Ну почему у такого негодяя такая неземная дочь

Post Reply
User avatar
Кристина
Posts: 323
Joined: Fri Mar 13, 2020 10:32 pm
Has thanked: 598 times
Been thanked: 80 times

Ну почему у такого негодяя такая неземная дочь

Post by Кристина »

Ну почему у такого негодяя такая неземная дочь? Неисповедимы пути Господни, все под ним ходим. “Кинув” очень серьезных людей, на очень серьезную сумму, папаша не позаботился о безопасности своей семьи. Черт с ней, с женой, могла надоесть и опостылеть, молодых, красивых и жадных вокруг - как навоза. Но дочь, единственная и по оперативной информации, действительно любимая, почему не уберег?

Мы - “бригада” с мощной “крышей”, решаем вопросы куда значительнее банальных долгов. Но работа есть работа. И вот я, молодой здоровый парень, везу в багажнике машины связанную по рукам и ногам, усыпленную эфиром, шестнадцатилетнюю девченку, вся вина которой в том, что не того отца выбрала. И если “папаша” не вернет долг (с компенсацией ущерба, разумеется) до полудня следующего дня (а мы знаем, что это ему по силам), мне приказано ее немедленно повесить и заснять весь “процесс” на пленку, размножить, вручить 1экз. “папику”, а остальные приберечь для прочих надлежащих случаев.

Мы въезжаем в гараж загородного дома, ворота закрыты, достаю из “транка” взъерошенную деваху. Она “оклемалась” от наркоза, но еще придерживается связанными руками за машину, оглядывая все вокруг. Ща заорет, думаю я, так и есть, но не орет, а как-то жалобно пищит, может предчувствует судьбу? Взвалив на плечо “воробья”, переношу ее в жилые комнаты, отмечая про себя, что нет в ней и сорока килограммов веса. Развязав, даю возможность “исполнить все санитарные дела”, впереди длинная ночь и душ не помешает как ей, так и мне. Она смышленая, не стала просить и скулить, когда я убрал ее одежду, а молча залезла под одеяло указанной мною широкой кровати. Пара ножных кандалов, прикрепленных к стальному каркасу, звонко защелкиваются на точеных щиколотках, но оставляют ей некоторую свободу движений. Проверив все, спокойно моюсь.

Кошки скребут душу, как мерзко. Я не последний человек в “обойме”, но так выпало. “Грязная” работа – и ее надо выполнять. Ангелы и демоны борются во мне, опрокинув рюмашку, укладываюсь рядом с ней (для полного контроля ситуации - сам себя уговаривал). Некоторое время лежим молча, какой там сон, затем ее детский вопрос, я так его боялся и ждал, - “ что со мной будет?”. Вероятно, я “утонул” в ее голубых глазах еще в период выслеживания. Врать ненавижу, правда ужасна. Молчу, но мозг лихорадочно ищет выход из положения. Ослушаться приказа – смерть, выполнить – самому себя казнить всю жизнь. И вдруг этот комочек страха, позванивая кандалами, вползает ко мне под одеяло, трется своей упругой грудкой, и жалобно так просит: - “миленький, не убивай меня, так жить хочется, я даже не спала еще ни с кем по-настоящему”.

Будь проклят этот “бизнес”, ее папик – негодяй, прочие подонки доводящие ситуации до таких “тупиков”. Не обязан полуребёнок страдать за жлобство отца. Я как ошпаренный выскакиваю из комнаты (или камеры, кому как…), набираю нужный номер и долго беседую с Главным.

