Они встретились у входа на территорию UCLA - Калифорнийского университета Лос-Анжелеса. У университетского книжного магазина. Предмет беседы был... специфический, поэтому она сама попросила встречу «на природе», а не в его кабинете в Федеральном здании на бульваре Уилшир, в котором находился офис ФБР в Городе Ангелов.
«Чем обязан?» - улыбнулся он. «Ибо ты вспоминаешь о моём существовании только когда тебе что-то очень нужно. Либо от меня, либо от Бюро...»
Она пожала плечами. «Когда тебе было плохо – реально плохо – и я пыталась к тебе пробиться, ты меня отшил. И ещё удивляешься?»
«Сам справился» - вздохнул он.
Она покачала головой. «Дурак ты. Упрямый русский. Впрочем...»
Она лукаво улыбнулась. «Хочешь, чтобы я легла с тобой в постель – лягу. Хочешь, чтобы на колени встала – встану. Хочешь...»
Он резко оборвал её. «Достаточно. Давай к делу...»
Они пошли по направлению к круглому – как башня броненосца – зданию бизнес-школы.
«У меня в убойном отделе...» Клаудия Лаваль только что получила звание детектив-лейтенанта в знаменитом отделе по раскрытию убийств и ограблений легендарного LAPD – полицейского управления Лос-Анжелеса «... странное дело. Мистическое. Короче, по твоей части... Фокс Малдер...»
«Павел Флёров» - улыбнулся он. «FBI Supervisory Special Agent Павел Александрович Флёров...»
«Я знаю» - улыбнулась она. «Но надо же похулиганить немного...»
Он кивнул. «Надо. И в чём же странность дела?»
«Поцелуй меня» - неожиданно попросила она. «В губы...»
Он знал её уже пять лет (из которых два они жили вместе – ему сейчас казалось, что в прошлой жизни), но к её пируэтам так и не привык.
Он нежно и ласково обнял её. Прижал к себе. И мягко и осторожно поцеловал в губы.
«Можно я у тебя сегодня переночую?» - с неожиданно мольбой в голосе спросила она.
Он пожал плечами. «Можно, конечно. Что-то случилось?»
А что-то явно случилось. Ибо напроситься на ночевку обладальницу черного пояса по каратэ второго дана, выбивавшую сто очков из ста из табельного Глока на всех дистанциях могло либо безумное желание секса и Темы (чего не просматривалось никак), либо что-то уж совсем экстраординарное.
«Я боюсь» - честно призналась.
«Ты?» - изумился он. «Ты – и боишься? Кого?»
«Они называют их гости. Те-кто-приходит-с-другой-стороны?»
«Кто называет?» - быстро и очень профессионально спросил Флеров. «И кого?»
«У нас целая эпидемия самоубийств» - объяснила Клаудия. «Мамы и маленькие дети. Нам стало известно, что к каждой из них незадолго до самоубийства приходили... гости – в смысле, их покойные родственники и убеждали убить детей и покончить с собой. И продолжали убеждать, пока не добивались своего...»
«И как гости все это объясняли?» - спокойно спросил Флёров. Словно уже знал ответ.
Лейтенант-детектив пожала плечами.
«Стандартная христианская чепуха. Что в нашем мире их ждут одни лишь страдания, а в мире том – бесконечное и безбрежное счастье...»
«Понятно» - кивнул агент ФБР. «Поехали»
«Куда?» - удивилась она.
«Сначала – ко мне домой» - объяснил Флёров. «За инструментами. Хотя нет, отставить. Сначала в Jenny Kayne…»
«Куда???» - от удивления она аж вытаращила глаза.
«Ты хочешь, чтобы я прекратил эти самоубийства?» - неожиданно жёстко и резко спросил он.
«Да этого весь LAPD хочет. Все на ушах стоят...»
«Тогда заткнись и делай, что говорят»
Она козырнула.
«Яволь, герр бригадефюрер!». Его неравнодушие к Третьему рейху и особенно СС было в LAPD, да и ФБР притчей во языцех.
«Без герр» - поправил он её. «Просто бригадефюрер. В СС герр запрещено было. И обер-фюрер, на самом деле...»
В Jenny Kayne они приобрели для неё серый однобортный пиджак – почти армейский китель, белую блузку, серую юбку, чёрные чулки и чёрные же туфли. Как ни странно, это ей шло.
А дальше начались странности. Когда они приехали к нему домой, он первым делом прикрепил ей на верхнюю сторону левого рукава Рейхсадлер – нашивку в виде эсэсовской версии национального орла. А на левый нагрудный карман - овальную черную нашивку с серебристым кантом, на которой серебристыми нитками были вышиты руны СС.
«Эй, полегче» - возмутилась она. «У меня в роду евреи вообще-то...»
Он со всего размаха влепил ей пощёчину. Звонкую такую пощёчину. Она мгновенно рухнула на колени, включив режим нижней.
«Прости...»
