«Извини» – вздохнул я. «Клиентка нарисовалась… неожиданно»
«Я уже в курсе» – усмехнулась Стальная Волчица. «Меня она впечатлила – в Кремль проникнуть проще, чем к нам… жаль, что она уже в ином мире…»
«Уже пять минут как» – подтвердил я. «С головой в руках отбыла…»
«Ты её мечом – или Шотландская Дева постаралась?» – осведомилась Лидия.
По неясной для меня причине, Лидия – хотя и чистейшая этническая немка и даже близко не шотландка – называла нашу гильотину не немецким термином Fallbeil, а именно Шотландской Девой… хотя, возможно, именно поэтому.
«Мечом» – подтвердил я. «Она сама выбрала…»
«Меня это не удивляет» – констатировала Стальная Волчица. «Такие особы обычно выбирают самую почётную смерть…»
И вздохнула: «Ладно, сейчас зайду за тобой – а то я просто умираю как хочу порки… и не только»
Через полчаса серебристый компактный внедорожник BMW X4 Лидии – редкий гость на московских на московских дорогах… впрочем, она всегда любила выделяться – доставил меня в её небольшой подмосковный коттедж. Который она, по слухам, купила – а не арендовала, как все остальные.
По дороге она осведомилась… точнее, констатировала очевидный факт:
«Ты узнал, с чего её понесло к нам… и в лучший мир?».
Я кивнул – и рассказал. Волчица глубоко вздохнула, грустно покачала головой – и мрачно усмехнулась: «У нас таких много… а будет ещё больше. Причём и твоего самого нелюбимого возраста…»
Я промолчал. Ибо знал, что почти трое из четырёх наркоманов в России – подростки и молодёжь. По крайней мере, один раз принимали наркотические вещества почти две трети мальчиков и каждая четвёртая девочка (от двенадцати и старше), а неоднократно лишь чуть меньше – 45% мальчиков и 18% девочек.
И это по официальной (и потому, увы, лживой) статистике – как обстояло дело в реальности, мне не хотелось даже и думать. Еще лет пять назад 16-летний наркоман был редкостью… сейчас же подростки составляют третью часть наркозависимых, обратившихся за медицинской помощью. А если учесть, что обращаются далеко не все … картина вырисовывается совершенно безрадостная.
Лидия мрачно продолжала: «К счастью, в основном дело ограничивается аптечной наркоманией…»
Употребление веществ, синтезируемых из легальных медицинских препаратов.
«… хотя и здесь можно нарваться на жуть жуткую…»
Глубоко вздохнула – и продолжила: «Но всё больше – особенно среди небедных весьма – тех, кто быстро и плотно садится на опиаты…»
Героин и особенно дезоморфин.
«… а это уже всё – полная безнадёга. Так что…». Она запнулась, глубоко вздохнула – и сбросила бомбу: «…к тебе неизбежно родители будут приводить детей-наркоманов на эвтаназию – как в рейхе во время Акции Т4…»
Меня аж передёрнуло. «Не дай Бог» – подумал я. Хотя и понимал, что это, скорее всего, действительно неизбежно – учитывая крайнюю прагматичность современных родителей в богатых семьях (и их отношение к детям).
Иногда будет срабатывать элементарный инстинкт самосохранения оных – если вовремя не отправить в мир иной безнадёжно слетевшее с катушек чадо, оно запросто отправит туда предков. Примеров достаточно. Более чем.
В прихожей я аккуратно снял с Лидии серое пальто… и сорвал с неё всю остальную одежду. Точнее, разорвал оную на ней – ибо она обожала это настолько, что тратила умопомрачительные суммы на её замену. Благо доход позволял – только базовый оклад обер-фюрерин Die Neue SS составлял миллион евро в год.
После чего взял за волосы, прижал грудью к тумбочке… и жестоко изнасиловал. Даже жёстче, чем раньше… к её просто невероятному удовольствию (она снова трижды кончила).
После чего заставил снять осенние ботинки и отвёл в её донжон. Обставленный точно не хуже, чем образцовый БДСМ-подвал Общества Чёрного Солнца… не говоря уже о моём.
С её полного согласия – скорее даже, по её просьбе – я собирался не просто засечь её до потери сознания. А превратить её тело в сплошное кровавое месиво – благо было чем. Экстрим был необходим – ибо стресс после казни более сотни женщин был хоть и (пока) незаметным, но запредельным.
И снять его можно было только таким вот образом… поэтому без Эликсира Белого Ангела было никак – после такой обработки даже женщина-люден просто умерла бы под плетью… да и уже завтра нам предстоял новый рабочий день и потому она должна к утру быть в просто идеальной форме.
