Я никогда не знал заранее, кого я буду пороть в клинике моего имени – я это узнаю только утром соответствующего дня. Что нередко приводило к тем ещё неожиданностям… как, например, в этот день.
Когда я вошёл в приёмную клиники моего имени, я с изумлением увидел в ней… православного священника. В полной повседневной униформе – подрясник, ряса… и даже скуфья (небольшая круглая чёрная, мягко складывающаюся шапочка). Отличительная особенность которой состоит в том, что складки надетой скуфьи образуют вокруг головы священника знамение креста).
«Я отец Афанасий» – представился священник. «Настоятель храма святого Михаила Архангела в подмосковном Яснограде…»
Название населённого пункта мне абсолютно ничего не говорило, ибо я был, мягко говоря, не силён в географии Подмосковья. Однако понравилось.
И продолжил: «У меня к Вам просьба… очень важная просьба… надеюсь, Вы согласитесь её выполнить…»
Я пожал плечами: «Смотря какая просьба». И махнул рукой в сторону двери в мой кабинет: «Прошу в мою скромную обитель…»
На самом деле, у меня не было ни малейшего желания не только выполнять просьбу православного священника – даже небольшую – но вообще иметь какое-либо дело с любым представителем РПЦ.
Хоть диаконом, хоть монахом (любого пола), хоть иереем (коим и был отец Афанасий), хоть протоиереем, хоть архиереем, хоть митрополитом… хоть патриархом. Особенно с патриархом.
Ибо я относился к РПЦ и её сотрудникам (любым) в высшей степени критически… ну, а я – будучи католиком, да ещё и латинского обряда – был для них в лучшем случае еретиком. А в худшем – вообще злейшим врагом народа русского и Русской Православной Церкви.
Поэтому я решительно не понимал, что от меня нужно священнику – да ещё и настоятелю храма Святого Михаила Архангела (что вызывало у меня крайне неприятные ассоциации с одноимённым союзом – знаменитой чёрной сотней).
Однако просто отказаться было бы трусостью – поэтому пришлось согласиться его выслушать. И только потом найти оптимальный способ от него отделаться… желательно навсегда.
Однако я вынужден был признать, что его внешность меня впечатлила. Высокий, красивый, в самом расцвете сил (на вид ему было чуть больше сорока), с элегантной бородкой и аккуратной причёской в стиле отца Александра Меня (зверски убитого 9 сентября 1990 года киллерами то ли РПЦ, то ли КГБ – он сильно мешал и тем, и другим), стройный, мускулистый (как очень многие провинциальные батюшки, он явно много занимался физическим трудом), он был похож скорее на испанского гранда или французского графа, чем на священника.
Дабы взять контроль над общением в свои руки, я осведомился: «Афанасий в честь святого Афанасия Великого? Тоже решили пойти один против всего мира – и потому обратились за помощью к католику?»
Я совершенно не сомневался, что священник был в курсе моего вероисповедания. Ибо такие персонажи обычно очень хорошо делают домашнюю работу… а если он вдруг не сделал, его всенепременно просветила бы Марта Эрлих.
Которая была по национальности хорваткой и крещена в католичестве под именем Марии Орсич в 1895 году – и потому относилась к православной церкви (любой) на порядок хуже, чем я.
Поэтому для неё просьба помочь РПЦ (в любом лице) была чуть ль не личным оскорблением… а оскорблять лидера Общества Вриль, которое в своё время привело НСДАП и Гитлера к власти в Германии я бы не рекомендовал никому.
Священник покачал головой: «Я из белого духовенства – Афанасием меня назвали родители, с подачи моей мамы. Женой и детьми, правда, так и не обзавёлся – не сложилось… к счастью, это уже почти полтора десятилетия не является препятствием к рукоположению…»
В Русской православной церкви в 2011 году рукоположение лица, не состоящего в браке (неженатого, вдовца или разведённого) и не являющегося монахом, стало возможным при выполнении определённых условий (лично мне неизвестных).
«Хотя Вы правы» – спокойно продолжил он, «меня действительно назвали в честь святого Афанасия Великого…»
Святой Афанасий Великий, признанный одним из Отцов Церкви и почитаемый как святой и православными, и католиками, и коптскими христианами, и даже англиканами, жил в IV веке нашей эры в египетской Александрии.
К 350 году он остался единственным неарианским епископом в восточной половине Римской империи. Непреклонно противостоявший влиятельному арианскому духовенству и аж четырём римским императорам, несколько раз изгоняемый с кафедры, он ещё при жизни получил прозвище Athanasius contra mundum. (Афанасий против всего мира). Что делало его в некотором роде моей копией… или меня его.
«… и у меня действительно иногда возникает ощущение, что я один против всего мира» – с обворожительной улыбкой добавил он. И неожиданно рассмеялся:
«Впрочем, в плане противостояния миру мне до Вас как до Сатурна… а то и до Альфы Центавра. Ибо мне никогда и в голову не пришло бы пойти против самого Господа Бога… да и радикально изменить мир, пожалуй, тоже…»
Я удивлённо посмотрел на него. Он спокойно ответил:
«Вы об этом совершенно открыто пишете в своих многочисленных – даже очень многочисленных – работах, которые Вы открыто публикуете в Интернете. А у меня ещё со школы привычка хорошо делать домашнюю работу…»
Его выправка была нескрываемо военной, поэтому я осведомился: «Воевали?»
Он покачал головой: «Бог миловал – в прямом смысле; я достаточно наслушался жутких историй от своих прихожан, чтобы точно знать, что любая война – самый настоящий Ад. Но Вы правы – я служил срочную в ВДВ… после чего на оружие даже смотреть не могу…»
«Священником поэтому стали?» – осведомился я. Он вздохнул: «И поэтому тоже»
После чего довольно предсказуемо продолжил: «Я действительно внимательно изучил все Ваши работы – и навёл о Вас справки у наших общих знакомых…»
«У каких именно знакомых?» – осведомился я. Ибо понятия не имел, кто из моих знакомых стал бы вообще разговаривать с православным священником – тем более, обо мне.
Отец Афанасий мой вопрос проигнорировал – что меня нехило напрягло. Просто продолжил: «Честно говоря, я впечатлён – и весьма…»
«Чем конкретно?» – заинтересованно спросил я. Ибо действительно интересно.
Он уверенно перечислил: «Вы католик латинского обряда – уже очень большая редкость для гражданина России… тем более, что Вы в католичество перешли»
Я рассмеялся: «У Вас устаревшие данные – я уже полгода как гражданин до сих пор весьма католической Ирландии… хотя из российского подданства действительно не выходил… пока»
Сбить с толку визави – это наше всё. После этого избавляться от него уже значительно легче. Впрочем, священник и виду не подал. Просто продолжил:
«Не особо ревностный католик…»
И это ещё очень мягко сказано. В силу моих… сложных отношений и с Господом Богом, и с Его Сыном (особенно), и с католической Церковью вообще… и особенно с тем ужасом, в который её превратил еретик Франциск на папском престоле.
«… но абсолютно убеждённый в основополагающих принципах и догмах вероучения католической Церкви… настолько убеждённый… даже фанатичный, что позавидовал бы и Игнатий Лойола…»
Который, по сути, спас Святую Римско-Католическую Церковь, когда она столкнулась с экзистенциальной угрозой Реформации.
Я покачал головой: «Мне ближе святой Иннокентий III…»
Который спас всю христианскую цивилизацию, когда она столкнулась с экзистенциальной угрозой катаров.
«… и святой Пий XII…»
Который спас католическую Церковь, когда она оказалась между Сциллой национал-социализма и Харибдой большевизма.
«Я в курсе» – улыбнулся священник. И продолжил: «Вы традиционалист; для Вас настоящая католическая Церковь – это не Ватикан, а SSPX…»
Священническое братство святого Пия Х – международное католическое объединение священников-традиционалистов, основанное французским архиепископом Марселем Лефевром. По сути, параллельная Церковь.
Ибо отвергает многие (ИМХО, вполне себе еретические) нововведения Второго Ватиканского собора, продолжая служение Тридентской мессы по миссалу 1962 года, а также сохраняя другие неотъемлемые элементы Церкви до проведённых реформ… и готовя священников-традиционалистов.
В настоящее время в Братстве святого Пия Х насчитывается 637 священников, присутствующих в 37 странах, 167 приоратов (монастырей), 123 монаха, 200 монахинь, 79 облатов (мирских католических орденов), 204 семинариста в шести семинариях, 56 мужчин в трёх предсеминариях, более ста школ, четыре кармелитских монастыря, 19 сестер-миссионерок в Кении… и так далее.
«… хотя и не являетесь его членом ни в каком качестве…»
Я пожал плечами: «Свобода и независимость – это наше всё…»
Ибо я был де-юре не членом, а партнёром (коллаборатором) Общества Чёрного Солнца и де-факто партнёром Die Neue SS, хотя и носил в последнем высшее генеральское звание (впрочем, за полгода после его получения форму так ни разу и не надел). Отец Афанасий вдохновенно продолжал:
«Хотя Вы признаёте всех римских епископов юридически и политически… но с точки зрения сути папства считаете последним настоящим папой Пия XII – с Вашей точки зрения самого настоящего святого…»
«Считаю» – улыбнулся я. «На том стою – ибо не могу иначе…»
«… поэтому чувствовали бы себя вполне комфортно среди седевакантистов…»
Приверженцев точки зрения (ИМХО, небезосновательной), согласно которой последним юридически законным Папой Римским был как раз святой (с моей кочки зрения) Пий XII.
Седевакантисты – от латинских слов sedes (престол, в данном случае папский) и vacans (пустующий) не признают пап, правивших во время и после еретического Второго Ватиканского собора — Иоанна XXIII, Павла VI, Иоанна Павла I, Иоанна Павла II, Бенедикта XVI и (особенно) еретика Франциска.
Считая, что они потеряли престол ipso facto через ересь модернизма, замену Тридентской мессы на Novus Ordo Missae, а главное, по причине изменения формы совершения таинств в Католической Церкви, что, согласно традиционному католическому вероучению, делает их недействительными. SSPX хоть официально и осуждает седевакантизм, но давно известно, что внутри Братства присутствуют седевакантистские настроения.
Я пожал плечами: «Возможно – мне не приходилось с ними общаться… пока»
Священник уверенно продолжал: «Вы считаете нынешнего папу Франциска и его сторонников…»
«Подельников» – поправил я его. Он кивнул и продолжил:
«… злейшими врагами Церкви, вполне способными сделать то, что не удалось ни евреям, ни римлянам, ни мусульманам, ни раскольникам, ни еретикам, ни реформаторам…»
«Так называемым реформаторам» – снова поправил я его. Он продолжил:
«… ни либералам-атеистам-секуляристам, ни большевикам – уничтожить католическую Церковь…»
Я покачал головой: «Им это не удастся – я этого им не позволю…»
От изумления отец Афанасий чуть из кресла не выпал. И хорошо. Я обвёл руками свой кабинет и спокойно объяснил:
«Всё это не единственная моя работа – и далеко не основная. Я являюсь одним из руководителей весьма могущественной организации…»
Die Neue SS, если быть более точным – в официальном звании оберст-группенфюрера и генерал-полковника СС и в неофициальной должности заместителя рейхсфюрера – ответственного за реализацию программы построения Новой Цивилизации. Тысячелетнего Четвёртого рейха.
«… у которой достаточно необходимых ресурсов и политической воли, чтобы этого не допустить…»
В некотором роде, я сейчас находился в бессрочном отпуске по основной работе… впрочем, я по-прежнему плотно курировал этот проект – да и моя работа по проектам Квинт (клиника моего имени), Новые Исповедницы (алго-сессии на Вилле Вевельсбург) и Харон (на одноимённом объекте) была необходимой составляющей проекта Новой Цивилизации.
Ибо для построения последней было необходимо инициировать Событие Социальной Сингулярности (День Сингулярности), а для этого было необходимо накопить в тонких телах нашего мира критическую массу энергии Вриль. Что и было целью вышеперечисленных проектов – и моей работе по оным.
«И как Вы собираетесь это сделать… в смысле, этого не допустить?» – в высшей степени изумлённо осведомился священник.
Я загадочно улыбнулся: «Увидите… в своё время». Попутно с огромным удовольствием отметив, что мой визави основательно сбит с толку.
«Я недооценил Вас» – честно признался он. «Сильно недооценил…»
Я пожал плечами: «Не Вы первый – не Вы последний. Даже с Господом Богом такое случалось…»
Отец Афанасий вздохнул – и уже более осторожно продолжил:
«Ваша позиция по отношению к РПЦ мне известна. Вы считаете её сборищем еретиков, раскольников и христопродавцев, которые ещё тысячу лет назад продали Христа за государственные сребреники; частью российского государственного аппарата, которая служит не Христу, а демону российской имперской великодержавной государственности…»
Жругру, по классификации Даниила Андреева – автора весьма неоднозначной (ИМХО) оккультной книги Роза Мира. Российскому имперскому эгрегору, если пользоваться общепринятой оккультно-эзотерической терминологии.
Священник продолжал: «Минимум каждый второй иерарх РПЦ – гомосек; остальные – развратники и извращенцы; все поголовно воруют что могут и разводят лохов на бабки, продавая такое, по сравнению с чем индульгенции просто детский лепет; монастыри – концлагеря похлеще ГУЛАГа; семинаристов начальство и преподаватели насилуют почём зря… я ничего не забыл?»
Я рассмеялся: «Разве что несущественное…». Отец Афанасий удивлённо спросил:
«И, несмотря не это, Вы согласились меня хотя бы выслушать?»
Я пожал плечами: «Из любого правила есть исключения. В вермахте был генерал-фельдмаршал Эрвин Роммель…»
Человек исключительной чести, порядочности и человечности, что признавали и его соратники и его противники.
«… в абвере генерал-майор Ханс Пауль Остер»
Аналогично.
«В СС Вернер Бест…»
Обергруппенфюрер СС, имперский уполномоченный в оккупированной Дании, который спас практически всех датских евреев, предупредив их о готовящейся депортации в Аушвиц и позволив бежать в Швецию.
«… кроме того, мне лично известны как минимум два весьма благодатных православных священника… к сожалению, оба ныне уже не с нами…»
«Александр Мень и…» – отец Афанасий запнулся.
«Отец Георгий Бреев» – спокойно ответил я. Священник кивнул:
«Настоятель храма Рождества Пресвятой Богородицы в Крылатском, духовник Московской городской епархии… он даже патриарха исповедовал, говорят…»
«Безуспешно» – усмехнулся я про себя. Но, разумеется, промолчал.
Отец Афанасий продолжил: «Я встречался с ним несколько раз – действительно необычайно благодатный священник. И на его похоронах был – в двадцатом…»
Отец Георгий Бреев скончался от двусторонней пневмонии 29 апреля 2020 года в возрасте восьмидесяти трёх лет. Похоронен у алтаря храма Рождества Пресвятой Богородицы в Крылатском, где прослужил двадцать два года – именно там я с ним и общался, когда обитал неподалёку – на Сколковском шоссе.
Отец Афанасий не был особо благодатным священником… ИМХО, вообще не благодатным (обычное дело практически в любой церкви – благодатен не более, чем каждый десятый).
У него была совсем другая аура – скорее политика… точнее, политического предпринимателя, чем священника (тоже обычное дело – таких везде немало). Именно это меня и напрягло не по-детски – ибо вот только политических игр внутри РПЦ мне не хватало для полного счастья.
Однако пора было выяснить, зачем я ему понадобился – преамбула и так недопустимо затянулась. Поэтому я прямо спросил:
«И в чём же Вам нужна моя помощь?»
