20 апреля 1942 года
Город Казимирск, генеральный округ Белорутения
После того, как зондерфюрерин Маргарета Эссен (она же Маргарита Александровна Малкина) торжественно, ответственно и уверенно заявила, что евреи-подпольщики рассказали её всё, что знали – и даже то, что не знали, что знали – перед оккупационными властями естественный вопрос:
Что, собственно, с ними теперь делать?
Вопрос не праздный, ибо, с одной стороны, они были подпольщиками – и потому подлежали военно-полевому суду. С неизбежным смертным приговором, согласно которому они должны быть публично повешены на городской площади.
С другой стороны, они были евреями – и потому, согласно приказу генерального комиссара округа Белорутения Вильгельма Кубе, должны были быть расстреляны в административном порядке, без суда - и захоронены в общей могиле.
Поскольку Ирма уже два дня как благополучно – и с нескрываемым удовольствием – отбыла в Берлин, за ней немедленно последовала Лидия Крамер, а Гюнтер Лессинг был немного не по этой части (он занимался подпольщиками-гоями), решение пришлось принимать Шарлотте Корде-Вайсс.
Ибо после прибытия их спецгруппы из столицы рейха – и последующего отбытия всего её начальства - именно в её руках сосредоточилась вся полнота власти в оккупированном Казимирске.
Шарлотта подумала – и приняла промежуточное решение. Согласно которому евреи-подпольщики (все девятнадцать человек) будут одновременно повешены голыми на главной площади гетто – там же, где вот уже два дня висело голое мёртвое тело медсестры Сары, которую повесила Ирма фон Таубе.
Повешены непублично, в присутствии только палачей и похоронной команды. Которая затем захоронит тела в отдельной братской могиле – никак не обозначенной после погребения тел.
Могилу вырыли очень быстро… а вот с виселицей пришлось повозиться. Ибо вешать поодиночке-последовательно, выбивая табуреты из-под ног девятнадцати человек Шарлотте было элементарно лень; синхронизировать удары девятнадцати солдат СС ей тоже не хотелось… в общем, ей пришлось сконструировать виселицу для одновременного повешения девятнадцати.
Сконструировать по североамериканскому варианту, с которым Шарлотта была очень хорошо знакома, ибо в своё время провела несколько лет в США и Канаде, вешая, в том числе, довольно массово (индейцев и чернокожих), приговорённых к смерти в том числе и пресловутыми «судами Линча». Четверо из пяти жертв которых были очень даже виновны в преступлениях, за которые их повесили.
Точнее, сконструировать помост, ибо с самой виселицей всё было просто и понятно: девятнадцать обычных петель, которые свисали с горизонтальной балки П-образной деревянной конструкции.
Помост представлял собой стол, поверхность которого состояла из досок, уложенные на две продольные горизонтальные балки. Обе балки не были закреплены ничем – просто лежали на ножках.
Конструкция была вполне устойчивой… пока одну балку не выдернет грузовик, к которому оная была привязана внушительного размера и толщины цепью. После этого доски рухнут на землю, и, лишённые опоры, смертники повиснут. Смерть от механической асфиксии наступит через пять минут максимум.
Сапёры вермахта соорудили эту нехитрую конструкцию за пару часов, после чего Шарлотта вспомнила самое массовое повешение на одной виселице в истории… по крайней мере, в современной истории – во времена Генриха VIII в Англии и Крестьянской войны в Германии случалось и не такое.
Что неудивительно, повешение случилось в США – массовые казни в то время вообще имели место только в Северной Америке. 17 августа 1862 года один молодой воин из племени сиу-санти с тремя подельниками убил пятерых белых поселенцев во время охоты. Причины этого убийства были неясны до сих пор - могло быть всё, что угодно (от самообороны до "баб не поделили").
Старейшины племени быстро поняли, что им светит ответка 10:1 в лучшем случае, поэтому в ту же ночь совет племени решил атаковать поселения белых во всей долине реки Миннесота.
Атаковать с целью истребления бледнолицых, разумеется. Число погибших (причём совершенно ни в чём не повинных) белых мужчин, женщин и детей неизвестно до сих пор - по некоторым оценкам, их могло быть более восьмисот. Мало кому известно, что массовыми убийствами некомбатантов отличились не только бледнолицые, но и краснокожие... впрочем, это уже другая история.
Белые взялись за оружие; призвали на помощь регулярную армию... в общем, неудивительно, что конфликт быстро закончился капитуляцией индейцев. Более тысячи индейцев были задержаны - ибо имело место тяжкое преступление, а никакая не война.