Вернувшись, встречаю немой вопрос в ее бездонных глазах. Гашу свет, ненадолго спасает. “Темнота - друг молодежи”, она приникает всем своим тельцем и пытается поцеловать в губы, обдавая остатками паров эфира, но цепь натянулась и держит ее. Я парализован, руки не подвластны воле, какую магическую силу это дитя имеет надо мной, крепким мужиком – спортсменом. Какова ни была бы завтрашняя развязка, я не имею права причинить ей вред до полудня, (т.е. лишить невинности, вдруг возвращать придется). На ней только кандалы, на мне плавки, не достав до губ, она сползает ниже и с ними быстро “справляется”. Оральному сексу девочка учится на мне, своем завтрашнем палаче. Ее неопытные губы, руки, язык, повинуясь инстинктам, мигом “заводят” и “разряжают” меня. Наивная девичья попытка изменить свою судьбу. Надо быть негодяем, чтобы не довести и ее до оргазма, хотя бы только рукой, (кандалы не помеха, а может и стимул). Невероятно, но мы спим до утра.

Утро радости не доставило. Папик “подкачал”, полдень близок. Сто грамм коньяка для подростка многовато, но так ей будет легче пройти “испытание”. Она чувствует приближение развязки, просится в душ – пожалуйста. Звонит “труба”, команда “приступить”. Но я не “пацан”, опыт есть, и кое- чему научился. Если все задуманное сработает - и волки сыты, и овцы целы, лишь бы она продержалась.

Надеваю маску, устанавливаю и включаю камеру, свет. Пока “жертва” сохнет под феном, на толстой, в средний палец, веревке сооружаю узел Линча с петлей. Она выходит из ванной в одном полотенце, взгляд – и все понятно без слов. Обсуждать что-то вслух при “жучках” мы не могли, но какое-то немыслимое, эфемерное доверие за ночь между нами установилось. Отрезком нейлонового шнура связываю ей руки за спиной. “Сделай все быстро” - выдыхает она, “нет, миленькая, ты должна бороться долго и “натурально” - вот спасение, доверься мне” - шепчу украдкой. Оба молчим, она тяжело дышит, но не плачет, глаза полны страха и недоумения, а не мольбы о пощаде. Снимаю полотенце, пусть смотрят негодяи на мучения такого сокровища. Усадив ее на стул, вторым отрезком связываю ноги, отметив легкие ссадинки от кандалов. Веревка с петлей продевается сквозь ввинченный в потолок болт с кольцом (ох, не единожды он использовался), прямо над ломберным столиком. Теперь самое страшное – она выходит из состояния ступора и бьется в истерике, пока я пытаюсь поставить ее на чертов столик и надеть петлю. Откуда столько силы в тщедушном тельце девушки связанной по рукам и ногам? Так не годится, прижимаю ее всем весом, и в лежачем положении продеваю в петлю ее шейку. Затянув узел строго на затылке, тяну за свободный конец пеньковой удавки. Хошь, не хошь, а дышать надо. Сначала она переворачивается с живота и садится, затем, подтягиваемая все выше, подбирает под себя связанные ножки, скрипнув детскими пятками по полированной поверхности и, с трудом балансируя на них (благо петля не дает упасть), выпрямляется в полный рост. Во время всей этой “гимнастики” удавка слегка затянулась и каждый вдох – выдох сопровождался сипением. Надо дать ей отдышаться, моего роста хватает дотянуться до узла на ее затылке и ослабить его. Дыши, девочка, главное впереди. Камера все пишет, пора закругляться, привязываю конец “ее” веревки, выбрав слабину, к ручке тяжелого, старого сейфа. Все, главное выдержка и расчет времени. Подхожу спереди к дрожащему тельцу, лицо чуть выше “треугольничка”, но что это – она “течет”, соски напряжены, “возня” с веревками ее “завела”.

