейха туда могли определить с 14-летнего возраста).
Им и в голову не могло прийти, что всенепременно отправились бы… если бы в тот момент в городе в краткосрочной командировке не находился личный помощник рейхсфюрера СС по особым поручениям, СС-штурмбанфюрер Роланд фон Таубе. Который и порекомендовал гестапо дело закрыть, а детишек отправить по домам, подержав некоторое время под замком - для профилактики.
Уже тогда у него мелькнула мысль, что надо было бы всю эту дитячью компанию основательно выпороть… однако в Штутгарте у него просто не было нужных для этого ресурсов, а выписывать из Лихтенбурга Ирму Бауэр или Ванду Бергманн ему было просто элементарно лень. В результате… впрочем, об этом ниже.
После начала Второй великой войны Курт и Вальтер отправились на фронт – а Магдалена, весной 1940 года закончила школу и поступила на курсы подготовки воспитательниц детского сада.
Она надеялась, что работа в детском саду сможет заменить прохождение шестимесячной трудовой повинности в Имперской службе труда. Однако ей всё же пришлось отработать повинность, поскольку это было обязательным условием для поступления в университет – что в то время было совершенно разумно.
В мае 1942 года Шолль поступила в Штутгартский университет (один из лучших в рейхе) для изучения философии и биологии. Курт к тому времени уже вернулся с Восточного фронта и учился на медицинском факультете. Ибо после ранения был признан негодным к дальнейшей воинской службе.
Он познакомил сестру со своими друзьями, которые образовали тесный круг, связанный общими философскими, политическими, музыкальными, литературными и спортивными интересами.
Они посещали лекции, спектакли и концерты, ходили в походы, катались на лыжах и занимались альпинизмом… в общем, как сыр в масле катались, в то время, когда сотни тысяч их сверстников сражались на фронте, спасая Европу от уничтожения большевистской чумой – а мир от превращения в Ад на Земле.
Как известно, каждый видит только то, что хочет видеть, поэтому неудивительно, что фронтовики из их компании ничего из вышеперечисленного не видели – а видели только жуткие (реально жуткие) преступления СС и вермахта на территориях Польши и СССР.
Возможно, они так ничего бы и не предприняли… если бы рейхсфюрер послушал совета своего личного помощника о том, что делать с участниками подпольной студенческой организации Белая Роза, которую возглавляла «двойная обратная тёзка» Магдалены Паульсен.
18 февраля Софи Шолль и её подельники разбросали антиправительственные листовки в помещении одного из зданий Мюнхенского университета. Результат оказался предсказуемым – все до одной листовки были сданы в местное отделение гестапо… туда же отправились все члены организации, которые были арестованы на месте преступления.
Роланд фон Таубе (он же Михаил Колокольцев) узнал о происшествии уже через час после ареста Софи и компании – ибо положение обязывало.
Он немедленно проинформировал шефа и безапелляционно заявил, что если тот не хочет (а он точно не хочет) на пустом месте создать целую компанию мучеников и подарить врагам рейха мощный инструмент пропагандистской войны, то этих детей (с его кочки зрения, вконец зажравшихся мажоров) нужно до полусмерти высечь, на пару недель поместить кого в Равенсбрюк, кого в Дахау… ну, а потом девушек отправить в прифронтовые госпиталя, а юношей – в зенитные части люфтваффе, защищать детей и стариков от огненного шторма.
При этом, разумеется, установить полную информационную блокаду – сделать вид, что не было вообще ничего. Ни Белой Розы, ни листовок, ни ареста, ни следствия… ни-че-го.
Гиммлер согласился… однако упёрся Отто фон Тирак – рейхсминистр юстиции, в ведение которого Белая Роза в полном составе была передана после расследования гестапо. Которое длилось считанные часы, ибо расследовать было нечего – всё было как на ладони.
В результате детей предали суду, приговорили к смерти – и (по официальной версии) казнили на гильотине в мюнхенской тюрьме Штадельхайм. Софи Шолль, её старший брат Ганс и их подельник Кристоф Пробст были (по официальной версии) гильотинированы 22 февраля 1943 года, Александр Шморель и Курт Хубер тринадцатого июля, а Вилли Граф двенадцатого октября.