После расследования и суда 38 индейцев были приговорены к смерти - судя по числу жертв среди поселенцев и принятых у индейцев методов расправы с пленниками, очень даже по делу.
26 декабря 1862 года все они были повешены на одной виселице – что и стало самым массовым повешением на одной виселице. В апреле 1863 года остальные санти были изгнаны из Миннесоты в штаты Небраска и Южная Дакота, а конгресс США вообще упразднил их резервации.
Шарлотте предстояло повесить ровно половину от этого числа, но всё равно её не покидало ощущение некоего дежа вю. Приговорённых доставили на площадь на грузовике, они спустились на грешную землю, после чего им приказали раздеться догола прямо здесь и сейчас.
Витка Глазман предсказуемо осведомилась: «А если я откажусь раздеваться?»
Шарлотта невозмутимо пожала плечами: «Тогда тебя на глазах у всех разденут догола силой, изнасилуют во влагалище и в анус, после чего я – тоже на глазах у всех – медленно сниму с тебя всю твою бархатную кожу и оставлю умирать. Благо умею – у меня неплохой опыт…»
Полученный в Вандее в конце позапрошлого века… впрочем, такое не забывается.
«Как тебе такой вариант?» - осведомилась Шарлотта. Витка поняла, что немка (она понятия не имела, что её визави на самом деле француженка) не шутит – и что она это совершенно точно сделает.
И поэтому быстро разделась догола, а за ней последовали и все остальные подпольщицы и подпольщики – Шарлотта была достаточно убедительна.
По её приказу, смертники и смертницы поднялись на помост, встали каждый под своей петлёй и покорно завели руки за спину. Шарлотта и солдаты СС связали им руки в запястьях, а ноги в лодыжках и коленях, после чего надели петли им на шеи и тщательно их затянули.
Шарлотта проверила петли – у неё был просто огромный опыт по этой части и в Европе, и в Северной Америке – после чего спустилась с помоста и дала команду водителю грузовика (мотор которого уже работал): «Vorwärts!»
Водитель надавил на педаль газа, грузовик тронулся с места, потянув за собой балку, балка упала на землю, за ней посыпались доски…, и смертники повисли. Несколько минут их голые тела дёргались, потом они затихли и успокоились.
Североамериканский вариант - глава из повести Зондерфюрерин
- RolandVT
- Posts: 3541
- Joined: Fri Feb 09, 2024 10:42 am
- Has thanked: 90 times
- Been thanked: 1322 times
- RolandVT
- Posts: 3541
- Joined: Fri Feb 09, 2024 10:42 am
- Has thanked: 90 times
- Been thanked: 1322 times
Не-Майя
20 апреля 1942 года
Город Казимирск, генеральный округ Белорутения
«Хорошо висят» - разделся за спиной Шарлотты странный женский голос, принадлежавший то ли девушке, то ли вообще девочке. «Красиво, правильно и праведно… отличный подарок фюреру на день рождения – который сегодня…»
Француженка обернулась, как ужаленная – ибо уже догадывалась, кому принадлежит этот странный голос. И не ошиблась – перед ней действительно стояла Майя Лифшиц. Которая ни разу не Майя; совсем не Лифшиц; не девочка, не девушка… и вообще даже не человеческое существо. Точнее, не-человеческое.
Шарлотта обеспокоенно покачала головой, ибо очень хорошо себе представляла, что это было за существо: «Вот только тебя здесь и не хватало… а о подарке фюреру тут думает только герр Вильгельм Кубе, который и заварил всю эту кашу. Всем остальным на Адольфа Гитлера наплевать чуть более, чем полностью…»
Шарлотта Корде (тогда уже Вайсс) познакомилась с будущим фюрером Великогерманского рейха, когда он ещё не был фюрером даже НСДАП – в самом начале 1920 года, когда НСДАП была ещё ДАП – Немецкой рабочей партией.
Познакомилась по заданию Баронессы, которая по понятным причинам плотно присматривала за своей креатурой. Адольф Гитлер не произвёл на француженку ровным счётом никакого впечатления – она так и не поняла, что Лилит в нём нашла (по её нескромному мнению, до Робеспьера, с которым она тоже была лично знакома, Гитлеру было как до Луны пешком). Впрочем, это было неважно – важно было, что Баронесса из него сделала.