Это “фарт”, на таком подъеме – будет все проще пережить. Ночью я удержался и не поцеловал ее “туда”, А сейчас мольба в голубых глазах “рвет мне крышу”, страстно ласкаю влажный “бутон” сквозь прорезь в маске, (плевать на видео,- все равно примут за зверя.). Малышка прижимается ко мне, раздвигая бедра, насколько позволяют путы. Чувствую – “подходит”, обхватив, приподымаю ее, и выталкиваю столик подальше. Она бьется в моих руках как рыбешка, но оргазм еще не пришел, я поймал момент, а сейчас, ослабляя объятия, медленно передаю петле вес худенького тельца. Лишняя порция гормонов и адреналина в крови позволит ей дольше продержаться. Ее сипение переходит в хрип, но пока не прерывается. Какое-то время, видимо прислушиваясь к себе, она висит почти неподвижно, хотя я придерживаю ее за связанные руки лицом к объективу. Скосив глаза, пытается повернуть стриженую головку в мою сторону, шевеля пухлыми губками, и пытаясь что-то сказать. Смесь страсти, ужаса и боли в ее глазах режут мое сердце. Внезапно, она оживает, тело не повинуется рассудку и совершает сперва волнообразные движения, затем “складывается”, притягивая бедра почти к самим соскам и с силой выбрасывая ноги вниз. Пальцами связанных рук она впивается в мою ладонь, будто силится передать вытекающую из нее жизненную энергию. Но вот, выгнулась дугой, показав чистенькие подошвы связанных ножек, затем еще и еще. Она “кончала”. Не мне судить, что чувствует женщина, тем более ребенок, в таких обстоятельствах.

Изящное тельце постепенно затихает, так мало, не более пяти минут она боролась, неужели в ней не осталось больше сил, или я просчитался? Но нет, острые грудки еще вздымаются и слышится слабый хрип, безжалостная петля все глубже впивается в девичью шейку и обрывает его. Это пробудило ее из забытья, сознание вернулось, глаза распахнулись, тело вновь напряглось и стало бороться с путами. Связанные руки заерзали по спине, засучили стройные ножки, каждая жилка натянулась. И снова, сжав бедра, она стала складываться, плавно вверх, к трепещущим соскам, резко вниз, но все реже и медленнее. Тело напряглось, выгнувшись как лук показав пятки потолку, еще раз, еще, и расслабилось. Только легкая дрожь местами пробегала по мышцам, пока не утихла.

Личико потемнело, глазки полузакрыты, слюна стекает по подбородку и капает на левую грудь, смешиваясь с бисеринками выступившего холодного пота, пунцовые губы припухли сильнее и между ними проступает кончик еще розового язычка. По внутренней поверхности бедра стекает скупая струйка прозрачной мочи и капает на пол. Сознание покидает ее в минуты высшего наслаждения. Насколько тонка грань между жизнью и смертью, несколько минут, и ты вещь. Ее пальцы расслабились, как и все тело, но я продолжаю держать ее за руку – щупаю пульс. Он все реже, но молодое сердце так быстро не остановить. Выдерживаю еще немного и выключаю камеру. Шоу удалось и “по сюжету”, и по времени (12 минут агонии убедят любого).

Теперь – реанимация. Мгновенно перерезав все веревки припасенным ножом, провожу интенсивную терапию (три курса мединститута не прошли зря). Я знал, верил, юное тело веса комара, выдержит испытание. Не перекроет петля кровоснабжение мозга (я и вязал ее с таким расчетом, и натер канифолью вместо мыла – чтобы не так затягивалась). Она дышит, открыла глаза, но говорить еще не может – болит гортань. Все остальное – чепуха. Каждый получил свое.

Папик валялся в соплях, с ним обещали сделать то же самое, и он благополучно расстался с деньгами (козел). Главный оценил мою “работу” по достоинству и отпустил с миром и неплохими “подъемными”. Я ничего от него не скрыл, он умный, понял все правильно. Девочка расцвела и превратилась в настоящую женщину. У нас новые паспорта, бизнес, “легенда”, мы живем в другой стране и говорим не по-русски.

А недавно она принесла целый ворох канатов из яхт-клуба и предложила устроить ей казнь “на бис”, тот “великий” оргазм не дает ей покоя до сих пор. Кассета у нас тоже сохранилась и пылью не припадает.
Post Reply