Ответ меня удивил – и это ещё очень мягко сказано. Ибо отец Афанасий спокойно ответил: «Мне нужно, чтобы Вы выпороли всех моих прихожанок. Всех – от двенадцати и до… шестидесяти как минимум. Всего шестьдесят девочек, девушек и женщин…»
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
Экуменическая порка - глава из романа Мученицы
Чисто технически ничего сложного в этом не было – если розги будут в достаточном количестве (стандартный дивайс для церковной порки). Три десятка ударов по обнажённой пятой точке максимум; пять минут на каждую за глаза хватит (если будут две лавки для непрерывного конвейера) … двенадцать в час – пять часов на всех… шесть с перерывом на еду и отдых (для меня)… в общем, за день управимся легко и непринуждённо.
Порка в РПЦ тоже дело обычное – всех подряд секут, на самом деле: семинаристов; монахинь и монахов; диаконов и прочих служителей – даже священников (по решению епископа) … а уж жён мужьями и детей родителями это вообще чуть ли не общепринятая практика – благо Священное Писание вполне можно интерпретировать как требующее телесных наказаний.
Почему я тоже понятно – когда в России телесные наказания были официально разрешены, на порку нередко отправляли к профессионалам (и крепостных, и детей и даже жён).
Только вот зачем отцу Афанасию потребовалось перепороть именно всех женщин – вот это мне было решительно непонятно. Поэтому я спросил: «Почему всех?»
«Зачем» – поправил меня священник. И сбросил нехилую такую бомбочку:
«Я в курсе ваших проектов Квинт и Новые Исповедницы…»
Такая его осведомлённость мне не понравилась категорически – хорошо хоть, что он не упомянул Проект Харон. К сожалению, это вовсе не значило, что отец Афанасий не был в курсе его существования… и в чём это проект заключался.
«С чего Вы решили, что такие проекты существуют?» – осведомился я.
Священник снова сбросил бомбу – минимум на порядок большей мощности:
«Мне об этом рассказал отец Роберт Фальке…»
Это было уже совсем плохо. Ибо означало, что святой (реально святой) отец всерьёз вознамерился всерьёз вмешаться во все мои проекты – и пока что неясно, с какими целями. Хуже того, это означало, что контроль за ситуацией теперь был в руках настоятеля храма святого Михаила Архангела.
«Продолжайте, отец Афанасий» – спокойно ответил я, ничего не опровергая, но и не подтверждая. «Мне очень интересно…»
Священник спокойно продолжил: «Цель ваших проектов состоит в том, чтобы через открытый Спасителем на Голгофе болевой канала закачать в наш мир некую критическую массу живительной энергии… точнее, коктейля… смеси из двух родственных, но не идентичных энергий…»
«Коктейля?» – искренне удивился я. Отец Афанасий кивнул: «Хотя Вы работаете в основном с энергией, которую Вы называете Вриль, Вы достаточно интегрированы в канал Благодати Божьей, порталом в который является католическая Церковь»
«… чтобы поркой через болевой канал бессознательно закачивать в наш мир… точнее, в его эгрегор не только Вриль, но и Благодать Божью?» – удивился я.
«Именно так» – подтвердил священник. И продолжил:
«К сожалению – и это наше общее с отцом Робертом мнение – Вы закачиваете слишком мало Благодати Божьей…»
«Вы считаете, что это лекарство от духовной асфиксии нашего мира может оказаться хуже болезни?» – удивился я. Отец Афанасий покачал головой:
«Нет, конечно. Мы считаем, что замена Благодати Божьей, которая изначала поступала через канал христианской Церкви…»
Мощность которого в результате катастроф от Реформации до Второго Ватиканского собора упала ниже предельно допустимой отметки – особенно после избрания Папой Римским откровенного еретика и отчаянного левака Бергольо.
«… на малопонятную нам энергию Вриль может привести к совершенно непредсказуемым последствиям…»
«Непонятную не значит негативную» – спокойно ответил я. «А непредсказуемые – вовсе не значит плохие… впрочем, я понимаю Вас. Вы хотите, чтобы я провёл алго-сеанс с Вашими прихожанками… проще говоря, выпорол их и почему-то считаете, что если это сделать в Вашей церкви, то в коктейле будет не 90% Вриль и 10% Благодати Божьей, как в моей клинике, а наоборот…»
Что-то тут не складывалось… совсем не складывалось, ибо даже если я буду пороть всех прихожанок прихода Святого Михаила Архангела каждую неделю, это не сильно изменит соотношение энергий, поступающих в наш мир.
Ибо даже одно снятие кожи живьём закачивает в мир больше энергии Вриль, чем порка сотни женщин… а у меня такие алго-сессии каждый день пять-шесть дней в неделю. А ведь есть ещё посажение на кол (3-4 в день), распятие, колесование…
И тут меня осенило: «Вы хотите с помощью этой порки прочистить и расширить локальный канал Благодати Божией, идущий через Ваш храм? Сделав его в этом плане каналом номер один вообще во всём христианском мире?»
Что было вполне реально, учитывая, насколько ослабели и запачкались ересью и криминалом – от воровства до педофилии – все прочие храмы и даже церкви. Включая, увы, и католические.
«Хочу» – честно признался священник. И тут же предсказуемо осведомился:
«И кому от этого будет плохо – кроме Князя Тьмы и его инфернальной банды?»
«Никому» – ответил я. И задал экзистенциальный вопрос: «А отец Роберт этого хочет… почему?»
Отец Афанасий пожал плечами: «Это его работа – создавать максимально чистые и максимально мощные каналы Благодати Божьей в наш мир. Как и на заре христианства, пробить их можно только болью исповедниц…»
И смертью мучениц, о чём моему визави было очень хорошо известно. Что вызывало у меня совершенно обоснованные подозрения в том, что (а) ему было известно и о Проекте Харон – ибо о нём знал отец Роберт, который плевать хотел на данную им подписку о неразглашении, ибо служил более высокой инстанции, чем Баронесса; и (б) он в этот проект намеревался влезть примерно аналогично.
Что меня не устраивало категорически – ибо одно дело пороть православнутых (в стиле Чёрной Сотни) фанатичек-исповедниц… и совсем другое казнить их по римским методам – пусть и с их согласия (если не вообще по их требованию).
С этим… предпринимателем и его креативом надо было срочно что-то делать… только вот я пока решительно не понимал, что именно. К сожалению, отказать ему у меня не было никаких оснований, ибо он предлагал мне делать ровно то же самое, что я делал в своих проектах… только существенно более мягким образом.
Что, впрочем, необходимо было немедленно проверить. Поэтому я осведомился:
«Вы хотите, чтобы я выпорол их прямо сейчас?». Священник кивнул.
«Бесплатно, разумеется?». Отец Афанасий предсказуемо улыбнулся:
«Мой алго-проект – если использовать Вашу терминологию – я сделал по образу и подобию ваших Новых Исповедниц – только без этого вашего…»
«Нанорегенератора» – ответил я. И строгим голосом добавил: «И думать забудьте – ничего, кроме порки, у ваших дамочек не будет…»
К великому огорчению Белого Ангела, для которого шестьдесят подопытных крольчих в возрасте от 12 до 60 стали бы просто манной небесной.
«Я это уже понял» – улыбнулся священник. И продолжил: «А поскольку Вы работаете по этому проекту бесплатно – да и вообще очень богатый человек с семизначным доходом в долларах в год…»
Мой money manager гарантировал мне доход в 10% в год с моих сорока миллионов долларов – за которые Общество Чёрного Солнца купило у меня право использовать разработанные мной технологии. И пока что слово своё держал.
Я кивнул: «Я не против работать бесплатно. Пороть… в смысле сечь розгами?»
Он кивнул: «Да – это и традиция; и гигиенично – ибо одноразовые; и лёгкий дивайс, даже дети его спокойно переносят…»
«По пятой точке?» – улыбнулся я. Он пожал плечами: «На Ваше усмотрение»
«В стринг-бикини?». Ибо ну не голышом же… в православном храме.
Отец Афанасий кивнул: «Да, конечно… или в белье, которое по сути то же самое»
«В полном соответствии с принципом добровольности, разумеется?».
Я должен был задать этот вопрос, хотя и понимал его полную бессмысленность. Ибо этот… предприниматель от православия совершенно очевидно уже превратил свой приход в культ боли в стиле секты хлыстов… правда, последние занимались самобичеванием – в стиле средневековых европейских флагеллянтов.
Священник кивнул: «Все согласны с тем, что для спасения нашего мира необходимо принести в него как можно больше Благодати Божьей – и что сейчас это можно сделать только через исповедничество, ибо ситуация в мире практически такая же, как и два тысячелетия назад… поэтому да, добровольно…»
Ситуация действительно была практически аналогичной – именно отсюда и росли ноги всех моих энергетических проектов – в том числе и проекта Харон.
Я кивнул: «Тогда поехали – только на моей машине. Извините, но таковы наши правила безопасности…»
Он кивнул: «Хорошо, я попрошу моего диакона забрать мою машину…»
Мы поднялись – и отправились проводить экуменическую порку.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
Порка в РПЦ тоже дело обычное – всех подряд секут, на самом деле: семинаристов; монахинь и монахов; диаконов и прочих служителей – даже священников (по решению епископа) … а уж жён мужьями и детей родителями это вообще чуть ли не общепринятая практика – благо Священное Писание вполне можно интерпретировать как требующее телесных наказаний.
Почему я тоже понятно – когда в России телесные наказания были официально разрешены, на порку нередко отправляли к профессионалам (и крепостных, и детей и даже жён).
Только вот зачем отцу Афанасию потребовалось перепороть именно всех женщин – вот это мне было решительно непонятно. Поэтому я спросил: «Почему всех?»
«Зачем» – поправил меня священник. И сбросил нехилую такую бомбочку:
«Я в курсе ваших проектов Квинт и Новые Исповедницы…»
Такая его осведомлённость мне не понравилась категорически – хорошо хоть, что он не упомянул Проект Харон. К сожалению, это вовсе не значило, что отец Афанасий не был в курсе его существования… и в чём это проект заключался.
«С чего Вы решили, что такие проекты существуют?» – осведомился я.
Священник снова сбросил бомбу – минимум на порядок большей мощности:
«Мне об этом рассказал отец Роберт Фальке…»
Это было уже совсем плохо. Ибо означало, что святой (реально святой) отец всерьёз вознамерился всерьёз вмешаться во все мои проекты – и пока что неясно, с какими целями. Хуже того, это означало, что контроль за ситуацией теперь был в руках настоятеля храма святого Михаила Архангела.
«Продолжайте, отец Афанасий» – спокойно ответил я, ничего не опровергая, но и не подтверждая. «Мне очень интересно…»
Священник спокойно продолжил: «Цель ваших проектов состоит в том, чтобы через открытый Спасителем на Голгофе болевой канала закачать в наш мир некую критическую массу живительной энергии… точнее, коктейля… смеси из двух родственных, но не идентичных энергий…»
«Коктейля?» – искренне удивился я. Отец Афанасий кивнул: «Хотя Вы работаете в основном с энергией, которую Вы называете Вриль, Вы достаточно интегрированы в канал Благодати Божьей, порталом в который является католическая Церковь»
«… чтобы поркой через болевой канал бессознательно закачивать в наш мир… точнее, в его эгрегор не только Вриль, но и Благодать Божью?» – удивился я.
«Именно так» – подтвердил священник. И продолжил:
«К сожалению – и это наше общее с отцом Робертом мнение – Вы закачиваете слишком мало Благодати Божьей…»
«Вы считаете, что это лекарство от духовной асфиксии нашего мира может оказаться хуже болезни?» – удивился я. Отец Афанасий покачал головой:
«Нет, конечно. Мы считаем, что замена Благодати Божьей, которая изначала поступала через канал христианской Церкви…»
Мощность которого в результате катастроф от Реформации до Второго Ватиканского собора упала ниже предельно допустимой отметки – особенно после избрания Папой Римским откровенного еретика и отчаянного левака Бергольо.
«… на малопонятную нам энергию Вриль может привести к совершенно непредсказуемым последствиям…»
«Непонятную не значит негативную» – спокойно ответил я. «А непредсказуемые – вовсе не значит плохие… впрочем, я понимаю Вас. Вы хотите, чтобы я провёл алго-сеанс с Вашими прихожанками… проще говоря, выпорол их и почему-то считаете, что если это сделать в Вашей церкви, то в коктейле будет не 90% Вриль и 10% Благодати Божьей, как в моей клинике, а наоборот…»
Что-то тут не складывалось… совсем не складывалось, ибо даже если я буду пороть всех прихожанок прихода Святого Михаила Архангела каждую неделю, это не сильно изменит соотношение энергий, поступающих в наш мир.
Ибо даже одно снятие кожи живьём закачивает в мир больше энергии Вриль, чем порка сотни женщин… а у меня такие алго-сессии каждый день пять-шесть дней в неделю. А ведь есть ещё посажение на кол (3-4 в день), распятие, колесование…
И тут меня осенило: «Вы хотите с помощью этой порки прочистить и расширить локальный канал Благодати Божией, идущий через Ваш храм? Сделав его в этом плане каналом номер один вообще во всём христианском мире?»
Что было вполне реально, учитывая, насколько ослабели и запачкались ересью и криминалом – от воровства до педофилии – все прочие храмы и даже церкви. Включая, увы, и католические.
«Хочу» – честно признался священник. И тут же предсказуемо осведомился:
«И кому от этого будет плохо – кроме Князя Тьмы и его инфернальной банды?»
«Никому» – ответил я. И задал экзистенциальный вопрос: «А отец Роберт этого хочет… почему?»
Отец Афанасий пожал плечами: «Это его работа – создавать максимально чистые и максимально мощные каналы Благодати Божьей в наш мир. Как и на заре христианства, пробить их можно только болью исповедниц…»
И смертью мучениц, о чём моему визави было очень хорошо известно. Что вызывало у меня совершенно обоснованные подозрения в том, что (а) ему было известно и о Проекте Харон – ибо о нём знал отец Роберт, который плевать хотел на данную им подписку о неразглашении, ибо служил более высокой инстанции, чем Баронесса; и (б) он в этот проект намеревался влезть примерно аналогично.
Что меня не устраивало категорически – ибо одно дело пороть православнутых (в стиле Чёрной Сотни) фанатичек-исповедниц… и совсем другое казнить их по римским методам – пусть и с их согласия (если не вообще по их требованию).
С этим… предпринимателем и его креативом надо было срочно что-то делать… только вот я пока решительно не понимал, что именно. К сожалению, отказать ему у меня не было никаких оснований, ибо он предлагал мне делать ровно то же самое, что я делал в своих проектах… только существенно более мягким образом.
Что, впрочем, необходимо было немедленно проверить. Поэтому я осведомился:
«Вы хотите, чтобы я выпорол их прямо сейчас?». Священник кивнул.
«Бесплатно, разумеется?». Отец Афанасий предсказуемо улыбнулся:
«Мой алго-проект – если использовать Вашу терминологию – я сделал по образу и подобию ваших Новых Исповедниц – только без этого вашего…»
«Нанорегенератора» – ответил я. И строгим голосом добавил: «И думать забудьте – ничего, кроме порки, у ваших дамочек не будет…»
К великому огорчению Белого Ангела, для которого шестьдесят подопытных крольчих в возрасте от 12 до 60 стали бы просто манной небесной.
«Я это уже понял» – улыбнулся священник. И продолжил: «А поскольку Вы работаете по этому проекту бесплатно – да и вообще очень богатый человек с семизначным доходом в долларах в год…»
Мой money manager гарантировал мне доход в 10% в год с моих сорока миллионов долларов – за которые Общество Чёрного Солнца купило у меня право использовать разработанные мной технологии. И пока что слово своё держал.
Я кивнул: «Я не против работать бесплатно. Пороть… в смысле сечь розгами?»
Он кивнул: «Да – это и традиция; и гигиенично – ибо одноразовые; и лёгкий дивайс, даже дети его спокойно переносят…»
«По пятой точке?» – улыбнулся я. Он пожал плечами: «На Ваше усмотрение»
«В стринг-бикини?». Ибо ну не голышом же… в православном храме.