Не-Майя пожала плечами и неожиданно дружелюбно продолжила (что ей было обычно не свойственно совсем): «Я ни во что не вмешивалась и вмешиваться не собираюсь – я просто хочу поблагодарить тебя за идеально сделанную работу…»
И уж совсем неожиданно добавила: «Сделанную в первую очередь для евреев же»
Шарлотта изумлённо уставилась на неё. Не-Майя вздохнула – и объяснила:
«Говорят, что девяносто процентов людей совершенно зря родились на свет. На самом деле, скорее девяносто девять…»
«Ибо в Царствие Небесное напрямую или через Чистилище попадает только один из ста?» - не столько спросила, сколько констатировала француженка.
«В Ад НЕ попадает только примерно один из ста» - поправила её Не-Майя. «Ибо кроме Царствия Небесного есть ещё несколько очень даже приличных мест – Вальхалла, Новый Эдем и другие…»
Сделала небольшую паузу – и продолжила: «Но ты почти права – в эти места попадает исчезающе малая часть ушедших из нашего мира…»
«Евреи попадут… в смысле, мы их всех отправили в Новый Эдем?» - снова не столько спросила, сколько констатировала Шарлотта.
Не-Майя кивнула: «Да, вы их всех отправили именно туда – и, тем самым, оказали им самую ценную услугу, которую можно оказать человеку в этом мире…»
Сделала многозначительную паузу – и уверенно продолжила:
«Все обитатели казимирского гетто явно или неявно отвергли Христа…»
«Даже крещённые?» - наигранно удивилась француженка. Наигранно потому, что прекрасно знала, что и эти тоже. Не-Майя пожала плечами:
«Ни один из них не крестился потому, что уверовал – все это сделали из чисто земных, шкурных соображений – дабы иметь равные права с христианами…»
Шарлотта кивнула, ибо прекрасно знала, что за исключением исчезающе малого числа (как правило, впоследствии монахов и монахинь или священников) ситуация с евреями-выкрестами была аналогичной совершенно.
Не-Майя продолжала: «… и поэтому все непременно отправились бы в Ад на вечные мучения, если бы вы их не расстреляли. Поэтому смерть от вашей руки сегодня – это самое лучшее, что могло произойти и произошло в их жизни…»
Француженка задала совершенно естественный экзистенциальный вопрос:
«А эйнзацгруппы СС и полицай-батальоны? Они тоже отправляют расстрелянных ими евреев в Новый Эдем?»
Не-Майя кивнула и добавила: «И те, кто травят евреев газом в газвагенах в Хелмно и в стационарных газовых камерах в Треблинке, Собиборе и Бельжеце тоже отправляют их в Новый Эдем…»
«Почему?» - искренне удивилась Шарлотта. «У них ведь совсем другая энергетика, чем у нас…»
Не-Майя спокойно объяснила:
«Энергетика в данном случае значения не имеет. Важно лишь, что для Дьявола евреи имеют ценность только в этом мире – ибо являются инструментами Церкви Молоха по уничтожению человеческой цивилизации и превращению нашего мира в самый настоящий Ад на Земле…»
Француженка кивнула: «Понятно. После того, как евреи покидают этот мир – и неважно, как и кто их убил – они уже не представляют никакой ценности и никакого интереса для Князя Тьмы. Царствие Небесное они не заслужили, ибо отвергли Христа – но в Новый Эдем они попасть очень даже могут. И попадают».
«Совершенно верно» - подтвердила Не-Майя. «Казимирск – совершенно уникальное место – одно из немногих, где есть… были Врата в Ад…»
Ибо отец Вацлав и освятил воду (которой пожарная машина вермахта тщательно залила Чёрный Яр), и отслужил заупокойную Святую Мессу по убиенным евреям.
«Как Чёрная Балка в Киеве?» - снова не столько спросила, сколько констатировала Шарлотта. Не-Майя покачала головой: «Там по-другому было…»
Ибо сработал Гиперболоид подполковника фон Таубе.
«… но что-то общее действительно есть… точнее, было…»
Ибо гигантский киевский могильник тоже залили водой, которую освятил отец Дмитрий – существо той же природы, что и Не-Майя.
Шарлотта махнула рукой в сторону повешенных голых подпольщиков:
«А это тут с какого боку?». Не-Майя спокойно ответила: «После повешения они стали антеннами энергии Вриль – её проводниками в наш мир…»
«Лучше перебдеть, чем недобдеть?» - усмехнулась француженка. Не-Майя кивнула: «Поэтому они так и будут висеть, нетронутые ничем… сколько нужно. А потом просто исчезнут – мгновенно сгорят…»
И мгновенно исчезла, как будто её никогда и не было.