Он жёстко взял её за волосы, откинул голову назад. Увидел в глазах такое желание, что чуть не оторопел. Но не оторопел.
«Жить хочешь?»
«Хочу» - с нескрываемым ужасом ответила она.
«Рассудок не хочешь потерять?»
Она помотала головой. «Не хочу»
«Тогда подчиняйся беспрекословно. Благо умеешь...»
Она была у него под ошейником год. Пока это не надоело ему. И с тех пор чего только не предпринимала, чтобы вернуться. Но он был непреклонен. Пока непреклонен.
Она кивнула. «Умею. И очень хочу...»
«Тогда подъем» - скомандовал он.
«А можно я... постою?» - вкрадчиво спросила она. «Я так давно перед тобой на коленях не стояла...»
Он развёл руками. «Ну что с тобой поделаешь... Стой...»
«Спасибо» - улыбнулась она.
Он вернулся через пять минут. В фельдграу с полковничьими погонами и двумя серебряными дубовыми листьями в чёрных петлицах. Она уже знала, что это соответствовало званию обер-фюрера СС и полковника полиции. Ибо на рукаве его форменного кителя гордо красовался ромб с аббревиатурой SD…
В его руках был внушительных размер свёрток.
«Теперь точно подъём» - приказал он. Клаудия нехотя поднялась с колен.
«Ещё настоишься» - пообещал он.
«Обещаешь?» - лукаво улыбнулась она.
Он кивнул. «Обещаю»
«На твоей русской гречке? Голая? С зажимами на сосках?»
Он снова кивнул.
Она аж просияла. «Отлично!»
Он бросил ей ключи. «Возьмем мой джип Вольво. С тонированными стеклами. Поведёшь ты. Я на заднем сидении поеду. Нефиг мне светиться в этом... наряде...»
«Куда едем?» - привычно осведомилась она.
Он пожал плечами: «К твоим потенциальным самоубийцам, конечно»
«К кому конкретно? Их... хватает»
«К тем кто ближе живёт. Ибо без разницы. Позвонишь, предупредишь, чтобы гараж открыли. И освободили. На улице в этом появляться... не есть гут...»
«О да!» - усмехнулась она. «Совсем не гут...»
Через двадцать минут они въехали в искомый гараж. Он выбрался из джипа, достал свёрток и извлёк из него два довольно неожиданных предмета. Длинную белую тунику с нашитым на ней огромным черным крестом – униформу Тевтонского ордена. И длинную узкую саблю – почти шпагу.
«Это эредэген» - пояснил он, надевая тунику. «Наградной меч офицеров СС. Настоящий меч – причём совершенно уникальный...»
«И в чём его уникальность?» - заинтересованно спросила Клаудия. Ибо просто обожала его лекции по истории всего и вся. Особенно Третьего рейха, в которой он был... в общем, мало кто мог с ним соперничать.
«Это единственный меч СС, освящённый в христианской Церкви» - объяснил он. «Причём лично папой Римским Пием XII. Меч принадлежал одному в высшей степени интересному и загадочному персонажу – СС оберштурмбанфюреру Гюнтеру Рашу. Посреднику между РСХА и Святым престолом...»
Главным управлением имперской безопасности Германии и Ватиканом. СС и католической Церковью. Генрихом Гиммлером и Пием XII. Действительно в высшей стпени интересный персонаж...
Агент ФБР (или обер-фюрер СС?) брызнул на неё святой водой из невесть откуда взявшегося флакона. Затем протянул ей внушительных размеров золотое католическое распятие, обильно украшенное рубинами.
«Это подарок Его Святейшейства Пия XII Гюнтеру Рашу» - объяснил он. «Держи его в правой руке – и ни в коем случае не выпускай...»
Она вцепилась в крест как будто от этого зависела её жизнь. Что было пугающе похоже на правду...
Он решительно распахнул дверь гаража, ведущую в дом. Они прошёл в гостиную.
На диване сидела до полусмерти перепуганная миниатюрная женщина, К ней испуганно прижался мальчик лет семи или около того.
«Они все здесь» - затравленным голосом прошептала она.
Он кивнул. «Я знаю. Это я им приказал здесь собраться»
Клаудия решительно никого и ничего не видела.
«Ты их видеть не можешь» - объяснил Флёров по-русски, которым Клаудия владела свободно. Чтобы женщина с мальчиком ничего не поняли. «Они видимы только жертвам и мне...»
Затем решительно извлёк дэген из ножен. Отбросил ножны в сторону. Сущности заметно напряглись.
«Вижу, все в сборе» - удовлетворённо обратился он к сущностям. Уже по-английски – это жертвы должны были слышать. «Я знаю, кто вы и что вы. Вы тоже знаете, кто я и кто за мной стоит...»
Сущности недовольно закивали.
«Поэтому вот вам мой приказ. Вы немедленно оставляете все свои жертвы в покое. Ещё раз кого побеспокоите – а я узнаю об этом непременно – порублю в капусту. А кого недорублю – в Ад отправлю. Не справлюсь сам – придёт Святой Михаил Архангел. И тогда вам будет плохо совсем. Всё понятно?»