На самом же деле казнены были лишь последние трое; остальные члены Белой Розы отделались тюрьмой и концлагерем… что же касается брата и сестры Шолль и их подельника Пробста… впрочем, об этом чуть ниже.
Роланд фон Таубе как в воду глядел – мёртвые члены Белой Розы нанесли несопоставимо больший вред рейху, чем живые. Уже 6 марта 1943 года заметка о казни Софи и Ганса Шолль и Кристофа Пробста появилась в Красной звезде.
В апреле в New York Times была опубликована информация о студенческой оппозиции в Мюнхене. В июне 1943 года Томас Манн в передаче Би-би-Си, ориентированной на немцев, рассказал о Белой Розе.
Текст одной из листовок Софи Шолль предсказуемо попал к англичанам, которые напечатали оную во многих тысячах экземплярах и разбрасывали над рейхом вместе с бомбами.
Незадолго до безумной (реально безумной) выходки Белой Розы Магдалена получила сразу две похоронки – на формально всё ещё жениха и младшего брата. В гибели обоих она сразу обвинила фюрера и его режим (то, что Германию начать превентивную войну вынудил Сталин, ей в голову не пришло) … поэтому неудивительно, что, узнав о «подвиге» своей «двойной обратной тёзки», она решила отомстить фюреру аналогичным образом.
Правда, на этот раз никакой реинкарнации Белой Розы не случилось – Магдалена в целях конспирации ограничилась чисто семейным предприятием. Иными словами, их неформальная организация состояла лишь из одного брата и двух сестёр Паульсен.
Организация занялась ненасильственным сопротивлением - в полном соответствии с христианскими убеждениями её членов. Уже в апреле они начали печатать и тайно распространять листовки в Штутгарте и окрестностях, призывая однокурсников и других немцев к сопротивлению режиму.
Сначала листовки только высылали по почте профессорам, книготорговцам, писателям и другим. Адреса находили в телефонной книге и писали от руки на каждом конверте. В дальнейшем тысячи листовок были отправлены в домохозяйства Германии.
С предсказуемо нулевым результатом – за редчайшим исключением граждане Германии полностью поддерживали режим. Ибо, в отличие от взбесившихся (реально взбесившихся) с жиру мажоров адекватно воспринимали реальность. Мало кто сомневался, что режим творил Зло… только вот Зло большевистское было стократно хуже – отсюда и такая поддержка.
Увидев, что индивидуальные рассылки не дают результата (даже гестапо было на это по большому счёту наплевать), они решили разбрасывать листовки в людных местах. В точности как их кумиры из Белой Розы.
Что и сделали двадцатого сентября – и тоже с предсказуемым результатом. Их немедленно изловили и отправили в гестапо. Где – вопреки вранью агитпропа – их никто и пальцем не тронул. Ибо незачем – вещдоков и так было выше крыши.
Более того, прокуратура – которой явно прочистили мозги, рассказав о последствиях казни членов Белой Розы - пообещала Паульсенам сохранить им жизнь в случае публичного покаяния (вы можете себе представить такое в НКВД СССР???). Но у девочки крыша уже совсем уехала в дальние дали; на полную мощность включился суицидальный синдром.
В «лучших традициях» своей «двойной обратной тёзки» она заявила адвокату: Если моего брата приговорят к смерти, вы не должны позволить вынести мне более мягкий приговор, потому что я виновата точно так же, как и он.
В общем, Народной судебной палате пришлось вынести всем троим смертный приговор. Что и было сделано 24 сентября 1943 года. В качестве последнего желания они попросили, чтобы им дали возможность выкурить последнюю сигарету (сохранившееся с времён Веймарской республики право осуждённого на смерть) вместе – без свидетелей.
Их просьба была удовлетворена… за исключением «без свидетелей». Ибо когда за ними закрылась дверь небольшой комнатки (соседнего с гильотиной помещения), шторки распахнулись - и они увидели…
Нет, не гильотину – печально знаменитая Штутгартская Дева находилась слева – вне пределов видимости. Они увидели палача – как полагается, во фраке, чёрных штиблетах, с галстуком-бабочкой и даже с шляпой-цилиндром на голове.
В этом ничего неожиданного не было… кроме того, что палач был женского пола.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
А может так по-ангийски и говоили maiden? В Шутгарте, а?