Когда утром следующего дня Шарлотта вернулась в Берлин, её не так чтобы уж и совсем неожиданно встретил личный автомобиль рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера. На личной аудиенции Гиммлер вручил ей Крест «За военные заслуги» без мечей – ибо она была гражданским лицом.
Причём крест аж сразу двух степеней – первой и второй (за день до неё аналогичным образом был награждён – только крестом с мечами – в некотором роде её коллега). Обергруппенфюрер СС и генерал полиции, руководитель СС и полиции в генерал-губернаторстве (на оккупированной, но не аннексированной территории Польши) Фридрих Крюгер. Который к тому времени был уже по самые уши в «нулевом варианте» окончательного решения еврейского вопроса.
После награждения Гиммлер зачитал свой приказ, согласно которому Шарлотте Вайсс присваивалось звание лагерфюрерин – высшее звание в системе СС-Хельферин (надзирательниц концентрационных лагерей СС).
Тем же приказом она была назначена инспектором (точнее, инспекторин) всех лагерей смерти СС, а также всех акций по реализации окончательного решения еврейского вопроса путём массовых расстрелов. С сохранением за ней обязанностей «летучего палача» рейхсминистерства юстиции.
К новой работе ей надлежало приступить немедленно.
Город Казимирск, генеральный округ Белорутения
«Хорошо висят» - разделся за спиной Шарлотты странный женский голос, принадлежавший то ли девушке, то ли вообще девочке. «Красиво, правильно и праведно… отличный подарок фюреру на день рождения – который сегодня…»
Француженка обернулась, как ужаленная – ибо уже догадывалась, кому принадлежит этот странный голос. И не ошиблась – перед ней действительно стояла Майя Лифшиц. Которая ни разу не Майя; совсем не Лифшиц; не девочка, не девушка… и вообще даже не человеческое существо. Точнее, не-человеческое.
Шарлотта обеспокоенно покачала головой, ибо очень хорошо себе представляла, что это было за существо: «Вот только тебя здесь и не хватало… а о подарке фюреру тут думает только герр Вильгельм Кубе, который и заварил всю эту кашу. Всем остальным на Адольфа Гитлера наплевать чуть более, чем полностью…»
Шарлотта Корде (тогда уже Вайсс) познакомилась с будущим фюрером Великогерманского рейха, когда он ещё не был фюрером даже НСДАП – в самом начале 1920 года, когда НСДАП была ещё ДАП – Немецкой рабочей партией.
Познакомилась по заданию Баронессы, которая по понятным причинам плотно присматривала за своей креатурой. Адольф Гитлер не произвёл на француженку ровным счётом никакого впечатления – она так и не поняла, что Лилит в нём нашла (по её нескромному мнению, до Робеспьера, с которым она тоже была лично знакома, Гитлеру было как до Луны пешком). Впрочем, это было неважно – важно было, что Баронесса из него сделала.
Не-Майя пожала плечами и неожиданно дружелюбно продолжила (что ей было обычно не свойственно совсем): «Я ни во что не вмешивалась и вмешиваться не собираюсь – я просто хочу поблагодарить тебя за идеально сделанную работу…»
И уж совсем неожиданно добавила: «Сделанную в первую очередь для евреев же»
Шарлотта изумлённо уставилась на неё. Не-Майя вздохнула – и объяснила:
«Говорят, что девяносто процентов людей совершенно зря родились на свет. На самом деле, скорее девяносто девять…»
«Ибо в Царствие Небесное напрямую или через Чистилище попадает только один из ста?» - не столько спросила, сколько констатировала француженка.
«В Ад НЕ попадает только примерно один из ста» - поправила её Не-Майя. «Ибо кроме Царствия Небесного есть ещё несколько очень даже приличных мест – Вальхалла, Новый Эдем и другие…»
Сделала небольшую паузу – и продолжила: «Но ты почти права – в эти места попадает исчезающе малая часть ушедших из нашего мира…»
«Евреи попадут… в смысле, мы их всех отправили в Новый Эдем?» - снова не столько спросила, сколько констатировала Шарлотта.