Отец Афанасий кивнул: «Да, конечно… или в белье, которое по сути то же самое»
«В полном соответствии с принципом добровольности, разумеется?».
Я должен был задать этот вопрос, хотя и понимал его полную бессмысленность. Ибо этот… предприниматель от православия совершенно очевидно уже превратил свой приход в культ боли в стиле секты хлыстов… правда, последние занимались самобичеванием – в стиле средневековых европейских флагеллянтов.
Священник кивнул: «Все согласны с тем, что для спасения нашего мира необходимо принести в него как можно больше Благодати Божьей – и что сейчас это можно сделать только через исповедничество, ибо ситуация в мире практически такая же, как и два тысячелетия назад… поэтому да, добровольно…»
Ситуация действительно была практически аналогичной – именно отсюда и росли ноги всех моих энергетических проектов – в том числе и проекта Харон.
Я кивнул: «Тогда поехали – только на моей машине. Извините, но таковы наши правила безопасности…»
Он кивнул: «Хорошо, я попрошу моего диакона забрать мою машину…»
Мы поднялись – и отправились проводить экуменическую порку.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
На том стою, ибо не могу иначе
Re: Экуменическая порка - глава из романа Мученицы
Проходя через приёмную, я распорядился: «Отмени всё на сегодня – на всех трёх объектах. У меня форс-мажор…»
Причём действительно форс-мажор – галактического размера.
«Уже» – улыбнулась Марта Эрлих. Вне всякого сомнения, включившая прослушку моего кабинета сразу же после того, как за моим непрошеным (и совершенно нежеланным) гостем закрылась входная дверь.
Я был совершенно не против – в этой ситуации мне необходима была вся доступная поддержка – а Марта и её Общество Вриль (часть Общества Чёрного Солнца) были весьма могущественными помощниками. А чтобы мне максимально эффективно помочь, нужно было быть в курсе происходящего.
В Мерседесе я сел на сидение рядом с водителем (лейтенантом Куртом Хагеном), дабы сразу пресечь любые поползновения священника отвлекать меня… да какими угодно разговорами. Ибо у меня было очень мало времени на то, чтобы прекратить всё это безобразие и избежать затягивания в воронку имени Роберта-Афанасия… или Афанасия-Роберта… впрочем, это было неважно.
Важным было лишь то, что в сложной подковерной борьбе за право построить Новую Цивилизацию по своим лекалам (с использованием моих технологий, разумеется) только что появился третий участник – причём неожиданно весьма и весьма могущественный.
До того ситуация была не очень простой, но очень понятной. Изначально Новая Цивилизация была проектом Общества Чёрного Солнца (в лице баронессы Элины Ванадис фон Энгельгардт – она же Лилит; графа Вальтера фон Шёнинга – он же граф Антуан де Сен-Жермен и их свиты) и Die Neue SS – в лице рейхсфюрера оных Генриха Гиммлера и его окружения.
Они, понятное дело, были намерены построить Четвёртый Рейх на основе идеологии нового национал-социализма, не сильно похожего на старый… и по лекалам Генриха Гиммлера и его СС. Иными словами, СС-штаат, который должен был включать в себя Западную Европу, часть Восточной, США и Канаду… с Австралией и Новой Зеландией в придачу.
Однако они очень сильно недооценили королеву Анну Болейн, которая в рекордно короткие сроки (в основном в постели со мной) разработала альтернативный проект. Согласно которому Новая Цивилизация, хоть и Четвёртый рейх, должна была стать реинкарнацией не Третьего рейха, а рейха первого – Священной Римской Империи.
Во главе – кто бы сомневался – с императрицей Анной Болейн. И построена эта империя должна быть на идеологии не Генриха Гиммлера (пусть и образца сегодняшнего дня), а Карла Великого – де-факто основателя первого рейха.
К великому неудовольствию баронессы сотоварищи, у королевы Анны нашлись союзники, могущество которых было вполне сопоставимо с ресурсами баронессы и рейхсфюрера, вместе взятых.
Во-первых, Эрвин Роммель и его Die Neue Wehrmacht; во-вторых, кардинал Роберт Малкольм Эш и его не только Группа Омега – самая могущественная спецслужба мира, но и огромная трансконтинентальная империя ЕМК Inc., которая, если бы её акции торговались на бирже, точно входила бы в десятку крупнейших по капитализации в мире.
Ни тот, ни другой были совершенно не в восторге от идеологии национал-социализма (любого)… как не был в восторге и я. Кроме того, королева Анна (кто бы сомневался), в считанные дни организовала мне бигамию, став моей де-факто второй женой… если не первой по влиянию.
Поэтому баронесса, хоть и привела меня в Общество Чёрного Солнца, но не могла рассчитывать на то, что в грядущей решающей схватке я однозначно встану на её сторону – ибо это была сторона Гиммлера и Глобочника, которые были уж очень одиозными персонажами даже без доктора Менгеле в их тёплой компании.
А без моей поддержки – учитывая, что моим технологиям построения Новой Цивилизации не было альтернативы – выиграть эту схватку было, мягко говоря, проблематично.
И вот теперь – как будто вышеперечисленного было мало – появился третий претендент на строительство Новой Цивилизации. Сладкая экуменическая парочка в лице католического священника отца Роберта Фальке и священника православного отца Афанасия Павлова (его досье Марта мне уже прислала).
Претендент в высшей степени серьёзный – ибо они всерьёз вознамерились поставить под контроль экзистенциальный ресурс, без владения которым все остальные не имели никакой ценности.
Канал живительной энергии, без которого человечество просто погибнет от духовно-энергетической асфиксии… собственно, уже погибает. До недавнего времени таким каналом была христианская Церковь (в лице сложной совокупности католической, протестантских, реформатских, православных и прочих церквей), но сейчас этот канал ослаб настолько, что было принято решение его не реанимировать, а создать принципиально новый.
Действительно принципиально новый, ибо по нему будет поступать (уже поступает) не Благодать Божья, как по «церковному» каналу, а родственная – но не тождественная – ей живительная, спасительная и целительная энергия Вриль.
При этом неотъемлемой частью канала стала (и, я подозреваю, будет всегда оставаться) совокупность проектов Новых Исповедниц и Новых Мучениц. Иными словами, это будет канал боли и смерти… что после шоу на Голгофе Иисуса Иосифовича не должно никого удивлять.
Точнее, должен быть… только вот у сладкой экуменической парочки на этот счёт было совершенно иное мнение – и совершенно другие идеи. Прочитав оба досье (предусмотрительная Марта выслала мне и досье отца Роберта, которого я, в отличие от других, совершенно не был склонен недооценивать), я окончательно убедился в том, что они всерьёз намерены провернуть невиданную в истории операцию под лозунгом «Вперёд в прошлое!».
Операцию столь же лихую и дерзкую, сколь и логичную, и совершенно духовно обоснованную… даже естественную. Они решили установить контроль над обоими проектами (Новые Исповедницы и Новые Мученицы), превратить их в чисто христианские (как и мучениц и исповедниц), после чего использовать их… а вот это было уже совсем интересно. И в высшей степени креативно.
Они планировали использовать эти проекты не в качестве каналов боли и смерти, а в качестве инструментов очистки и ремонта церковных каналов. Конечной их целью было восстановление христианской Церкви (в данном случае как системы «церковных» энергетических каналов, каждым из которых являлся христианский храм или собор) в качестве эксклюзивного поставщика живительных и спасительных энергий и миру в целом – и отдельным людям.
Причём не христианской Церкви вообще, а конкретно Святой Римско-Католической Церкви. А дальше – я в этом нисколько не сомневался – начнётся самое интересное. Используя свою де-факто монополию на живительные энергии, сладкая парочка выдвинет ультиматум сначала все прочим церквям.
Точнее, поставит их перед выбором между пером и верёвкой… то есть, извините, вернуться в лоно святой католической Церкви… или умереть от неизбежной духовно-энергетической асфиксии.
Ибо в условиях монополии на живительные энергии и лавинообразного духовного обнищания человечества заявление Extra Ecclesiam Nulla Salus – нет спасения за пределами католической Церкви становится вполне соответствующим реальности. Причём не только спасения, но и счастья… да и жизни вообще.
Впрочем, я несколько забежал вперёд – со мной такое случается. Сначала монополия на инструменты восстановления «церковных» духовно-энергетических каналов позволит сладкой парочке поставить под контроль католическую Церковь.
Избрав новым папой… да отца Афанасия, кого ж ещё. Ибо я сразу понял, что никакой он не священник, а политический предприниматель, для которого Церковь (любая) всего лишь инструмент для достижения его (явно грандиозных) политических целей.
Поэтому «Ватикан стоит мессы» это его лозунг на все сто – тем более, что после перехода в католичество у него (как у ни разу не женатого – он явно целенаправленно избегал брака) не будет препятствий для того, чтобы стать священником, потом кардиналом… ну, а потом римским епископом.
А принципиально непубличный отец Роберт станет… правильно, теневым Папой. Серым кардиналом, который возьмёт в свои руки значительную власть над Церковью. Которую использует для того, чтобы поставить перед вышеописанным выбором уже каждого человека на Земле и, в конечном итоге, обратить в католичество всё человечество.
Если, конечно, им это позволят… а вот этого не будет – я об этом позабочусь. Ибо побочным результатом их великого (реально великого) проекта неизбежного станет создание Новой Цивилизации по модели святого Иннокентия III – как глобального католического теократического государства со столицей в Ватикане и во главе с Папой Римским.
Меня это категорически не устраивало – ибо попахивало глобальным ГУЛАГом – только католическим, а не большевистским… что было ещё хуже, на самом деле. Ибо если большевикам ещё можно было сопротивляться, опираясь на Божью помощь, то бороться с Богом можно было только в совершенно неприемлемой для меня компании (для компании, к счастью, тоже).
Поэтому, хотя я ещё пока не решил, чью сторону принять в схватке между королевой и баронессой (хотя склонялся скорее к первой), со сладкой парочкой мне было категорически не по пути.
С практической точки зрения это означало, что мне было необходимо сорвать их планы и задавить их великий проект в зародыше… только вот как это сделать технически, я пока что плохо себе представлял.
Понятно, что эту парочку нужно было разбить – но это можно было сделать только отправив отца Афанасия… нет, не в лучший мир, конечно – мы так не работали. А туда, где он, с одной стороны, смог бы реализовать свои грандиозные амбиции (пусть и в меньшем масштабе, чем ему предлагал отец Роберт), а с другой – не мог претендовать на власть над… да практически всем миром.
Кое-какие мысли на этот счёт у меня уже были, однако для их реализации сначала нужно было усыпить бдительность моего противника (давайте называть вещи своими именами).
А для этого нужно было не столько выпороть его прихожанок (хотя и это, конечно, тоже), сколько отбить духовную атаку колоссальной мощности – причём, в конечном итоге, атаку Господа Бога, о неизбежности которой меня предупреждал циничный реббе Барух Бен-Йосеф.
Господа Бога потому, что из-за спин сладкой парочки недвусмысленно виднелись уши именно этого персонажа. Который совершенно очевидно так и не отказался от мысли прибрать меня к рукам, дабы использовать в своих целях. Категорически неприемлемых для меня целях.
К сожалению, я пока что понятия не имел, как я буду отбивать эту атаку. Ибо – у меня в этом не было ни малейшего сомнения – во время порки прихожанок в храме (да ещё святого Михаила Архангела) через меня будет идти поток Благодати Божьей просто грандиозной мощности.
Энергии, с которой я понятия не имел, как справляться – ибо до данного момента в таких объёмах я получал только родственную – но не тождественную – энергию Вриль. Поэтому я понятия не имел, чего ожидать… кроме того, что ничего хорошего – да ещё вкупе с немалым психологическим давлением со стороны весьма энергетически сильного священника и его прихожанок.
«Ладно» – подумал я. «Трудности будем переживать по мере их поступления, как говорит в таких случаях моя мудрая мама»
Для успешного переживания трудностей необходимо было получить очень важную… даже экзистенциально важную информацию. Поиском которой я немедленно озадачил Марту Эрлих:
«Выясни, не общался ли наш незваный и нежеланный гость с настоятельницей какого-либо женского монастыря в Подмосковье… да где угодно, на самом деле. Если общался – а я подозреваю, что общался – мне нужна вся информация о настоятельнице, монастыре и послушницах. Вся»
Приказал по-немецки, ибо, согласно досье, отец Афанасий владел только одним иностранным языком – английским. Правда, практически как родным (он, как и я, закончил среднюю школу с углублённым изучением английского языка – только в Зеленограде).
«Сделаю» – уверенно пообещала Марта.
Проехав сквозь неожиданно густой высокий хвойный лес, наш внедорожник выехал на берег небольшой речки. И тут я чуть не потерял дар речи – настолько оглушительно, ослепительно, грандиозно великолепным оказался находившийся на высоком берегу православный храм святого Михаила Архангела.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
Причём действительно форс-мажор – галактического размера.
«Уже» – улыбнулась Марта Эрлих. Вне всякого сомнения, включившая прослушку моего кабинета сразу же после того, как за моим непрошеным (и совершенно нежеланным) гостем закрылась входная дверь.
Я был совершенно не против – в этой ситуации мне необходима была вся доступная поддержка – а Марта и её Общество Вриль (часть Общества Чёрного Солнца) были весьма могущественными помощниками. А чтобы мне максимально эффективно помочь, нужно было быть в курсе происходящего.
В Мерседесе я сел на сидение рядом с водителем (лейтенантом Куртом Хагеном), дабы сразу пресечь любые поползновения священника отвлекать меня… да какими угодно разговорами. Ибо у меня было очень мало времени на то, чтобы прекратить всё это безобразие и избежать затягивания в воронку имени Роберта-Афанасия… или Афанасия-Роберта… впрочем, это было неважно.
Важным было лишь то, что в сложной подковерной борьбе за право построить Новую Цивилизацию по своим лекалам (с использованием моих технологий, разумеется) только что появился третий участник – причём неожиданно весьма и весьма могущественный.
До того ситуация была не очень простой, но очень понятной. Изначально Новая Цивилизация была проектом Общества Чёрного Солнца (в лице баронессы Элины Ванадис фон Энгельгардт – она же Лилит; графа Вальтера фон Шёнинга – он же граф Антуан де Сен-Жермен и их свиты) и Die Neue SS – в лице рейхсфюрера оных Генриха Гиммлера и его окружения.
Они, понятное дело, были намерены построить Четвёртый Рейх на основе идеологии нового национал-социализма, не сильно похожего на старый… и по лекалам Генриха Гиммлера и его СС. Иными словами, СС-штаат, который должен был включать в себя Западную Европу, часть Восточной, США и Канаду… с Австралией и Новой Зеландией в придачу.
Однако они очень сильно недооценили королеву Анну Болейн, которая в рекордно короткие сроки (в основном в постели со мной) разработала альтернативный проект. Согласно которому Новая Цивилизация, хоть и Четвёртый рейх, должна была стать реинкарнацией не Третьего рейха, а рейха первого – Священной Римской Империи.
Во главе – кто бы сомневался – с императрицей Анной Болейн. И построена эта империя должна быть на идеологии не Генриха Гиммлера (пусть и образца сегодняшнего дня), а Карла Великого – де-факто основателя первого рейха.
К великому неудовольствию баронессы сотоварищи, у королевы Анны нашлись союзники, могущество которых было вполне сопоставимо с ресурсами баронессы и рейхсфюрера, вместе взятых.
Во-первых, Эрвин Роммель и его Die Neue Wehrmacht; во-вторых, кардинал Роберт Малкольм Эш и его не только Группа Омега – самая могущественная спецслужба мира, но и огромная трансконтинентальная империя ЕМК Inc., которая, если бы её акции торговались на бирже, точно входила бы в десятку крупнейших по капитализации в мире.
