Матильда спокойно объяснила: «Любому христианину – а мы все здесь в той или иной степени христиане – хорошо известно, что все сражения сначала выигрываются на духовном уровне – и лишь потом на материальном…»
На самом деле, не каждому… к сожалению, однако и не только христианину. Например, один из величайших полководцев в истории человечества Сунь Цзы (ни разу не христианин, да и жил он за пятьсот лет до Христа) в своём великом трактате Искусство войны утверждал практически то же самое.
Матильда уверенно продолжала: «Поэтому сражение с этим врагом сначала нужно выиграть на духовном поле брани – и только потом на материальном…»
«Каким образом выиграть?» – недоумённо-недоверчиво осведомилась криминалькомиссарин.
Фрау Шлеммер спокойно объяснила: «Вся необходимая нам информация находится в так называемых Записях Акаши… точнее, в Библиотеке Акаши…»
«Я что-то слышала об этих записях… или хрониках…» – задумчиво протянула Эрика. «Точнее, читала – по-моему, у Рудольфа Штайнера…»
«Совершенно верно» – кивнула Матильда. «Хотя термину акаша не одна тысяча лет – в индуизме он используется для обозначения первоосновы или первопричины природы; ибо именно из акаши, возникли базовые первоэлементы – огонь, воздух, земля, вода и эфир – понятие Хроник Акаши ввёл в оборот именно этот великий эзотерик, оккультист, ясновидящий и мистик…»
Сделала многозначительную паузу – и продолжила: «Наши противники окружили эту информацию высокой и толстой невидимой стеной, которую нам необходимо пробить, чтобы их вычислить… точнее, идентифицировать…»
«Каким образом пробить?» – ещё более недоумённо осведомилась Эрика. Матильда её вопрос проигнорировала – просто продолжила: «… после чего уже мы должны будем окружить эту компанию невидимой стеной…»
«Зачем?» – совершенно искренне удивилась криминалькомиссарин.
«Чтобы они не почувствовали, что на них началась охота» – спокойно объяснил Колокольцев. «И не ушли в глубокое подполье… а потом снова не взялись за старое – хотя, возможно, уже другими методами…»
И добавил: «Я, конечно, верю в силу молитвы монахов – и вообще в духовную силу Святой Римско-Католической Церкви; и потому немедленно попрошу кого следует и провести экзорцизм квартиры Лауэри…»
Архиепископа Чезаре Орсениго, апостольского нунция в Берлине (чрезвычайного и полномочного посла Государства Ватикан в Германии). Согласно сложной иерархии католической Церкви, он был в некотором роде теневым главой Церкви в Германии, и потому его распоряжения выполнялись так же беспрекословно, как и Его Святейшества Пия XII.
«… и организовать необходимые молитвы – и прочие духовные ритуалы…»
В первую очередь, проведение специальных Святых Месс.
«К сожалению» – спокойно продолжил он, «этого будет недостаточно…»
«Почему?» – удивилась Эрика. Которая, несмотря, на непростые отношения с Церковью (хотя она родилась и выросла в католической семье), явно верила в силу молитв монахов – и Святой Мессы.
Колокольцев вздохнул – и прочитал ей практически такую же лекцию, что за полтора часа до того Хельга Лауэри прочитала Ирене Айхенвальд (разумеется, с поправкой на немного другую ситуацию). Что было совершенно неудивительно – у них обоих был один источник информации по этому вопросу…
Криминалькомиссарин внимательно выслушала его, после чего усмехнулась:
«Однако… Не могу сказать, что я так уж сильна в житиях святых… в частности, мучеников и исповедников обоего пола… но в эзотерике кое-что понимаю…»
Он удивлённо посмотрел на неё. Она махнула рукой: «Интересовалась… в юности»
И продолжила: «… поэтому чувствую, что всё это очень похоже на правду…»
Глубоко вздохнула – и задала совершенно естественный вопрос: «Правильно лия понимаю, что я не первая… из Новых Исповедниц?»
«Четвёртая» – спокойно ответила Матильда.
«Первой была ты?» – ещё один совершенно естественный вопрос.
Фрау Шлеммер покачала головой: «Я была второй. Первой была… другая женщина… точнее, девушка…»
«Хельга?». Ибо догадаться было несложно совсем. Матильда кивнула.