Не-Майя кивнула: «Да, вы их всех отправили именно туда – и, тем самым, оказали им самую ценную услугу, которую можно оказать человеку в этом мире…»
Сделала многозначительную паузу – и уверенно продолжила:
«Все обитатели казимирского гетто явно или неявно отвергли Христа…»
«Даже крещённые?» - наигранно удивилась француженка. Наигранно потому, что прекрасно знала, что и эти тоже. Не-Майя пожала плечами:
«Ни один из них не крестился потому, что уверовал – все это сделали из чисто земных, шкурных соображений – дабы иметь равные права с христианами…»
Шарлотта кивнула, ибо прекрасно знала, что за исключением исчезающе малого числа (как правило, впоследствии монахов и монахинь или священников) ситуация с евреями-выкрестами была аналогичной совершенно.
Не-Майя продолжала: «… и поэтому все непременно отправились бы в Ад на вечные мучения, если бы вы их не расстреляли. Поэтому смерть от вашей руки сегодня – это самое лучшее, что могло произойти и произошло в их жизни…»
Француженка задала совершенно естественный экзистенциальный вопрос:
«А эйнзацгруппы СС и полицай-батальоны? Они тоже отправляют расстрелянных ими евреев в Новый Эдем?»
Не-Майя кивнула и добавила: «И те, кто травят евреев газом в газвагенах в Хелмно и в стационарных газовых камерах в Треблинке, Собиборе и Бельжеце тоже отправляют их в Новый Эдем…»
«Почему?» - искренне удивилась Шарлотта. «У них ведь совсем другая энергетика, чем у нас…»
Не-Майя спокойно объяснила:
«Энергетика в данном случае значения не имеет. Важно лишь, что для Дьявола евреи имеют ценность только в этом мире – ибо являются инструментами Церкви Молоха по уничтожению человеческой цивилизации и превращению нашего мира в самый настоящий Ад на Земле…»
Француженка кивнула: «Понятно. После того, как евреи покидают этот мир – и неважно, как и кто их убил – они уже не представляют никакой ценности и никакого интереса для Князя Тьмы. Царствие Небесное они не заслужили, ибо отвергли Христа – но в Новый Эдем они попасть очень даже могут. И попадают».
«Совершенно верно» - подтвердила Не-Майя. «Казимирск – совершенно уникальное место – одно из немногих, где есть… были Врата в Ад…»
Ибо отец Вацлав и освятил воду (которой пожарная машина вермахта тщательно залила Чёрный Яр), и отслужил заупокойную Святую Мессу по убиенным евреям.
«Как Чёрная Балка в Киеве?» - снова не столько спросила, сколько констатировала Шарлотта. Не-Майя покачала головой: «Там по-другому было…»
Ибо сработал Гиперболоид подполковника фон Таубе.
«… но что-то общее действительно есть… точнее, было…»
Ибо гигантский киевский могильник тоже залили водой, которую освятил отец Дмитрий – существо той же природы, что и Не-Майя.
Шарлотта махнула рукой в сторону повешенных голых подпольщиков:
«А это тут с какого боку?». Не-Майя спокойно ответила: «После повешения они стали антеннами энергии Вриль – её проводниками в наш мир…»
«Лучше перебдеть, чем недобдеть?» - усмехнулась француженка. Не-Майя кивнула: «Поэтому они так и будут висеть, нетронутые ничем… сколько нужно. А потом просто исчезнут – мгновенно сгорят…»
И мгновенно исчезла, как будто её никогда и не было.
Когда утром следующего дня Шарлотта вернулась в Берлин, её не так чтобы уж и совсем неожиданно встретил личный автомобиль рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера. На личной аудиенции Гиммлер вручил ей Крест «За военные заслуги» без мечей – ибо она была гражданским лицом.
Причём крест аж сразу двух степеней – первой и второй (за день до неё аналогичным образом был награждён – только крестом с мечами – в некотором роде её коллега). Обергруппенфюрер СС и генерал полиции, руководитель СС и полиции в генерал-губернаторстве (на оккупированной, но не аннексированной территории Польши) Фридрих Крюгер. Который к тому времени был уже по самые уши в «нулевом варианте» окончательного решения еврейского вопроса.
После награждения Гиммлер зачитал свой приказ, согласно которому Шарлотте Вайсс присваивалось звание лагерфюрерин – высшее звание в системе СС-Хельферин (надзирательниц концентрационных лагерей СС).
Тем же приказом она была назначена инспектором (точнее, инспекторин) всех лагерей смерти СС, а также всех акций по реализации окончательного решения еврейского вопроса путём массовых расстрелов. С сохранением за ней обязанностей «летучего палача» рейхсминистерства юстиции.
К новой работе ей надлежало приступить немедленно.
Scribo, ergo sum