Ни тот, ни другой были совершенно не в восторге от идеологии национал-социализма (любого)… как не был в восторге и я. Кроме того, королева Анна (кто бы сомневался), в считанные дни организовала мне бигамию, став моей де-факто второй женой… если не первой по влиянию.
Поэтому баронесса, хоть и привела меня в Общество Чёрного Солнца, но не могла рассчитывать на то, что в грядущей решающей схватке я однозначно встану на её сторону – ибо это была сторона Гиммлера и Глобочника, которые были уж очень одиозными персонажами даже без доктора Менгеле в их тёплой компании.
А без моей поддержки – учитывая, что моим технологиям построения Новой Цивилизации не было альтернативы – выиграть эту схватку было, мягко говоря, проблематично.
И вот теперь – как будто вышеперечисленного было мало – появился третий претендент на строительство Новой Цивилизации. Сладкая экуменическая парочка в лице католического священника отца Роберта Фальке и священника православного отца Афанасия Павлова (его досье Марта мне уже прислала).
Претендент в высшей степени серьёзный – ибо они всерьёз вознамерились поставить под контроль экзистенциальный ресурс, без владения которым все остальные не имели никакой ценности.
Канал живительной энергии, без которого человечество просто погибнет от духовно-энергетической асфиксии… собственно, уже погибает. До недавнего времени таким каналом была христианская Церковь (в лице сложной совокупности католической, протестантских, реформатских, православных и прочих церквей), но сейчас этот канал ослаб настолько, что было принято решение его не реанимировать, а создать принципиально новый.
Действительно принципиально новый, ибо по нему будет поступать (уже поступает) не Благодать Божья, как по «церковному» каналу, а родственная – но не тождественная – ей живительная, спасительная и целительная энергия Вриль.
При этом неотъемлемой частью канала стала (и, я подозреваю, будет всегда оставаться) совокупность проектов Новых Исповедниц и Новых Мучениц. Иными словами, это будет канал боли и смерти… что после шоу на Голгофе Иисуса Иосифовича не должно никого удивлять.
Точнее, должен быть… только вот у сладкой экуменической парочки на этот счёт было совершенно иное мнение – и совершенно другие идеи. Прочитав оба досье (предусмотрительная Марта выслала мне и досье отца Роберта, которого я, в отличие от других, совершенно не был склонен недооценивать), я окончательно убедился в том, что они всерьёз намерены провернуть невиданную в истории операцию под лозунгом «Вперёд в прошлое!».
Операцию столь же лихую и дерзкую, сколь и логичную, и совершенно духовно обоснованную… даже естественную. Они решили установить контроль над обоими проектами (Новые Исповедницы и Новые Мученицы), превратить их в чисто христианские (как и мучениц и исповедниц), после чего использовать их… а вот это было уже совсем интересно. И в высшей степени креативно.
Они планировали использовать эти проекты не в качестве каналов боли и смерти, а в качестве инструментов очистки и ремонта церковных каналов. Конечной их целью было восстановление христианской Церкви (в данном случае как системы «церковных» энергетических каналов, каждым из которых являлся христианский храм или собор) в качестве эксклюзивного поставщика живительных и спасительных энергий и миру в целом – и отдельным людям.
Причём не христианской Церкви вообще, а конкретно Святой Римско-Католической Церкви. А дальше – я в этом нисколько не сомневался – начнётся самое интересное. Используя свою де-факто монополию на живительные энергии, сладкая парочка выдвинет ультиматум сначала все прочим церквям.
Точнее, поставит их перед выбором между пером и верёвкой… то есть, извините, вернуться в лоно святой католической Церкви… или умереть от неизбежной духовно-энергетической асфиксии.
Ибо в условиях монополии на живительные энергии и лавинообразного духовного обнищания человечества заявление Extra Ecclesiam Nulla Salus – нет спасения за пределами католической Церкви становится вполне соответствующим реальности. Причём не только спасения, но и счастья… да и жизни вообще.
Впрочем, я несколько забежал вперёд – со мной такое случается. Сначала монополия на инструменты восстановления «церковных» духовно-энергетических каналов позволит сладкой парочке поставить под контроль католическую Церковь.
Избрав новым папой… да отца Афанасия, кого ж ещё. Ибо я сразу понял, что никакой он не священник, а политический предприниматель, для которого Церковь (любая) всего лишь инструмент для достижения его (явно грандиозных) политических целей.
Поэтому «Ватикан стоит мессы» это его лозунг на все сто – тем более, что после перехода в католичество у него (как у ни разу не женатого – он явно целенаправленно избегал брака) не будет препятствий для того, чтобы стать священником, потом кардиналом… ну, а потом римским епископом.
А принципиально непубличный отец Роберт станет… правильно, теневым Папой. Серым кардиналом, который возьмёт в свои руки значительную власть над Церковью. Которую использует для того, чтобы поставить перед вышеописанным выбором уже каждого человека на Земле и, в конечном итоге, обратить в католичество всё человечество.
Если, конечно, им это позволят… а вот этого не будет – я об этом позабочусь. Ибо побочным результатом их великого (реально великого) проекта неизбежного станет создание Новой Цивилизации по модели святого Иннокентия III – как глобального католического теократического государства со столицей в Ватикане и во главе с Папой Римским.
Меня это категорически не устраивало – ибо попахивало глобальным ГУЛАГом – только католическим, а не большевистским… что было ещё хуже, на самом деле. Ибо если большевикам ещё можно было сопротивляться, опираясь на Божью помощь, то бороться с Богом можно было только в совершенно неприемлемой для меня компании (для компании, к счастью, тоже).
Поэтому, хотя я ещё пока не решил, чью сторону принять в схватке между королевой и баронессой (хотя склонялся скорее к первой), со сладкой парочкой мне было категорически не по пути.
С практической точки зрения это означало, что мне было необходимо сорвать их планы и задавить их великий проект в зародыше… только вот как это сделать технически, я пока что плохо себе представлял.
Понятно, что эту парочку нужно было разбить – но это можно было сделать только отправив отца Афанасия… нет, не в лучший мир, конечно – мы так не работали. А туда, где он, с одной стороны, смог бы реализовать свои грандиозные амбиции (пусть и в меньшем масштабе, чем ему предлагал отец Роберт), а с другой – не мог претендовать на власть над… да практически всем миром.
Кое-какие мысли на этот счёт у меня уже были, однако для их реализации сначала нужно было усыпить бдительность моего противника (давайте называть вещи своими именами).
А для этого нужно было не столько выпороть его прихожанок (хотя и это, конечно, тоже), сколько отбить духовную атаку колоссальной мощности – причём, в конечном итоге, атаку Господа Бога, о неизбежности которой меня предупреждал циничный реббе Барух Бен-Йосеф.
Господа Бога потому, что из-за спин сладкой парочки недвусмысленно виднелись уши именно этого персонажа. Который совершенно очевидно так и не отказался от мысли прибрать меня к рукам, дабы использовать в своих целях. Категорически неприемлемых для меня целях.
К сожалению, я пока что понятия не имел, как я буду отбивать эту атаку. Ибо – у меня в этом не было ни малейшего сомнения – во время порки прихожанок в храме (да ещё святого Михаила Архангела) через меня будет идти поток Благодати Божьей просто грандиозной мощности.
Энергии, с которой я понятия не имел, как справляться – ибо до данного момента в таких объёмах я получал только родственную – но не тождественную – энергию Вриль. Поэтому я понятия не имел, чего ожидать… кроме того, что ничего хорошего – да ещё вкупе с немалым психологическим давлением со стороны весьма энергетически сильного священника и его прихожанок.
«Ладно» – подумал я. «Трудности будем переживать по мере их поступления, как говорит в таких случаях моя мудрая мама»
Для успешного переживания трудностей необходимо было получить очень важную… даже экзистенциально важную информацию. Поиском которой я немедленно озадачил Марту Эрлих:
«Выясни, не общался ли наш незваный и нежеланный гость с настоятельницей какого-либо женского монастыря в Подмосковье… да где угодно, на самом деле. Если общался – а я подозреваю, что общался – мне нужна вся информация о настоятельнице, монастыре и послушницах. Вся»
Приказал по-немецки, ибо, согласно досье, отец Афанасий владел только одним иностранным языком – английским. Правда, практически как родным (он, как и я, закончил среднюю школу с углублённым изучением английского языка – только в Зеленограде).
«Сделаю» – уверенно пообещала Марта.
Проехав сквозь неожиданно густой высокий хвойный лес, наш внедорожник выехал на берег небольшой речки. И тут я чуть не потерял дар речи – настолько оглушительно, ослепительно, грандиозно великолепным оказался находившийся на высоком берегу православный храм святого Михаила Архангела.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
На том стою, ибо не могу иначе
Re: Экуменическая порка - глава из романа Мученицы
Внешне храм был почти точной копией Церкви Вознесения Господня в Коломенском, которая считается одним из шедевров мировой архитектуры… строго говоря, считалась, пока добавленная во время очередного ремонта в XIX веке крыша над галереей не испортила до того идеальный внешний вид церкви.
Который – в полном соответствии с её названием напоминал то ли космическую ракету на стартовой площадке… то ли антенну энергетического канала. Впрочем, одно другому не мешало – ибо я сразу вспомнил повесть Стругацких Попытка к бегству (не лучшую у братьев).
В повести было описано, как звездолёт малого класса (в моём представлении размером как раз примерно с Церковь Вознесения – только абсолютно чёрный) набирал то ли солнечную, то ли космическую энергию… для вознесения ввысь.
Храм был копией изначальной Церкви – у его настоятелей явно хватило чувства прекрасного, чтобы не портить внешний вид здания совершенно чужеродной (хотя и практичной) крышей над галереей.
Ну, а в советские времена властям явно было не до таких изменений – хорошо хоть, что вообще не снесли, как тысячи храмов по всему СССР, многие из которых восстановили… немецко-фашистские оккупанты (именно по этой причине Сталин был вынужден на время резко изменить политику по отношению к православию).
Я – спасибо маме и тётке-искусствоведу – достаточно разбирался в архитектуре, чтобы сразу понять, что копия была построена столетия так на два, а то и на три после оригинала, то есть в конце XVIII – начале XIX века.
Ибо оригинал был возведён в 1528-1532 годах итальянским архитектором Пьетро Франческо Анибале (на Руси его называли Пётр Фрязин или Петрок Малой). Заказчиком был лично великий князь Московский Василий III – отец печально знаменитого садиста на троне Ивана IV Грозного.
Любопытно, что великому князю пришлось направить в Рим специальное посольство, чтобы убедить тогдашнего Папу Римского Климента VII разрешить придворному архитектору последнего отбыть в бессрочную творческую командировку на Русь.
В советские времена храм был предсказуемо закрыт, став впоследствии частью музея Коломенское, в результате чего его пришлось повторно освятить в 2000 году, однако богослужения возобновились только тринадцать лет спустя.
Мне и в голову не могло прийти, что кому-то (интересно, кому) пришла в голову мысль создать практически точную копию Церкви Вознесения на расстоянии в несколько десятков километров от оригинала… да ещё и дать храму совершенно иное имя – причём именно Святого Михаила Архангела.
Священник словно прочитал мои мысли – впрочем, это было несложно, учитывая, что в явно тщательно изученной им моей автобиографии я упоминал, что в детстве и юности часто гулял в Коломенском, ибо жил «через речку».
Однако помогло это не сильно, ибо отец Афанасий задумчиво произнёс:
«Никто не знает ни когда этот храм был построен, ни кто был его архитектором, ни кто заказал и оплатил строительство…»
«Час от часу не легче» – в высшей степени обеспокоенно подумал я.
Священник объяснил: «Городской архив сгорел после случайного авиаудара люфтваффе – случайного потому, что бомбить в городе было нечего…»
Что-то мне подсказывало, что орлы рейхсмаршала были тут ни при чём совсем.
«… а епархиальный архив был захвачен большевиками и то ли утерян, то ли целенаправленно уничтожен…»
Второе мне представлялось гораздо более вероятным… интересно было только с какой целью уничтожен. Отец Афанасий продолжал:
«Я консультировался с историками церковной архитектуры – мне сказали, что храм, скорее всего, построен в конце XVIII века – примерно через 250 лет после оригинала. Что похоже на правду – город, тогда ещё Свято-Михайловск, Ясноградом он стал в советское время…»
Как тысячи прочих населённых пунктов на территории тогдашнего СССР.
«… был основан в середине того столетия, быстро развивался – здесь добывали стекольный песок… по сути, чистый кварц, из которого изготавливают хрусталь, стекло и керамику…»
«Поэтому Ясноград?» – улыбнулся я. «Город несёт людям свет через окна?»
Отец Афанасий пожал плечами: «Наверное. Точно никто не знает – протоколы заседания горсовета, на котором было принято решение о переименовании, сгорели вместе с городским архивом во время бомбёжки… партархив тоже сгорел»
Видимо, как и во многих населённых пунктах, горком партии и горсовет находились в одном здании (ибо второй всегда и везде был придатком первого).
И продолжил: «В любом случае, как раз к тому времени городу понадобился храм такого уровня… так что, наверное, тогда и построили…»
Всё это начинало мне не нравиться категорически. Особенно учитывая, что построенный неизвестно кем храм был даже не просто живым существом (как любой храм) – он был живой антенной, причём такой мощности, каковой не было ни у одного храма, с которым я встречался вживую. Хоть православного, хоть католического – не говоря уже о духовно нищих протестантских.
В такие совпадения никогда не верил – священник с амбициями мирового уровня вдруг становится настоятелем живой антенны (да ещё и копии царской Церкви Вознесения Господня, построенной в двух шагах от самого мистического места Москвы – Голосового оврага, который сам был тем ещё порталом неясно куда)?
Вывод был однозначным – за отцом Афанасием стоял не только отец Роберт Фальке, на которого управу ещё можно было найти, но и совершенно непонятная мне могущественная группа в РПЦ – а это уже была игра совсем иного уровня.
Ответ на заданный мной очевидный вопрос меня ещё сильнее обеспокоил:
«В советские времена тут склад был – или что-то в этом роде?»
Священник покачал головой: «По воспоминаниям одного здешнего чекиста, они были опубликованы во времена перестройки…»
Когда разоблачение сталинских преступлений стало модным.
«… храм хотели вообще сначала разрушить – ещё в начале двадцатых. Но когда начали подготовку, всех охватил такой животный страх, что даже под склад переоборудовать не решились…»
Неудивительно – с таким-то небесным покровителем.
«… поэтому просто закрыли – и всё. В восемьдесят седьмом – по слухам, ровно через 250 лет после того, как храм был построен и освящён – его вернули РПЦ, освятили… и с тех пор там проводятся богослужения…»
«Вы давно настоятель?» – осведомился я. Он покачал головой: «Три года всего. Я служил в небольшом деревенском храме ближе к столице, меня заметили… сам не знаю почему, и предложили этот храм, когда предыдущий настоятель скончался»
Я не поверил ни одному его слову. Ибо из его досье знал, что его служба в деревенском храме была лишь прикрытием для его основной службы – в качестве неофициального сотрудника (явно благодаря свободному владению английским языком) неформальной экуменической комиссии Московской митрополии РПЦ.
Неформальной потому, что официально к экуменизму – даже в виде совместной работы над полезными для обеих конфессий проектами – иерархи РПЦ относятся весьма негативно… однако на этот счёт у де-факто руководителя Московской митрополии РПЦ (де-юре им был патриарх Кирилл) митрополита Крутицкого и Коломенского Павла (Пономарёва) явно было совсем иное мнение.
Странно было бы, если бы это было не так – с такой-то биографией, которую Марта Эрлих предусмотрительно включила в досье отца Афанасия.