Я сделал Лидии две инъекции – сильнейшего стимулятора, дабы она не потеряла сознание даже при сильнейшей боли (я практически буду сдирать с неё кожу) и первую («запоминающую») инъекцию Эликсира.
После чего приказал ей лечь на спину на лавку – и привязал её за запястья к кольцу на одном конце лавки, а за лодыжки (широко разведя её ноги, как в романе История О) к стойкам по обе стороны лавки. И начал пороть…
Сначала ременным спанком по вульве – она довольно быстро кончила… но вскоре орала от боли, ибо я в мясо разворотил её половой орган. Потом тяжёлой плетью по внутренней поверхности бедер – пока не превратил их в сплошную рану.
Которую я обильно полил солёной водой… и сразу пожалел, что решил не использовать беруши. Ибо от воплей Волчицы у меня чуть не лопнули барабанные перепонки.
Дав ей немного отдышаться, я отвязал её от лавки, помог подняться, вывел на середину (примерно) донжона, развёл ноги в стороны и привязал за лодыжки к кольцам в полу. Руки связал в запястьях верёвкой спереди – и привязал к блоку под потолком. Затем натянул верёвку, вытянув её тело в струнку.
И продолжил порку. Сначала спереди – превратив груди, живот и внешнюю (спереди и сбоку) поверхность бёдер в жуткое месиво. Несмотря на стимулятор, она предсказуемо дважды отключалась. Я приводил её в чувство, давал немного отдохнуть – и возобновлял порку.
Покончив с передком, я перешёл к обратной стороне тела Волчицы. Которую порол… я, наверное, раньше так вообще никого не порол. Я прекрасно понимал, что отбил ей все её внутренние органы… что меня не волновало нисколько.
Ибо я уже много раз видел, как Эликсир полностью восстанавливает тело даже после порки флагрумом (после моей порки), внутренние органы – после шести часов сидения на колу; а кости – после колесования. Полностью восстановит (строго говоря, регенерирует) и сейчас.
Эту порку она перенесла чуть легче – потеряла сознание лишь однажды. Я закончил её пороть только когда её тело стало почти таким же, как у героини первого фильма Мученицы. С которой живьём содрали всю кожу.
После это я сделал ей вторую (восстанавливающую) инъекцию Эликсира Белого Ангела, и сразу же после этого, не отвязывая, ввёл мощный стимулятор и атомной мощности обезболивающее. После чего остался наблюдать – ибо лучше перебдеть, чем недобдеть (особенно в таких экстремальных случаях).
Лидия утверждала, что самое оглушительное впечатление и самое ошеломляющее зрелище – когда на твоих глазах мёртвый оборотень-волколак (убитый серебряной пулей) превращается в мёртвого человека.
Спорить не буду – я (хвала Господу) никогда не видел волколака вживую – ни живого, ни мёртвого… но регенерация человеческого тела по ошеломляющему эмоциональному впечатлению недалеко ушло.
Ибо когда примерно за полчаса на твоих глазах только что превращённое тобой в одну сплошную рану женское тело полностью возвращает себе красоту и здоровье, словно эта жуткая порка тебе приснилась… это надо видеть.
Словами это не передашь – ни в одно человеческом языке просто нет слов, чтобы адекватно описать это самое настоящее чудо. Чудо имени (в первую очередь) Йозефа Менгеле (Хельмута Вольфа).
Доктора медицины и антропологии; обер-фюрера Die Neue SS (генерала ему упорно не хотели давать, несмотря на его прозрачные намёки); и руководителя проекта Нанорегенератор-М.
Когда Лидия полностью восстановилась, я отвязал её… после чего она предсказуемо восстановилась – и тут же порывисто обняла меня, страстно поцеловала в губы (такое с ней бывает нечасто – она обычно не любит целоваться) и нежно прошептала:
«Спасибо. Меня за всю мою жизнь…»
Более столетия, надо отметить.
«… никто ещё так не порол и не насиловал. Я была просто на седьмом небе…»
«Всегда пожалуйста» – усмехнулся я. И мрачно подумал: «То ли ещё будет…»
«Пойду отсыпаться» – вздохнула она. И с ноткой ревности осведомилась:
«Ты к своей благоверной?». Я покачал головой: «Я никого не хочу видеть из Романовых…»
Единственных ванильных женщин в моей жизни – Риту, её приёмную маму великую княжну Анастасию Николаевну и её сестру Ольгу. Тем более, неожиданно перебравшуюся в Москву (видимо, предчувствуя День Сингулярности) главу клана Романовых Александру Фёдоровну. С мужем перебравшуюся, конечно.
«… поэтому в мамину квартиру, наверное. Только Рите позвоню – и охрану вызову… никуда от них не денешься» – раздражённо добавил я.
Лидия покачала головой: «Охрана не потребуется – тебя есть, кому отвезти»
Я удивился – но виду не подал. Добыл из кармана айфон (доработанный технарями из Управления специальных проектов) – и позвонил жене.