«Вам так необходимо, чтобы я стала четвёртой?». Совсем очевидный вопрос.
Фрау Шлеммер пожала плечами: «Ты же прекрасно понимаешь, что в таком деле лучше перебдеть, чем недобдеть…»
Эрика задумалась, затем кивнула: «Логично». И задала очередной очевидный вопрос: «Допустим, я на всё это соглашусь. Через какое время я смогу вернуться к работе? Я так понимаю, меня обработают как Бог черепаху – или близко к этому?»
«Сразу же после порки» – быстро и бесстрастно ответила Матильда.
От неожиданности криминалькомиссарин аж дар речи потеряла. Колокольцев усмехнулся и приказал Матильде: «Покажи ей спину»
Фрау Шлеммер улыбнулась, поднялась с дивана, сняла платье и повернулась голой спиной к совершенно ошалевшей Эрике. Идеально белой спиной…
Матильда взглянула на часы и невозмутимо констатировала: «Меня пороли – точно так же, как будут пороть тебя, очень сильно, примерно два часа назад…»
«Это как???» – с трудом выдавила из себя криминалькомиссарин.
Матильда глубоко вздохнула, повернулась к Колокольцеву и констатировала: «Она не поверит… без демонстрации. У тебя ведь есть перочинный нож?»
Колокольцев кивнул. Фрау Шлеммер, не надевая платья (как и многих в доме Колокольцева, одежда её ощутимо тяготила – особенно верхняя) села рядом с ним на диван почти вплотную и протянула к нему обе руки ладонями вверх.
Он достал из кармана перочинный нож (настоящий швейцарский, образца 1908 года), раскрыл и решительно провёл лезвием поперёк ладони женщины. От резкой и острой боли Матильда дёрнулась.
По её руке предсказуемо потекла кровь. А буквально через минуту… порез исчез. Совсем. Как будто его и не было. Кровь осталась – её Матильда аккуратно вытерла бумажной салфеткой – а пореза не было. Вообще.
«Но как???» – изумилась Эрика. «Как такое вообще возможно???»
Фрау Шлеммер пожала плечами: «Если ты думаешь, что это какой-то фокус, то можно сделать ровно то же самое с твоей ладонью… прямо сейчас»
«Это не поможет» – спокойно произнесла не так уж и неожиданно материализовавшаяся Баронесса. И объяснила:
«Криминалькомиссарин Фосс, несмотря на все рассказы её отца – на все сто соответствующие реальности – по-прежнему не верит ни в Бога, ни в чёрта… ни в чудеса. Поэтому нашу с вами идею необходимо радикально драматизировать…»
«А Вы, собственно, кто?» – с некоторой опаской осведомилась Эрика.
Колокольцев улыбнулся:
«Баронесса Элина Ванадис фон Энгельгардт… она же Лилит…»
«Лилит… в смысле, демонесса?» – испуганно спросила криминалькомиссарин.
Лилит закатила глаза к потолку: «Никакая я не демонесса. Это просто очень древнее и ныне не очень распространённое армянское и ассирийское имя. Означает дочь Юпитера… а переводится как любящая ночь… в смысле, ночь, которая любит… В армянской культуре Лилит – символ женственности…»
И уверенно осведомилась: «Ты ведь при оружии? У тебя ведь в наплечной кобуре… никелированный Зауэр 38Н прошлого года выпуска?»
Эрика кивнула: «Вальтер мне почему-то не подошёл… ни РР, ни РРК, а Зауэр словно для меня сделан…»
И тут же изумлённо уставилась на баронессу: «Но откуда???»
Лилит усмехнулась: «Я ещё и мысли читать умею. И лечить руками… последствия порки в частности – причём в считанные минуты…»
Сделала многозначительную паузу – и объявила: «Но поскольку ты у нас такая ни во что неверующая… несмотря на утверждения об обратном»
Глубоко вздохнула – и закончила: «… придётся тебе объяснить так, чтобы дошло. Точнее, показать…»
Обе женщины изумлённо уставились на неё. Колокольцева же заявление баронессы не удивило нисколько, ибо он отлично знал, что будет дальше. Демонстрация имени товарища Сталина… которая в некотором роде спасла ему жизнь в ноябре 1938 года.