Георгий Васильевич Пономарёв родился 19 февраля 1952 года в Караганде Казахской ССР. В 1973 году поступил в Московскую духовную семинарию, которую окончил в 1976 году.
В октябре 1977 года он был принят в число братии Троице-Сергиевой лавры под именем Павла – а уже через два года стал референтом Отдела внешних церковных сношений РПЦ (МИД Русской православной Церкви).
В 1980 году окончил Московскую духовную академию со степенью кандидата богословия. 15 сентября 1981 года был направлен в Русскую духовную миссию в Иерусалиме; в июле следующего года стал заместителем её начальника, а пять лет спустя стал начальником, в связи с чем был возведён в сан архимандрита.
19 февраля 1992 года постановлением Священного синода РПЦ ему определено был назначен управляющим Патриаршими приходами в США и Канаде. 29 декабря 1999 года был назначен епископом Венским и Австрийским, а год спустя распространил свои полномочия на Венгрию. 23 февраля 2001 года был возведён в сан архиепископа.
Однако уже через три года вернулся в Россию, где был назначен сначала архиепископом, а затем митрополитом Рязанским. В Рязани он проработал десять лет, после чего был назначен митрополитом Минским и Слуцким, Патриаршим экзархом всея Белоруссии. Там во время событий лета 2020 года он фактически встал на сторону противников Лукашенко, в результате чего был вынужден покинуть страну.
В конечном итоге он был назначен одновременно постоянным членом Священного синода; ректором Российского православного университета, митрополитом Крутицким и Коломенским (одним из его предшественников был будущий патриарх Пимен), а также патриаршим наместником – фактически главой Московской митрополии.
Что делало его де-факто вторым человеком в РПЦ после патриарха… и просто идеальной фигурой для реализации Великого Экуменического Проекта РПЦ. Поглощения всех христианских деноминаций Русской Православной Церковью с помощью инструмента (моего инструмента!!!), который он явно намеревался прибрать к рукам руками отца Афанасия.
Который – теперь я в этом нисколько не сомневался, хотя в досье от этом прямо не говорилось – был помощником митрополита Павла по особым поручениям. И именно для этой цели – установления контроля за каналом Благодати Божьей в наш мир – митрополит и сделал отца Афанасия управляющим мини-каналом. Храмом – что характерно – Святого Михаила Архангела.
Таким образом, из-за спины настоятеля храма явственно торчали уши не только Господа Бога (это было ожидаемо), но и митрополита Павла. Что одновременно и усложняло, и упрощало ситуацию.
Да, с одной стороны, де-факто второй человек в РПЦ фигура совершенно иного калибра, чем настоятель подмосковного храма (пусть и уникального) … однако с другой в Обществе Чёрного Солнца было кому вправить мозги слегка зарвавшемуся митрополиту и вернуть его в российские берега.
А вот что делать с на всю голову отмороженным (в этом не было ни малейшего сомнения) авантюристом в рясе (аналогично), было пока что не очень понятно. Ибо нулевой вариант отпадал сразу – Общество так не работало, да и я был категорическим противником ликвидации лиц, которые не были преступниками. А отец Афанасий – судя по досье – в этом плане был чист аки стёклышко.
Решение мне подсказа сам священник, который задумчиво констатировал:
«Моё мнение о РПЦ не сильно отличается от Вашего…»
Чем просто вынудил меня задать экзистенциальный вопрос: «И всё равно Вы ей служите? Верой и правдой?»
Отец Афанасий спокойно ответил:
«Я полностью согласен с Вашим прогнозом будущего России. Время империй прошло; в эпоху возрождения ислама наличие мусульманских провинций в православном государстве нонсенс; Дальнему Востоку уже сейчас ближе Пекин, Токио и Сеул, чем Москва; Петербургу Стокгольм, а Калининграду – Берлин…»
Глубоко и грустно продолжил: «Россия действительно гигантское Mafia State, эволюция которого безжалостна и неумолима… поэтому я согласен, что в самом ближайшем будущем распад Российской Федерации неизбежен – как и её превращение в гигантское Сомали…»
Точнее, в жуткий гибрид Сомали, Венесуэлы и Лугандонии.
Снова вздохнул – и спокойно продолжил:
«Я не патриот в общепринятом смысле; я не в восторге ни от России – в любом обличье, ни от государства российского – аналогично…»
Я в этом нисколько не сомневался – он был эгоистом каких поискать.
«… но мне бы не хотелось, чтобы страна рухнула в настоящий Ад на Земле…»
Лично я был совсем даже не против – учитывая, что наворотила Россия (точнее, её эгрегор, правители и народ) с начала прошлого столетия и по настоящее время… но я дал слово Анастасии Николаевне, что помогу ей избежать именно этого.
И тут меня осенило. Я мгновенно понял, как можно – и нужно – нейтрализовать на всю голову отмороженного авантюриста от православия.
Который бесстрастно продолжал: «… а не допустить этого может только РПЦ. Даже в своём нынешнем весьма плачевном состоянии, хотя, конечно, её неплохо бы радикально реформировать…»
«Вы всерьёз намерены запустить реформу РПЦ, превратив каждый её храм в максимально чистый и мощный канал Благодати Божьей усилиями исповедниц?»
Что-то мне подсказывало, что и мучениц тоже – и это меня нехило пугало.
Отец Афанасий покачал головой: «Критической массы будет достаточно – но Вы правы; это действительно в некотором роде пилотный проект…»
На самом деле, пилотный проект совсем не того… впрочем, в данном случае это было неважно. Важно, что теперь я очень хорошо знал, куда его деть – и к кому. Оставалась самая малость – каким-то чудом избежать Второго Преображения.
Преображения в самого настоящего святого, что неизбежно сделало бы меня покорным рабом Всевышнего, в процессе лишив не только Свободы Воли, но и рассудка в привычном, общепринятом понимании.
В том, что это возможно, я не сомневался – ибо чувствовал энергетику храма, чудовищно мощную даже без усилителя в виде шести десятков Новых Исповедниц. Настолько мощную, что я не сомневался – прихожанок храма пороли в нём уже не один раз… если не один десяток раз. Причём лично настоятель…
«Пороть не перед алтарём, надеюсь?» – осведомился я.
Отец Афанасий покачал головой: «Да нет, конечно – это будет в подвале; помещение уже оборудовано…»
Это сразу мне напомнило… правильно, крипт Северной Башни замка Вевельсбург, тем более что храм Михаила Архангела, будучи живой энергетической антенной Благодати Божьей, тоже был в некотором роде Axis Mundi – Осью Мироздания.
Зал обергруппенфюреров РПЦ… то есть, извините, митрополитов (рейхсфюрером был, понятное дело, патриарх) явно находился на первом этаже храма, прямо над помещением для порки и под основной частью храма – наосом/кафоликоном).
«… кстати, каковы Ваши пожелания насчёт помещения и процесса?»
Я вдруг ощутил себя этакой современной версией известного британского палача Альберта Пирпойнта… к счастью, я должен бы всего лишь выпороть шестьдесят прихожанок православного храма, а не повесить десятки немецких военных преступников и преступниц, приговорённых (вполне справедливо, надо отметить) к смертной казни через повешение британским военным трибуналом.
К сожалению, что-то мне даже не подсказывало, а кричало, что одной поркой дело не ограничится и что через некоторое время меня весьма настоятельно попросят сделать с христианскими фанатичками такое, от чего волосы зашевелились бы у самого Сансона Великого в эпоху колесования… и много чего ещё весёлого.
Однако бесстрастно приказал:
«Две лавки – для максимального ускорения процесса; пока я стегаю одну, выпоротую отвязывают – а новую привязывают… поэтому мне нужна будет помощница… лучше даже две. И мне комфортнее с женщинами работать – так сложилось; и исповедницам легче со своим полом…»
Отец Афанасий кивнул. Я продолжил: «Каждую я буду сечь по спине и ягодицам ровно пять минут…»
По стандартам лицея Регины Коэли – на них был настроен мой смартфон – только розгами, а не плетьми.
«… число и силу ударов определю сам… кстати, сколько прутьев нарезали?»
«Чуть более двухсот» – уверенно ответил священник. «Нарезали и вымочили»
«Из какого дерева?»- осведомился я.
«Белый кизил» – ответил отец Афанасий. «Его ещё два века назад в городе активно начали высаживать; он быстро дичает, сейчас им у нас всё заросло…»
Я кивнул: «Должно хватить – и дерево, подходящее весьма».
Исповедницы – не убер-фройляйн Регины Коэли; но и розга из кизила не тяжёлая плеть – поэтому я решил наносить удар каждые пять секунд. Пять минут – триста секунд; шестьдесят ударов – тридцать по спине; тридцать по пятой точке… вполне достаточно, учитывая, что они фанатички, да и опыт уже явно есть (я готов был поставить двадцать против одного, что это у них была далеко не первая порка).
Кизил (он же дёрен) хорош древесиной умеренной жесткости, обилием прямых побегов, приемлемыми качествами во все времена года; древесина твёрдая и прочная, и одновременно гибкая – тонкие прутья можно завязать узлом.
По моим оценкам, стандартной розги должно хватить на тридцать ударов… но даже если на двадцать, всё равно заготовок хватит – причём с запасом.
Я продолжил отдавать приказ: «Процесс непрерывный – так что никакого общения между мной и исповедницами…»
Было очевидно, что отцу Афанасию это не понравилось – и сильно, но он промолчал.
«… тем более, что я всё равно беруши надёжные вставлю…»
Священник покачал головой: «Мои не из крикливых – но я Вас понимаю…»
Я глубоко вздохнул – и отдал последний на данный момент приказ:
«Вы хотите получить максимальный энергетический эффект; в храме совсем другая энергетика, чем у меня в клинике…»
И это ещё очень мягко сказано.
Отец Афанасий кивнул: «Я понимаю – Вам нужно настроиться на это место. Храм открыт; внутри и на галерее никого нет – я уже распорядился; так что здание в Вашем распоряжении. Справа от входа в притворе дверь – она ведёт на винтовую лестницу; по ней спуститесь в подвал… я буду там и ваши помощницы тоже»
Кивнул – и быстрым шагом направился к храму. Я нехотя последовал за ним.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
Который – в полном соответствии с её названием напоминал то ли космическую ракету на стартовой площадке… то ли антенну энергетического канала. Впрочем, одно другому не мешало – ибо я сразу вспомнил повесть Стругацких Попытка к бегству (не лучшую у братьев).
В повести было описано, как звездолёт малого класса (в моём представлении размером как раз примерно с Церковь Вознесения – только абсолютно чёрный) набирал то ли солнечную, то ли космическую энергию… для вознесения ввысь.
Храм был копией изначальной Церкви – у его настоятелей явно хватило чувства прекрасного, чтобы не портить внешний вид здания совершенно чужеродной (хотя и практичной) крышей над галереей.
Ну, а в советские времена властям явно было не до таких изменений – хорошо хоть, что вообще не снесли, как тысячи храмов по всему СССР, многие из которых восстановили… немецко-фашистские оккупанты (именно по этой причине Сталин был вынужден на время резко изменить политику по отношению к православию).
Я – спасибо маме и тётке-искусствоведу – достаточно разбирался в архитектуре, чтобы сразу понять, что копия была построена столетия так на два, а то и на три после оригинала, то есть в конце XVIII – начале XIX века.
Ибо оригинал был возведён в 1528-1532 годах итальянским архитектором Пьетро Франческо Анибале (на Руси его называли Пётр Фрязин или Петрок Малой). Заказчиком был лично великий князь Московский Василий III – отец печально знаменитого садиста на троне Ивана IV Грозного.
Любопытно, что великому князю пришлось направить в Рим специальное посольство, чтобы убедить тогдашнего Папу Римского Климента VII разрешить придворному архитектору последнего отбыть в бессрочную творческую командировку на Русь.
В советские времена храм был предсказуемо закрыт, став впоследствии частью музея Коломенское, в результате чего его пришлось повторно освятить в 2000 году, однако богослужения возобновились только тринадцать лет спустя.
Мне и в голову не могло прийти, что кому-то (интересно, кому) пришла в голову мысль создать практически точную копию Церкви Вознесения на расстоянии в несколько десятков километров от оригинала… да ещё и дать храму совершенно иное имя – причём именно Святого Михаила Архангела.
Священник словно прочитал мои мысли – впрочем, это было несложно, учитывая, что в явно тщательно изученной им моей автобиографии я упоминал, что в детстве и юности часто гулял в Коломенском, ибо жил «через речку».
Однако помогло это не сильно, ибо отец Афанасий задумчиво произнёс:
«Никто не знает ни когда этот храм был построен, ни кто был его архитектором, ни кто заказал и оплатил строительство…»
«Час от часу не легче» – в высшей степени обеспокоенно подумал я.
Священник объяснил: «Городской архив сгорел после случайного авиаудара люфтваффе – случайного потому, что бомбить в городе было нечего…»
Что-то мне подсказывало, что орлы рейхсмаршала были тут ни при чём совсем.
«… а епархиальный архив был захвачен большевиками и то ли утерян, то ли целенаправленно уничтожен…»
Второе мне представлялось гораздо более вероятным… интересно было только с какой целью уничтожен. Отец Афанасий продолжал:
«Я консультировался с историками церковной архитектуры – мне сказали, что храм, скорее всего, построен в конце XVIII века – примерно через 250 лет после оригинала. Что похоже на правду – город, тогда ещё Свято-Михайловск, Ясноградом он стал в советское время…»
Как тысячи прочих населённых пунктов на территории тогдашнего СССР.
«… был основан в середине того столетия, быстро развивался – здесь добывали стекольный песок… по сути, чистый кварц, из которого изготавливают хрусталь, стекло и керамику…»
«Поэтому Ясноград?» – улыбнулся я. «Город несёт людям свет через окна?»
Отец Афанасий пожал плечами: «Наверное. Точно никто не знает – протоколы заседания горсовета, на котором было принято решение о переименовании, сгорели вместе с городским архивом во время бомбёжки… партархив тоже сгорел»
Видимо, как и во многих населённых пунктах, горком партии и горсовет находились в одном здании (ибо второй всегда и везде был придатком первого).
И продолжил: «В любом случае, как раз к тому времени городу понадобился храм такого уровня… так что, наверное, тогда и построили…»
Всё это начинало мне не нравиться категорически. Особенно учитывая, что построенный неизвестно кем храм был даже не просто живым существом (как любой храм) – он был живой антенной, причём такой мощности, каковой не было ни у одного храма, с которым я встречался вживую. Хоть православного, хоть католического – не говоря уже о духовно нищих протестантских.
В такие совпадения никогда не верил – священник с амбициями мирового уровня вдруг становится настоятелем живой антенны (да ещё и копии царской Церкви Вознесения Господня, построенной в двух шагах от самого мистического места Москвы – Голосового оврага, который сам был тем ещё порталом неясно куда)?
Вывод был однозначным – за отцом Афанасием стоял не только отец Роберт Фальке, на которого управу ещё можно было найти, но и совершенно непонятная мне могущественная группа в РПЦ – а это уже была игра совсем иного уровня.
Ответ на заданный мной очевидный вопрос меня ещё сильнее обеспокоил:
«В советские времена тут склад был – или что-то в этом роде?»
Священник покачал головой: «По воспоминаниям одного здешнего чекиста, они были опубликованы во времена перестройки…»
Когда разоблачение сталинских преступлений стало модным.
«… храм хотели вообще сначала разрушить – ещё в начале двадцатых. Но когда начали подготовку, всех охватил такой животный страх, что даже под склад переоборудовать не решились…»
Неудивительно – с таким-то небесным покровителем.