«Я даже спрашивать ничего не буду» – заботливо произнесла Рита. «Расскажешь, что сочтёшь нужным…»
Я рассказал ей… да всё и рассказал, собственно. Она внимательно меня выслушала, после чего спокойно ответила: «Без комментариев. У меня просто нет слов, если честно…»
Вздохнула – и констатировала: «После такого супружеская постель и ванильная жена рядом – совсем не то, что тебе нужно. Так что я всё понимаю – делай всё, что сочтёшь нужным…»
Я спокойно её проинформировал: «К маме поеду… в смысле, в мамину квартиру. Сейчас тепло очень – она с мужем на даче…»
«Разумно» – согласилась младшая Романова. «Для тебя действительно сейчас самое лучшее – вернуться в нормальный мир. Мир-до-Баронессы…»
И добавила: «Насколько потребуется…»
Я вздохнул и продолжил: «Потом, наверное, поеду к сёстрам…»
Ольге и Анастасии, которые уже год как жили вместе в подмосковном особняке.
«… или к императрице…»
В последние месяцы неожиданно ставшей для меня кем-то вроде приёмной мамы… да и с её августейшим супругом мы неожиданно подружились… насколько вообще возможно подружиться с российским императором (его отречение в феврале 1917 года не имеет юридической силы – ибо под давлением).
«Тоже логично» – вздохнула Рита. И объявила: «Я тебя очень люблю, очень жду и сделаю всё, что в моих силах, чтобы тебе помочь…»
«Я знаю» – улыбнулся я. «И я тебя очень люблю. Целую. До связи»
И отключился. К тому времени Лидия – у которой явно не было ни сил, ни желания подниматься наверх, уже дрыхла без задних ног на диванчике в углу донжона. Убедившись, что она действительно отбыла на кошачьи горы, я набрал номер графа фон Шёнинга.
Граф с огромным уважением произнёс:
«Я в восхищении… в полном восхищении. Честно говоря, не ожидал, что ты начнёшь выполнять полную норму в первый же день…»
«С вами поведёшься – ещё и не то начнёшь» – мрачно ответил я. И немедленно задал экзистенциальный вопрос:
«Ты понимаешь, что страх смерти – единственное, что держит в этом мире даже не миллионы – десятки миллионов…»
«Понимаю» – бесстрастно ответил фон Шёнинг.
«… и что, убирая этот страх, вы открыли широченную автостраду в мир иной…»
«Во-первых» – невозмутимо ответил граф, «не в абстрактный Мир Иной – а в совершенно конкретный и реальный Эдем. Для этих самых десятков миллионов однозначно и несопоставимо лучший, чем тот, в котором они обречены мучаться»
Сделал небольшую паузу – и продолжил:
«Во-вторых, мы просто говорим людям правду…»
Я мрачно усмехнулся: «… а всё, что может быть прекращено правдой, должно быть ей прекращено…»
Эпиграф ко всем моим историческим исследованиям.
«… даже если это человеческая жизнь…»
«Жизнь физического тела» – поправил меня граф. «Ибо человек есть не тело, а душа; а душа бессмертна…»
И продолжил: «В-третьих, мы честно и прямо говорим о недопустимости самоубийства – ибо это гарантирует гораздо худшие вечные мучения в Аду… и, наконец, мы вовсе не собираемся отправлять в лучший мир миллионы – нас интересует лишь критическая масса…»
«… которая составит… сколько?» – в высшей степени заинтересованно осведомился я. Ибо это имело ко мне самое прямое отношение.
«Понятия не имею» – честно признался граф. «Две тысячи лет назад хватило примерно трёх с половиной тысяч мучеников за триста лет… правда тогда были театральные представления метагомов… но не было современной Церкви и очень много чего ещё…»
«Два-три месяца?» – с надеждой осведомился я. «Тысяч пять-шесть?»
«Может быть» – спокойно ответил граф. «Ладно, отдыхай… звони, если что»
И отключился. Я грустно вздохнул, вернул айфон в карман, поднялся наверх и прошёл в гостиную. Где безо всякого удивления обнаружил, что в одном из кресел по-хозяйски устроился бывший капитан госбезопасности СССР Борис Владиславович Новицкий.
Он же обер-фюрер СС Виктор Краузе… он же очень много кто ещё. Мой учитель и инструктор в индивидуальном Спецкурсе Х… собственно, именно благодаря ему у меня сегодня так хорошо получалось и убивать людей, и насиловать Лидию.
Он же Шакал. Настоящий Шакал – а не созданный Фредериком Форсайтом до гомерического хохота карикатурный персонаж романа «День Шакала». Самый успешный киллер-ликвидатор всех времён и народов.