Сущности снова недовольно закивали.
«Тогда брысь отсюда!» - рявкнул он. «И чтобы больше мне на глаза до конца времён не попадались...»
Сущности исчезли.
Мама с мальчиком изумлённо посмотрели на Флёрова.
«Мальчика убери» - неожиданно приказал он Клаудии.
Она взяла мальчика за руку. «Пойдём со мной...»
Ни мальчик, ни его мама и не подумали сопротивляться. Клаудия отвела его в машину. Посадила на заднее сиденье. Вручила свой полицейский значок. Мальчик с интересом приступил к его изучению.
Флёров подошёл к женщине. Которая от испуга просто вжалась в диван.
«Встать!» - негромко приказал он ей. Она послушно поднялась. Встала по стойке смирно. Ноги вместе, руки по швам.
«Христианка?» - осведомился он.
Она испуганно кивнула. «Методистка»
Он влепил ей пощечину. Потом другую. Она дернулась, но промолчала.
«Методистка... мать твою» - негромко, но очень жёстко произнёс он. «Библию, небось изучала, на богослужения ходила...»
Она снова испуганно кивнула.
«... тебя же, дуру, предупреждали с бестелесными сущностями дела не иметь.Что всё это есть слуги Дьявола. Который есть лжец и отец лжи...»
«Руки вперёд» - приказал он. «Ладонями вверх...»
Она покорно вытянула руки.
Флёров достал из-за голенища форменного эсеэсовского сапога неожиданно длинную линейку. Хлёстко ударил женщину сначала по одной ладони, затем по другой. Она зашипела от боли, но руки не убрала.
«Это тебе чтобы лучше запомнила...»
Она покорно кивнула.
«... что вся эта дрянь, которая к тебе приходила, никакого отношения к твоим покойным родственникам не имеет. Никакого. Это демоны, которые под них маскируются...»
Он сделал многозначительную паузу, затем продолжил:
«... чтобы затащить тебя в Ад. Ибо самоубийцы все без исключения в Ад попадают. На вечные мучения...»
Она с ужасом смотрела на него.
«Опусти руки»
Она подчинилась.
«В Аду очень больно, очень страшно, очень одиноко и никто никого не любит. И длится всё это Вечность...»
Ещё одна многозначительная пауза.
«Представь себе самый страшный кошмар. Самую жуткую боль. Самое лютое одиночество. Умножь на тысячу. Это и есть Ад. И длится это Вечность...»
Она смотрела на него уже не просто с ужасом. А с бесконечным ужасом.
«Поняла, от чего тебя только что спасли? И – весьма вероятно – и твоего сына тоже...»
«Поняла» - она наконец-то смогла выдавить из себя хотя бы одно слово.
«Ты поняла, что ты должна быть за это наказана?»
Она кивнула. «Поняла»
«Жёстко наказана?»
Она снова кивнула. «Да»
«Тогда спускай трусы до колен, поднимай платье и ложись на живот на диван...»
Она покорно выполнила его приказ. Он надел ей наручники на запястья и лодыжки. Привязал веревкой к стульям, которые добыл из кухни.
«Рот открой»
Она подчинилась. Он вставил ей в рот кляп – пластиковый шарик. Закрепил резинкой на тыльной стороне головы.
И влепил ей полсотни ударов офицерским эсэсовским ремнём по ягодицам. Неожиданно симпатичным ягодицам. Затем умелым движением вколол лошадиную дозу анальгетика. Смазал ягодицы средством для снятия синяков.
Затем вернул её трусы на место. Отвязал от стульев. Снял наручники.
«Поднимайся»
Она с трудом поднялась. Он освободил её от кляпа. Как ни странно, её лицо было не таким уж и заплаканным.
«Спасибо» - неожиданно прошептала она.
Он пожал плечами: «Это моя работа. Мне за это деньги платят...»
«Чтобы таких как мы... глупых и наивных от Ада спасать?» - тихо спросила она.
Он кивнул. «Да»
Она опустилась на колени. «Я только когда ты меня... наказывал, поняла, что ты для нас сделал. Для меня и для Роберта. Что ты спас и наши жизни и наши души...»
Вздохнула и прошептала: «Я всё для тебя сделаю. Всё, что ни попросишь...»
Он усмехнулся. «Не дури больше. Мне этого будет достаточно. Более чем...»
Повернулся, вложил меч в ножны и вернулся в гараж. Открыл заднюю дверь.
«Роберт?» - обратился он к мальчику
Мальчик кивнул.
«К маме бегом марш!» - скомандовал Флёров. Мальчик буквально в мгновение ока исчез за дверью.
«Куда теперь?» - уже совсем привычно осведомилась Клаудия.
«К следующим наивным и глупым» - усмехнулся агент ФБР.
И ловко забрался на заднее сиденье джипа.