«… поэтому просто закрыли – и всё. В восемьдесят седьмом – по слухам, ровно через 250 лет после того, как храм был построен и освящён – его вернули РПЦ, освятили… и с тех пор там проводятся богослужения…»
«Вы давно настоятель?» – осведомился я. Он покачал головой: «Три года всего. Я служил в небольшом деревенском храме ближе к столице, меня заметили… сам не знаю почему, и предложили этот храм, когда предыдущий настоятель скончался»
Я не поверил ни одному его слову. Ибо из его досье знал, что его служба в деревенском храме была лишь прикрытием для его основной службы – в качестве неофициального сотрудника (явно благодаря свободному владению английским языком) неформальной экуменической комиссии Московской митрополии РПЦ.
Неформальной потому, что официально к экуменизму – даже в виде совместной работы над полезными для обеих конфессий проектами – иерархи РПЦ относятся весьма негативно… однако на этот счёт у де-факто руководителя Московской митрополии РПЦ (де-юре им был патриарх Кирилл) митрополита Крутицкого и Коломенского Павла (Пономарёва) явно было совсем иное мнение.
Странно было бы, если бы это было не так – с такой-то биографией, которую Марта Эрлих предусмотрительно включила в досье отца Афанасия.
Георгий Васильевич Пономарёв родился 19 февраля 1952 года в Караганде Казахской ССР. В 1973 году поступил в Московскую духовную семинарию, которую окончил в 1976 году.
В октябре 1977 года он был принят в число братии Троице-Сергиевой лавры под именем Павла – а уже через два года стал референтом Отдела внешних церковных сношений РПЦ (МИД Русской православной Церкви).
В 1980 году окончил Московскую духовную академию со степенью кандидата богословия. 15 сентября 1981 года был направлен в Русскую духовную миссию в Иерусалиме; в июле следующего года стал заместителем её начальника, а пять лет спустя стал начальником, в связи с чем был возведён в сан архимандрита.
19 февраля 1992 года постановлением Священного синода РПЦ ему определено был назначен управляющим Патриаршими приходами в США и Канаде. 29 декабря 1999 года был назначен епископом Венским и Австрийским, а год спустя распространил свои полномочия на Венгрию. 23 февраля 2001 года был возведён в сан архиепископа.
Однако уже через три года вернулся в Россию, где был назначен сначала архиепископом, а затем митрополитом Рязанским. В Рязани он проработал десять лет, после чего был назначен митрополитом Минским и Слуцким, Патриаршим экзархом всея Белоруссии. Там во время событий лета 2020 года он фактически встал на сторону противников Лукашенко, в результате чего был вынужден покинуть страну.
В конечном итоге он был назначен одновременно постоянным членом Священного синода; ректором Российского православного университета, митрополитом Крутицким и Коломенским (одним из его предшественников был будущий патриарх Пимен), а также патриаршим наместником – фактически главой Московской митрополии.
Что делало его де-факто вторым человеком в РПЦ после патриарха… и просто идеальной фигурой для реализации Великого Экуменического Проекта РПЦ. Поглощения всех христианских деноминаций Русской Православной Церковью с помощью инструмента (моего инструмента!!!), который он явно намеревался прибрать к рукам руками отца Афанасия.
Который – теперь я в этом нисколько не сомневался, хотя в досье от этом прямо не говорилось – был помощником митрополита Павла по особым поручениям. И именно для этой цели – установления контроля за каналом Благодати Божьей в наш мир – митрополит и сделал отца Афанасия управляющим мини-каналом. Храмом – что характерно – Святого Михаила Архангела.
Таким образом, из-за спины настоятеля храма явственно торчали уши не только Господа Бога (это было ожидаемо), но и митрополита Павла. Что одновременно и усложняло, и упрощало ситуацию.
Да, с одной стороны, де-факто второй человек в РПЦ фигура совершенно иного калибра, чем настоятель подмосковного храма (пусть и уникального) … однако с другой в Обществе Чёрного Солнца было кому вправить мозги слегка зарвавшемуся митрополиту и вернуть его в российские берега.
А вот что делать с на всю голову отмороженным (в этом не было ни малейшего сомнения) авантюристом в рясе (аналогично), было пока что не очень понятно. Ибо нулевой вариант отпадал сразу – Общество так не работало, да и я был категорическим противником ликвидации лиц, которые не были преступниками. А отец Афанасий – судя по досье – в этом плане был чист аки стёклышко.
Решение мне подсказа сам священник, который задумчиво констатировал:
«Моё мнение о РПЦ не сильно отличается от Вашего…»
Чем просто вынудил меня задать экзистенциальный вопрос: «И всё равно Вы ей служите? Верой и правдой?»
Отец Афанасий спокойно ответил:
«Я полностью согласен с Вашим прогнозом будущего России. Время империй прошло; в эпоху возрождения ислама наличие мусульманских провинций в православном государстве нонсенс; Дальнему Востоку уже сейчас ближе Пекин, Токио и Сеул, чем Москва; Петербургу Стокгольм, а Калининграду – Берлин…»
Глубоко и грустно продолжил: «Россия действительно гигантское Mafia State, эволюция которого безжалостна и неумолима… поэтому я согласен, что в самом ближайшем будущем распад Российской Федерации неизбежен – как и её превращение в гигантское Сомали…»
Точнее, в жуткий гибрид Сомали, Венесуэлы и Лугандонии.
Снова вздохнул – и спокойно продолжил:
«Я не патриот в общепринятом смысле; я не в восторге ни от России – в любом обличье, ни от государства российского – аналогично…»
Я в этом нисколько не сомневался – он был эгоистом каких поискать.
«… но мне бы не хотелось, чтобы страна рухнула в настоящий Ад на Земле…»
Лично я был совсем даже не против – учитывая, что наворотила Россия (точнее, её эгрегор, правители и народ) с начала прошлого столетия и по настоящее время… но я дал слово Анастасии Николаевне, что помогу ей избежать именно этого.
И тут меня осенило. Я мгновенно понял, как можно – и нужно – нейтрализовать на всю голову отмороженного авантюриста от православия.
Который бесстрастно продолжал: «… а не допустить этого может только РПЦ. Даже в своём нынешнем весьма плачевном состоянии, хотя, конечно, её неплохо бы радикально реформировать…»
«Вы всерьёз намерены запустить реформу РПЦ, превратив каждый её храм в максимально чистый и мощный канал Благодати Божьей усилиями исповедниц?»
Что-то мне подсказывало, что и мучениц тоже – и это меня нехило пугало.
Отец Афанасий покачал головой: «Критической массы будет достаточно – но Вы правы; это действительно в некотором роде пилотный проект…»
На самом деле, пилотный проект совсем не того… впрочем, в данном случае это было неважно. Важно, что теперь я очень хорошо знал, куда его деть – и к кому. Оставалась самая малость – каким-то чудом избежать Второго Преображения.
Преображения в самого настоящего святого, что неизбежно сделало бы меня покорным рабом Всевышнего, в процессе лишив не только Свободы Воли, но и рассудка в привычном, общепринятом понимании.
В том, что это возможно, я не сомневался – ибо чувствовал энергетику храма, чудовищно мощную даже без усилителя в виде шести десятков Новых Исповедниц. Настолько мощную, что я не сомневался – прихожанок храма пороли в нём уже не один раз… если не один десяток раз. Причём лично настоятель…
«Пороть не перед алтарём, надеюсь?» – осведомился я.
Отец Афанасий покачал головой: «Да нет, конечно – это будет в подвале; помещение уже оборудовано…»
Это сразу мне напомнило… правильно, крипт Северной Башни замка Вевельсбург, тем более что храм Михаила Архангела, будучи живой энергетической антенной Благодати Божьей, тоже был в некотором роде Axis Mundi – Осью Мироздания.
Зал обергруппенфюреров РПЦ… то есть, извините, митрополитов (рейхсфюрером был, понятное дело, патриарх) явно находился на первом этаже храма, прямо над помещением для порки и под основной частью храма – наосом/кафоликоном).
«… кстати, каковы Ваши пожелания насчёт помещения и процесса?»
Я вдруг ощутил себя этакой современной версией известного британского палача Альберта Пирпойнта… к счастью, я должен бы всего лишь выпороть шестьдесят прихожанок православного храма, а не повесить десятки немецких военных преступников и преступниц, приговорённых (вполне справедливо, надо отметить) к смертной казни через повешение британским военным трибуналом.
К сожалению, что-то мне даже не подсказывало, а кричало, что одной поркой дело не ограничится и что через некоторое время меня весьма настоятельно попросят сделать с христианскими фанатичками такое, от чего волосы зашевелились бы у самого Сансона Великого в эпоху колесования… и много чего ещё весёлого.
Однако бесстрастно приказал:
«Две лавки – для максимального ускорения процесса; пока я стегаю одну, выпоротую отвязывают – а новую привязывают… поэтому мне нужна будет помощница… лучше даже две. И мне комфортнее с женщинами работать – так сложилось; и исповедницам легче со своим полом…»
Отец Афанасий кивнул. Я продолжил: «Каждую я буду сечь по спине и ягодицам ровно пять минут…»
По стандартам лицея Регины Коэли – на них был настроен мой смартфон – только розгами, а не плетьми.
«… число и силу ударов определю сам… кстати, сколько прутьев нарезали?»
«Чуть более двухсот» – уверенно ответил священник. «Нарезали и вымочили»
«Из какого дерева?»- осведомился я.
«Белый кизил» – ответил отец Афанасий. «Его ещё два века назад в городе активно начали высаживать; он быстро дичает, сейчас им у нас всё заросло…»
Я кивнул: «Должно хватить – и дерево, подходящее весьма».
Исповедницы – не убер-фройляйн Регины Коэли; но и розга из кизила не тяжёлая плеть – поэтому я решил наносить удар каждые пять секунд. Пять минут – триста секунд; шестьдесят ударов – тридцать по спине; тридцать по пятой точке… вполне достаточно, учитывая, что они фанатички, да и опыт уже явно есть (я готов был поставить двадцать против одного, что это у них была далеко не первая порка).
Кизил (он же дёрен) хорош древесиной умеренной жесткости, обилием прямых побегов, приемлемыми качествами во все времена года; древесина твёрдая и прочная, и одновременно гибкая – тонкие прутья можно завязать узлом.
По моим оценкам, стандартной розги должно хватить на тридцать ударов… но даже если на двадцать, всё равно заготовок хватит – причём с запасом.
Я продолжил отдавать приказ: «Процесс непрерывный – так что никакого общения между мной и исповедницами…»
Было очевидно, что отцу Афанасию это не понравилось – и сильно, но он промолчал.
«… тем более, что я всё равно беруши надёжные вставлю…»
Священник покачал головой: «Мои не из крикливых – но я Вас понимаю…»
Я глубоко вздохнул – и отдал последний на данный момент приказ:
«Вы хотите получить максимальный энергетический эффект; в храме совсем другая энергетика, чем у меня в клинике…»
И это ещё очень мягко сказано.
Отец Афанасий кивнул: «Я понимаю – Вам нужно настроиться на это место. Храм открыт; внутри и на галерее никого нет – я уже распорядился; так что здание в Вашем распоряжении. Справа от входа в притворе дверь – она ведёт на винтовую лестницу; по ней спуститесь в подвал… я буду там и ваши помощницы тоже»
Кивнул – и быстрым шагом направился к храму. Я нехотя последовал за ним.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
На том стою, ибо не могу иначе
Re: Экуменическая порка - глава из романа Мученицы
Я поднялся по лестнице не галерею. Ощущение было не из приятных – и это было ещё очень мягко сказано. Ибо исполнялось пророчества мудрого реббе Баруха Бен-Йосефа – Всевышний действительно загнал меня в ловушку… почти.
Ибо если не свершится самого настоящего чуда, то, войдя в храм (а войти придётся), я выйду из него уже не человеком. А самым настоящим христианским святым – эларком по эзотерической терминологии. Проиграв 35-летнюю войну с Господом Богом. В самом прямом смысле экзистенциальную войну.
Однако чудо случилось – причём в считанные минуты после того, как я поднялся на галерею. Ибо когда я подошёл к парапету, за моей спиной совершенно неожиданно раздался несколько хрипловатый женский голос с явным скандинавским акцентом:
«Это было совершенно правильное решение, Артур Михайлович – попросить совсем не святого отца оставить Вас в одиночестве…»
Я обернулся. И от изумления чуть не потерял дар речи. Ибо передо мной во всём своём грандиозном, феерическом, колдовском, завораживающем, ослепительном, оглушительном, неотмирном великолепии стояла самая настоящая богиня.
Богиня, во-первых, потому, что она была прекраснее, совершеннее Баронессы – а совершеннее женщины-метагома может быть только богиня. Во-вторых, потому, что к ней прилагалась в чём-то почти булгаковская свита.
По правую и левую руку богини не менее (если не более) царственно восседали два просто гигантского размера (с хорошую пантеру, не меньше) кельтских короткошёрстных кота. А в дальнем углу галереи на полу удобно устроился приличных размеров (и неожиданно добродушного вида) вепрь.
Я сразу всё понял – и вздохнул с колоссальным облегчением. Ибо передо мной во всём своём роскошно-божественном великолепии стояла действительно самая настоящая скандинавская богиня. Именно та, которая была мне жизненно необходима.
Богиня любви, страсти, красоты, войны, секса, БДСМ-фемдома (её имя означает «госпожа»), и трансформирующей магии. Магии, которая изменяет мир – радикально изменяет – и создаёт новое будущее.
Хозяйка, владычица Фольквангра и соправительница Асгарда. Вальфрейя.
«Ваше Величество…» – церемонно поклонился я, не без труда придя в себя. Ибо королева Фольквангра и соимператрица Асгарда.
«Ваше Высочество» – поправила меня Фрейя. «Если уж на то пошло, Ваше Небесное Высочество…, впрочем, это неважно. Я не люблю эти церемонии, поэтому можно просто Вальфрейя. Или Гефна – как тебе больше нравится… только лучше не Фрейя – это моё имя затаскали, постоянно поминая всуе…»
Затем продолжила, в стиле Баронессы бесцеремонно прочитав мои мысли (впрочем, было бы странно, если бы она их НЕ прочитала):
«И да, Высочество потому, что Её Величество во Вселенной одна. Царица Небесная. Королева Ангелов и Святых. Императрица Вселенной. Пресвятая Дева Мария. Богоматерь… и моя хорошая… даже очень хорошая подруга»
Такое необычное отношение к «святейшей святой» совсем другой религии меня не удивило. Ибо благодаря духовно-мистическим изысканиям и общению с очень хорошо информированными людьми, не-совсем-людьми и совсем-не-людьми я уже знал, что в «тонком мире» отношения между различными сущностями очень сильно отличаются от картин, нарисованных христианским вероучением.
Вальфрейя была одета как богиня любви, а не войны – в длинное белое платье, перехваченное золотым поясом. Со своим фирменным ожерельем – и прочими полагавшимися ей аксессуарами.
Я вздохнул с облегчением потому, что Вальфрейя явилась ко мне вовсе не для того, чтобы помочь Всевышнему превратить меня в эларка – ибо он не нуждался ни в чьей помощи. А для того, чтобы этого не допустить.
Что она немедленно и подтвердила, уверенно заявив: «Работай спокойно – ничего с тобой не случится. Не будет никакого Второго Преображения…»
Я удивлённо посмотрел на неё. Она объяснила: «Ты прав – в этом здании в энергетическом коктейле Благодати Божьей будет в разы больше, чем в твоей клинике… но всё равно не более тридцати процентов. А для твоего… как ты это называешь, Второго Преображения может и восьмидесяти не хватить…»
И неожиданно добавила: «Я уже позаботилась, чтобы не более тридцати…»
Я ещё более удивлённо посмотрел на неё. Богиня пожала плечами:
«Церковь Земная – любая – настолько ослабла и настолько запачкалась в коррупции и прочем криминале, что Церковь Небесная никак не могла мне помешать взять этот храмовый канал под достаточно плотный контроль, чтобы заполнить его моей энергией Вриль…»
Это была её энергия, ибо энергетический канал Вриль проходит через Асгард, правительницей которого является Вальфрейя (Один немного по другой части).