Лилит сняла ярко-алый пиджак и аккуратно положил его на диван. После чего расстегнула и распахнула рубашку, полностью обнажив тело над грудью.
Женщины продолжали изумлённо смотреть на неё, явно потеряв дар речи. Баронесса спокойно-невозмутимо приказала Эрике: «Достань пистолет и передёрни затвор – чтобы патрон отправить в патронник…»
Криминалькомиссарин, похоже, была в таком ступоре, что даже не пошевелилась. Лилит снова закатила глаза к потолку: «Послушай, мне это уже начинает надоедать. Или ты сама это сделаешь прямо сейчас… или я тебя просто загипнотизирую. И ты всё равно это сделаешь… только без участия твоего разума»
Это подействовало. Эрика добыла из наплечной кобуры под пиджаком Зауэр (очень красивую никелированную игрушку) и передёрнула затвор, загоняя в патронник патрон калибра ноль-тридцать-два АСР (7,65х17 мм SR Браунинг).
«Теперь стреляй» – безжалостно приказала баронесса.
«Куда… стрелять?» – испуганно спросила криминалькомиссарин.
«В меня» – спокойно ответила Лилит. «В любую точку в прямоугольнике между плечами и грудью…»
В голове Эрики явно что-то щёлкнуло – ибо она решительно беглым огнём выпустила в баронессу все восемь патронов из обоймы Зауэра…
«Ну наконец-то» – рассмеялась Лилит. «Первый поступок, достойный сотрудника… точнее, сотрудницы берлинской криминальной полиции…»
Криминалькомиссарин изумлённо уставилась на баронессу. Ибо ни одна из выпущенных в неё практически в упор (расстояние между женщинами было не более полутора метров) пистолетных пуль тридцать второго калибра не причинила Лилит ни малейшего вреда. Более того, на идеальной коже баронессы не осталось ни малейшего следа. Как будто ничего и не было. Вообще. Совсем.
Лилит аккуратно застегнула рубашку, затем грациозно нагнулась, собрала с с персидского ковра все восемь пуль и протянула Эрике: «Это тебе на память…»
Криминалькомиссарин машинально взяла пули. Выглядели маленькие кусочки свинца со стальной оболочкой… предсказуемо. Донельзя смятыми и деформированными, словно они только что ударились… о бетонную стену.
«Достаточно убедительно?» – усмехнулась баронесса.
«Вполне» – вздохнула Эрика Фосс.
«Теперь ты веришь, что я смогу тебя полностью восстановить после порки?»
Криминалькомиссарин уверенно кивнула: «Верю». Баронесса удовлетворённо кивнула – и объявила: «У тебя есть выбор – тебя будет пороть либо Роланд, либо Матильда – с кем тебе будет комфортнее…»
«С Роландом» – мгновенно ответила Эрика. «Ибо я не по девочкам совсем…»
Лилит довольно кивнула – и приказала Колокольцеву: «Высечь как других женщин. С солёной водой и всё такое прочее. Перед этим продержать на коленях на твоей гречке пока не завалится…»
Затем обратилась к Эрике: «Тебе будет очень больно. Нестерпимо, нечеловечески больно – но ты должна всё выдержать…»
«Выдержу» – уверенно пообещала криминалькомиссарин. И тут же предсказуемо осведомилась: «Потом сразу в бордель… как вы меня восстановите?»
Баронесса покачала головой: «Не сразу. Сначала эту нечисть ликвидировать…»
Эрика выдержала. И долгое стояние на гречке; и порку розгами по спине; и солёную воду, которой её спину после порки безжалостно окатил Колокольцев; и последующую порку её ягодиц офицерским ремнём СС…
Когда она пришла в себя, Колокольцев освободил её от верёвок, помог подняться с лавки (как и остальных, её пороли лёжа) и подвёл к зеркалу: «Смотри сама…»
С некоторым удивлением, она убедилась в том, что на её теле не было ни следа.
«Куда теперь?» – осторожно осведомилась криминалькомиссарин.
«К художнику… в некотором роде» – усмехнулся он. «Будем групповой портрет рисовать… этой инфернальной компании. Одевайся…»