«… тем более, что энергии родственные, да и источник один…»
Бог – Отец Небесный. Богиня уверенно продолжала, в очередной раз прочитав мои мысли:
«Я бы и сама к тебе пришла – мне этот проект компании во главе с Отцом Небесным не нравится категорически; тем более, что они действительно хотят создать реальный тоталитарный культ похлеще сталинского…»
И кивнула: «Но ты прав – меня действительно попросила моя лучшая подруга…»
Я уже в третий раз удивлённо посмотрел на неё. Вальфрейя объяснила:
«Став матерью Спасителя и поднявшись не небо… точнее, в Царствие Небесное, Мария приобрела… нет, не колоссальную власть – но весьма существенное влияние на всё, что происходит и там, и в нашем мире…»
Что признаёт и католическое, и православное вероучение.
«… а поскольку она в той компании единственная человеческой природы…»
«… то она всегда на стороне человечества» – закончил я за Вальфрейю. «И потому в случае конфликта между святостью и человечностью на стороне последней…»
«Именно так» – подтвердила богиня. «Она бы и сама пришла, но поскольку я тебе по ряду причин несравнимо ближе…»
Ибо Вальхалла и её обитатели мне куда как ближе, чем Царствие Небесное.
«… то решила, что будет лучше попросить меня…»
Я кивнул. А Вальфрейя неожиданно улыбнулась – и чётко заявила: «И помни, что я всегда на твоей стороне…»
Снова улыбнулась – и продолжила: «Я не хочу тебе навязывать своё мнение, решать тебе и только тебе – но я двумя руками за королеву Анну…»
«Кто бы сомневался…» – усмехнулся я про себя. А богиня махнула рукой в сторону входа в храм: «А теперь иди – там есть на что посмотреть…»
И исчезла вместе со своей свитой – как будто их никогда и не было…
Я вошёл в храм – и сразу согласился, что посмотреть действительно было на что. Нет, на первый взгляд это был вполне себе обычный православный храм – с притвором, алтарём и наосом/кафоликоном (основной частью), но духовно-энергетическая синергия между этими элементами храма (и всеми элементами внутри каждого из них) была такой, что обзавидовались бы и лучшие мастера фэншуй всех времён и народов.
Внутренняя структура и убранство храма были созданы настолько искусно, что создали духовно-энергетический канал такой мощности, какую я не ощущал нигде. Даже в храмах в Иерусалиме – не говоря уже о храмах Падерборна, соборе святого Павла в Лондоне и даже Базилике Святого Сердца в Париже.
Расписан храм был в полном соответствии с названием, причём расписан неизвестным мне мастером таланта уровня ну точно не хуже известнейших (как ни странно, западных) церковных художников. Даже Микеланджело и Леонардо оценили бы – я в этом нисколько не сомневаюсь.
Тема росписи была очевидной и в высшей степени оптимистичной – стены и потолок храма фактически представляли собой грандиозную победу над Армией Тьмы Божьего Войска – Воинов Света под командованием Михаила Архангела.
Причём роспись была живая – а это уже требовало реально неотмирного таланта в стиле Хельги Лауэри… которая родилась спустя почти полтораста лет после того, как храм был расписан.
Энергетика в храме действительно была существенно иная, чем в моей клинике… впрочем, Вальфрейя была права: где-то на три четверти это была хорошо знакомая мне энергия Вриль, в которой мне было тепло, уютно и комфортно.
На то, чтобы настроиться на всё же несколько иную энергетику храма, у меня ушло чуть более четверти часа… после чего я вышел в притвор и набрал (точнее, выбрал из списка) номер сотового телефона Анастасии Николаевны Романовой.
Я кратко объяснил ей ситуацию; она внимательно меня выслушала и спокойно ответила: «Я даже лично знакома с митрополитом Павлом – общалась с ним… по разным делам. Не знала, что у него такие гегемонистские амбиции… впрочем, это поправимо. Я прямо сейчас позвоню его типа тёзке…»
Павлу Александровичу Флёрову – руководителю российского филиала Группы Омега, замаскированного под совершенно секретное Восьмое управление ФСБ.
«… он найдёт нужные слова, чтобы вернуть митрополита на грешную землю и привести его в чувство и в разумные берега…»
Судя по его биографии (и некоторым особенностям взаимоотношений между РПЦ и советским, а затем российским, государством), митрополит Павел ещё с молодости много и плотно работал сначала с КГБ, а потом с ФСБ.
Поэтому неизбежно прислушается к мнению и рекомендациям генерал-лейтенанта ФСБ в официальной должности главы одного из управлений в ранге заместителя директора этой организации.
Анастасия продолжала: «Что же касается всего остального, то я внимательно прочитаю присланный тобой документ…»
Который я уже отправил ей по внутреннему мессенджеру Общества Чёрного Солнца – мы пользовались исключительно софтом разработки Управления Специальных Проектов Die Neue SS.
«… но на первый взгляд меня всё вполне устраивает – так что буду ждать твоего звонка. Желаю удачи – она тебе точно потребуется в немалых количествах…»
«Это точно» – усмехнулся я. Анастасия отключилась – а я отправился в подвал, переоборудованный в комнату для порки. Причём так переоборудованный, что я чуть дар речи не потерял, когда вошёл внутрь этого… крипта.
Крипта потому, что подвал этого храма представлял собой клон крипта Северной Башни замка Вевельсбург. Именно клон, а не копию – ибо имелись несколько весьма существенных отличий.
Во-первых, в столь же куполообразном потолке столь же круглого крипта не было окон – единственным освещением был свет от двенадцати явно газовых факелов, которых не было в замке Вевельсбург – а в крипте храма не было двенадцати тумб непонятного назначения у круглой стены. Освещение факелами придавала крипту храма гораздо более мистически-таинственный вид, чем в Северной Башне.
В полу крипта Северной Башни было круглое углубление для Вечного Огня (газового факела в полу), а пол крипта в храме был ровным; причём большую часто пола занимал символ, что делало его более похожим на Зал Обергруппенфюреров Северной Башни этажом выше крипта.
Однако если на полу Зал Обергруппенфюреров находился (строго говоря, языческий) символ Чёрного Солнца, то на полу крипта храма Святого Михаила Архангела предсказуемо находился символ чисто христианский.
Вписанная в круг хризма/хрисмон – она же Хи-Ро – монограмма имени Христа, которая состоит из двух начальных греческих букв имени ΧΡΙΣΤΌΣ — Χ (хи) и Ρ (ро), скрещённых между собой. По краям монограммы, как и положено, находились греческие буквы альфа и омега.
Если в центре купола крипта Северной Башни располагалась стилизованная свастика (непонятным образом уцелевшая в стране победившего либерализма), то на том же месте в крипте храма находился золотой равносторонний лапчатый крест – как ни странно, символ западных рыцарских монашеских орденов. Центр креста предсказуемо располагался на одной вертикальной линии с центром хи-ро.
Внутри последнего находилось всё необходимое для порки: две лавки, покрытые одноразовыми простынями (с гигиеной у отца Афанасия явно было всё в порядке – нечастое явление в православных храмах); по три широкие мягкие ленты – для привязывания исповедницы за запястья, лодыжки и талию; а также огромный деревянный чан с розгами.
За пределами Хи-Ро были установлены ещё две скамьи. На одной из которых находились две женщины – видимо, мои помощницы (ибо были одеты в кофты и юбки до пят); на другой – три (видимо, исповедницы, ибо на них были длинные шерстяные платья, которые можно было очень быстро снять).
Я не ошибся. Ибо, когда я поздоровался и указал на лавки для порки, две из трёх женщин неопределённого возраста (освещение факелами делает визуальное определение возраста женщины практически невозможным), поднялись и покорно направились к указанным мной лавкам.
Они предсказуемо быстро освободились от верхней одежды, оставшись в объявленных отцом Афанасием стринг-бикини, спокойно улеглись на живот на лавки, вытянувшись в струнку, после чего мои безымянные помощницы заботливо, но надёжно привязали их к лавкам … и я приступил к порке.
Я всегда без какого-либо уважения относился к адептам любого культа – а приход отца Афанасия был именно культом… точнее, алго-культом, культом боли – поэтому сразу решил, что буду пороть их как сочту нужным.
Как они будут приходить в себя и восстанавливаться – это их проблема, именно поэтому я и не взял с собой чудодейственный (реально чудодейственный) нанорегенератор-М в виде мази.
И стимулятор я тоже не взял… впрочем, это ни на что не повлияло – все исповедницы (точнее, новые исповедницы – с маленьких букв) перенесли порку совершенно спокойно. Все – от двенадцатилетних девочек до почтенных дам 60+.
Что укрепило меня в убеждении, что для них это была далеко не первая порка. Хотя и даже метровая кизиловая розга всё же далеко не плеть, которой я обычно работаю; и стегал я их далеко не в полную силу, причём без оттяга; и шестьдесят ударов мелочь даже для неопытной женщины… в общем, ничего удивительного.
Мои ощущения во время порки исповедниц были предсказуемо некомфортными – и столь же предсказуемо терпимыми. Ибо, с одной стороны, тридцать или около того Благодати Божьей в энергетическом коктейле это для меня многовато (мне комфортнее десять, максимум пятнадцать) … но с другой тридцать – это всё же не фифти-фифти.
Последними я выпорол (естественно) своих помощниц, после чего первая из них опустилась передо мной на колени, поцеловала мне руки и прошептала:
«Спасибо. Мне никогда не было так хорошо… меня никто никогда так не любил, как Вы розгами…»
Мне ровно то же самое говорили по несколько раз в день (только упоминали плеть – мой стандартный дивайс), поэтому я только усмехнулся: «Всегда пожалуйста»
Однако стандартное «Обращайтесь» не добавил – ибо был преисполнен решимости больше никогда не видеть ни одну из этих фанатичек.
Преображение позволяет сутками обходиться без еды без чувства голода; от фанатичек меня откровенно тошнило; поэтому я решил закончить всё это дело как можно быстрее и работал непрерывно, пока не перепорол всех.
После чего отметил, что энергетическая мощь храма выросла минимум вдвое (чего и следовало ожидать) и принял предложение настоятеля уже отужинать чем Бог послал.
Бог (руками одной из прихожанок храма – судя по внешности, точно не любовницы отца Афанасия, ибо даже ему столько не выпить) послал очень обильно и очень вкусно.
Самые разнообразные салаты и соленья; селёдку; холодец; зелёный щи с яйцом и сметаной; жареная утка с рисом и яблоками; яблочный пирог на десерт и очень вкусный чай из непонятных мне трав.
Я обычно ем мало, однако на этот раз не отказал себе в удовольствии совершить тяжкий грех чревоугодия. Отец Афанасий тоже не отказал себе в аналогичном… впрочем, было очень похоже, что он один из тех редких людей, которые могут поглощать любую пищу в любых количествах и не набирать лишнего веса.
Мне было совершенно очевидно, что он одновременно и крайне удивлён и сильно разочарован, ибо явно ожидавшегося им Второго Преображения вашего покорного слуги в покорного слугу Господа Бога – и христианской Церкви – почему-то не произошло… хотя должно было произойти.
Но ещё сильнее его удивил мой совершенно неожиданный вопрос, который я задал сразу же после того, как поблагодарил его за вкуснейший ужин:
«У Вас есть доступ к программе идентификации по форме ушей?»
Он задумался, довольно долго думал – затем несколько неуверенно ответил:
«В городе есть довольно успешная ИТ-фирма, там работают двое моих прихожан системными администраторами… думаю, найду. А что?»
«А программа, которая сможет сделать регресс лица с примерно тридцати лет до… скажем, пятнадцати?»
На этот раз он кивнул: «Это точно есть; системный администратор сайта храма – мы активно работам в Сети – увлекается такими делами. Кстати, он, наверное, может и программу идентификации по ушам найти – мне почему-то сразу это в голову не пришло. Только я не понимаю…»
Вместо ответа я добыл из кармана айфон (существенно модифицированный ИТ-профессионалами Управления специальных проектов Die Neue SS), выбрал из списка номер Анастасии, нажал кнопку вызова и включил громкую связь.
Великая княжна ответила после третьего гудка и сразу перешла к делу:
«Я прочитала досье и навела кое-какие справки…». Благо есть через кого.
«… и меня всё устраивает». И тут же осведомилась: «Ты сейчас с ним – судя по тому, что включил громкую связь…»
«Вы, как всегда проницательны, Ваше Высочество…» – наигранно-подобострастно ответил я. Она рассмеялась, потом вздохнула: «Ладно, расскажи ему всё – в курс дела и так придётся вводить. Геолокацию я засекла – машина придёт через сорок минут, так что пусть никуда не уходит…»
И отключилась. Священник изумлённо посмотрел на меня: «Ваше высочество?»
Я спокойно ответил: «Я только что разговаривал с великой княжной Анастасией Романовой – в этом Вы легко убедитесь с помощью упомянутого мной софта…»
Его реакция была неожиданной: «Значит, людены действительно существуют – то-то я всегда подозревал, что братья Стругацкие знали много больше, чем рассказали в своей великой повести Волны гасят ветер…»
Я кивнул: «Существуют – и чудом спасшаяся российская императорская семья вот уже более ста лет как превратилась в них и застряла во времени…»
Глубоко вздохнул – и продолжил: «Будущей императрице Анастасии Великой очень нужен придворный священник – а новой РПЦ будет жизненно необходим новый патриарх. Детали узнаете непосредственно от неё и её сестры Ольги – она тоже сейчас в Москве… ну и с её родителями познакомитесь, конечно…»
Ибо если не свершится самого настоящего чуда, то, войдя в храм (а войти придётся), я выйду из него уже не человеком. А самым настоящим христианским святым – эларком по эзотерической терминологии. Проиграв 35-летнюю войну с Господом Богом. В самом прямом смысле экзистенциальную войну.
Однако чудо случилось – причём в считанные минуты после того, как я поднялся на галерею. Ибо когда я подошёл к парапету, за моей спиной совершенно неожиданно раздался несколько хрипловатый женский голос с явным скандинавским акцентом:
«Это было совершенно правильное решение, Артур Михайлович – попросить совсем не святого отца оставить Вас в одиночестве…»
Я обернулся. И от изумления чуть не потерял дар речи. Ибо передо мной во всём своём грандиозном, феерическом, колдовском, завораживающем, ослепительном, оглушительном, неотмирном великолепии стояла самая настоящая богиня.
Богиня, во-первых, потому, что она была прекраснее, совершеннее Баронессы – а совершеннее женщины-метагома может быть только богиня. Во-вторых, потому, что к ней прилагалась в чём-то почти булгаковская свита.
По правую и левую руку богини не менее (если не более) царственно восседали два просто гигантского размера (с хорошую пантеру, не меньше) кельтских короткошёрстных кота. А в дальнем углу галереи на полу удобно устроился приличных размеров (и неожиданно добродушного вида) вепрь.
Я сразу всё понял – и вздохнул с колоссальным облегчением. Ибо передо мной во всём своём роскошно-божественном великолепии стояла действительно самая настоящая скандинавская богиня. Именно та, которая была мне жизненно необходима.
Богиня любви, страсти, красоты, войны, секса, БДСМ-фемдома (её имя означает «госпожа»), и трансформирующей магии. Магии, которая изменяет мир – радикально изменяет – и создаёт новое будущее.
Хозяйка, владычица Фольквангра и соправительница Асгарда. Вальфрейя.
«Ваше Величество…» – церемонно поклонился я, не без труда придя в себя. Ибо королева Фольквангра и соимператрица Асгарда.
«Ваше Высочество» – поправила меня Фрейя. «Если уж на то пошло, Ваше Небесное Высочество…, впрочем, это неважно. Я не люблю эти церемонии, поэтому можно просто Вальфрейя. Или Гефна – как тебе больше нравится… только лучше не Фрейя – это моё имя затаскали, постоянно поминая всуе…»
Затем продолжила, в стиле Баронессы бесцеремонно прочитав мои мысли (впрочем, было бы странно, если бы она их НЕ прочитала):
«И да, Высочество потому, что Её Величество во Вселенной одна. Царица Небесная. Королева Ангелов и Святых. Императрица Вселенной. Пресвятая Дева Мария. Богоматерь… и моя хорошая… даже очень хорошая подруга»
Такое необычное отношение к «святейшей святой» совсем другой религии меня не удивило. Ибо благодаря духовно-мистическим изысканиям и общению с очень хорошо информированными людьми, не-совсем-людьми и совсем-не-людьми я уже знал, что в «тонком мире» отношения между различными сущностями очень сильно отличаются от картин, нарисованных христианским вероучением.
Вальфрейя была одета как богиня любви, а не войны – в длинное белое платье, перехваченное золотым поясом. Со своим фирменным ожерельем – и прочими полагавшимися ей аксессуарами.
Я вздохнул с облегчением потому, что Вальфрейя явилась ко мне вовсе не для того, чтобы помочь Всевышнему превратить меня в эларка – ибо он не нуждался ни в чьей помощи. А для того, чтобы этого не допустить.
Что она немедленно и подтвердила, уверенно заявив: «Работай спокойно – ничего с тобой не случится. Не будет никакого Второго Преображения…»
Я удивлённо посмотрел на неё. Она объяснила: «Ты прав – в этом здании в энергетическом коктейле Благодати Божьей будет в разы больше, чем в твоей клинике… но всё равно не более тридцати процентов. А для твоего… как ты это называешь, Второго Преображения может и восьмидесяти не хватить…»
И неожиданно добавила: «Я уже позаботилась, чтобы не более тридцати…»
Я ещё более удивлённо посмотрел на неё. Богиня пожала плечами:
«Церковь Земная – любая – настолько ослабла и настолько запачкалась в коррупции и прочем криминале, что Церковь Небесная никак не могла мне помешать взять этот храмовый канал под достаточно плотный контроль, чтобы заполнить его моей энергией Вриль…»
Это была её энергия, ибо энергетический канал Вриль проходит через Асгард, правительницей которого является Вальфрейя (Один немного по другой части).
«… тем более, что энергии родственные, да и источник один…»
Бог – Отец Небесный. Богиня уверенно продолжала, в очередной раз прочитав мои мысли:
«Я бы и сама к тебе пришла – мне этот проект компании во главе с Отцом Небесным не нравится категорически; тем более, что они действительно хотят создать реальный тоталитарный культ похлеще сталинского…»
И кивнула: «Но ты прав – меня действительно попросила моя лучшая подруга…»
Я уже в третий раз удивлённо посмотрел на неё. Вальфрейя объяснила:
«Став матерью Спасителя и поднявшись не небо… точнее, в Царствие Небесное, Мария приобрела… нет, не колоссальную власть – но весьма существенное влияние на всё, что происходит и там, и в нашем мире…»
Что признаёт и католическое, и православное вероучение.
«… а поскольку она в той компании единственная человеческой природы…»
«… то она всегда на стороне человечества» – закончил я за Вальфрейю. «И потому в случае конфликта между святостью и человечностью на стороне последней…»
«Именно так» – подтвердила богиня. «Она бы и сама пришла, но поскольку я тебе по ряду причин несравнимо ближе…»
Ибо Вальхалла и её обитатели мне куда как ближе, чем Царствие Небесное.
«… то решила, что будет лучше попросить меня…»
Я кивнул. А Вальфрейя неожиданно улыбнулась – и чётко заявила: «И помни, что я всегда на твоей стороне…»
Снова улыбнулась – и продолжила: «Я не хочу тебе навязывать своё мнение, решать тебе и только тебе – но я двумя руками за королеву Анну…»
«Кто бы сомневался…» – усмехнулся я про себя. А богиня махнула рукой в сторону входа в храм: «А теперь иди – там есть на что посмотреть…»
И исчезла вместе со своей свитой – как будто их никогда и не было…
Я вошёл в храм – и сразу согласился, что посмотреть действительно было на что. Нет, на первый взгляд это был вполне себе обычный православный храм – с притвором, алтарём и наосом/кафоликоном (основной частью), но духовно-энергетическая синергия между этими элементами храма (и всеми элементами внутри каждого из них) была такой, что обзавидовались бы и лучшие мастера фэншуй всех времён и народов.
Внутренняя структура и убранство храма были созданы настолько искусно, что создали духовно-энергетический канал такой мощности, какую я не ощущал нигде. Даже в храмах в Иерусалиме – не говоря уже о храмах Падерборна, соборе святого Павла в Лондоне и даже Базилике Святого Сердца в Париже.
Расписан храм был в полном соответствии с названием, причём расписан неизвестным мне мастером таланта уровня ну точно не хуже известнейших (как ни странно, западных) церковных художников. Даже Микеланджело и Леонардо оценили бы – я в этом нисколько не сомневаюсь.
Тема росписи была очевидной и в высшей степени оптимистичной – стены и потолок храма фактически представляли собой грандиозную победу над Армией Тьмы Божьего Войска – Воинов Света под командованием Михаила Архангела.
Причём роспись была живая – а это уже требовало реально неотмирного таланта в стиле Хельги Лауэри… которая родилась спустя почти полтораста лет после того, как храм был расписан.
Энергетика в храме действительно была существенно иная, чем в моей клинике… впрочем, Вальфрейя была права: где-то на три четверти это была хорошо знакомая мне энергия Вриль, в которой мне было тепло, уютно и комфортно.
На то, чтобы настроиться на всё же несколько иную энергетику храма, у меня ушло чуть более четверти часа… после чего я вышел в притвор и набрал (точнее, выбрал из списка) номер сотового телефона Анастасии Николаевны Романовой.
Я кратко объяснил ей ситуацию; она внимательно меня выслушала и спокойно ответила: «Я даже лично знакома с митрополитом Павлом – общалась с ним… по разным делам. Не знала, что у него такие гегемонистские амбиции… впрочем, это поправимо. Я прямо сейчас позвоню его типа тёзке…»
Павлу Александровичу Флёрову – руководителю российского филиала Группы Омега, замаскированного под совершенно секретное Восьмое управление ФСБ.
«… он найдёт нужные слова, чтобы вернуть митрополита на грешную землю и привести его в чувство и в разумные берега…»
Судя по его биографии (и некоторым особенностям взаимоотношений между РПЦ и советским, а затем российским, государством), митрополит Павел ещё с молодости много и плотно работал сначала с КГБ, а потом с ФСБ.
Поэтому неизбежно прислушается к мнению и рекомендациям генерал-лейтенанта ФСБ в официальной должности главы одного из управлений в ранге заместителя директора этой организации.
Анастасия продолжала: «Что же касается всего остального, то я внимательно прочитаю присланный тобой документ…»
Который я уже отправил ей по внутреннему мессенджеру Общества Чёрного Солнца – мы пользовались исключительно софтом разработки Управления Специальных Проектов Die Neue SS.
«… но на первый взгляд меня всё вполне устраивает – так что буду ждать твоего звонка. Желаю удачи – она тебе точно потребуется в немалых количествах…»
«Это точно» – усмехнулся я. Анастасия отключилась – а я отправился в подвал, переоборудованный в комнату для порки. Причём так переоборудованный, что я чуть дар речи не потерял, когда вошёл внутрь этого… крипта.
Крипта потому, что подвал этого храма представлял собой клон крипта Северной Башни замка Вевельсбург. Именно клон, а не копию – ибо имелись несколько весьма существенных отличий.
Во-первых, в столь же куполообразном потолке столь же круглого крипта не было окон – единственным освещением был свет от двенадцати явно газовых факелов, которых не было в замке Вевельсбург – а в крипте храма не было двенадцати тумб непонятного назначения у круглой стены. Освещение факелами придавала крипту храма гораздо более мистически-таинственный вид, чем в Северной Башне.
В полу крипта Северной Башни было круглое углубление для Вечного Огня (газового факела в полу), а пол крипта в храме был ровным; причём большую часто пола занимал символ, что делало его более похожим на Зал Обергруппенфюреров Северной Башни этажом выше крипта.
Однако если на полу Зал Обергруппенфюреров находился (строго говоря, языческий) символ Чёрного Солнца, то на полу крипта храма Святого Михаила Архангела предсказуемо находился символ чисто христианский.
Вписанная в круг хризма/хрисмон – она же Хи-Ро – монограмма имени Христа, которая состоит из двух начальных греческих букв имени ΧΡΙΣΤΌΣ — Χ (хи) и Ρ (ро), скрещённых между собой. По краям монограммы, как и положено, находились греческие буквы альфа и омега.
Если в центре купола крипта Северной Башни располагалась стилизованная свастика (непонятным образом уцелевшая в стране победившего либерализма), то на том же месте в крипте храма находился золотой равносторонний лапчатый крест – как ни странно, символ западных рыцарских монашеских орденов. Центр креста предсказуемо располагался на одной вертикальной линии с центром хи-ро.
Внутри последнего находилось всё необходимое для порки: две лавки, покрытые одноразовыми простынями (с гигиеной у отца Афанасия явно было всё в порядке – нечастое явление в православных храмах); по три широкие мягкие ленты – для привязывания исповедницы за запястья, лодыжки и талию; а также огромный деревянный чан с розгами.
За пределами Хи-Ро были установлены ещё две скамьи. На одной из которых находились две женщины – видимо, мои помощницы (ибо были одеты в кофты и юбки до пят); на другой – три (видимо, исповедницы, ибо на них были длинные шерстяные платья, которые можно было очень быстро снять).
Я не ошибся. Ибо, когда я поздоровался и указал на лавки для порки, две из трёх женщин неопределённого возраста (освещение факелами делает визуальное определение возраста женщины практически невозможным), поднялись и покорно направились к указанным мной лавкам.
Они предсказуемо быстро освободились от верхней одежды, оставшись в объявленных отцом Афанасием стринг-бикини, спокойно улеглись на живот на лавки, вытянувшись в струнку, после чего мои безымянные помощницы заботливо, но надёжно привязали их к лавкам … и я приступил к порке.
Я всегда без какого-либо уважения относился к адептам любого культа – а приход отца Афанасия был именно культом… точнее, алго-культом, культом боли – поэтому сразу решил, что буду пороть их как сочту нужным.
Как они будут приходить в себя и восстанавливаться – это их проблема, именно поэтому я и не взял с собой чудодейственный (реально чудодейственный) нанорегенератор-М в виде мази.
И стимулятор я тоже не взял… впрочем, это ни на что не повлияло – все исповедницы (точнее, новые исповедницы – с маленьких букв) перенесли порку совершенно спокойно. Все – от двенадцатилетних девочек до почтенных дам 60+.
Что укрепило меня в убеждении, что для них это была далеко не первая порка. Хотя и даже метровая кизиловая розга всё же далеко не плеть, которой я обычно работаю; и стегал я их далеко не в полную силу, причём без оттяга; и шестьдесят ударов мелочь даже для неопытной женщины… в общем, ничего удивительного.
Мои ощущения во время порки исповедниц были предсказуемо некомфортными – и столь же предсказуемо терпимыми. Ибо, с одной стороны, тридцать или около того Благодати Божьей в энергетическом коктейле это для меня многовато (мне комфортнее десять, максимум пятнадцать) … но с другой тридцать – это всё же не фифти-фифти.
Последними я выпорол (естественно) своих помощниц, после чего первая из них опустилась передо мной на колени, поцеловала мне руки и прошептала:
«Спасибо. Мне никогда не было так хорошо… меня никто никогда так не любил, как Вы розгами…»
Мне ровно то же самое говорили по несколько раз в день (только упоминали плеть – мой стандартный дивайс), поэтому я только усмехнулся: «Всегда пожалуйста»
Однако стандартное «Обращайтесь» не добавил – ибо был преисполнен решимости больше никогда не видеть ни одну из этих фанатичек.
Преображение позволяет сутками обходиться без еды без чувства голода; от фанатичек меня откровенно тошнило; поэтому я решил закончить всё это дело как можно быстрее и работал непрерывно, пока не перепорол всех.
После чего отметил, что энергетическая мощь храма выросла минимум вдвое (чего и следовало ожидать) и принял предложение настоятеля уже отужинать чем Бог послал.
Бог (руками одной из прихожанок храма – судя по внешности, точно не любовницы отца Афанасия, ибо даже ему столько не выпить) послал очень обильно и очень вкусно.
Самые разнообразные салаты и соленья; селёдку; холодец; зелёный щи с яйцом и сметаной; жареная утка с рисом и яблоками; яблочный пирог на десерт и очень вкусный чай из непонятных мне трав.
Я обычно ем мало, однако на этот раз не отказал себе в удовольствии совершить тяжкий грех чревоугодия. Отец Афанасий тоже не отказал себе в аналогичном… впрочем, было очень похоже, что он один из тех редких людей, которые могут поглощать любую пищу в любых количествах и не набирать лишнего веса.
Мне было совершенно очевидно, что он одновременно и крайне удивлён и сильно разочарован, ибо явно ожидавшегося им Второго Преображения вашего покорного слуги в покорного слугу Господа Бога – и христианской Церкви – почему-то не произошло… хотя должно было произойти.
Но ещё сильнее его удивил мой совершенно неожиданный вопрос, который я задал сразу же после того, как поблагодарил его за вкуснейший ужин:
«У Вас есть доступ к программе идентификации по форме ушей?»
Он задумался, довольно долго думал – затем несколько неуверенно ответил:
«В городе есть довольно успешная ИТ-фирма, там работают двое моих прихожан системными администраторами… думаю, найду. А что?»
«А программа, которая сможет сделать регресс лица с примерно тридцати лет до… скажем, пятнадцати?»
На этот раз он кивнул: «Это точно есть; системный администратор сайта храма – мы активно работам в Сети – увлекается такими делами. Кстати, он, наверное, может и программу идентификации по ушам найти – мне почему-то сразу это в голову не пришло. Только я не понимаю…»
Вместо ответа я добыл из кармана айфон (существенно модифицированный ИТ-профессионалами Управления специальных проектов Die Neue SS), выбрал из списка номер Анастасии, нажал кнопку вызова и включил громкую связь.
Великая княжна ответила после третьего гудка и сразу перешла к делу:
«Я прочитала досье и навела кое-какие справки…». Благо есть через кого.
«… и меня всё устраивает». И тут же осведомилась: «Ты сейчас с ним – судя по тому, что включил громкую связь…»
«Вы, как всегда проницательны, Ваше Высочество…» – наигранно-подобострастно ответил я. Она рассмеялась, потом вздохнула: «Ладно, расскажи ему всё – в курс дела и так придётся вводить. Геолокацию я засекла – машина придёт через сорок минут, так что пусть никуда не уходит…»
И отключилась. Священник изумлённо посмотрел на меня: «Ваше высочество?»
Я спокойно ответил: «Я только что разговаривал с великой княжной Анастасией Романовой – в этом Вы легко убедитесь с помощью упомянутого мной софта…»
Его реакция была неожиданной: «Значит, людены действительно существуют – то-то я всегда подозревал, что братья Стругацкие знали много больше, чем рассказали в своей великой повести Волны гасят ветер…»
Я кивнул: «Существуют – и чудом спасшаяся российская императорская семья вот уже более ста лет как превратилась в них и застряла во времени…»
Глубоко вздохнул – и продолжил: «Будущей императрице Анастасии Великой очень нужен придворный священник – а новой РПЦ будет жизненно необходим новый патриарх. Детали узнаете непосредственно от неё и её сестры Ольги – она тоже сейчас в Москве… ну и с её родителями познакомитесь, конечно…»
На том стою, ибо не могу иначе